Доклад на тему Русское музыкальное общество

История становления

Императорского Русского Музыкального Общества

Некоторые страницы истории и биографий

Доклад в рамках методического семинара к 130летию музыкального образования на Тамбовщине

Михиной О.С.

Тамбов. Колледж при ТГМПИ им.С.В. Рахманинова.

Ру́сское музыка́льное о́бщество (РМО; с 1868 года Императорское Русское музыкальное общество, ИРМО) — российское музыкально-просветительское общество, действовавшее со второй половины XIX века — до начала XX века, стремившееся содействовать распространению музыкального образования, приобщению широкой публики к серьёзной музыке, «поощрению отечественных талантов».

Общество находилось под покровительством императорской фамилии (августейшими покровителями были Великая княгиня Елена Павловна (1860—1873), великий князь Константин Николаевич (1873—1881), великий князь Константин Константинович (с 1881) и др.). Сначала оно было названо «Русским музыкальным обществом» (РМО) и первые 10 лет (1859—1868) функционировало под этим наименованием.

В Петербурге, в доме графов Виельгорских, в 1840 году сформировалось «Симфоническое музыкальное общество», которое из-за недостатка средств закрылось в начале 1851 года. Его заменило, созданное в 1850 году в доме князя А. Ф. Львова (автора гимна «Боже, царя храни»), «Концертное общество», которое ежегодно во время Великого поста устраивало по три концерта в зале Придворной певческой капеллы. Хором руководил А. Ф. Львов, а оркестром — Л. Маурер. В это же время, для небогатой части публики, стали устраиваться регулярные Университетские концерты (около десяти концертов за сезон) под названием «Музыкальных упражнений студентов С-Петербургского университета». Кроме этого, симфонические концерты стали устраиваться Дирекцией Императорских театров, под управлением К. Б. Шуберта и К. Н. Лядова.

Формально общество создавалось в виде возобновления деятельности «Симфонического общества». Для этого 27 января 1859 года одним из последних директоров этого общества графом М. Ю. Виельгорским были собраны двенадцать прежних его членов и выбраны пять директоров, которым было поручено пересмотреть и изменить устав. Избранные таким образом лица, составили первый Комитет Директоров будущего «Русского музыкального общества», явились фактическими учредителями его; это были: М. Ю. Виельгорский, Д. В. Каншин, В. А. Кологривов, А. Г. Рубинштейн и В. Д. Стасов. Первое симфоническое собрание РМО состоялось под управлением А. Г. Рубинштейна 23 ноября 1859 года в зале Благородного собрания. Камерные вечера начали проводиться с января 1860 года в зале Д. Бернардаки (доме, известном «Дом Ф. К. Петрово-Соловово» — Невский проспект, 86).

До 1867 года симфоническими концертами руководил А. Г. Рубинштейн, затем — М. А. Балакирев (1867—1869), Э. Ф. Направник (1870—1882) и другие.

Первое симфоническое собрание московского отделения, которое стало началом публичной деятельности, состоялось 22 ноября 1860 года в Малом зале Благородного собрания. Уже в первый год в московском отделении РМО состояло 350 членов, а через 6 лет их было 1300 человек.

В 1873 году был принят новый Устав ИРМО.
   В салоне Великой княгини Елены Павловны (1806-1873) - супруги, а с 1849г. вдовы Великого князя Михаила Павловича, младшего сына Павла I - возникла идея создания музыкального общества всероссийского масштаба. В результате в период общественного подъема конца 1850-х - начала 1860-х годов по инициативе Великой княгини Елены Павловны, композитора пианиста А.Г. Рубинштейна и других музыкально-общественных деятелей в России появилось общество, которому было суждено сыграть важнейшую роль в поднятии всей отечественной музыкальной культуры.

Сначала оно было названо "Русское музыкальное общество" (РМО) и первые 10 лет, с 1859 по 1869 гг., функционировало под этим наименованием. За этот период были открыты Петербургская и Московская консерватории как первый весомый результат работы РМО. 

Великая княгиня Елена Павловна (урожденная принцесса Вюртембергская) способствовала привнесению в Россию традиций немецких музыкально-общественных и образовательных структур. Она любила, хорошо знала и поощряла развитие классического музыкального искусства на своей новой родине. В ее салоне в зале Михайловского дворца (ныне здание Русского музея), постоянно проходили концерты камерной музыки. Для симфонических концертов был избран зал Благородного собрания (ныне это здание Петербургской филармонии). Занятия студентов нового учебного заведения - консерватории - некоторое время проводились в боковом флигеле Михайловского дворца.

На официальном открытии Санкт-Петербургской консерватории 8 сентября 1862г. А.Рубинштейн, первый директор первого музыкального вуза России, сказал: "Три года тому назад в Санкт-Петербурге осуществилось Русское музыкальное общество под покровительством государыни Великой княгини Елены Павловны; главная цель этого общества была развитие музыкального искусства в России … Учреждение консерватории, которая предоставила бы права личного почетного гражданства и свободного художника лицам, желающим посвятить себя исключительно музыке, было постоянною заботой дирекции общества … Предоставлением этих прав мы значительно обязаны ходатайству нашей высокой покровительнице, которая оказала нам содействие и во многих других случаях".

Московское отделение ИРМО открылось в 1860 (почти одновременно с Петербургским) и возглавлялось Н.Г. Рубинштейном. 

Общество находилось под покровительством императорской фамилии (августейшими председателями были Великая княгиня Елена Павловна, великий князь Константин Николаевич, великий князь Константин Константинович и др.). Существовало три категории членства: почётные, действительные (уплачивающие ежегодный денежный взнос) и члены-исполнители. 
Во главе отделения стоял совет директоров; наиболее видную роль играли директора В.А. Абрикосов, Н.В. Алексеев и С.Н. Третьяков — с их помощью, в частности, было куплено здание, где ныне размещается Московская консерватория (в 1890-х гг. произведены генеральная перестройка и сооружение Большого зала), а также В.Н. Мамонтов, К.В. Рукавишников. В совет входили также директора Московской консерватории, П.И. Чайковский, П.И. Юргенсон (московский комиссионер ИРМО) и др.

Немного о директорах:

Весной 1879 года торговый дом «А. И. Абрикосова сыновья» приобрёл на Малой Красносельской улице в Сокольниках земельный участок площадью 4 гектара, где была построена кондитерская фабрика. В 1880 году было учреждено «Фабрично-торговое товарищество А. И. Абрикосова сыновей». Фабрика товарищества к началу XX века представляла собой огромное по тем временам предприятие (1900 работников), где производилось около четырёх тысяч тонн карамели, конфет, шоколада и бисквитов в год. В 1899 году товариществу было пожаловано почетное звание «Поставщик Двора его Императорского Величества».

Для своих внуков Алексей Иванович и Агриппина Александровна построили усадьбу под Москвой, которую так и называли – Внуково^[1]. Согласно одной из версий, усадьба впоследствии дала название одноимённому поселку, району Москвы и крупному столичному аэропорту «Внуково».

С 1883 года — учредитель и директор чайной торговли «Братья К. и С. Поповы». Магазин Абрикосова находился на Кузнецком Мосту в пассаже Солодовникова.

Был в числе учредителей Московского купеческого общества взаимного кредита (1869 год), впоследствии — учредителем и председателем Совета Учётного банка (1880—1902).

Его супруга в конце 1889 года открыла бесплатный родильный приют и женскую больницу с «постоянными кроватями А. А. Абрикосовой» (на пять коек). А. И. Абрикосова завещала городу 100 000 рублей на устройство родильного приюта; здание по проекту И. А. Иванова-Шица на Миусской площади на 51 койку было освящено в мае 1906 года (с добавлением городских средств, постройка обошлась в 206 000 рублей). По решению Московской городской управы новый родильный приют стал официально носить имя Агриппины Александровны Абрикосовой (1832—1901), после революции — переименован в роддом имени Н. К. Крупской, в 1994 году ему вернули имя основательницы.

Н.В. Алексеев Владимир Семёнович (1795—1862) значительно расширил семейное дело. Кроме золотоканительного производства, стал заниматься закупками шерсти и перепродажей её на суконные фабрики Центрального экономического района России, основал товарищество «Владимир Алексеев».

Алексеевым принадлежали хлопкоочистительные заводы и шерстомойни. Было и огромное овцеводство и коневодство. Им принадлежит заслуга перенесения мериносовского овцеводства из Донской области в Сибирь. Частично им принадлежала и золотоканительная фабрика — позднее кабельный завод, где директором был К. С. Станиславский.

Фирму унаследовали Александр Владимирович и его брат Сергей Владимирович (1836—1893), коммерции-советник, потомственный почётный гражданин, старшина Московского купеческого общества, член Московского отделения Совета торговли и мануфактур^[1]. Занимался благотворительной деятельностью: попечитель Солодовниковской богадельни, почётный смотритель Солодовниковского училища, участвовал в постройке Александровской больницы (1886).

В число владельцев и руководителей фирмы также входили: Николай Александрович (1852—1893), директор товарищества «Владимир Алексеев», один из основателей, директор и казначей Московского отделения Русского музыкального общества, в 1885—1893 — московской городской голова; Владимир Сергеевич (1861—1938), директор товарищества «Владимир Алексеев», товарищества Даниловской камвольной мануфактуры; Константин Сергеевич (Станиславский).

Брат его, Борис Сергеевич, играл в Обществе искусства и литературы.

Из сестер: Мария Сергеевна Оленина-Лонг — певица; Анна Сергеевна Штекер выступала на сцене Художественного театра под фамилией Алеева; Зинаида Сергеевна Соколова была также артисткой.

Александр Семенович Алексеев был профессором и деканом юридического факультета Московского университета. Студенты сохранили о нём память как о просвещенном и приятном человеке, пользовавшемся общей любовью и большим уважением..

Семья Алексеевых состояла в родстве со многими известными купеческими фамилиями (Мамонтовыми, Поленовыми, Вишняковыми и др.), поддерживали тесные отношения с деятелями культуры.

Юргенсон Пётр Иванович 5[17] июля 1836, Ревель – 20 декабря[2 января1904], Москва – русский музыкальный издатель, меценат, просветитель.

Пётр (Петер) Иванович Юргенсон родился 3 июля 1836 года в г. Ревеле (ныне Таллинн). Его отец, Юхан Кирс (принявший позднее девичью фамилию своей жены – Юргенсон), эстонец, шкипер рыбачьего судна и мать Аэта – оба тяжёлым трудом зарабатывали хлеб семье, состоявшей из 2! дочерей и 3 сыновей. Положение семьи осложнилось со смертью отца. Получив образование в Ревеле, Петер в 1850 году был послан в Петербург, где начал работать в нотопечатне. В 1859 году он получил место в издательстве Шильбаха в Москве, а через 2 года при финансовой поддержке Н.Г.Рубинштейна смог открыть собственное дело, начавшееся быстро развиваться. Вскоре П.Юргенсон смог купить некоторые мелкие издательства и объединить их со своей кампанией и к концу XIX века она стала крупнейшей фирмой подобного типа в России. В 1897 году открылся филиал в Лейпциге. К 1911 году в печатне работало 96 человек. Получая прибыль за счёт продажи изданий популярной музыки, Юргенсон этим самым финансировал издания  малоприбыльные полные собрания классиков и менее известных талантов. Он был первым издателем большинства произведений П.И.Чайковского. По инициативе П.Юргенсона под редакцией Чайковского было выпущено в печать полное собрание духовных сочинений Д.С.Бортнянского. В 1886 году фирма становится комиссионером Придворной певческой капеллы и получает склад её изданий. В издательстве Юргенсона печатались также произведения русских авторов того времени и фортепьянные сочинения Бетховена, Мендельсона, Шопена, Шумана, Вагнера. С 1872 по 1908 год фирма Юргенсона удостоилась 15 наград  на всероссийских и международных выставках:  золотой медали на Всемирной выставке в Париже 1900 года  и высшей награды Grand prix. За «полезную деятельность на поприще отечественной промышленности» Пётр Иванович Юргенсон получил орден св. Анны III степени и почётное право ставить российский Государственный герб на свою печатную продукцию. После смерти Юргенсона дело получили в наследство его сыновья Борис (фактический глава фирмы) и Григорий. В 1918 году после декрета о национализации фирма была преобразована в Государственное музыкальное издательство.


Необходимость в серьезных денежных затратах, связанных с расширением общества, требовала более значительной материальной поддержки нежели та, которую могла оказывать Великая княгиня и отдельные меценаты.
В 1869г. вся императорская фамилия взяла на себя покровительство над Обществом, выделив на его содержание ежегодную правительственную субсидию в 15 тысяч рублей. С того времени общество стало называться "Императорское Русское Музыкальное Общество".

Первая попечительница руководила делами общества до своей кончины (1873). За это время отделения ИРМО были открыты в Москве (1860), Киеве (1861), Казани (1864), Харькове (1871), Нижнем Новгороде, Саратове, Пскове (1873). Работа отделений состояла в подготовке и проведении концертов (профессиональными и любительскими силами) и в организации музыкального образования. Все лучшие учебные заведения старой России существовали при ИРМО: музыкальные классы, училища, консерватории.

С 1873г. президентом ИРМО стал Великий князь, второй сын Николая I, Константин Николаевич (1827-1892). В период его руководства обществом сформировались первые отделения ИРМО в Сибири; здесь лидировали западно-сибирские города: Омск (1876), Тобольск (1878), Томск (1879). Позднее долгое время делами общества руководила супруга Великого князя Константина Николаевича Великая княгиня Александра Иосифовна, урожденная принцесса Саксен-Альтенбургская (1830-1911). 

В течение 1880-1890-х гг. в России было открыто более 20 отделений ИРМО. Они появились в Тамбове, Воронеже, Пензе, в южных городах: Астрахани, Екатеринославе (ныне Днепропетровск), Тифлисе (Тбилиси), Ростове-на-Дону, Одессе, Николаеве.

К участию в руководстве разрастающейся и приобретающей всероссийский характер музыкальной организации подключалось все большее число лиц царской фамилии. При Великой княгине Александре Иосифовне долгие годы функции Вице-Председателя исполнял ее сын, то есть внук Николая I - Великий князь Константин Константинович (1859-1915). Он был пианистом-любителем и известным поэтом, подписывавшим свои стихи инициалами К.Р. (К.Романов). 
На его тексты созданы, например, такие шедевры, как романсы П.Чайковского "Растворил я окно" и "Серенада" ("О, дитя"). 

Среди почетных членов общества в 1890-1900-е гг. были дочь первой председательницы Великая княгиня Екатерина Михайловна (1827-1894) и ее муж, герцог Георг-Август Мекленбург-Стрелицкий (1824-1876), а также один из сыновей Александра II - Великий князь Сергей Александрович (Московский генерал-губернатор).

Деятельность членов императорской фамилии в обществе протекала в тесном сотрудничестве с выдающимися русскими музыкантами. Кроме А.Рубинштейна руководящие посты в ИРМО занимали его брат Н.Рубинштейн, возглавивший отделение и консерваторию в Москве, также П.Чайковский, С.Танеев, Э.Направник, В.Сафонов, А.Глазунов, М.Ипполитов-Иванов, С.Рахманинов и другие.  В конце 1880-х гг. А.Рубинштейн обращался с докладными записками к Великой княгине Александре Иосифовне и к императору Александру III с предложениями расширить число общедоступных концертов, более активно поддерживать отечественных композиторов, открыть новые консерватории и ввести всеобщее детское музыкальное образование. Огромные материальные расходы, которые потребовались бы для осуществления всех этих проектов, вынудили Александра III отклонить идеи А.Рубинштейна. Он им сочувствовал, "но остановился перед невозможностью больших затрат".

В начале XX столетия в России было уже более 50 отделений ИРМО, правда, большинство из них в европейской части страны (45 от общего числа). Особенно интенсивно число отделений ИРМО пополнялось за счет южнорусских городов: Екатеринодара (ныне Краснодара), Ставрополя, Житомира, Владикавказа, Баку, Ялты, Херсона и т.д. В некоторых прежних периферийных центрах музыкальной культуры произошло преобразование музыкальных классов в училища (первое такое учебное заведение открылось в Киеве в 1883г.). Через 10 лет, в 1893г., были созданы первые музыкальные классы ИРМО на территории Сибири, в университетском Томске. В 1901г. отделение общества и музыкальные классы появились в губернском центре Восточной Сибири - Иркутске. На Урале первое отделение ИРМО возникло в 1908г. в Перми.

Во всех городах отделения ИРМО открывались по инициативе местных музыкантов и любителей музыки, причем на базе многолетнего существования собственных музыкальных кружков. Их реорганизация и превращение в подразделения всероссийской музыкально-общественной и образовательной системы ИРМО повышала официальный статус и профессиональный уровень провинциальных музыкальных объединений, а следовательно, общий уровень музыкальной культуры провинции.

В 1909г. во всех отделениях ИРМО прошли торжественные мероприятия, посвященные 50-летию общества. Историк русской музыки Н.Финдейзен в специальном очерке, опубликованном к юбилею, особо отметил заслуги ИРМО в распространении творчества русских композиторов, в организации общедоступных концертов и в формировании собственного симфонического оркестра. Он назвал внушительную цифру симфонических и камерных концертов, проведенных Петербургским отделением ИРМО за 50 лет - более 900.

В 1910г., когда исполнилось 50 лет Московскому отделению ИРМО, в "Голосе Москвы" появилась юбилейная статья Л.Сабанеева. По словам Л.Сабанеева, "на долю общества выпала задача первого сознательного приобщения Москвы к общей музыкальной культуре… Это теперь Москва - выдающийся музыкальный центр, город с широко развитой художественной жизнью, а было время, когда Москва стояла в смысле эстетической культуры ниже, чем нынешние глухие провинциальные города. Это необходимо иметь в виду при оценке того громадного значения, которое имело музыкальное общество на развитие в нашей столице художественных вкусов".

. В § 1 устава были указаны следующие цели общества: «развитие музыкального образования и вкуса к музыке в России, и поощрение отечественных талантов». Существовало три категории членства: почётные (пожертвовавшие не менее 1000 рублей серебром), действительные (уплачивающие ежегодный денежный взнос в размере 15 рублей серебром) и члены-исполнители. Во главе отделения стоял комитет директоров.

Петербургский комитет директоров уполномочил пятерых членов общества (П. С. Киселёв, В. М. Лосев, князь  А. Оболенский, В. И. Якунчиков, Н. Г. Рубинштейн; кандидатом в Совет уполномоченных был князь Николай Петрович Трубецкой), проживавших постоянно в Москве, открыть в ней в 1860 году московское отделение; во главе его встал Н. Г. Рубинштейн.

В 1873 году был принят новый Устав ИРМО.

Воронежское отделение Русского Музыкального общества было создано на основе существовавшего в Воронеже кружка любителей музыки в 1867 году. Официальное открытие Воронежского отделения РМО состоялось в декабре 1868 года. Директорами отделений его стали меценат А.С.Мазаракий (Мазараки) и композитор-любитель Р.А. Гельм.  Содействовал открытию отделению воронежский губернатор В.А. Трубецкой.

8 декабря 1869 г. при Воронежском отделении РМО была открыта музыкальная школа.

Воронежское отделение РМО насчитывало 12 действительных членов, 149 посетителей и 50 исполнителей^[4]. С отъездом А.С. Мазараки и В.А. Трубецкого отделение прекратило свое существование^[4].

Возрождение отделения началось с созданием учеником Н. Рубенштейна  М.Гамбургом музыкальных классов в 1881 году. С отъездом М. Гамбурга в 1888 г. отделение вскоре прекратило свое свою деятельность и вскоре было закрыто.

В 1895 г отделение было воссоздано С.М. Сомовым, который и стал председателем отделения РМО. В 1896 г. в качестве дирижера симфоническим оркестром был приглашен в Воронеж композитор, виолончелист С.В.Заремба.. Активно участвовал в деятельности Воронежского отделения РМО Витольд Ганибалович Ростропович. 

Воронежское отделение с 1 сентября 1913 г по 1 сентября 1914 г. состояло из 33 членов, устроило 7 очередных музыкальных собраний, 3 камерных, 3 лекции с музыкальными иллюстрациями, 1 камерное утро и 1 музыкальное утро в день открытия здания Музыкального училища^[4].

Отделения РМО были открыты также в других городах Российской империи — в Киеве (1863), Казани (1864), Харькове (1871), Нижнем Новгороде, Саратове, Пскове (1873), Омске (1876)^[5]., Тобольске (1878), Томске (1879), Тамбове (1882), Тифлисе (1883), Одессе (1884), Астрахани (1891), Полтаве (1899), Самаре (1900) и других.

Воронежское отделение с 1 сентября 1913 г по 1 сентября 1914 г. состояло из 33 членов, устроило 7 очередных музыкальных собраний, 3 камерных, 3 лекции с музыкальными иллюстрациями, 1 камерное утро и 1 музыкальное утро в день открытия здания Музыкального училища^[4].

Отделения РМО были открыты также в других городах Российской империи — в Киеве (1863), Казани (1864), Харькове (1871), Нижнем Новгороде, Саратове, Пскове (1873), Омске (1876)^[5]., Тобольске (1878), Томске (1879), Тамбове (1882), Тифлисе (1883), Одессе (1884), Астрахани (1891), Полтаве (1899), Самаре (1900) и других.

Музыкальные мероприятия в резиденции великого князя подразделялись на 1) большие концерты для членов императорской фамилии и избранной публики с участием оркестра, хора и солистов; 2) камерные музыкальные собрания. Первые устраивались сравнительно редко — один раз в несколько лет. Вторые проходили еженедельно с конца 60-х годов, как правило, по субботам (или пятницам) с двух часов дня до шести вечера. Константин Николаевич в дневнике называл их «моей музыкой» или «субботами».

Эти собрания следует считать выдающимся явлением русской культуры последней трети XIX века, поскольку здесь выступали крупнейшие артисты — А. Г. и Н. Г. Рубинштейны, Й. Иоахим, Л. С. Ауэр, К. Ю. Давыдов, Г. Венявский, Г. фон Бюлов, Л. Брассен, П. Сарасате, Софи Ментер, Д. Поппер и многие другие. В преддверии своих публичных выступлений на концертах РМО они играли или репетировали в Мраморном дворце.

Постоянным исполнительским ядром великокняжеских «суббот» был струнный квартет в составе: братья Альбрехты, братья Зейферты, Александр Кузнецов; в качестве пианистов выступали Рудольф Кюндингер или Эдуард Направник, который также играл на органе. В 1860-е годы сюда приглашались немногочисленные персоны, в основном музыканты и члены семьи. Став председателем РМО, Константин Николаевич стремился расширить свои «субботы», чтобы «составить из них музыкальный центр» — в этом сказалось желание князя сплотить музыкальное сообщество.

По своему составу музыкальные собрания в Мраморном дворце выходили за рамки традиционного камерного музицирования, поскольку помимо струнных и фортепиано в них использовался орган. Из воспоминаний Ауэра может сложиться впечатление, что на собраниях звучала лишь русская оперная музыка, причем в весьма специфическом переложении: «Великий князь был большим патриотом и покровителем национального движения в музыке, так что у него играли почти исключительно “Жизнь за царя” Глинки, “Русалку” Даргомыжского и “Юдифь” Серова . Упомянутые партитуры, да еще некоторые, не включенные в репертуар императорской оперы в Петербурге, великий князь Константин дал аранжировать для органа и струнного квинтета». Однако дневниковые записи и нотные описи Мраморного дворца свидетельствуют, что на своих «субботах» августейший президент практиковался во всех музыкальных жанрах: камерном (струнные и фортепианные камерные ансамбли), симфоническом, оперном, ораториальном и церковном.

Константин Николаевич участвовал в музицировании и как исполнитель — чаще всего как виолончелист (реже как органист и пианист), и как слушатель (если чувствовал, что уровень сложности виолончельной партии превышает его технические возможности). Основу репертуара составляли: струнные квартеты венских классиков (включая все поздние квартеты Бетховена), струнные квинтеты В. А. Моцарта, Л. Боккерини, Ж. Онслова, Ф. К. Гебеля, секстеты Л. Шпора, И. Брамса, Н. Гаде, Ю. Свенсена. Сочинения современных русских авторов исполнялись на собраниях не слишком часто: с большей или меньшей регулярностью звучала камерная музыка К. Б. Шуберта, А. Г. Рубинштейна, Э. Ф. Направника (Струнный квартет, Струнный квинтет, Первое фортепианное трио) и П. И. Чайковского (Вторая симфония, отрывки из оперы «Кузнец Вакула», Второй струнный квартет). Причем два из упомянутых «русских» опусов были посвящены Константину Николаевичу — Второй квартет Чайковского и Фортепианное трио Направника.

Говоря о переложениях с участием органа необходимо отметить, что стилистическая амплитуда исполнявшейся музыки охватывала ораториальные, симфонические и театрально-сценические сочинения западноевропейских авторов XVIII–XIX веков — от ораторий Г. Ф. Генделя до симфоний И. Брамса, а также избранные русские сочинения — кантату А. Ф. Львова «Stabat Mater», обеоперы Глинки и «Рогнеду» Серова. Таким образом, мемуары Ауэра вводят читателя в некоторое заблуждение относительно вкусов Константина Николаевича, — его музыкальной натуре была в целом свойственна открытость, хотя и с некоторыми ограничениями, вполне объяснимыми для слушателя той эпохи.

Везде, где бы он ни находился, он посещал театры и концерты, знакомился с новой музыкой. Так, будучи в начале 1860‑х годов в Германии, великий князь узнал и полюбил Р. Вагнера, и его можно причислить к первым русским вагнерианцам (отрывки из «Лоэнгрина», «Тангейзера», «Нюрнбергских мейстерзингеров», тетралогии «Кольцо нибелунга» исполнялись на «субботах»). Он испытывал интерес к Г. Берлиозу и Ф. Листу, хотя не все в их творчестве ему нравилось. Из русских композиторов послеглинкинского периода великий князь выделял А. Н. Серова и П. И. Чайковского, а к творчеству представителей «Могучей кучки» в целом относился отрицательно, считая их идеологию предвзятой. В то же время он ощутимо содействовал Н. А. Римскому-Корсакову в постановке его оперы «Псковитянка» на императорской сцене, но в своем дневнике (от 30 сентября 1873 года) отмечает: «Вечером смотрел три акта “Псковитянки”. Хотел посмотреть могу ли привыкнуть к этой музыке. Положительно нет. Ужасная ерунда». Абсолютное неприятие великий князь испытывал к симфониям Бородина и «Борису Годунову» Мусоргского. Судя по всему, Константин Николаевич обладал большой коллекцией различных инструментов. С октября 1873 года он играл на виолончели Страдивари, ранее «принадлежавшей некоему Ганфблуму и исправленной Виллиомом в Париже» (приделавшему к ней «новую ручку с головкой»). Она была куплена великим князем за 3000 рублей 

Идеалом музыкальной красоты и символом национального искусства для Константина Николаевича на протяжении всей жизни оставался М. И. Глинка. В этой связи особого внимания заслуживает инцидент с Гансом фон Бюловым по поводу увертюры «Арагонская хота», в которую немецкий музыкант внес некоторые изменения. Великий князь высоко ценил дирижерский талант Бюлова, но не мог смириться с его исполнительским произволом. Дневниковая запись от 7 декабря 1885 года иллюстрирует отношение к родному искусству: «Вчера узнал от моих артистов, что Бюлов осмелился в “Арагонской хоте” на репетициях переделать одно место, поставив вместо Es простое E. Потому призывал Тенишева и объявил ему, что я никак не могу позволить какому-либо немцу трогать и исправлять святыню Глинки, которая составляет нашу общую собственность, что это вопрос не технический, не специальный, а национальный. Видел, что Тенишев говорил с Бюловым, и пьеса была играна по подлинному оригиналу, без всякого немецкого исправления. Узнал от Давыдова, что это произошло действительно только по моему требованию, но что Бюлов просто неистовствует и хочет завтра же уезжать. Обе глинковские увертюры (Мадридская ночь и Арагонская хота) прошли отлично, и хоту потребовали повторить». Эта история, получила широкую огласку и была включена в мемуары Ауэра, правда, с рядом досадных неточностей.

Приведенный эпизод относится уже к 1880-м годам, когда великий князь отошел от государственных дел. После гибели в 1881 году Александра II политический курс страны резко изменился, и Константин Николаевич был отстранен от большинства занимаемых должностей. Бóльшую часть времени он проводил вне Петербурга — за границей как частное лицо или в крымском имении «Ореанда». В его отсутствии обязанности председателя исполнял вице-председатель РМО, сенатор Андрей Николаевич Маркевич, который регулярно информировал великого князя о работе Общества и консерваторий.

Потеря брата была для Константина Николаевича ударом, от которого он не мог оправиться до конца жизни. Так, 1 марта 1889 года он записал в дневнике: «Вот уже 8 лет этому страшному дню, в который не стало нашего Царя Освободителя, которому так хорошо служилось, для которого так готов был и кровь проливать свою. С тех пор полный переворот и в истории, и в направлении России и перелом в моей жизни. Весь мой век служил России, другой цели в жизни не было, а теперь вот уже 8 лет, что я лишен этого счастья. Это тяжелый крест, посланный мне Провидением, который приходится мне безропотно носить». В начале 1880-х Константин Николаевич лишился также многих прежних сотрудников РМО: умерли Н. Г. Рубинштейн, М. П. Азанчевский, князь Д. А. Оболенский; Э. Ф. Направник вышел из состава Дирекции РМО и покинул пост дирижера в симфонических собраниях Общества. Несмотря на эти потрясения, великий князь не оставлял попечительство музыкальных дел. В свои приезды в Петербург он активно включался в дела РМО и жизнь консерватории, возобновлял музыкальные собрания.

В 1880-е годы Константин Николаевич тесно сблизился с виолончелистом Карлом Давыдовым, директором Петербургской консерватории (с 1876 года). Великий князь полностью поддерживал все его начинания — профессиональные, филантропические, административные, и очень ему доверял. По убеждению Н. Финдейзена, «К. Ю. Давыдов явился кандидатом на пост директора Консерватории, намеченным Августейшим Председателем Общества для проведения новых уставов Общества и Консерватории. И действительно, деятельность последней с первых дней директорства К. Ю. Давыдова заметно оживилась. Он чувствовал себя спокойным и уверенным, опираясь на безусловное благоволение к нему Великого Князя Константина Николаевича. Благодаря учреждению драматического курса и более регулярным упражнениям учащихся — певцов и оркестрантов — он значительно поднял оперный класс»

В новогодние дни 1887 года, находясь в Ореанде, Константин Николаевич получил неприятное известие о том, что Карл Юльевич неожиданно отказался от своего поста. «Дома читал почту и отдыхал. Депеша из Питера, что Давыдов бросил консерваторию, подал в отставку и уехал, а его место согласился принять Рубинштейн. Что за катавасия всегда в музыкальном мире, когда я в отсутствии!» — записал в своем дневнике великий князь 11 января 1887 года.

Таким образом, пост директора консерватории и главы Петербургского отделения РМО после 20-летнего отсутствия занял А. Г. Рубинштейн. Константин Николаевич был свидетелем всего его творческого пути, артистического триумфа и потому был спокоен за судьбу русской музыки. Они встретились в Мраморном дворце 16 февраля 1887 года: «В ½ 12 пришел… Рубинштейн и мы до завтрака толковали про консерваторию и вообще музыкальные дела и вполне сошлись с мыслями. Надеюсь, что дело пойдет у нас на лад»[45]. На следующий день Константин Николаевич и Антон Григорьевич вместе посетили консерваторию. «Обычный ученический вечер в первый раз с Рубинштейном, — записал великий князь. — Было мило как всегда. Новизна была, что играли не отрывками, а целиком: один квартет Гайдена, который прошел вполне удовлетворительно, и весь фортепианный квартет Шумана, который прошел слабо без огонька. Рубинштейн очень недоволен всем фортепианным преподаванием и профессорами и их программами. Разумеется, что такого артиста как он трудно удовлетворить». Как известно, вскоре в консерватории произошли изменения в профессорско-преподавательском составе. В музыкальной жизни Петербурга началось, по выражению Н. Ф. Финдейзена, «недолговременное новое царствование А. Г. Рубинштейна».

1 Марта: « Дома позавтракал и тотчас потом у меня совещание с

Кеппеном, Маркевичем и Плеве об учреждении с Высочайшего

утверждения особой строительной комиссии для переделки большого

театра под консерваторию. Легко сошлись в главных мыслях.

Тоже говорили и о денежных средствах».

Дальнейшие события развивались по сценарию, предложенному великим князем: в 1890 году была создана особая комиссия (А. Н. Маркевич, А. Г. Рубинштейн, А. А. Герке и представители министерств императорского двора, внутренних дел и финансов). К сожалению, Константину Николаевичу уже не суждено было увидеть нового расцвета консерватории и музыкальной жизни Петербурга. В июле 1889 года его поразил тяжелый инсульт, и обязанности председателя перешли к его жене, великой княгине Александре Иосифовне, — в истории РМО началась новая страница. Великий князь умер 12 января 1892 года в Павловске и 18 января был похоронен в Петропавловском соборе рядом со своей любимой сестрой великой княгиней Александрой Николаевной.

Огромную пользу в развитие музыкальной культуры России

через руководство ИРМО внёс уникально и всесторонне одарённый

Константи́н Константи́нович, поэтический псевдоним К. Р. (10 [22] августа 1858, Стрельна — 2 [15] июня 1915, Павловск) — член Российского Императорского дома, генерал-адъютант (1901), генерал от инфантерии (1907), генерал-инспектор Военно-учебных заведений, президент Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1889), поэт, переводчик и драматург. Второй сын великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны, внук Николая I. Получил разностороннее домашнее образование. В его обучении и воспитании принимали участие известные историки С. М. Соловьев, К. Н. Бестужев-Рюмин, музыкальный критик Г. А. Ларош, виолончелист И. И. Зейферт, пианист Рудольф Кюндингер, писатели И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский. С детства великого князя готовили к службе на флоте. В 7 лет его воспитателем был назначен капитан 1-го ранга А. И. Зеленой, состоявший в этой должности до совершеннолетия великого князя. Занятия велись по программе Морского училища. В 1874 и 1876 годах гардемарином совершил дальнее плавание в Атлантический океан и Средиземное море на фрегате «Светлана». В августе 1876 года сдал экзамен по программе Морского училища и был произведён в чин мичмана.

Участник Русско-турецкой войны 1877—1878 годов. 17 октября 1877 года награждён орденом Св. Георгия 4-й степени:

4 марта 1900 года назначен Главным начальником Военно-учебных заведений (с 13 марта 1910 года — генерал-инспектор Военно-учебных заведений), после чего объехал все вверенные ему заведения. По итогам инспекции появился приказ, в котором Великий князь высказался о задачах военного воспитания: «Закрытое заведение обязано, по мере нравственного роста своих воспитанников, постепенно поднимать в них сознание их человеческого достоинства и бережно устранять всё то, что может унизить или оскорбить это достоинство. Только при этом условии воспитанники старших классов могут стать ТЕМ, чем они должны быть, — цветом и гордостью своих заведений, друзьями своих воспитателей и разумными направителями общественного мнения всей массы воспитанников в добрую сторону».

В 1887 году избран почётным членом Императорской Академии наук, а в 1889 году был назначен её Президентом («августейший президент»). По его инициативе при Отделении русского языка и словесности был учреждён Разряд изящной словесности, по которому в почётные академики избирались известные писатели — П. Д. Боборыкин (1900), И. А. Бунин (1909), В. Г. Короленко (1900), А. В. Сухово-Кобылин (1902), А. П. Чехов (1900) и другие. Возглавлял комитет по празднованию 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина. При содействии великого князя было открыто новое здание Зоологического музея в Санкт-Петербурге.

В 1889 году избран почётным попечителем Педагогических курсов при петербургских женских гимназиях. Состоял председателем Императорского Русского археологического общества (с 1892 года), Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Императорского Российского общества спасания на водах, Императорского Православного Палестинского общества и Санкт-Петербургского яхт-клуба. Действительный член Императорского общества поощрения художеств, Императорского Русского музыкального общества. Почётный член Русского астрономического общества, Русского исторического общества, Русского общества Красного Креста, Русского общества содействия торговому судоходству. Великий князь, в юности сам бывший военным моряком, оказал покровительство снаряжаемой академией наук Русской полярной экспедиции барона Э. В. Толля^[7].

Лето 1914 года Константин Константинович с женой и младшими детьми проводили в Германии, на родине жены, где их застало начало Первой мировой войны; были задержаны и выдворены за пределы Германии. Новое тяжелейшее потрясение великий князь испытал осенью 1914 года с гибелью сына, князя Олега. Эти испытания подорвали и без того некрепкое здоровье великого князя.

Великий князь Константин Константинович скончался 2 [15] июня 1915 года, в своём кабинете во дворце в Павловске, он был последним из Романовых, умершим до революции и погребённым в великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости.

• Финдейзен Н. Ф. Очерк деятельности С.-Петербургского отделения Императорского Русского музыкального общества (1859—1909). — СПб.: тип. Гл. упр. уделов, 1909.

• Кашкин Н. Д. Московское отделение Императорского Русского музыкального общества. Очерк деятельности за пятидесятилетие. 1860—1910. — М., 1910.

• Русское музыкальное общество (1859—1917): История отделений. — М.: Языки славянской культуры, 2012. — 536 с.

• Предпринимательство и городская культура в России. 1861—1914: сборник. / Сост.: У. Брумфилд, Б. Ананьич, Ю. Петров.. — М.: Три квадрата, 2002. — С. 94—95. — (Учебник для вузов).