Медресе «Хусаиния» как ядро мусульманского образования в Оренбургском крае.

Медресе «Хусаиния» как ядро мусульманского образования в Оренбургском крае.

Купцы 1-й гильдии братья Хусаиновы в рамках реформирования мектебов и медресе в конце XIX – начале XX вв. внесли неоценимый вклад в дело просвещения и развитие мусульманского образования. Но, несомненно, одним из основных достижений в деле просвещения и благотворительности братьев Хусаиновых по праву признается открытие ими медресе «Хусаиния».

Фото 63. Медресе и мечеть Хусаиния

В исторической литературе встречаются высказывания некоторых авторов, которые возникновение медресе «Хусаиния» связывают непосредственно с именем одного из купцов Хусаиновых – Ахмед-баем Хусаиновым. Так, Р. Фахретдин писал: «Медресе «Хусаиния» в Оренбурге является вечным памятником благотворительных дел Ахмед бая»¹. Джамалетдин Валиди, работавший преподавателем в медресе «Хусаиния», отмечал: «Ахмед Хусаинов устроил в 1891 году в Оренбурге новую мечеть, при которой основаны были им и медресе нового метода»².

Открыть новометодное медресе братья Хусаиновы решили в 1889 г. Оно должно было располагаться в Сеитовском посаде при 9-й соборной мечети, которую возглавлял прогрессивный деятель Аюб бен Ибрагим³. Однако, мусульманское духовенство села, являвшееся противником новометодных школ, оказало в этом активное сопротивление и с помощью доносов добилось запрещения постройки медресе в Каргале. И братья Хусаиновы, не желая показаться людьми, сеющими крамолу, в 1890 г. решили перевести учебное заведение в  город Оренбург, а из доставленного материала в Каргале была построена одноэтажная приходская школа⁴.

21 августа 1890 г. Ахмед-бай Хусаинов купил за 10971 руб. 38 коп.в 1-й части г. Оренбурга, на Гости­нодворской ул. (ныне Кирова) два дворовых места, на которых располагались различные постройки и двухэтажный каменный дом, принадлежавшие оренбургскому купцу 2-й гильдии Алексею Цепнину⁵. В этом каменном доме первое время и было размещено медресе.

В конце XIX века медресе и мектебы разрешалось открывать только при мечетях. В связи с этим, А. Хусаинов решил построить 6-ую соборную мечеть Оренбурга, чтобы в комплексе с ней возвести здание для медресе⁶.

В октябре 1890 г. Ахмед-бай Хусаинов обратился в Городскую Управу с просьбой разрешить ему постройку ме­чети на своем дворовом месте. Рассмотрев все обстоятельства, Журналом Присутствия Оренбургского Губернского Правления от 31 декабря 1890 г. № 1172 было дано разрешение на постройку 6-й соборной мечети.

Поэтому медресе «Хусаиния» официально начало свою работу только с 1 января 1891 г., то есть на следующий день после получения разрешения на строительство в Оренбурге 6-й соборной мечети.

Указом ОГП от 31 декабря 1890 г. № 5637 в зва­ниях имама, джамига, хатиба и мудариса был утвержден Габдулгалим Габдулгаллямович Давлетшин, который и возглавлял приход до его закрытия в годы советской власти⁷.

Одновременно с этим Городская Управа рекомендовала Думе отказать А. Хусаинову в просьбе, поскольку согласно Строительному уставу на дворовых ме­стах запрещалось иметь культовые здания. 28 декабря 1890 г. Оренбургская Городская Дума согла­силась с этим мнением.

Тогда Ахмад-бай Хусаинов через своего брата Махмута подал новое ходатай­ство о разрешении ему построить мечеть на Чернореченской пл. в соответствии с мнением Городской Управы 21 марта 1891 г. Дума снова отклонила просьбу, ссылаясь на следующие основания: «Через эту площадь, особенно во время меновинской ярмарки, прогоняются большие партии крупного и мелкого разного рода скота, и потому постройкою мечети с оградою при ней, площадь будет стеснена. Площадь эта служила, как известно, не один раз временным убежищем погорельцам, временным хранилищем их имущества, во время постигших город несчастных пожарных случаев, от каковых город не может быть застрахован и на будущее время. Но главное неудобство заключается в том, что площадь эта окружена со всех сторон домами обывателей христианского вероисповедания (за исключением дома просителя Хусаинова), все улицы, прилегающие к этой площади, обозначены на плане названиями русскими»⁸. Однако, Городская Дума решила удовлетворить первое ходатайство купца с тем условием, что А. Хусаинов добьется разрешения Оренбургского губернского правления на измене­ние городского плана. Необходимое разрешение было получено 4 марта 1892 г., причем в решении было указано, что мечеть должна быть построена «без малейшего выступа на Гостинодворскую улицу»⁹ и за два строительных се­зона здание мечети было завершено (ныне ул. Кирова, 3)¹⁰.

Фото 64. Попечители медресе Хусаиния.

В мае 1898 года, проживая уже в Казани, Ахмед-бай Хусаинов «желая увеличить училище, находящееся при шестой соборной мечети в г. Оренбурге прислал в городскую управу просьбу уступить ему безвозмездно в видах уравнения улицы, прилегающей к мечети землю в количестве 159,5 кв. сажен под застройку зданием училища или продать ему таковую в вечное владение за плату, какая будет назначена думой»¹¹. Городская дума предложила А.Г. Хусаинову выкупить интересующий его участок по цене 25 рублей за кв. сажень, однако купец «желания на эту сумму не заявил»¹². В 1900 г. А. Хусаинов снова обратился в Оренбургское городское общественное управление с ходатайством о выделении земли для строительства нового здания медресе. В своем прошении он писал, что «с каждым годом число желающих обучаться увеличивается,…. желая насколько возможно удовлетворить этим нуждам – для чего требуется наложить ещё этаж на здание училища и насколько возможно расширить это здание». В связи с эти купец просил продать ему землю «как прирезку к его дворовому месту под зданием училища в видах более правильного уравнения улицы за плату по 1 рублю за квадратную сажень». А.Г. Хусаинов утверждал, что тем самым «городская дума облегчит ему возможность выполнить благотворительную цель».

Депутаты оренбургской городской думы 1 июня 1900 года журналом № 108 решили: «Отвести просимый Хусаиновым участок городской земли в количестве 159,5 квадратных сажен в пользование бесплатно исключительно для нужд школы, а не для других каких либо строений и надобностей»¹³. Участок этот находился на углу Безаковской ул. (ныне Бурзянцева) и Торгового пер. в смежность с его участком, купленным у Набиуллы Насырова за 2000 руб.¹⁴. На этом участке и началось строительство нового здания для медресе.

К 1905 г. трехэтажное каменное здание с центральным водяным отоплением и электрическим освещением, стоимостью 43364 руб. 19 коп. было успешно построено. В здании медресе были размещены учебные классы, кабинеты, библиотеки, интернат (общежитие для приезжих учеников) и столовая¹⁵. Кроме этого, для размещения иногородних учащихся предоставлялись и другие дома в Оренбурге, принадлежащие А. Хусаинову¹⁶. Согласно завещанию Ахмед-бая Хусаинова эти дома должны были считаться собственностью медресе «Хусаиния»¹⁷. Во дворе медресе находились многочисленные хозяйственные службы: сараи, конюшня, коровник, машинное отделение с автономным электрогенератором, паровое отделение и др. Общая стоимость ком­плекса зданий медресе «Хусаиния», включая мечеть, двухэтажный дом для учителей и служащих, составила 89964 руб. 84 коп¹⁸. В дополнение ко всему, 22 декабря 1902 г. Ахмад-баем Хусаиновым для проживания имама был приобретен недалеко от медресе дом у Кибиревой. Стоимость покупки составила 4600 руб.¹⁹

Официальное открытие нового здания медресе состоялось осенью в 1906 г. Внутреннее обустройство и материально-техническое оснащение учебного заведения в полном объеме соответствовали всем требованиям для прогрессивного ведения образовательного процесса и учебно-воспитательной деятельности.

Чиновник департамента духовных дел иностранных вероисповеданий МВД, действительный статский советник И. Платонников, проводивший в 1910 г. в медресе «Хусаиния» ревизию, в своем отчете описывает медресе следующим образом: «Огромное 3-этажное каменное из плитняка здание училища, увенчанное на углу высоким куполом с золотым полумесяцем на шпице и вмещающее 30 обширных комнат (на 1-м и 3-м - по 8, на 2-м – 14), подавляет своей величиною окружающие мелкие строения и издалека привлекает внимание зрителя. На нижнем этаже, кроме просторного вестибюля с вешалкой для верхнего платья и зеркалом, помещается по широкому светлому коридору, делящему весь этот этаж на две равные части, 1-е, 2-е и 3-е отделения мектебе, столовая пансионеров, кухня, умывальные комнаты, комнаты для калош, валенок и гардероба учащихся. Здесь же отведена комната и для дежурного надзирателя. Всюду чистота образцовая. С первого взгляда видно, что дело поставлено на широких основаниях, и что хозяева в средствах не стесняются. В обстановке классов заметна претензия подражать порядкам русских гимназий: просторные залы, высокие потолки, высокие парты с широкими скамейками для учащихся, с чернильницами и помещениями для книг и письменных принадлежностей, столы наподобие кафедр для учителей, классные доски на подставках, на стенах – географические карты, картины и таблицы, в стенах – усовершенствованные вентиляторы, в окнах – термометры. В столовой – полированные столы, тяжелые резные скамейки вокруг них, громадных размеров буфет и прилавок, из-за которого выдаются хлеб, кушанье и посуда для учащихся. Посредине обширной кухни – огромная кафельная плита с котлами под металлическим колпаком. Для облегчения сношений кухни со столовой, расположенной по другую сторону коридора, устроено в стене ... окно, через которое подается поварами кушанье сторожам, которые и передают его в столовую буфетчику.

На 2-й этаж ведет широкая каменная с 2-мя крылами лестница. Он также делится на две половины широким коридором. Здесь помещаются остальные 4-7-е отделения мектебе и 4 класса медресе, а также канцелярия училища, занимающая 2 комнаты, из коих в одной имеется телефон, помещается, между прочим, шкаф с различными учебными книгами (по химии, ботанике, минералогии, логике) и повременными изданиями, преимущественно Константинопольского происхождения.… На 3-м этаже расположены ученические спальни: 1-я – на 25, 2-я – на 35 и общая спальня на 125 человек, уборные, комната дежурного надзирателя, мечеть для учеников и библиотека…Книги здесь разного характера и содержания, как учебные, так и для чтения учителей и учеников на языках татарском, турецком, арабском и персидском. Среди турецких – словари этого языка, иллюстрированные журналы, альманахи, хрестоматии»²⁰.

Как видим, братья Хусаиновы особое внимание уделяли развитию материально-технической базы медресе, оснащению его современным оборудованием, обеспечению книгами и наглядными пособиями. Предметные кабинеты и учебные классы медресе «Хусаиния» были укомплектованы в соответствии с последними требованиями передовых учебных заведений России и Запада²¹. На оборудование кабинетов физики, химии и естествознания, а также на приобретение других наглядных пособий попечители ежегодно расходовали крупные суммы. Например, в архивных источниках имеются сведения, что в 1914 г. на приобретение приборов и принадлежностей для кабинетов физики и химии была потрачена немалая по ценам того временам сумма, а именно – 1691 руб. Физические приборы были закуплены в торговом доме Ф. Швабе, поставляющем новейшие выпуски²².

Кроме того, члены Попечительного совета братья Мухаммедшакир и Мухаммедзакир Рамиевы преподнесли в качестве подарка медресе полное оборудование физического кабинета, приобретенное ими в Германии по европейскому прейскуранту²³.

Также в медресе имелся богатый, разнообразно оснащенный кабинет труда. М.Ф. Рахимкулова отмечает, что в его оборудование много сил и старания вложили преподаватели Хасан Гали, А.Х. Сайфутдинов и другие²⁴.

В учебном заведении функционировали две библиотеки: ученическая и общая, фонд которых состоял из большого количества учебников, художественной, философской, исторической, педагогической, медицинской, сельскохозяйственной научной, научно-популярной, литературоведческой литературы, а также энциклопедии, словари, справочники, необходимые для научной работы преподавателей. Книги, имеющиеся в библиотеках, были изданы на татарском, русском, казахском, арабском, турецком, иранском, немецком, французском, английском языках²⁵. Медресе выписывало все газеты и журналы, выходившие в Оренбурге на татарском, казахском и русском языках, а также многие иногородние и зарубежные издания на турецком и арабском языках²⁶.

После открытия нового здания в 1906 г. для пользования педагогов и студентов медресе в него была переведена богатейшая библиотека Оренбургского мусульманского просветительского общества «Белек»²⁷.Отныне педагоги и воспитанники «Хусаинии», а также семьи служащих и рабочих получили возможность пользоваться её фондами.

Во дворе медресе в отдельном здании располагалась больница для пансионеров. В ней было три светлые комнаты: приемный покой, аптека и стационар на 6 коек со столиками и шкафами. Больница, как и все здание училища, освещалась электричеством. Заведовал ею постоянно дежуривший штатный фельдшер, квартира которого находилась рядом с больницей в училищном доме. Он получал от администрации 900 руб. жалованья в год, за квартиру платил 15 руб. в месяц. М.Ф. Рахимкулова отмечает, что почти все время существования медресе врачом был Исхак Галиевич (Исаак Алиевич) Медведев, а фельдшером – Акимов²⁸. В случае необходимости бедные ученики бесплатно отправлялись на лечение в губернскую больницу²⁹.

Первоначально деятельность медресе «Хусаиния» финансировалась на общие средства братьев Хусаиновых. С 1896 г. – после раздела капитала – учебное заведение содержалось старшим братом Ахмад-баем Хусаиновым.

В архивном фонде Канцелярии Оренбургского Губернского по городским делам присутствия в деле «О расширении магометанского училища купца Хусаинова в г. Оренбурге» за 1902 – 1903 гг. записано: «Построенная Ахметом Хусаиновым школа содержится на средства его и двух его братьев. Всех учеников в ней – около 120 человек, из которых 60 пользуются при школе помещением, столом, одеждою и учебными пособиями за счет Хусаиновых. Поскольку желающих обучаться в школе с каждым годом увеличивается, здание училища требуется расширить»³⁰.

По двум духовным завещаниям А. Хусаинова от 20 января 1904 г. и 7 декабря 1906 г. после его смерти в 1906 г. был учрежден крупнейший вакуф Российской империи стоимостью 489 096 руб. 22 коп.³¹, доходы с которого шли, в первую очередь, на финансирование медресе.

В состав вакуфа вошли³²:

1) Дом в 1-й части города Оренбурга, на Гостинодворской улице, купленный 21 августа 1890 года у оренбургского купца 2-й гильдии Алексея Цепнина под старое здание медресе со всеми постройками и дворовым местом, стоимостью 10971 рубль 38 копеек.

2) Смежный с ним дом, купленный у Набиуллы Насырова за 2000 рублей, на усадебном месте которого было выстроено новое здание медресе стоимостью 89964 рубля 84 копейки.

3) Дом в городе Оренбурге, по Солдатскому переулку, на задах Хусаиновской мечети, купленный у Кибиревой 22 декабря 1902 года и пожертвованный по особому завещанию в пользу ее имама, стоимостью 4600 рублей.

4) Гостиничный комплекс со складскими помещениями и лавками «Хусаиновское подворье», находящееся в Нижнем Новгороде на ярмарке против сада «Аркадия», купленный в 1891 году у Арбекова, стоимостью 45000 рублей, а также 2-этажный флигель, расположенный во дворе, стоимостью 7560 рублей. В 1910 году попечители вакуфного имущества взяли в долг у Торгового дома «Д. З. Гак с сыновьями» денежные средства под 7 % годовых, на которые пристроили к подворью 2-этажную каменную палатку общей стоимостью 16000 рублей.

5) 140000 рублей из 8 % годовых по 3 закладным под залог домов Шамиль в городе Казани, расположенных по улицам Большой и Малой Проломной и Поперечно-Воскресенской.

6) 200000 рублей на счетах Хусаинова в казанских отделениях нескольких банков. После его смерти в декабре 1907 года на эти средства были приобретены 4-процентные ценные бумаги Государственной ренты, помещенные на хранение в Казанское отделение Государственного Банка.

Таким образом, общая стоимость вакуфа первоначально оценивалась примерно в 500000 рублей, что составляло 1/3 всего имущества, принадлежавшего А.Г. Хусаинову.

Согласно воле завещателя после его смерти доходы от использования вакуфного имущества должны были направляться:

1) на содержание 6-й соборной мечети города Оренбурга и медресе «Хусаиния»;

2) на выплату пособий 60 учителям (мугаллимам) и 45 учительницам школ, где обучение велось по новому звуковому методу. Каждому по 10 рублей ежегодно в течение пяти лет³³. Ахмед-бай Хусаинов лично определил список реформированных школ, учителям которых выплачивалось жалованье от доходов вакфа. Это были следующие мусульманские школы: при 1-5-й городских мечетях Оренбурга и в казачьем пригороде Форштадте, при 1-9-й мечетях Сеитовского посада (Каргалы), при 1-й мечети Илецкой Защиты, в деревне Яманбулак Оренбургского уезда и губернии, в деревне Аурызбаш Белебеевского уезда Уфимской губернии, в городе Илеке и станице Мустаевской Уральской области, при 2-й, 5-й, 9-й и 10-й мечетях города Казани, при 1-й мечетиАдмиралтейской слободы, при 1-й мечети Порохового завода, в Суконной слободе города Казани, в деревне Казанбаш Казанского уезда, в деревнях Верхние Курсы, Чувашиле, Сулабаш и Шали Лаишевского уезда, Чукай, Кугарчино, Укумас (Атмас), Казаклар, Кун, Семит Мамадышского уезда, Туктар, Сабах, Шамах, Ошмы, Ялтан Чистопольского уезда, Карматбаш, Яуширма (Кутлушкино) и Ура Царевококшайского уезда, Улы-Тиганали Спасского уезда, города Тетюши и деревни Бурундук Тетюшского уезда Казанской губернии, в городе Малмыже, деревнях Тюнтер и Кумбаш Малмыжского уезда, в городе Елабуге, в Воткинском заводе Сарапульского уезда Вятской губернии, в деревне Зиябаш (Старо-Тимошкино) и при суконной фабрике в селе Екатериновка Симбирской губернии, в деревнях Новые Каргалы и Пушля Инсарского уезда Пензенской губернии³⁴.

3) на выплату 26 стипендий для обучения мусульманских юношей. Эти стипендии должны назначаться следующим образом:

а) 1300 рублей для обучения 12 шакирдов в ремесленных школах Казани и Оренбурга (по 6 человек). Эти стипендиаты должны иметь свидетельства об окончании начальных классов 3-4-летнего обучения и знать правила шариата ислама;

б) обучать в Казанской учительской школе двух студентов, окончивших средний разряд (рушди) медресе «Хусаиния». Обязательное условие – после окончания учительской школы направление попечительским и педагогическим советами стипендиатов на четыре года на работу в медресе «Хусаиния» с соответствующим жалованием;

в) 800 рублей на обучение в коммерческом училище четырех студентов, окончивших средний разряд (рушди) медресе «Хусаиния»;

г) 1200 рублей на обучение двух студентов в гимназии и двух – в реальном училище. Эти студенты должны были иметь свидетельство об окончании начального разряда (ибтидаи) медресе «Хусаиния»;

д) 1200 рублей на обучение в государственных высших учебных заведениях четырех студентов, в том числе одного на юридическом факультете, одного на факультете восточных языков или филологическом, одного на медицинском или естественном и одного в технологическом институте. А. Хусаинов определил, что при выборе стипендиатов предпочтение должно быть оказано детям работников (или бывших работников) медресе «Хусаиния». Кроме этого, по окончании обучения в высшем учебном заведении стипендиаты обязаны отработать в медресе 4 года, при условии наличия вакантных мест;

4) на выплату пожертвований 50 шакирдам медресе «Хусаиния», не имеющим родителей и воспитателей, ежегодно по 10 рублей в течение шести лет³⁵;

4) по 2000 рублей на поездку в хадж двум наиболее способным ученикам медресе «Хусаиния»³⁶. Согласно воле завещателя, после совершения хаджа студенты в течение 3-4-х лет обязаны были обучаться в учебном заведении, указанном Педагогическим советом медресе;

5) по 500 рублей на издание учебников для медресе и книг религиозно-нравственного и научного характера, объясняющих вред расточительности, пьянства и разврата³⁷.

А.Г. Хусаинов умер 10 декабря 1906 года. До его смерти завещание не было нотариально заверено, а лишь оформлено подписями доверенных лиц (преподавателей медресе «Хусаиния»): Шагимардана Ахметовича Утяганова, Г.Х. Даминова, Джигангира Габдюшева. Это обстоятельство давало возможность его совладельцу Махмуду Хусаинову и наследникам опротестовать завещание. Но они все были согласны с размером пожертвований в пользу народного просвещения, заверили завещание, и оно получило законную силу³⁸.Завещание А.Г. Хусаинова было утверждено к исполнению Казанским Окружным Судом 9 февраля 1907 года³⁹.

Согласно духовному завещанию предусматривалось создание Попечительного Совета для заведования вакуфным имуществом. В качестве попечителей (мутавалиев) еще при жизни Ахмад-бай Хусаинов определил 12 человек: Махмуд Галиевич Хусаинов, Махди Юсупович Девишев, Махмуд Сайфельмулюкович Усманов, Мухаммедзакир Мухаммед-Садыкович Рамиев, Мухаммедшакир Мухаммед-Садыкович Рамиев, мулла Габдель-Галим Габдель-Галлямович Давлетшин, Гайса Хамидуллович Еникеев, Насрулла Камалбаевич Ядкаров, Нургали Хусаинович Габидуллин, Мухаммед-Фатих Гильманович Каримов, Закир Шагиахметович Хаиров, Габдель-Хамид Габдельганиевич Хусаинов⁴⁰. В случае выбытия одного из попечителей оставшиеся должны были выбрать нового члена путем открытого голосования.

На протяжении нескольких лет между Департаментом духовных дел иностранных исповеданий МВД, Оренбургским магометанским духовным собранием, наследниками А. Хусаинова и Попечительным Советом существовали серьезные разногласия в вопросах заведования и управления вакуфным имуществом. Правительство, обеспокоенное политической активностью «инородцев»⁴¹, проявленной во время революционных событий 1905-1907 гг., было убеждено, что благотворительные мусульманские организации ведут пропагандистскую деятельность, направленную исключительно на объединение тюркских народов и последователей ислама. Все благотворительные организации мусульман попали под подозрение Департамента полиции. Министерство внутренних дел, не желая юридически признавать Попечительный Совет, члены которого подозревались в антигосударственной деятельности, не торопилось с принятием решения о регистрации Устава Попечительного Совета⁴². В то же время, оснований для отказа в регистрации учредительного документа у Министерства внутренних дел не было, так как все документы, поданные наследниками и душеприказчиками А. Хусаинова, в точности соответствовали требованиям российского законодательства. Стоит отметить, что хотя Устав и полномочия Попечительного Совета не были официально утверждены, Совет действовал, точно исполняя завещание Ахмад-бая Хусаинова.

В феврале 1907 года попечители временно передали управление вакуфным имуществом его брату Махмуду Хусаинову, сохранив право совещательного голоса⁴³. В первое время М. Хусаинов был на стороне ОМДС и считал, что Попечительный Совет должен подчиняться Духовному собранию. Кроме этого, по мнению М. Хусаинова, медресе «Хусаиния» необходимо выйти из-под юрисдикции Министерства народного просвещения и перейти в ведение ОМДС⁴⁴. Однако, уже в марте 1908 г. он уведомил председателя Духовного собрания муфтия М. Султанова, что Попечительный Совет является высшим органом по управлению вакуфным имуществом. Религиозное учреждение же было наделено правом, не вмешиваясь, осуществлять только общий надзор над деятельностью Совета. В проекте Устава Попечительного Совета, представленном в Министерство внутренних дел, предусматривалось, что попечители ежегодно будут предоставлять ОМДС отчеты о своей деятельности. Духовное собрание, в свою очередь, могло утверждать инициативы Совета «о изменении программ и порядка преподавания в подведомственных Совету учебных заведениях, об открытии новых мектебе и медресе, об изменении в случае потребности отдельных параграфов Устава»⁴⁵.

4 января 1909 г. Оренбургское духовное магометанское собрание приняло постановление, согласно которому документы на завещанное имущество должны были немедленно быть изъяты у родственников А. Хусаинова и переданы попечителям. Через три дня в Уфе состоялось совещание членов ОМДС и Попечительного Совета, где данное постановление было одобрено. Стоит отметить, что со стороны М. Хусаинова возражений на него не последовало. Однако, судебными инстанциями было отказано в регистрации передачи вакуфного имущества, в связи с отсутствием у Попечительного Совета учредительного акта⁴⁶.

После смерти Махмуда Хусаинова 10 августа 1910 года попечители назначили новым управляющим вакуфа его сына – Хусаина Махмудовича Хусаинова⁴⁷. На протяжении 1911-1912 гг. между ОМДС и попечителями продолжались споры относительно денежных средства вакуфа, хранящихся на счету в Казанском отделении Государственного банка. Попечительный Совет хотел перевести деньги в Оренбург, в то время как Духовное собрание настаивало на их перечислении в Уфу. И в этом случае религиозное учреждение стало бы полным распорядителем вакуфа А. Хусаинова. Тем более что, начиная с 17 ноября 1909 г. ОМДС строго контролировало деятельность Попечительного Совета⁴⁸. Понимая это, мутавалии решили все же оставить денежные средства на хранении в Казани⁴⁹.

24 февраля 1912 г. Департамент духовных дел иностранных исповеданий МВД выдал Духовному собранию предписание о недопущении распорядительных функций по вакуфному имуществу, а постановление об образовании Попечительного Совета отменить⁵⁰. Муфтий Мухамедьяр Султанов направил в Министерство внутренних дел объяснительную записку, в которой говорилось, что все решения ОМДС относительно завещанного А. Хусаиновым имущества исходили из «обычной практики», а используемый термин «Попечительный Совет» – «канцелярская ошибка»⁵¹.

Наконец, в результате компромисса и взаимного согласования позиций между попечителями, Духовным собранием и правительством, 24 июля 1914 г. Министерство внутренних дел утвердило Устав «Попечительного Совета по заведованию капиталами и имуществами, завещанными умершим казанским купцом Ахмед Галеевичем Хусаиновым в г. Оренбурге». С этого момента Совет наделялся правами юридического лица.

Согласно Уставу, деятельность Попечительного Совета имели право контролировать Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий МВД и оренбургский губернатор. Министру внутренних дел и губернатору было дано право инициировать ревизии и проверки деятельности Попечительного совета. Кроме того, министр мог вносить изменения в Устав, отменять его решения, а в случае нарушения действующего законодательства и самого учредительного документа и вовсе закрыть учреждение⁵². Попечительный Совет обязан был ежегодно представлять отчеты о своей деятельности министру, а также для сведения Оренбургскому магометанскому духовному собранию и Оренбургскому мусульманскому благотворительному обществу⁵³.

Согласно Уставу, Попечительный Совет учреждался для заведования капиталами и имуществами, завещанными Ахмед-баем Хусаиновым на нужды шестой соборной мечети г. Оренбурга, медресе и мектебе при ней, а также на различные благотворительные и просветительские цели.

Стоит отметить, что к моменту регистрации Устава состав попечителей существенно поменялся. Так, в утвержденном документе официальными учредителями и первоначальными членами Совета значились: оренбургский купец Хусаин Махмутович Хусаинов, казалинский купеческий сын Абдулхамид Абдулганиевич Хусаинов, мулла Габдулгалим Габдул-Галлямович Давлетшин, орский купец Мухамедзакир Мухаммед-Садыкович Рамиев, потомственный дворянин Гайса Хамидуллович Еникеев, крестьянин Мухаммед-Фатих Гильманович Каримов, оренбургский мещанин Закир Шагиахметович Хаиров, мулла Нигматулла Файзуллович Тимашев, мулла Хайрулла Абдрахманович Усманов, крестьянин Харис Зарифович Файзуллин, оренбургский мещанин Абубакир Юсупович Капкаев, крестьянин Ихсан Бикказович Бикказов⁵⁴.

Органами управления Попечительного Совета являлись Общее собрание его членов и Правление.

Функции Общего Собрания заключались в следующем⁵⁵:

1) общее руководство и главный надзор за делами по заведованию капиталами и имуществами, а также за расходованием средств в соответствии с духовным завещанием А. Хусаинова;

2) утверждение представленной Правлением годовой сметы доходов и расходов Попечительного Совета;

3) утверждение годичных отчетов о деятельности Совета и его Правления и дальнейшее их представление Оренбургскому губернатору, а затем с его заключением – в департамент духовных дел иностранных вероисповеданий МВД. Кроме того, годичные отчеты о деятельности Совета представлялись для сведения в Оренбургское магометанское духовное собрание и в Мусульманское благотворительное общество Оренбурга;

4) наблюдение за распределением доходов на цели, соответствующие распоряжениям духовного завещания А. Хусаинова;

5) направление ходатайств в правительственные учреждения и лицам по вопросам, касающимся деятельности Совета и возложение специальных поручений на его отдельных членов;

6) приглашение доверенных лиц для управления недвижимым имуществом, принадлежащим Совету, и назначение им вознаграждения;

7) утверждение предложений и докладов Правления, вносимых в Общее Собрание.

Общее Собрание созывалось Председателем в г. Оренбурге по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц. Заседания Собрания считались действительными в случае присутствия более половины членов Попечительного Совета, причем как минимум трое из попечителей должны быть не из состава Правления⁵⁶.

Из числа Общего Собрания Попечительного Совета сроком на один год избирался Председатель, его товарищ (заместитель) и секретарь. Все вопросы в Общем Собрании решались простым большинством голосов. При равном количестве «за» и «против» голос Председателя считался решающим.

К функциям Председателя Общего Собрания относились: назначение заседаний, руководство Собранием, доклад о деятельности Попечительного Совета, контроль за соблюдением Устава и исполнением постановлений Собрания, представительство Попечительного Совета перед учреждениями и лицами, подписание договоров, счетов и долговых обязательств, касающихся финансовой деятельности Совета, а также руководство составлением годового отчета и т.п.

Товарищ (заместитель) Председателя являлся его непосредственным помощником, а в случае отсутствия Председателя, заменял его в пределах полномочий, определенных Уставом.

Секретарь Общего Собрания осуществлял переписку с учреждениями и лицами по делам Попечительного Совета, составлял годовой отчет, вел протоколы Собрания и делопроизводство Совета.

Необходимо отметить, что вся документация, отчетность и делопроизводство Совета, Общего Собрания, Правления, а также переписка как с правительственными учреждениями и лицами, так и с частными учреждениями и обществами, велась на русском языке.

В состав Правления Попечительного Совета входили: Председатель, которым согласно п. 10 Устава являлся председатель Общего Собрания, его товарищ (заместитель), секретарь, казначей и два члена Совета. Все они избирались ежегодно Общим Собранием.

К функциями Правления относились⁵⁷:

1) нахождение способов к наибольшему получению доходов от вакуфного имущества, в том числе за счет приобретения недвижимости (домов, лавок, номеров и т.п.), государственных ценных бумаг и передачи денежных средств под закладные и другие средства обеспечения;

2) составление проекта годичной сметы, ее исполнение, предоставление годовых отчетов о деятельности Правления;

3) наем служащих (бухгалтеров, управляющих, приказчиков, конторщиков, писцов и т. д.), необходимых для управления имуществом, штата канцелярии Попечительского Совета и Правления а также определение их вознаграждения;

4) ежемесячное получение денежных отчетов о денежных оборотах и общей деятельности служащих по утверждению и заведованию имуществами и капиталами Собрания;

5) получение годовых отчетов по хозяйственной деятельности администрации мектебе и медресе «Хусаиния»;

6) определение размеров сумм, необходимых для содержания мектебе и медресе при 6-й соборной мечети города Оренбурга, больницы при них, а также врачебного и служебного персонала по постановлениям администрации этих учебных заведений;

7) избрание кандидатов по стипендиальным программам, указанным в завещании А. Хусаинова, в том числе избрание и отправка в хадж;

8) назначение денежных пособий учителям (мугаллимам) 60 мектебе, в которых велось обучение по новому звуковому методу. Ведомость этих школ прилагалась к Уставу.

9) заботы о полной материальной обеспеченности 6-й соборной мечети города Оренбурга и ее религиозных нуждах.

Правление должно было находиться в Оренбурге и собираться на свои заседания по мере необходимости, но не менее двух раз в месяц, а в случае необходимости – и чаще. В п.19 Устава Попечительного Совета было установлено, что все предложения Правления, за исключением найма персонала, подлежали обязательному утверждению Общего собрания.

Председатель Правления выполнял следующие функции⁵⁸: назначал и руководил заседаниями, следил за исполнением постановлений Общего Собрания и Правления, контролировал выполнение обязанностей служащими, вел внутренние и внешние дела Правления и т.д. Заместитель Председателя Правления заменял Председателя в случае его отсутствия, в пределах установленных полномочий и являлся его ближайшим помощником во всей деятельности. Секретарь вел протоколы заседаний, переписку с учреждениями и лицами по делам Правления, составлял годовой отчет и заведовал всем делопроизводством. Казначей хранил чеки, наличные деньги, договора, обязательства, вел финансовую отчетность и ежемесячно представлял Правлению отчеты о состоянии и движении кассы.

Таким образом, «Попечительный Совет по заведованию капиталами и имуществами, завещанными умершим казанским купцом Ахмед Галеевичем Хусаиновым в г. Оренбурге» являлся крупнейшей и наиболее обеспеченной в финансовом плане мусульманской благотворительной организацией в Российской империи. Попечители умело управляли делами, в точности исполняя волю завещателя. И к 1 января 1911 года чистая стоимость вакуфного капитала без учета долгов составляла уже 539671 рубль 18 копеек, к 1 января 1912 года – 545561 рублей 65 копеек, к 1 января 1913 года – 542403 рубля 5 копеек, к 1 января 1914 года – 547333 рубля 47 копеек, к 1 января 1915 года – 553200 рублей 15 копеек⁵⁹.

Общие затраты на содержание медресе «Хусаиния» составляли: в 1910 г. – 19616 руб. 75 коп., в 1911 г. – 21880 руб. 83 коп., в 1912 г. – 26465 руб. 75 коп., в 1913 г. – 24718 руб. 17 коп., в 1914 г. – 23567 руб. 33 коп.⁶⁰, в 1915 г. – 24000 руб. В отчете за 1916 г. указано, что на учебные принадлежности (кабинеты, учебники, книги) было израсходовано 3962 руб., на содержание (мебель, посуда, белье, больничные принадлежности и т.п.) – 11560 руб.⁶¹ Всего, не считая заработной платы работникам и питания воспитанникам медресе, было потрачено 22296 руб. в год⁶².

В отчете чиновника МВД И. Платонникова по результатам ревизии медресе в 1910 г. сказано: «Содержание училища обходится до 20000 руб. в год. Обеспечивается доходами от вакуфного имущества, а также платой за обучение и содержание. Общая сумма ежегодного дохода составляет 15300 руб.: с Нижегородского подворья – 12000 руб.; с принадлежащего училищу на правах вакуфа дома – 800 руб.; взносы учеников – 1000 руб.; от них же за содержание в общежитии – 1500 руб.

Кроме того, из средств самой мечети доплачивается ежегодно 4700 руб., что и образует сумму в 20000 руб.

Расходы распределяются следующим образом: на жалованье учителям – 10000 руб.; на содержание учащихся – 5600 руб.; на отопление – 2000 руб.; на освещение – 400 руб.; на учебные пособия, телефон, содержание канцелярии и лошадей – 1000 руб.; на ремонт и др. – 1000 руб. Итого – 20000 руб.»⁶³. Таким образом, Попечительный Совет не только финансировал медресе «Хусаиния», но и осуществлял непосредственное управление его деятельностью.

Для решения вопросов учебно-воспитательного характера в медресе был организован Педагогический совет. В его состав входили директор, все преподаватели, инспектор, а также два члена Попечительного Совета, которые обладали равными правами с другими членами Педагогического совета⁶⁴. Педагогический совет созывался директором медресе по мере накопления вопросов, но не реже одного раза в месяц. Заседания совета считались состоявшимися в случае присутствия не менее половины всех его членов⁶⁵. К функциям Педагогического совета относились⁶⁶: выбор учебных пособий и программ; прием учащихся и перевод их из класса в класс; установка даты экзаменов и продолжительности каникул; составление расписания; выдача аттестатов ученикам, прошедшим полный курс обучения, или свидетельств об уровне подготовки выбывшим до окончания обучения; выбор и приобретение книг, учебных пособий для учительской и ученической библиотеки медресе; составление инструкции внутреннего распорядка в медресе и пансионе, контроль за ее исполнением; установление меры наказания на учащихся в особо серьезных случаях; распределение внеклассных занятий пансионеров; выбор из преподавательского состава членов хозяйственного комитета (заведующего пансионом, казначея, секретаря совета, библиотекаря); составление годовых смет и отчетов по учебно-воспитательной и хозяйственной части, представление их на утверждение Попечительного Совета.

В первое время курс обучения в медресе был рассчитан на 10 лет, но затем он был увеличен до 14 лет и разбит на 4 отделения: 1-3 классы – начальное отделение (ибтидаия), 4-7 классы – среднее отделение (рушдия), 8-11 классы – подготовительное к высшему отделение (игдадия), 12-14 классы – высшее отделение (галия)⁶⁷. Преподавание во всех классах велось на татарском языке⁶⁸.

Для тех, кто поступал на отделение «игдадия» из других учебных заведений, был организован годичный подготовительный класс – «тазхирия», чтобы устранить существующие различия в программе и уровне подготовки⁶⁹. Учащиеся, окончившие разряд «игдадия» получали свидетельство и звание учителя средней школы⁷⁰. Анализ перечня предметов и их размещения в форме свидетельства, выдаваемого по окончании этого разряда, свидетельствует о том, что и на этом отделении большее внимание уделялось светским дисциплинам, чем религиозным (см. таблицу, приложение № 1). Применительно к реалиям российской системы образования разряд «ибтидаия» примерно соответствовал начальной школе, «рушдия» – 2-хклассному городскому училищу, «игдадия» – гимназии или реальному училищу⁷¹. Сроки прохождения начального и среднего разрядов согласовывались с контингентом учащихся, и часто наиболее способные ученики проходили за один год двухлетнюю программу.

Весной 1916 г. на заседании Попечительного Совета был принят новый Устав и образовательная программа медресе. Согласно уставу медресе «Хусаиния» было преобразовано в духовное учебное заведение «Мусульманская духовная семинария «Медресе Хусаиния»⁷².

С момента основания преподавание в медресе «Хусаиния» велось по новым методам, с большим акцентом на светские и естественные предметы, так как само учебное заведение было предназначено для подготовки не служителей религиозного культа, а всесторонне образованных людей и специалистов широкого профиля: учителей начальных, средних и высших школ и работников культурных, хозяйственных учреждений, которые не были бы национально обособленны и которым не были бы чужды общественные интересы. М.Ф. Рахимкулова отмечает, что по удельному весу естественных наук программа среднего разряда «Хусаинии» была ближе к программе реального училища, чем гимназии. Например, в медресе «Хусаиния» преподавалась химия, в то время как в гимназиях ее не вводили. Учебные планы и программа этого учебного заведения постоянно совершенствовались согласно требованиям времени. Менялся перечень дисциплин и соотношение количества часов на их изучение. Кроме того, образовательная программа была открыта для общественного ознакомления и широко публиковалась в печати⁷³.

Из религиозных дисциплин в медресе «Хусаиния» преподавались следующие: вероучение, догматическое богословие (акаид), Коран и его толкование (тафсир), правила орфоэпического чтения Корана (таджвид), жизнеописание Пророка (сира), его изречения (хадисы), история ислама, мусульманское право (фикх) и его методика (усул фикх), правила распределения наследственных долей (фараиз), проповедь и ораторское искусство (вагаз ва хитабат), религиозные песнопения (монаджат), этика (ахляк). Среди светских дисциплин, преподаваемых в медресе, были: логика (мантыйк), философия и ее история, культурология (мэглюмате мэдэния), русский, татарский, арабский и персидский языки и литература, немецкий и французский языки, чистописание, арифметика, геометрия с тригонометрией, алгебра, физика, химия, астрономия, география, всеобщая, российская история и татарская история (она изучалась без разрешения властей⁷⁴), естествознание, зоология и ботаника, законоведение, политэкономия и торговое дело, бухгалтерия, черчение и рисование, педагогика и дидактика, психология, гигиена и основы медицинских знаний, гимнастика⁷⁵.

Фото 65. Шакирды медресе Хусаиния

Из анализа учебного плана трехгодичного начального отделения (ибтидаия) медресе на 1906-1907 учебный год видно, что светские и естественные предметы занимают 3/4 всего количества учебных часов (см. таблицу, приложение № 2). В этом же учебном году в учебном плане четырехгодичного среднего отделения (рушдия) на светские дисциплины было отведено 6/7 всего количества часов⁷⁶ (см. таблицу, приложение № 3).

Автономное управление, преобладание в программе естественных и светских наук, усиленное изучение русского языка, большое количество передовых преподавателей – сторонников новых методов обучения, растущая популярность учебного заведения – все эти обстоятельства закрепили за медресе «Хусаиния» славу «красного» и «безбожного». Все это также являлось поводом для постоянных нападок и доносов правительственным органам со стороны реакционной части магометанского духовенства, которая всеми силами старалась представить это учебное заведение как очаг смуты⁷⁷. В результате чего многие преподаватели медресе были взяты под негласный надзор жандармского управления Оренбургской губернии⁷⁸.

М.Ф. Рахимкулова отмечает, что под давлением не прекращавшихся студенческих выступлений «в годы усиления реакции, вопреки воле основателя, а возможно, с целью сохранить медресе от разгрома, была усилена программа религиозных предметов в разряде «игдадия»: в 1906-1907 учебном году контингент этого разряда был разделен на два отделения (научное и религиозное). Кроме этого учебного года, уже не было разделения контингента на два отделения; религиозное отделение просуществовало всего один учебный год»⁷⁹. Причем в программе научного отделения практически полностью отсутствуют религиозные дисциплины, за исключением 1 часа в неделю на теологию. При этом в программе религиозного отделения количество светских и естественных предметов является явно преобладающим (см. таблицу, приложение № 4).

В 1910 г. чиновник МВД И. Платонников в своем отчете по результатам ревизии достаточно подробно изложил пункты образовательной программы медресе, кроме того, он указал также, в каких разрядах и классах ведется преподавание в соответствии с программой, а в каких нет (см. приложение № 5).Как видно перечень дисциплин, входящих в образовательную программу медресе «Хусаиния», во многих классах был достаточно широк. И большую долю составляли светские и общеобразовательные предметы. Но при этом чиновник МВД, проводивший ревизию и составивший отчет по ее результатам, пишет, что в действительности «преподавание значительного числа показанных в программе общеобразовательных наук вовсе не производится в училище и даже не начиналось. Так во время моего посещения не преподавались алгебра, тригонометрия, геология, минералогия»⁸⁰.

В медресе велась активная внеклассная работа по дополнительному образованию и организации досуга учащихся: действовали различные кружки (литературный, исторический, музыкальный, драматический и т.д.⁸¹), устраивались поэтические конкурсы, диспуты, литературные вечера и концерты. В медресе «Хусаиния» большое внимание уделялось творчеству начинающих писателей и поэтов. Ежегодно устраивались конкурсы на лучшие стихи, посвященные, в частности, жизни и деятельности основателя медресе Ахмед-бая Хусаинова. Лучшие ученические произведения опубликовывались в школьном журнале⁸².

Кроме того, в медресе «Хусаиния» был создан «Восточный музей», в оснащение которого много сил и труда вложили преподаватели медресе – художники Хлуси, Салях Камал и другие⁸³.

В 1894 году при медресе «Хусаиния» был открыт русский класс, предполагающий трехлетний курс обучения в объеме начальных народных училищ Министерства народного просвещения. Разрешение попечителя Оренбургского учебного округа на открытие этого класса было получено 21 марта 1894 г. за № 1017⁸⁴. В свободное от основных занятий время желающие в течение 3 часов ежедневно дополнительно изучали здесь русский язык, арифметику, историю и географию на государственном языке. Данное правительственное учреждение пользовалось большой популярностью, и количество его учеников стремительно возрастало. Так, в1906 г. в русских классах обучался 151 человек, в том числе на первом отделении – 74, на втором – 48 и на третьем – 29 воспитанников⁸⁵. В связи с большим количеством учащихся в 1896 г. была введена должность второго учителя русских классов, в 1908 г. – третьего, а в 1911 г. – четвертого преподавателя⁸⁶. С 1898 г. городские власти приняли содержание одного преподавателя на счет местного бюджета. Однако со временем изучаемые в русском классе предметы появились в программе самого медресе, и число учащихся несколько сократилось⁸⁷. В 1913 г. занятия в русских классах посещали 102 человека (42 – на первом отделении, 38 – на втором и 21 – на третьем), а к 1916 г. количество воспитанников сократилось до 77 мальчиков⁸⁸.

В 1910 г. чиновник МВД И. Платонников в отчете по результатам ревизии медресе относительно преподавания в русских классах писал: «О преподавании русского языка можно говорить только по отношению к 5-му, 6-му и 7-му отделениям мектебе, составляющим русский класс при медресе, где предмет этот проходится под руководством учителей, окончивших курс Казанской татарской учительской школы»⁸⁹.

Русский язык в медресе «Хусаиния» преподавали: Хаджиахмед Шагиахметович Байтеряков (личный почетный гражданин из деревни Ташлы-куль Богдановской волости Белебеевского уезда Уфимской губернии), Валильрахман Мухаммадиевич Габидов из деревни Манязыбаш Дюртюлинского района Башкирии, Габдрахман Галлямович Давлетшин из Оренбурга и другие⁹⁰.

Общий надзор над медресе «Хусаиния» и над русскими классами при нем осуществлял директор народных училищ Оренбургской губернии, который ежегодно присутствовал на экзаменах⁹¹.

Руководил деятельностью медресе директор, назначенный Попечительным Советом. О его назначении сообщалось Оренбургскому магометанскому духовному собранию и Оренбургскому губернатору. Согласно требованиям основателя, директором учебного заведения должен был быть человек, имеющий право преподавания в высших классах. К тому же, он должен был сдать экзамен на звание имама. За все время существования медресе его директорами были: Г.Г. Давлетшин, Г.Х. Даминов, Р. Фахретдин, Т.А. Ильяси, Х.К. Бакиров⁹².

Главной обязанностью директора являлось осуществление общего контроля и надзора за образовательным и воспитательным процессами, а также за внешним порядком и благосостоянием учебного заведения.

Согласно уставу медресе директор выполнял следующие функции: являлся председателем Педагогического совета и хозяйственного комитета; занимался подбором педагогических кадров и других должностных лиц, в случае необходимости ставил перед Попечительным Советом вопрос об увольнении учителей; принимал на работу и увольнял служащих медресе; представлял интересы медресе в Попечительном Совете, а также в административных учреждениях, перед должностными и частными лицами; заведовал хозяйственной частью медресе и пансиона. Кроме того, директор медресе утверждал расписание уроков и практических занятий, составленное Педагогическим советом.

У директора медресе всегда было два заместителя: по учебной и по научной работе. Так, заместителями директора являлись Х.К. Бакиров, С.Н. Бикбулатов, Г.С. Ибрагимов (Шнаси), В.А. Мухаммадиев, Г.Ш. Рахманкулов, Ш.А. Утяганов, Г.М. Файрушин, Ш.М. Файрушин и др.⁹³

В учебном заведении была также должность инспектора, который являлся ближайшим помощником директора по учебно-воспитательной и хозяйственной части. Инспектор назначался Попечительным Советом с согласия директора. Его главными обязанностями были: а) выполнение постановлений и инструкций Педагогического совета в учебно-воспитательной сфере; б) контроль за: выполнением программы учебного курса и общим ходом процесса преподавания и воспитания; осуществлением организации внутреннего порядка в медресе и пансионе; поведением учащихся как в стенах учебного заведения и пансиона, так и вне их; в) наложение взысканий на провинившихся учеников в пределах, установленных общими правилами о взысканиях; г) выдача отпускных билетов ученикам⁹⁴.

Начальный разряд «ибтидаия», так же как и начальные русские классы, имели отдельно специального заведующего. Эти должности выполняли: К.А. Айдаров, М.М. Алиев, З.Н. Аюханов, Ж. Баянов, Г.Г. Биктимиров, С.Г. Галимов, Н.И. Еникеев, Г.И. Идрисов, М-М.А. Мавлямбердиев (Наджиб Гасрый), С.С. Насыров (Нугманов), Х.В. Рамеев, Г.К. Сатыев (Габдулла Файзи), М.М. Туктамышев и другие. Почти все время существования медресе заведующим по хозяйственной части был Вали Игдисанов⁹⁵.

Высокие стандарты образования поддерживались в медресе «Хусаиния» благодаря профессиональному педагогическому коллективу. Значение медресе «Хусаиния» для развития мусульманского образования в Российской империи определяется тем, что оно закладывало методическую базу для реформирования национальных школ. Большинство преподавателей медресе создали капитальные труды по своей специальности, а также по общепедагогическим вопросам, в области просвещения, культуры, здравоохранения, внешней и внутренней политики страны и т.п. Кроме того, почти все преподаватели, работавшие в этом учебном заведении, имели переводные труды с арабского, иранского, турецкого, английского, французского и немецкого языков.

Многие ведущие педагоги медресе «Хусаиния» стали авторами первых советских учебников, словарей, географических и исторических карт и атласов. Среди них: М.М. Алиев, З.Н. Аюханов, Х.К. Бакиров, И.М. Бикчентаев, Дж.Дж. Валидов, Н.М. Валишев, З.Г. Ишаев, Г. С. Шнаси, К.Г. Каримов, Н.С. Надиев, Г.С. Хабиров и другие⁹⁶.

Разработанные преподавателями и членами попечительского совета учебники и пособия широко применялись в мусульманских образовательных учреждениях Волго-Уральского региона, Сибири и Туркестана. Среди этих учебников были пособия по: священной истории и истории ислама (авторы Х.Г. Забири, Ф.Г. Карими), этике (Х.Г. Забири, Ф.Г. Карими, Р. Фахретдин), богословию (Х.Г. Забири, С.К. Камалетдинов, Г. Радуди), культурологии (С.К. Камалетдинов), арабскому языку (С.Н. Бикбулатов), правописанию (С.К. Камалетдинов), математике (Н.М. Валишев, Ш.В. Вахидов, Г. Файзи, Х.З. Файзи-Чистапули, Г. Фахри), физике (Х.Г. Забири, Х.З. Файзи-Чистапули, Г.С. Шнаси), химии (Г.С. Шнаси), географии (Г.У. Джагофаров, Ф.Г. Карими, Г. Радуди, Х.З. Файзи-Чистапули), естествознанию (Х.К. Бакиров, Г. Радуди), педагогике и методике обучения отдельным предметам (Г.Х. Даминов, Ф.Г. Карими, Г.С. Шнаси)⁹⁷.

Педагоги медресе «Хусаиния» способствовали популяризации науки путем чтения открытых лекций, издания брошюр, статей в национальной прессе по различным отраслям знаний, прикладным вопросам.

Преподаватели и выпускники медресе выполнили большое количество переводов учебной и художественной литературы с русского на татарский язык. Например, в 1902 г. Н.И. Еникеев перевел «Ревизора» Н.В. Гоголя, в 1908 г. Г.А. Айдаров перевел книгу Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», С.Л. Рамеев – «Живой труп» Л.Н. Толстого, «Овод» Э.Л. Войнич, «Спартак» Джованьоли и другие⁹⁸. Этот факт говорит о высоком уровне преподавания в медресе русского языка и литературы.

Фото 66. Шакирды и преподаватель медресе Хусаиния

Изучение и анализ сохранившихся в архивных источниках списков преподавателей «Хусаинии»⁹⁹ показали следующие результаты. Педагогический состав медресе был очень нестабильным, именно поэтому в разное время здесь работали преподавателями около 150 человек¹⁰⁰. В 1912-1913 уч.г. в медресе работали 21 преподаватель и 12 человек обслуживающего персонала; в 1913-1914 уч. г. было уже 32 преподавателя, а количество обслуживающего персонала достигло 42 человек; в 1914-1915 уч. г. численность педагогического коллектива составила 35, а обслуживающего персонала – 38 человек¹⁰¹.

В архивных документах сохранились данные о преподавателях медресе «Хусаиния», которые, на наш взгляд, представляются интересными, так как содержат информацию об их происхождении и образовании (см. приложение № 6). Так, по состоянию на 1 февраля 1901 г. преподавателями медресе «Хусаиния» состояли: преподаватель татарского языка с заведованием самим медресе – мулла Габдулгалим Давлетшин, его помощник по преподаванию этого языка имам Шагимардан Мирзаахметович Утяганов, Абдулрахим Данишев, Зигангир Баянов, а по русскому языку – сын уфимского купца Хаджиахмед Шагиахметович Байтеряков и дворянин Ахмед-Галей Араслангалиевич Еникеев, оба окончившие курс русско-татарского училища в Казани и в бывшем таком же в Оренбурге¹⁰².

Чиновник МВД И. Платонников в своем отчете по результатам ревизии медресе в 1910 г. указал, что в числе преподавателей значатся 14 человек, из которых 8 учителей(57,12% от общего числа) родом из крестьян, 5 человек (35,7 %) – мещане и 1 педагог (7,7%) – из дворянской семьи. Что же касается образования, то из указанных в отчете 14 педагогов четверо обучались в Хусаиновском медресе (29%) и 10 человек (61%) – в других учебных заведениях¹⁰³ (см. приложение № 7).

Многие из преподавателей являлись также деятелями национальных культур. Среди них: К.А. Айдаров, З.Н. Аюханов, М.Я. Бигиев, Дж.Дж. Валиди, Н.М. Валишев, Н. Гасрый, Г.Х. Еникеев, Н.И. Еникеев, Х.Г. Забири, Г.Г. Исхаки, З. Кадыри, С.Л. Рамеев, Г.Г. Сагди, И.В. Терегулов, Х.З. Файзи-Чистапули, Т.Г. Ченакай и другие.

Большое количество преподавателей независимо от своей основной специальности вели уроки татарского, арабского, русского языка и литературы в начальных классах. Кроме того, выпускники медресе могли стать преподавателями по избранной ими специальности или преподавать все школьные предметы¹⁰⁴.

Общий прием учащихся в медресе осуществлялся перед началом учебного года. В конце августа проводились вступительные экзамены. Педагогическому совету предоставлялось право в особых случаях принимать отдельных достаточно подготовленных учеников и в течение года. Учебный процесс в медресе «Хусаиния» длился с 1 сентября до конца мая. По случаю начала учебного года проходили торжественные мероприятия, на которых присутствовали преподаватели, шакирды и их родители, а также представители буржуазии, духовенства и все желающие.

Начиная с 1909 г. в газете «Вакыт» Попечительным Советом публиковался перечень всех документов, необходимых для поступления в медресе. С 1910-1911 учебного года в объявлениях указывалась дата и начало вступительных экзаменов, список документов и вещей, которые должны иметь при себе поступающие. Из документов это были: заявление на поступление, копия метрики, паспорт или удостоверение личности, медицинская справка, разрешение на обучение от родителей или опекуна, свидетельство с предыдущего места учебы; из вещей: подушка с двумя наволочками, шуба, шапка, шарф, костюм, пара брюк, сапоги или ичиги, галоши или валенки, три комплекта рубашек, нижнего белья и полотенец¹⁰⁵.

С целью оценки знаний студентов и выпускников во всех классах и разрядах медресе «Хусаиния» ежегодно проходили переводные и выпускные экзамены. Как и в других учебных заведениях того времени, здесь экзаменационные испытания проводились публично, с привлечением большого числа педагогов из других школ и представителей различных слоев населения из разных городов.

Например, в 1901 году на экзаменах присутствовало 50 человек, среди которых были известные прогрессивные деятели Хайрулла Гусманов (депутат Думы), Аюб бен Ибрагим, Куддус бен Нуретдин Нугмани, Габдельджалиль хальфа, Гумер Давлетьяров – все из Каргалы, Файзрахман ахунд из Соль-Илецка, Сибгатулла Газизович Ишмуратов из Уфы, Габдулла Юллыкый из Кышкара и многие другие¹⁰⁶. М. Хусаинов также лично присутствовал на всех экзаменах. Во время экзаменов учащимся старших классов давались для рассмотрения деловые бумаги. Многие воспитанники выступали со своими рассказами и стихотворениями.

Фото 67. Шакирды (слева направо): Рамиев, Ибрагим Бикчентаев; Нурахмед Валишев; Искандер Закирович Рамиев; Хади Мухаррямович Бикчентаев.

По результатам экзаменов успешно окончившим курс ученикам выдавалось свидетельство, подписанное преподавателями и инспектором Министерства народного просвещения.

Сроки и результаты экзаменов, а также отзывы присутствовавших опубликовывались в печати. Например, в газете «Вакыт» печаталось, что ученый из Казани Хасан-гата Махмудов (Хасан-гата казий бен мулла Мухаммадель Габаши), присутствовавший на экзаменах весной 1907 года, дал хороший положительный отзыв о знаниях учащихся медресе¹⁰⁷. В периодической печати того времени много было опубликовано подобных отзывов и сообщений очевидцев, приезжавших для обмена опытом.

Студенты, окончившие медресе «Хусаиния» и желающие посвятить свою жизнь служению религиозному культу или согласившиеся на должность имама-мударриса (имама-преподавателя) в одну из школ, построенных братьями Хусаиновыми, должны были самостоятельно сдавать экзамен муфтию¹⁰⁸.

Многие исследователи констатируют тот факт, что по уровню материально-технического и финансового обеспечения, содержанию программы, широте и разнообразию изучаемых дисциплин, подбору педагогического персонала, организации образовательного процесса медресе «Хусаиния» было одним из лучших мусульманских учебных заведений Российской империи, стоявшим в одном ряду с казанским медресе «Мухаммадия», уфимскими «Галия» и «Усмания», троицким «Расулия». Конечно, это привлекало в «Хусаинию» абитуриентов не только со всего Волго-Уральского региона. Контингент учащихся данного учебного заведения состоял из жителей всех губерний России, Сибири, Средней Азии, Кавказа, Крыма. Кроме татар и башкир в медресе обучалось много казахов, киргизов, узбеков и представителей различных национальностей Кавказа¹⁰⁹.

В завещании Ахмед-бая Хусаинова было определено число учащихся в 200 человек (100 приходящих и 100 пансионеров), но в некоторые годы количество воспитанников доходило до 500 человек¹¹⁰.

Так в 1908-1909 учебном году в медресе «Хусаиния» обучалось 275 человек, из которых 133 находились на пансионе, в1909-1910 уч. г. – 235 воспитанников, включая 94 пансионера, в 1910-1911 уч. г. – 293 ученика, в том числе 122 в интернате, в 1913-1914 уч. г. – 294 человека, из которых 151 являлся пансионером¹¹¹.

Как уже говорилось, для размещения иногородних учащихся кроме пансионата также предоставлялись и другие дома А. Хусаинова в Оренбурге, считавшиеся по завещанию собственностью медресе «Хусаиния». В архивных источниках сохранились данные из домовых книг о количестве и возрасте учеников, зарегистрированных в этих домах. Так, в 1912 г. в одном из домов зарегистрированы 66 учащихся, возраст которых от 13 до 26 лет¹¹². В этом же году в домовой книге дома № 7 количество зарегистрированных составило 78 воспитанников от 10 до 22 лет¹¹³.

Исходя из этих данных и других сведений архивных источников, можно сделать вывод, что в медресе «Хусаиния» обучались воспитанники в возрасте от 7 до 25 лет¹¹⁴. С принятием и официальным утверждением в 1916 г. Устава и образовательной программы медресе «Хусаиния», в этом учебном заведении для каждого класса были установлены возрастные ограничения. Так, в «Проекте устава Мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге» указано, что:

- в начальное отделение (мектебе) учащиеся принимались: в 1-й класс – в возрасте 7-10 лет, 2-й класс – 8-11 лет, 3-й класс – 10-13 лет;

- в медресе: 1-й класс – 11-14 лет, 2-й класс – 12-15 лет, 3-й класс – 13-16 лет, 4-й класс – 14-17 лет, в остальные классы – не младше 15 и не старше 20 лет¹¹⁵. Попечительному Совету предоставлялось право в исключительных случаях отступать от этого правила по представлению Педагогического совета.

Размер платы за обучение определялся Попечительным Советом в зависимости от материального положения семьи и родителей ученика и составлял от 10 до 100 руб. Сам А. Хусаинов в своем завещании указал: «плату за обучение назначать сообразно состоятельности родителей шакирда, а также согласно требованиям и правилам содержания в медресе»¹¹⁶. Сведения о доходах и принадлежности семьи к определенному социальному сословию вносились отдельным пунктом в документы учащихся при их поступлении в медресе. Например, по данным 1910 г., из 293 шакирдов 192 занимались бесплатно, 74 ученика платили от 10 до 30 руб., а еще 27 – от 50 до 100 руб. в год¹¹⁷

Учащиеся должны были оплачивать обучение заранее по полугодиям: за первое полугодие – в течение августа и сентября, а за второе – в течение декабря и января. Ученики, поступающие посреди учебного года, вносили плату за текущее полугодие¹¹⁸.

Часто преподаватели ходатайствовали об освобождении от платы за обучение учеников, показавших лучшие результаты в учебе. Неоднократно педагоги оказывали помощь бедным воспитанникам в приобретении формы, ученических принадлежностей, учебников. Кроме этого, неимущие учащиеся за счет средств медресе обеспечивались формой и прожиточным минимумом на время каникул¹¹⁹.

Плата за проживание в пансионе также различалась в зависимости от семейного достатка. В 1910 г. из 122 учеников, проживавших в общежитии при медресе, 95 пользовались им бесплатно, 25 студентов вносили по 50 руб. и только 2 шакирда – по 100 руб. в год. Пансионерам предоставлялось не только жилье, но и стирка, обед, ужин и чай 2 раза в день¹²⁰

Воспитанники подчинялись разработанным Педагогическим советом правилам внутреннего распорядка, за соблюдением которых следили мудир (инспектор), дежурные и 3 надзирателя¹²¹. Так, в 1909-1910 учебном году одним из надзирателей в медресе состоял Мухамедзагир Аляуддинович Вахидов¹²², вторым надзирателем был Сунгатулла Нигматуллович Бикбулатов. Сами правила внутреннего распорядка были сформулированы следующим образом¹²³:

1. Поведение учащего медресе «Хусаиния» должно соответствовать предписаниям мусульманской религии. Шакирд обязан выполнять пятикратную молитву (намаз).

2. Шакирд медресе не должен совершать плохих поступков и иметь вредных привычек. Для всех татар-мусульман воспитанник медресе должен быть образцом и примером.

3. Ученик должен подчиняться преподавателям и не нарушать дисциплину.

4. Учащийся медресе должен быть обеспечен простой скромной одеждой, постельными принадлежностями, учебниками.

Фото 68. Шакирды медресе в классе.

С 1912 г. по аналогии с русскими учебными заведениями в медресе была введена единообразная школьная форма. Это был костюм (казаки) серого цвета длиной до колен, брюки одного тона с костюмом, черная тюбетейка, сапоги или ичиги (читек), рубашки, нижнее белье, портянки, форма для гимнастических занятий. Верхняя одежда также была единого установленного образца: зимнее пальто черного цвета, черная шапка, резиновые галоши¹²⁴.

Единая форма и установленные правила были призваны приучить детей с малых лет к определенной системе и строгому учету времени¹²⁵.

Как и в самом медресе в пансионате также были установлены режим дня и правила для проживающих воспитанников. Так, распорядок дня пансионеров был следующим: в 6 часов утра – подъем, в 7 часов пили чай, с 8 до 12 и с 1 часа до 2 – посещение занятий, с 12 до 1 часа – обед, с 2 до 4 – отдых, в 3 часа – чай, с 4 до 8 – выполнение домашнего задания, в 8 вечера – ужин, в 10 – сон. В установленные часы 5 раз в день они были обязаны являться на молитву. 3 раза в неделю пансионеры могли выходить на прогулки по городу, но в остальное время без разрешения надзирателей не имели права покидать училище¹²⁶.

Мусульманская общественность ожидала, что медресе «Хусаиния» достаточно быстро станет центром массовой подготовки учительских кадров для новометодных школ Российской империи. Но на практике этого не произошло. Один из преподавателей этого учебного заведения Дж. Валиди (Джамалетдин Валидов) в своей книге «Очерк истории образованности и литературы татар» писал по этому поводу следующее: «…медресе «Хусаиния», отличавшееся среди татарских медресе своим благоустройством и богатством материальных средств, не оправдало возложенных на него надежд. После Ахмад-бая оно стало ареной постоянных ссор и скандалов, которые происходили между шакирдами, с одной стороны, мугаллимами (преподавателями) и администрацией медресе – с другой...»¹²⁷. Главная причина раздоров заключалась в отсутствии единства между членами Попечительного и Педагогического советов («…вследствие того, что они обыкновенно состояли из людей разного мировоззрения, между которыми не могло быть никакой внутренней спайки…»¹²⁸), между администрацией и учащимися в вопросе выбора направленности – религиозной или светской, а соответственно и в определении задач медресе.

По свидетельству Дж. Валиди, несмотря на то, что Ахмед-бай Хусаинов счел необходимым организовать в медресе процесс обучения таким образом, что оно поставляло «вместе с бухгалтерами и хороших богословов, не уступающих по своим знаниям старым мударрисам,… медресе осталось более общеобразовательным учебным заведением, чем духовным»¹²⁹. Причина заключалась в том, что возглавлял его рядовой мулла Г.Г. Давлетшин, «ставленник Ахмед-бая и его шурин, который ничего не понимал в учебно-педагогических вопросах»¹³⁰, и кроме того, не имел авторитета ни среди учащихся, ни среди преподавателей. То есть медресе не имело направляющей и регулирующей сильной руки и, соответственно, при таких обстоятельствах не могло стремиться к определенной цели. Дж. Валиди отмечает, что «более радикальные элементы попечительской коллегии и учительского совета хотели ему дать более светско-научный характер и стояли за более или менее свободное воспитание, имея на своей стороне всегда громадное большинство шакирдов, тогда как консервативная часть и слышать не хотела об этом, но и те, и другие не имели никакой реальной силы, так как власть всецело находилась в руках у муллы»¹³¹. Учащиеся часто устраивали волнения, бастовали, требуя реформы и отстранения неугодных им преподавателей. В учительском составе этого учебного заведения не было постоянства. Как отмечает Дж. Валиди, «учреждение это было своего рода испытательным пунктом, через который прошли почти все молодые силы татар»¹³².

Преподавателей, которые отстаивали прогрессивные идеи, затрагивали самые принципиальные вопросы богословия и в результате предлагали гуманистические разъяснения положений ислама, нередко изгоняли из стен учебного заведения. Так, например, один из основоположников татарской возрожденческой литературы Гаяз Исхаки (Гаяз Гилязетдинович Исхаков) (1878-1954), окончивший Казанскую татарскую учительскую школу, успел проработать в медресе «Хусаиния» только один учебный год с осени 1902 г. до лета 1903 г. Его вольномыслие не пришлось по вкусу администрации медресе¹³³, и он был вынужден покинуть учебное заведение и вернуться в Казань. Во время преподавательской деятельности в «Хусаинии» Г. Исхаки в своих учениках стремился воспитать смелость, прямолинейность и решительность, за что учащиеся его сразу полюбили¹³⁴. Выдающийся татарский богослов Муса Джаруллах (Яруллович) Бигиев (1873-1949), получивший блестящее образование в Казани, Бухаре, Мекке, Медине, Бомбее, каирском университете «Аль-Азхар», с 1909 г. преподавал в медресе «Хусаиния» историю религий, арабский язык и литературу, мусульманское право (фикх) и психологию. Его лекции пользовались большой популярностью у студентов, но в 1910 г. он был вынужден подать в отставку из-за неприятия руководством проповедуемых им идей об универсальной милости Аллаха, его всепрощении и конечности адских мук¹³⁵. Эта мысль была высказана М. Бигиевым впервые осенью 1909 г., когда он только поступил преподавателем в медресе и стал читать лекции по истории религий и печатать ихв журнале «Шура»¹³⁶. Вскоре на страницах журнала «Дин ва магишат»¹³⁷ появился протест против М. Бигиева и проклятие ему за подписями всех мулл Оренбурга, в том числе – директора медресе «Хусаиния» Г.Г. Давлетшина¹³⁸. Частая смена педагогов и отсутствие квалифицированных кадров на замену приводили к тому, что некоторые дисциплины, предусмотренные программой, не преподавались в медресе на протяжении длительного времени. Например, из ревизионного отчета чиновника МВД И. Платонникова ясно видно, что в 1910 г. не преподавались алгебра, тригонометрия, геология, минералогия¹³⁹.

Недовольство учеников медресе «Хусаиния» вызывало и строгое регулирование внутренней жизни в учебных корпусах, библиотеке и пансионе, полный контроль за ними со стороны воспитателей и надзирателей. Именно поэтому учащиеся «Хусаинии» энергично участвовали в революционном движении, не ограничиваясь при этом стенами своего учебного заведения. Воспитанники медресе были в числе самых активных учащихся российской молодежи, большинство из них находились под сильным влиянием передовых демократических идей того времени¹⁴⁰.

Многие передовые деятели, такие как: Г.И. Каримов, Ф.Г. Каримов, М.-Ш.С. Рамиев, М.-З.С. Рамиев, Т. Соловьев, Р. Фахретдинов, Б. Шараф и другие, воспользовавшись некоторыми послаблениями по отношению к просветительным организациям со стороны царского правительства, устремились в Оренбург. Как следствие, за короткий период времени в Оренбурге были созданы татарские книжные издательства «Белек», «Хезмет», «Каримов, Хусаинов и К^о» и другие; были организованы три татарские типографии; с 1906 г. начали выходить газеты и журналы на татарском языке¹⁴¹, а именно: «Вакыт»¹⁴², «Дин ва магишат», «Ислах китапханәсе», «Кармак»¹⁴³, «Мугаллим»¹⁴⁴, «Шура» и другие. Во всех периодических изданиях освещалась жизнь учебных заведений и студенческие движения страны. Как отмечает М.Ф. Рахимкулова, особенно горячее участие в революционном движении шакирдов принимала первая в России большевистская газета «Урал»¹⁴⁵, которая освещала борьбу студентов всех медресе страны, организовывала мероприятия помощи бастующим шакирдам и призывала студенческие организации к единству¹⁴⁶.

Наряду с открытыми выступлениями на митингах и забастовках учащихся медресе «Хусаиния» свидетельством их активного участия в революции 1905-07 гг. являются также докладные записки в жандармерию. Так, например в одной докладной записке жандармского управления Оренбургской губернии сказано, что Хайрельвара Гисматуллин (учащийся «Хусаинии»), Ахметзян Аминов, Хисаметдин Абдульнасыров занимаются в Оренбурге пропагандой и агитацией среди татар и имеют свою типографию¹⁴⁷.

Активному участию шакирдов «Хусаинии» в революционном движении немало способствовал и сам состав учащихся, и тот факт, что медресе не являлось закрытым учебным заведением. Более половины контингента не жили в пансионе, а были приходящими, к тому же многие бывшие ученики являлись стипендиатами в других учебных заведениях страны и, соответственно, возвращались в медресе с отчетом. Кроме того, почти все учащиеся старших классов во время летних каникул работали в типографиях, мастерских, магазинах, столовых, в селах, где общались с рабочими и служащими¹⁴⁸.

Большое влияние на развитие движения учащихся медресе оказывало и то, что среди преподавателей имелись прогрессивно настроенные личности, например, З.Н. Аюханов, Х.Ш. Байтиряков, Ф.Г. Каримов, Ш. Бурхан, С.Л. Рамеев, Г.Г. Рафиков, Ш.М. Файрушин и другие.

С 1905 г. учащиеся медресе «Хусаиния» активно включились в общероссийское движение шакирдов, они выступали против религиозной схоластики и за обновление содержания и методов обучения, увеличение в программе доли светских дисциплин, введение принципов студенческого самоуправления в образовательных заведениях. В Оренбурге был открыт филиал нелегальной общероссийской организации шакирдов «аль-Ислах» («Реформа»)¹⁴⁹, причем располагался он именно в «Хусаинии». Характеризуя движение шакирдов России, Дж. Валиди писал: «новометодное движение, продолжавшееся до этого времени около 26 лет, теперь приняло совсем другую форму. Прежде всего, это было делом мударрисов и богатых людей, идущих против общего течения, но не нарушающих мира и покоя, хотя, несмотря на это, оно встретило сильный отпор со стороны ученых. Теперь роли переменились: движение растет снизу, исходя от шакирдов, организованных вокруг «Ислаха», которые, не довольствуясь порядками нового метода, предъявляют требование более основательных реформ»¹⁵⁰. Вместе с учащимися других медресе и русских учебных заведений, воспитанники «Хусаиии» в 1905 г. выступили на организованной стачке. Бастующие требовали проведения реформ учебного процесса, уравнения татарских шакирдов в правах с учащимися русских учебных заведений. Среди наиболее активных организаторов и руководителей стачки были Ракиб Каримович Ракибов (Р. Ракиби), Бахтигарей Шафеев, которых затем исключили из медресе¹⁵¹. Но на смену исключенным из медресе ученикам появлялись новые руководители студенческого движения: Гаяз Хисаметдинович Максудов, Ибрагим Саубанов, Газиз Мухаммедшович Тухтаров, Ахмет Хабибуллович Донской, Габдулла Хасанович Мустакаев (Габдулла Биги), Гатаулла и Габдулла Мухтаровы, Мирза Яруллович Шарипов (Наильский) и другие. Как отмечает М.Ф. Рахимкулова, отличительной чертой движения шакирдов медресе «Хусаиния» являлась исключительная организованность и применение пролетарского метода борьбы¹⁵².

В декабре 1905 г. учащиеся разряда «игдадия» выдвинули Попечительному Совету ультиматум с трехдневным сроком о реформировании учебной программы на светской основе, увольнении директора медресе Г.Г. Давлетшина и приеме на работу, хотя бы двух преподавателей с высшим университетским образованием. Кроме того, шакирды требовали послабления контроля и разрешения свободно отлучаться из медресе. Итогом предъявленных условий стало отчисление из учебного заведения и пансиона 27 воспитанников¹⁵³.

Несмотря на то, что администрация и преподаватели медресе применяли крайние меры по отношению к бастующим, Педагогический совет все же пытался найти компромисс между уставными задачами деятельности и стремлением учащихся к перемене направления образования от духовного к светскому. С этой целью в 1906-1907 учебном году старшие классы разряда «игдадия» были разделены на два отделения – научное и религиозное. Причем программа каждого отделения кардинально различалась. Подобное разделение было только в этом учебном году, в дальнейшем, в силу не прекращавшихся студенческих волнений, администрация медресе была вынуждена отказаться от этой модели¹⁵⁴.

Революционное движение по стране пошло на спад, но выступления учащихся медресе не прекращались. Так, например, в феврале 1907 г. они организовали забастовку с требованием обеспечения демократических свобод, защиты прав женщин, разрешения издавать студенческий журнал, и направлять в Государственную Думу делегатов от имени шакирдов. Данные требования учащиеся опубликовали в газетах «Вакыт» и «Урал»¹⁵⁵.

22 февраля 1907 г. студенты медресе «Валия» при 1-й соборной мечети города Оренбурга объявили забастовку, добиваясь введения в программу общеобразовательных предметов, но были немедленно отчислены¹⁵⁶. Их поддержали учащиеся всех мусульманских школ Оренбурга и Сеитовского посада. 27 февраля 1907 г. в зале «Мусульманского общества г. Оренбурга» был организован митинг с участием более 400 человек из воспитанников медресе «Хусаиния», каргалинских учебных заведений и представителей 2000-го союза. Председателем и секретарем собрания были ученики «Хусаинии» Хасан Мамин и Расих эфенде¹⁵⁷. По результатам бурного обсуждения была принята резолюция, с требованиями:

1. Передать все финансово-хозяйственные вопросы в ведение Попечительного совета, избираемого прихожанами и учениками.

2. Для заведования педагогической частью образовать на равноправной основе совет из преподавателей и учащихся.

3. Сформировать на тех же принципах специальную комиссию для разработки новой программы обучения.

4. Принять обратно всех отчисленных шакирдов¹⁵⁸.

Кроме этих требований ученики «Хусаинии» хотели также, чтобы уволили не устраивавших их преподавателей, на должность директора назначили Ризаэтдина Фахретдина, вместо возглавлявшего медресе в тот момент Габдрахима Даминова, деятельностью которого шакирды были недовольны¹⁵⁹. Администрация учебного заведения с выдвинутыми требованиями не согласилась. В результате в знак протеста и солидарности со своими товарищами медресе покинули 30 учеников старших классов¹⁶⁰.

Напряжение в отношениях между преподавателями и учащимися «Хусаинии» нарастало. В январе 1908 г. шакирды были освобождены от занятий на 10 дней в честь праздника Курбан-байрам. Но они требовали увеличить количество дней отдыха до 15, в чем Педагогический совет им отказал. В ответ на это все воспитанники медресе объявили забастовку, насильно вытащили преподавателей из классных комнат, устроили демонстрацию и разошлись. После чего администрация посчитала лучшим удовлетворить их требование¹⁶¹.

Начало 1908-1909 учебного года ознаменовалось новой забастовкой учащихся «Хусаинии». Поводом для ее начала послужил уход не выдержавших притеснений со стороны руководства двух преподавателей – Ф. Мухаммеда и Г. Фахри¹⁶². Они переселились в деревню Иж-Бобья Сарапульского уезда Вятской губернии и поступили на работу в новометодное медресе «Буби». Ушедшим из «Хусаинии» учителям не нашлось замены, поэтому преподаваемые ими предметы не велись. В качестве протеста шакирдами учебного заведения одно за другим были направлены в Попечительный Совет сразу два прошения. Первое – от 16 сентября – было подписано 101 учеником, под вторым стояло 33 подписи, датировано оно 19 сентября 1908 г.¹⁶³ В целом, требования учащихся были все те же: замена действующего директора на образованного и более способного заведующего; реформировать учебный процесс и обратить внимание на состав преподавателей, уволив сторонников старых методов обучения; как можно скорее утвердить новый Устав и образовательную программу медресе, а также вернуть уволившихся учителей¹⁶⁴. Попечительный Совет выдвинутые требования рассмотрел, однако выполнять не стал, поскольку некоторые из них Совет счел неуместными, а для реализации других требовалась подготовка и время. Кроме того, мутавалии заявили, что ученики, которых не устраивает положение дел в медресе, вправе покинуть учебное заведение. При этом обучавшимся на платной основе воспитанникам полностью будут возвращены уплаченные ими за текущий учебный год деньги¹⁶⁵. Таким образом, руководство медресе не смогло быстро решить эту проблему, что послужило уходу в медресе «Буби» 35 шакирдов старших классов¹⁶⁶.

Конец 1908-1909 учебного года в медресе «Хусаиния», как и его начало, также не был спокойным. 11 апреля 1909 г. учащиеся решили бойкотировать выпускной экзамен. Вследствие чего, дирекция учебного заведения приостановила учебный процесс во всех разрядах, за исключением русских классов¹⁶⁷. Шакирды, как и прежде, требовали смены директора; принятия одной из образовательных программ, рекомендованных Г. Баруди, Р. Фахретдином, Ю. Акчуриным; комплектования педагогического состава еще до начала учебного года; ведения каждым учителем только по одному предмету; проведения экзамена для воспитателей, поступающих на работу в медресе; скорейшего опубликования правил приема в разряд «игдадия»¹⁶⁸.

Выступления и забастовки учеников «Хусаинии» проходили в особых условиях: при малейшем намеке на беспокойство и волнения в медресе, его окружала полиция, готовая закрыть учебное заведение, как очаг беспорядков¹⁶⁹.

18 марта 1913 г. в Педагогический совет медресе «Хусаиния» поступила очередная петиция, подписанная 123 учениками. Воспитанники требовали¹⁷⁰:

1. Уволить четырех преподавателей, не имеющих достаточного педагогического опыта, учащихся освободить от сдачи экзаменов по их предметам.

2. Увеличить в учебной программе количество светских (естественно-научных) дисциплин, а именно: ограничить курс богословских наук, а изучение арабского языка свести до минимума; ввести преподавание законоведения, гигиены; обеспечить более глубокую подготовку по черчению и рисованию; увеличить количество часов, предусмотренных для изучения русского языка. С целью повышения качества и результативности обучения уроки русского языка в классах разряда «игдадия» проводить в первой половине учебного дня; ввести для учеников старших классов разряда «игдадия» преподавание татарской литературы вместо чтения на устаревшем языке тюрки, не используемом в разговорной речи;

3. Отказаться от метода восприятия материала и заучивания правил на слух.

4. Обеспечить фонд ученической библиотеки необходимыми учебными пособиями и книгами, открыть в нее постоянный доступ для учащихся.

5. Уволить двух воспитателей, заменив их лицами, обладающими знаниями по педагогике и способностями преподавать в средних классах разряда «рушдия».

6. Не привлекать участников петиции к ответственности за их протест.

Фото 69. Шакирды медресе

Шакирды медресе были настроены очень решительно, поэтому, 19 марта, не дождавшись ответа на свое заявление, они прекратили посещение занятий и заблокировали преподавателям вход в классные комнаты¹⁷¹.Для обсуждения требований учащихся в тот же день было созвано экстренное заседание Попечительного Совета, в составе: Абдулхамида Абдулганиевича Хусаинова, Хусаина Махмутовича Хусаинова, Ф.Г. Карими, М.-З. Хаирова, М.З. Рамиева, Н. Тимуршева, Иксана Бикказакова, Г.Г. Давлетшина, Х. Файзуллина¹⁷². На собрание также были приглашены родители учеников. Проходило оно в горячей обстановке, причем присутствующих особенно возмутило и обеспокоило требование студентов о сокращении программы арабского языка. Собравшиеся считали уменьшение часов на изучение этого предмета неприемлемым, поскольку, по их мнению, арабский язык являлся связующим звеном для мусульман всего мира. Члены Попечительного и Педагогического советов на словах поддержали необходимость реформ. Но в действительности, удовлетворить основные претензии воспитанников отказались. По итогам собрания были приняты решения:

1. Реформирование образовательной программы медресе возможно только в рамках обязательного соответствия вносимых изменений духовному завещанию Ахмед-бая Хусаинова.

2. Учащиеся медресе «Хусаиния» обязаны сдать все экзамены, утвержденные в программе, причем независимо от отношения к учителям и преподаваемым ими предметам.

3. Шакирды не имеют права вмешиваться в процесс приема и увольнения преподавателей, поскольку в соответствии с завещанием основателя, весь педагогический и обслуживающий персонал учебного заведения назначается на работу Попечительным Советом. Жалование работникам медресе выплачивается также попечителями из вакуфных средств, оставленных Ахмед-баем Хусаиновым.

Кроме этих решений в резолюции собрания указывалась действительно существующая проблема с насыщением и разнообразием библиотечных фондов, члены Попечительного Совета заверили в своем содействии ее решению. Это было одно из единственных требований, с которым попечители и педагоги по-настоящему согласились. В целом же, основной смысл резолюции заключался в следующем: если студенты немедленно не приступят к занятиям или откажутся сдавать установленные экзамены, то непокорные будут исключены; те же, кто откажется от своих требований и, подчинившись данным решениям, продолжат обучение – не будут наказаны. Это постановление было объявлено учащимся медресе 20 марта 1913 г. Причем Ф. Карими постарался сгладить категоричность формулировок и заявил, что по мере возможности в работе медресе будут постепенно проводиться улучшения¹⁷³. Члены Попечительного Совета призывали шакирдов задуматься о важности и необходимости продолжения получения образования в медресе. После долгих уговоров попечителей, преподавателей и родителей большинство учащихся, кроме ярых сторонников незамедлительных реформ, согласились не покидать учебное заведение. Тех, кто не отступал от своих требований, оказалось 27 человек. Они снова горячо призывали остальных воспитанников не поддаваться уговорам и требовать перемен. Слова этих активистов вновь взбудоражили шакирдские ряды. Видя это, администрация учебного заведения с согласия родителей других учеников приняла решение как можно скорее отчислить не подчинившихся учеников. На следующий день к ним присоединились еще несколько студентов, в итоге медресе покинули 52 воспитанника среднего и старшего разрядов из 123 подписавшихся под требованиями петиции. И с 26 марта занятия в «Хусаинии» продолжились в обычном режиме. Спустя некоторое время – к 3 мая 1913 г. все 52 шакирда, ушедшие в марте, были приняты обратно на обучение в медресе и допущены к переходным экзаменам¹⁷⁴. Двое из четырех преподавателей, увольнения которых ранее требовали воспитанники, добровольно подали в отставку¹⁷⁵.

В 1905-1907 гг. в медресе «Хусаиния» был организован студенческий комитет, проявлявший большую активность при решении различных внутренних вопросов, а именно: наказания или поощрения учащихся, назначения и проведения студенческих собраний, вечеров, выпуска студенческого журнала, назначения стипендиатов в другие вузы и т.д. Члены студенческого комитета в обязательном порядке присутствовали на заседаниях Педагогического совета и высказывали свои предложения по тем или иным вопросам. Попечительный и Педагогический советы во многих случаях принимали во внимание рекомендации комитета¹⁷⁶. Например, при выборе директора в 1918-1919 учебном году решающее слово было именно за студенческим советом. На должность директора были предложены две кандидатуры: Х.К. Бакирова и Ф.Г. Каримова. Директором был избран Х.К. Бакиров, поскольку Ф.Г. Каримов обоснованно отказался участвовать в выборах¹⁷⁷.

В протоколах заседаний обоих советов встречаются имена следующих студентов: Гариф Гусманович Акчурин, Сагит Гайнетдинов, Габдулла Габдрахманович Даминов, Узбек Даминов, Гакиль Назипович Насыров, Галим Сафин, Габдельхай Сабурович Сулейманов, Зия Султанов, Касим Шакирджанов (Шамун Фидаи), Шайхельислам Шарипов и другие¹⁷⁸.

Участие студентов медресе «Хусаиния» в реформаторском движении проявлялось не только в виде забастовок, митингов и акций протеста. Шакирды активно издавали нелегальные газеты и журналы. Так, в 1907 г. они выпускали журнал «Чык» («Роса»). По воспоминаниям Кашшафа Хафизовича Таишева, его и Валия Шафигуллина в 1908 г. жандармерия арестовала за то, что они – учащиеся «Хусаинии» – подготовили и выпустили газету-молнию «Сонге» («Копье»), копию которой отнесли также в редакцию газеты «Вакыт». Впрочем, К.Х. Таишева в скором времени отпустили на свободу, так как он тогда еще не достиг совершеннолетия. В 1913 г. Попечительный Совет исключил из медресе студентов Габдельхая Габдельхакимовича Иркабаева, Закира Камалетдиновича Габдеева и Хайруллу Халиулловича Хабибуллина, принимавших участие в издании очередной нелегальной газеты. А в 1914 г. из числа студентов был отчислен Шахит Ахметович Худайбердин за создание журнала «Без» («Шило»)¹⁷⁹. В 1907 г. в типографии «Каримов, Хусаинов и К^о» был отпечатан сборник стихотворений «Шакертлярнен садакалары». Стихи эти, ходившие до издания в рукописях, учащиеся знали наизусть и смело распевали в медресе. С юношеским максимализмом они призывали: «Встанем, шакирды, как одна душа и одно тело, воскликнем все в один голос и потребуем наших прав! Пойдем рука об руку прямой дорогой!.. Нам не надо пустозвонов, невежественных слепцов, называющих себя хальфами, помощниками мударисов, которые лежебочничают и занимаются ханжеством! Эти дряни забивают нам головы. Пусть погибнут притеснители! Нам не будет греха, если мы прольем их кровь!». Власти сразу же запретили книгу, а часть ее тиража, отправленного в Казань в количестве 2965 экземпляров, была арестована и возвращена в Оренбург¹⁸⁰.

Особо ужесточившийся постоянный контроль со стороны правительства, не прекращавшиеся акции протеста воспитанников, отсутствие единства среди преподавателей, между учителями и дирекцией медресе, непостоянство педагогического коллектива – все эти обстоятельства негативным образом отражались на деятельности учебного заведения.

В период с 1905 по 1910 гг. из медресе «Хусаиния» были отчислены более 100 шакирдов, принимавших участие в акциях протеста, выступавших с требованием реформ в образовании и демократизации школьной жизни. По этой причине в медресе фактически не было предусмотренных уставом высших классов разряда «галия». Среди выпускников новометодных медресе Оренбургской губернии практически нет данных об учащихся, окончивших «Хусаинию». В то же время, в этих списках широко представлены воспитанники троицких, уфимских и отчасти казанских медресе¹⁸¹.

Фото 70. Здание медресе Хусаинии.

Открывая медресе «Хусаиния», его основатели – купцы братья Хусаиновы надеялись, что это учебное заведение станет кузницей кадров для реформированных новометодных мектебов и медресе страны. Но в дореволюционный период «Хусаиния» по ряду нескольких причин не смогла достичь этой цели. Во-первых, в учебном заведении не было по-настоящему опытного, толкового и авторитетного руководителя. Во-вторых, из-за отсутствия умелого управления в медресе не было единства, как среди педагогического коллектива, так и между педагогами и учащимися. В-третьих, из-за конфликтов и противоречий «Хусаинию» покинуло большое количество студентов.

Несмотря на неразрешенные внутренние противоречия, недостатки в работе, велика роль медресе «Хусаиния» в формировании национальной интеллигенции мусульманских народов. Это учебное заведение выпустило большое количество людей, которые в дальнейшем блестяще проявили себя в различных сферах деятельности. Здесь получили образование религиозные деятели Д. Т. Абызгильдин, К. А. Айдаров, С. Н. Бикбулатов; прославившие науку и заслужившие широкое признание профессора, преподаватели вузов и сотрудники академий наук, авторы различных учебников И.Г. Аблязов, Л.Х. Абубакр, Г.Х. Алпаров, З.Л. Аминов, С.С. Атнагулов, С.Н. Бикбулатов, А-З. Валиди, Г.Р. Фахретдинов; педагоги, ученые-методисты и филологи З. Н. Аюханов, А. А. Айдаров, К. К. Жубанов, Ш. Х. Сарыбаев, Ш. С. Чураев¹⁸². Среди выпускников много видных писателей, поэтов, журналистов: Х.Ю. Абушаев (Атлаши), С.И. Агишев (Сагит Агиш), Г.С. Амантай, Ш.Г. Ахмадиев, Ф.С. Бакиров, М.А. Бурангулов, М.В. Гали, Г.М. Гумеров (Гариф Гумер), М. Джалиль (Залилов), Г.Х. Мустакаев (Габдулла Биги), Г.Г. Радуди, Р. Ракиби, С.Л. Рамеев, М. Сагди, А.М. Тагиров, Ж.А. Тлепбергенов, М.М. Файзи, Ш. Фидаи, З.Г. Юсупов (Шарки), композитор Х.К. Ибрагимов.

Непосредственное отношение к медресе «Хусаиния» имеет история возникновения татарского театра в России в декабре 1905 года, поскольку первым организатором, режиссером, актером и директором его был выпускник «Хусаинии» Ильяс Галеевич Кудашев-Ашкадарский – первый исполнитель ролей Хлестакова и Чацкого на татарском языке. Среди выпускников медресе были и другие актеры и режиссеры, драматурги И.М. Альмашев, Г.А. Ахмеров (Варлам), Ш.С. Вахидов, Л.И. Зубаиров, Х.Г. Мамин (Мираватский), Н.Н. Сакаев, В.Г. Фатыхов¹⁸³. Немало выпускников медресе есть среди государственных и военных деятелей: Н.С. Еникеев, Т.Г. Имаков, А.А. Каспранский, Ш.Х. Усманов, Ш.А. Худайбердин, Б.А. Шафиев и многие другие¹⁸⁴.

Медресе «Хусаиния» служило центром формирования различных общественных мероприятий. Так, например, преподаватели медресе активно участвовали в деятельности просветительского общества «Белек», проводили пользовавшиеся большой популярностью лекции по различным темам и отраслям знаний. В феврале 1916 года в Оренбурге по инициативе педагогического коллектива медресе было организовано добровольное музыкальное общество «Музыка-драма». Председателем правления этого общества стал преподаватель «Хусаинии» Ибрагим Мухаррямович Бикчентаев¹⁸⁵. Стоит отметить, что общество «Музыка-драма» в довольно краткие сроки выпускает книгу «Музыка-литература» («Музыка-әдәбият»), которая является коллективным трудом преподавателей «Хусаинии» и представляет собой первое советское татарское печатное издание по музыкальному искусству и его популяризации. Так же стараниями общества «Музыка-драма» в мае 1919 года была основана «Оренбургская школа восточной музыки», обеспечен для нее штат педагогического персонала, закуплены у населения музыкальные инструменты для школы¹⁸⁶. Первым директором этой школы был преподаватель музыки в «Хусаинии» Павел Яковлевич Цесаркин. В школе восточной музыки обучалось до 300 учащихся из различных мест и национальных меньшинств края. Для беднейших учеников было организовано общежитие на 150 человек¹⁸⁷. Оренбургское общество «Музыка-драма» и Оренбургская школа восточной музыка внесли значительный вклад в дело распространения и увековечения народных мелодий, повлияли на рост музыкальной культуры среди трудящихся, способствовали возрождению музыковедческой работы¹⁸⁸.

В 1919-1920 учебном году по инициативе преподавателей медресе «Хусаиния» было создано общество «История-литература», в организации которого активное участие принял С.Н. Бикбулатов, а также сотрудники отделения национальных меньшинств Оренбургского губернского отдела народного образования¹⁸⁹.

В летнее время при этом учебном заведении организовывались курсы повышения квалификации учителей начальных школ. В 1916 году в медресе были организованы трехлетние курсы учителей. Летом 1917 года по инициативе администрации медресе и губернского отдела просвещения в «Хусаинии» действовали курсы учительниц начальных татарских школ. На этих курсах обучалось 215 слушательниц, преподавали учителя медресе «Хусаиния», также были приглашены преподаватели из г. Касимова: Г. Галиева, С. Шакулова и М. Акмбетова, которая являлась директором курсов. На курсах учительниц, организованных директором Оренбургской женской татарской средней школы Б.В. Мукминовой в селе Кабан Оренбургской губернии, также работали преподаватели медресе С.Н. Бикбулатов, И.М. Бикчентаев, Дж.Дж. Валидов, Ф.Г. Каримов и другие¹⁹⁰. На обоих женских курсах обучались педагоги всех губерний России, Крыма, Кавказа, Средней Азии¹⁹¹.

Нужно отметить, что преподаватели медресе «Хусаиния» принимали самое активное участие при организации детских домов и приютов для беспризорных детей. Так, например, организатором и заведующим одного из приютов в Оренбурге был Шариф Камал¹⁹².

В 1915 году был разработан новый проект Устава медресе «Хусаиния», который был принят к весне 1916 года. Согласно Уставу начальный разряд (ибтидаи) был отделен и считался начальной школой при медресе с четырехлетним курсом обучения. В ее программе из религиозных предметов осталось только два: Коран и вероучение, а остальное время было уделено изучению общеобразовательных предметов.

В 1917 г. медресе было преобразовано в Учительский институт им. А. Г. Хусаинова с 5-летним курсом, где преподавались: родной язык и литература, математика, общая история и история социализма, общая политэкономия, география, естествознание и физика, сельскохозяйственные работы, основные законы советского государства, пение и музыка, рисование, черчение, гигиена и медицинские знания, иностранный язык, методика родного языка, методика математики, социология, рукоделие, астрономия, арабский язык. С 1 октября 1917 г. русский класс при медресе был обращен в городскую 6-летнюю татарскую школу. Ее программа соответствовала общему курсу начальных училищ и включала: вероучение, родной и русский языки, арифметику, геометрию, природоведение, национальную и русскую историю, общую и российскую географию, рисование, ручной труд, пение и изучение стихов, гимнастику. В 1920 г. на базе Учительского института были открыты 4 самостоятельных института народного образования: татарский, башкирский, казахский и восточный. С 1925 г. при 6-й мечети г. Оренбурга была зарегистрирована 4-х годичная мусульманская религиозная школа под руководством прежнего заведующего Г. Г. Давлетшина. Здесь преподавались: арабское чтение, Коран, богословие (гакаид), священная история, этика (ахляк), хадисы, каноническое право (фикх). Таким образом, по сути, произошло разделение светской и религиозной составляющей, начального общего и среднего педагогического образования¹⁹³.

Анализ становления и развития медресе «Хусаиния» в дореволюционный период позволяет нам сделать следующие выводы:

С 80-х годов XIX столетия среди мусульман Российской империи и, прежде всего, татар развернулось широкое общественно-политическое движение исламского реформирования (джадидизм). При сохранении незыблемости религиозных догматов оно стремилось адаптировать мусульманские социальные институты к изменившимся условиям капиталистического общества для преодоления внутриконфессиональной замкнутости, успешного встраивания в новые социально-экономические отношения и обеспечения комплексного развития уммы. Это нашло выражение в модернизации и приспособлении системы мусульманского образования к новым запросам рынка труда за счёт введения светских дисциплин, прогрессивных программ и методов обучения; в постановке традиционной благотворительности на новую организационную основу путём создания общественных объединений; в восстановлении коллегиальных начал управления делами религиозных приходов через выборные советы и др.

При инициативе и идеологическом обосновании со стороны формирующейся национальной интеллигенции основными спонсорами реформирования системы мусульманского образования закономерно выступили крупнейшие татарские предприниматели, которые не только одни обладали необходимыми ресурсами для решения столь масштабной задачи, но и были лично заинтересованы в усилении светской направленности обучения, подготовке для своих фирм профессиональных кадров, обладающих современными экономическими, юридическими, научными знаниями, для успешной конкуренции в новых капиталистических условиях.

Соответственно, в Оренбургской губернии основы реформирования мусульманского образования в 80–90-е гг. XIX в. заложили богатейшие татарские купцы 1-й гильдии братья Хусаиновы, которые создали в крае десятки новометодных начальных школ, финансировали их содержание, снабжали современной учебно-методической литературой, организовали краткосрочные курсы переподготовки учителей. Однако для обеспечения созданной ими сети школ высококвалифицированными педагогическими кадрами и дальнейшего развития в регионе системы начального образования требовалось наладить углубленную и массовую подготовку учителей, что и привело в 1891 г. к созданию реформированного медресе «Хусаиния» в Оренбурге как центре обширной губернии.

Для финансирования реформы конфессионального образования Хусаиновы адаптировали другой традиционный исламский институт – вакуфы, обеспечив прочную основу деятельности созданных ими среднего педагогического учебного заведения (медресе) и сети начальных мусульманских школ (мектебов) за счёт пожертвований на их содержание крупного имущественного комплекса (зданий, доходного гостинично-складского комплекса, ценных бумаг и денежных капиталов). Выявленные архивные документы показывают, что учреждение этого вакуфа произошло раньше, нежели принято считать в исторической литературе: ещё в 1898 г., а не в 1907 г.

Благодаря солидному материально-техническому и финансовому обеспечению, введению в программу разнообразных светских дисциплин, организации образовательного процесса на современных научно-методических принципах, привлечению к преподавательской деятельности ведущих учёных и педагогов, медресе «Хусаиния» стало одним из лучших мусульманских образовательных учреждений Российской империи. Его значение выходило далеко за пределы Южно-Уральского региона, поскольку оно стало крупным методическим центром, где велась разработка учебников и пособий, закладывавших научную основу для реформирования мусульманских начальных школ в масштабах всей страны.

Однако, несмотря на высокий уровень организации и финансирования, оренбургское медресе «Хусаиния» в дореволюционный период, вопреки распространённому в историографии мнению, так и не смогло решить одну из главных задач своего создания – обеспечить массовую подготовку педагогических кадров для реформированных мусульманских начальных школ. Архивные документы показывают, что даже в списках мектебов самой Оренбургской губернии его выпускники практически не встречаются.

Причиной этого стали неразрешённые внутренние противоречия между консервативно настроенным руководством «Хусаинии» и либеральным студенчеством, которые вели к постоянным конфликтам, забастовкам и массовым отчислениям шакирдов, что опровергает тезисы некоторых исследователей об их конструктивном и мирном взаимодействии. К тому же, воспитанники медресе не всегда могли реализовать себя в условиях авторитарной Российской империи, подавлявшей свободное развитие национальных культур.

Тем не менее, во внутренней борьбе оренбургское медресе «Хусаиния» всё же подготовило целое поколение татарской, башкирской и казахской интеллигенции, которая смогла проявить себя в полной мере лишь в последующий советский период, став кадровой основой органов управления образования и национальных учебных заведений в Волго-Уральском регионе, Казахстане и Средней Азии.

1^ Фахретдин Р. Ахмед бай. / Пер. с татарского М. Рахимкулова. – Оренбург, 1997. – С. 25.

2^ Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. – Казань, 1998. – С. 86.

3^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997.– С. 14.

4^ Там же.

5^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 10-15.

6^ Там же.

7^ Там же.

8^ ГАОО. Ф. 41, оп. 1, д. 708, л. 14-15.

9^ Там же. Л. 20 об.

10^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 10-15.

11^ ГАОО. Ф. 41, оп. 1, д. 45, л. 289-290.

12^ Там же.

13^ СудоргинаТ.В. Постановления Оренбургской городской думы за 1890-1917 годы о мусульманских учебных заведениях. // Исламское образование. История, современное состояние и перспективы развития: Материалы международной научно-богословской конференции, посвященной 120-летию медресе «Хусаиния» и 20-летию деятельности современного Духовного мусульманского образовательного учреждения «Хусаиния». – Оренбург: ИПК «Газпромпечать» ООО «Оренбурггазпромсервис», 2011. – С. 258.

14^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 10-15.

15^ ГАОО, Ф. 213, оп. 1, д. 15, 20, 35, 37, 48, 54, 55, 60, 62; Мәдрәсәи Хөсәения отчеты // Вакыт. – 1912. – 17 апрель. - № 956; Оренбург хәбәрләре //Вакыт. – 1915. – 18 апрель. - № 1751.

16^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 25, 26.

17^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 14.

18^ Денисов Д. Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

19^ Там же.

20^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 64-65

21^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 25.

22^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 29, л. 13.

23^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 13а, л. 185.

24^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 26.

25^ ГАОО, Ф-213, оп. 1, д. 13а, л. 40-83, л. 19-70.

26^ Массерова Л.М. Деятельность библиотек учебных заведений в обслуживании многонационального населения Оренбургской губернии // Татары в Оренбургском крае (к 100-летию газеты «Вакыт» и библиотеки им. Х. Ямашева): мат. межрегион. и регион. нач.-практ. конф. / Под общ.ред. В. В. Амелина. – Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2008. – С. 130-131.

27^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 26.

28^ Там же. С. 13.

29^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 10-15; Российский государственный исторический архив(РГИА). Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 65.

30^ Кончев Н.В. История создания медресе «Хусаиния» (по материалам архивных документов). // Исламское образование. История, современное состояние и перспективы развития: Материалы международной научно-богословской конференции, посвященной 120-летию медресе «Хусаиния» и 20-летию деятельности современного Духовного мусульманского образовательного учреждения «Хусаиния». – Оренбург: ИПК «Газпромпечать» ООО «Оренбурггазпромсервис», 2011. – С. 122.

31^ Ислам на Урале… С. 290.

32^ Денисов Д. Н. Вакуфы на территории Оренбургского края // Источники существования мусульманских институтов в Российской империи. Сб. статей / Сост. и отв. ред. И. К. Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009. – С. 57-59.

33^ Фахретдин Р. Ахмед бай. / Пер. с татарского М. Рахимкулова. – Оренбург, 1997. – С. 30.

34^ Денисов Д. Н. Вакуфы на территории Оренбургского края // Источники существования мусульманских институтов в Российской империи. Сб. статей / Сост. и отв. ред. И. К. Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009. – С. 58-59.

35^ Фахретдин Р. Ахмед бай. / Пер. с татарского М. Рахимкулова. – Оренбург, 1997. – С. 30.

36^ Там же. С. 35.

37^ Там же.

38^ ГАОО. Ф. 213, оп.1, д. 35, л. 90.

39^ Денисов Д. Н. Вакуфы на территории Оренбургского края // Источники существования мусульманских институтов в Российской империи. Сб. статей / Сост. и отв. ред. И. К. Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009. – С. 59.

40^ Фахретдин Р. Ахмед бай. / Пер. с татарского М. Рахимкулова. – Оренбург, 1997. – С. 36.

41^ Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории Европейской части России и Сибири в конце XIX – начале XX вв. / Изд-ие Башкирск.ун-та. – Уфа, 2000. – С. 44.

42^ Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории Европейской части России и Сибири в конце XIX – начале XX вв. / Изд-ие Башкирск.ун-та. – Уфа, 2000. – С. 44.

43^ Денисов Д. Н. Вакуфы на территории Оренбургского края // Источники существования мусульманских институтов в Российской империи. Сб. статей / Сост. и отв. ред. И. К. Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009. – С. 59.

44^ Азаматов Д.Д. Указ.соч. С. 44.

45^ Азаматов Д.Д. Указ. соч. С. 44.

46^ Там же. С. 45

47^ Центральный исторический архив Республики Башкортостан (ЦИА РБ). Ф. И-295, оп. 6, д. 1386, л. 152.

48^ ГАОО. Ф. 10, оп. 4, д. 420, л. 62.

49^ ЦИА РБ. Ф. И.-295, оп. 6, д.2381, л. 83-85, 139.

50^ Азаматов Д.Д. Указ. соч. С. 45.

51^ Там же.

52^ Там же. С. 46.

53^ Денисов Д. Н. Вакуфы на территории Оренбургского края // Источники существования мусульманских институтов в Российской империи. Сб. статей / Сост. и отв. ред. И. К. Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009. – С. 59.

54^ ЦИА РБ. Ф. И.-295, оп. 8, д. 1316, л. 44.

55^ Азаматов Д.Д. Указ. соч. С. 92; ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 63, л. 2 об. – 3.

56^ Азаматов Д.Д. Указ. соч. С. 94.

57^Азаматов Д.Д. Указ. соч. С. 94.

58^Азаматов Д.Д. Указ. соч. С. 97.

59^ Денисов Д. Н. Вакуфы на территории Оренбургского края // Источники существования мусульманских институтов в Российской империи. Сб. статей / Сост. и отв. ред. И. К. Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009. – С. 61.

60^ ЦИА РБ. Ф. И-295, оп. 6, д. 2381, л. 1-13 об., 59-68 об., 108-142 об.; оп. 8, д. 1316, л. 2-29 об., 89-100 об.

61^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 15.

62^ ГАОО, Ф-213, оп. 1, д. 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54.

63^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 65 об.

64^ Проект Устава мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Оренбург: Типо-литография торгового дома «А.А. Хусаинов и Ко», без года издания и титульного листа. – 33 с.

65^ Проект Устава мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Оренбург: Типо-литография торгового дома «А.А. Хусаинов и Ко», без года издания и титульного листа. – 33 с.

66^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 63, л. 7 – 7 об.

67^ Денисов Д. Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

68^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 16.

69^ Там же.

70^ ГАОО. Ф. 470, оп. 1, д. 31, л. 1.

71^ ГАОО. Ф. 21, оп. 2, д. 618, л. 325об.

72^ Устав и программа Мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Казань. Изд-во «Иман», 1998. – С. 4.

73^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 17.

74^ Там же. С 18.

75^ Денисов Д. Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

76^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 18-19.

77^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С.17.

78^ ГАОО. Ф. 21, оп. 2, д. 625, л. 127.

79^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 21.

80^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л.72.

81^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 28.

82^ Там же. С. 107.

83^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 28.

84^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д.. 5а, л. 1.

85^ ГАОО. Ф. 73, оп. 1, д. 228, л. 6-7.

86^ ГАОО. Ф. 41, оп. 1, д. 43, л. 179-180 об.; ГАОО. Ф. 75, оп. 1, д. 30, л. 16-18. Оренбургская газета. – 1908. – 25 октября;

87^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 11.

88^ ГАОО. Ф. 75, оп. 1, д. 30, л. 32-35 об., 49-51; ГАОО. Ф. 164, оп. 1, д. 236, л. 2 об.-3.

89^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 72-об.

90^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 34-35.

91^ Там же. С. 12.

92^ Там же. С.13.

93^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 13.

94^ Устав и программа Мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Казань. Изд-во «Иман», 1998. – С. 8.

95^ Устав и программа Мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Казань. Изд-во «Иман», 1998. – С. 8.

96^ Там же. С. 29.

97^ Рахимкулова М. Ф. Преподавание естественных наук в татарских школах дореволюционной России. – Оренбург: ИЧП «Агентство «ПРЕССА», 1998. – С. 30-71, 77-181.

98^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 53.

99^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 63 об.-78.

100^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 189.

101^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 14.

102^ ГАОО. Ф. 10, оп. 3, д. 114, л. 23.

103^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 63 об.-78.

104^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 29.

105^ Мәдрәсәи Хөсәения мөдириятеннән игълан // Вакыт. – 1910. – 29 май. – № 623; Мәдрәсәи Хөсәения мөдирияиеннән // Вакыт. – 1913. – 13 июль. – № 1248.

106^ ГАОО. Ф 213, оп. 1, д. 6-7, л. 1-2.

107^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 25.

108^ Там же. С. 17.

109^ ГАОО. Ф 213, оп. 1, д. 39.

110^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 14.

111^ ГАОО. Ф. 73, оп. 1, д. 228, л. 10-10 об.; Ф. 21, оп. 2, д. 618, л. 329 об.; оп. 9, д. 4, л. 365-365 об.

112^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 26.

113^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 25.

114^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 7, 57.

115^ Проект устава Мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Оренбург: типолитография торгового дома «А.А. Хусаинов и Ко», без года издания и титульного листа. - С. 2.

116^ Фахретдин Р. Ахмед бай / Пер. с татарского М. Рахимкулова. – Оренбург, 1997. – С. 32.

117^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 14.

118^ Устав и программа Мусульманской духовной семинарии «Медресе Хусаиния» в г. Оренбурге. – Казань. Изд-во «Иман», 1998. – С. 6.

119^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 15.

120^ Денисов Д.Н. Становление и развитие медресе «Хусаиния» в дореволюционный период // Ислам и Жизнь. – 2013. – № 1 (8). – С. 14.

121^ Там же.

122^ ГАОО. Ф. 73, оп. 1, д. 228, л. 10 об.

123^ Оренбург хәбәрләре// Вакыт. – 1907. – 25 август. – № 211.

124^ ГАОО. Ф. 73, оп. 2, д. 618, л. 329 об. - 330.

125^ ГАОО. Ф 470, оп. 1, д. 31, л. 1.

126^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л. 74-74 об.

127^ Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. – Казань, 1998. – С. 89.

128^ Там же.

129^ Там же. С. 87.

130^ Там же.

131^ Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. – Казань, 1998. – С. 89.

132^ Там же.

133^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

134^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 54.

135^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

136^ «Шура» («Совет») – общественно-политический и литературно-публицистический журнал на татарском языке. Выходил с 10.01.1908 г. по январь 1918 г. в Оренбурге 2 раза в месяц в качестве приложения к газете «Вакыт». Издатели – братья М.-Ш. и М.-З. Рамиевы. Редактор – Р. Фахретдин. На первой странице первого номера он сформулировал его программную задачу: «Служить по мере сил для счастья мусульман России, все делать для удовлетворения духовных запросов своих читателей. «Шура становится их советчиком и намеревается содействовать просвещению и науке». На информационном поле Российской империи журнал утвердился как одно из наиболее авторитетных мусульманских изданий, которое было широко востребовано не только в Волго-Уральском регионе, но и в Сибири, Средней Азии, на Кавказе и в Крыму.

137^ «Дин ва магишат» («Религия и жизнь») – политический, религиозный и литературный журнал на татарском языке. Выходил с 31.12.1906 г. по февраль 1918 г. в Оренбурге 1 раз в неделю. Тираж 800 экземпляров. Первоначально выпускался под названием «Донья ва магишат» («Вселенная и жизнь»). Журнал являлся печатным органом наиболее консервативной части мусульманского духовенства, которая стремилась духовную и светскую жизнь мусульман удержать в традиционалистских рамках. Журнал отстаивал консервативные, клерикально-монархические взгляды, став настоящим рупором кадимизма.

138^ Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. – Казань, 1998. – С. 109.

139^ РГИА. Ф. 821, оп. 133, д. 626, л.72.

140^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 97.

141^ Там же.

142^ «Вакыт» («Время») – общественно-политическая газета на татарском языке. Выходила с 21.02.1906 г. по 26.01.1918 г. в Оренбурге первоначально 2-3 раза в неделю, с 1913 г. – ежедневно, с 1.11.1917 г. – 2 раза в неделю. Издатели – братья М.-Ш. и М.-З. Рамиевы., редактор – М.Г. Каримов. Газета поддерживала линию партии «Иттифак аль-муслимин» («Союз мусульман») и фактически являлась ее органом, особенно в период революции 1905-07 гг. «Вакыт» выполняла роль координатора для огромного региона Приуралья, Нижнего Поволжья, казахских степей и Туркестана. Является важнейшим источником по всей истории общественно-политического движения российских мусульман 1906-17 гг.

143^ «Кармак» («Крючок») – литературно-политический и сатирико-юмористический иллюстрированный журнал на татарском языке. Выходил с января 1915 г. по сентябрь 1917 г. в Оренбурге 2 раза в месяц. Издатель и редактор – М. Галяу. Свои стихотворения, статьи и фельетоны в журнале публиковали Ш. Бабич, З. Башири, М. Гафури, Ш. Камал, С. Кудаш, А. Максуди, С. Сунчелей, Г. Шарифи и др. Они пропагандировали прогрессивные идеи, высмеивали религиозный догматизм, отстаивали принцип реализма в татарской литературе, критиковали художественно слабые произведения, социально-политическую пассивность отдельных авторов.

144^ «Мугаллим» («Учитель») – художественный и научно-педагогический журнал. Выходил с октября 1913 г. по 15.04.1914 г. а Оренбурге 2 раза в месяц. Издатель и редактор – Х. Гали.

145^ «Урал» - первая легальная социал-демократическая газета на татарском языке. Выходила с 4.01. по 27.04.1907 г. в Оренбурге 2-3 раза в неделю. Выпуск газеты был организован крупными национальными деятелями революционного движения Х.М. Ямашевым и Г.З. Сайфутдиновым при поддержке Уральского и Уфимского комитетов РСДРП. Корреспонденты с фабрик и заводов, из уездов информировали редакцию о стачечном движении рабочих, волнениях крестьян, выступлениях учащейся молодежи. Газета распространялась в Уфе, Казани, Самаре, Челябинске и других городах.

146^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 98-99.

147^ ГАОО. Ф. 21, оп. 2, д. 625, л. 4.

148^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 99.

149^ «Аль-Ислах»(«Реформа») – неле­гальная политическая организация казанских медресе и татарской учительской школы. Организация существовала в 1904—1907 гг. Она боролась за реформу системы обучения в медресе, за демократизацию школьного образования в России. Лидерами организации являлись Р. Алуши и другие. Были со­зданы филиалы в других городах – Касимове, Оренбурге, Троиц­ке, Уфе, Чистополе. По инициативе этой организации были со­званы два нелегальных всероссийских съезда татарских шакир­дов – в 1906 и 1907 гг.

150^ Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. – Казань, 1998. – С. 85.

151^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 15, л. 11.

152^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 100.

153^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

154^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 21.

155^ Там же. С. 100.

156^ Ислам на Урале… С. 77.

157^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 100.

158^ Оренбургский край. – 1907. – 1 марта.

159^ Мәдрәсә хәбәрләре (Новости медресе) // Әл-ислах. 1907. – 26 ноябрь. – № 8; Кызганыч балаларыгызны! // Әл-ислах. 1907. – 5 ноябрь. - № 5.

160^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 100.

161^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

162^ Файзулла Мухаммед – один из первых преподавателей истории, географии и тюркской литературы среди мугаллимов России. Габдулла Фахри – учитель математики, окончивший медицинскую школу в Стамбуле.

163^ Әхмәт бай Хөсәеневнең вакыф мөтәвәллиләреннән рәсми игълан // Әл-ислах. – 1908. – 30 сентябрь. - № 47.

164^ Әхмәт бай Хөсәеневнең вакыф мөтәвәллиләреннән рәсми игълан // Әл-ислах. – 1908. – 30 сентябрь. - № 47; Мәдрәсәи Хөсәениянең хәле вә шәкертләренең хәрәкәте // Әл-ислах. – 1908. – 26 октябрь. - № 49.

165^ Әхмәт бай Хөсәеневнең вакыф мөтәвәллиләреннән рәсми игълан // Әл-ислах. – 1908. – 30 сентябрь. - № 47.

166^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 100; Гимазова Р. А. Просветительская деятельность Нигматуллиных-Буби. – Казань: Печатный двор, 2004. – С. 32; Мәдрәсәи Хөсәениядән шәкертләр чыгу // Әл-ислах. – 1908. – 30 сентябрь. - № 47.

167^ Мәрхүм Әхмәт бай вакыфлары // Вакыт. – 1909. – 12 апрель. - № 453; Оренбург хәбәрләре // Вакыт. – 1909. – 14 апрель. - № 454.

168^ Шәкертләр хаты // Вакыт. – 1909. – 9 апрель. - № 451.

169^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 101.

170^ ГАОО. Ф. 21, оп. 2, д. 618, л. 95-96 об.

171^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

172^Мәрхүм Әхмәт бай вакыфларының мөтәвәллиләреннән // Вакыт. – 1913. – 27 март. - № 1163.

173^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

174^ ГАОО. Ф. 213, оп. 2, д. 618, л. 90-91 об.

175^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

176^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 101.

177^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 13 а, л. 157.

178^ ГАОО. Ф. 213, оп. 1, д. 13 а, л. 137-193.

179^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 101.

180^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

181^ ГАОО. Ф. 21, оп. 2, д. 618, л. 269-313 об., 349-356.

182^ Рахимкулова М.Ф. Преподавание естественных наук в татарских школах дореволюционной России. – Оренбург: ИЧП «Агентство «ПРЕССА», 1998. – С. 55-56.

183^ Там же. С. 57-58.

184^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.

185^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 185.

186^ Там же.

187^ Там же.

188^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 189.

189^ Там же. С. 162.

190^ Рахимкулова М.Ф. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. – Оренбург, 1997. – С. 163.

191^ Рахимкулова М.Ф. Преподавание естественных наук в татарских школах дореволюционной России. – Оренбург: ИЧП «Агентство «ПРЕССА», 1998. – С. 59-60.

192^ ГАОО. Ф. 450, оп. 1, д. 1019, л. 16.

193^ Денисов Д.Н. Роль и значение оренбургского медресе «Хусаиния» в развитии мусульманского образования // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. – 2010. – Том 152, кн. 3, ч. 2. – С. 68-78.