Легенды Кавказа

Легенды Кавказа

В давние времена, когда на месте горных цепей Кавказа простирались плодородные равнины, здесь жили легендарные богатыри-нарты.

В той стороне горного хребта, где солнце каждый вечер прощается с землёй до следующего утра, сияет двумя белоснежными вершинами красавец Эльбрус. А на востоке теряется в туманной дали высокая шапка Казбека. Он первым приветствует утреннюю зарю, а та в ответ окрашивает его снега слабым румянцем. Печальна история двух горных великанов…

Жили когда-то на кавказской равнине два неразлучных друга, два смелых джигита - Казбек и Эльбрус. Никогда не покидали они один другого - ни в ратном бою, ни в мирных делах, ни в веселых пирах.

Казбек был моложе и красивее, Эльбрус - старше и сильнее. Эльбрус любил своего младшего друга, как брата.

Спокойно жил народ в том краю: враги боялись нападать на аулы, зная, что когда Казбек и Эльбрус вместе, их никто не одолеет.

Но там, где отступает сила, находят лазейку клевета и коварство. Хитрые враги, которым выгодно было поссорить двух славных богатырей, подослали к Казбеку своих людей. Пришельцы притворились доброжелателями и стали нашептывать ему всякую ложь: будто Эльбрус смеется втихомолку над своим другом: 'Что он без меня? Сучок без ветки, рука без плеча. Кабы не я - давно пропал бы'.

Молод был Казбек и доверчив. Не знало лжи его честное сердце, и не думал он, что в этих словах может быть недобрый умысел.

Поверил всему и отдалился от Эльбруса.

Крепко огорчился Эльбрус. Но вины за собой не знал никакой. Теперь он ходил целыми днями один по горам и лесам, надвинув папаху на сурово сдвинутые брови. То преследовал голодного волка, то нападал без страха на медведя, то поражал одним ударом стального кинжала кабана или росомаху. Обида сделала его нелюдимым. Только два верных пса - Большой и Малый Бермамыт-неизменно сопровождали его и помогали в схватках с хищными зверями. А когда наступал вечер и на небо всходил золотой месяц, Эльбрус располагался на ночлег где-нибудь у ручья, около костра. А у ног, как два стража, укладывались два верных пса - Большой и Малый Бермамыт.

Враги не довольствовались тем, что поссорили двух богатырей, а хотели совсем обессилить их.

Узнав, что Эльбрус бродит теперь по лесам одиноко, уговорили они Казбека напасть на него и убить. Обманутый злыми наушниками, Казбек пошел на это. Взял с собой всадников своих мнимых доброжелателей и отправился вслед за Эльбрусом.

Тихо было в ночном лесу. Лишь луна освещала уснувшие сосны, да кричали совы. Эльбрус спал на берегу ручья под старой чинарой.

Около него на траве лежала сабля, а у ног, как два стража, лежали два верных пса - Большой и Малый Бермамыт. Но вот чуткие псы подняли головы и заворчали сердито. Эльбрус открыл глаза и стал прислушиваться, но ничего не заметил и, прикрикнув на псов, велел им молчать. Псы успокоились, но потом вдруг вскочили и с лаем двинулись в темноту на подползавших врагов. Эльбрус поднялся, схватил в руки саблю и вступил в неравный бой. Он был один, а против него - десятки воинов Казбека. Но трудно было одолеть Эльбруса, могучего, как джин. Один за другим враги падали на траву со стонами и проклятиями, моля о пощаде. И скоро у Казбека не осталось ни одного воина: все были или убиты или смертельно ранены. Два пса - Большой и Малый Бермамыт терзали их раны острыми зубами.

И вот два богатыря, недавние друзья, а теперь жестокие враги, вступили в последний поединок. Казбек был слабее и не мог больше бороться с могучим Эльбрусом. Израненный, истекая кровью, он отступил и ушел туда, где поет свои вечные песни Терек. Здесь он опустил голову на грудь, и из глаз его полились слезы: славный джигит горько сожалел о ссоре со своим лучшим другом-Эльбрусом.

Он понял, что враги разлучили их в своих корыстных целях. Но раскаиваться было поздно: силы его оставили, и Казбек заснул вечным сном.

Шли годы. Все также пел свои песни Терек. Весна сменялась холодною зимой, и вновь наступало тепло, в долинах расцветали цветы, жарко светило летнее солнце. Эльбрус по-прежнему был могуч и силен. Имя его наводило ужас на врагов, все так же бродил по лесам со своими верными псами - Большим и Малым Бермамытом.

Имел он сына, бесстрашного джигита и воина Бештау. Беспечно протекала жизнь Бештау в набегах на чужие племена и среди веселых пирушек с друзьями. Понимал он язык зверей, и всегда в походах по долинам и лесам его сопровождали ловкая, бесшумная Змея, выносливый Верблюд, силач Бык, свирепый Лев.

Но однажды увидел Бештау красавицу Машуку в соседнем селении. Прекрасна была молодая Машук, сестра Казбека. Непрестанна меняла красавица свои наряды. В чудесные одежды из голубых васильков, лиловых ирисов, синих колокольчиков, одевалась она ранней весной. Белоснежными лентами пушистых одуванчиков опоясывалась она.

Еще красивее, еще волшебнее был ее летний наряд: яркие цветы причудливыми зорями украшали её изумрудное платье, и темно-зеленая фата леса венчала её прекрасную голову.

вспыхнула между Бештау красавицей Машук пламенная любовь. Пришел он к отцу, попросил разрешения на свадьбу. Три дня и три ночи гуляли на ней нарты. Но все мрачнее и мрачнее становился Эльбрус, в его сердце закралась запоздалая любовь к юной Машуке. И задумал он черное дело, позвал сына и велел ему отправляться в дальний набег на свирепое племя эмегенов, пожирателей людей.

Не посмел ослушаться Бештау отца, собрал своих молодых джигитов и ушел в дальние земли. Долго он не возвращался, а Эльбрус распространил слух о гибели Бештау и силой заставил Машуку стать его женой. Надел он ей массивное золотое кольцо, заточил в саклю.

Но не погиб Бештау, а с богатой добычей поздним вечером вернулся с товарищами в родное селение. Первыми встретили его Змея, Лев, Верблюд и Бык, рассказали ему о коварстве отца. Подкрался Бештау к сакле, где находилась Машука, увидел ее плачущей и тоскующей. И решили они бежать в дальние края. Глухой ночью в сопровождении верных друзей отправились они на север, где простирались глухие леса. По дороге сбросила Машука ненавистное обручальное кольцо Эльбруса.

Обнаружил Эльбрус отсутствие Машуки, собрал своих воинов и кинулся в погоню за беглецами. И вот именно здесь, где сейчас высятся горы-лакколиты, разгорелась битва между отцами и детьми. Храбро бились молодые джигиты, помогали им Лев, Змея, Верблюд и Бык. Но сила была на стороне зрелых воинов. Погибли друзья Бештау, и сошлись один на один отец с сыном. В первых рядах бились отец с сыном: многоопытный и сильный с молодым и неутомимым. Сбил старый вождь с головы сына железный шлем, оглушил его и пятью страшными ударами меча отнял когда-то подаренную им жизнь.

Но и сам не уберегся - единственный удар сына глубоко рассек его седую голову, и он, пошатываясь, пошел умирать.

Не могла перенести гибель жениха прекрасная Машука, как камень, катящийся с горы, помчалась она к растерзанному телу молодого богатыря , выхватила из-за пояса любимого кинжал и вонзила себе в сердце, а потом отбросила его в сторону. Припала к ногам любимого Машука, темнеет провалом смертельная рана в ее груди, откуда выбивается целебными ключами ее кровь. Горючими слезами залилась она и с тех пор, не иссякая, текут они но ее склонам в виде источников.

А битва не унималась. Жестоко сражались друг с другом исполины-нарты, тряслась, качалась земля, бездонные пропасти разверзались под их ударами. Но не может быть на земле битв, которые на заканчиваются. Когда утром взошло солнце, оно увидело поле боя, сплошь покрытое погубившими друг друга гигантами. Живых не было. Дрогнула земля от такого чудовищного поединка, окаменели от ужаса старые нарты.

Кровь, которая могла пролиться, пролилась, сердца, которые могли остановиться, остановились, и все умерло.

Так исчезли с лица Кавказа нарты и так появились горы - вечный памятник богатырям.

Кольцом-горой стало укатившееся в степь золотое кольцо Машуки.

Горой Железной чернеет шлем, сбитый с головы жениха.

Сам жених, изрубленный на пять частей, превратился в лиловую пятиглавую гору, так и названную людьми - Бештау. А вокруг - большое количество погибших в бою и окаменевших храбрых воинов-великанов, его верные спутники Лев, Верблюд, Бык, Змеевая.

Каждую весну покрывается зеленью и грустно цветет застывшая неподалеку от любимого Машука. В боку ее зияет Провалом кинжальная рана, чуть подальше, еще до недавнего времени, сверкал на солнце острой вершиной, исковерканный теперь людьми, окаменевший Кинжал.

Нахмурился с тех пор седовласый Эльбрус, надвинул на брови свою пушистую снеговую шапку и на век затих, закованный в ледяную броню.

Очень много нартов было, очень много стало гор...