"Патриотическое воспитание. А. В. Суворов - великий русский полководец".

ИНТЕРВЬЮ С ИСТОРИКОМ РУСТИКОМ ИВАНОВИЧЕМ ОРЛОВЫМ

ВОСПИТАНИЕ ПАТРИОТИЗМА

СУВОРОВ «ЗНАЛ БОЖИЮ ВОЛЮ И ПО НЕЙ ВСЕГДА ПОСТУПАЛ»

Интерес к личности генералиссимуса Алексадра Васильевича Суворова всегда будет живым, память свечи о славном Воине Отечества и Воине Христовом будет гореть в сердцах русских людей вечно. Триумфальный полководец, мудрый солдат отчизны, любящий отец...в ратной летописи России нет имени более славного. По просьбе наших читателей мы вновь встретились с историком Рустиком Ивановичем Шестоковым, чтобы он нам еще немного рассказал об этом легендарном человеке, подвижнике веры и благочестия.

- Рустик Иванович, как Суворов стал великим полководцем, с чего все начиналось?

- Отец Суворова был заслуженный генерал и крестник Петра Великого. Уже с ранних лет в Александре Суворове чувствовалась наклонность к военной службе. Он очень любил читать книги о полководцах. С пятнадцати лет поступил в полк и целых девять лет прослужил простым солдатом.

- Но как, среди множества солдат, он обратил на себя внимание?

- Как-то раз стоял он на часах в царском саду. Императрица Елизавета Петровна, прогуливаясь в саду, прошла мимо Суворова, а он в свою очередь так ловко отдал ей честь, что она остановилась и задала ему несколько вопросов. Александр Васильевич отвечал бойко, уверенно. Тогда Государыня вынула из кармана серебряный рубль. Суворов был в не себя от радости, и до конца жизни хранил этот подарок, как драгоценность, гордился им, как первою наградою за свою солдатскую службу.

- Что еще было его характерной особенностью?

- Александр Васильевич не любил роскоши. Вставал с зарей, несмотря ни на какую погоду и стужу, обливался холодной водой. Трапеза его была всегда очень простой. Одевался он в куртку грубого солдатского сукна. В жаркое время в походе или в бою всегда был одет в рубашку. Большую тяжелую саблю возил за ним казак, даже в бою. Суворов обычно держал в руках нагайку. Ездил, как правило, на казачьей лошади. Ложился спать рано, часть ночи посвещал молитвам и церковному пению.

- Расскажите что-нибудь необычное из его военной практики...

- Как-то, в день Покрова Пресвятой Богородицы на заре турки усиливали свой огонь и начали подходить к Кинбурнской косе с двух сторон. Суворов по случаю праздника, вместе с офицерами находился в церкви. Между тем турки начали высаживаться из кораблей и подбираться к крепости. Оттуда прибежал казак и доложил адъютанту Александра Васильевича, что турки уже показались на берегу. В страшной тревоге адъютант подошел к Суворову и сказал ему об этом. Великий полководец продолжал молиться. Подходил момент выноса Святых Даров. Суворов достоял обедню до конца. Солдаты и офицеры, которые раньше волновались, начали успокаиваться. В каждом солдате «взыграла» уверенность, хотя турки уже благополучно высадились и начали вести строительство оборонительных сооружений... И хотя турок было много, но с помощью Божией и Суворовым они побили, они уничтожили противника. В солдатской среде укрепилась уверенность, что Суворов «знал Божию волю и по ней всегда поступал»...

- А своей дочери Наташе, он что-нибудь написал об этом сражении?

- Конечно, он о каждом сражении писал своей Суворочке (так он называл дочь). О битве с турками Суворов пишет, конечно же подбирая слова и образы доступные ее детскому пониманию: «Ай да ох, как же мы потчивались! Играли, бросали свинцовым горохом да железными кеглями величиной с голову; у нас были такие булавки да ножницы кривые и прямые, рука не попадайся, тот час отрежут, хоть голову... Прости душа моя, Христос Спаситель с тобою».

- Можно почувствовать, как отношение к дочери высвечивает добрую родительскую душу...

- Но вместе с тем, любящий отец не пожелал, даже на расстоянии, находять в труднейших походах молился за любимую Суворочку, всегда наставлял ее в благочестии. Конечно же, для Наташи авторитет такого легендарного отца был непререкаем. Наташа воспитывалась под началом матушки Софии – воспитательницы общества благородных девиц Смоленского монастыря. В 1791 году дочь Суворова стала выпускницей смоленского института и была помещена во дворце, около Императрицы. Это был знак особой милости и внимания императрицы Екатерины к полководцу. Наташе, как и ее отцу, были чужды роскошь и блеск светских балов. Поэтому через некоторое время Наташа вернулась в родительский дом.

- Как к этому отнеслась в высших светских кругах?

- Ну, знаете, иногда очутившись среди интриганов, как они себя сами называют «светом», а теперь мы живем среди сплошных звезд, можно испытать такое, будто ты попал в яму со змеями...Так, что и у Великого полководца были завистники и недоброжелатели... У Александра Васильевича антипридворное настроение особенно развилось в последние 10 лет его жизни перед производством в генерал-аншефы он, например, стал однажды почтительно раскланиваться с одним из придворных истопников, и когда ему заметели, что это служитель самого низшего разряда, Суворов отвечал: « Сегодняшний истопник может быть завтра Бог знает кем». Он открыто говорил, что генералы бывают двух категорий – одни генералами родятся, другие делаются: первые видны в пороховом дыму, на полях сражений, последние отличаются на паркете, перед кабинетом, в качестве полотеров. «А мундир на тех и на других одинаковый»- прибавлял он с усмешкой.

- Можно ли сказать, что Александр Васильевич по жизни был одиноким человеком?

- Думаю, что нет. Он был глубоко православным, а верующий человек никогда не одинок, ему Господь утешение, подкрепление, радость и духовные силы дарует. Суворова любили от всего сердца солдаты, его любила воистину папина дочь – Наташа. Он писал ей: «Если случится, что тебя обступят старики, показывай вид, что хочешь поцеловать у них руку, но своей не давай». Вот его последние слова, обращенные к дочери: «Помни меня, как я тебя помню», «как будто мое сердце я у тебя покинул», «молись Богу, чтобы мы с тобой увиделись», «знаешь, ты мне мила, полетел бы в Смольный на тебя посмотреть, да крыльев нету», «смерть моя для Отечества, жизнь моя для Наташи».

Беседовала Татьяна Доронина