20
Школа-гимназия №95
Секция: литература
Тема: «Образ лирического героя поэзии Т.Мадзигон
( на материале сборника «Контур счастья», часть «Повторенья»)
Выполнила ученица 10 класса
«А» школы-гимназии №95
Шитова Милана
Руководитель Буслович С.М.
Караганда
2016г.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………...3
ГЛАВА I ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ КАК СУБЪЕКТ И ОБЪЕКТ ПРОИЗВДЕНИЯ…………………………………………………………………
ГЛАВА II САМОРЕФЛЕКСИЯ И АВТОРЕФЛЕКСИЯ КАК СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ЛИРИЧЕСКОГО ГЕРОЯ ПОЭЗИИ Т.МАДЗИГОН (СБОРНИК «КОНТУР СЧАСТЬЯ», ЧАСТЬ «ПОВТОРЕНЬЯ»)…..
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………
Список литературы ……………………………………………………………….
ВВЕДЕНИЕ
В современном отечественном литературоведении особое место занимает изучение своеобразия творчества писателей Казахстана, в том числе советского периода. Примером качественно нового уровня осмысления литературных процессов в Казахстане и их систематизации может служить изданная в 2014 году Антология русскоязычной литературы Казахстана.1 Особенности издания определены авторами следующим образом: «Главной целью монографии является создание целостного и достаточно конкретного представления о писателе: его личности, происхождении, семье, гражданской и эстетической позиции, своеобразии поэтики».2 Вместе с тем даже эта «Антология» не содержит всех имен, которые могли бы быть знаковыми для литературы Казахстана. В научный обиход, как и в круг чтения читателей все больше включается имен казахстанских писателей советского периода, незаслуженно забытых, либо просто в свое время не замеченных в силу того, что изучению отечественной литературы в советский период уделялось меньше внимания, чем той же российской. Однако сегодня ситуация меняется. В том числе, в школьную программу включены имена многих писателей и поэтов, возвращенных в литературу Казахстана, или, вернее, заслуженно встроенных в процесс общелитературного развития. Но, с другой стороны, многие из таких писателей упоминаются лишь вскользь. И на самом деле их творчество еще требует своего детального изучения. Среди таких имен - Тамара Михайловна Мадзигон (1940-1982).
Тамара Мадзигон – поэт, кандидат филологических наук, доцент филологического факультета Казахского государственного университета. Тамара Михайловна изучала творчество казахстанского поэта Павла Васильева, в свое время репрессированного. При этом «в центре внимания исследователя оказываются не только проблемы экспрессивного поэтического стиля, жанрового многообразия, но и активная социальная позиция творческой личности».3 Тамара Михайловна была настоящим ученым, тонким литературоведом, фактически открывшим и читателю, и специалистам своеобразное творчество поэта трагической судьбы Павла Васильева. И, может быть, понять по-особому и даже прочувствовать все нюансы поэзии Васильева Тамара Михайловна сумела еще и потому, что сама была столь же ярким, экспрессивным поэтом с четкой социальной позицией.
Творчество Тамары Михайловны Мадзигон сегодня включено в школьную программу по предмету «Русская словесность». Символично, что в списке произведений для чтения в 7 классе стихи Тамары Мадзигон («Аисты», «Деревья хороши всегда...») и поэта, творчество которого она изучала, Павла Васильева («Джут», «По Иртышу», «Павлодар», «Семипалатинск»). Вместе с тем следует отметить, что поэзия Тамары Мадзигон в школьной программе представлена либо в ряду женской лирики Казахстана середины 20 века, либо как иллюстрация к теоретической проблеме «Пейзаж в лирике». В то же время показательно, что интернет заполнен вопросами школьников: «Где найти биографию Тамары Мадзигон?». Мы изучили ответы на эти вопросы. В целом можно сказать, что таких ответов фактически нет. Ссылки указывают лишь на упоминание стихотворения «Стихи и лес». Ни одной ссылки, либо обстоятельного ответа о биографии Тамары Мадзигон нет. Равно, как и обстоятельного, объективного анализа творчества Тамары Михайловны.
Однокурсник Тамары Мадзигон, доктор филологических наук Виктор Владимирович Бадиков вспоминает: «На лекциях, семинарах, экзаменах в ней всегда говорила и ощущалась целостная личность, со своим нравом, взглядами, смехом, походкой и цыганской красотой Кармен. «Поэзия, – писал Осин Мандельштам, – есть сознание своей правоты». В Тамаре поражала эта «правота», еще неведомая нам как явление подлинного таланта. Уже тогда на фоне бойкого и патетического студенческого версификаторства озадачивали и останавливали ее поэтические мысли о жизни и судьбе, настойчивое стремление к самопознанию и откровениям.» 1
Особый поэтический дар Тамары Мадзигон подчеркивает ее подруга, одноклассница и однокурсница Клара Турумова-Домбровская: «Я когда-то переживала каждую строчку её нового стихотворения и думала: это обо мне! Но это, конечно, и о себе, и о Есенине, и о юности, это тот дар «сопереживания», «вчувствования», соучастия, какой был у Тамары. Ведь она была Поэтом!»2
Особый поэтический дар Тамары Мадзигон отмечали уже сокурсники и друзья, среди которых состоявшиеся литературоведы, поэты. Их воспоминания, в которых перемежаются эмоции и элементы анализа стихов их студенческого друга и составляют на сегодня, пожалуй, основной пласт биографии. Вместе с тем показательно, что творчество Тамары Мадзигон включено в школьную программу. Это еще одно доказательство того, что поэтическое творчество Мадзигон - яркая часть отечественного литературного процесса, которая точно иллюстрирует и особенности его развития и доказывает, что литературный процесс в Казахстане – сложная картина разноплановых творческих исканий. Однако творчество Тамары Мадзигон выходит далеко за рамки только пейзажной лирики или элемента женской поэзии. При этом обстоятельных работ, посвященных анализу поэзии Мадзигон, до сих пор нет. Все это и определяет актуальность темы выбранного нами исследования.
Цель нашей работы – выявить основные особенности лирического героя поэзии Тамары Мадзигон.
Задачи работы:
1. Дать определение понятию «лирический герой».
2.Проанализировать стихотворения сборника «Контур счастья» части «Повторения».
3.Обозначить наиболее показательные признаки лирического героя на материале стихотворений «Повторения», в частности, саморефлексию и авторефлексию.
4.Сформулировать особенности лирического героя в поэзии Тамары Маздигон.
Объект исследования – стихотворения Тамары Мадзигон из сборника «Контуры счастья», часть «Повторенья».
Предмет исследования – саморефлексия и авторефлексия как способы выражения лирического героя поэзии Тамары Мадзигон.
Гипотеза – определение особенностей лирического героя на материале сборника «Контур счастья» позволит доказать, что творчество Мадзигон выходит за рамки пейзажной лирики и представляет важную и самобытную часть казахстанской поэзии, вместе с тем отражая общие тенденции ее развития.
Материал исследования – сборник «Контур счастья» - посмертное издание стихов Мадзигон. Он был издан в Алматы в 1986 году. Редактор издания – Вера Галактионова известная писатель и журналист. Автором вступительной статьи выступил Виктор Бадиков, доктор филологических наук, профессор, однокурсник Тамары Мадзигон. В.В.Бадиков отмечает, что это сборник - сама полная книга стихов Тамары Михайловны Мадзигон.1 Сборник состоит из двух частей – «Повторенья», куда вошли стихотворения и «Колесо жизни», где представлены переводы Тамары Михайловны казахских поэтов. Отметим, что в сборнике стихотворения не датированы. Поэтому, мы не ставим задачей проследить эволюцию лирического героя. Известно, что в часть «Повторения» издатели выбрали стихотворения разных периодов творчества Тамары Михайловны, что дает основание говорить о том, что лирический герой здесь представлен в разновременных проявлениях. Поэтому, на материале сборника представляется возможным проанализировать основные особенности лирического героя в поэзии Тамары Михайловны Мадзигон.
ГЛАВА I
ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ КАК СУБЪЕКТ И ОБЪЕКТ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Прежде чем рассматривать особенности лирического героя в творчестве Тамары Мадзигон, следует определить, что мы будем иметь в виду под термином «лирический герой».
Сегодня в литературоведении существуют различные термины, которые так или иначе связаны с проявлением авторского начала в художественном творчестве, в том числе и поэзии.
Рассмотрим, как появился термин «лирический герой».
Понимание термина «лирический герой» впервые было сформулировано Ю.Н. Тыняновым. В статье «Блок», написанной в 1921 году, Тынянов отмечает: «Блок – самая большая лирическая тема Блока. Эта тема притягивает как тема романа еще новой, не рожденной (или неосознанной) формации. Об этом лирическом герое и говорят сейчас. Он был необходим, его уже окружает легенда, и не только теперь – она окружала его с самого начала, казалось даже, что она предшествовала самой поэзии Блока, что его поэзия только развила и дополнила постулированный образ. В этот образ персонифицируют все искусство Блока; когда говорят о его поэзии, почти всегда за поэзией невольно подставляют человеческое лицо – и все полюбили лицо, а не искусство»1.
Такое же понимание термина «лирический герой» в своих работах того же периода демонстрируют Б.М. Эйхенбаум, В.М. Жирмунский, А. Белый.
В книге «О лирике», опубликованной в 1974 году, Л.Я Гинзбург, обращаясь к особенностям поэзии М.Ю.Лермонтова, пишет: « В подлинной лирике всегда присутствует личность поэта, но говорить о лирическом герое имеет смысл тогда, когда она облекается устойчивыми чертами — биографическими, сюжетными».2
Л.Я. Гинзбург отмечает, что лирический герой представляет собой «единство личности, не только стоящей за текстом, но и наделенной сюжетной характеристикой, которую все же не следует отождествлять с характером». Это «не только субъект, но и объект произведения»3. При этом говорить об особенностях лирического героя, по мнению Л.Я.Гинзбург, возможно лишь на основе анализа корпуса текстов. При этом, отмечает исследователь, не всегда можно обнаружить лирического героя. Например, как считает Л.Я.Гинзбург, такое понятие не применимо к лирике А.С.Пушкина.
Лирический герой одновременно является «и носителем сознания, и предметом изображения, он открыто стоит между читателем и изображаемым миром; внимание читателя сосредоточено преимущественно на том, каков лирический герой, что с ним происходит, каково его отношение к миру, состояние и пр. Как правило, в стихотворениях с лирическим героем есть местоимение «я», глагольные формы первого лица или иные грамматические показатели, что лирический субъект одновременно является объектом своих размышлений.
В целом понятие лирического героя с учетом всех позиций ученых по тому вопросу достаточно четко определено И. Роднянской. Она пишет, что лирический герой - «своего рода художественный двойник автора-поэта, выступающий из текста обширных лирических композиций (цикл, книга стихов, лирическая поэма, вся совокупность лирики) в качестве лица, наделённого жизненной определённостью личной судьбы, психологической отчётливостью внутреннего мира, а подчас и чертами пластической определённости (облик, «повадка», «осанка»). Для читательского сознания лирический герой — это легендарная правда о поэте, предание о себе, завещанное поэтом миру1.
Таким образом, можно сказать, что лирический герой, в первую очередь, это выражение авторского сознания. Он создается на основе жизненного опыта поэта, его чувств, ощущений, ожиданий и т.д., закрепленных в произведении в художественно преображенной форме. Однако полное отождествление личности самого поэта и его лирического героя неправомерно: не все, что включает в себя «биография» лирического героя, происходило в действительности с самим поэтом. Лирическому герою в поэзии, хотя он и не совпадает полностью с авторским «я», сопутствует особая искренность, исповедальность, «документальность» лирического переживания. Самонаблюдение и исповедь преобладают над вымыслом. При этом лирический герой, и не без основания, обычно воспринимается как образ самого поэта – реально существующего человека. В то же время важно, что лирика создает характер, не столько “частный”, единичный, сколько эпохальный, исторический; тот типовой образ современника, который вырабатывают большие движения культуры»2. Поэтому и в лирическом герое важно, насколько он устремлен к общему, к изображению душевной жизни как всеобщей.
Обозначим позиции, которые мы будем использовать как понятие «лирический герой»:
1.Лирический герой – это и носитель речи, и предмет изображения, который открыто стоит между читателем и изображаемым миром. В этом смысле мы можем судить о лирическом герое по тому, как он позиционирует себя в мире, каково его миросознание и миропонимание.
2.Лирический герой обладает внутренним идейно-психологическим единством. В различных стихотворениях раскрывается единая человеческая личность в ее отношении к миру и к самой себе.
3.Единству внутреннего облика лирического героя может соответствовать единство биографическое. В этом случае разные стихотворения могут объединяться в эпизоды жизни автора, как фактографической, так и внутренней.
ГЛАВА II
САМОРЕФЛЕКСИЯ И АВТОРЕФЛЕКСИЯ КАК СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ЛИРИЧЕСКОГО ГЕРОЯ ПОЭЗИИ Т.МАДЗИГОН (СБОРНИК «КОНТУР СЧАСТЬЯ», ЧАСТЬ «ПОВТОРЕНЬЯ»)
В немногочисленных попытках анализа поэзии Тамары Мадзигон, которые представлены по большей части в воспоминаниях сокурсников и друзей поэта, обозначены некоторые черты лирической героини ее поэзии.
Например, В.В.Бадиков выделяют следующие особенности лирической героини Мадзигон: «Перечитываю ее стихи и думаю: в сущности, городской поэт, Тамара удивительно много писала о природе, припадала к ней, по-пастернаковски роднилась с нею, как со своим двойником, всегда брала ее в защитники и подзащитные».1 «Ни шагу назад не отступала от жизни и своего времени поэт Тамара Мадзигон. И в этом сила ее гуманизма, магнитная притягательность лирики. Именно стихи сберегут для нас ее светлый, отважный облик – ведь подлинная поэзия не умирает. Будучи по своей натуре человеком поступка, энергично-побуждающей мысли, Тамара Мадзигон драматично переживала в своей лирике и собственную духовную недовоплощенность»,2 - так определяет В.В.Бадиков суть творчества Мадзигон и, в том числе, квинтэссенцию лирической героини ее поэзии.
Клара Турумова-Домбровская обращает внимание на особый дар соучастия и открытость миру лирической героини Мадзигон: «Я когда-то переживала каждую строчку её нового стихотворения и думала: это обо мне! Но это, конечно, и о себе, и о Есенине, и о юности, это тот дар «сопереживания», «вчувствования», соучастия, какой был у Тамары. Ведь она была Поэтом!»3 В поэзии Тамары Мадзигон отразилось непростое время, в котором она жила. Тамара Мадзигон, по определению В.В.Бадикова, сумела прикоснуться к живому нерву эпохи и вместе с тем обладала сокровенной социальностью.4
Стихи сборника «Контур счастья» часть «Повторенья» не просто объединены издателями. «Повторенья» предстают как одно авторское целое, которое зиждется, в первую очередь, на образе лирического героя. Анализ стихов методом сплошной выборки дает основание говорить об общих чертах лирического героя поэзии Тамары Мадзигон, которые прослеживаются в стихотворениях разных лет. В итоге в «Повтореньях» предстает целостный образ лирического героя, на основании которого можно говорить об особенностях этой категории в творчестве Тамары Мадзигон в целом.
Обратимся к воспоминаниям В.В. Бадикова. Исследователь отмечает, что стихотворение «Крестьянка» относится к ранней лирике, датируемой пятидесятыми годами прошлого столетья. В.В.Бадиков называет его «драматичным запевом» лирики Тамары Мадзигон.5 При этом Виктор Владимирович сопоставляет выраженное в стихотворении лирическое чувство с фактами биографии поэта, в частности, «странные» побеги в 1959 году, когда студенты работали в Павлодарской области. Безусловно, прямо не следует сопоставлять эти факты. Но это как раз тот показательный случай, когда биографический автор и автор, явленный в стихотворении совпадают ровно на столько, чтобы говорить о лирическом герое. В след за В.В.Бадиковым, мы рассматриваем стихотворение «Крестьянка» как ключевое в понимании особенностей лирического героя поэзии Тамары Мадзигон. Обозначим, каковы качества лирического героя в этом стихотворении. В.В.Бадиков подчеркивает, что это стихотворение относится к интимно-философской лирике: «Крестьянка» – это, по-моему, тяга к полнокровной, вольной, соприродной жизни – прежде всего в духовном плане. Образ самоневольницы-крестьянки – это иносказание лирического чувства»1. В стихотворении «Крестьянка» предстает лирическая героиня, наделенная чертами свойственными другим стихам поэта, которые будут написаны позже. Лирическая героиня стихотворения обладает таким качеством, как саморефлексия. Его можно назвать основанием, на котором строит образ лирического героя поэт. Автор осознает сам себя посредством поэтического слова.
Нет у меня деревни своей,
А к чужим – только жалость.
Мне из моих городских дверей
Кажется: деревень не осталось!
Городская жительница слышит постоянный зов, хочет вернуться к деревне, которую, кажется, она никогда не знала. Она страстно желает вспомнить свое настоящее имя. В.В.Бадиков так характеризует эту особенность лирической героини в стихотворении: «Для городской «крестьянки» вспомнить свое настоящее имя, значит, обрести оправдание своей судьбы, найти жизненную силу, при помощи которой можно противостоять суетной условности городского бытия. Босоногая душа и стыдится себя, и бросает гордый вызов этой условности, и мучительно переживает разрыв со своими истоками («деревень-то моих не осталось!», «просто весна обронила меня»). Нужно во что бы то ни стало найти себя настоящую, естественную, не придуманную по книгам и узким прописям периода культа личности»2.
Как и в жизни, в поэзии пытается уйти от суеты. Только этим можно объяснить те павлодарские побеги «в природу».
Мне бы только суметь,
мне бы только успеть –
Вспомнить свое настоящее имя! (С.10).
Эта попытка «вспомнить настоящее имя» становится лейтмотивом лирики Мадзигон и главным стремлением лирического героя. Эта тяга к подлинности особенно понятна на фоне исторической эпохи, в которую жила Тамара Мадзигон. Культ личности, потом оттепель и снова ограничения свободы слова. В этих условиях обретение себя, отстаивание своего особого мира, попытка просто быть собой были особым мужеством.
Не желающая быть как все, импульсивная, стремящаяся обрести себя героиня предстает и в других стихотворениях Тамары Мадзигон. Здесь саморефлексия также оказывается основным элементом, на основе которого создается лирическое чувство. Так, например, в стихотворении «Я знаю танцевать пора» лирическая героина предстает как «странное созданье», танцующее на «свободном и широком» дворе. Танец, одно из древнейший искусств, связанное с ритуалами, снова становится метафорой свободы и попыткой обретения «настоящей себя» (С.12) Дальше, по мере расположения стихов в сборнике острота саморефлексии только нарастает. Есть все основания полагать, что издатели все же распределяли стихотворения в хронологическом порядке. От юношеских стихов в безудержным порывом единения с природой, через сложное и вместе с тем понятное любовное чувство, к рождению сына и все большему углублению философского осмысления жизни, иногда по-цветаевски дерзкого, вплоть до трагического приятия «повторенья» сродни пушкинскому «Брожу ли я вдоль шумных улиц» - так выстраивается эволюция лирического героя в «Повтореньях». И в этом смысле глубина саморфелексии нарастает.
В стихотворении «Я играю в любовь» героиня вновь акцентирует:
Я условий игры
Никогда не зубрю,
Просто первая начинаю
И огонь на себя вызываю. (С.31)
На закрепившийся уже образ лирической героини, которая ищет себя и вместе с тем пытается уйти от условностей накладывается более сложное отношение с реальностью. Уйти от нее не так просто, вся жизнь становится игрой по правилам. Но все же, героиня – не приемлет этих правил, и, поэтому, вызывает огонь на себя. В биографии Тамары Мадзигон немало таких фактов, когда она «вызывала огонь на себя», когда ее сборники «пускали под нож», обвиняли в неблагонадежности, и даже пропаганде проституции.
Но игра продолжается
Жизнь молода,
Поиграть же –
Теперь мне не стоит труда:
Просто я не смеюсь, не рыдаю
И с собою – не совпадаю (С.32)
Стихотворение явно отражает уже более зрелый этап в развитии лирической героини. Она принимает навязанную ею игру. Но пытается дерзко, честно и открыто сопротивляться. Единственным, что волнует героиню, остается попытка обрести себя. Однако несовпадение с собою по-прежнему оставляет открытыми попытки обретения того естественного единения с миром, о котором речь шла еще в «Крестьянке». В стихотворении «Забудь, заплачь и выйди в поле» лирический герой вновь предстает в своем стремлении к воле, единению с миром, выраженном в образах природы. Здесь обретение свободы связано уже не только с «я» героя, но и «ты»:
Забудь, заплачь и выйди в поле –
Сегодня кончилась гроза,
Отныне я и ты – на воле,
А в небе – синь и бирюза.
И песня длится, длится, длится
И больно бьется у виска.
Мне ветер чистую страницу
Постлал из бури и песка. (С.35)
Это стихотворение в полной мере можно назвать интимно-философским. Здесь обретает свободу не только сама героиня, но и ее возлюбленный. Небо становится метафорой свободы. Тогда как ветер – символ ограниченности этой свободы. Ведь героиню вновь ждет новая страница «из бури и песка». Саморефлексия, осмысление своего места в мире, преодоление «бури и песка», постоянные попытки вырваться на волю и обрести себя, теперь уже и вместе с любимым составляют особенность лирического героя в этом стихотворении. Его анализ доказывает, что саморефлексия продолжает оставаться основным способом создания лирического чувства и константы лирического героя сохраняются и в этом стихотворении.
Природа чаще всего становится отправной точкой саморефлексии. «Стихи и лес», «Эту осень отпраздновать рано», «Сентябрьский лес», «Осенние тетрадки» - это не столько пейзажная лирика, сколько опять же интимно-философские размышления поэта о своем месте в мире, о попытках обретения естественности, желании стать единой с миром, быть открытой ему. Иногда это выливается в более открытое выражение непокоренного условностями жизни чувства:
Скажи, кому какое дело,
Что мы с тобой всегда вдвоем.
Что нам тоска еще не спела
На мерном языке своем,
Что человечье дарованье
Мы делим поровну, на всех,
И не храним для расставанья
Ни плач, ни смех!(С.19).
Лирический герой стихотворения - носитель подлинного чувства любви, необычайно жизнелюбивый. Но вместе с тем ощущается явное, гордое противопоставление условностям: «Кому какое дело /Что мы с тобой еще вдвоем» (С.19). Но в этом стихотворении оно заявлено открыто. Здесь лирический герой еще более остро противопоставляет себя условностям и обозначает свое стремление к настоящему счастью, вместе с тем понимающему, что героем быть непросто. Однако героиня заявляет, что она не имеет иллюзий по этому поводу, но и не пасует перед трудностями. В этом более раннем стихотворении явно звучит свойственное лирическому герою острое чувство с одной стороны, жизнелюбия, а с другой, конечности земного существования. Стихотворение, если основываться на его расположении в сборнике, относится к более ранним. Но автор словно предчувствует трагическую судьбу, доверяя лирическому герою своей поэзии это острое ощущение момента ухода жизни. В полной мере это чувство реализуется в последнем стихотворении сборника, который и дал название части – «Повторенья». В самом названии стихотворения выражена та составляющая, которая дает лирическому герою возможность примириться с трагической безысходностью.
Повторений не страшен разбег,
В них великая скрыта сила.
Переможен в них день на век
И осмысленно все, что было.
Повторяйтесь – и ночь, и день.
Повторяйтесь – и свет, и тень,
Возвращайся, моя беспечность!
Жизнь сама превращается в вечность (С.48)
Саморефлексия автора вновь касается главного вопроса – философского осмысления бытия и своего места в мире. Строка «Возвращайся, моя беспечность!» обращает читателя к ранней лирической героини, явленной в «Крестьянке». Беспечная, дерзкая, со страстным чувством стать единым целым с этим огромным миром лирическая героиня смыкает начало и конец сборника, «Крестьянку» и «Повторенья». Таким образом часть «Повторенья» сборника «Контур счастья» предстают как целостный текст, который организует лирический герой. Саморефлексия становится отправной точкой для лирических переживаний. Герой поэзии Тамары Мадзигон во многом автобиографичен. Лирический герой настойчиво стремится познать себя, что и предопределяет саморефлексию как его основу.
Вместе с тем для поэзии Тамары Мадзигон показательной оказывается не только саморефлексия, направленная на осмысление своего места в мире, но и авторефлексия. По авторефлексией мы понимаем осмысление поэтом собственного творчества, которое можно определить как формулу «То, как я пишу». В этом смысле лирический герой выступает именно как поэт. И через его призму осмысляются такие оппозиции как «поэт и творчество», «поэт и природа», а также в целом особенности мира.
Стихотворение «Сарафан», как пишет В.В.Бадиков, было написано в то же время, что и «Крестьянка». То есть это образец ранней лирики, датируемый пятидесятыми годами прошлого века. И в этом раннем стихотворении уже четко прослеживается позиция лирического героя – поэта. Авторефлексия здесь направлена на осмысление восприятия собственного творчества окружающими. И здесь лирический герой не просто чужд той лести, которую расточают творчеству начинающего поэта, но крайне самокритичен.
Как вспоминает В.В.Бадиков, Тамара Мадзигон «относилась к своим стихам достаточно самокритично чтобы, сразу же поддаться соблазну литературного профессионализма. В 1963 году она говорила мне:
– Вот если бы я была по-настоящему талантлива. Понимаешь, чувствую рамки, за которые не выйти. И все кажется несерьезно»1. В.В.Бадиков отмечает, что стихотворение «Сарафан» поразило «авторским отказом от начинавшегося признания ее таланта.»2
Из красных слов мне сшили сарафан,
Причудливый, под взглядами звенящий,
Скрывающий, совсем как настоящий,
Нескладности отроческой изъян.
О, сарафан, раздутый от щедрот,
Прошитый словом накрепко, на диво,
Прильнувший к телу накрепко и льстиво
И по коленам бьющий: счет за счет! (С.10)
Лирический герой осознает признание своего таланта, которое выступает в образе красного сарафана. Однако он определен «совсем как настоящий». Таким образом лирический герой подчеркивает, что он чужд фальши, от которой пытается бежать, не приемлет лести. Этот сарафан оказывается тяжелой ношей для лирического героя. Причиной тому – крайне критическое отношение к своему творчеству и отказ от признания таланта.
Ношу благодеяния слова,
Творю благодеяния сама. (С.11)
Лирический герой достаточно строг к себе. В.В.Бадиков называет эти строки «жесткими словами». Так, уже в ранней лирике автор четко обозначает свою творческую позицию. Создаются константные черты лирического героя. Авторефлексия направлена на осмысление места творчества, своего поэтического предназначения. И здесь важными составляющими оказываются чуждость фальши, побег от любых условностей, иллюзий («совсем как настоящий»), самокритичность.
Стихотворение «Ах, боже мой, мне это знанье…» также основано на авторефлексии. Здесь осмысляется творчество уже в связи с категориями «природа и мир». Поэзия предстает как особое, сокровенное знанье, которое открывает тайны мира. Но лирический герой твердо уверен, что мир прекрасен. И задача поэта – доказать это. При этом тайное знание позволяет открыть мир только благодаря состраданью. Лирический герой любит жизнь, людей. Но любовь эта трудная и требовательная. На разрыв аорты:
Я слышу знаки препинанья
В искусной речи и в плохой,
Мазнувшей небо, поле, лес,
И даже если свет исчез,
Я твердо знаю – мир прекрасен
И полон страсти и чудес.
Да, мне дано такое знанье –
Уменье, зренье…
состраданье. (С.11)
При этом автор подчеркивает, что это знанье «Дано недоброю рукой» (С.11).
Стихотворение «Стихи и лес», которое часто рассматривают как пример темы природы в лирике поэта и делают акцент на образе леса, на самом деле основано на авторефлексии. И здесь главная тема – осмысление связи поэтического творчества с природой и миром. Лес здесь выступает метафорой мироздания, единой природы, которую должен осмыслить поэт. Лирический герой пытается обрести себя в лесу «зеленом и опасном». Лес становится отправной точной сложных авторских размышлений. Поэтому, лирический герой в итоге в лесу «забудился»:
И тот, кто в лес со строчкой втерся,
Тот заблудился и исчез. (С.41)
Здесь лирический герой все также подчеркивает тяготение ко всему естественному, настоящему, чуждому условностей. Лес соответствует лирическому чувству героя, потому что он для поэта – воплощение настоящего, природы, свободы: «А лес/ Так независимо простерся!» (С.41)
Поэт особенно тонко переживает несовершенство жизнеустройства. Поэтому, и лес – не просто «багряный, рдяный, щедрый». Органичность природы и ее красота здесь накладываются на болезненное ощущение сложного мироустройства. Поэтому, стихотворение не ограничивается пейзажной лирикой и макрообразом леса. В его центре – авторефлексия, подчеркивающая оппозиция «поэт и природа», «поэт и мир».
Как пишет В.В. Бадиков «это не призыв к опрощению, не уход в красивые иллюзии. Скорее борьба за нравственно-цельную, смелую и действенную личность, утрата которой в эпоху компромиссов была остро ощутимой»1.
В понимании особенностей авторефлексии в поэзии Тамары Мадзигон особую роль играет стихотворение «Путешествие дилетантов». Это стихотворение – отклик на одноименный роман Б.Окуджавы. Здесь в качестве формы субъектной организации стихотворения выступает «мы». Однако голос лирического героя – часть этого «мы». Он тоже причисляет себя к дилетантам. И осознание этого - основа авторефлексии лиричсекого героя:
Он объяснил, что все мы – дилетанты,
Бредущие по жизни, кто как может,
И носим ли мундиры или банты,
Но Провиденье каждому поможет:
Кому скучать и медленно гореть,
Кому открыть в себе источник прыти,
Карабкаться, поверх голов переть,
Не ведая прозренья и открытий…
(С.47-48)
Поскольку это стихотворение написано как ответ на роман Б.Окуджавы, оно встраивается в своеобразный диалог писателей-поэтов. И поэтому, лирический герой здесь может рассматриваться как результат авторефлексии. Поэт осмысляет мироустройство и свое место в нем. Дилетантизм в запретах и клише, которые диктует общество. Но лирический герой среди тех, кому «при любой погоде / О берег биться не запрещено»(С.48). Но отсюда – трагичное несовпадение лирического героя с эпохой и даже самим собой. Все вокруг не настоящее, все – дилетантизм. Поэт говорит об общей боли, и вместе с тем очень личном чувстве. Об этом лирический герой так или иначе рассуждает и в «Крестьянке», и в « Сарафане», и в «Стихи и лес».
«Мы» в «Путешествии дилетантов» берет свои истоки еще в более раннем стихотворении «Я запоздало закричу, что не хочу быть обещаньем, что исполненьем быть хочу». (здесь мы опираемся на датировку стихотворения В.В.Бадиковым, который указывает, что оно написано раньше, чем «Путешествие дилетантов»). Лирический герой особенно остро переживает духовную недовоплощенность. Действенному герою, человеку поступка, энергии и побуждающей мысли эта ограниченность особенно тягостна. В «Путешествии дилетантов» лирический герой уже понимает истоки этого острого чувства. Они - в социальном мироустройстве, в сложных попытках поэта и подобных ей (диалог с Б.Окуджавой) разомкнуть этот круг. Обретение себя, острое ощущение оторванности от истоков и страстное, бурно-эмоциональное переживание всего, что происходит, попытка в поэзии воплотить то, что в жизни невозможно изменить свойственно лирическому герою Тамары Мадзигон как «Путешествия дилетантов», так и «Крестьянки». Авторефлексия смыкается с саморефлексией и вновь замыкает все стихотворения сборника «Повторенья» в единое художественное пространство, организует которое целостный образ лирического героя.
Саморефлексия и авторефлексия оказываются константыми составляющими лирического героя, организующими единое лирическое пространство поэзии Т.Мадзигон. По мере расположения стихотворений в сборнике острота саморефлексии нарастает. Это дает основание говорить, что стихотворения выстроены в части в хронологической последовательности. Отсутствие в издании датировки стихотворений, с одной стороны, может быть восстановлено на основании анализа изменения глубины состояния саморефлексии лирического героя. С другой стороны, этот факт указывает на тесную связь биографического автора и лирического героя поэзии Т.Мадзигон. Поиски себя настоящей, отчаянные попытки слиться с миром, открытость ему, тонкое чувство природы, с одной стороны, острое ощущение условностей, ограничивающих бытие человека, и диктуемых социальными условиям излома времен ( определение эпохи В.В.Бадиковым), с другой, определяют особенности лирической героини поэзии Тамары Мадзигон.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Термин «лирический герой» был разработан еще в 1921 году Ю.Н.Тыняновым. К этой категории обращались Б.М. Эйхенбаум, В.М. Жирмунский, А. Белый. В 1970-е году термин «лирический герой» рассматривает Л.Я.Гинзбург. Она расширяет и вместе с тем уточняет содержание этого понятия. В современном литературоведении, в частности, в энциклопедиях «литературный герой» дается в определении И.Роднянской. Исследователь объединяет имеющиеся точки зрения по этой проблеме и приводит универсальное определение этой категории.
Лирический герой выступает как выражение авторского сознания. Он создается на основе жизненного опыта поэта и его чувств. Это закрепляется в произведении в художественно преображенной форме. Лирический герой не совпадает полностью с авторским «я». Но ему присуща особая искренность, исповедальность, документальность лирического переживания. При этом в лирическом герое важна устремленность к общему, к изображению душевной жизни как всеобщей. Лирический герой – носитель речи и предмет изображения. Лирический герой обладает внутренним идейно-психологическим единством. При этом единству внутреннего облика лирического героя может соответствовать и единство биографическое.
Саморефлексия и авторефлексия выступают основными способами выражения лирического героя в поэзии Т.Мадзигон. Анализ стихотворений сборника «Контур счастья» части «Повторенья» дает основание говорить, что основой его художественного единства выступает лирический герой. Он обладает характерными чертами. При этом лирика Т.Мадзигон может быть определена как, в первую очередь, исповедальная, с острым ощущением живого нерва эпохи. Лирической героине свойственна тяга к полнокровной, естественной жизни, она гордо противостоит условностям («Кому какое дело, что мы с тобой опять вдвоем»). Но вместе с тем, следует особо отметить, что это не противопоставление себя миру и обществу, а наоборот, поэтическая попытка борьбы не только за себя, но и за других, преодоление несовершенства мироустройства, но выраженного в остро интимных и в то же время ярко-эмоциональных переживаниях.
Вместе с тем для поэзии Тамары Мадзигон показательной оказывается не только саморефлексия, направленная на осмысление своего места в мире, но и авторефлексия. Под авторефлексией мы понимаем осмысление поэтом собственного творчества, которое можно определить как формулу «То, как я пишу». В этом аспекте осмысляются такие оппозиции как «поэт и творчество», «поэт и природа», а также в целом особенности мира. Авторефлексия также подчеркивает трагическое несовпадение лирического героя с самим собой и миром. Он чужд лести и тщеславию, реально оценивая свое творчество. Авторефлексия формирует нравственное кредо лирического героя. Это требовательное отношение к себе и окружающим, попытка вырваться из несовершенства мира. При этом последнее острое противопоставлено органичности природы («Стихи и лес»).
Лирический герой поэзии Т.Мадзигон – нравственно-цельная личность, п которой свойственно стремление к деятельному преображению мира и вместе с тем понимание иллюзорности этих попыток. Отсюда и острое ощущение утраты своих корней и отношение к поэзии как попытки разорвать условности мира.
Таким образом, саморефлексия и авторефлексия выступают основными способами выражения лирического героя в поэзии Т.Мадзигон и создания единого лирического пространства сборника «Повторенья». Все это доказывает и тот факт, что лирика Тамары Мадзигон выходит далеко за рамки пейзажной и может быть обозначена как интимно-философская.
Сегодня к изданию готовится двухтомник произведений Тамары Мадзигон. Своеобразная поэзия Мадзигон, так точно и тонко сочетающая интимность и острое ощущение эпохи излома времен требует дальнейшего тщательного изучения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Мадзигон Т. Контур счастья: Стихи, переводы. – Алма-Ата:Жазушы, 1986. - 128 с.
Антология русскоязычной литературы Казахстана: Монография / Б. Джолдасбекова, Н. Томанова, Ж. Баян- баева, А. Азизова, К. Таттимбетова. — Алматы: Казак университета, 2014. - 272 с.
Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон // Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.244
Гинзбург Л.Я. О лирике. – М. Советский писатель, 1974. - http://www.belousenko.com/books/litera/ginzburg_o_lirike.htm
Лирический герой // Лингвокультурологический тезаурус «Гуманитарная Россия». - http://www.philol.msu.ru/~tezaurus/library.php
Мадзигон Т. Поэзии могучее цветенье// Простор. - http://zhurnal-prostor.kz/assets/files/2014-12/12-2014-5.pdf
Птахина Инна. С улыбкой набекрень. // Литературная газета. - http://www.litgazetakz.com/index.php?option=view&id=44&PHPSESSI
Роднянская И. Б. Лирический герой // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). — М.: Советская Энциклопедия, 1981. — С. 258—262.
Роднянская И. Б. Лирический герой// Литературная энциклопедия терминов и понятий /ред. А.Н. Николюкин – М.: НПК «Интелвак», 2001 – С.450
Турумова-Домбровская Клара. Нам двадцать лет.// http://knigo.info/publ/publichist/memuary/vspominaja_tamaru_madzigon/24
Тамарченко Н.Д. Автор // Литературная энциклопедия терминов и понятий /ред. А.Н. Николюкин – М.: НПК «Интелвак», 2001 – С.10
Тамарченко Н.Д. Автор // Литературная энциклопедия терминов и понятий /ред. А.Н. Николюкин – М.: НПК «Интелвак», 2001 – С.10
Тынянов Ю.Н. Блок// Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. - С. 118-123.
Эйхенбаум Б. Анна Ахматова. Опыт анализа. – Петербург,1922 . – С.53 http://imwerden.de/pdf/eichenbaum_anna_akhmatova_1923.pdf
1 Антология русскоязычной литературы Казахстана: Монография / Б. Джолдасбекова, Н. Томанова, Ж. Баян- баева, А. Азизова, К. Таттимбетова. — Алматы: Казак университета, 2014. - 272 с.
2 Там же, С.4
3 Мадзигон Т. Поэзии могучее цветенье// Простор. - http://zhurnal-prostor.kz/assets/files/2014/2014-12/12-2014-5.pdf
1 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон// Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТТП «Согласвие», 1996 – С.241
2 Турумова-Домбровская Клара. Нам двадцать лет.// http://knigo.info/publ/publichist/memuary/vspominaja_tamaru_madzigon/24-1-0-534
1 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон// Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.250
1 Тынянов Ю.Н. Блок// Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. - С. 118-123.
2 Гинзбург Л.Я. О лирике. – М. Советский писатель, 1972. - http://www.belousenko.com/books/litera/ginzburg_o_lirike.htm
3 Гинзбург Л.Я. О лирике. – М. Советский писатель, 1974. - http://www.belousenko.com/books/litera/ginzburg_o_lirike.htm
1 Роднянская И. Б. Лирический герой // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). — М.: Советская Энциклопедия, 1981. — С. 258—262.
2 Гинзбург Л.Я. О лирике. – М. Советский писатель, 1974. - http://www.belousenko.com/books/litera/ginzburg_o_lirike.htm
1 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон// Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.242
2 Там же, с. 249
3 Турумова-Домюровская К. Нам двадцать лет// http://knigo.info/publ/publichist/memuary/vspominaja_tamaru_madzigon/24-1-0-534
4 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон// Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.242 - 243
5 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон// Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.241
1 Там же, С.242
2 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон // Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.242
1 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон // Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.243
2 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон // Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.243
1 Бадиков В.В. Контур жизни Тамары Мадзигон // Бадиков В.В. На изломе времен (Судьба и голос художника). – Шымкент: МТПП «Согласие», 1996. – С.244
920
64 330 
