Мудрый сказочник

МУДРЫЙ СКАЗОЧНИК

Ещё при жизни Евгения Шварца назвали одним из лучших драматургов века, а после смерти имя его стало символом детства, добра и любви. Им написаны всеми любимые с детства «Сказка о потерянном времени», «Два клёна», фильмы-сказки «Золушка» и «Марья-искусница», «Снежная королева», «Обыкновенное чудо»... Его пьесы и фильмы давно разошлись на цитаты: «Я не волшебник, я только учусь», «Детей надо баловать — тогда из них вырастают настоящие разбойники», «Связи связями, но надо же и совесть иметь», «Какое сказочное свинство!», « Очень вредно не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь». Мы вырастаем на его сказках и пьесах, но что нам известно об авторе?

Он появился на свет осенью – 21 октября 1896 года в Казани, в семье весьма необычных медиков. Родители мальчика наряду с лекарскими навыками обладали творческими талантами. Отец, Лев Борисович, выступал в театре, играл на скрипке, пел. Мама, Мария Федоровна, отлично держалась на сцене, ей удавались самые сложные драматические роли.

Казань была для Шварца только тем, что рассказывали о городе родители, то есть, сказкой с мечетями и церквами, базарами и широким трактом. Самой Казани Шварцу так и не удалось увидеть, родителей постоянно переводили из одной больницы в другую, и детство Евгения было полно самых разных впечатлений.

С раннего детства Женя признавал только те выдуманные истории, которые имели счастливый финал. Наотрез отказывался дочитывать книжку, заподозрив, что она может кончиться грустно. Впервые слушая про Дюймовочку, он с ужасным криком заткнул себе уши и не дал маме дочитать, потому что слишком боялся плохого конца. Мама пользовалась этим в педагогических целях: едва Женя садился за еду, она начинала импровизировать сказку.

И к середине тарелки герои непременно оказывались на утлом суденышке в бушующем море. А дальше будущему сказочнику предъявлялся ультиматум: «Доедай всё до конца! Если хоть что-нибудь останется на твоей тарелке, они там все на судне утопнут в море!» И несчастный Женя подчищал свою тарелку до полного сияния, только чтобы все у всех и всегда заканчивалось

2.

хорошо. Уже в детстве он умел видеть жизнь как череду забавных или грустных историй.

По воспоминаниям тех, кто знал Шварца в детстве, характер у мальчика был сложный. В нём странным образом сочетались открытость и ранимость, скрытность и болезненная обидчивость. В три года научился читать, ещё раньше – мечтать, и, обладая развитым воображением, выдумывал различные истории, иногда пугая самого себя до полусмерти.

С самого раннего детства Евгений точно знал о своем предназначении. Однажды на вопрос мамы о том, кем он хочет стать, когда вырастет, мальчик быстро ответил: «Романистом». Смутившись от неожиданности, он просто забыл слово «писатель». Его мистически влекли белые, нелинованные листы бумаги. Еще не умея писать, он частенько чертил в тетради «волны», представляя, что пишет свои будущие книги . Женя вырос ярким, веселым и начитанным мальчиком.

Ранние годы Евгения Шварца прошли в постоянных переездах – за вольнодумие отец вместе с семьей был сослан из Казани в Майкоп. Здесь прошли его детство и юность. Этот город он всю жизнь вспоминал с любовью. В дневниковых записях будущего драматурга отмечены Екатеринодар (Краснодар), Рязань. Перемены и странствия закалили его характер.

В юности Шварц решил, что должен стать юристом. В 1914 году поступил на юридический факультет Московского народного университета. Проучился там два года. После нескольких безуспешных попыток сдать римское право решительно отказался от профессии юриста. Замыслы не сбылись, но это не стало для него ударом. Унаследовав от отца твердость духа, юноша с оптимизмом отправился дальше по жизни - навстречу добру и чуду.

А в Майкоп, где проживали тогда его родители, полетела гордая и печальная телеграмма: «Римское право умирает, но не сдаётся!»...» Так Шварц пополнил список сказочников – неудавшихся юристов: Шарль Перро, братья Гримм и Амадей Гофман.

Почти по дням свою жизнь он описал в дневниках-мемуарах, но существует загадочный пробел в пять лет. Лишь одно пишет он об этом периоде: «Мне

3.

не хочется рассказывать о тех годах, куда меня несло, туда я и плыл, пока несчастья не привели меня в себя».

Только через столетие выяснились обстоятельства, которые Евгений Шварц тщательно скрывал всю свою жизнь. Весной 1916 года он был призван в армию. Октябрьская революция 1917 г., а вслед за ней гражданская война застают его на Кубани. Шварц вступает в Добровольческую армию и участвует в «Ледяном походе» генерала Корнилова. Бойцы шли в покрытых ледяной коркой шинелях. Был март, днем лили дожди, которые ночью сменялись заморозками. Отряд более 3 тысяч человек направлялся с Кубани на Ростов. Они брали станицу за станицей в попытке поднять казачество на борьбу с большевиками. Штурм провалился, казачество не поднялось, Корнилов погиб. Шварц обосновался в Ростове.

В одном из боев он получил контузию, последствиями которой, тремором рук, мучился всю оставшуюся жизнь.  Болезнь, конечно, не опасная, но она доставляла ему много неудобств и огорчений. Почерк у Евгения Шварца был совершенно невообразимый – через две недели он сам не понимал, что написал. И чем дальше, тем ужаснее, скакал его карандаш, а последняя страница вообще не поддавалась расшифровке. Чтобы расписаться, он должен был правую руку держать левой. А чашку он брал со стола, как медведь, двумя руками. И все-таки руки прыгали и чай разливался.

В Ростове Шварц поступил в университет, где начал работать в «Театральной мастерской». В рецензиях на спектакли критики отмечали его выдающиеся пластические и голосовые данные. Шварцу прочили блестящее актёрское будущее. В великие актеры он не стремился, зато обожал развлекать друзей и коллег комическими «номерами». Вспоминают, как он «показывал собачий суд» – лаял, тявкал и скулил на разные голоса, изображая судью и свидетелей, прокурора и адвоката, секретаря и подсудимого. Женя, как звали его товарищи, в эти годы был остроумен, наблюдателен, худ до крайности и держался в «Мастерской» на характерных» ролях.

Меня Господь благословил идти,

Брести велел, не думая о цели.

Он петь меня благословил в пути,

Чтоб спутники мои повеселели

4.

В октябре 1921 года вместе с актёрами ростовской Театральной мастерской Евгений Шварц со своей молодой женой приехал в Петроград на гастроли. Театральная общественность Петрограда и пресса приветливо приняли молодой театр. Но театр сборов не делал и скоро прогорел. Шварцы остались в Петрограде, работали в театре на Бородинке. 

Он грузил уголь в порту, работал продавцом в книжном магазине на Литейном. Какое-то время был даже секретарем знаменитого Корнея Чуковского.

Меньше чем через год не было в Питере литературного общества или кружка, в котором не знали бы Женю Шварца и не ждали бы его с распростертыми объятиями. Высокий, статный, светлоглазый красавец-блондин с классическим римским профилем, которого совсем уж невероятным образом не портило даже отсутствие двух передних зубов. Наоборот, добавляло ему не то ребячливого озорства, не то сурового мужества. 

Что касается чтения. Сказать, что Евгений Шварц много читал – ничего не сказать. Он буквально «глотал» книги, мог прочесть полновесный роман за одну ночь, если текст его увлекал. Плохих книг он не читал, бросал на второй странице, даже если книга эта была авторским даром близкого ему человека. Круг чтения его был тоже очень широк. Перечитывал классиков, следил за современной прозой, любил сказки, приключения, путешествия, мемуары, читал книги по философии, по биологии, социологии, современной физике»…

Еще он очень любил бокс. Знал спортсменов по именам, фамилиям и весовым категориям, часто рассказывал в кругу приятелей о состязаниях американских боксеров 20-30-х годов, прекрасно владел спортивной терминологией.

Шварц стал известен во всех литературных обществах и тусовках Петрограда-Ленинграда как замечательный «устный писатель», блистательный рассказчик-импровизатор. Он изумительно каламбурил, сыпал шутками, над которыми надрывали животы самые записные остряки, даже такие, как Зощенко, и Хармс.

5.

Даже свое мнение о только что прозвучавших стихах или прозе он мог высказать в уморительно-смешной форме, но при этом глубоко и точно. И всегда умудрялся ни кого не обидеть. Если затевался диспут, никогда не возникало вопроса, кто будет ведущим. А если уж зрело застолье, то никому и в голову не приходило задуматься, кого назначить тамадой. Двадцати

пяти лет от роду Евгений Шварц решительно покорил весь литературный

Петроград. 

Писательская биография великого сказочника складывалась без сказочной лёгкости. Ему уже за тридцать, но не найден тот жанра, который дал бы ему возможность свободно выражать свои мысли, свое понимание мира. Первые десять лет его жизни в литературе заполнены проблемами, попытками, мечтами, домашними стишками, редакционной работой. О том, что путь этот лежит через театр, он долго не догадывался.

Он шёл ощупью, искал, почти не пытаясь печататься. Искал упорно и нервно, скрывая от всех свои поиски. У него была отличная защита своей внутренней жизни от посторонних взглядов – юмор.

От всего, по-настоящему его волнующего, он всегда отшучивался. Шварц казался бодрым шутником, вполне довольным своей долей. А между тем у него была одна мечта – высказать себя в литературе. Ему хотелось передать людям свою радость, свою боль. Он не представлял себе своей жизни вне литературы».

Первой его настоящей сказкой для сцены была «Красная Шапочка». Сделал он её талантливо, мило, но очень робко. На премьере «Красной Шапочки», которая состоялась в ленинградском ТЮЗе в 1937 году, всем показалось, что это какая-то «не такая» детская сказка. Прямо в первом действии Красная Шапочка почему-то говорила: «Я волка не боюсь... Я ничего не боюсь».

А когда через два года все увидели «Снежную королеву», стало ясно, что все эти смешные вороны и маленькие разбойницы какие-то уж очень умные.

- Тех, у кого горячее сердце, вам не превратить в лед.

- Не следует говорить о чувствах, когда делаются дела.

- Ведь есть же на свете слова, от которых даже разбойники делаются добрыми.

6.

А на рабочем столе у Шварца уже лежал «Голый король», который в сюжете своем «перепутывает» три знаменитых андерсеновских сказки.

- Сразу ничего не дается. Чтобы удалось, надо пробовать и сегодня, и завтра, и послезавтра.

Печататься Шварц начал в провинциальной прессе. Обзавёлся псевдонимом, стал называться Щуром. (Щур – это древнеславянское обозначение домового и певчей птицы). Под этой фамилией в журнале «Воробей» в 1924 году появился «Рассказ Старой Балалайки». На следующий год у Шварца вышло сразу несколько детских книжек.

В 1934 г. стал членом Союза писателей.

Евгений Львович всю жизнь был окружен друзьями и приятелями, которых притягивал к себе подобно магниту. Многие вспоминали о том, с какой добротой Шварц относился к людям. В 1920-х подбирал беспризорников и с помощью Маршака устраивал их в детские дома. Когда был репрессирован поэт Заболоцкий, Шварц, сам постоянно нуждавшийся в деньгах, поддерживал материально его жену и двоих детей. С 1946-го помогал попавшему в опалу Михаилу Зощенко, от которого тогда отвернулись многие. Он бесконечно одалживал всем нуждающимся, даже если для этого сам вынужден был брать у кого-то в долг!

Евгения Шварца обожали дети и домашние животные. Задолго до того, как Шварц начал писать сказки, дети висли на нем гроздьями, где бы он ни появился. Он умел играть с детьми. Не давя и не унижая, просто быть равным. А еще он умел разговаривать с животными. В конце сороковых жил у Шварца кот, который в туалете спускал за собой воду. Случайно оказавшийся в гостях у Шварца известный дрессировщик отказывался верить своим глазам, настаивая, что кошки не поддаются такой дрессировке в принципе! Дрессировке, может, и не поддаются, но если попросит сказочник... 

Начало войны застало Евгения Львовича на посту комментатора ленинградского радиоцентра. Осенние и зимние месяцы 1941 года он оставался в блокадном Ленинграде, пока ему не стало совсем плохо. В блокадную зиму 1941-го он говорил писательнице Вере Кетлинской:

7.

«У нас с вами есть одно преимущество – видеть людей в такой ситуации, когда выворачивается наизнанку вся их суть».

Евгений Шварц пережил наиболее тяжёлые месяцы ленинградской блокады. За годы войны он написал несколько лирических пьес: «Одна ночь» – о том, как переживали блокаду самые обычные, простые ленинградцы. «Далёкий край» – об эвакуированных детях.

Режиссер Акимов уговорил друга выехать из осажденного города в эвакуацию. Шварц оказался в Кирове.

Он награждён медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Шварц старался легко относиться к трудностям. Легкомыслие помогало ему всегда. Когда в кировской эвакуации он первым делом выменял все свои вещи на еду – масло, мёд и мясо – эту еду в ту же ночь у них украли. Жена Шварца, Катерина Ивановна, сочла это катастрофой и впала в отчаяние. Шварц, казалось, словно и не заметил ничего: «Живы, это главное». Евгению Львовичу были свойственны совсем уж загадочные приступы безразличия.

В 1944 году Евгений Шварц начинает работу над самым личным произведением, сочинение которого заняло десять лет. Пьеса постоянно переиначивалась и переименовывалась; сохранились варианты названия: «Медведь», «Веселый волшебник», «Послушный волшебник», «Безумный бородач», «Непослушный волшебник»…

В конце концов, придумался изящный оксюморон – «Обыкновенное чудо». Итак, один волшебник женился, остепенился и занялся хозяйством. Но как ты волшебника ни корми, - его всё тянет к чудесам, превращениям, приключениям.

В этой сказке под масками Волшебника и его жены впервые неприкрыто проглянули автобиографические черты.

Мораль проста и прекрасна: великие, сильные и чистые чувства творят чудеса. Премьера спектакля в Театре-студии киноактера состоялась в 1956 году, лишь за два года до смерти Шварца. Он успел увидеть огромный успех собственной сказки.

8.

Почти сразу после войны Шварц увлекся идеей написания сценария по сказке «Золушка». Фильм очень старый, черно-белый, но до сих пор очаровывает своих зрителей.

- Старые друзья — это, конечно, штука хорошая, но их уж ничем не удивишь!

- Мне так хочется, чтобы люди заметили, что я за существо, но только непременно сами. Без всяких просьб и хлопот с моей стороны.

- Неужели не дождаться мне веселья и радости? Ведь так и заболеть можно. - Не делайте реверансы на ступеньках — это очень опасно!

Талантливые люди живут на свете недолго. Они или «сгорают» от обилия идей, которые хотят выполнить, или судьба не дает им времени, и потому они торопятся жить. Евгений Шварц не просто жил, а «впитывал» в себя каждую минуту. Чем старше он становился, тем быстрее работал, тем требовательней становился к своим произведениям, но тем меньше писал.

Здоровье сказочника было, увы, не таким уж сказочным. Шварц перенёс несколько инфарктов. В августе 1957 года, за полгода до смерти, писатель подвел итоги своей жизни таким стихотворением.

Я все на дудочке играю

Да тихо песенки пою.

Упрекам внемлю и не внемлю.

Все так. Но твердо знаю я:

Недаром послана на землю

Ты, легкая душа моя.

До последнего часа не угасало в нем ребяческое, мальчишеское. Но это не было инфантильностью. Инфантильность он вообще ни в себе, ни в других не терпел. Проказливость мальчика, детская чистота души сочетались в нем с мужеством и мудростью зрелого человека. Сам он, при всей легкости характера, при всей "трепливости" его, в решительных случаях умел поступать как мужчина. И чем дальше, тем реже проявлял он опрометчивость, душевную слабость, тем чаще выходил победителем из маленьких и больших испытаний. 

9.

Представить себе его полное собрание сочинений невозможно. Пьесы-сказки Шварца, конечно, знают все. Но они разве что сотая часть. «Пишу все, кроме стихов и доносов», - говорил Чехов, любимый писатель Шварца. Шварц сделал исключение только для доносов. И умудрялся никогда не халтурить, радуясь удачной подписи под картинкой не меньше, чем гениальным афоризмам в «Драконе» или «Обыкновенном чуде». 

Наверное, ушедший в возрасте 61 года Шварц не успел многого. Но на главное – подарить людям сказку и волшебство – у него хватило времени.

Нельзя сказать, что творчество Шварца сейчас пользуется массовым спросом. В нем видят всего лишь сказочника, который когда-то сеял «разумное, доброе, вечное», но безнадежно отстал от проблем нынешней жизни. Такой взгляд несправедлив. Шварц способен сказать современному человеку – особенно думающему, ищущему – очень многое.

Евгений Львович предлагал людям вникнуть в смысл жизни и пока не поздно, уничтожить ростки зла в своих душах. И как в жизни, в сказках Шварца великодушие, честность, смелость противостоят лжи и жестокости, лицемерию и фанатизму, подлости и трусости.

«Сказка о потерянном времени» написана ещё в 1940 году, но не потеряла своей актуальности. Ведь и в наши дни многие не умеют ценить время, растрачивая его понапрасну на всякие пустяки. Особенно современные дети – компьютерные игры, пустая болтовня, тусовки и неумение себя занять.

Герои книги, мальчики и девочки, маленькие лентяи и бездельники, тоже теряли понапрасну время. И вот однажды четыре злых волшебника решили вернуть себе молодость. Оказалось, дело это нехитрое. Достаточно найти нескольких юных лентяев и воспользоваться бездарно растраченным ими временем. И вот свершилось колдовство – мальчики и девочки стали старичками, а старые волшебники помолодели. 

10.

Сказка учит тому, что не нужно откладывать на завтрашний день то, что возможно сделать сегодня. Нужно ценить каждую минуту, каждые час, день, иначе жизнь пролетит очень быстро и можно не заметить, как состаритесь и

ничего не успеете сделать. Нужно научиться правильно распоряжаться своим временем.

Сказка учит тому, что не нужно откладывать на завтрашний день то, что возможно сделать сегодня. Нужно ценить каждую минуту, каждые час, день, иначе жизнь пролетит очень быстро и можно не заметить, как состаритесь и

ничего не успеете сделать. Нужно научиться правильно распоряжаться своим временем.

Писатель хотел сказать нам, что люди учатся на своих ошибках, но иногда цена за них непомерно велика. Поэтому стоит обдумывать свои поступки и делать полезные, нужные вещи, не распыляясь по мелочам.

Афоризмы из пьес Шварца используют и сейчас. Вот афоризмы из «Обыкновенного чуда».

- Давайте принимать жизнь такой, как она есть. Дождики дождиками, но бывают и чудеса, и удивительные превращения, и утешительные сны.

- Иногда нашалишь – а потом все исправишь. А иной раз щелк – и нет пути назад!

- Быть настоящим человеком очень нелегко.

- Единственный способ избавиться от драконов - это иметь своего собственного. («Тень»)

Есть у Шварца сказка  «Два брата» (1945). Это настоящая волшебная сказка, проникновенная и искренняя. Она о семье, о дружбе, взаимопомощи, любви к ближнему. Писатель раскрывает отношения родных людей в семье и призывает беречь, любить и никогда не бросать своих родных и близких.

Обиды, ссоры отдаляют родных друг от друга, делая их чужими. Шварц учит детей правильному отношению не только друг к другу, но и к своим родителям. Слушаться их во всем и не расстраивать — это должно быть заветом любой семьи.

11.

Перед Новым годом родители двух мальчиков уезжают в город . Два брата, Старший и Младший, остались дома. Поначалу Старший ухаживал за Младшим, заботился о нем, но под вечер зачитался интересной книгой, а когда младшему стало скучно, и он попросил с ним поиграть, Старший грубо крикнул «Оставь меня в покое» и вытолкал малыша во двор на мороз. Когда он одумался, мальчик исчез. Когда вернулись родители, отец от горя принял решение - пусть старший отправляется на поиски младшего.

История о том, что не каждый проступок можно простить, что за свои поступки нужно уметь отвечать, а ошибки – исправлять.

Только доброта и храбрость Старшего помогли братьям воссоединиться и научиться ценить друг друга. И всё хорошо заканчивается.

А мораль сказки остаётся на всю жизнь! Что такое ответственность? Что следует за жестокими и несправедливыми поступками? Как надо вести себя с младшими, с более слабыми? Что будет, если навредить кому-то, кто от тебя зависит? Как добрые поступки могут помочь справиться с трудностями?

Бунин писал о Чехове: "До самой смерти росла его душа". То же самое, теми же словами я могу сказать и про Евгения Львовича Шварца. 

Вы так невинны, что можете сказать совершенно страшные вещи.

Человека легче всего съесть, когда он болен или уехал отдыхать.

В каждом человеке есть что-то живое. Надо его за живое задеть — и все тут. («Тень»)

Такая уж должность королевская, что характер от неё портится. («Тень»)

Он поправился. Слышите вы все: он поступал как безумец, шел прямо, не сворачивая, он был казнен — и вот он жив, жив, как никто из вас. («Тень»)

Чтобы не простудиться, надо тепло одеваться. Чтобы не упасть, надо смотреть под ноги. А как избавиться от сказки с печальным концом? («Тень»)

Шантажиста мы разоблачили бы, вора поймали бы, ловкача и хитреца перехитрили бы, а этот… Поступки простых и честных людей иногда так загадочны! («Тень»)

Сказка рассказывается не для того, чтобы скрыть, а для того, чтобы открыть, сказать во всю силу, во весь голос то, что думаешь. («Обыкновенное чудо»)