Инсценировка рассказа "Хирург", А.П. Чехов

ВЕДУЩИЙ: В 80—90 - е годы XIX столетия Антон Павлович Че­хов создал множество рассказов, в которых отразилась предреволю­ционная Россия. В его прозе живут и действуют почти восемь тысяч персонажей. Здесь с эпической пол­нотой представлены все без исклю­чения слои русского общества. Один из современников писателя заметил, что если бы Россия каким - то чудом исчезла вдруг с лица зем­ли, то по чеховским рассказам её можно было бы восстановить до мельчайших подробностей заново.

«Пёстрые рассказы» полны иск­рящегося смеха, тонкого, умного юмора. Они не потеряли своей акту­альности и в наше время. Посмот­рим инсценировки по юмористи­ческим рассказам Антона Павлови­ча Чехова.

ИНСЦЕНИРОВКА РАССКАЗА «ХИРУРГИЯ»

(Занавес открывается. Сбоку сцены — Автор, в центре — кабинет зубного врача. За столом, уставленным бу­тылями с лекарствами, сидит фельд­шер Курятин, толстый человек лет сорока. Он курит сигару. В приёмную входит дьячок Вонмигласов, высокий, коренастый старик в коричневой рясе и с широким кожаным поясом. )

АВТОР: Секунду дьячок ищет глазами икону и, не найдя таковой, крестится на бутыль с карболовым раствором, потом вынимает из крас­ного платочка просфору и с покло­ном кладёт её перед фельдшером.

ФЕЛЬДШЕР: А - а - а. . . моё вам! С чем пожаловали?

ДЬЯЧОК: С воскресным днём вас, Сергей Кузьмич. . . К вашей ми­лости. Истинно и правдиво в Псал­тыри сказано, извините: «Питие мое с плачем растворях». Сел на­медни со старухой чай пить и — ни боже мой, ни капельки, ни синь - по­рох, хоть ложись и помирай. . . Хлеб­нёшь чуточку — и силы моей нету! А кроме того, что в самом зубе, но и всю эту сторону. . . (Показывает на щёку. )

Так и ломит, так и ломит! В ухо отдаёт, извините, словно в нём гвоз­дик или какой другой предмет: так и стреляет, так и стреляет! За грехи, Сергей Кузьмич, за грехи!

ФЕЛЬДШЕР: М - да. . . Садитесь. Раскройте рот!

(Дьячок садится на стул и открыва­ет рот. Фельдшер смотрит в рот и находит больной зуб. )

ДЬЯЧОК: Отец диакон велели водку с хреном прикладывать — не помогло. Гликерия Анисимовна, дай бог им здоровья, дали на руку ниточку поносить с Афонской горы да велели тёплым молоком зуб по­лоскать, а я, признаться, ниточку - то надел, а в отношении молока не соблюл: бога боюсь, пост. . .

ФЕЛЬДШЕР: Предрассудок. . . Вырвать его нужно, Ефим Михеич!

ДЬЯЧОК: Вам лучше знать, Сер­гей Кузьмич. На то вы и обучены, чтоб это дело понимать как оно есть, что вырвать, а что каплями или про­чим чем. . . На то вы, благодетели, и поставлены, дай бог вам здоровья, чтобы мы за вас денно и нощно, от­цы родные. . . по: Пустяки. (Роется в инструментах. ) Хирургия — пус­тяки. . . Тут во всём привычка нужна, твёрдость руки. . . Раз плюнуть. . . На­медни тоже, вот как и вы, приезжа­ет в больницу помещик Александр Иваныч Египетский. . . Тоже с зу­бом. . . Человек образованный, обо всём расспрашивает, во всё входит, как что. Руку пожимает, по имени и отчеству. . . В Петербурге семь лет жил, всех профессоров перенюхал. . . Долго мы тут с ним. . . Христом - богом молит: вырвите вы мне его, Сергей Кузьмич! Отчего же не выр­вать? Вырвать можно. Только тут понимать надо, без понятия нель­зя. . . Зубы разные бывают. Один рвёшь щипцами, другой козьей ножкой, третий ключом. . . Кому как.

АВТОР: Фельдшер берёт козью ножку, минуту смотрит на неё воп­росительно, потом кладёт и берёт щипцы.

ФЕЛЬДШЕР (подходя к стулу): Ну - с, раскройте рот пошире. . . Сей­час мы его. . . Тово. . . Раз плюнуть. . . Десну подрезать только. . . Тракцию сделать по вертикальной оси. . . и всё. . . и всё. . .

ДЬЯЧОК: Благодетели вы на­ши. . . Нам, дуракам, и невдомёк, а вас господь просветил. . .

ФЕЛЬДШЕР: Не рассуждайте, ежели у вас рот раскрыт. . . Этот лег­ко рвать, а бывает так, что одни только корешки. . . Этот — раз плю­нуть. . . (Накладывает щипцы. ) Пос­тойте, не дёргайтесь. Сидите непо­движно. . . В мгновение ока. . . Глав­ное, чтоб поглубже взять. (Тянет. ) Чтоб коронка не сломалась. . .

ДЬЯЧОК (кричит): Отцы на­ши. . . Мать пресвятая. . . Ввв. . .

ФЕЛЬДШЕР: Не тово. . . не то­во. . . как его? Не хватайте руками! Пустите руки! (Тянет. ) Сейчас. . . Вот, вот. . . Дело - то ведь не лёгкое. . .

ДЬЯЧОК (вопит)'. Отцы. . . раде - Ангелы! Ого - го. . . Да дёргай же, дёргай! Чего пять лет тянешь?

ФЕЛЬДШЕР: Дело - то ведь, хирургия. . . Сразу нельзя. . . Вот, вот.

АВТОР: Вонмигласов поднимает колени до локтей, шевелит пальцами, выпучивает глаза, прерывисто дышит. . . На багровом лице его выступает пот, на глазах слёзы. Курятин сопит, топчется перед дьячком и тянет. . . Проходят мучительные полминуты — и щипцы срываются с зуба. Дьячок вскакивает и пальцами в рот. Во рту нащупывает он зуб на старом месте.

 ДЬЯЧОК (плачущим и в то же насмешливым голосом): Тянул!. . Чтоб тебя так на том свете потянуло! Благодарим покорно! Коли не умеешь рвать, так не берись! Света Божьего не вижу. . .

ФЕЛЬДШЕР (сердито): А ты зачем руками хватаешь. Я тяну, а ты под руку толкаешь и разные глупые слова. . . Дура!

ДЬЯЧОК: Сам ты дура!

ФЕЛЬДШЕР: Ты думаешь, мужик, легко зуб - то рвать? Возьмиська Это не то, что на колокольню да в колокола отбарабанил! (Дразнит) «Не умеешь, не умеешь!» Скажи, какой указчик нашёлся! Ишь ты… Господину ЕгипетскомуАлександру Иванычу, рвал, да и тот ничего, никаких слов. . . Человечище почище тебя, а не хватал руками. . . Садись, тебе говорю!

ДЬЯЧОК: Света не вижу. . . Дай дух перевести… Ох! (Садится. ) Не тяни только долго, а дёргай. Ты не тяни, дергай. . . Сразу!

ФЕЛЬДШЕР: Учи учёного! Экий, господин, народ необразован­ный! Живи вот с этакими. . . очумеешь! Раскрой рот. . . (Накладывает щипцы). Хирургия, брат, не шутка. . . Это не на клиросе читать. . . (Делает тракцию) Не дёргайся! Зуб, выходит, застарелый, глубоко корни пустил. Так…Не шевелись. . . Ну, ну. . . (Слышен хруст) Так и знал!

АВТОР. Вонмигласов сидит минуту неподвижно, словно без чувств. Он ошеломлён. . . Глаза его тупо глядят в пространство, на бледном лице пот.

ФЕЛЬДШЕР (бормочет): Было б мне козьей ножкой … Этакая оказия!

АВТОР: Придя в себя, дьячок суёт в рот пальцы и на месте боль­ного зуба находит два торчащих выступа.

ДЬЯЧОК: Парршивый чёрт. . . Насажали вас здесь, иродов, на на­шу погибель!

ФЕЛЬДШЕР (тихо): Поругайся мне ещё тут. . . Невежа. . . Мало тебя в бурсе берёзой потчевали. . . Госпо­дин Египетский, Александр Ива­ныч, в Петербурге семь лет жил. . . образованность. . . один костюм руб­лей сто стоит. . . да и то не ругался. . . А ты что за пава такая! Ништо тебе, не околеешь!

АВТОР: Дьячок берёт со стола свою просфору и, придерживая щё­ку рукой, уходит восвояси.

(Занавес закрывается. На сцену вы­ходят Ведущие (1) и (2). )

ВЕДУЩИЙ (1): Вчитываясь в рассказы А. П. Чехова, мы видим, что за лёгкой шуткой кроется серь­ёзное содержание. За незначитель­ными на первый взгляд деталями раскрываются черты российской действительности. Персонажи из «Пёстрых рассказов» Антоши Че - хонте превращаются в образы - ти­пы, в которых воплощён дух эпохи.

ВЕДУЩИЙ (2): По определе­нию М. Горького, «Антон Чехов уже в первых рассказах своих умел от­крыть в тусклом мире пошлости её трагические, мрачные шутки. Ник­то не понимал так ясно и тонко, как Антон Чехов, трагизм мелочной жизни, никто до него не умел так беспощадно правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую кар­тину их жизни в тусклом хаосе ме­щанской обыденщины».

ИНСЦЕНИРОВКА РАССКАЗА «ЛОШАДИНАЯ ФАМИЛИЯ»

(Занавес открывается. Сбоку сцены — Рассказчик, в центре — интерьер дворянской усадьбы: стол, покрытый скатертью, кресло, на стене — кар­тина в овальной раме. По комнате, держась рукой за щёку, ходит гене­рал - майор Булдеев. )

РАССКАЗЧИК: У отставного ге­нерал - майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипи­дар, керосин, мазал щёку йодом, но всё это не помогало или вызывало тошноту. Приезжал доктор. Он по­ковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал отве­тил отказом. Все домашние — жена, дети, прислуга, даже поварёнок Петька — предлагали каждый своё средство. Межцу прочим, и приказ­чик Булдеева Иван Евсеич пришёл к нему и посоветовал лечиться заго­вором.

(Входит Приказчик. )

ПРИКАЗЧИК: Тут, в нашем уез­де, ваше превосходительство, лет десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы — пер­вый сорт. Бывало, отвернётся к окошку, пошепчет, поплюёт — и как рукой! Сила ему такая дадена. . .

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Где же он теперь?

ПРИКАЗЧИК: А после того, как его из акцизных уволили, в Сарато­ве у тёщи живёт. Теперь только зу­бами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и идут к не­му, помогает. . . Тамошних саратов­ских на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по те­леграфу. Пошлите ему, ваше пре­восходительство, депешу, что так, мол, вот и так. . . у раба божьего Алексия зубы болят, прошу выполь­зовать. А деньги за лечение почтой пошлёте.

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Ерунда! Шарлатанство!

ПРИКАЗЧИК: А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки большой охотник, живёт не с женой, а с немкой, ругатель, но, можно ска­зать, чудодейственный господин!

(Входит Генеральша. )

ГЕНЕРАЛЬША: Пошли, Алёша! Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого. ^

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Ну, ладно. . . Тут не только что к акцизному, но и к чёрту депешу пошлёшь. . . Ох! Мо­чи нет! Ну, где твой акцизный жи­вёт? Как к нему писать? (Садится за стол, берёт перо и бумагу. )

ПРИКАЗЧИК: Его в Саратове каждая собака знает. Извольте пи­сать, ваше превосходительство, в город Саратов, стало быть. . . Его благородию господину Якову Ва - сильичу. . . Васильичу. . .

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Ну?

ПРИКАЗЧИК: Васильичу. . . Якову Васильичу. . . а по фамилии. . . А фамилию вот и забыл! Васильи­чу. . . Чёрт. . . Как же его фамилия? Давеча, как сюда шёл, помнил. . . Позвольте - с. . .

РАССКАЗЧИК: Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и Генеральша ожи­дали нетерпеливо.

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Ну, что же? Скорей думай!

ПРИКАЗЧИК: Сейчас. . . Васильи­чу. . . Якову Васильичу. . . Забыл! Та­кая ещё простая фамилия. . . словно как бы лошадиная. . . Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте. . . Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов! Пом­ню, фамилия лошадиная, а какая — из головы вышибло. . .

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Жеребят - ников?

ПРИКАЗЧИК: Никак нет. Пос­тойте. . . Кобылицын. . . Кобылятни - ков. . . Кобелев. . .

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Это уж со­бачья, а не лошадиная. Жеребчиков?

ПРИКАЗЧИК: Нет, и не Жереб­чиков. . . Лошадинин. . . Лошаков. . . Жеребкин. Всё не то!

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Ну, так как же я буду писать? Ты подумай!

ПРИКАЗЧИК: Сейчас. Лошад - кин. . . Кобылкин. . . Коренной. . .

ГЕНЕРАЛЬША: Коренников?

ПРИКАЗЧИК: Никак нет. Пристяжкин. . . Нет^ не то! Забыл!

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР (рассердив­шись): Так зачем же, чёрт тебя возь­ми, с советами лезешь, ежели за­был? Ступай отсюда вон!

РАССКАЗЧИК: Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щёку и заходил по комнатам.

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Ой, батюш­ки! Ой, матушки! Света белого не вижу!

РАССКАЗЧИК: Приказчик вы­шел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акциз­ного.

ПРИКАЗЧИК (ходит вдоль рам­пы): Жеребчиков. . . Жеребковский. . . Жеребенко. . . Нет, не то! Лошадин - ский. . . Лошадевич. . . Жеребкович. Ко - былянский. . . (Заходит в комнату. )

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Вспомнил?

ПРИКАЗЧИК: Никак нет, ваше превосходительство.

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Может быть, Конявский, Лошадников? Нет?

РАССКАЗЧИК: И в доме, все на­перерыв, стали изобретать фами­лии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гри­ву, копыта, сбрую. . . В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из уг­ла в угол и, почёсывая лбы, искали фамилию.

СЛУГА (1): Табунов? Копытин? Жеребовский?

ПРИКАЗЧИК: Никак нет. . . Ко - ненко. . . Конченко. . . Жеребеев. . . Кобылеев. . .

ДЕТИ: Папа! Тройкин! Уздеч - кин!

РАССКАЗЧИК: Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, заму­ченный генерал пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоя­щую фамилию, и за Иваном Евсеи - чем стали ходить целыми толпами. . .

СЛУГА (2): Гнедов! Рысистый! Лошадицкий!

РАССКАЗЧИК: Но наступил ве­чер, а фамилия всё ещё не была най­дена. Так и легли спать, не послав те­леграммы. Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал. . . В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к Приказчику.

(К Генерал - майору выходит Приказ­чик. )

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Не Мери­нов ли?

ПРИКАЗЧИК (виновато): Нет, не Меринов, ваше превосходитель­ство.

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Да может быть, фамилия не лошадиная, а ка­кая - нибудь другая!

ПРИКАЗЧИК: Истинно слово, ваше превосходительство, лошади­ная. . . Эго очень даже отлично помню.

ГЕНЕРАЛ - МАЙОР: Экий ты какой, братец, беспамятный. . . Для меня эта фамилия дороже, кажется, всего на свете. Замучился!

Весь материал – смотрите документ.