Вопрос 54. А. Н. Островский. Очерк жизни и творчества. «Гроза».

Вопрос № 54. А. Н. Островский. Очерк жизни и творчества. «Гроза». Трагическая острота конфликта Катерины с «тёмным царством». Борьба личности за право быть свободной, жить и любить. Обличение само­дурства, грубой силы, невежества

Очерк жизни и творчества

«КОЛУМБ ЗАМОСКВОРЕЧЬЯ»

В Москве, на Малой Ордынке в доме отца, (ныне на ул. Островского, № 9), до сих пор сохранился двухэтажный дом, в котором 12 апреля (31 марта) 1823 года родился будущий вели­кий драматург. Здесь же, в Замоскворечье,— на Малой Ордынке, Пятницкой, Житной улицах — прошли его дет­ство и юность.

Замоскворечье для образованного читателя тех времен было неведомой страной, где строго придерживались старинных обычаев, вели размеренную и замкнутую жизнь.

Мир населявших его купцов и мещан впервые открыл для литературы Александр Николаевич Островский. С детства для него не было тайной, что за крепко запер­тыми воротами льются невидимые миру слезы, совер­шаются бесчестные сделки, сильные давят слабых. Вскоре он узнал, что это происходит не только в невежест­венном купеческом царстве, но и в среде так называемого «культурного» общества.

Семья Островского была связана с различными со­словиями. Отец писателя, Николай Федорович Остров­ский, был сыном священника, но по окончании духовной академии избрал светскую профессию — стал судейским чиновником. Из среды духовенства вышла и мать будущего писателя, Любовь Ивановна. Она умерла, когда мальчику было 8 лет. Через 5 лет отец женился вто­рично, на этот раз на дворянке. Успешно продвигаясь по службе, Николай Федорович в 1839 году получил дворянское звание, а в 1842 году вышел в отставку и стал заниматься частной юридической практикой. На доходы от клиентов — преимущественно богатых купцов — он, приобрел несколько имений и в 1848 году, удалившись от дел, переехал в сельцо Щелыково Костромской губернии и стал помещиком.

В доме отца Островский близко наблюдал жизнь чиновничества, в поместье — жизнь крестьянства. Он полюбил талантливый и трудолюбивый народ Поволжья. Во время путешествий по Волге особый интерес Остров­ский проявляет к людям труда. Он понял, что именно богатство одних и бедность других — основа всех несчас­тий, и не пошел по пути отца — преуспевающего чинов­ника и зажиточного помещика, а избрал голодную и трудную жизнь русского писателя, служащего своему народу.

Еще в гимназические годы Островского привлекали литература и театр. По воле отца юноша поступил на юридический факультет Московского университета, но Малый театр, в котором играли великие русские актеры Щепкин и Мочалов, притягивает его к себе, как магнит. Это не было пустым влечением богатого шалопая, видевшего в театре приятное развлечение: для Островского сцена стала жизнью. Эти интересы заставили его весной 1843 года оставить университет. «Я с молодости бросил все и весь отдался искусству», — вспоминал он позже.

Отец его все еще надеялся, что сын станет чинов­ником, и определил его писцом в Московский совестный суд, в котором рассматривались главным образом семей­ные имущественные споры. В 1845 году Александр Ни­колаевич перевелся в канцелярию Московского коммер­ческого суда чиновником по «словесному столу», т. е. по приему устных просьб. Тысячи различных людей, со своими судьбами и характерами, прошли перед молодым человеком за 8 лет службы в совестном и коммерческом судах. Раздумывая о судьбах этих людей, он каждый раз убеждался в том, что причина всех несчастий — деньги, деление общества на бога­тых и бедных. Эти наблюдения в сочетании с впечатле­ниями, полученными в родительском доме, явились богатейшим материалом для будущих драм. произведений писателя.

«ГРОЗА»

В отличие от либеральных и славянофильских критиков, видевших в пьесах Островского идеализацию купеческого общества или высмеивание его пороков, Добролюбов отмечал, что в них звучит протест против самых основ существующего строя — деспотизма, лжи, угнетения человека. Наибольшей силы этот протест достиг в драме «Гроза». «Гроза», — писал Добролюбов в статье «Луч света в темном царстве», — есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства и безгласности доведены s ней до самых трагических последствий...» Здесь не «бессильный ропот, робко замирающий при самом зарож­дении»,— здесь протест переходит уже в крик отчаяния, переходит в действие. Пусть это действие — только само­убийство отдельного, доведенного до отчаяния человека, но оно уже потрясает основы «темного царства», по­казывает, что сила его властителей не безгранична.

И властители начинают ощущать неуверенность, смут­ную тревогу, неясное предчувствие приближающегося конца их власти. Эта тревога является подтекстом «Грозы» и во многом определяет характер поведения действующих лиц. Поэтому, несмотря на трагичность конфликта, Добролюбов замечает, что «в «Грозе» есть даже что-то освежающее и ободряющее. Это «что-то» и есть... фон пьесы... обнаруживающий шаткость и близ­кий конец самодурства».

«Жестокие нравы»

В драме «Гроза» автор знакомит нас с обстановкой и образом жизни обитателей города Калинова, в котором, про­исходит действие пьесы. Калинов расположен на высоком берегу Волги. «Вид необыкновенный! Красота радуется»,— говорит Кулигин.

Островский, приезжая в 1848 году в Щелыково, 6ыл очарован красотой Волги и расположенных вдоль нее городов и сел. Особенно понравилась ему Кострома, виды которой использованы Островским в пьесах «Гроза», «Горячее сердце», «Бесприданница», «Таланты и поклонники» и ряде др. Костромичи долгое время утверждали, что именно их город явился прообразом города Калинова. В том же 1859 году, когда была написана «Гроза», в Костроме случилось происшествие, до подробностей похожее на сюжет драмы Островского. Молодая женщина из мещанской семьи Клыковых бросилась в Волгу. Преследования свекрови, бесхарактерный муж, тайная любовь к почтовому чиновнику — все обстоятельства трагедии, выясненные при следствии, позволили считать, что клыковское дело послужило материалом для «Грозы». Но «Гроза» была закончена на месяц раньше самоубийства Клыковой. Совпадение фактов говорит лишь о том, насколько правдиво было произведение драматурга. Не происшествие в семье Клыковых — весь образ жизни обитателей Костромы, а также Кинешмы, Калязина, Твери, Торжка и других городов Верхней Волги, обстоя­тельно изученный Островским, явился основой, на ко­торой была создана «Гроза».

В 1856 году Островский принял участие в экспедиции, организованной Морским министерством для изучения условий жизни и быта приволжского населения. Его поразила бедность трудящегося народа, ничтожность заработка при непосильном труде. О тяжести жизни трудящихся говорит и Кулигин в «Грозе»: «В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности наголь­ной, нб" увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба». Тут же разъяс­няется, что причина нищеты — бессовестная эксплуатация бедных богатыми: «А у кого деньги, сударь, тот ста­рается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать». Рассказ Кулигина о «жесто­ких нравах», господствующих в Калинове, прерывается появлением странницы Феклуши, восхваляющей калинов-скую жизнь: «В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими укра­шенный!»

Так, уже в первых картинах драмы сталкиваются две противоположные оценки одного и того же явления: Кулигин как сторонник просвещения и прогресса осуждает жизнь в городе Калинове, а Феклуша — ярая защитница диких суеверий, воплощение невежества и религиозного ханжества, пользующаяся покровительством властителей «темного царства»,— одобряет ее. Подобные феклуши помогали охранять темноту и невежество и душить вся­кие проявления разума.

Итак, нищета трудящихся, жестокость эксплуататоров, всеобщее невежество — вот типичные обстоятельства, в которых действуют герои драмы. Калинов не ка­кое-то исключительное место: это любой город России 50-х годов XIX века.

«Чудовища темного царства» Кабанова и Дикой

Главные действующие лица «Грозы» делятся на два лагеря: угне­татели и угнетенные. К угнетателям относятся Дикой и Кабаниха (как называют Марфу Игнатьевну Кабанову обитатели города), к угнетенным — все остальные.

В пьесах Островского изображены главным образом внутрисемейные отношения. В «Грозе» только вскользь упоминается о взаимоотношениях Дикого с его работни­ками и мужиками, но именно в этих взаимоотношениях определились главные черты Дикого — его жадность и грубость. Смысл жизни Дикого заключается в том, чтобы приобретать, увеличивать свое богатство. Для этого он не брезгует никакими средствами. Городничему, которому мужики жаловались на то, что их обсчитывают, Дикой цинично отвечает: «Стоит ли, ваше высокоблаго­родие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Имея тысячи, он чувствует свою силу и нагло требует всеобщего уважения и покорности. Он считает себя вправе ругать всех людей подряд без всякого на то основания. Никакие резоны на него не действуют. Ни за что обидев Кулигина, Дикой говорит ему: «Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что ты разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь! Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю».

Речь Дикого характеризует ею как крайне грубого и невежественного человека. Он ничего не хочет знать о науке, культуре, изобретениях, улучшающих жизнь. Предложение Кулигина поставить громоотвод приводит его в бешенство. Своим поведением он полностью оправдывает данную ему фамилию. «Как с цепи сор­вался!» — характеризует его Кудряш. Но Дикой воюет только с теми, кто боится его или полностью находится в его руках. Трусость как характерную черту самодур­ства Добролюбов отмечал еще в статье «Темное царст­во»: «Только покажись где-нибудь сильный и решитель­ный отпор, сила самодура падает, он начинает трусить и теряться». И действительно, Дикой не переставая ругает Бориса, своих домашних, мужиков, даже совер­шенно постороннего ему кроткого Кулигина, но от своего приказчика Кудряша получает достойный отпор. «...Он — слово, а я — десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану»,— говорит Кудряш. Оказы­вается, предел власти самодура зависит от степени покорности окружающих. Это хорошо поняла другая владычица «темного царства» — Кабаниха.

В облике Дикого, несмотря на всю его воинствен­ность, есть черты комического: слишком нелепо выглядит противоречие его поведения разуму, болезненное неже­лание расставаться с деньгами. Кабаниха же, с ее хит­ростью, лицемерием, холодной, неумолимой жесто­костью, страшна по-настоящему. Она внешне спокойна, хорошо владеет собой. Размеренно, монотонно, не повы­шая голоса, она изматывает домашних своими беско­нечными нравоучениями. Если Дикой стремится грубо утвердить свою власть, то Кабаниха действует под личиной благочестия. Она не устает повторять, что заботится не о себе, а о детях: «Ведь от любви роди­тели и строг и-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нра­вится». Но ее «любовь» — только лицемерная маска для утверждения личной власти. От ее «заботы» доходит до полного отупения Тихон, бежит из дома Варвара. Ее методичная, постоянная тирания измучила Катерину, привела ее к гибели. «Кабы не свекровь!..—говорит Катерина.— Сокрушила она меня... от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны». Кабаниха — жесто­кий, бессердечный палач. Даже при виде вытащенного из Волги тела Катерины она сохраняет ледяное спокойствие. «Полно! Об ней и плакать-то грех!» — останавли­вает она Тихона.

Кабаниха очень богата. Об этом можно судить по тому, что ее торговые дела выходят за пределы Калинова (по ее поручению Тихон ездил в Москву), что её уважает Дикой. Но дела Кабанихи мало интересуют драматурга: в пьесе ей отведена другая роль. Если в Диком показана грубая сила самодурства, то Кабаниха — это выразитель идей и принципов «темного царства». Она занимает, что одни деньги власти еще не дают, другим непременным условием является покорность тех, кто денег не имеет. И свою главную заботу она видит в том, чтобы пресекать всякую возможность непокорности. Она «поедом ест» домашних, чтобы убить в них волю, всякую способность к сопротивлению. С иезуитской изощренностью она выматывает из них душу, оскорбляет ах человеческое достоинство ни на чем не основанными подозрениями. Она умело использует различные приемы зля утверждения своей воли. Кабаниха умеет говорить а доброжелательно-поучительно («Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что же делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит»), и лицемерно прибедняться («Мать стара, глупа; ну а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать»), и властно приказывать («Смотри ж, помни! На носу себе заруби!», «В ноги кланяйся!»). Кабаниха старается показать свою религиозность. Слова: «Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то!», «Только грех один!» — постоянно сопровождают ее речь. Она поддерживает суеверия и предрассудки, строго соблюдает старинные обычаи. Неизвестно, верит ли Кабаниха в нелепые сказки Феклуши и приметы горожан, сама она ничего подобного не говорит. Но она решительно пресекает всякие прояв­ления свободомыслия. Высказывания Кулигина против предрассудков и суеверий она осуждает, а суеверные пророчества горожан, что «эта гроза даром не пройдет», поддерживает и назидательно говорит сыну: «Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет». И в религии, и в старинных обычаях она видит главную цель: запугать человека, держать era в вечном страхе. Она понимает, что только страх может удержать людей в подчинении, продлить пошатнувшееся господство самодуров. На слова Тихона, зачем жене бояться его, Кабанова в ужасе восклицает : «Как, зачем бояться! Как, зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит?» Она защищает закон, по которому слабый должен бояться сильного, по которому у человека не должно быть своей воли. Как верный страж этого порядка, она поучает своих домашних на виду у толпы горожан. После признания Катерины она громко, с торжеством говорит Тихону: «Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!»

Безвольные и забитые Тихон и Борис

В сыне Кабанихи, Тихоне, мы видим живое воплощение той цели, к которой стремятся властители «темного царства». Они были бы совершенно спокойны, если б могли сделать всех людей такими же забитыми и безвольными. Бла­годаря усилиям «маменьки» Тихон настолько пропитался страхом и покорностью, что не смеет даже думать о том, чтобы жить своим умом и своей волей. «Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!» — уверяет он мать.

А ведь Тихон от природы неплохой человек. Он добр, отзывчив, искренне любит и жалеет Катерину, чужд всяких корыстных стремлений. Но все человеческое подавлено в нем деспотизмом матери, он становится, покорным исполнителем ее воли. Однако трагедия Кате­рины заставляет даже покорного Тихона поднять голос протеста. Если первые слова Тихона в пьесе: «Да как; же я могу, маменька, вас ослушаться!», то в конце ее он с отчаянием бросает в лицо матери страстное, гнев­ное обвинение: «Вы ее погубили! Вы! Вы!»

Невыносимая жизнь под гнетом Кабанихи, тоска по свободе, стремление к любви и преданности — все это, не нашедшее отзыва в Тихоне, явилось причиной зарождения чувства Катерины к Борису. Борис не похож на остальных обитателей Калинова. Он образован и кажется человеком из другого мира. Как и Катерина, он тоже угнетен, и это вызывает у молодой женщины надежду найти в нем родственную душу, способную ответить на ее горячее чувство. Но Катерина горько обманулась в Борисе. Борис только внешне кажется лучше Тихона, в действительности же он хуже его. Как и Тихон, Борис не имеет своей воли и безропотно подчиняется капризам Дикого. Но если Тихон с детства приучен к беспрекословному повиновению и не подозревает о возможности другой жизни, то Борис, получивший образование, живший в культурной среде, сознательно покоряется самодуру ради слабой надежды получить хоть ничтожную долю причитающегося ему наследства. Корыстный расчет заставляет Бориса терпеть унижения, является причиной его трусости. Даже при последнем свидании с Катериной, когда он ясно видит, что любимая женщина погибает, Борис не может отделаться от трусливой мысли: «Не застали бы нас здесь!» Эта расчетливая осторожность до конца раскрывает ничтожество Бориса. Он, как и Тихон, фактически становится пособником самодуров, соучастником их преступлений; но Борису это более непростительно, так как он понимает всю преступность деспотизма.

Анализируя поведение Бориса, Добролюбов делает важный для революционных демократов вывод, что на людей, «ожидающих наследства», т. е. материально свя­занных с эксплуататорами, нельзя рассчитывать как на борцов против эксплуатации.

Озорные и непокорные Кудряш и Варвара

Прямая противоположность Борису – Кудряш. Он вырос в обстановке Калинова. Как и другим калиновцам, ему непонятно восхищение Кулигина красотой природы. По своему культурному уровню, он не отличается от оби­тателей города. Но он свободолюбив. Он не только осуждает деспотизм Дикого и Кабанихи, но и умеет постоять за себя. Как ни самодурствует Дикой, Кудряш отстоял для себя независимое положение.

Кудряш горячо и искренне любит Варвару: «Я за свою... да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву!» И, в отличие от Бориса, он не останавливается перед тем, чтобы бежать с Варварой из Калинова и начать новую жизнь.

В характере Кудряша есть черты, роднящие его с лихим разбойником из русских народных былин и песен. Они проявляются и в стиле его речи: «...Я свою голову дешево не продам»; «Пойдем, Шапкин, в разгул!». Особенно лихой русский характер Кудряша раскрывается в его песнях, гармонически сочетающихся с волжским пейзажем и придающих поэтическое звучание сцене первого свидания Катерины с Борисом. «Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так; весело!» — восклицает Борис.

Смела и решительна, под стать Кудряшу, Варвара. Она не суеверна, не боится грозы, что для женщины того времени было редкостью. Не считает обязательным строгое соблюдение установленных обычаев. По своему положению она не может открыто выступить в защиту своих прав и вынуждена хитрить и обманывать. На слова" Катерины о том, что она не умеет ничего скрывать, Варвара отвечает: «Ну, а ведь без этого нельзя! Ты вспомни, где ты живешь! У нас весь дом на том дер­жится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало». Воспитанная на лживой, показной морали, Варвара придерживается правила: «Делай, что хочешь, только бы шито да крыто было». Она сочувствует Катерине, презирает бесхарактерность брата, возмущает­ся бессердечностью матери. Но душевные порывы Катерины ей непонятны.

Катерина

Катерина отличается по складу своего характера от всех действующих лиц «Грозы». Цельная, честная, искренняя, она не способна ко лжи и фальши, поэтому в жестоком мире, где царят дикие и кабанихи, ее жизнь складывается так трагично. Протест Катерины против деспотизма Кабанихи — это борьба светлого, чис­того, человеческого против мрака, лжи и жестокости «темного царства». Недаром Островский, который очень большое внимание уделял подбору имен и фамилий действующих лиц, дал такое имя героине «Грозы»: в переводе с греческого «Екатерина» означает «вечно чистая».

Катерина — натура поэтическая. В отличие от грубых калиновцев, она чувствует красоту природы и любит ее. «Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много, много», — рассказывает она о своем детстве. Ее душа постоянно тянется к красоте. Сны ее были наполнены чудесными, сказочными видениями. Часто снилось ей, что она летает, как птица. О желании лететь она заго­варивает несколько раз. Этими повторениями драматург подчеркивает романтическую возвышенность души Кате­рины, ее свободолюбивые стремления. Выданная рано замуж, она пытается ужиться со свекровью, полюбить мужа, но в доме Кабановых искренние чувства никому не нужны. И нежная, поэтическая Катерина в этой мрачной атмосфере «завяла совсем». Как гордая птица, которая не может жить в клетке, она погибает в доме Кабанихи.

Поэтичность и душевная чистота Катерины проявля­ются в. каждом ее слове. «Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!» — говорит она, прощаясь с Тихоном. С какой естественной простотой и точностью передают эти слова ее состоя­ние! Нежность, которая переполняет ее душу, не находит себе выхода. Глубокая человеческая тоска звучит в ее мечте о детях: «Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать,— ангелы, ведь это». Какой любящей женой и матерью была бы она в других условиях!

Катерина религиозна. При ее впечатлительности рели­гиозные чувства, привитые ей в детстве, прочно овладели ее душой. Но как отличается искренняя, детски чистая религиозность Катерины от ханжеской религиозности Кабанихи! Для Кабанихи религия — это мрачная сила, подавляющая волю человека, а для Катерины — это поэтический мир сказочных образов. «...До смерти я лю­била в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится»,—вспоминает она. В Калинове никто не молился так искренно, как Катерина, «Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится»,— говорит Борис, и Кудряш сразу без­ошибочно определяет, что речь идет о Катерине.

И в то же время религия — это клетка, в которую «темное царство» заперло душу Катерины. Ведь страх перед «грехом» мучит ее даже сильнее, чем гнет Кабани­хи. И то, что она сумела побороть его, свидетельствует о нравственной силе Каверины.

В основе протеста Катерины против гнета «темного царства» лежит естественное стремление отстоять свободу своей личности. Неволя — вот имя ее главного врага. Внешне условия жизни в Калинове ничем не отличаются от обстановки детства Катерины. Те же молитвы, те же обряды, те же занятия, но «здесь», отмечает героиня, «все как будто из-под неволи». Неволя несовместима с ее свободолюбивой душой. «А горька неволя, ох, как горька!» — говорит она в сцене с ключом, и эта мысль приводит ее к решению увидеться с Борисом. Всем своим существом Катерина чувствовала, что жить в «темном царстве» хуже смерти. И она предпочла смерть неволе. «Грустно, горько такое освобождение,— писал Добролю­бов, — но что же делать, когда другого выхода нет».

В поведении Катерины проявился, по словам Добро­любова, «решительный, цельный русский характер», ко­торый «выдержит себя, несмотря ни на какие препят­ствия, а когда сил не хватит, то погибнет, но не из­менит себе». Добролюбов отмечал, что характер Кате­рины, составляющий «шаг вперед не только в драмати­ческой деятельности Островского, но и во всей нашей литературе», отражает новую фазу в развитии русской народной жизни. Настала необходимость в людях с ре­шительным характером, которые воплотили бы общее требование правды и права в решительные действия. Катерина явилась первым в, русской литературе типом такого человека. Поэтому Добролюбов и сравнил ее с лучом света, осветившим не только ужасы «темного царства», но и приметы его близкого конца.

Великая русская актриса Гликерия Николаевна Федо­това говорила о сценическом воплощении образа Кате­рины: «Играю я эту роль смолоду, а только теперь понимаю, как надо ее играть. И совсем я не понимала раньше того, что Катерина — луч света в темном царстве. А надо, чтобы сквозь каждое ее слово, каждое движение где-то проглядывал этот сияющий луч, который стремится прорвать тьму. И пусть Катерина, не найдя дороги к светлой и радостной жизни, погибает: к этому концу ведет не беспомощность, не грусть и не внутрен­нее опустошение. Напротив — яркий порыв. И только сейчас ему нет выхода из темного царства, но когда-нибудь, скоро будет... Вот так задумал Катерину Остров­ский, так ее и играть надо». Замечательные русские актрисы Л. П. Никулина-Косицкая — первая исполни­тельница роли Катерины, П. А. Стрепетова, М. Н. Ер­молова оставили в истории русского театра незабывае­мые, творчески своеобразные портреты Катерины.

Кулигин

Протест Катерины против деспотизма Кабанихи носил не только личный характер: в условиях борьбы против крепост­ничества он имел большое революционное значение, хотя сама Катерина действовала совершенно бессознательно, отстаивая только свободу собственной личности. В драме «Гроза» показан и человек, сознательно защищающий общественные интересы. Это механик-самоучка Кулигин.

Кулигин — представитель трудящегося народа. И то, что драматург нарисовал его с такой симпатией, говорит о демократических взглядах Островского, о его вере в простой народ, в котором таятся замечательные та­ланты. Это подчеркивается и фамилией Кулигина, созвучной с фамилией известного русского изобретателя И. П. Кулибина (1735—1818). Кулигина огорчает темнота и невежество обитателей Калинова, он старается делиться с людьми своими знаниями, борется против суеверий. Но, общаясь с представителями «темного царства», Кулигин сам смог узнать немного. Он «поначитался» произведений Ломоносова, Державина, а о Пушкине, возможно, и не слыхал. И не с кем ему во всем Калинове поделиться своими мыслями. Хотел он в стихах изобразить калиновскую жизнь, но побоялся, что его «съедят, живого проглотят».

Если Катерина только бессознательно чувствует кра­соту природы, то Кулигин выступает как ее вдохновен­ный певец. С его восторженных слов о красоте Волги начинается действие в пьесе. Кулигин горячо сочувствует бедным и несчастным людям, но не имеет ни сил, ни средств, чтобы помочь им. Он только мечтает изобрести вечный двигатель, получить за него миллион и обратить эти деньги на помощь нуждающимся — «для общей пользы».

Осуждая бесчеловечные нравы «темного царства», он боится решительных действий. Кудряшу, который отве­чает Дикому грубостью на грубость, Кулигин советует: «С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть». И делает бесполезные попытки «просветить» Дикого, в ответ же слышит одни оскорбления. Эта робость Кулигина не является его личным недостатком. Он тоже жертва «темного царства». Несмотря на сознательность и чувство собственного достоинства, он не может пре­одолеть веками воспитывавшуюся в народе рабскую покорность. Он и Борису говорит: «Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь». Одино­чество полуобразованного Кулигина среди совершенно невежественных калиновцев типично для предреформенной России.

Прав драматург и в том, что интеллигентные молодые люди, «ожидающие наследства», не спешат помощь талантам из народа. Борис знает, что вечный двигатель неосуществим, и мог бы объяснить это Кулигину, но общественные интересы Кулигина чужды Борису, он считает их пустыми мечтами и предпочи­тает не «разочаровывать» хорошего человека.

В «Грозе», по словам И. А. Гончарова, «улеглась картина национального быта и нравов с беспри­мерною художественною полнотою и верностью». Дей­ствие пьесы не выходит за пределы семейного, бытового конфликта, но этот конфликт имеет большое социально-политическое значение. Пьеса явилась страстным об­винением деспотизму и невежеству, царившим в предреформённой России, горячим призывом к свободе и свету.

«Гроза». Трагическая острота конфликта Катерины с «тёмным царством». Борьба личности за право быть свободной, жить и любить. Обличение само­дурства, грубой силы, невежества

1. Картины быта и типы темного царства

В пьесе «Гроза» даны широкие и яркие картины жиз­ни и типичные характеры жителей приволжского города Калинова.

Все действующие лица драмы могут быть рас­пределены, с точки зрения их отношения к изображенной борьбе, на две группы — на угнетателей и угнетенных, на богатых и бедных, на палачей и их жертв: Богатые — это крупные купцы города, держащие в своих руках бедное мещанство, занимающееся ремеслами. В руках куп­цов — экономическая власть, при помощи которой они и порабощают бедных людей. «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! — говорит Кулигин, обращаясь к Борису. В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме гру­бости да бедности нагольной, не увидите. Никогда нам, сударь, не выбиться из этой норы! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного за­кабалить, чтобы на его труды даровые еще больше де­нег наживать...».

Итак, грубость, бедность, непосильная работа, с одной стороны, и эксплуатация, деспотизм и по­рабощение, — с другой. Между собой богатые находятся также в непрерывной вражде, завидуют, подрывают тор­говлю друг у друга, пишут ложные доносы.

А семейные отношения их основаны на страхе, на подав­лении свободы членов своей семьи, со стороны главы ее, «на самодурстве и деспотизме». Калиновцы живут замк­нуто, черпая сведения о внешнем мире из таких источни­ков, как рассказы странниц.

Какая бездна тьмы и суеве­рий содержится в рассказах Феклуши о неправедных ца­рях — салтане Махнуте турецком и салтане Махнуте пер­сидском (им и в просьбах пишут: «суди меня, судья не­праведный!»), о людях с песьими головами («за невер­ность»), о шести или двенадцати бесах, приставленных к странным людям для искушения, вместо одного — для обыкновенного человека и т. д. Глаша (прислуга — «дев­ка в доме Кабановых»), наслушавшись этих нелепых рас­сказов Феклуши, с благодарностью говорит о ней: «Еще хорошо, что добрые люди есть, нет-нет, да и услышишь, что на белом свете делается; а то бы так дураками и по­мерли». Так же нелепы и дики представления калиновцев о природе: «Гроза-то богом нам в наказание посы­лается, — заявляет Дикой Кулигину, — чтобы мы чув­ствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться...».

Еще более фантастичны исторические и географиче­ские сведения обитателей города. «Литва на нас с неба упала»... «Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где был такой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны...»,— обмениваются своими сведениями о Литве жители Калинова, рассматривая картину, изображающую битву.

Столь же нелепы рассказы Феклуши в доме Кабановой о причине все возрастающей суеты в больших городах (человеку «мерещится, что его манит некто»), об огнен­ном змие (которого «стали запрягать: все, видишь, для ради скорости»); о «плевелах», которые рассыпает дьявол, чтобы соблазнять народ; об умалении времени.

Активную роль в распространении суеверных и фан­тастических сведений среди народа играли странники и богомолы, тесно связанные со служителями церкви и монастырями. В лице Феклуши драматург создал образ странницы, типичной представительницы этой группы людей.

Феклуша — лживая, корыстная, невежественная женщина, подхалимствующая перед богатыми купцами, прикрывающая свой паразитизм, лень и чревоугодие мас­кой религиозного человека. «Странница Феклуша», — писал П. И. Мельников-Печерский, — лич­ность, характеристическая, знакомая всем и каждому, жи­вавшему в Москве, а особенно в местностях, богатых мо­настырями, женскими общинами и раскольническими скитами… Тунеядство, попрошайничество, суеверие, ханжество, сплетни, перенос вестей из дома в дом — вот отли­чительные свойства наших многочисленных Феклуш, под черным платком скрывающих всякую мерзость душевную. И эти Феклуши, олицетворяющие зло, лицемерие и гру­бое невежество, уважаются нашим народом, он верит их нелепым росказням от простоты души и считает их даже праведными... Пора, давно пора русской сатире казнить пред всенародными очами этих проповедниц невежества и самодурства... Честь и слава г. Островскому: он первый сделал попытку выставить этих своеобразных русских Тар­тюфов на позорное осмеяние народа».

Характеристика Дикого

Центральной фигу­рой темного царства города Калинова является Дикой. Это богатый купец, жадный, грубый и невежественный. Он держит в своих руках бедноту, заставляя ее работать на себя. Основной смысл его деятельности — накопление денег, обогащение. Жажда денег изуродовала его мораль­но, превратив в безрассудного скрягу, который не в си­лах владеть собой в тех случаях, когда ему приходится отдавать совершенно законное: «Да что ж ты мне при­кажешь с собой делать, — признается Дикой Кабанихе,— когда у меня сердце такое! Ведь, уж знаю, что надо от­дать, и все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе дол­жен отдать, а приди ты у меня просить — обругаю. Я от­дам, отдам, а обругаю». (действие 3-е, сцена 1-я, явление 2-е).

Для достижения своей цели Дикой пользуется хищ­ническими, преступными средствами. При расплате за купленные у крестьян товары он самым открытым образом обсчитывает своих поставщиков (действие 1-е, явле­ние 3-е). Никто не сомневается в том, что он намерен присвоить наследство, завещанное бабушкой его пле­мяннику Борису (действие 1-е, явление 3-е). Дикой не просто хищник, он груб и деспотичен. Никто не может угодить ему, никто не застрахован от брани с его сторо­ны. «Кто ж ему угодит — говорит Кудряш о Диком,— коли у него вся жизнь основана на ругательстве. А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. Хоть в убыток, без брани все-таки не отойдет...» (действие 1-е, явление 3-е). Так же груб Дикой и в сво­ей семье, в особенности когда пьян (действие 3-е, явле­ние 2-е). Сознание своей власти над людьми в соеди­нении с темнотой и бескультурьем, отсутствие всякого со­противления со стороны окружающих приводит Дикого к самодурству, к бахвальству, к издевательствам над окружающими. Служащие и рабочие работают, не зная, сколько он выплатит им при расчете: «У нас, — расска­зывает Кудряш о своем хозяине, — никто и пикнуть не смей о жалованьи, наругает на чем свет стоит. «Ты, го­ворит, почем знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать! Может быть, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам. Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в та­кое расположение не приходил». Дикой бахвалится своей властью, всячески подчеркивает свою безнаказанность и возможность издеваться над простым человеком.

В ответ на просьбу Кулигина отпустить небольшую сумму денег на устройство солнечных часов на бульваре Дикой кри­чит: «Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Мо­жет, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе — ровный, что ли! Ишь ты — какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разго­варивать». И дальше: «Говорю, что разбойник и конец! Что ж ты судиться что ли со мной будешь? Так ты и знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю» (действие 4-е, явление 2-е).

Дикой, как и большинство людей его класса, отличает­ся суеверием и невежеством. Грозу он считает проявлени­ем какой-то сверхъестественной силы и возмущен предло­жением Кулигина поставить громоотвод для предохране­ния зданий и других сооружении от ударов молнии.

Дикой. Да гроза-то что такое по-твоему? А? Ну, го­вори!

К у л и г и н. Электричество.

Дикой (топнув ногой). Какое там электричество. Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожками какими-то, прости господи, обороняться.

Известные стихи поэта Державина, который говорит «в прахе истлеваю, умом громам повелеваю») восприни­маются Диким, как бунт, и он кричит: «А за эти вот сло­ва тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные! Прислушайте-ко, что он говорит!» (действие 4-е, явление 2-е).

Хищничество богатых купцов происходило при попу­стительстве со стороны государственной власти. Кулигин рассказывает Борису, какие последствия имели жалобы мужиков на обсчет их Диким при расплате: «К городни­чему мужики пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савёл Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят! Дядюшка Ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо», (действие 1-е, явление 3-е).

Дикой ведет себя, как деспот, грубиян и самодур лишь по отношению к тем, кто так или иначе зависит от него, кого он считает слабейшим по сравнению с собой. Но с людьми более сильными, чем он, Дикой оказывается тру­сом, человеком, лишенным чувства собственного досто­инства. На перевозе Дикого обругал какой-то проезжий гусар, человек, не зависимый от него, и наш воин, как его называет Кабаниха и другие жители города, струсил и промолчал. Но зато, возвратившись домой, он начал войну со своими семейными. «После этого две недели все по чердакам да по чуланам прятались», — сообщает Борис о последствиях столкновения своего дядюшки с гусаром.

В полном соответствии с основными чертами социаль­но-психологического облика Дикого, невежественного са­модура и хищника-приобретателя, находятся особенности его речи. Содержание его высказываний несложно и при­митивно: ругательства по адресу зависимых от него лю­дей (Бориса, Кудряша и других), которых он обвиняет в лени и непочтительности; объяснение с городничим по поводу обсчета мужиков, с Кабанихой — о войне со своей семьей; объяснение с Кулигиным по вопросу о сол­нечных часах и громоотводе.

Основная интонация речи Дикого — грубая и раздражительная, отражающая его властную, деспотическую и невежественную натуру. Этой интонации соответствует и выбор слов и способы сочета­ния их.

В словаре Дикого, невежественного самодура, встречаются просторечия (аль, втепоры и др.), идиомати­ческие выражения русского языка (Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал!, пропади ты пропадом и др.), преоб­ладают грубые ругательства (проклятый, дармоед, чорт водяной, глупый человек, разбойник, дурак и др.); попа­даются в искаженном произношении иностранные слова (езуит, елестричество). В синтаксическом отношении его речь характеризуется преобладанием простых словосоче­таний, повелительных, восклицательных и вопроситель­ных предложений («Не смей мне навстречу попадаться!.. Тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу, ты, проклятый! Что ты, как столб, стоишь-то! Тебе говорят, аль нет?... Провались ты!» и др.).

Для создания образа Дикого драматург пользовался различными приемами. Это, во-первых, отзывы о нем других действующих лиц (Кудряша, Шапкина, Бориса, Кулигина, Кабановой); во-вторых, высказывания самого Дикого (при объяснении с Борисом, Кабановой, Кулигиным); в-третьих, поступки и действия его, о которых упо­минается в ремарках автора, в высказываниях самого Дикого и других действующих лиц.

Дикой — типичный представитель русского дорефор­менного купечества с его невежеством, суеверием и са­модурством. Типичность образа Дикого для русского купечества середины XIX в. была признана современной А. Н. Ост­ровскому критикой.

Характеристика Кабанихи

Одной из глав­ных опор темного царства самодуров является Кабаниха. Это — богатая купеческая вдова, пользующаяся большим влиянием в городе. С ней считается даже Дикой. Она одна может «разговорить» Дикого, т. е. привести его в душевное равновесие, успокоить его раздражение против всех (действие 3-е, явление 2-е).

Кабаниха — последовательная и сознательная защит­ница старых основ жизни, обрядов и обычаев, создав­шихся в темном царстве. Ей кажется, что дети начинают выходить из повиновения родителей. «Не очень-то нынче старших уважают» — бросает Кабаниха в ответ на слова Катерины: «Да как же я могу, маменька, вас ослушать­ся!» Кабаниха требует от своих взрослых детей и снохи строгого выполнения всех старинных обрядов, мешающих проявлению искренних чувств. Она заставляет сына, отъ­езжающего из дома на несколько дней, кланяться ей в ноги. Катерине, которая, прощаясь с мужем, в порыве искреннего чувства, кидается ему на шею, Кабаниха кри­чит: «Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любов­ником прощаешься! Он тебе муж — глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!»

Кабанова требует от Катерины, чтобы та выла, выра­жала свою любовь к мужу громким плачем: «Вижу я твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши му­жа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце...

Коли порядком не умеешь, хоть бы пример-то этот сделала; все-таки, пристойнее, а то, видно, на словах только» (действие 2-е, явление 7-е). Кабаниха чув­ствует, что наступает конец старине, что молодые уже не желают признавать и выполнять бессмысленные обряды. Отсюда непрерывные жалобы на распущенность моло­дежи, на ее непочтительность, на неуменье жить: «Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь, да вон ско­рее» (действие 2-е, явление 6-е). Поддерживая старое, отживающее, Кабаниха, естественно, ненавидит все но­вое, нарождающееся. Она верит всем нелепым выдумкам Феклуши об «умалении времени», о езде людей на «ог­ненном змие» и т. д. В частности, на измышления Фек­луши об «огненном змие», т. е. о паровозе, везущем лю­дей, Кабаниха заявляет: «Назвать-то всячески можно, пожалуй, хоть машиной назови; народ-то глуп, будет всему верить. А меня хоть золотом осыпь, так я не по­еду» (действие 3-е, явл. 1-е).

Последовательный деспотизм Кабанихи проявляется, прежде всего, в семье, направлен на подавление свободы своих взрослых детей и снохи. Она держит их при себе, боясь, как бы кто-либо из детей не вышел из ее воли. Кабаниха непрерывно жалуется на нелюбовь детей к ро­дителям («Каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болез­ней от детей переносят» и т. д.). Сына она упрекает в том, что он забыл мать ради жены: «Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери...» (действие 1-е, явление 5-е). Перед отправлением в отъезд Тихона «точит его, как ржа железо» (слова Варвары). «Да за что же?» — спрашивает Катерина. Варвара отвечает: «Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, за­глазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет...» (действие 2-е, явление 2-е). Кабаниха не считается с интересами и склонностями своих детей, на каждом шагу оскорбляет их своими, по­дозрениями и упреками. Она подозревает Катерину в притворстве и лжи («Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь!»). В ответ на замечание Катерины о незаслуженной обиде («За что же ты меня обижаешь?») Кабаниха бросает: «Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас». Свой дес­потизм, непрерывные незаслуженные упреки по адресу детей Кабаниха притворно объясняет любовью к детям («Ведь, от любви родители и строги-то к вам бывают, or любви вас и бранят-то, все думают добру научить...»).

Основой семейных отношений, по убеждению Кабано­вой, должен быть страх, а не взаимная любовь и дове­рие. Она требует от сына, чтобы он держал в страхе
свою жену, чтобы жена боялась его. «Да зачем ей боять­ся, — возражает Тихон. — С меня и того довольно, что она меня любит». «Как, зачем бояться! Как зачем боять­ся!— с яростью восклицает Кабаниха.— Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет?» (действие 1-е, явле­ние 5-е). Она убеждена, что свобода ведет человека к нравственному падению, приносит людям вред. После сцены публичного покаяния, когда последняя падает без чувств на руки мужа, Кабанова злорадно за­мечает: «Что сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался! (действие 4-е, яв­ление 6-е).

Деспотизм Кабанихи носит особый ханжеский и лице­мерный характер. Все свои действия, направленные на подавление свободы членов семьи, на борьбу против но­вой свободной жизни, она прикрывает маской смирения и покорности божьей воле, обосновывает необходимостью подчиняться церковным законам и обрядам. После ряда несправедливых упреков детям в том, что они не подчи­няются ей, не любят ее, она замечает: «Ох, грех тяж­кий. Вот долго ли согрешить-то? Разговор, близкий серд­цу, пойдет, ну, и согрешишь, рассердишься» (действие 1-е, явл. 5-е). Ханжество и лицемерие Кабанихи хорошо известны жителям города Калинова. В ответ на замеча­ние Кудряша о Диком («Пронзительный мужик») Шапкин говорит: «Хороша тоже и Кабаниха». «Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, — заме­чает Кудряш, — а этот как с цепи сорвался!» (д. 1-е, явл. 1-е). Кулигин, выразитель мнения народа, говорит о ней Борису: «Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домаш­них совсем заела» (д. 1-е, явл. 3-е).

Кабаниха — жестокий и бессердечный человек. Ей чуждо всякое сочувствие страданиям людей. В особенно­сти резко ее бессердечие проявляется в отношении к Ка­терине. «Маменька ее поедом ест», — замечает о своей матери Тихон. Кабаниха не позволяет Тихону броситься спасать Катерину: «Не пущу и не думай... Прокляну, коли пойдешь» (д. 5-е, явл. 6-е). Над трупом Катерины она бросает плачущему Тихону: «Полно! Об ней и пла­кать-то грех» (д. 5-е, явл. 7-е).

Образы двух основных представителей темного цар­ства — Дикого и Кабанихи — имеют много общего. Дес­потизм, невежество, суеверие, бессердечие — вот что объ­единяет их в единую силу, ведущую борьбу со всем но­вым. Но эти характеры не повторяют, а дополняют друг друга, раскрывая разные стороны темного царства. Ка­баниха, несомненно, умнее Дикого, обладает сильной во­лей и неуклонно борется «под видом благочестия» за сохранение устоев старины. Дикой не умен, и проявление его своеволия и деспотизма приобретает дикий самодурный характер. Нет у Дикого ханжества и лицемерия, которым отличается Кабаниха. Он не прикрывает своего самодурства маской покорности божьей воле. Вот почему Кабаниха вреднее и опаснее, чем Дикой, для молодого поколения, рвущегося к свободе и новой жизни.

В речи Кабанихи есть черты, напоминающие речь Ди­кого, в особенности по лексическому составу и характеру словосочетаний. В ее высказываниях встречаются слова из просторечия (аль, коли, срам, порядку не знаешь и др.) и идиоматические выражения (со свету сживает, слова мои не по нутру, что ты нюни-то распустил, не очень горло-то распускай и др.). В синтаксическом отношении ее речь характеризуется преобладанием повелительных и восклицательных предложений (Смотри ж, помни! На носу себе заруби... Ну... Разговаривай еще. Ну, ну, приказывай. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь... Чтоб в окна глаз не пялила... Ломаться-то нечего!) (д. 2-е, явл. 3-е). Эти особенности речи Кабанихи находятся в полном соответствии, с ее невежеством и властно-деспо­тическим характером. Но в речи Кабанихи есть и такие черты, которые обусловлены ее индивидуальными осо­бенностями — ее ханжеством, внешним смирением. В ее речи встречаются уменьшительные и ласкательные слова (мой друг, мой милый, матушка, детка). Однако эти сло­ва употребляются без необходимой теплоты, а иногда и насмешливо («Не слыхала, мой друг, не слыхала, — го­ворит Кабаниха Тихону, — лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так загово­рила»).

Великий русский драматург в образах Дикого, Каба­нихи и других носителей невежества, деспотизма и само­дурства заклеймил все то мерзкое и отвратительное, что встречалось в русской жизни накануне реформы 1861 г. В этих образах, вызывающих во всяком просвещенном человеке чувство негодования и презрения, содержится также и призыв к борьбе с темным царством, к защите всех угнетенных и порабощенных.

2. Угнетенные и жертвы деспотизма и самодурства

Лагерю деспотов и самодуров драматург противопоставил лагерь угнетённых и жертв тёмного царства. К этому лагерю можно отнести всех остальных действую­щих лиц драмы: Тихона, Бориса, Варвару, Кудряша, Кулигина, Катерину.

Между угнетенными имеются существенные разли­чия во многих отношениях: степени зависимости от са­модуров, в тяжести гнета, в способах сопротивления дес­потизму, в степени осознания своей зависимости и т. п. Однако все они представляют собой единую группу, ис­пытывающую и сознающую свою зависимость и в той или иной мере протестующую против угнетения.

В зависимости от характера и силы протеста, прояв­ляемого угнетенными, они могут быть объединены в три пары: Тихон и Борис, Варвара и Кудряш, Кулигин и Ка­терина.

Тихон и Борис

В характерах и положении Тихона и Бориса есть много общего. Оба они находятся в экономической зависимости: Тихон — от своей матери-Кабанихи, Борис — от дяди Дикого. Разумеется, эконо­мическая зависимость влечет за собой зависимость духов­ную. Оба они вынуждены выслушивать непрерывные по­преки и замечания своих деспотов и опекунов. Трудно сказать, кому легче выносить свое зависимое положение. Упреки Кабанихи хотя и носят «благочестивый» харак­тер, однако они производятся непрерывно, систематиче­ски и неотступно (мать точит сына, «как ржа железо»). Ругательства Дикого хотя и поражают своей грубостью, нелепостью, все же не носят такого последовательного характера, как упреки и преследования Кабанихи. «Раз тебе сказал, два тебе сказал: не смей мне навстречу по­падаться, — кричит на Бориса Дикой. — Тебе все ней­мется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть». Иных средств воздействия придерживается Каба­ниха в отношении Тихона: она хочет, чтобы он все время был у нее на глазах.

Тихон и Борис близки друг к другу по характеру и по отношению к своему зависимому положению. Оба пре­красно сознают свою зависимость от самодуров. Оба они жалуются на угнетение и деспотизм. Однако их протест не идет дальше простых жалоб на свою судьбу.

Посто­янная зависимость от старших, необходимость подчинять­ся убили в них всякую волю к активному сопротивле­нию, сделали их безвольными пассивными людьми.

Тихон, по приказу матери, вопреки собственному желанию, заставляет Катерину выполнять унизительные обряды, оскорбляющие искренние чувства молодой женщины. Не­смотря на свою любовь и жалость к Катерине, он, опять-таки по приказу матери, бьет ее и остается на месте в тот момент, когда хотел бы принять участие в спасении жизни жены.

Таким же безвольным оказывается и Борис. В тот мо­мент, когда Катерине в ее борьбе больше всего нужна поддержка любимого человека, Борис, на просьбу люби­мой женщины взять ее с собой, отвечает: «Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает...» (д. 5-е, явл. 3-е). Близки друг к другу Тихон и Борис также и по заурядности, обычности своего чувства. В то время как чувство любви Катерины отличается необычайной глуби­ной и силой, Тихон и Борис в своих отношениях к Кате­рине оказываются заурядными людьми, неспособными под влиянием любви на решительные действия и по­ступки.

Различия между Борисом и Тихоном несущественны, однако они сыграли значительную роль в зарождении и развитии драмы Катерины. Борис отличается от Тихона своим более высоким культурным уровнем (он получал образование в коммерческой академии). Он выделяется среди других обывателей города Калинова своим внеш­ним видом («все лица, кроме Бориса, одеты по-русски»,— гласит ремарка автора) и вежливым, культурным пове­дением. Он чужд старинных обычаев и обрядов темного царства. «Эх, Кулигин, — говорит Борис, — больно труд­но мне здесь, без привычки-то. Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обы­чаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше, русское, родное, а все-таки не привыкну никак». «И не привыкнете никогда, сударь», — отвечает ему Кулигин. А на вопрос Бориса — «Отчего же?» — добавляет: «Же­стокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!». Вот эта-то мягкость Бориса, его отвращение к жестоким нра­вам города и сыграли решающую роль в пробуждении и развитии чувства любви в душе Катерины. Борис, так выгодно отличающийся от всех калиновцев и ее мужа, за которого ее выдали без любви, показался Катерине выдающимся человеком, героем, близким ей по харак­теру человеком. Но Катерина жестоко ошиблась. Борис был таким же слабым, безвольным человеком, как и её муж. Это и послужило одной из причин трагической ги­бели Катерины.

Тихон и Борис противопоставлены Катерине в первую очередь в двух отношениях — по глубине чувства любви и по силе воли. Если эти обе положительные черты яв­ляются главными в характере Катерины, то их не оказа­лось ни у Тихона, ни у Бориса

Вот почему никто из них не смог оказать Катерине поддержки в ее внутренней борьбе (между чувством любви и чувством долга) и внешней (против деспотиче­ской власти Кабанихи, подавляющей всякое проявление искреннего чувства и мысли). Тихон и Борис родились и воспитывались в темном царстве. В них оказалось мно­го рабской покорности властителям темного царства. «Среда, подчиненная силе Диких и Кабаних, — писал Н. А. Добролюбов, производит обыкновенно Тихонов и Борисов, не способных воспрянуть и принять человече­скую природу, даже при столкновении с такими характе­рами, как Катерина».

Варвара и Кудряш

Варвара и Кудряш зани­мают особое место в драме. Они, как и другие угнетен­ные жертвы темного царства, испытывают на себе деспо­тизм и зависимость от Дикого и Кабанихи. Между Вар­варой и Кудряшом много общего. Оба они обладают практическим умом, умеют и при существующих жесто­ких порядках неплохо устраивать свои личные дела. Куд­ряш сумел поставить себя в такие отношения со своим хозяином Диким, что последний даже боится его. «Я гру­биян считаюсь, — говорит Кудряш. — За что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится».

Ш а п к и н. Уж будто он тебя не ругает?

Кудряш. Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он — слово, а я десять; плю­нет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану (д. 1-е, явл. 1-е).

Нашла выход из своего положения и Варвара. Она тайно от матери уходит из дому и встречается с люби­мым человеком. Варваре чужда и непонятна искренность и правдивость Катерины. Грубость, чувственность, своеобразная доброта, уменье устраивать свои дела при су­ществующих запретах и, наконец, известная смелость — вот те общие черты, которые сближают Варвару и Куд­ряша. Недаром их встречи завершаются прочным сою­зом: Варвара, которую мать после публичного покаяния Катерины, держала дома взаперти, убегает вместе с Куд­ряшом из города.

В поведении и поступках Кудряша и Варвары есть протест против деспотизма и самодурства, но их про­тест, хотя он и идет дальше простых жалоб Тихона и Бориса, однако, очень далек от протеста Кулигина и Ка­терины. Протест Варвары и Кудряша носит частный, а не общественный характер. Они очень далеки от понима­ния порочности основ самого строя, до чего поднимается Кулигин, и совсем не способны к такому правдивому, страстному и решительному выступлению против деспо­тизма, на которое осмелилась Катерина.

Кулигин

Образ Кулигина — один из светлых об­разов русской литературы. По своему общественному положению это бедный мещанин, часовщик-самоучка, мечтающий об изобретении перпетуум-мобиле, т. е. веч­ного двигателя, для облегчения положения ремесленни­ков.

Кулигин, принадлежащий к трудящимся города, смотрит на жизнь богатого купечества и бедного мещан­ства глазами сознательного и просвещенного человека. Он судит о жизни обитателей города Калинова не с точ­ки зрения своих личных интересов, а с точки зрения ин­тересов бедного мещанства, рабочего люда, выступает как выразитель дум и настроений народа.

Кулигин поднялся до понимания порочности самих основ такого строя жизни, при котором существует раз­деление на богатых и бедных, эксплуатация и угнетение одних людей другими.

В жизни бедного мещанства он видит темноту и не­прерывную работу. «Бедным, сударь, гулять некогда, у них день и ночь работа. И спят-то всего три часа в сут­ки», — говорит он обращаясь к Борису (д. 3-е, явл. 3-е, сцена 1-я). «И никогда нам, сударь, не выбиться из этой норы! Потому что честным трудом никогда не зарабо­тать нам больше насущного хлеба» (д. 1-е, явл. 3-е). Отзывы Кулигина о бедных тружениках проникнуты глу­боким сочувствием им. Темнота и нищета их – неизбежное следствие законов тогдашней общественной жизни. Бедных людей порабощают богатые, наживающие еще больше денег при помощи их трудов. Кулигин обличает богатых за их корыстолюбие, эксплуатацию бедных, за взаимную грызню и сутяжничетство, самодурство, изде­вательство над своими женами, детьми и слугами, неве­жество, суеверие, грубость, приверженность к старым об­рядам и обычаям, ханжество.

Из высказываний и поступков Кулигина выясняются основные черты его светлой личности. В нем нет ничего эгоистичного, узко личного. Это прежде всего человек, думающий о трудовом народе, стремящийся к обществен­ному, а не личному благу. Он мечтает изобрести перпе­туум-мобиле. Но в этом стремлении к изобретению его вдохновляет не только бескорыстная любовь к науке, но (что особенно важно) и стремление помочь ремеслен­ному люду.

«Кулигин ... Только б мне, сударь, перпетуум-мобиле найти!

Борис. Что ж бы вы сделали?

Кулигин. Как же, сударь? Ведь, англичане мил­лион дают; я бы все эти деньги для общества и употре­бил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего» (д.1, явл.3).

Дикой с ругательством гонит Кулигина, обратившегося к нему за денежной помощью для устройства солнечных часов и громоотвода. Самодур грозит отправить часов­щика-самоучку к городничему: «Нечего делать, — говорит Кулигин, — надо покориться! А вот, когда будет у меня миллион, тогда я поговорю».

Кулигин намерен обратить часть средств на общественное благо, устройство, соору­жение таких предметов, которые сделали бы жизнь чело­века более разумной, просвещенной и красивой (солнеч­ные часы, громоотвод, ремесленные станки и т. д.).

Кулигин — поборник науки и просвещения. В распро­странении их среди народа он видит главное средство борьбы с бедностью, суевериями, деспотизмом и само­дурством. Его вдохновляет на эту борьбу великий при­мер — деятельность гениального сына русского народа М. В. Ломоносова. Кулигин любит и цитирует наизусть стихи поэта: «Открылась бездна звезд полна» и т. д.; в разговоре с Борисом также упоминает о нем: «Мудрец был Ломоносов, испытатель природы… А ведь, тоже из нашего, из простого звания» (д. 1-е, явл. 3-е).

Кулигин — честный человек, стремящийся отдать свои силы народу. В нем особенно развито чувство собственного до­стоинства, которым не обладает большинство действую­щих лиц пьесы. При объяснении с Диким, к которому Кулигин обратился за деньгами на устройство солнечных часов и громоотвода, механик-самоучка держится с ис­ключительным тактом и достоинством. На ругательства и бахвальство самодура («Для других ты честный чело­век, а я думаю, что ты разбойник, вот и все...».) Кули­гин отвечает стихами Державина: «А я вам вот что до­ложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна доброде­тель!» (д. 4-е, явл. 2-е).

Народолюбец и просветитель, он обнаруживает высо­кие чувства гуманности, любви к человеку, стремление за­щитить угнетенных и страдающих. Его гуманизм прояв­ляется не только в стремлении к общественному благу (дать мещанству работу, избавить его от бедности, вну­шить ему правильные взгляды на жизнь, на науку, на природу, но и в защите отдельных лиц, особенно сильно страдающих от самодуров. Кулигин просит Кабанова не мстить Борису и Катерине.

• Вы бы простили ей, — говорит он Тихону, — да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха!

• Кабанов. Уж что говорить!

• Кулигин. — Да уж так, чтобы и под пьяную руку не попрекать. Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди — лучше другой! (д. 5-е, явл. 1-е).

Кулигин принимает участие в поисках пропавшей Ка­терины и находит ее труп. Его слова над трупом погиб­шей звучат грозным приговором деспотам и самодурам, доведшим несчастную женщину до самоубийства: «Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней что хотите! Тело ее здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, "который милосерднее вас!» (кладет труп на землю и убегает) (д. 5-е, явл. 7-е).

Кулигин не только творческий, одаренный человек, стремящийся к общественному благу, он обладает также высоко развитым эстетическим чувством, которое прояв­ляется в его любви к природе, в увлечении пением и поэ­зией. Кулигин сам испытывает восторг перед чудесными картинами волжской природы и обращает постоянное внимание других.

«— Чудеса, — обращается он к своему собеседнику,— истинно подобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, бра­тец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу на Волгу и все наглядеться не могу... Вид — необыкновен­ный! Красота! Душа радуется... Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита» (д. 1-е, явл. 1-е).

Он любит пение. Пьеса начинается со сцены, в кото­рой Кулигин поет замечательную народную песню «Сре­ди долины ровные, на гладкой высоте...». Пятое действие также начинается с появления Кулигина, поющего ро­манс на слова Ломоносова «Ночною темнотою покры­лись небеса...». Механик-самоучка, он оказывается и лю­битель русской поэзии. В своей речи Кулиги н часто ци­тирует стихи Ломоносова и Державина. Больше того, как мы узнаем из его признания Борису, Кулигин сам пишет стихи «по-старинному», т. е. в духе Ломоносова и Дер­жавина (д. 1-е, явл. 3-е).

Кулигина, как и Катерину, можно назвать светлым лучом в темном царстве (выражение критика Н. А. До­бролюбова). Он, как сказано выше, поднялся до созна­ния порочности и гнилости самих основ всего строя жиз­ни города Калинова и ведет борьбу за изменение их.

Его протест против деспотизма и самодурства оказывается более сознательным сравнительно с протестом других действующих лиц «Грозы». Однако протест Кулигина ог­раничен. В нем нет той решительности и непримиримо­сти, какие имеются в протесте Катерины, хотя его про­тест и более осознан, чем протест главной героини дра­мы. Кулигин далек от революционных выводов о путях борьбы с деспотизмом и насилием господствующих клас­сов. Он полагает, что распространение в народе науки и просвещения приведет к падению власти богатых.

Куд­ряшу, который не склонен спускать своему хозяину ника­кой обиды, Кулигин советует терпеть. В ответ на слова Кудряша о том, что он на каждое слово Дикого говорит десять («Я перед ним рабствовать не буду»), Кулигин возражает: «С него, что ль, пример брать? Лучше уж стерпеть» (д. 1-е, явл. 1-е). Такой же характер носят его советы Борису и Тихону.

В этом основная черта огра­ниченности в поведении Кулигина, которая вызвана огра­ниченностью его мировоззрения. Борясь с невежеством и суевериями, Кулигин сам еще не изжил религиозных взглядов (обращение к богу как к высшему судье в речи над трупом Катерины).

Речь Кулигина находится в полном соответствии с ос­новными чертами его характера. Высказывания Кулигина относятся к тем вопросам, которые больше всего волнуют его как члена общества, борца за науку и просвещение. Он рассуждает о жизни богатых и бедных людей в Калинове, о семейном деспотизме, об эксплуатации бедных богатыми, об изобретении, о красоте природы. В его вы­сказываниях преобладают интонации поучения, осужде­ния дикости и темноты, сочувствия страданиям других, призыва к смирению и терпению, восхищения красотой природы. Отсюда — глубокая эмоциональность его вы­сказываний: «Нашел место!» — говорит он по адресу Ди­кого, ругающего на улице племянника. «Жестокие нра­вы, сударь, в нашем городе, жестокие!... Восторг!... Ти­шина, воздух отличный, из-за Волги с лугов цветами пах­нет, небо чистое...».

В целом речь Кулигина со стороны словаря, подбора словосочетаний и синтаксиса является литературной, книжной речью. Увлечение Кулигина древней и класси­цистической литературой отразилось на его речи нали­чием некоторых устаревших слов и выражений: обличье-то человеческое все потеряно, благостыня, несть конца мучениям, да от радости руками плещут.

Тесная связь Кулигина с народом отразилась в его речи наличием ря­да слов, заимствованных из просторечия: замучают, день­жонками раздобыться, шито да крыто. Мягкость, гуман­ность, вежливость Кулигина определили такой выбор слов, словосочетаний и строй речи, которые отражают эти черты его характера: сударь — при обращении к Борису и Тихону; ваше степенство — при обращении к Дикому; братец ты мой — при обращении к Кудряшу. Поэт в душе, страстно любящий русскую природу, Кулигин стремится к яркости и образности речи.

В его вы­сказываниях встречаются различные приемы изобрази­тельности и выразительности речи:

1. Метафоры: Какая красота в природе разлита; бедность нагольная, съедят, живого проглотят, люблю разговор рассыпать и др.

2. Повторения: судятся-судятся.

3. Риторические вопросы: А богатые-то что делают? А знаете, сударь, кто у нас гу­ляет?

4. Восклицания: Вот, какой, сударь, у нас горо­дишко! и др.

5. Сравнения: Волком воют и пр.

В образе Кулигина великий драматург отразил широ­ко распространенный на Руси тип самоучки-изобретателя и поэта. Типичность Кулигина была отмечена уже совре­менниками А. Н. Островского. Мельников-Печерский пи­сал о Кулигине: «Мы вполне понимаем, почему г. Островский с особенной, как видно, любовью обработал пре­красный тип Кулигина, тип не вымышленный, ни на йоту не опоэтизированный, живьем взятый из среды нашего народа, тип тех безвестных людей, которые, как ни за­биты деспотизмом общественным и семейным, как ни безызвестны в тихой доле своей, — все-таки составляют законную гордость России и стоят выше, несравненно выше многих очень многих людей. «Кулигиных» много и теперь на русской земле».

Среди таких самоучек-изобретателей особенную из­вестность приобрел Иван Петрович Кулибин, живший во второй половине XVIII и в начале XIX вв. (1745—1818). Он сделал часы в форме яйца со сложным механизмом и музыкой, разработал проект постоянного моста через Неву и т. д.

В образе Кулигина, несомненно, нашли свое отраже­ние некоторые черты замечательного русского изобрета­теля, механика-самоучки И. В. Кулибина.

В образе Кулигина драматург отразил светлое явле­ние русской жизни. Он показал неиссякаемый творче­ский дух русского народа, его талантливость и высокий нравственный облик. Все эти черты русский народ сохра­нил, несмотря на порабощение, в котором он пребывал в течение ряда веков. «Выставляя одну из светлых лично­стей, — писал Мельников-Печерский — г. Островский с высоким поэтическим тактом противопоставил темной лич­ности Феклуши светлую личность Кулигина.

Великий драматург в образе Кулигина не только по­казал некоторые черты русского народа, но и выразил свою веру в великое будущее своего народа, свою любовь к нему.

Катерина

Катерина — центральный образ драмы. Она привлекает больше всех внимание читателей и зри­телей пьесы. В ее облике нашли наиболее полное выражение те светлые, отрадные явления русской жизни, ко­торые находились в непримиримом противоречии с тем­ным царством деспотов и самодуров.

Катерина — молодая женщина, жена купеческого сына Тихонa Кабанова, недавно оставившая родительский дом. Живет она с мужем и своей свекровью Марфой Игнать­евной Кабановой (Кабанихой), полновластной и деспоти­ческой хозяйкой дома и главой семьи.

Катерина с теплой любовью, вспоминает родительский дом и ра­дости своей девической поры.

Здесь она жила, пользуясь полной сво­бодой, наслаждаясь ма­теринской лаской, отда­ваясь любимым заняти­ям и развлечениям. «Я жила, — рассказывает Катерина Варваре,— ни о чем не тужила, точ­но птичка на воле. Ма­менька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю». Прогулки летом на ключик за водой, поливанье цветов, вышива­ние по бархату, слушание рассказов и пения странниц и богомолок, посещение церковных служб — вот ее любимые занятия и развлечения в свободное время (д. 1-е, явл. 7-е).

Особенно увлекали Катерину посещения церковных служб. Во время их она отдавалась своим мечтам и мо­литвам. Религиозное воспитание, которое получила Кате­рина в родной семье, развило в ней повышенную впечат­лительность, мечтательность, веру в загробную жизнь и возмездие человеку за его грехи после смерти. Религиоз­ность Катерины имела известное значение для развития ее драмы, приведшей к самоубийству, Однако решающую роль сыграли здесь социальные и бытовые условия ее жизни, а не ее религиозность.

В иные совершенно условия жизни и быта попала Ка­терина, выйдя замуж за Тихона. С внешней стороны как будто не было существенных различий в бытовом укладе родной семьи Катерины и семьи ее мужа. «Да, ведь, и у нас то же самое»,— замечает Варвара, выслушав рас­сказ Катерины о жизни ее в родительском доме. «Да здесь все как будто из-под неволи» — возражает Кате­рина (д. 1 -е, явл. 7-е).

И действительно, молодая жен­щина из приволья родительского дома попала сразу в душную обстановку семейного рабства. Она принуждена на каждом шагу испытывать свою зависимость от свек­рови, переносить от нее незаслуженные упреки и оскорб­ления, не находя никакой поддержки и защиты со сто­роны мужа. Кабаниха упрекает сына в том, что он после женитьбы разлюбил мать. «Аль жена тебя, что ли, отво­дит от меня», — бросает она незаслуженный и оскорби­тельный для молодой женщины упрек. «Для меня, ма­менька, — искренне говорит Катерина, — все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит». Эти совершенно правдивые слова снохи вызывают злобный окрик властной Кабанихи: «Ты бы, кажется, могла и по­молчать, коли тебя не спрашивают» и т. д. «За что ж ты меня обижаешь?» — спрашивает свою свекровь Кате­рина. «Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас» — бросает в ответ Кабаниха. Сколько грубости, нечуткости, властности и презрения к личности молодой женщины в этих словах свекрови, в которой Катерина видит вто­рую мать и к которой она в действительности хочет отно­ситься, как к родной матери.

Безвольный, неумный, Тихон вместо поддержки тоже обращается к жене с незаслу­женными упреками: «Вот видишь ты, всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!» — «Чем же я-то виновата? — восклицает с горечью Катерине» (д. 1-е, явл. 6-е).

Жизнь Катерины после замужества коренным обра­зом изменила и ее настроение. «Какая я была резвая. Я у вас завяла совсем... Такая ли я была?» — говорит она Варваре (д. 1-е, явл. 7-е).

Искренний и правдивый характер Катерины приходит в столкновение с окружающей ее обстановкой, с ложью, неискренностью и лицемерием окружающих ее людей. Катерина не может себе и представить иных отношении между людьми, кроме отношений, основанных на взаим­ном доверии и правдивости. Одна мысль о том, что мож­но увидаться с любимым человеком и после этого ос­таться в доме мужа, приводит ее в ужас. «Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дома, я уж не пойду домой ни за что на свете»,— отвечает она Варваре на ее намеки о возможности встречи с Борисом. Чувствуя зарождаю­щуюся в ее душе любовь к другому, Катерина считает это чувство преступлением и борется с ними. В этом отно­шении она далека от Варвары, которая считает обман единственным средством добиться своей цели и толкает Катерину на сближение с Борисом («А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют что ль тебя! Как же, дожидайся! Так какая же неволя себя мучить-то!» (д. 1-е, явл. 8-е). Правдивость Катерины обнару­живается во всех ее высказываниях и действиях.

Она признается Варваре в своей любви к Борису, но не ищет свидания с ним («Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить... Уж я буду терпеть, пока терпится»). Она сопротивляется Варваре, которая пытается устроить ей свидание с Бо­рисом. Изменив мужу, она испытывает сильные нрав­ственные страдания. Наконец, та же правдивость харак­тера Катерины толкает ее на публичное покаяние перед мужем и приводит к трагическому концу.

Искренность и правдивость Катерины явились одной из причин ее трагедии лишь в соединении с другими чер­тами ее характера: глубиной и силой чувства, решитель­ностью, большой страстностью. Пробудившееся в ней чувство захватывает ее полностью: «Такая я уж заро­дилась горячая! — рассказывает она Варваре. — Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли верст за десять!» (д. 2-е, явл. 2-е). Эта горячность, глубина и сила чув­ства в еще большей мере обнаруживаются в ней после замужества.

Полюбив другого, она уже не может ни о чем думать, кроме как о нем. Чувство любви побеждает в ней чувство долга — сознание преступности любви. Дав волю своему чувству, она глубоко страдает от необ­ходимости быть неискренней, скрывать свои чувства. О силе и напряженности ее переживаний дает представление ее поведение после возвращения Тихона. «Дрожит вся, — рассказывает Варвара Борису, — точно ее лихо­радка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! Что мне с ней делать?» (д. 4-е, явл. 3-е). Еще более сильны ее ду­шевные страдания после публичного признания в своей измене.

Искренности и глубине чувств Катерины соответ­ствует решительность и непреклонность ее воли. Она об­ладает цельным характером, т. е. таким, в котором нет противоречий между словом и делом, между чувством и волей. Если же внешние обстоятельства и ставят чело­века с цельным характером в противоречивое положе­ние, то такое положение не может быть длительным. Оно скоро разрешается победой в нем наиболее существен­ных его качеств. Решительность, сила воли обнаружи­ваются на всех наиболее важных этапах ее недолгого жизненного пути.

Выйдя замуж, она стремится устано­вить хорошие отношения со всеми членами новой семьи, а также с главой ее — свекровью. Катерина подчиняется Кабанихе, оказывая ей лишь сдержанный и глухой про­тест. «Напраслину-то терпеть кому ж приятно!» — гово­рит она свекрови в ответ на ее оскорбительные подозре­ния в неискренности и лживости. Так же ведет она себя и с мужем, за которого ее, видимо, выдали без любви. Она хочет любить мужа, уверяет себя, что любит его. Катерина борется с чувством любви к Борису. Она со­противляется искушениям, идущим со стороны Варвары (предложение содействовать встрече с Борисом, пригла­шение спать в саду и т. д.). В борьбе со своим чувством Катерина ищет поддержки у мужа, просит не уезжать, либо взять ее с собой.

Но ограниченный Тихон не пони­мает жены, не видит, какую душевную драму пережи­вает она, и оскорбляет Катерину грубостью и черство­стью своих высказываний и поступков. На просьбу Кате­рины взять ее с собой он иронически замечает: «Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем. Я не чаю как вырваться-то; а ты еще навязы­ваешься со мной» (д. 2-е, явл. 4-е). По своей ограни­ченности Тихон не замечает, как оскорбляет этими сло­вами жену. Катерина сдержанно протестует против та­кого отношения мужа: «Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?» (Там же), упомина­ние Тихона о том, что бояться Катерине нечего, так как она остается с маменькой, вызывает с ее стороны горя­чий протест: «Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!» (Там же.) Несмотря на такое грубое отно­шение со стороны мужа, она все же решает бороться со своим чувством, которое считает греховным и безнрав­ственным. В этой борьбе Катерина пытается найти опору в религии (просит мужа взять с нее клятву, сама произ­носит ее, после отъезда мужа думает заняться благотво­рительностью — шить белье для нищих).

Сила воли Ка­терины в соединении с ее правдивостью и глубиной чув­ства обнаруживается и в ее решении соединить свою судьбу с Борисом («Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?»). Она же толкает Кате­рину и на публичное покаяние и на самоубийство, когда обнаруживается безволие Бориса, нежелание его порвать с Диким.

В основе драмы Катерины лежит непримиримое про­тиворечие между стремлением честной, правдивой и ре­шительной личности и условиями жизни темного царства деспотов и самодуров. Характер человека раскрывается в его поступках, через участие человека в событиях. Пуб­личное покаяние Катерины, показывающее всю глубину ее страданий, — нравственного величия, решительности, подготовлено рядом предшествующих событий и выте­кает из ее характера.

Однако непосредственно покаянию предшествуют незначительные события, которые ускоряют его: картина грозы, шутки нечуткого, ограниченного Ти­хона («Катя, кайся, брат, лучше, если в чём грешна»), появление Бориса, суеверные предсказания одного из присутствующих в старинной галерее («Гроза даром не пройдет. Либо уж убьют кого-нибудь, либо дом сго­нит...»), появление сумасшедшей барыни и ее угрозы красоте, картина мучений в геенне огненной.

Катерина с ее правдивым, страстным, решительным характером не хочет примириться с состоянием рабства и угнетения. Человек с таким характером предпочитает умереть стоя, чем жить на коленях. Но трагический конец героини приближается в результате событий, которые раскрывают перед ней всю безвыходность ее положения, уско­ряют неизбежную развязку.

После публичного покаяния Катерины ее положение в доме свекрови стало невыносимым. «Вот маменька го­ворит, — жалуется Тихон Кулигину на свою судьбу, — её (т. е. Катерину) надо живую в землю закопать, чтоб она казнилась! А я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала... Маменька ее поедом ест, а она как тень какая, ходит безответная. Только плачет да тает, как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее» (д. 5-е, явл. 1-е). В муже она не может найти поддержку. Он не пони­мает трагичности ее положения. Он способен на избие­ние любимой жены по приказу матери. Катерина ищет тогда поддержки в любимом человеке. Она просит Бо­риса взять ее с собой, помочь ей освободиться от семей­ного рабства, но слышит в ответ жалкие слова, свиде­тельствующие о безволии и покорности любимого чело­века («Нельзя мне, Катя...»).

В гибели Катерины виноват не один какой-то чело­век (Тихон, Борис, Кабаниха и т. д.), а весь строй жиз­ни, при котором возможно угнетение человека человеком, вся сумма жизненных обстоятельств, в которых создает­ся характер человека и в которых живет человек. Если же и можно говорить об ответственности людей за су­ществующий общественный и семейный строй жизни, то за него прежде всего ответственны хозяева жизни, т. е. господствующие классы. В. дореформенной России та­кими классами были помещики, чиновники и купцы. Ди­кие, Кабанихи и другие представители богатого купече­ства были носителями деспотизма и самодурства в се­мейной жизни. Следовательно, если говорить о личной ответственности, то они в первую очередь виноваты в гибели Катерины. Тихон и Борис не могли оказать помощи любимой женщине, потому что они сами были жертвами темного царства и не обладали теми чертами характера, какие были у Катерины и которые необходимы для ре­шительной борьбы (правдивость, сила чувства, сила во­ли).

Протест Катерины носит особый характер, не похо­жий на протесты других действующих лиц драмы. Он отличается от протеста Кулигина двумя чертами, обна­руживающими и слабость Катерины и силу ее. Слабость Катерины в том, что ее протест носит инстинктивный, не­осознанный характер. Она не поднимается до понимания коренных причин своего трагического положения — по­рочности самих основ существующего строя обществен­ной и семейной жизни. До такого понимания поднялся Кулигин, — и в этом его сила. Но Катерина идет дальше Кулигина в своей непримиримости к существующему раб­ству семейной жизни, отражающему рабство обществен­ных отношений. Она встречает непреодолимые препят­ствия на пути к свободе, независимости в проявлении своих человеческих чувств и стремлений, не находит под­держки в своей борьбе. Поэтому ее протест выливается в единственно возможную для нее форму — самоубий­ство. В этом сила протеста Катерины и отличие его от протеста других действующих лиц драмы, в том числе и Кулигина.

Катерина, по сравнению с другими действующими ли­цами драмы, обладает самым сложным, богатым и ори­гинальным характером. Она, имея меньшее образование, чем Борис и Кулигин, оказывается значительно выше их во многих отношениях. Этой сложности и ориги­нальности духовного облика героини соответствует бо­гатство и оригинальность ее языка. Многие исследова­тели отмечали лексическое разнообразие, выразитель­ность и образность безукоризненной народной речи Ка­терины. В ее речи, народной в своей основе, отмечается влияние трех источников: просторечия, устной народной поэзии и церковно-житийной литературы. Тематика вы­сказываний Катерины раскрывает направление ее инте­ресов и стремлений (воспоминания о жизни в родитель­ском доме, мечты о свободе и сновидения, навеянные этими мечтами, думы о любимом человеке, жалобы на тяжесть подневольной жизни в доме свекрови и пр.).

Напряженность переживаний, глубина и сила чувств Катерины определили особенности интонации ее речи: радостная и восторженная — при воспоминании о жизни в родительском доме, печальная — при рассказе о жизни в доме мужа, трагическая — при высказываниях о без­выходности своего положения. Тематика и интонация ее речи определили выбор слов и словосочетаний. Она го­ворит чистым народным языком, используя образы, вы­ражения и отдельные слова устно-поэтической речи. Вот два примера использования образов устной народной по­эзии: мечты о полете человека: «Отчего люди не летают, как птицы?» Обращение к ветрам: «Ветры буйные, пе­ренесите вы ему печаль — тоску!».

Примеры использования народных выражений: души не чаяла, да и была такова и др. Слова с уменьшитель­ными и ласкательными суффиксами, характерные для на­родной речи: деревцо, могилушка, солнышко, дождичек, травка, цветочки, желтенькие, красненькие и т. д. (д. 5-е, явл. 4-е); слова с усилительными частицами: напрас­лину-то, чем же я-то виновата и др.

Исключительная сила чувства, страстность и напря­женность переживаний Катерины выражаются и в син­таксической структуре ее речи. Здесь преобладают про­стые предложения с восклицательной и вопросительной интонацией, а также незаконченные предложения: Так ты, стало быть, любишь меня?... Ну, спасибо тебе!... Зна­ешь, мне что в голову пришло?... Отчего люди не ле­тают].. Точно снова жить начинаю, или... уж и не знаю... и др.) (д. 1-е, явл. 7-е). Куда теперь? Домой идти?... Да, что домой, что в могилу)... что в могилу… В могиле лучше... Под деревцом могилушка... как хорошо! (д. 5-е, явл. 4-е).

Поэтическая сторона характера Катерины, связанная с глубиной и остротой ее переживаний, нашла свое вы­ражение в использовании изобразительных средств на­родного языка. В ее речи встречаются сравнения, пре­имущественно в народном духе: «Я жила... точно птичка на воле... маменька,,, наряжала меня, как куклу... точно, бывало, я в рай войду;... ходит дым, точно облако, кто-то ласково говорит со мной, точно голубь воркует (д. 1-е, явл. 7-е), Повторения: «И все, все цветы в доме полью... У, меня цветов было много-много... А какие сны мне сни­лись, Варенька, не хочет мириться, не хочет пользоваться жалким про­зябанием, которое ей дают в, обмен за ее живую душу». Образ Катерины принадлежит к лучшим женским об­разам русской художественной литературы. До Остров­ского характеры, подобные Катерине, еще не были от­ражены в русской литературе. Наиболее известные обая­тельные женские образы, созданные предшественниками Островского, — это Татьяна Ларина (из романа Пушкина «Евгений Онегин») и Ольга Ильинская (из романа Гон­чарова «Обломов»). Обе героини далеки от народа, при­надлежат по своему положению к господствующему классу, их горести и разочарования по своей силе и глу­бине не могут даже быть сравнимы с трагическими пе­реживаниями Катерины. Татьяна и Ольга примирились с существующим положением.

Образ Катерины отличается от предшествующих по­ложительных женских образов русской литературы во многих отношениях: по степени близости к народу, по принадлежности к новой социальной среде, по степени правдивости, страстности и решительности характера, по идейному своему содержанию (выражение великой на­родной идеи). В этом огромная заслуга великого дра­матурга перед русской литературой.

3. Композиция и жанр пьесы «Гроза»

В пьесе изображена борьба угнетенных и зависимых с угнетателями и хозяевами жизни — Диким, Кабанихой и др. В основе борьбы угнетенных (Катерины, Кулигина, Бориса и др.) лежит стремление их к независимости, к освобождению от семейного и экономического гнета. Наи­более остро и напряженно ведет борьбу Катерина. В силу своеобразия ее характера и тех условий жизни, в которые она попала после замужества, ее положение оказалось исключительно тяжелым. Любовь к другому человеку, слабому и безвольному, еще более осложнила ее положение и способствовала наступлению трагиче­ского конца.

Завязка действия намечается в 7-м явлении 1-го дей­ствия, где Катерина признается Варваре, что любит дру­гого и жестоко страдает от сознания «греховности» свое­го чувства. Во 2-м явлении 2-го действия завязка рас­крывается полностью. Катерина не только говорит здесь вновь о своей любви, но и называет имя того, кого любит.

Высшего напряжения развитие действия достигает в в сцене публичного покаяния Катерины в своей измене мужу (д. 4-е, явл. 6-е). Здесь раскрываются наиболее существенные черты характеров действующих ляц, и на­мечается перелом в развитии действия. Для вниматель­ного читателя или зрителя становится ясным, что поло­жение Катерины в доме Кабановой после покаяания ста­новится еще более тяжелым и трагичным.

Развязка дана в сцене самоубийства (д. 5-е, явл. 4-е).

В этой сцене содержится новый материал, дополняю­щий представление читателя (или зрителя) о силе воли, решительности Катерины.

Несколько первых эпизодов и сцен драмы создают экспозицию, т. е. раскрывают обстановку, в которой происходит действие. К таким сценам можно отнести первые шесть явлений 1-го действия (беседа Кулигина с Кудряшом и Шапкиным о красоте приволжской природы и о жителях города Калинова, объяснение Ди­кого с Борисом и т. д.). К экспозиционным сценам сле­дует также отнести и некоторые сцены, помещенные пос­ле завязки (рассказы Феклуши о жизни в других стра­нах и прочем в 1-м явлении 2-го действия и др.).

К сценам, имеющим большое значение для развития действия, кроме отмеченных выше (завязки, кульмина­ции и развязки), надо отнести также и следующие: отъ­езд Тихона, передача Варварой ключа от калитки, сви­дание с Борисом, приезд Тихона, свидание с Борисом и отказ его взять Катерину с собой.

Главное действующее лицо драмы «Гроза» — Кате­рина. Около нее развивается основное действие, она ока­зывается вследствие ряда причин в самом тяжелом поло­жении, и она же самым решительным образом высту­пает против деспотизма и самодурства. Она противопо­ставлена другим действующим лицам по основным чер­там своего характера: по силе воли и решительности (Борису и Тихону), по искренности и правдивости (Вар­варе и другим), по глубине и силе своего чувства (Бо­рису и Тихону).

В пьесе «Гроза» изображены как комические (смеш­ные), так и трагические стороны жизни. Отсюда наличие в ней комических и трагических сцен.

К комическим сценам относятся: фантастические рассказы Феклуши (д. 2-е, явл. 1-е; д. 3-е, явл. 1-е), разговоры калиновцев, собравшихся в галерее под сводами, о геенне огненной, о Литве (д. 4-е, явл. 1-е), объяснения Дикого с Кулигиным о громоотвооде (д. 4-е, явл. 2-е). Осталь­ные сцены и эпизоды в подавляющем большинстве отно­сятся к серьезным и трагическим.

При построении пьесы автор воспользовался приемом резкого противопоставления одних предметов и явлений другим (контраст, антитеза). Прежде всего прием анти­тезы наблюдается в расположении действующих лиц: уг­нетенные и угнетатели, решительность и сила воли, с од­ной стороны (Катерина), безволие и покорность — с дру­гой (Борис и Тихон) и т. д. Противопоставлены друг другу и две любовные линии, развивающиеся параллельно на протяжении всего действия; первая (Катерина — Бо­рис) — глубоко серьезная, трагическая, ведущая к гибели героиню; вторая (Варвара — Кудряш) — обычная, не связанная с серьезными душевными волнениями и трево­гами, заканчивающаяся тайным бегством из города обоих молодых людей.

Среди других приемов построения пьесы, способству­ющих яркости и живости картин и образов, следует от­метить использование автором образа грозы в различных значениях. Важнейшие этапы в развитии действия прохо­дят в сопровождении грозы. Образ грозы подчеркивает душевную грозу Катерины, т. е. внутреннюю борьбу, ко­торую ведет героиня (столкновение между естественным стремлением к свободе, красоте и независимости и созна­нием греховности этого стремления). Тот же образ гро­зы намекает и на приближение грозы общественной, т. е. на растущее возмущение, протест угнетенных, живущих в темном царстве. Наконец, образ грозы в известной мере является одним из факторов, развивающих действие: в 4-м акте гроза, наряду с другими событиями, ускоряет развитие душевной борьбы Катерины и приближает мо­мент публичного покаяния.

Кроме образа грозы, в драме даны и другие образы природы. Это — прекрасные виды приволжской природы (д. 1-е, явл. 1-е, сцена 2-я из 3-го действия и др.). В вы­сказываниях Кулигина определяются черты этой природы и то влияние, которое оказывает она на душу просвещённого человека («истинно надо сказать, что чудеса» и т. д.). Однако дес­поты и самодуры, а также забитые ими бедные люди не замечают красоты, разлитой в природе («Бульвар сде­лали, а не гуляют...»). Чудесные, наполненные красоте»" картины природы еще резче подчеркивают безобразие общественных отношений и нравов обитателей города Калинова.

Имена и фамилии некоторых действующих лиц «Гро­зы» подобраны драматургом так, что напоминают чита­телю (или зрителю) основные черты их характеров: Ти­хон — тихий, безвольный, лишенный самостоятельности человек. Дикой — дикий человек, не обладающий ника­кой культурой, чуждый просвещения, хищный и необуз­данный в своих желаниях и т. д.

Этим приемом говорящих имен широко пользовались предшественники А. Н. Островского — Д. И. Фонвизин — комедия «Недоросль» и А. С. Грибоедов — комедия «Горе от ума».

Драматическими произведениями называются такие, в которых изображение человеческого характера дается в действии, в столкновении с другими лицами, а само из­ложение ведется в диалогической форме. Различают три основных вида драматических произведений: комедию, трагедию, драму.

А. Н. Островский назвал свое произве­дение драмой потому, что, во-первых, в ней изображение серьезных трагических явлений жизни стоит на первом месте. Прежде всего они привлекают внимание читателя и зрителя. Комические сцены и явления занимают второ­степенное место. Во-вторых, главное действующее лицо отличается сильным характером и высокими душевными качествами, ведет борьбу за благородные цели и в столк­новении с носителями деспотизма погибает. В-третьих, в пьесе дано изображение жизни простых людей, а не вы­дающихся и исключительных по своему общественному положению или способностям.

4. Тематика и идейный смысл произведения

В пьесе «Гроза» А. Н. Островский показал такие сто­роны русской жизни, которых до него не воспроизводил ни один писатель. Он раскрыл перед русским читателем и зрителем широкую картину жизни купечества и мещан­ства дореформенной России.

В образе Катерины автор отразил лучшие черты харак­тера простой русской женщины с ее искренностью, силой чувства и решительностью. Только такие характеры, по мысли Островского, способны поколебать основы темного царства. Хотя сам А. Н. Островский и не разделял ре­волюционных взглядов Чернышевского и Добролюбова, однако его произведение «Гроза» способствовало распро­странению революционных идей.

В заглавие драмы «Гроза» автор вложил глубокий идейный смысл. Изображенные в произведении события, по мысли автора, указывают на приближение общественной грозы, т. е. наступление коренных преобразова­ний в жизни русского народа. Гроза общественная должна смести строй рабства и угнетения и его защит­ников (Диких, Кабаних и др.). Она же должна освобо­дить угнетенных (Катерину, Кулигина и др.) для новой, свободной жизни, общественной и семейной.

Так именно и оценила идейную направленность дра­мы современная А. Н. Островскому передовая критика. Н. А. Добролюбов посвятил драме свою статью «Луч света в темном царстве».

Под «решительным делом» критик подразумевал ре­волюционное дело. Он видел в «Грозе» призыв к рево­люции. Непрямой способ выражения им своих мыслей был вызван необходимостью печатать статью в услови­ях царской цензуры.

Драма «Гроза» — одно из лучших произведений рус­ской драматургии. Народность «Грозы» не во внешнем воспроизведении нравов и обстановки народной жизни, а в раскрытии самого образа мыслей и чувств народа, в воспроизведении его чаяний и ожиданий. Народность драмы, следовательно, в тематике (изображение важных сторон народной жизни — борьбы угнетенных и угнета­телей), в идейном содержании (призыв к решительной борьбе со всем строем старой жизни), в образах дей­ствующих лиц (Кулигина — выразителя дум и чувств народа, Катерины — простой русской женщины, своей смер­тью выразившей протест против деспотизма) и в языке.

5. Историко-литературное и общественно-политическое значение драмы «Гроза»

Драма «Гроза» — одно из лучших произведений не только русской, но и мировой драматургии. В своем творчестве Островский развивал лучшие традиции рус­ской национальной драмы («Недоросль» Фонвизина, «Горе от ума» Грибоедова, «Борис Годунов» Пушкина, «Ревизор» Гоголя). В «Грозе» Островский создал новый тип драмы, не похожий ни на один из двух господствовавших в то время в западно­европейской литературе типов (драму интриги и драму характеров).

Особенности нового типа драмы Остров­ского можно свести к следующим: 1) Высокая идейно-художественная направленность и мастерство. 2) Созда­ние широко обобщенных типических характеров на ши­роком социально-бытовом фоне. 3) Искусное сочетание занимательных событий (интриги) с выразительными и ин­тересными характерами. 4) Строго индивидуализирован­ный язык действующих лиц при общенациональной на­родной основе.

Драма «Гроза» вместе с другими пьесами А. Н. Островского — новый этап в развитии крити­ческого реализма в русской драматургии: появление на сцене в качестве главных действующих лиц представи­телей новых социальных групп русского общества (ку­печества, мещанства, трудовой интеллигенции); еще большее сближение русской драматургии с жизнью и по характеру бытовых сиен и эпизодов; создание нового жанра драмы; усовершенствование и обогащение литературного языка.

12