Боевой путь партизанки Риты
Предвоенные годы
Загирова Чачка Мингалиевна родилась 21 июля 1923года в деревне Анаково Сармановского района ТАССР. В 1940 году с отличием окончила вторую татарскую среднюю школу города Чистополя. Ее жизнь мало чем отличалась от жизни ее сверстников, она мечтала после окончания школы поехать в Москву, чтобы стать летчицей, но её подвело зрение. Тогда Чачка поступает в Московский авиационный институт имени Орджоникидзе. Закончила первый курс, училась строить крылатые машины, но началась война, которая резко поменяла все ее планы. Она, как и многие ее подруги продолжала учиться и одновременно оканчивала курсы медсестер при РОККе. В начале войны, она несколько раз обращалась в военкомат, но на фронт её не взяли, так как ей не было еще 18лет (в первые дни войны на возраст обращали внимание) и она еще не окончила школу медсестер, не было военной специальности.
В начале июля 1941 года Чачка поступила работать на авиационный завод, стала работать клепальщицей в сборочном цехе, здесь и получила горькое известие: отец пропал без вести. Она закончила школу медсестер (без отрыва от производства), завод эвакуировали, но она не воспользовалась бронью, а институт начал эвакуироваться на восток в город Алма-Ату. Она остается в Москве и уходит сражаться.
Партизанка Рита в битве за Москву
Враг стремительно наступал на Москву. 11 октября 1941 года его войска при поддержке авиации и танков вступили на территорию Московской области. 18-го был захвачен Можайск. Создалась критическая обстановка. Началась суровая битва за Москву.
Чачка Мингалиевна вспоминает:
” Это было 14октября 1941 года. Я обратилась в комитет ВЛКСМ нашего института с просьбой мне попасть на фронт. Я сказала, что в такое время, когда немцы под Москвой, я не могу уехать из Москвы и заниматься учебой, что мой отец погиб на фронте, и я должна заменить его (Мой отец, Загиров Миннегалий Сагдиевич- комиссар одного из подразделений 63 стрелкового корпуса, погиб в середине августа 1941 года в боях за Белоруссию). Меня направили в Ленинградский райком комсомола, откуда в ЦК ВКЛСМ. В центральном комитете комсомола меня принял один из инструкторов ЦК. Он меня выслушал и сказал: «Сегодня здесь будет командир одной из фронтовых частей, и будет набирать себе отчаянных ребят, приходите вечером”.
Вечером 14 октября в ЦК ВЛКСМ меня принял Артур Карлович Спрогис. Вместе со мной было около 20 юношей и девушек – все москвичи. Майор Спрогис нам всем очень понравился, из-за своих наград, полученных за Испанию. Он был строг, спрашивал нас о том, готовы ли мы выполнить трудное задание, связанное с большим риском для жизни, многих даже отговаривал. Мне он сказал, что придется выполнять очень опасную работу, в немецком тылу. Я сказала: «Это очень хорошо, что опасно». Спрогис: «Что же тут хорошего, ведь можете погибнуть». Я ответила: «Когда выполняешь опасное задание, наверное, можно больше пользы принести для победы». Ответ Спрогису понравился. Я попала в удивительную часть. Удивительной она была потому, что она стояла из одних добровольцев - очень юных, готовых идти на все, во имя победы - вспоминает Рита Галиевна о воинской части 9903, которую возглавлял Артур Карлович Спрогис.
Она была создана в июне 1941 года при Военном совете и вошла в историю как особая разведывательно-диверсионная группа Западного фронта. С задачей подготовки и засылки в тыл врага разведывательных групп и организации партизанской борьбы на оккупированной гитлеровцами территории. Московский горком комсомола направил в нее более 2 тысяч добровольцев. Это был цвет молодежи, передовые представители комсомола столицы и столичной области, воспитанные на революционных и боевых традициях, в духе беззаветной любви к Родине. Полной отваге они готовы были выполнить любое задание командования, не щадя своих сил, случае необходимости, то и самой жизни.
А потери в октябре-ноябре были особенно тяжелые. Военный совет фронта поставил перед личным составом важную задачу: усилить разведывательную работу в тылу противника, особенно – в его тактической зоне, узнавать планы врага, громить штабы, разрушать линии связи минировать дороги пускать под откос с техникой, живой силой фашистов делать все, что могло задержать продвижение врага.
Под Москвой в то время активно действовали многие группы разведчиков. Порой не возвращались с задания целыми группами.
Новая жизнь началась 15 октября 1941 года её имя Чачка было необычным для разведчика, и командир решил, что её нужно поменять его так как разведчик должен быть незаметен во всём. Девушка назвалась Ритой, в честь героини “Как закалялась сталь”. С тех пор этот псевдоним стал её настоящим именем. Она стала бойцом воинской части 9903.
Первое задание навсегда врезалось в память партизанки. Она вспоминает «Отправление нашей группы было назначено на 21 октября 1941года. Ребята были вооружены обычными винтовками, девушки револьверами системы “наган”. Каждому бойцу дали по 2 мины (шоссейные, или их называли кнопочными). Кроме того, нас снабдили толом, запалами и бикфордовым шнуром. Для питания были выданы чёрные сухари и копчёная колбаса с расчётом на одну неделю. Ребята были одеты в военную форму без знаков различий. Лишь Александр Боровиков (наш командир) был в гражданской одежде черного цвета. Девушки были одеты в гражданскую одежду (кто в чем пришел). Это делалось с целью использования девушек для разведки в дневных условиях. Вечером 20 октября мы получили вещевые мешки и боевое снаряжение. Все было уложено, и мы были готовы. На другое утро (21 октября) мы на грузовых машинах уехали в направлении фронта, ночью с помощью войсковой разведки перешли линию фронта. Когда мы переходили линию фронта нас, заметили немцы и обстреляли, но обошлось без потерь. Затем мы еще один день шли на запад в составе сводной группы, в которой было 27 человек. Ночью наша сводная группа разделилась на три группы. В нашей группе было девять человек, наш командир был Александр Боровиков.
Каждая группа начала самостоятельное движение на место выполнения задания. Мы шли: всю ночь с большой осторожностью. Затем под утром остановились на привал. Вскоре командир подозвал меня и послал в разведку. По-видимому, мы сбились с пути. Нужно было узнать название ближайшей деревни, установить наиболее безопасный путь движения для группы в ночных условиях и вернуться обратно. Я сдала оружие командиру и поставила свой вещевой мешок возле него и пошла.
Вскоре я вышла из леса и медленно пошла в деревню через огороды, затем я вышла в переулок и на улицу. В деревне стояли немцы, примерно около батальона пехотинцев. Они вели себя здесь как хозяева - ходили, умывались (было утро), разговаривали и даже смеялись. Я до боли сжала губы, чтобы только не разрыдаться от унижения, обиды и страха. Страх вскоре прошел, но унижение и обида, что нашу землю топчут фашистские сапоги, осталась, со мной до конца, вплоть до освобождения Белоруссии Красной Армией.
Немцы не обратили на меня особого внимания. Я подошла к одному из домов, попросила у женщины попить и спросила название деревни. Затем пошла вдоль деревни до конца, и за это время я мысленно наметила путь движения нашей группы ночью, запомнила расположение постов за деревней. В лес я пошла тои же дорогой, которой пришла.
Через два или три дня мы были уже на месте – за Можайском – около шоссе Москва-Минск. Когда мы подошли на место действия группы, лил сильный дождь. Вообще, мы очень мучались от дождя и сырости, в лесу не было сухого места, не всегда была возможность жечь костры. Но никто не падал духом, все были бодры. Лишь некоторые начали кашлять, простудились.
Несмотря на дождь, одна часть группы во главе с Боровиковым пошла, выполнять первое задание-мост, а другая часть группы осталась охранять оставшиеся боеприпасы. Мост не охранялся (он был не большой) и с ним сравнительно легко справились.
Потом мы ходили ставить мины на шоссе, в установлении мин я тоже участвовала. Минировали после полуночи, ближе к рассвету. Кто-то из ребят выкопал яму, я поставила мину. Потом отошли от шоссе и в скорее услышали два взрыва, по-видимому, взорвались две автомашины - по гулу моторов, вроде грузовики. Значит, что-то не дошло до фронта, и мы радовались как дети. Мин было больше (три или четыре), но мы не стали ждать дальнейших событий, на шоссе началась стрельба и мы поскорее углубились в лес.
Кроме минирования дорог, мы постоянно занимались нарушением полевой связи. От места разрыва провод начинали наматывать в круг, затем его обрывали, относили в сторону, прятали или закапывали (если земля была рыхлая). Постоянно занимались сбором разведывательных данных о противнике. Каждый разведчик из разведки приносил сведения о расположении немцев, командир их заносил в свой блокнот.
Борьба в Белоруссии
После Московского сражения группу Чачки Галиевны направили в Белоруссию. Партизанское движение в Белоруссии началось еще в августе 1941 года. С 1941 года по июль 1944 года, они убили и ранили около полумиллиона гитлеровских оккупантов и их пособников. Уничтожили 948 штабов и гарнизонов, пустили под откос 11128 вражеских эшелонов и 34 бронепоезда, разгромили 29 железнодорожных станций, дорожных станций, уничтожили более 300 тысяч рельсов, разрушили свыше 7300 километров телефонно-телеграфной связи, сбили и сожгли на аэропортах 305 самолетов, подбили 1355 танков.
В Белоруссии она воевала до освобождения от фашистов в июле 1944 года. Была награждена орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны второй степени, медалями “Партизаном Отечественной войны” I степени и “За оборону Москвы”. Последний год провела в армии, собиралась до Берлина дойти, как мечтал об этом отец в одном из писем.
Мирная жизнь началась для Риты Галиевны не в июле 1945 года, когда она вернулась с фронта, а 30-ю годами позже. Училась, работала, занималась наукой. И ни на минуту не забывала о том, кто не вернулся, не прекращала поиски могилы отца. Нашла его в 1975 году.
Герасимов Дмитрий
21.02.2019 г.
335
125 883 
