СДЕЛАЙТЕ СВОИ УРОКИ ЕЩЁ ЭФФЕКТИВНЕЕ, А ЖИЗНЬ СВОБОДНЕЕ

Благодаря готовым учебным материалам для работы в классе и дистанционно

Скидки до 50 % на комплекты
только до

Готовые ключевые этапы урока всегда будут у вас под рукой

Организационный момент

Проверка знаний

Объяснение материала

Закрепление изученного

Итоги урока

История одного детства (судьба Янбиковой Сании Абдуловны)

Категория: История

Нажмите, чтобы узнать подробности

Очерк посвящен истории ловека, рожденного в блокадном Ленинграде.

Просмотр содержимого документа
«История одного детства (судьба Янбиковой Сании Абдуловны)»

ИСТОРИЯ ОДНОГО ДЕТСТВА

ФИОНИНА НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА



Что мы, люди 21 века, можем сделать для того, чтобы память о величайшем сражении века 20-го, Великой Отечественной войне, не канула в Лету?

Наверное, не забывать о том, что рядом с нами живёт «живая история», и помогать вписывать в неё новые страницы.

«Открытая нами» героиня, Янбикова Сания Абдуловна, - коренная ленинградка. Она родилась в этом городе 28 января 1940 года. Родители делали все возможное, чтобы девочка получила необходимое воспитание. Отец трудился на бронезаводе «Красный треугольник», мама занималась воспитанием двоих младших детей – брата и малышки Сании (старшие дочери вышли замуж и переехали в Пензу).

Когда началась война, Сании было чуть больше года, она едва научилась ходить. Да и некуда ей было ходить. Заболела мать, отец постоянно находился на заводе, где работал без смен и выходных. Обязанности старшего в семье взял на себя несовершеннолетний брат, который тоже устроился на завод, но ему, как несовершеннолетнему, все же были положены дни отдыха от трудовой вахты.

В городе началась голодовка. Уходя на работу, брат говорил Сании и матери: «Не плачьте тут без меня – я вернусь и всех накормлю». И оставлял годовалую сестренку рядом с матерью, обкладывая её подушками, чтоб не упала. Девочка научилась ждать – она ложилась рядом с мамой и гладила её по щеке… И вдруг однажды почувствовала, что щека мамы холодеет и становится твёрдой. Она не поняла, что произошло: просто мама перестала отвечать на её вопросы и отвечать на ласку… Девочка заплакала.

Вернувшийся домой после смены брат увидел мёртвую маму и плачущую рядом с ней сестру. Ребёнок пролежал рядом с трупом матери целые сутки…

О тех днях Сания Абдуловна вспоминает со слезами и сейчас. Она рассказывает, что ей ещё повезло: в тяжёлые дни блокады её не съели… «Да, - вздыхает она, - тогда голодные люди были очень похожи на зверей, поедающих слабых». Пищей становились кошки, собаки и… маленькие дети, трупики которых, случалось, помещали за окном, чтоб не попортились, и отрезали по кусочку – для тех, кто еще оставался жить… Почему так жестоко обходились с малышами? Сания Абдуловна говорит, считалось, что ребятишки еще мало прожили и не понимали, что происходит, а потому лишение их жизни признавалось допустимым. Кто знает, сколько детских жизней оборвалось именно поэтому…

Помнит Сания Абдуловна и о том, как её отец вывозил из блокадного Ленинграда по «дороге жизни». Много ребятишек было загружено на машину, едущую на спасительный берег. По дороге маленькая Сания выпала из машины, чудом не попав под колёса. Но ударилась очень сильно – детские травмы до сих пор напоминают о себе сильными психическими срывами. Однако говорит Сания Абдуловна и о том, что ей всё же повезло невероятно: из города на Неве в 1943 году семья сумела перебраться в тыловую Пензу. Очень многих эвакуировали на Урал, но отец, бывший хорошим работником на заводе, очень просил эвакуировать его именно в Пензу, где жили две старшие, уже замужние дочери. Хоть какая-то, но опора…

Жизнь по приезде в Пензу стала налаживаться: отец встретил хорошую женщину, на которой женился. Так Сания обрела втору мать, именно «мать» - не мачеху.

В нашем городе в 8-летнем возрасте девочка-блокадница пошла в школу. Очень надолго запомнил ребёнок свой «наряд» первоклассницы - ситцевое платьице, в котором чувствовала себя «королевой». А уж когда классе в пятом ей сшили платье из кашемира – счастью подростка не было конца.

Развлечений, подобных нашим, она не видела: девочкам-татаркам не принято было ходит на танцы или похожие мероприятия. Однако в Пензе Сания со второй мамой впервые побывала в кино и даже в театре.

В школе случилось и ещё одно запавшее в память событие: Сании стало известно, что «мама» ей не родная, об этом ей сообщила одноклассница. И начались расспросы отца, который рассказал о родной матери. Девочка вновь пережила ужас первых лет жизни, когда потеряла мать…

Но дети войны очень сильные духом, несмотря ни на какие обстоятельства. Сания закончила 10 классов, в 14 лет стала комсомолкой, вела большую общественную работу. Каждое лето её отправляли в летний лагерь от работы отца, который продолжал оставаться ударником труда (путёвка полагалась ему как «блокаднику»). Да по-другому было и нельзя: в течение пяти лет семья снимала квартиру, за которую требовалось платить. А еще надо было и питаться, и как-то одеваться… Понимала это и вторая мама, во всем помогавшая отцу. Пять лет экономили деньги, копили каждую копейку на приобретение жилья. И покупка небольшого домика, который требовалось достроить, казалась настоящим счастьем. Не знали, что эта стройка подорвёт последние силы и здоровье отца, и он умрёт… Так Сания осиротеет второй раз…

И снова не сдастся. После школы поступит в торговый техникум. Едва достигнув 18-летия, выйдет замуж. Никакой любви, вспоминает Сания Абдуловна, не было – ей двигала необходимость. В двадцать лет родила девочку, но семью это не «скрепило». Муж пьянствовал и гулял, соседки обсуждали это, а Сания не верила: он-то молчал, а Сания была воспитана так, что верила мужу. Когда же узнала наверняка – сразу развелась, и дочку детсадовского возраста ставила на ноги уже одна. Но и здесь выдюжила: воспитала ребёнка достойно. Сейчас дочь Сании, прописанная в её квартире, живёт отдельно, к матери приезжает вместе с внучкой.

«Жаль только редко это происходит», - вздыхает Сания Абдуловна. И, обращаясь к нам, произносит: «Знаете, всю жизнь я боялась, что снова начнется война… И в праздники, когда слышала гул летящих самолетов, всегда вспоминала свои детские слова, «привезённые» из осаждённого Ленинграда: «Бом-бо, сейчас начнется бом-бо…»

Сания Абдуловна с трудом сдерживает слезы и добавляет: «Хочу сказать вам, сегодняшним подросткам, чтобы ценили то, что дано жизнью: и небо без летящих бомб, и родных родителей, и возможности выбора жизненного пути. У нас ничего этого не было».

И мы, беседовавшие с Санией Абдуловной, выйдя от неё, посмотрели вокруг каким-то другим взглядом, заново оценив то, что имеем в жизни и что должны, конечно, сохранить.