Эссе "Воробье вчера, сегодня и вчера"

Эссе

Воробьёв сегодня, завтра и всегда
Выстрелы, бушующие языки пламени в окнах, столбы белого дыма, горячий железный дождь и трупы, окровавленные трупы детей – все три кошмарных дня. Едва придя из школы, с порога спрашивал: «Как там в Беслане?!»Страшно становилось…А вдруг опять такое повторится?.. И что делать, чтобы не допустить подобное? Знаю только одно: сегодня нельзя молчать, как не молчал в сорок третьем, пятьдесят четвёртом, шестьдесят втором, шестьдесят третьем Константин Дмитриевич Воробьёв.
«… эсэсовцы с нечеловеческим гиканьем врезались в гущу пленных и начинали убивать их. Брызгала кровь, шмотками летела срубленная неправильным косым ударом лопаты кожа. Лагерь огласился рыком осатаневших убийц, стонами убиваемых, тяжелым топотом ног в страхе метавшихся людей».-читаю повесть «Это мы, Господи!»; а перед глазами – мертвый осетинский мальчик. Боевик прикрывался им как щитом, а потом застрелил. Так и лежат они, мучитель и жертва, засыпанные пылью и штукатуркой.
«…Съеден с крошками земли холодный пух декабрьского снега. Высосана влага из ям и канавок на всем просторе этого проклятого квадрата! Терпеливо и молча ждут медленной, жестоко - неумолимой смерти от голода советские военнопленные…»-боль и страдание в каждой воробьевской строке.

Дети, жадно припавшие к стакану с водой, девочка, умершая на руках взрослого мужчины – горечь и мука в каждом кадре документального фильма Аркадия Мамонтова.
И снова, как к источнику, припадаю к Воробьёву: «-Больше в тебе нет ничего.-успокоил Сергея капитан.
Чувствовал Сергей и сам невольную иронию в словах Николаева. Теперь в нём и впрямь слишком мало чего осталось…Нет, не так! Ты не прав, капитан! То, что там есть…заставляет тело терпеть до израсходования последней кровинки, оно требует беречь его, не замарав и не испаскудив ничем!» Терпи и береги меня!- приказывает оно.-Мы ещё дадим себя почувствовать!»

Все рассчитали боевики: камеры видеонаблюдения, противогазы, оружие объёмного взрыва, огневые точки за спинами детей – одного предусмотреть не могли: народного гнева. Разъяренные ополченцы, бойцы на транспортёрах выезжали на двор школы и сходу вступали в бой, шли врукопашную.

Не удалось террористам поселить в душах людской страх.

У немцев в повести пряжки с надписью «С нами Бог», экстремистов на черное дело благословили: «Да пребудет с вами милость Аллаха!» Но идти убивать детей с именем Бога – кощунство, несмываемый позор. Об этом говорил Воробьёв, и слово его сохранится на века.