Леонид Борисович Вишняцкий

Леонид Борисович Вишняцкий

Российский археолог, д. и. н., ведущий научный сотрудник Отдела археологии палеолита Института истории материальной культуры РАН (ИИМК РАН, Санкт-Петербург).

Фрагмент из книги:

Неандертальцы: история несостоявшегося человечества

Новая книга доктора исторических наук, известного археолога Леонида Вишняцкого,  посвящена неандертальцам – самым близким родственникам гомо сапиенс среди всех существ, когда-либо обитавших на нашей планете.  Автор постарался охватить все аспекты жизни неандертальцев, совместив при этом и научную корректность, и популярность, увлекательность изложения.

izdatelstvo

Фрагмент из новой книги известного археолога повествует о попытках найти прямые или хотя бы косвенные свидетельства религиозного культа неандертальцев...

Ни само по себе существование захоронений, ни даже существование представлений о «жизни после смерти» не обязательно означает существование идеи сверхъестественного, потустороннего, идеи некоего высшего начала или начал, от воли которых человек зависит и которым должен поэтому поклоняться. Иными словами, не обязательно означает существование религии. Мы не знаем (и, возможно, никогда не узнаем) был ли неандертальский погребальный ритуал хоть как-то связан с религией, как не знаем и того, включало ли вообще мировоззрение и поведение людей среднего палеолита – идёт ли речь о неандертальцах или гомо сапиенс – какие-то компоненты, которые можно было бы назвать религиозными. Попытки обнаружить свидетельства такого мировоззрения и следы такого поведения предпринимались не раз, и не раз на весь мир объявлялось, что искомые доказательства найдены, но в итоге неизменно оказывалось, что желаемое было принято за действительное, а реконструкции выданы за факты.

Примером может служить история с «открытием» у неандертальцев культа пещерного медведя. Предположительные свидетельства его существования в виде сгруппированных особым образом черепов и других костей этого животного были обнаружены в начале прошлого века в ряде пещер Центральной Европы. Особенно большую роль в становлении рассматриваемой гипотезы сыграла пещера Драхенлох в Швейцарии. Местным жителям давно было известно, что в ней находят огромные кости (отсюда, вероятно, и название «Драконова»), и раскопки Э. Бэхлера, проведённые в 1918-1921 гг., это подтвердили. Бэхлер обнаружил в Драхенлохе многочисленные скелетные останки пещерных медведей, включая десятки хорошо сохранившихся черепов. Его внимание привлекла явная упорядоченность в расположении черепов и некоторых других костей: они лежали вдоль стен и в нишах. Особенно же примечательно было наличие конструкции наподобие ящика в метр высотой, из крупных плит известняка, внутри которого находилось несколько медвежьих черепов, ориентированных сходным образом. Позднее похожая картина (разве что без «ящиков») была зафиксирована ещё в ряде пещер: Петерсхёле в Германии, Вильденманнислох в Швейцарии и т.д. Всё это, по мнению Бэхлера и многих его современников и единомышленников, доказывало, что в «медвежьих пещерах» совершались культовые жертвоприношения и/или магические ритуалы, а совершали их неандертальцы. Так, австрийский палеонтолог О. Абель писал, о том, что в Центральной  Европе в мустьерский период забой медведей сопровождался принесением в жертву их черепов и длинных костей, а выдающийся французский археолог, аббат А. Брейль назвал Петерсхёле «палеолитической молельней».

Нашлись, однако, как водится, и скептики. Они обратили внимание на множество несообразностей и противоречий в публикациях Бэхлера, а также на то обстоятельство, что самые важные факты, приводимые им и другими исследователями в пользу существования у неандертальцев «медвежьего культа», по сути, ничем не подтверждены и не могут быть проверены. Взять хоть каменный «ящик» с черепами из Драхенлоха. Как проверить, существовал ли он в действительности? Увы, никак. Фотографий нет, а сама эта конструкция (или то, что за неё принималось) в ходе раскопок была разрушена рабочими. Ещё хуже то, что её рисунки, опубликованные в разных трудах Бэхлера, не соответствуют один другому. Так, на рисунке в ранней публикации (1921 г.) в ящике лежат два черепа, обращённые на юг, а на рисунке в поздней публикации (1940 г.) черепов уже шесть, и обращены они на восток. Есть и множество других расхождений. Та же история и с другой находкой в Драхенлохе, на которой базировалась культово-ритуальная интерпретация. Речь о медвежьем черепе, под скуловой отросток которого вставлена медвежья же бедренная кость. В ранней публикации кость под левой скулой, а в поздней – под правой. Есть также серьёзные расхождения между словесными описаниями Бэхлера и его же рисунками.

Ранее, ещё до Драхенлоха, Бэхлер исследовал пещеру Вильдкирхли, выявив там останки примерно 800 медведей. Поскольку следов присутствия человека в этой пещере не было, он определил её как естественное медвежье кладбище. Этот факт, как и вообще научная репутация Бэхлера, противоречит предположению о намеренном подлоге, скорее, его подвело то, что фиксация находок в процессе раскопок в Драхенлохе должным образом не производилась, а описания и иллюстрации для публикаций он делал по памяти. Вероятно, и «ящики», и «выкладки» костей в нишах вдоль стен, действительно, были. Вот только имели они, скорее всего, естественное происхождение. «Ящики» могли получиться из плит, отслоившихся от потолка пещеры и оставшихся после падения стоять вертикально или под углом среди других камней и костей, а выкладки, видимо, явились результатом деятельности самих медведей, которые, прокладывая себе путь к месту зимней спячки, сдвигали останки своих умерших в пещере собратьев в строну, так что за десятки тысяч лет вдоль стен и в боковых нишах накопились десятки целых черепов и костей. Те же, что не были сдвинуты, были мало помалу растоптаны, поэтому в центре пещерных коридоров целых костей нет (Tillet 2002). В другой Драконовой пещере, не швейцарской, а австрийской, за время её функционирования в качестве берлоги нашли свой конец тысячи медведей, но при этом в ней обнаружено лишь 76 целых черепов и почти все они – вдоль стен. Такую выборочную сохранность легко принять за результат намеренной деятельности, но на самом деле это, скорее всего, не так.

В принципе, конечно, вполне возможно, что в среднем палеолите, помимо человеческих захоронений, практиковалось иногда и захоронение животных, или отдельных частей их скелетов, и что оно носило ритуальный, культовый характер. Однако доказать это пока никому не удалось. Может быть, всё дело в том, что наиболее красноречивые свидетельства «медвежьего культа» были открыты слишком рано, когда ещё не существовало адекватных методов их изучения и фиксации. Либо в том, что по случайному стечению обстоятельств эти свидетельства попали в руки недостаточно квалифицированных исследователей и были ими загублены. А может быть, причина просто в том, что никаких свидетельств на самом деле и не существовало. Так или иначе, но во всех без исключения случаях, для которых предполагалась символическая упорядоченность черепов и иных костей, объяснить характер залегания находок можно (и притом гораздо проще) действием естественных, биологических и геологических процессов, так что вопрос о существовании у неандертальцев культа пещерного медведя остается пока открытым. Сам я, кстати сказать, был бы очень рад, если бы вопрос этот, в конце концов, решился положительно, но особых надежд на сей счёт не питаю (Тем не менее, жаль, что этой темой уже давно никто всерьёз не занимался).

Очень похожим образом складывалась судьба ещё одной гипотезы – о существовании у неандертальцев культа человеческих черепов. Здесь тоже было много интригующих находок и захватывающих воображение реконструкций, но слишком мало поддающихся проверке фактов, и за широким признанием тоже последовало почти всеобщее отрицание. Толчок развитию идеи о большом распространении в доисторические времена культа человеческих черепов дало открытие в начале прошлого века двух коллективных захоронений мезолитического времени в пещере Офнет на юге Германии (в Баварии). В них было обнаружено в общей сложности 33 мужских черепа, окрашенных охрой и сопровождавшихся погребальным инвентарём, включавшим различные украшения. К неандертальцам эта находка прямого отношения не имела, но после появления работы Бэхлера о Драхенлохе просто не могла не возникнуть мысль о том, что наряду с культом черепов пещерного медведя они могли практиковать и культ человеческих черепов. Подтверждение не замедлило последовать. В конце двадцатых - начале тридцатых годов в Чжоукоудяне (1929), Нгандонге (1931-1933) и Штейнгейме (1933) были найдены черепа гоминид с разрушенным или сильно повреждённым в районе затылочного отверстия основанием. Многие исследователи с готовностью восприняли это как наглядное доказательство существования у неандертальцев, а также их современников и даже предшественников каннибальских ритуалов, составной частью которых была цереброфагия – поедание мозга умерших. Предполагалось, что затылочное отверстие расширяли намеренно, с целью получения доступа к содержимому мозговой полости. Своего апогея развитие этой гипотезы – ритуального каннибализма с последующим поклонением черепам – достигло в середине прошлого века, после появления серии публикаций А. Бланка о находках в гроте Гуаттари в Италии.

Рис. 8.5. Неандертальский череп в гроте Гуаттари. Так долгое время изображали его положение к моменту открытия. На самом деле, вероятно, реальность в данном случае была несколько приукрашена.

В 1939 г. в ходе эксплуатации карьера на горе Монте Чирчео недалеко от Рима рабочие обнаружили вход в неизвестный ранее грот (его назвали по фамилии руководителя работ), а на полу грота нашли череп неандертальца, который в тот же день был передан посетившему место открытия археологу А. Бланку. Изучив вместе с антропологом С. Сержио находку и восстановив, насколько это было возможно по рассказам очевидцев, условия её залегания, Бланк пришёл к выводу, что ему в руки попало доказательство существования у неандертальцев сложных каннибальских церемоний. Согласно его реконструкции, человек, чьи останки находились в гроте, был умерщвлён ударом в правый висок, затем голова была отделена от туловища, после чего череп с помощью орудий освободили от мягких тканей (включая мозг) и поместили затылочным отверстием вверх в центре округлой выкладки из камней (рис. 8.5). И само убийство, и все последующие действия носили, по мнению Бланка, церемониальный характер, а лежавшие на полу грота кости животных он рассматривал как остатки ритуальных приношений (Blanc 1961: 124).

Картина, нарисованная итальянским исследователем, казалась столь убедительной, что многие его коллеги стали считать её типичной для всех неандертальцев вообще. Если по поводу каннибализма ещё возникали сомнения, то культ черепов как таковой считался установленным фактом. То обстоятельство, что изолированные черепа, а также нижние челюсти составляют значительную часть среди находок неандертальских останков, послужило основанием для предположения, что погребальный ритуал часто проводился в два этапа: на первом совершалось захоронение, а на втором череп отделяли от скелета и возвращали на место обитания группы, к которой принадлежал его обладатель. После этого он становился объектом поклонения или просто служил напоминанием об умершем. «Можно утверждать, не рискуя ошибиться», - писал один из авторов сборника, изданного в Германии в ознаменование столетия открытия в гроте Фельдгофер, - «что в подавляющем большинстве случаев ископаемые костные останки представителей неандертальской расы являлись объектом особых культовых манипуляций в ходе посмертных обрядов» (Bergounioux 1958). Увы, сегодня, когда миновал уже и полуторавековой юбилей открытия в Неандертале, это утверждение выглядит, по меньшей мере, преждевременным и чрезмерно категоричным.

Дело в том, что главная опора гипотезы о культе черепов рухнула. Специальные исследования, проведённые на рубеже восьмидесятых и девяностых годов прошлого века, привели к выводу, что если кто и справлял кровавые пиршества в гроте Гуаттари, то вовсе не люди, а гиены. Изучение самого черепа, залегавших вокруг него костей животных и имевшейся полевой документации показало, что интерпретация, связывающая эту находку с ритуальной практикой неандертальцев, крайне сомнительна. В частности, выяснилось, что повреждения на черепе оставлены не каменными орудиями, а зубами падальщиков и иными естественными агентами, а что касается округлой выкладки из камней, то её, скорее всего, вообще не существовало. Была лишь обычная куча обломочного материала, какие не редкость в пещерах. Кроме того, и лежал череп первоначально тоже совсем не так, как это изображалось в публикациях. Словом, от «доказательной базы» ничего не осталось (Stiner 1991; White and Toth 1991).

И всё же некоторые более поздние находки заставляют воздержаться от вынесения отрицательного и окончательного вердикта относительно возможности существования в среднем палеолите культа черепов (окончательные вердикты вообще дело неблагодарное, особенно в науке). В частности, погребение Кебара 2 прямо указывает на то, что, по крайней мере, в отдельных неандертальских группах некие манипуляции с черепами умерших, действительно, производились. Хотя костяк, обнаруженный в этом погребении, имеет очень хорошую сохранность (кости таза и грудной клетки нигде не представлены так полно, как здесь, и единственная неандертальская подъязычная кость тоже происходит именно отсюда), череп отсутствует. В то же время ряд деталей указывает на то, что первоначально было захоронено всё тело целиком: во-первых, среди находок имеется зуб (зуб мудрости), во-вторых, на шейных позвонках нет абсолютно никаких следов работы орудиями и иных повреждений, неизбежных при отделении головы от туловища. Создаётся впечатление, что сначала покойного похоронили, а после того, как мягкие ткани, включая хрящи, разложились, череп вынули из могилы (совсем неглубокой) и куда-то унесли. Если так, то, получается, что в данном случае погребальный ритуал и в самом деле был двухэтапным, а череп являлся для совершавших его людей объектом особого значения.

Л. Б. Вишняцкий. "Неандертальцы: история несостоявшегося человечества". Издательство "Нестор-История". 2010 г.

Литература:

• Древнейшие символы: Столяр 1985: 124-134; Шер и др. 2005: 65-69; Chase and Dibble 1987; D’Errico 2007; D’Errico et al. 2003; Soressi et D’Errico 2007; Zilhão 2007.

• Неандертальские погребения: Алёкшин 1995, 1998; Смирнов 1991; Binant 1991; Defleur 1993; Gargett 1989, 1999; Pettitt 2002; Vandermeersch 2006.

• Культ черепов: Bergounioux 1958; Giacobini 2006.

• Медвежий культ: Столяр 1985: 140-162; Chase 1987; Tillet 2002.

Станислав Владимирович Дробышевский

Научный редактор АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, к.б.н., доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ им. Ломоносова

Фрагмент из книги:

Достающее звено

Специально для портала "Антропогенез.РУ". 
Авторский проект С.Дробышевского.  Электронная книга даст читателям базовую информацию о том, что известно современной науке о древней родословной человека.

Соответственно усложнению строения головного мозга, усложнялось и поведение людей. Люди усовершенствовали ашельскую технику обработки камня, и приблизительно с 200 тысяч лет назад появилась мустьерская техника – более совершенная и экономная.

Палеоантропы, как и их предки, продолжали мигрировать по планете, впрочем, расселение шло в основном к северу по уже освоенным материкам; в Австралию и Америку они не проникали. Что толкало их на дальние переселения? А может, передвижение по Земле было весьма и весьма медленным и только в дальней временной перспективе оно выглядит таким стремительным? Побудительными причинами миграций были, видимо, передвижение вслед за кочующими стадами копытных, истощение природных ресурсов, возрастание численности населения. Попадая в новые экологические условия, люди учились справляться с разными природными трудностями. Видимо, именно к этому времени относится появление одежды, поскольку шло заселение уже очень холодных областей, в том числе с арктическим климатом; время существования мустье – это время чередования ледниковых периодов и межледниковий. Усовершенствовались способы постройки жилищ, люди активно заселяли пещеры, выгоняя оттуда крупных хищников – медведей, львов и гиен. Заметно усовершенствовались способы охоты на животных, свидетельством чему являются многочисленные остатки костей на стоянках. Европейские неандертальцы были, по сути, основными хищниками своего времени.

Имеются доказательства каннибализма среди палеоантропов. Древнейшим примером каннибализма являются надрезанные кости подростка из пещеры Гран Долина в Испании с датировкой 780 тыс.л.н. Черепа с выломанными основаниями, надрезанные и обожжённые кости людей в пещерах Сима де лос Уэсос в Испании, Крапина в Югославии, Штейнгейм в Германии, Монте Чирчео в Италии, Бодо в Эфиопии, Клазиес Ривер в Южной Африке и многих других местах свидетельствуют о происходивших тут драматических эпизодах человеческой предыстории. В Монте Чирчео череп человека с выломанным основанием лежал в круге из больших камней, что является свидетельством ритуального каннибализма.

Было отмечено, что лобная доля неандертальцев, отвечающая у современного человека за социальное поведение, была сравнительно слабо развита. Возможно, это приводило к большей агрессивности неандертальцев. Прогрессивное развитие этой зоны мозговой коры происходило значительными темпами, параллельно усложнению поведения и структуры первобытного общества. Точно неизвестно, была ли речь у неандертальцев: мнения разных учёных по этому поводу расходятся. Если речь была, то она сильно отличалась от современной, поскольку гортань неандертальцев не похожа на гортань современного человека.

Захоронение в пещере Тешик-Таш. Слева - реконструкция ребёнка-неандертальца, выполненная М.М. Герасимовым.
Государственный Дарвиновский музей, Москва.
Фото любезно предоставлено Дарвиновским музеем.

Важными явились изменения психики древних людей. Зарождалась символическая деятельность. Первые её образцы нельзя назвать даже искусством: это ямки на камнях, прочерченные полосы на известняке, костях и кусках охры. Одни из древнейших примеров – параллельные надрезки на малой берцовой кости слона из Бильцингслёбена (Германия) с древностью 300-400 тыс.л.н. и процарапанные параллельные полоски и нарисованные "стрелочки" или "человечки" на обломках костей в микокской стоянке Олдислебен (Германия). Однако такая неутилитарная деятельность свидетельствует о значительном усложнении психических процессов палеоантропов. Замечательно, что древнейшие следы такой символической деятельности в большем количестве и в более выразительном виде найдены в Африке. Около 80 тысяч лет назад в Северной, Южной и Восточной Африке появляются бусы из раковин (древнейшие примеры: Тафоральт, Грот де Пижон (восточное Марокко) – 82 тыс.л.н., Бломбос Кэйв (Южная Африка) – 75-78 тыс.л.н.) и скорлупы яиц страуса (например, с позднеашельской стоянки Эль-грейф (Ливия) и из местонахождений Энкапуне я Муто и Мумба (Кения) – 46-52 тыс.л.н.). В Бломбос Кэйв (Южная Африка) в слое "среднего каменного века" с датировкой 75-78 тыс.л.н. найдены куски охры с регулярными царапинами и простейшим орнаментом в виде крестиков. Некоторыми кусками охры натирались палочки, которыми потом что-то окрашивалось. Древнейший в мире настоящий рисунок найден на стоянке "среднего каменного века" Аполло 11 (Намибия): это изображение некоего зверя на пластинке известняка. Рисунок раньше датировался 26-28 тыс.л.н., сейчас передатирован 59 тыс.л.н.

В Европе и Азии никаких предметов искусства и украшений неандертальцы не изготовляли, этим они резко отличались от современного вида людей. Типичный вариант неандертальского "искусства" – это параллельные царапинки на костях (Арси-сюр-Кюр, Бачокиро, Молодова), ямки на каменной плите (Ля Феррасси). Крайне немногочисленные украшения неандертальцев в виде просверленных зубов животных известны только с самых поздних стоянок во Франции, например, в Арси-сюр-Кюр и Кинкай около 30-34 тыс. лет назад, когда Европа уже много тысяч лет была заселена кроманьонцами. Другим вероятным предметом искусства неандертальцев является "маска" из куска камня с засаженным в щель кусочком кости из Ля Роше-Котар (Франция). Единственным примером настоящего рисунка из мустьерской стоянки является изображение леопарда, процарапанное на кости, найденной на стоянке Пронятин (Украина) с датировкой около 30-40 тыс.л.н. – опять же во время существования на этой территории уже людей современного типа. Вероятно, позднейшие неандертальцы заимствовали некоторые элементы культуры у кроманьонцев, но разрыв между ними грандиозен. Много писалось о "неандертальской флейте" из Дивье Бабе 1 (Словения) с датировкой 30-34 тыс.л.н. – куске кости с ровными отверстиями. Однако анализ краёв отверстий показал, что это следы зубов гиены. Вероятно, психотип неандертальцев отличался отсутствием фантазии, сознание было очень конкретным и предметным.

Существенными являются археологические доказательства ритуальной практики европейских неандертальцев. Так, для Центральной Европы известен так называемый "культ медвежьих черепов": в пещерах Швейцарии, Германии, Югославии (стоянки Драхенлох, Петерсхеле, Ветернице, Драконова Дыра и другие) обнаружены тайники со спрятанными там черепами пещерных медведей, иногда многочисленными, что позволяет говорить об обрядах охотничьей магии. На Кавказе в пещере Азых в аналогичном тайнике были спрятаны 4 черепа медведей, похожие находки есть в Кударо и других местах. На стоянке Ильская обряды совершались с черепами зубров.

Важнейшим свидетельством высокого уровня психики неандертальцев являются первые захоронения умерших. Примитивнейшим вариантом захоронения является сброс костей людей в глубокую шахту в Сима де лос Уэсос в Атапуэрке (Испания) около 325 тыс.л.н. Это вариант "гигиенического погребения". Интересно, что вместе с костями людей в пещеру сбрасывались кости только хищников – медведей Денингера (предков пещерных медведей), леопардов, волков и лис, но нет ни одной кости травоядных животных. Это говорит о ассоциации древних людей себя с хищниками. Наиболее древние настоящие погребения относятся ко времени около 100 тысяч лет назад. Вероятно, тогда же появлялись и первые представления о загробном мире, хотя об этом можно только предполагать. В некоторых случаях погребения имеют следы неких ритуалов и достаточно сложно устроены. Так, в пещере Тешик-Таш в Узбекистане ребёнок неандертальца был похоронен в круге из рогов горных козлов. Впрочем, погребения неандертальцев существенно отличаются от погребений современных людей как минимум в трёх аспектах: умершие всегда клались на бок в скорченной позе (у современных людей поза бывает самой разной); в одном погребении неандертальцы никогда не хоронили больше одного индивида (у современных людей их число может быть любым); наконец, неандертальцы никогда преднамеренно не клали с умершим никаких вещей или костей животных, понятие погребального инвентаря у них отсутствовало (у современных людей его тоже может не быть, но весьма часто с умершим кладутся самые разные предметы). Исключения есть только на Ближнем Востоке в пещерах Схул и Кафзех, где погребения с древностью около 100 тысяч лет содержат скелеты людей, сочетающих признаки неандертальцев и современных людей. Довольно часто неандертальцы хоронили много умерших в одной пещере, причём могилы расположены в определённом порядке, так что неандертальцы знали и помнили места предыдущих захоронений; классическим примером может служить пещера Ля Феррасси во Франции.

Социальные взаимоотношения среди палеоантропов по сравнению с архантропами заметно усложнились. Кроме указанных свидетельств каннибализма и захоронений умерших, сюда же можно отнести и заботу о больных. В пещере Шанидар в Ираке были обнаружен скелет старика, страдавшего целым комплексом тяжёлых болезней. Он не мог самостоятельно передвигаться и добывать себе пропитание, однако достиг глубокой старости по неандертальским меркам – его возраст оценивается в 40 лет. Очевидно, этого старика кормили его сородичи, ухаживали за ним, а после смерти похоронили. Кстати, в другом захоронении из той же пещеры была обнаружена необычайно высокая концентрация пыльцы горных цветов – могила была засыпана ими, – причём из восьми видов шесть цветов относятся к лекарственным растениям, а два – к съедобным. Скелет старика, страдавшего тяжёлой формой артрита, был найден в Ла-Шапелль-о-Сен во Франции; захоронение было совершено в центре маленькой пещерки, в которой никогда не жили люди, то есть пещера использовалась единожды только как погребальное место.

Признаюсь, я составил эту таблицу главным образом для того, чтобы избавить себя от необходимости специально и подробно рассказывать здесь об истории изучения неандертальцев. Спору нет, тема эта очень интересная и к тому же пока не слишком обстоятельно освещённая в отечественной литературе, но в одной главе её всё равно не объять, а посвятить ей больше места не позволяет ограниченность листажа книги. Конечно, обращаться к истории многих из рассматриваемых далее вопросов всё равно придется, но лишь в той мере, в какой это может оказаться полезным для лучшего понимания их нынешнего состояния.