Была ты всех ярче, нежней и прелестней...

А. А. БЛОК

БЫЛА ТЫ ВСЕХ ЯРЧЕ, ВЕРНЕЙ И ПРЕЛЕСТНЕЙ

Александр Александрович Блок родился в 1880 году и умер в возрасте 36 лет в 1921году

СТИХИ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ

РАСПУТЬЯ ПУЗЫРИ ЗЕМЛИ НОЧНАЯ ФИАЛКА

ГОРОД

СНЕЖНАЯ МАСКА МАСКИ ФАИНА ВОЛЬНЫЕ МЫСЛИ СТРАШНЫЙ МИР ЯМБЫ ИТАЛЬЯНСКИЕ СТИХИ АРФЫ И СКРИПКИ КАРМЕН

ПОЭМЫ ДВЕННАДЦАТЬ СКИФЫ

ВОЗМЕЗДИЕ

СЦЕНАРИИ ДЛЯ ТЕАТРА

БАЛАГАНЧИК НЕЗНАКОМКА РОЗА И КРЕСТ

В период творческой деятельности А. Блок с 1907 по 1926 года поэт создает два опуса, по масштабу своей значимости сходных с вулканическим взрывом. Одним из них явился цикл стихов «Кармен» 1914 года.

Осенью 1913 года в жизни Блока – новое бурное увлечение – актрисой Любовью Александровной Дельмас. Он увидел ее в роли Кармен в петербургском оперном театре и был потрясен созданным ею образом обольстительной неукоротимой испанской цыганки. Блок посвящает ей цикл из 10 стихотворений под названием «Кармен» Эти стихи навсегда останутся самыми звонкими и ликующими в творчестве поэта

Поэт в своем творчестве уже не не раз обращался к цыганской

теме

Что привлекало поэта? Видимо, именно это новое, сильное чувство

, ведь образ цыганки извечно ассоциировался

с бушующей страстью, жаждой жизни, бурными эмоциями.

И так же как этот образ – символ свободы, символ стихии, так и

любовь поэта – есть стихия, страсть, освободительная буря,

когда видишь весь мир с высокой горы

Никогда не забуду

Ах, как она была хороша, эта медноволосая,

крепко сбитая, русская Кармен! Как божественно она пела!

Как держалась на сцене! Она словно околдовала его...

В новый, только что открывшийся Театр музыкальной драмы Блок

приходил только на «Кармен», только на Андрееву-Дельмас .

Когда она, потряхивая золотисто-рыжими волосами,

в тёмно-малиновой юбке, оранжевой блузе и чёрном фартуке

врывалась на сцену, ему казалось, это не женщина –

«влекущая колдунья». Демон. Она не играла, не пела,

это вообще была не актриса — сама Кармен!

Блок, получавший пачками письма от поклонниц, написал ей первым: " Я смотрю на Вас в "Кармен" третий раз, и волнение мое растет

с каждым разом. Прекрасно знаю, что я неизбежно влюблюсь в Вас,

едва Вы появитесь на сцене. Не влюбиться в Вас, смотря на Вашу

голову, на Ваше лицо, на Ваш стан, -- невозможно. Я думаю, что мог

бы с Вами познакомиться, думаю, что Вы позволили бы мне

смотреть на Вас, что Вы знаете, может быть, мое имя... " " ... Я не мальчик, я знаю эту адскую музыку влюбленности, от которой

стон стоит во всем существе и которой нет никакого исхода...

Я не мальчик, я много любил и много влюблялся. Не знаю, какой

заколдованный цветок Вы бросили мне, но Вы бросили, а я поймал... »

Ты как отзвук забытого гимна

В этом стихотворении слышатся основные

мотивы будущей поэмы Блока «Соловьиный сад».

Шесть строф стихотворения проникнуты очарованием

благоуханной райской тишины, где лишь

«Дивный голос твой, низкий и странный, славит бурю цыганских страстей».

Резким, безжалостным диссонансом, властью страшного мира

звучат здесь слова первой строфы.

К собственному смущению, 35-летний Блок вел себя как гимназист:

покупал открытки с её изображением и держал под подушкой,

после каждого спектакля посылал алую розу (без записки и карточки),

дежурил у ее дома, бессонно вглядываясь в занавешенные окна,

а после, возвратившись домой, украдкой набирал заветный номер.

Однажды он написал ей письмо, в котором признался в любви,

письмо было анонимным, но она догадалась, кто ее молчаливый поклонник.

А Любовь Дельмас, страстная по сути своей

, по всем повадкам, по ролям, даже по огню

своих волос, никогда не думала, что этот

холодноватый Гамлет с отстранённым взором

и надменным ртом способен так любить и желать...

О, да, любовь вольна, как птица

В течение двух месяцев они неразлучны,

наслаждаясь своим непростительным счастьем.

Долгие прогулки пешком, на лихачах, в таксомоторах.

Белые ночи на Стрелке, ужины в ночных ресторанах, возвращения на рассвете.. 

Он от неё без ума: “Она вся благоухает, она нежна, страстна,

чиста. Ей имени нет. Её плечи бессмертны”. “Душно и без памяти”

, “страстная бездна”, “я ничего не чувствую, кроме её губ и колен”.

Но, клянясь в том, что любовь всегда останется жить в его сердце,

Блок не скрывает: это любовь не к актрисе Дельмас и даже не к её

сценическому образу, это любовь к той неуловимой, которую он

сейчас называет Кармен, а раньше называл Прекрасной Дамой,

Офелией, Незнакомкой, Снежной Маской, Фаиной, Валентиной...

Неважно — как! К той, кем он жаждет обладать... на самом деле

совершенно не желая этого.

Очарованность Блока длилась недолго.

1 августа он записывает в дневнике:

“ Уже холодею”. И — в стихах:

«Та жизнь прошла, и странно

вспомнить, что был пожар...»

В ящике письменного стола Блок хранил всё, что как-то было связано

с Дельмас: письма, засушенные цветы, ее заколки и ленты.

Однажды он стал разбирать этот забытый ящик, где похоронил

свою Кармен. ..Боже мой, какое безумие, что всё проходит, ничто не вечно.

Сколько у меня было счастья (счастья, да) с этой женщиной, -

записывает он в дневнике. - Слов от неё почти не останется.

Останется эта груда лепестков, всяких сухих цветов, роз, верб,

ячменных колосьев, резеды, каких-то больших лепестков и листьев.

Все это шелестит под руками..."

Была ты всех ярче, верней и прелестней…