Казанско-Поволжская миссионерская миссия

После завоевания Казани, в 1555 г., учреждена была со специальной миссионерской просветительной целью Казанская епархия. Первые архиепископы Казанские выполняли наказ Иоанна IV Грозного о привлечении иноверцев к христианской вере лаской, приветом, любовью. Но последующие владыки не только не исполняли наказа, данного царем, но даже не проявляли ревности в деле обращения инородцев.

Правительство тоже не чуждалось миссионерского дела, для успехов которого оно решило принять меры чисто гражданского характера. Так разными указами велено было отобрать у некрещеных иноверцев крещеных людей, уничтожать татарские мечети, татар выселять особо от русских в отдельную слободу в Казани, отступников от веры сажать в тюрьму или отсылать к владыке на смирение, русским у татар не жить. Но эти меры к желательным результатам почти не приводили.

С наступлением XVIII века миссионерская деятельность в Казанском крае вновь оживляется. Среди мер, используемых миссионерами были, конечно, и такие, которые первоначально вызывали большое недовольство в среде крещеных. Так указом от 11 сентября 1740 г. было принято в целях изолирования новокрещенных от иноверной среды сородичей на первых порах переселять их в русские селения, или даже особые колонии, в местности между Саратовом и Царицыным. Переселения для новокрещённых были отяготительны и вызывали недовольство среди них. Поэтому в 1743г. меру эту стали применять наоборот, переселяя уже некрещеных, чтобы они, не желая лишиться своих домов и земель, пришли к св. крещению. Для этого в 1744 г. была образована переселенческая команда, состоящая из главного командира, двух его помощников-офицеров, 24 солдат, одного канцеляриста и 4 копиистов. Действия этой команды породили недовольство среди инородцев и в 1755г. переселение некрещеных было приостановлено. К сожалению, были и такие случаи, когда для большей внушительности и безопасности миссионеры с толмачами выезжали на сеяние слова Божия в сопровождении конвоиров-солдат, вооруженных ружьями и пушками. Явившись в инородческую деревню, члены «Конторы Новокрещенских Дел», преобразованной в 1740 г. прочитывали на сходе так называемые увещательные грамоты, в которых предлагалось иноверцам принять крещение, обещались за это денежная награда и льгота в податях и повинностях. В случае отказа, не обходилось без случаев принудительного крещения, как это было видно из жалоб иноверцев.

При таких условиях успех миссии получился необычайный: крестились целыми сотнями и даже деревнями, преимущественно язычники. Так в два года (1741-1742 гг.) было просвещено 17362 человека. Мордва в то время крещена была вся. Некрещеных оставалось меньшее количество. Успех миссии был чисто внешним, так как ни внутреннего убеждения, ни более ясного представления о вере крещеным не давалось.

В конечном результате, миссия так поставленная, произвела сильное возбуждение среди инородцев. Еще в 1748 г. Казанские татары думали произвести поголовную резню русских «до малого ребенка», сначала в Казани, а потом и в уездах, чтобы «тем погублением избыть крещения и несносного платежа»¹; но вовремя принятые меры предупредили опасность.

Под влиянием того же возбуждения в пределах Оренбургского края в 1755г. вспыхнул кровавый Батыршин бунт. Сам предводитель и виновник бунта Мещерякский мулла Абдулла Мязгильдинов, по прозванию Батырша, в числе главных мотивов к поднятому им мятежу указывал на принудительное обращение инородцев в христианскую веру². Даже в либеральное время царствования Екатерины II, когда волнения инородцев и жалобы их на притеснения со стороны духовенства заставили правительство приостановить деятельность миссионеров в Поволжском крае, из Тобольской Консистории в 1788 г. были отправлены проповедники в инородческие селения Челябинского края. Узнав об этом, иноверцы – башкиры, тептяри и другие, жившие в Челябинском и Троицком округах, а также и в прочих местах, заволновались, думая, что их хотят крестить насильно. Правительство вынуждено было разослать указы, запрещающие посылать проповедников, а если уже посланы, то тех вернуть. После таких событий должность проповедников была упразднена в 1799 г. Таким образом, Казанско-Поволжская миссия закончила своё существование как раз перед учреждением Оренбургской епархии.

С установлением политики веротерпимости наступало время ослабления миссионерской деятельности в Казани и как бы потаканию исламу. Эта политика веротерпимости и даже покровительства исламу – в ожидании политических выгод, принятая в царствование Екатерины II, особенно пагубно отразилась на киргизах, которых мы через ислам хотели привлечь к России, но мало достигли в, то время каких-либо целей. Хуже всего то, что мы сами навязали киргизам – этим полудиким язычникам – ислам и в течение времени достаточно «омусульманили» их, чтобы оградить от воздействия христианской и русской культуры.

Так систематически и последовательно и даже на законной почве русские начали прививать ислам киргизам, создав тем самым неисчислимые затруднения к обрусению их. Но вред принятого ложного направления был замечен только в половине XIX столетия, да и, то сознание его не скоро сделалось общим достоянием. Меры же к ослаблению вредных результатов стали приниматься только в последней четверти XIX столетия. Краткий обзор Казанско-Поволжской миссии сделан нами неспроста, потому что впечатление от неё несли с собой люди, переселявшиеся на новые места. А так как Оренбургская губерния в большей своей части и западной половине, состоящей из уездов: Оренбургского, Орского, Верхнеуральского и южной части Троицкого в течение действий Новокрещенской Конторы только еще начинала заселяться русскими, то нетрудно предположить какое отношение к миссии принесли с собой переселенцы. К отрицательным моментам относится также и Пугачевский бунт, прошедший в 1773-1774 годах по Оренбургской губернии разрушительным потоком, с последствиями которого приходилось считаться долгое время, когда о миссии не только забыто было и думать, но к ней стали относиться с предубеждением, видя в ней одно из зол.

1^ Это стало известно из писем одного крещеного татарина. Витевский В.Н. «И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758г.». Т. V. Приложение: архив Сената, дело секретной камеры № 9482. – С. 90-91.

2^ Рычков П.И. «Топография Оренбургской губернии». Казань, 1762. С. 259-267. Витевский, В.Н. Т. V, глава XXVII и приложение. С. 92-100.