Литературно - музыкальная композиция "Дорогами Великой Отечественной"

Литературно-музыкальная композиция для старшеклассников

    ВЕДУЩИЙ: Сегодня мы хотим поздравить с праздником Победы наших ветеранов - участников Великой Отечественной войны и всех тех, кто пережил эту войну.

    Пусть прозвучат знакомые и не очень знакомые стихи, проза, песни, рожденные войной, - в память не вернувшихся и в честь живых.

    ЧТЕЦ (1): 22 июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, Нам объявили, Что началась война...

    ВЕДУЩИЙ: Беззаботное довоенное настроение в ритме "Рио-Риты" сменилось совсем иным.

    (Звучит мелодия "Рио-Риты ", затем резко прерывается, сменяясь песней В. Высоцкого в исполнении М. Влади "Так случилось, мужчины ушли ".)

    ЧТЕЦ (2) рекламирует стихотворение М. В. Исаковского "Русской женщине " ( "Да разве об этом расскажешь... ").

    ВЕДУЩИЙ: Считается, что когда говорят пушки, музы молчат, Но, по-видимому, это неверное утверждение. Недаром писал В. С. Высоцкий:

ЧТЕЦ (1): Кто сказал, что Земля не поет,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран,из отдушин,
Ведь Земля - это наша душа,
- Сапогами не вытоптать душу!

    ВЕДУЩИЙ: Искусство рождается из великой трагедии в неменьшей степени, чем из великого счастья. Доказательство тому - наши русские произведения искусства и литературы о Великой Отечественной войне. Количество их поистине необъятно. И многие из них появились именно в те далекие, роковые дни, под грохот канонады. В годы войны творили Константин Симонов и Ольга Берггольц, Николай Тихонов и Михаил Луконин, Алексей Сурков и Юлия Друнина, Семен Гудзенко и Михаил Светлов. Тогда же создает одно из самых своих знаменитых стихотворений Анна Ахматова.

ЧТЕЦ (1): Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах.
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем Навеки!

    ВЕДУЩИЙ: Константин Симонов писал: "О минувшей войне необходимо знать все. Надо знать и чем она была, с какой безмерной душевной тяжестью были связаны для нас дни отступлений и поражений, и каким безмерным счастьем для нас была Победа. Надо знать и о том, каких жертв нам стоила война, какие разрушения она принесла, оставив раны и в душах людей, и на теле земли".

ЧТЕЦ (2): Был отступленья путь солдатский горек, как горек хлеба поданный кусок...
Людские души обжигало горе, плыл не в заре, а в зареве восток.
Рев траков над ячейкой одиночной других сводил, а нас не свел сума.
Не каждому заглядывали в очи бессмертье и история сама.
...Мы просим об одном тебя, историк: копаясь в уцелевших дневниках, не умаляй ни радостей, ни горя - ведь ложь, она как гвозди в сапогах.

    ВЕДУЩИЙ: Правда войны -она в произведениях фронтовиков: Дмитрия Ковалева, Константина Симонова, Александра Межирова. Послушайте некоторые из них.

ЧТЕЦ (1):
Потери
Они сошли в Полярном. В полдень. С бота.
Как уцелел он? Как дошел сюда?..
Что там теперь?.. Туда ушла пехота.
Слыхать:Бомбили по пути суда.
Шинели Ржавые на всех от крови,
Пожухли, Коробом стоят.
И только взгляды Скорбь потерь откроют,
Но, как позор свой, Ужас затаят.
От всей заставы Пятеро осталось.
И не сознанье подвига - Вина.
В глазах -Тысячелетняя усталость.
А только-только Началась война.
Д. Ковалев

    ЧТЕЦ (2) декламирует стихотворение К. Симонова "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины... "

ЧТЕЦ (1):
Десантники Мы под Колпином скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.
Недолет. Перелет. Недолет.
По своим артиллерия бьет.
Мы недаром Присягу давали.
За собою мосты подрывали, -
Из окопов никто не уйдет.
Недолет. Перелет. Недолет.
Мы под Колпином скопом лежим
И дрожим, прокопченные дымом.
Надо все-таки бить по чужим,
А она - по своим, по родимым.
Нас комбаты утешить хотят,
Нас, десантников, армия любит...
По своим артиллерия лупит -
Лес не рубят, а щепки летят.
А. Мвжиров

ЧТЕЦ (2)
УЧИМСЯ
Белы от инея -
Как выбелены мелом мы.
Всю ночь телами греем валуны.
Какими оказались неумелыми
В начале неигрушечной войны!
Не наступать,
А каждый шаг отстаивать,
И не на их,
А на своих снегах.
Своим теплом
На сопках лед оттаивать,
Носить свой сон
По суткам на ногах.
Пока вооружимся и научимся -
И все припомним им
На их полях, -
О, сколько мы натерпимся,
Научимся,
И скольким лечь
На подступах
В боях!
Д. Ковалев

    (Звучит песня "Он не вернулся из боя ". Слова, музыка и исполнение В. С. Высоцкого.)

    ЧТЕЦ (1) декламирует стихотворение Ю. Друниной "Я ушла из детства... "

Я ушла из детства
В грязную теплушку,
В эшелон пехоты,
В санитарный взвод.
Дальние разрывы
Слушал и не слушал
Ко всему привыкший
Сорок первый год.
Я пришла из школы
В блиндажи сырые.
От Прекрасной Дамы -
В "мать" и "перемать".
Потому что имя
Ближе, чем "Россия",
Не могла сыскать.

ЧТЕЦ (2): Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы - девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне...
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Ю. Друнина

ЧТЕЦ (2): Я только раз видала рукопашный.
Раз - наяву и сотни раз во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Ю. Друнина

    ЧТЕЦ (2) декламирует стихотворение С. Гудзенко "Перед атакой" ("Когда на смерть идут - поют... ").

    (Звучит песня Б. Ш. Окуджавы "Мы за ценой не постоим ".)

    ВЕДУЩИЙ: Война обрушилась не только на взрослых, но и на детей - теми же бомбежками, голодом, холодом, разлуками. Война бесцеремонно вторглась в их детство.

    ЧТЕЦ (1): "Было лето. Наш детский сад на лето переехал в Ольшаны, под Харьковом. ...И вдруг родители срочно увозят нас в Харьков. Еще утром мы были в лесу на прогулке. Нарвали ромашек и сиреневых колокольчиков. А вечером уже оказались дома, и увядший букет лежал на диване... Все оборвалось мгновенно, неожиданно.

    Всего пять с половиной лет я прожила "до войны"... Так мало! "Война, война, война... Сталин, Россия... фашизм, Гитлер... СССР, Родина" - слышалось отовсюду. Что такое война? Почему они ее боятся? Мне было очень любопытно - что такое "пострадало от бомбежки"? Как это выглядит?

    После бомбежки мы с папой пошли в город. ...Мы пошли в центр, на площадь Тевелева. Во Дворец пионеров попала бомба. Середина здания, там, где был центральный вход, разрушена. Окна выбиты. А как же красные пушистые рыбки? Где они? Успели их спасти?

    Городской пассаж, что напротив Дворца, был разрушен совершенно, и даже кое-где еще шел дым.

    ...Я так любила ходить в пассаж с мамой! Мне он запомнился как сказочный дворец! Много-много света! И сверкают треугольные флакончики одеколонов "Ай-Петри", "Жигули", "Кармен"... Их много, бесчисленное количество. И мама счастливая, как на Первое мая!

    А теперь бугристая, еще горячая груда кирпичей...

    На своем месте, около моей будущей школы, сидел нищий Андрей, склонив на грудь лохматую голову. Перед ним лежала на тротуаре его потертая кожаная кепка. Его убило осколком в спину. Он так естественно сидел, что никто и не подумал, что он мертв.

    Сидит нищий и сидит... Андрей был первым человеком в моей жизни, которого я увидела неживым. Как это? Был - и больше нет..."

    ВЕДУЩИЙ: Это строки из воспоминаний Людмилы Марковны Гурченко.

    Тема военного детства близка и барду Александру Дольскому, чью песню "Тыловое детство" вы сейчас услышите.

    (Звучит песня.)

    ВЕДУЩИЙ: Еще 8 сентября 1941 года гитлеровцы прорвались к Ладожскому озеру и захватили Шлиссельбург, отрезав Ленинград от страны. Связь с ним поддерживалась только по воздуху и через Ладожское озеро, по которому зимой была проложена ледовая трасса - легендарная "Дорога жизни".

ЧТЕЦ (2): Ладожский лед
Страшный путь!
На тридцатой, последней версте
Ничего не сулит хорошего?!
Под моими ногами устало хрустеть
Ледяное, ломкое крошево. Страшный путь!
Ты в блокаду меня ведешь,
Только небо с тобой, над тобой высоко.
И нет на тебе никаких одежд:
Гол как сокол.
Страшный путь!
Ты на пятой своей версте
Потерял для меня конец,
И ветер устал над тобой свистеть,
И устал грохотать свинец...-
Почему не проходит над Ладогой мост?!
Нам подошвы невмочь ото льда отрывать.
Сумасшедшие мысли буравят мозг:
Почему на льду не растет трава?!
Самый страшный путь из моих путей!
На двадцатой версте как я мог идти!
Шли навстречу из города сотни детей... Сотни детей!
Замерзали в пути... Одинокие дети на взорванном льду -
Эту теплую смерть распознать не могли они сами
И смотрели на падающую звезду
Непонимающими глазами.
Мне в атаках не надобно слова "вперед".
Под каким бы нам ни бывать огнем -
У меня в зрачках черный ладожский лед,
Ленинградские дети лежат на нем.
А. Межиров

    ВЕДУЩИЙ: О ленинградской блокаде рассказала в своей книге "Дневные звезды" Ольга Берггольц.

    ЧТЕЦ (1): "...Я шла из города за Невскую заставу. Я шла к отцу в первых числах февраля тысяча девятьсот сорок второго года".

Шла к отцу и слез не отирала: трудно было руку приподнять.
Ледяная корка застывала на лице отекшем у меня.
Тяжело идти среди сугробов: спотыкаешься, едва бредешь.
Встретишь гроб - не разминуться с гробом.
Стиснешь зубы и - перешагнешь.
Друг мой, друг, и я, как ты, встречала сотни их, ползущих по снегам.
Я, как ты, через гробы шагала... Память вечная таким шагам.
Память вечная, немая слава, легкий, легкий, озаренный путь...
Тот, кто мог тогда перешагнуть через гроб, - на жизнь имеет право...

    "...Отправляясь за Невскую, я снарядилась обстоятельно. Товарищи по Радиокомитету, где я давно уже жила на казарменном положении, снабдили меня каждый чем мог. Мне налили в появившуюся откуда-то бутылочку с делениями жидкого, чуть сладкого чаю, кто-то подарил две папироски, я взяла свой хлебный паек. Это было в то время уже целых двести пятьдесят граммов хлеба.

    Я знала, что идти нужно будет долго... примерно километров пятнадцать-семнадцать".

    ВЕДУЩИЙ: Пятнадцать-семнадцать километров - это и для сегодняшнего дня немало, а по меркам блокады - просто невероятно много. Как писала в поэме "Блокада" Зинаида Шишова...

ЧТЕЦ (2): Выходит на поверку, что тогда
Мы просто лгали близким и знакомым, -
Мы говорили: "невская вода",
Мы говорили: "в двух шагах от дома".
А эти два шага - четыре сотни.
Да плюс четырнадцать по подворотне.
Здесь не ступени - ледяные глыбы!
Ты просишь пить, а ноги отекли,
Их еле отрываешь от земли.
Дорогу эту поместить могли бы
В десятом круге в Дантовом аду...
Ты просишь пить - и я опять иду
И принесу - хотя бы полведра...
Не отступиться б только, как вчера!

    ВЕДУЩИЙ: И вот Ольга Берггольц отправилась в свой неблизкий путь.

    ЧТЕЦ (1): "...От одного фонарного столба до другого...

    Под фонарные столбы после обстрелов подтаскивали изуродованные трупы горожан. Дистрофики обнимали фонарные столбы, пытаясь устоять на ногах, и медленно опускались к их подножию, чтобы больше не встать...

    Уже за Невской тропинку мою пересекала поперечная. И так случилось, что в ту минуту, когда я подошла к этому малому перекрестку, столкнулась я с женщиной, замотанной во множество платков, тащившей на санках гроб, собственно говоря, даже не гроб, а что-то вроде комодного ящика. Может быть, это даже и был комодный ящик, заколоченный сверху фанерой. Она тащила его, всем корпусом наклонясь вперед, почти падая. Я остановилась, чтобы пропустить гроб, а она остановилась, чтобы пропустить меня, выпрямилась и глубоко вздохнула. Я шагнула, а она в это время рванула саночки. Я опять стала. А ей уже не сдвинуть с места санки: наверное, они наскочили на какую-нибудь выбоинку или бугор на тропинке, и стоят они прямо около моих ног. Она ненавидяще посмотрела на меня из своих платков и еле слышно крикнула:
- Да ну, шагай!

    И я перешагнула через гроб, а так как шаг пришлось сделать очень широкий, то почти упала назад и невольно села на ящик. Она вздохнула и села рядом.
- Из города? - спросила она.
-Да.
- Давно?
- Давно. Часа три, пожалуй.
- Ну что там, мрут?
-Да.
- Бомбит?
- Сейчас нет. Обстреливает.
- И у нас тоже. Мрут и обстреливает.

    ...Потом мы встали, обе взялись за веревку ее санок и перетащили гроб через бугорок, на котором он остановился. Она молча кивнула мне. Я - ей. И опять, от столба к столбу, пошла к отцу. Встреча с женщиной, тащившей комодный ящик-гроб, и перекур с нею ничего не шевельнули во мне тогда. Я только подумала: "Теперь не присяду до завода Ленина. А у завода съем кусочек хлебца"".

    ВЕДУЩИЙ: Когда Ольга Берггольц наконец-то добралась до фабрики, где работал отец, он и две его сотрудницы усадили ее поесть.

    ЧТЕЦ (2): "Нечто вонючее и странное на сковородке было подано на стол. Мой ломтик хлеба мы по-аптекарски аккуратно поделили на всех четверых, разлили по кружкам кипяток - тоже всем ровнехонько-ровнехонько..."

    ВЕДУЩИЙ: В этот момент отцу Ольги из пожарной охраны принесли маленький сверток.

    ЧТЕЦ (1): "Чего он принес тебе? Съедобное?
- Деликатес! Около завода "Весна" - пивоваренный, помнишь? - у нас теперь раскопки вовсю идут, барду раскапываем многолетней давности. Раскапывают это все с трудом египетским, разогревают, лепешки пекут. Стоматит чудовищный от этого "деликатеса". Столько народу со стоматитом в день на прием приходит. Ну а как уговорить, чтоб не жрали этого? Матреша, разогрей-ка нам лепешечку!.. Лепешка показалась мне очень вкусной.
- А у нас на Кузнечном бадаевскую землю продают, - сказала я.
- Когда бадаевские склады горели, оказывается, масса сахару расплавленного в землю ушло. Первый метр - сто рублей стакан, второй - пятьдесят. Разводят водой, процеживают и пьют..."

ЧТЕЦ (2):
Блокада
Да, Ленинград остыл и обезлюдел,
И высятся пустые этажи,
Но мы умеем жить, хотим и будем,
Мы отстояли это право - жить.
Здесь трусов нет, здесь не должно быть робких
И этот город тем непобедим,
Что мы за чечевичную похлебку
Достоинство свое не продадим.
Есть передышка - мы передохнем,
Нет передышки - снова будем драться
За город, пожираемый огнем,
За милый мир, за все, что было в нем,
За милый мир, за все, что будет в нем;
За город наш, испытанный огнем,
За право называться ленинградцем!
3. Шишова

    ВЕДУЩИЙ: 5 июля 1943 года началось сражение, окончательно переломившее ход военных событий в пользу русских войск, - Курская битва. Наши войска обрушили на врага мощный артиллерийский шквал. С воздуха бомбовые удары наносила наша авиация. Огнем встретили захватчиков пехотинцы, танкисты, зенитчики. На поле боя горели подбитые танки. Небо заволокли облака дыма и пыли. Словно при затмении, померкло солнце. Орудийный грохот был таким сильным, что люди теряли слух, пороховые газы слепили глаза.

ЧТЕЦ (1):
Огонь
Обрушился огонь орудий,
И целых три часа подряд
Не разговаривали люди
И били пули невпопад,
И, навсегда оглохнув, птицы,
Бесшумные, спешили прочь.
За ними вслед, сверкнув зарницей,
На запад отступала ночь.
Громада огненного вала
Шла всем стихиям вопреки,
Дубы с корнями вырывала,
Колола скалы на куски.
В пике упали самолеты,
Танк загремел, и, наконец,
Безмолвно двинулась пехота
По грудь в воде через Донец.
М. Лисянский

    (Звучит песня "Разве можно забыть ". Музыка В. Темнова, слова О. Левицкого и Г. Кирьянова. Исполняет Л. Зыкина.)

ЧТЕЦ (2):
Нынче - у нас передышка,
Завтра - вернемся к боям,
Что ж твоей песни не слышно,
Друг наш, походный баян?

ЧТЕЦ (1):
Кто сказал, что надо бросить
Песни на войне?
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!

    (Звучит "Песенка фронтового шофера". Музыка Б. Мокроусова, слова Н. Лабковского и Б. Ласкина.)

ЧТЕЦ (2):
Осенняя ночка темна,
Лесная землянка тесна.
Коптилка мигает тоскливо
Под всхрапы солдатского сна.
Им снятся хорошие сны,
Как будто вдали от войны
Идут они полем с работы
Домой посреди тишины...
Солдату и радости лишь -
Минутку когда улучишь,
Поел, покурил, просушился,
На нары свалился и спишь.
В землянку ворвавшись с дождем,
'Сейчас мне кричать им:
- Подъем! - И, светлые сны обрывая,
Бежать им к машинам бегом.
С. Орлов

ЧТЕЦ (1):
Дождь и снег.
Сырое поле.
Всюду грязь и слизь.
Эх, солдатская ты доля,
Фронтовая жизнь...
И. Сельвинский

    (Звучит песня "Дороги". Музыка А. Новикова, слова Л. Ошанина.)

ЧТЕЦ (1): Черное небо в багровом огне.
Пот на глаза накатил пелену.
Что я могу рассказать о войне
Мальчикам, думающим про войну?
Мальчикам, думающим, что война -
Это знамен полыхающий шелк,
Мальчикам, думающим, что она -
Это горнист, подымающий полк,
Я говорю, что война - это путь,
Путь без привала и ночью и днем,
Я говорю, что война - это ГРУДЬ,
Сжатая жестким ружейным ремнем,
Я говорю им о том, что война -
Это шинели расплавленный жгут,
Я говорю им о том, что она -
Это лучи, что безжалостно жгут,
Это мосты у бойцов на плечах,
Это завалы из каменных груд,
Это дозоры в бессонных ночах,
Это лопаты, грызущие фунт,
Это глаза воспаливший песок,
Черствой буханки последний кусок...
В. Лифшиц

ВЕДУЩИЙ: Но поколение, не видевшее войны, склонно приукрашивать и ее, и тех, кто через нее прошел.

    ЧТЕЦ (2): ...Они нас выдумают снова -
Косая сажень, твердый шаг -
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
...Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!
П. Коган

    ВЕДУЩИЙ: О том, какими они были на самом деле, великолепно сказал Семен Гудзенко в стихотворении "Мое поколение", написанном в 1945 году.

    ЧТЕЦ (2) декламирует стихотворение С. Гудзенко "Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели... "

    (Звучит песня М. Ножкина "Последний бой ".)

ЧТЕЦ (1):
"Утро Победы"
Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель - солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина... Тишина...
Не во сне - наяву. И сказал пехотинец:
- Отмаялись! Баста! - И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые -
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.
А. Сурков

ЧТЕЦ (2): Пленные По городу в пыли кирпичной пленные немцы идут.
С тоскою незлой и привычной о Рейне далеком поют.
И слушают их киевляне, - не слушать ту песню нельзя.
И видят - лежат на поляне расстрелянные друзья.
А немец в дырявом мундире, под стук деревянных подошв, поет про фонарь на трактире, про теплый и ласковый дождь.
И слушают их конвоиры, - давно им понятен язык, - и видят не свет из трактира, а кровью окрашенный штык.
...А немцы поют про аллеи, где жены и матери ждут.
И все их немного жалеют и мимо быстрее идут...
С. Гудзенко

    ВЕДУЩИЙ: О первом дне мира написано множество стихотворений. Сейчас прозвучит лишь одно из них.

ЧТЕЦ (1): Первый день Отбоя нет от толп народных
Верст семьдесят подряд,
А мы идем в рядах походных,
А мы - не на парад...
А нам нельзя и раскричаться -
У нас в зубах песок.
А нам нельзя и целоваться -
Песок к губам присох.
Мы отвечали, как умели,
Восторгам шумных сел.
Но только танки все шумели -
Водитель молча вел.
Еще мы павших не забыли,
И больно нам кричать.
Пусть нас простят.
Мы победили.
Нам можно помолчать.
М. Львов

    (Звучит песня "Бери шинель, пошли домой ". Музыка В. Левашова, слова Б. Окуджавы.)

ЧТЕЦ (2):
Обратный путь
Гремит железо третьи сутки.
Вагоны ходят ходуном
И вдруг смолкают смех и шутки...
"Друзья, Россия за окном!"
Полей величие немое.
Река. Село на берегу...
Не здесь ли памятной зимою
Мы жили в пепельном снегу?
И поезд, скорость набирая,
Бросает дым на грудь земли.
И нет земле конца и края...
А мы ее пешком прошли!
С. Смирнов

    (Звучит песня "День Победы". Слова В. Харитонова, музыка Д. Тухманова.)