Методический материал к уроку литературы по роману Тургенева И. С. «Рудин», 10 класс

Методический материал к уроку литературы

по роману Тургенева И. С. «Рудин»

Необыкновенная чуткость Тургенева к общественным веяниям, его способность угадывать потребности века подсказал и ему, что настало время показать в художественных образах пройденный этап исторического развития, тесно связанный с настоящим и будущим родины.

Вот почему в разгар Крымской кампании (1855) он приступает к работе над романом «Рудин»-, первоначальное название которого «Гениальная натура».

Рудин должен был явиться, по мысли автора, завершающей типической фигурой передового дворянского интеллигента 40-х годов со всеми сильными и слабыми свойствами его натуры.

В образе главного героя романа Тургеневу хотелось воплотить черты внешнего и внутреннего облика друга юности - Михаила Бакунина. Однако портрет не мог быть полным, потому что невозможно было показать Бакунина-революционера, нельзя было показать его в действии, даже смутно намекнуть на его революционную деятельность было опасно.

Многое должно было остаться недосказанным или завуалированным до неузнаваемости.

Путь биографического повествования неизбежно привел бы писателя к неразрешимым трудностям.

И он сознательно оставляет в стороне политическую деятель­ность Бакунина, рисуя Рудина идеалистом-просветителем, обре­ченным на мучительное бездействие в николаевской России.

Теряя биографическое сходство с Бакуниным, образ Рудина, в который автор привнес черты и некоторых других деятелей той эпохи, приобретал типический характер. («Ведь ... Рудин это и Ба­кунин, и Герцен, и отчасти сам Тургенев, а эти люди недаром прожи­ли свою жизнь и оставили для нас превосходное наследство», - за­мечает Максим Горький.)

«Торжество поэтической правды в типизации», - часто говорил Тургенев.

Вот почему имя его героя стало нарицательным, и Рудин, по­добно Онегину и Печорину, вошел в галерею образов, созданных русской классической литературой.

Он знаменовал собой следующий этап в развитии общества. «B нем все ново, от его идеи до его поступков, от его характера до его привычек», - писал Чернышевский.

Духовная жизнь .Рудина гораздо разностороннее и богаче по сравнению с внутренним миром его предшественников. Он широко образован, эстетически развит, он впитал в себя главнейшие веяния философской мысли того времени и проникнут важными интереса­ми современного общества. Вера в науку, в необходимость широких знаний, стремление к истине и свободе возвышают Рудина над ок­ружающей его средой.

Он обладает замечательным даром красноречия, способностью заражать окружающих своим энтузиазмом и увлекать возвышен­ными идеями. « Этот человек умел не только потрясти тебя, он с места тебя сдвигал, он не давал тебе останавливаться, он до осно­вания переворачивал, зажигал тебя» - так отзывался о Рудине его страстный поклонник, студент-разночинец Басистов.

Общение с Рудиным раскрыло и Наталье Ласунской глаза на пустоту окружающего ее общества, на косность и рутину, в которые по гружен был круг провинциального дворянства.

Ее стала тяготить власть предрассудков и предубеждений. По­любив Рудина и поверив в него, она ждала только призыва, чтобы вступить рука об руку с ним на новый путь. Но тут ее герой оказал­ся малодушным фразером.

Коренные стремления Рудина были враждебны царству кре­постничества. Но он не знал, как претворить в жизнь свои идеи, да и в самих идеях его не было полной ясности.

Богатые задатки его натуры, его ум, способности, знания пропа­дали впустую. Он не умел найти им правильного применения не умел бороться.

Но это была не вина, а беда его. Таких людей создавала эпоха, исторические условия. Несчастье людей типа Рудина заключалось в том, что они были оторваны от народа, задавленного рабством и нищетой.

И все же они сыграли свою положительную роль. В первых двух книгах «Современника» за 1856 год был напечатан «Рудин», вызвавший много толков и споров в литературных кругах и среди читателей.

Критик «Отечественных записок» Дудышкин рассматривал Рудина лишь как бледную копию предшествующих героев русской литературы - Онегина, Печорина, Бельтова. Ему возражал Черны­шевский в «Современнике», отмечая, что Тургенев в образе Рудина сумел показать человека новой эпохи общественного развития. энтузиаст, указывал он, совершенно забывающий о себе и всецело поглощенный общими интересами. Сопоставив Рудина с Бельто­вым и Печориным, Чернышевский подчеркнул, что это «люди раз­личных эпох, различных натур, - люди, составляющие совершен­ный контраст один другому».

Одним из первых откликнулся на выход романа Некрасов. В своем кратком, но интересном отзыве он раскрыл глубокий идей­ный смысл тургеневского романа, заметив, что героев, подобны Рудину, «нельзя не уважать, несмотря на все их смешные или сла­бые стороны. Они, вообще говоря, оказывались несостоятельными при практическом приложении своих идей к делу, - отчасти пото­му, что еще недостаточно приготовлена была почва к полному осу­ществлению их идей, отчасти потому, что, развившись более по­мощью отвлеченного мышления, нежели жизни, которая давал для их воззрений и чувств одни отрицательные элементы, они действительно жили более всего головою ... Эту отрицательную сто­рону полно и прекрасно изобразил г. Тургенев. Не столь ясно и пол­но выставлена им положительная сторона в типе Рудиных».

Почему же это произошло? Некрасов знал, какие рифы должен был обойти Тургенев при создании центрального образа романа. Ведь поэт был в известной мере свидетелем последнего этапа твор­ческой истории «Рудина». Он дал понять в своей рецензии, что не все тут зависело от авторской воли.

Некрасов высказал предположение, что автор романа, «созна­вая в себе очень сильное сочувствие к своему герою, опасался увлечения, излишней идеализации и вследствие того иногда на­сильственно старался смотреть на него скептически. Оттого ха­рактер Рудина действительно не столь отчетливо представлен ... Но неясность его, однако же, не так велика, чтобы трудно было читателю угадать и те его черты, которые оставлены несколько ту­манными».

Здесь Некрасов имел в виду финальную часть романа, где Ру­дин предстает бесприютным скитальцем, когда различные планы и замыслы его рушились один за другим. Он на подозрении у влас­тей, его отправляют на жительство в деревню, но проступок, за ко­торый он подвергается гонению, преднамеренно затушеван, остает­ся не вполне ясным для читателя.

«Мы не все стороны его жизни знаем одинаково хорошо; но тем не менее он живой является нам, и появление этой личности, могу­чей при всех слабостях, увлекательной при всех своих недостатках, производит на читателя впечатление чрезвычайно сильное и пло­дотворное, какого очень давно уже не производила ни одна русская повесть».

Заканчивая рецензию, Некрасов выражал уверенность, что для Тургенева «начинается новая эпоха деятельности ... ».

Действительно, «Рудин» положил начало последующим соци­альным романам, в которых Тургенев явился летописцем большой полосы русской жизни.