Сценарий конкурса чтецов
«О подвигах, о доблести, о славе…»
(к 75-летию Великой Отечественной Войны)
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ КОНКУРСА:
Пропаганда произведений русской классической и современной отечественной поэзии и прозы патриотической направленности, воспитание подрастающего поколения в духе патриотизма;
Выявление, поддержка и стимулирование талантливых исполнителей, владеющих жанром художественного слова;
Знакомство с литературным наследием России, отражающим величие нашей культуры и богатство русского языка;
Пропаганда поэтического творчества самодеятельных поэтов Сибири;
Повышение общественного внимания к жанру художественного слова.
Жюри конкурса
1.
2.
3.
Участники конкурса
В конкурсе принимают участие студенты лицея
Условия смотра-конкурса:
Исполнители представляют законченный фрагмент любого литературного жанра, соответствующий тематике конкурса.
Критерии оценки и требования к выступлениям
Уровень исполнительского мастерства;
Индивидуальность исполнительской манеры;
Артистичность и сценическая культура;
Умение удерживать внимание аудитории во время выступления;
Отражение патриотической тематики;
Дополнительные средства
Регламент выступления:
Время выступления не ограничено
Подведение итогов конкурса
Победители и призёры конкурса награждаются грамотами.
Эпиграф:
«Быть наследником Победы – это честь и высокая ответственность»
Н.В.Федоров
(на фоне колоколов выходят ведущие)
Ведущий 1: Что это? Вы слышите?
Ведущий 2: Это колокола. Колокола памяти…
Ведущий 1: Памяти? А разве такие бывают?
Ведущий 2: Бывают, слушайте! Это говорит сама память…
Ведущий 1: А разве память бывает живой?
Ведущий 2: Ты не веришь? Человек может умереть дважды:
Там на поле боя, когда его догонит пуля,
А второй раз – в памяти народной.
Второй раз умирать страшнее.
Второй раз человек должен жить!
Ведущий 1: Память о Победе нашего народа в Великой Отечественной Войне неподвластна времени – передаваемая из поколения в поколения она переживет века.
Ведущий 2: Наш конкурс чтецов посвящен 70-лети Победы, и сегодня мы предлагаем вам вспомнить фронтовые годы – суровые, грозные, но очень значимые…
Ведущий 1: Разрешите вам представить жюри нашего конкурса:
1.
2.
3.
Ведущий 2: Уважаемые участники, хотим вам напомнить, что жюри при подсчете баллов будет учитывать: уровень исполнительского мастерства; индивидуальность исполнительской манеры; артистичность и сценическую культуру; умение удерживать внимание аудитории во время выступления; отражение патриотической тематики; дополнительные средства при чтении стихотворений.
Ведущий 1: Любовь к Родине – важнейшее чувство для каждого человека. Родиной мы зовём её потому, что в ней мы родились, в ней говорят родным нам языком, и всё в ней для нас родное. Отечеством мы зовём Россию потому, что в ней жили отцы и деды наши. Матерью – потому, что она вскормила нас своим хлебом, вспоила своими водами, выучила своему языку, как мать она защищает и бережёт нас от всех врагов.
Ведущий 2: Стихотворение Анатолия Калашникова «Россия», читает Кардаш Антон, 21 группа
Не раз в истории земли
Сгущались тучи над Россией.
Бывало, землю нашу жгли,
В полон детей и жён вели,
Враги, на Русь, ворвавшись силой.
И вот уж кажется конец -
Всю землю кровью обагрили,
Но погребальный стон сердец,
Дошедших до смерти в беде,
Будил великий дух России.
Так повелось уж на Руси:
Неволя пуще страшной смерти.
И лучше смерть в пылу борьбы,
Наперекор своей судьбы,
Чем рабский дух, потеря чести.
Вставали в ряд и стар и млад,
И, пригубив вино устами,
Страх вглубь души своей загнав,
И честь свою, не запятнав,
Шли в смертный бой в борьбе с врагами.
И, не жалея живота,
Спасали матушку-Россию.
Очистив землю от врага,
Собрав родных у очага,
Вновь брались за дела мирские.
И будет вспахана земля,
Хлеб на полях заколосится.
Пух сбросят наземь тополя,
За урожай Христа моля,
Хлеб уберут - и срок жениться.
Так и живет Россия-мать,
Вокруг бескрайние просторы.
Придет беда и встанет рать,
И будет недруга карать,
Забыв про дрязги и раздоры.
Русь - жизнь свою с тобой делю,
И быть нам вместе - дело чести.
С тобой и плачу и пою,
Плечо в плечо – в одном строю,
В беде и в радости мы вместе
Ведущий 2: Великая Отечественная война – одна из печальных и знаменательных страниц в истории нашей страны. Война, постучав в каждый дом, унесла миллионы человеческих жизней. Многие матери лишились сыновей, жены потеряли мужей, дети остались сиротами. Война все меняла, все переворачивала с ног на голову: рушились планы, судьбы, жизни людей…
«Баллада о матери» Константин Симонов, читает Попов Евгений, 11 группа
Сорок первый – год потерь и страха
Заревом кровавым пламенел…
Двух парней в растерзанных рубахах
Выводили утром на расстрел.
Первым шёл постарше, тёмно-русый,
Всё при нём: и силушка, и стать,
А за ним второй – пацан безусый,
Слишком юный, чтобы умирать.
Ну, а сзади, еле поспевая,
Семенила старенькая мать,
О пощаде немца умоляя.
«Найн,- твердил он важно,-растреляйт!"
«Нет! – она просила,- пожалейте,
Отмените казнь моих детей,
А взамен меня, меня убейте,
Но в живых оставьте сыновей!"
И ответил офицер ей чинно:
«Ладно, матка, одного спасайт.
А другого расстреляем сына.
Кто тебе милее? Выбирайт!»
Как в смертельной этой круговерти
Ей сберечь кого–нибудь суметь?
Если первенца спасёт от смерти,
То последыш – обречён на смерть.
Зарыдала мать, запричитала,
Вглядываясь в лица сыновей,
Будто бы и вправду выбирала,
Кто роднее, кто дороже ей?
Взгляд туда-сюда переводила...
О, не пожелаешь и врагу
Мук таких! Сынов перекрестила.
И призналась фрицу: «Не могу!»
Ну, а тот стоял, непробиваем,
С наслажденьем нюхая цветы:
«Помни, одного – мы убиваем,
А другого – убиваешь ты».
Старший, виновато улыбаясь,
Младшего к груди своей прижал:
«Брат, спасайся, ну, а я останусь,-
Я пожил, а ты не начинал».
Отозвался младший: «Нет, братишка,
Ты спасайся. Что тут выбирать?
У тебя – жена и ребятишки.
Я не жил, - не стоит начинать».
Тут учтиво немец молвил: «Битте,-
Отодвинул плачущую мать,
Отошёл подальше деловито
И махнул перчаткой,- расстреляйт!"
Ахнули два выстрела, и птицы
Разлетелись дробно в небеса.
Мать разжала мокрые ресницы,
На детей глядит во все глаза.
А они, обнявшись, как и прежде,
Спят свинцовым беспробудным сном,-
Две кровинки, две её надежды,
Два крыла, пошедшие на слом.
Мать безмолвно сердцем каменеет:
Уж не жить сыночкам, не цвести...
«Дура-матка, – поучает немец, -
Одного могла бы хоть спасти».
А она, баюкая их тихо,
Вытирала с губ сыновних кровь…
Вот такой,– убийственно великой,-
Может быть у Матери любовь.
Ведущий 1: Горе было общее, хотя у каждого был свой жребий, свою страшную взятку война ещё долго продолжала брать. По известной статистике Великая Отечественная война унесла около 27 млн. жизней граждан Советского Союза. Из них около 10 млн. – солдаты, остальные – старики, женщины, дети. Но статистика молчит о том, сколько детей погибло в годы Великой Отечественной войны. Таких данных просто нет.
Константин Симонов «Баллада о фашистской овчарке», читает Афанасьев Сергей, 12 группа
Она могла весь мир заесть
и разорвать в куски,
от КРОВИ порыжела шерсть,
темней острей КЛЫКИ.
Казалось, ей народ чужой
терзать не надоест,
заслуженный имела свой
большой, железный крест!
Пожар к пожару, к дыму дым
ходила по огням,
она давно привыкла к ним,
как к травам и цветам.
И вновь пожара яркий взмах.. .
он ночь насквозь ПРОЖЕГ
в её оплавленных глазах
он был как мотылек.
Танкисты вновь лишили сна
и люк открыли ей,
чтоб кинулась душитьона
израненных людей.. .
И вдруг.. . застыла на бегу.. .
трещали этажи.. .
а всюду: в доме и в снегу
КРИЧАЛИ МАЛЫШИ!! !
Тянули руки к ней они
из-за дверей, камней,
и плача, тыкались в огни
и звали матерей.
НИКТО из пламени не спас
испуганных ребят. .
и были все они сейчас
похожи на щенят.. .
На тех, что в танке принесла-
их ВЫБРОСИЛИ в люк
тогда с трудом она могла
преодолеть испуг.
И стало прошлое больней
глаза ей застилать
"ДУШИ! "- приказывали ей,
но в ней проснулась мать.
Фашисты вышли из машин:
ВСЁ ТЬМОЙ ЗАВОЛОКЛО!
три автомата, как один,
сработали легко.. .
И рухнула в огонь живой
она, среди детей,
не съев, впервые, никого,
не показав когтей..
Ведущий 2: Война искалечила тысячи детских судеб, отняла светлое и радостное детство.
Сергей Михалков «Детский ботинок», читает Махнев Алексей, группа 13
Занесенный в графу
С аккуратностью чисто немецкой,
Он на складе лежал
Среди обуви взрослой и детской.
Его номер по книге:
"Три тысячи двести девятый".
"Обувь детская. Ношена.
Правый ботинок. С заплатой..."
Кто чинил его? Где?
В Мелитополе? В Кракове? В Вене?
Кто носил его? Владек?
Или русская девочка Женя?..
Как попал он сюда, в этот склад,
В этот список проклятый,
Под порядковый номер
"Три тысячи двести девятый"?
Неужели другой не нашлось
В целом мире дороги,
Кроме той, по которой
Пришли эти детские ноги
В это страшное место,
Где вешали, жгли и пытали,
А потом хладнокровно
Одежду убитых считали?
Здесь на всех языках
О спасенье пытались молиться:
Чехи, греки, евреи,
Французы, австрийцы, бельгийцы.
Здесь впитала земля
Запах тлена и пролитой крови
Сотен тысяч людей
Разных наций и разных сословий...
Час расплаты пришел!
Палачей и убийц – на колени!
Суд народов идет
По кровавым следам преступлений.
Среди сотен улик –
Этот детский ботинок с заплатой.
Снятый Гитлером с жертвы
Три тысячи двести девятой.
Ведущий 1: Дети войны, как могли, приближали Победу в меру своих, хоть и маленьких, хоть и слабых, сил.
Донских Александр, группа 13, читает стихотворение Вероники Тушновой «Кукла»
Много нынче в памяти потухло,
а живет безделица, пустяк:
девочкой потерянная кукла
на железных скрещенных путях.
Над платформой пар от паровозов
низко плыл, в равнину уходя...
Теплый дождь шушукался в березах,
но никто не замечал дождя.
Эшелоны шли тогда к востоку,
молча шли, без света и воды,
полные внезапной и жестокой,
горькой человеческой беды.
Девочка кричала и просила
и рвалась из материнских рук,—
показалась ей такой красивой
и желанной эта кукла вдруг.
Но никто не подал ей игрушки,
и толпа, к посадке торопясь,
куклу затоптала у теплушки
в жидкую струящуюся грязь.
Маленькая смерти не поверит,
и разлуки не поймет она...
Так хоть этой крохотной потерей
дотянулась до нее война.
Некуда от странной мысли деться:
это не игрушка, не пустяк,—
это, может быть, обломок детства
на железных скрещенных путях.
Ведущий 2: Дети войны…Они хлебнули горя полной чашей, может быть, слишком большой для маленького человека, ведь начало войны совпало для них с началом жизни… Сколько их было угнано на чужбину… Сколько убито нерождёнными…
Стихотворение Аркадия Кулешова «На минском шоссе», читает Свистельников , группа 31
Идти устали маленькие ноги,
Но он послушно продолжает путь.
Еще вчера хотелось близ дороги
Ему в ромашках полевых уснуть.
И мать несла его, теряя силы,
В пути минуты длились, словно дни.
Все время сыну непонятно было,
Зачем свой дом покинули они.
Что значат взрывы, плачь, дорога эта?
И чем он хуже остальных ребят,
Что на траве зеленой у кювета,
Раскинув руки, рядом с мамой спят?
Как тяжело выслушивать вопросы…
Могла ли малышу ответить мать,
Что этим детям, спящим у березы,
Что этим мамам никогда не встать?
Но сын вопросы задавал упрямо,
И кто-то объяснил ему в пути,
Что это спали неживые мамы,
От бомбы не успевшие уйти.
И он задумался под лязг машин железных,
Как будто горе взрослых понял вдруг, –
В его глазах, недавно безмятежных,
Уже блуждал осознанный испуг.
Так детство кончилось. Он прежним больше не был.
Он шел и шел. И чтобы мать спасти,
Следил ревниво за июньским небом
Малыш, седой от пыли, лет шести.
Ведущий 1: Маленькая, не больше ладони тетрадка. На листках, как маковые зернышки, буквы… Без увеличительного стекла не прочесть…"Другу, который умеет читать по-татарски и прочтет эту тетрадку". Это написал поэт Муса Джалиль, испытавший все ужасы фашистского концлагеря, не покорившийся страху сорока смертей, он был привезен в Берлин. Здесь его обвинили в участии в подпольной организации и заключили в тюрьму. Его приговорят к смертной казни. Он умрет. Но у него останутся 115 стихотворений, написанных в заточении. Он беспокоится за них…"Если эта книжка попадет в твои руки, аккуратно, внимательно перепиши ее набело, сбереги. Это стихи погибшего татарского поэта. Это мое завещание. Муса Джалиль. 1943 год, декабрь".
Почему мы вновь и вновь вспоминаем о минувшей войне? Потому что беспокоимся о будущем. Мы должны помнить о прошлом, чтобы фашизм не повторился вновь. Это наш долг перед ними, кто не дожил до Победы, сгорел в печах, задушен в газовых камерах, затравлен собаками, расстрелян, замучен…
Муса Джаллиль «Волки», читает учащийся 31 группы Май А.
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролет.
Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!
Волчьей стаи вожак матерой,
Предвкушением пира хмелен,
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.
То, к березе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И береза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.
Все, жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.
Старый волк постоял над бойцом.
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего...
На рассвете и люди пришли.
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.
Люди в тело загнали сперва
Раскаленные шомпола,
А потом на березе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла...
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.
Что там волки! Ужасней и злей
Стаи хищных двуногих зверей.
Ведущий 2: Не просыхали глаза матерей от слёз. Одного за другим провожали они сыновей на фронт. Простится мать и долго смотрит на дорогу— по этой дороге ушли её соколы на встречу взрывам и пулям, чтобы защитить её, мать, и всю страну. Молила бога: Сохранить в живых. И ждала вестей. Какая мука для матери — неизвестность.
Куприенко Вячеслав «Мама, я вернусь, обязательно вернусь...», читает Волгин Роман, группа 32
Он верил, что вернется. Не мог не верить
Уходя, надо всегда верить в возвращение.
Мать тайком перекрестила его,
беззвучно причитая: "Господи! Спаси и сохрани!"
Теперь только одно - ждать.
Что еще может сделать мать для сына-солдата? Что?
Просить командира не посылать сына в бой?
Или умолять врага не стрелять в сына?
Пусть другой?
пусть в другого?
- Мама, я вернусь, обяза...
"Прости, что не смог сдержать слово, -
война... Ее законы оказались сильнее
моей клятвы и твоих молитв".
И много солдат было...
И поползла змеей по стране холодная и леденящая
душу весть - "Извещение о смерти".
И раскрыла свою черную пасть
бездна пустоты - "Пропал без вести".
И вознесся к небу материнский вопль:
- Сынок!
И, не найдя пристанища, улетел этот крик
вслед за журавлями в синюю даль мира.
Мира, где нет войны.
- Мама, я вернусь...
Две даты, с разницей в двадцать лет и ...
незабудки, синие как небо.
Ведущий 1: Тяжела солдатская ноша, страшен оскал войны, несущей нашей Родине смерть и разрушение. Непросто видеть, как погибают твои товарищи, как льется кровь ни в чем не повинных людей… Страшно, ведь тебе всего лишь 16 лет и дома тебя ждет мама…
Булат Оккуджава, отрывок из повести «Будь здоров, школяр», стихотворение читает Дорош Кирилл, 11 группа
Я познакомился с тобой, война. У меня на ладонях большие ссадины. В голове моей - шум. Спать хочется. Ты желаешь отучить меня от всего, к чему я привык? Ты хочешь научить меня подчиняться тебе беспрекословно? Я многому уже научился. Как будто я не голоден. Как будто мне не холодно. Как будто мне никого не жалко. Только спать, спать, спать...
Помогите мне. Спасите меня. Я не хочу умирать. Маленький кусочек свинца в сердце, в голову - и все? И мое горячее тело уже не будет горячим?.. Пусть будут страдания. Кто сказал, что я боюсь страдать? Это дома я многого боялся. Дома. А теперь я все уже узнал, все попробовал. Разве не достаточно одному столько знать? Я ведь пригожусь для жизни. Помогите мне. Ведь это даже смешно - убивать человека, который ничего не успел совершить. Я даже десятого класса не кончил. Помогите мне. Я не о любви говорю. Черт с ней, с любовью. Я согласен не любить. В конце концов, я уже любил. С меня хватит, если на то пошло. У меня мама есть. Что будет с ней?.. А вы знаете, как сладко, когда мама гладит по голове? Я еще не успел от этого отвыкнуть. Я еще нигде толком не побывал. Я, например, не был еще на Валдае. Мне ведь нужно посмотреть, что это за Валдай? Нужно? Кто-то ведь написал: "...И колокольчик - дар Валдая..." А я даже таких строчек написать не смогу. Помогите мне. Какой же я солдат, даже из автомата ни разу не выстрелил. Даже фашиста живого ни одного не видал. Какой же я солдат? Ни одного ордена у меня, ни медали даже... А рядом со мной лежат другие солдаты. Я слышу их стоны. Это настоящие солдаты. Эти все прошли. Все повидали. И я все пройду. До самого конца. Я буду стрелять по фашистам, как снайпер…
Ведущий 2: Насмерть стоял на рубежах нашей Родины солдат России! Вёз хлеб в блокадный Ленинград, погибал, спасая миллионы жизней… Он принёс свободу узникам Освенцима, Дахау, Бухенвальда, Майданека… Тебе 16 или немногим больше. Ты родился и вырос на мирной земле. Ты хорошо знаешь, как шумят весенние грозы, но никогда не слышал грома орудийных снарядов. Ты видишь, как строят новые дома, но не подозреваешь, как легко они разрушаются под градом бомб и снарядов. Ты знаешь, как обрываются сны, но тебе трудно поверить, что человеческую жизнь так же легко оборвать, как утренний сон…
Владимир Высоцкий, «Смерть истребителя», читает студент 12 группы Малашенко Павел
Я - "Як",
Истребитель,
Мотор мой звенит.
Небо - моя обитель.
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель.
В прошлом бою мною "Юнкерс" сбит, -
Я сделал с ним, что хотел.
Но тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механник заштопал,
Но тот, который во мне сидит,
Опять заставляет: в штопор.
Из бомбардировщика бомба несет
Смерть аэродрому,
А кажется, стабилизатор поет:
"Ми-и-и-р вашему дому!"
Вот сзади заходит ко мне "Мессершмидт".
Уйду - я устал от ран.
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил на таран!
Что делает он, ведь сейчас будет взрыв!...
Но мне не гореть на песке, -
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу на пике.
Я - главный. А сзади, ну чтоб я сгорел!
Где же он, мой ведомый?!
Вот он задымился, кивнул и запел:
"Ми-и-и-р вашему дому!"
И тот, который в моем черепке,
Остался один - и влип.
Меня в заблуждениье он ввел и в пеке -
Прямо из мертвой петли.
Он рвет на себя - и нагрузки вдвойне.
Эх, тоже мне летчик - АС!..
Но снова приходится слушаться мне,
Но это в поседний раз.
Я больше не буду покорным, клянусь,
Уж лучше лежать в земле.
Ну что ж он, не слышит, как бесится пульс,
Бензин - моя кровь - на нуле.
Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло.
Но тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит он, я счастлив, лечу на легке,
Последние силы жгу.
Но что это?! я в глубоком пике -
И выйти никак не могу!
Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел:
"Ми-и-и-р вашему дому!"
Ведущий 1:
Александр Твардовский «Василий Теркин» Гармонь, читает студент 21 группы Дрыгайло Антон
По дороге прифронтовой,
Запоясан, как в строю,
Шел боец в шинели новой,
Догонял свой полк стрелковый,
Роту первую свою.
Шел легко и даже браво
По причине по такой,
Что махал своею правой,
Как и левою рукой.
Отлежался. Да к тому же
Щелкал по лесу мороз,
Защемлял в пути все туже,
Подгонял, под мышки нес.
Вдруг — сигнал за поворотом,
Дверцу выбросил шофер,
Тормозит:
— Садись, пехота,
Щеки снегом бы натер.
Далеко ль?
— На фронт обратно,
Руку вылечил.
— Понятно.
Не герой?
— Покамест нет.
— Доставай тогда кисет.
Курят, едут. Гроб — дорога.
Меж сугробами — туннель.
Чуть ли что, свернешь немного,
Как свернул — снимай шинель.
— Хорошо — как есть лопата.
— Хорошо, а то беда.
— Хорошо — свои ребята.
— Хорошо, да как когда.
Грузовик гремит трехтонный,
Вдруг колонна впереди.
Будь ты пеший или конный,
А с машиной — стой и жди.
С толком пользуйся стоянкой.
Разговор — не разговор.
Наклонился над баранкой,—
Смолк шофер,
Заснул шофер.
Сколько суток полусонных,
Сколько верст в пурге слепой
На дорогах занесенных
Он оставил за собой...
От глухой лесной опушки
До невидимой реки —
Встали танки, кухни, пушки,
Тягачи, грузовики,
Легковые — криво, косо.
В ряд, не в ряд, вперед-назад,
Гусеницы и колеса
На снегу еще визжат.
На просторе ветер резок,
Зол мороз вблизи железа,
Дует в душу, входит в грудь —
Не дотронься как-нибудь.
— Вот беда: во всей колонне
Завалящей нет гармони,
А мороз — ни стать, ни сесть...
Снял перчатки, трет ладони,
Слышит вдруг:
— Гармонь-то есть.
Уминая снег зернистый,
Впеременку — пляс не пляс —
Возле танка два танкиста
Греют ноги про запас.
— У кого гармонь, ребята?
— Да она-то здесь, браток... —
Оглянулся виновато
На водителя стрелок.
— Так сыграть бы на дорожку?
— Да сыграть — оно не вред.
— В чем же дело? Чья гармошка?
— Чья была, того, брат, нет...
И сказал уже водитель
Вместо друга своего:
— Командир наш был любитель...
Схоронили мы его.
— Так... — С неловкою улыбкой
Поглядел боец вокруг,
Словно он кого ошибкой,
Нехотя обидел вдруг.
Поясняет осторожно,
Чтоб на том покончить речь:
— Я считал, сыграть-то можно,
Думал, что ж ее беречь.
А стрелок:
— Вот в этой башне
Он сидел в бою вчерашнем...
Трое — были мы друзья.
— Да нельзя так уж нельзя.
Я ведь сам понять умею,
Я вторую, брат, войну...
И ранение имею,
И контузию одну.
И опять же — посудите —
Может, завтра — с места в бой...
— Знаешь что,— сказал водитель,
Ну, сыграй ты, шут с тобой.
Только взял боец трехрядку,
Сразу видно — гармонист.
Для началу, для порядку
Кинул пальцы сверху вниз.
Позабытый деревенский
Вдруг завел, глаза закрыв,
Стороны родной смоленской
Грустный памятный мотив,
И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.
Плясуны на пару пара
С места кинулися вдруг.
Задышал морозным паром,
Разогрелся тесный круг.
— Веселей кружитесь, дамы!
На носки не наступать!
И бежит шофер тот самый,
Опасаясь опоздать.
Чей кормилец, чей поилец,
Где пришелся ко двору?
Крикнул так, что расступились:
— Дайте мне, а то помру!..
И пошел, пошел работать,
Наступая и грозя,
Да как выдумает что-то,
Что и высказать нельзя.
Словно в праздник на вечерке
Половицы гнет в избе,
Прибаутки, поговорки
Сыплет под ноги себе.
Подает за штукой штуку:
— Эх, жаль, что нету стуку,
Эх, друг,
Кабы стук,
Кабы вдруг —
Мощеный круг!
Кабы валенки отбросить,
Подковаться на каблук,
Припечатать так, чтоб сразу
Каблуку тому — каюк!
А гармонь зовет куда-то,
Далеко, легко ведет...
Нет, какой вы все, ребята,
Удивительный народ.
Хоть бы что ребятам этим,
С места — в воду и в огонь.
Все, что может быть на свете,
Хоть бы что — гудит гармонь.
Выговаривает чисто,
До души доносит звук.
И сказали два танкиста
Гармонисту:
— Знаешь, друг...
Не знакомы ль мы с тобою?
Не тебя ли это, брат,
Что-то помнится, из боя
Доставляли мы в санбат?
Вся в крови была одежа,
И просил ты пить да пить...
Приглушил гармонь:
— Ну что же,
Очень даже может быть.
— Нам теперь стоять в ремонте.
У тебя маршрут иной.
— Это точно...
— А гармонь-то,
Знаешь что,— бери с собой.
Забирай, играй в охоту,
В этом деле ты мастак,
Весели свою пехоту.
— Что вы, хлопцы, как же так?..
— Ничего,— сказал водитель,—
Так и будет. Ничего.
Командир наш был любитель,
Это — память про него...
И с опушки отдаленной
Из-за тысячи колес
Из конца в конец колонны:
«По машинам!» — донеслось.
И опять увалы, взгорки,
Снег да елки с двух сторон...
Едет дальше Вася Теркин,—
Это был, конечно, он.
Ведущий 2: Своей жестокой рукой война коснулась каждой семьи. Все идут и идут с фронтов далекой Великой Отечественной заветные треугольнички от родных и близких.
«Письмо», читает Куцый Олег, группа 21.
Ведущий 1: Человек жив, пока жива память о нем. Сама жизнь воинов стала подвигом во имя Победы. Каждый год к нам снова приходит победная весна. Но и в настоящее время тревога не может покинуть нас, потому что она стала стучаться в каждый дом. Войны последних десятилетий породили страшное слово: «терроризм». Без объявления войны рушатся стены домов, погребая под завами ни в чем не повинных людей, происходит захват заложников. На пути террористов стоят простые наши российские мальчишки, ценой своей собственной жизни они берегут наш с вами покой.
«Хоронил дед внука», читает Перов Николай, группа 16
Хоронил дед внука
В слякоть, в грязь, в феврале
Хоронил дед внука –
Потерял на войне.
Горло дернуло нервом,
Заболела спина…
И его в сорок первом
Не минула война.
Он мальчишкой безусым
Убежал воевать.
Мерз в лесах Белоруси,
Мог не есть и не спать.
За голодных, измученных,
За родную страну,
За счастливое, лучшее
Он протопал войну…
Седовласый мужчина
Поднял к небу глаза,
И по старым морщинам
Покатилась слеза.
Ком земли леденелой
Тихо бросил на гроб.
«Много в жизни я сделал,
А тебя не сберег…»
Память резало строчкой:
« Как же я тебя ждал!
Из роддома «комочком»
На руках забирал.
Помню каждый твой пальчик
Первый шаг, первый слог.
Как же я тебя, мальчик
Мой родной не сберег?
Только лишь девятнадцать.
И пушок над губой
Так любил улыбаться.
Ты шутил надо мной…
Нет! Не верю. Не верю!
Почему не меня?
Будьте прокляты, звери!
Где ты, эта Чечня!
Что ж творится на свете?
Почему и за что
Наши внуки и дети
Переходят в ничто?»
Вас сберечь не сумели, не вернешь никогда.
А внутри пустота…
Хоронил дед внука
В слякоть, в грязь, в феврале.
Хоронил дед внука –
Потерял на войне.
Ведущий 2: Война ужасна во все времена, и иногда кажется, что если бы люди были друг к другу добрее и отзывчивее, этого можно было избежать.
«Баллада о рыжей собаке», Эдуард Асадов читает Гостищев…, 23 группа
Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!.
Ведущий 1: Мама… Самый родной и близкий человек… Только она будет любить и ждать тебя всегда, сколько бы лет тебе не было.
Эдуард Асадов «Мне уже не 16, мама!» читает Костиков Максим 21 группа
Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо?
Не надо. Тревоги свои забудь.
Мне ведь уже не шестнадцать, мама!
Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.
Я знаю, уж так повелось на свете,
И даже предчувствую твой ответ,
Что дети всегда для матери дети,
Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет
И все же с годами былые средства
Как-то меняться уже должны.
И прежний надзор и контроль, как в детстве,
Уже обидны и не нужны.
Ведь есть же, ну, личное очень что-то!
Когда ж заставляют: скажи да скажи! -
То этим нередко помимо охоты
Тебя вынуждают прибегнуть к лжи.
Родная моя, не смотри устало!
Любовь наша крепче еще теперь.
Ну разве ты плохо меня воспитала?
Верь мне, пожалуйста, очень верь!
И в страхе пусть сердце твое не бьется,
Ведь я по-глупому не влюблюсь,
Не выйду навстречу кому придется,
С дурной компанией не свяжусь.
И не полезу куда-то в яму,
Коль повстречаю в пути беду,
Я тотчас приду за советом, мама,
Сразу почувствую и приду.
Когда-то же надо ведь быть смелее,
А если порой поступлю не так,
Ну что ж, значит буду потом умнее,
И лучше синяк, чем стеклянный колпак.
Дай твои руки расцеловать,
Самые добрые в целом свете.
Не надо, мама, меня ревновать,
Дети, они же не вечно дети!
И ты не сиди у окна упрямо,
Готовя в душе за вопросом вопрос.
Мне ведь уже не шестнадцать, мама.
Пойми. И взгляни на меня всерьез.
Прошу тебя: выбрось из сердца грусть,
И пусть тревога тебя не точит.
Не бойся, родная. Я скоро вернусь!
Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!
Ведущий 1: Берегите Россию, нет России другой.
Берегите её тишину и покой,
Это небо и солнце, этот хлеб на столе
И родное оконце в позабытом селе.
Стихотворение «Россия», читает Ишутин 22 группа
Ведущий 1: Берегите Россию, без неё нам не жить.
Берегите её, чтобы вечной ей быть.
Нашей правдой и силой, нашей гордой судьбой.
Берегите Россию, нет России другой.
«Россия», читает Черняев 31 группа.
Россию не объять,
Ничем не запугать,
Душой понять возможно лишь Россию
Нельзя не полюбить,
Хоть трудно в ней нам жить,
В неё поверить надо как Мессию.
Раскаты грома в зной
И радуги зимой,
Разваленные избы - все Россия,
Страна больших идей,
Маразма и вождей-
Пошли господь, ей мужества и силы!
Россия- стон берез и лип,
Заброшенных колодцев скрип,
Непредсказуемость загубленной природы.
И боль, и радость, и покой
Из века в век несешь с собой,
Как реки русские приносят свои воды.
Есенин средь берез,
Высоцкий в море роз,
Из мрамора, из бронзы воскрешены.
И нерв души - Шукшин
Ей посвятил свой гимн.
Для них Россия свята, как икона.
Не в силе, в правде Бог,
Он всем нам дал, что мог,
И безвоздмезны все его деревья...
Как в прежние века,
Нужда его рука-
Приди, Господь, на помощь во спасенье!
Россия, ты несешь свой крест,
Сквозь лихолетья в век надежд,
История отсчитывая время.
И линия твоей судьбы
Не предвещает нам беды-
Восходит твоя эра - Водолея!
Хранительница муз-
Божественная Русь,
Святыня озарений и закатов.
Воя в колеях дорог,
Набатами тревог
Измучена, но все же не распята
Пусть колокольный звон
Вольется я каждый дом,
Наполнит пусть российские просторы.
И купола церквей
Вновь примут голубей -
Как хочется, чтоб было это скоро...
Ведущий 1: Прошло 70 лет со дня окончания Великой Отечественной Войны. Каждый день уходят ветераны. И однажды наступит день, когда в средствах массовой информации скажут: «Сегодня ушел из жизни последний ветеран Великой Отечественной Войны». Но те, кто уже никогда не увидят праздничного салюта, - никогда не состарятся в нашей памяти. Они вечно останутся молодыми. Победа не стареет. Пройдет 50 и 100 лет, а она будет в сердцах людей такой же молодой, как в светлом сорок пятом.
Ведущий 2: Конкурсная часть подходит к концу. Пока жюри подводит итоги, студент исполнит песню ………….
Ведущий 1:Праздник-конкурс завершается, и мы предоставляем слово жюри.
1 559
34 369 
