Классный час о творчестве А.С.Пушкина

Классный час о творчестве А.С. Пушкина.

Для 1-3 классов.

Трудно найти в нашей стране человека, который бы не знал и не любил замечательные произведения великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Еще при жизни его называли «солнцем русской поэзии». Прошло больше ста лет, как погиб поэт, а наша любовь к нему все так же крепка, стихи его становятся нам все ближе, дороже нужнее. И мы можем добавить к словам современников Пушкина еще одно слово и сказать: «Пушкин – незаходящее солнце русской поэзии».

Пушкин первый из русских поэтов заговорил простым народным языком. Этот язык в его стихах и сказках льется свободно и звонко, как прозрачный родник. Поэт всегда восторгался богатством, выразительностью, меткостью русского языка, владел им блестяще и все же не переставал изучать его всю жизнь.

С детства самым близким, самым преданным Пушкину человеком была простая крестьянка, его няня Арина Родионовна.

«Подруга дней моих суровых» - называл ее поэт. У нее он с малых лет учился чистому народному языку. От нее он впервые услышал замечательные русские сказки.

Уникальна судьба простой русской женщины Арины Родионовны, няни великого русского поэта Александра Сергее­вича Пушкина. Что мы знаем о ней, кроме того, что поэт посвятил ей несколько стихотворений, какую роль сыграла она в его жизни?

Роль няни в семье Пушкиных

Вырастала Ари­ша, становилась красною девицей Ариной, а вскоре и замуж вышла, завела семью. Труды и заботы до­машние не изменили ее нрава: оста­лась такой же веселой, доброй, охо­чей до сказок. Такой и увидели ее впервые в доме Пушкиных. В 1797 году, когда ей было 39 лет, Арину Родионовну взяла Надежда Осипов­на Пушкина нянькой — сначала к дочери Ольге, а затем к сыну Алек­сандру. У Пушкиных прожила она тридцать один год, до конца своей жизни. В 1799 году, как раз после рождения Александра, Мария Алек­сеевна Ганнибал, бабушка будущего поэта, дала Арине и четверым ее де­тям "вольную". Но Арина Родио­новна осталась с детьми, — уж очень она любила Пушкиных, особенно Александра Сергеевича. И он, по словам А. П. Керн, из близких ему людей сильнее всех любил ня­ню, потом сестру Ольгу.

С раннего детст­ва Арина Родионовна рассказывала Саше сказки и пела песни, возбуж­дая в ребенке любовь к народному творчеству. С воспитанниками свои­ми она обращалась запросто, назы­вала их "занавесные Пушкенята", потому что, когда они были грудны­ми младенцами, им во время корм­ления как-то особенно завешивали глаза от света. Нянюшкина простота поначалу была в диковинку взрос­лым в городском доме, где в те вре­мена и разговаривали-то больше на французском языке. Один из совре­менников А. С. Пушкина вспоми­нал, как однажды вечером, проходя мимо детской, Сергей Львович, отец Саши, услышал разговор и приоста­новился. Говорила "Аришка" — так он называл Арину Родионовну. При­слушался: няня сказывала Саше ка­кую-то сказку. Говорила неспешно, иногда прерывая рассказ и зевая. За­глянул: Аришка вязала чулок, а Са­ша сидел на скамеечке и, заслушав­шись, смотрел на нее неподвижным взглядом, приоткрыв рот. Наперсница волшебной старины,

Друг вымыслов игривых и печальных,

Тебя я знал во дни моей весны,

Во дни утех и снов первоначальных.

Я ждал тебя; в вечерней тишине

Являлась ты веселою старушкой

И надо мной сидела в шушуне,

В больших очках и с резвою гремушкой.

Ты, детскую качая колыбель,

Мой юный слух напевами пленила

И меж пелен оставила свирель,

Которую сама заворожила.

Эта волшебная свирель из няниных сказок зазвуча­ла потом в чудесных пушкинских произведениях. Поэт сам рассказы­вал в них своим читателям о тех див­ных часах, когда приходила к нему перед сном милая няня, которую он называл любовно "мамушкой".

«С усердием перекрестив меня, И сказки русские рассказывать мне станет.»

Ах, как сладко, и тревожно, и радостно становилось в эти мгновения мечтательному мальчику, ловившему каждое слово, каждый жест сказочницы.

Но Саша рос, и его воспитанием стал сначала зани­маться дядька его Никита Козлов, а затем часто меняющиеся гувернант­ки и гувернеры, о которых поэт не сохранил добрых воспоминаний. В 1811 году Александр уехал учиться в Царскосельский лицей, и на дол­гие-долгие годы они с Ариной Ро­дионовной оказались в разлуке. В 1824 году, уже после южной ссылки поэта, они, наконец, встретились. Радости не было конца. Увиделись Александр Сергеевич и Арина Ро­дионовна в селе Михайловском, ку­да царь сослал поэта за вольноду­мие.

Няня встрети­ла своего Сашу причитая, пригова­ривая, то отодвигаясь, чтобы лучше рассмотреть, то опять прижи­мая к груди. Она выговаривала хо­зяевам, что-де ряду они не знают, порядка не ведут, что это такое, сын из царской опалы домой вер­нулся, нужно послать за отцом Ларионом, отпеть молебен о благопо­лучном возвращении перед родо­вой иконой Ганнибалов — Всех Скорбящих Радости.

Как только вы­яснилось, что Александр находится в положении поднадзорного, отно­шения с отцом сразу омрачились, в особенности после того, как мест­ные власти предложили Сергею Львовичу наблюдать за сыном и за его перепиской. Когда Александр это узнал, произошла страшная ссо­ра, и семья в скором времени отбы­ла в Петербург.

Теперь они жи­ли в деревне вдвоем — Арина Роди­оновна и Александр Сергеевич. И она умеючи охраняла его от всякого лишнего беспокойства, обеспечива­ла нерушимость мирного его уеди­ненного деревенского бытия. Любовь, забота, доброе слово Арины Родионовны были очень нужны Пушкину. Они скрашивали тягостные дни заточения.

Семь волшебных сказок

В Михайловском, кроме небольшого барского дома, был еще и крохотный флиге­лек. Флигелек этот был построен еще Осипом Абрамовичем Ганниба­лом в конце XVIII века одновремен­но с господским домом. В нем по­мещались баня и светелка. При Пушкине в светелке жила няня Арина Родионовна.

В баньке Пуш­кин принимал ванну, когда с на­ступлением холодов не мог купаться в Сороти. В светлицу няни прихо­дил, когда ему было особенно оди­ноко, и чувствовал себя у нее как у бога за пазухой. Сюда шел отдох­нуть, послушать чудесные сказки. Здесь все было простое, русское, де­ревенское, уютное... Старинные сундуки и лавки, в красном углу, под "святыми" — стол, покрытый домотканой скатертью, жужжащее веретено... В другом углу — русская печь с лежанкой и пучками душис­тых трав. Напротив печи на полке — медный самовар, дорожный погре­бец, глиняные бутылки для домаш­них наливок — анисовки, зубровки, вишневки. На комоде — заветный ларец няни.

Они много бол­тали, но не тяготились и молчани­ем. Впрочем, такие минуты не были часты: няня была очень словоохот­лива и знала множество разных ис­торий, порожденных народной фантазией и переходивших от поко­ления к поколению. Это были и волшебные сказки, и похождения разбойников, и похищения девиц.

"Знаешь ли мои заня­тия? — извещал Пушкин брата Льва. — До обеда пишу записки, после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказ­ки — и вознаграждаю тем недостат­ки проклятого воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма, но теперь эти сказки слушал не ребенок, а взрос­лый человек, великий поэт в пол­ной мере понимавший и оценивав­ший всю красоту и богатство рус­ского фольклора. Пушкин записал со слов Арины Родионовны семь волшебных сказок:

«Некоторый царь задумал жениться»

« Некоторый царь ехал на войну»

«Поп поехал искать работника»

«Царь Кощей бессмертный»

«Слепой царь не веровал жене»

«О Святках молодые люди играют игрища»

«Царевна заблудилась в лесу»

На основе этих записей Пушкин в последствии, со­здал знаменитые и известные всему миру сказки:

«Сказка о мертвой царевне и семи богатырях»

«Сказка о попе и работнике его Балде»

«Сказка о рыбаке и рыбке»

«Сказка о Золотом петушке»

Один из сюже­тов "О Святках молодые люди иг­рают игрища" он передал В. Жуковскому, и тот написал "Сказку о царе Берендее".

Вот сказка " Некоторый царь задумал жениться" сравним ее с известным с детства поэтичес­ким текстом. «Некото­рый царь задумал жениться, но не нашел по своему нраву никого. Подслушал он однажды разговор трех сестер. Старшая хвалилась, что государство одним зерном на­кормит, вторая, что одним куском полотна оденет, третья, что с пер­вого года родит тридцать три сына.

Слова сказки о дубе: "У лукоморья стоит дуб, а на дубе том золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет — пес­ни поет", послужили сперва эпигра­фом к тетради, в которой были за­писаны сказки, а затем из них ро­дился пролог к поэме "Руслан и Людмила", написанный в Михай­ловском и вошедший во 2-е издание поэмы 1828 года...

За два года в Михайловском поэт собрал, больше сотни песен, преданий, пословиц поговорок. Со слов Арины Родионовны Пушкин записал две народные песни о Степане Разине, основе которых создал в 1826 году замечательные "Песни о "Стеньке Разине", полностью сохра­нив бунтарский дух и поэтическую силу народного образца. Александр Сергеевич не только слушал в Михайловском няню, но и сам поверял ей свои творческие замыслы...

«Но я плоды моих мечтаний

И гармонических затей

Читаю только старой няне,

Подруге юности моей»

Говорит поэт в одной из строф эй главы "Евгения Онегина", написанной в Михайловском. Сам Пушкин указывал, что Арина Родионовна та "оригиналом няни Татьяны. Действительно, в образе крепостной няни Филипьевны — "ста­нки в длинной телогрейке, с платком на голове седой", благородной, ласковой, бескорыстно предан­ной тем, кого она любит, умудрен­ной богатым жизненным опытом, мы узнаем знакомые черты Арины Родионовны. О ней заставляют вспомнить и слова Филипьевны:

«Я, бывало,

Хранила в памяти немало

Старинных былей, небылиц

Про злых духов и про девиц.»

31 июля этого же года в возрасте семидесяти лет от роду Арина Роди­оновна Яковлева умерла. Смерть няни была большим горем для Александра Сергеевича. До конца жизни не забыл он "добрую по­дружку своей юности. Острее всего чувствовалась тяжесть утраты при посещении поэтом Михайловского осенью 1835 года.

"В Михайловском нашел я все по-старому, — писал он жене, — кроме того, что нет уж в нем няни моей..."

Я в этих рощах. Вот опальный домик,

Где жил я с бедной нянею моей.

Уже старушки нет — уж за стеною

Не слышу я шагов ее тяжелых,

Ни кропотливого дозора...(и в черновике):

Не буду вечером под шумом бури внимать ее рассказам,

затверженным сызмальства мной — но все

приятных сердцу...»

Имя няни Алек­сандра Сергеевича Пушкина и по­ныне не забыто. Оно живет рядом с именем гениального русского поэта как память о вдохновительнице, свидетельнице его переживаний, участнице его трудов.

«Жизнь человека — только миг в безбрежном времени

Вселенной, И только в памяти живых Она становится нетленной»

Г. Кобаев