Кир Булычёв
МОЖНО ПОПРОСИТЬ НИНУ?
Рассказ написан в 1973 году
– Можно попросить Нину?
– Это я, Нина.
– Почему у тебя такой странный голос?
– А кто говорит?
– С каких пор ты перестала меня узнавать?
– Кого узнавать?
– Это я, Вадик, Вадим Николаевич! Что с тобой?
– Я не знаю никакого Вадика и Вадима Николаевича.
– Простите, – ……………..
– Нина? – ………………….
– Нет, Вадим Николаевич, – ответила Нина. – Вы опять ошиблись. ….
– Извините, Нина. Видно, наши телефоны соединились намертво. …. Я очень тщательно набирал номер, который мне нужен…
– У вас важное дело к Нине?
– Нет, я просто хотел узнать, дома ли она.
– Соскучились?...
– Вы смешной человек,… –Сколько вам лет, Нина?
– Тринадцать. А вам?
– Больше сорока. …
– А если бы вам было тринадцать лет или даже пятнадцать, мы могли бы познакомиться, … Вы где встречаетесь с Ниной?
– По-разному. Как-то встречались у «России».
– Где?
– У кинотеатра «Россия».
– Н-н-не знаю.
– Ну, на Пушкинской.
– Все равно почему-то не знаю. Вы, наверное, шутите. Я хорошо знаю Пушкинскую площадь….
– Ладно, ложись спать, девочка. …Завтра в школу….
– Спасибо. Только сами, если хотите, ложитесь спать в семь часов. До свидания. …
………………
– Я так и знала, что вы еще раз позвоните, …. Только не вешайте трубку. Мне, честное слово, очень скучно. И читать нечего. А спать еще рано.
– Ладно, … Давайте разговаривать. А почему вы так поздно не спите?...
- Сейчас октябрь, и уже стемнело. И вам кажется, что ночь.
– Теперь ваша очередь шутить?
– Нет, я не шучу. А вот вы сейчас мне скажете, что у вас вовсе не октябрь, а февраль.
– Нет, декабрь, …. «Двадцать третье декабря»….
– А вы ужинали?
– Не помню,– Значит, не голодный.
– Нет, не голодный.
– А я голодная.
– А что, дома нечего есть?
– Нечего! – …………… – Хоть шаром покати.
– И денег нет?
– Есть, но совсем немножко. И все уже закрыто.
– Да, все закрыто. –Хотите, я пошурую в холодильнике, посмотрю, что там есть?
– У вас есть холодильник?
– Старый, «Север». Знаете такой?
– Нет, …А если найдете, что потом?
– Возьму такси и подвезу вам. А вы спУститесь и возьмете.
– Я живу на Сивцевом Вражке. Дом 15…А вы где?
– А я на Мосфильмовской. У Ленинских гор. ….
– Значит, так… что тут, в пакете? А-а, это яйца, неинтересно.
– Яйца?
– Ага. Куриные. Вот, хотите, принесу курицу? Хотя нет, она французская, мороженая. Пока вы ее сварите, совсем проголодаетесь. ….
–Зачем вы так шутите?– ….Я сначала хотела засмеяться, а потом мне стало грустно.
– Вы в самом деле так проголодались?
– Вы же знаете.
– Что я знаю?
….
– Хватит,. – Давайте отвлечемся. Я поняла, что вы тоже голодный. А что у вас из окна видно?
– Дома, копировальная фабрика. И еще виден «Мосфильм», и железная дорога. Как раз сейчас по ней идет электричка. ….
– Вот вы и врете! ….электричку…. нельзя увидеть.
– Что же она, невидимая, что ли?
– Нет, она видимая, только окна светиться не могут. Да вы вообще из окна не выглядывали.
– Нина, милая, объясни мне, …
– Если вы смотрите в окно, то откинули затемнение. А если откинули затемнение, то потушили свет. Правильно?
– Неправильно. Зачем же мне затемнение? Война, что ли?
– А что же, мир, что ли?
– Ну, я понимаю, Вьетнам, Ближний Восток…
– Постойте, а вы инвалид?
– К счастью, все у меня на месте.
– У вас бронь?
– Какая бронь?
– А почему вы тогда не на фронте?
……………………………
– На каком я должен быть фронте, Нина?
– На самом обыкновенном. Где все. Где папа. На фронте с немцами. Я серьезно говорю, я не шучу. А вот вы очень странно разговариваете. Мне было сначала весело. А теперь даже страшно стало. У нас печка почти не греет. И темно. Я все теплые вещи на себя надела……
– Почему вы не на фронте?
– На каком я могу быть фронте? Какой может быть фронт в семьдесят втором году?!
………………………………….
– Вы почему замолчали? – Вы лучше говорите.
– Нина, –– какой сейчас год?
– Сорок второй, – ответила Нина.
– Ты не ошибаешься? ………………
– Нет………………
…………………….
– Послушайте, Сегодня двадцать третье декабря 1972 года. Война кончилась двадцать семь лет назад. Вы это знаете?
– Нет,
– Ну как вам объяснить?
– Ладно, ………………..– Я поняла, что вы не привезете мне курицу. Мне надо было догадаться, что французских кур не бывает.
– Почему?
– Во Франции немцы.
– Во Франции давным-давно нет никаких немцев. Только если туристы. Но немецкие туристы бывают и у нас.
– Не вздумайте сказать, что фрицы нас победят! Вы, наверное, просто вредитель или шпион!
- И я не стал спорить…
– Мы победим фашистов 9 мая 1945 года.
– Ой, как долго ещё ждать.
– Слушай, Нина, и не перебивай. Берлин мы возьмем второго мая. Гитлер покончит с собой. Он примет яд. А потом эсэсовцы вынесут его тело во двор имперской канцелярии, обольют бензином, и сожгут.
Я рассказывал это не Нине. Я рассказывал это себе. ….Я чуть было не потерял ее доверия, когда сказал, что Сталин умрет. Но потом вернул ее веру, поведав о Юрии Гагарине. И даже насмешил, рассказав о том, что женщины будут носить брюки-клеш и совсем короткие юбки. Я потерял чувство реальности. Девочка Нина и мальчишка Вадик сидели передо мной на диване и слушали. Только они были голодные как черти. А у Вадика дела обстояли хуже, чем у Нины: До конца месяца им с матерью придется жить на одну её карточку, потому что свою Вадик посеял где-то во дворе. И только через 15 лет он вспомнит, как это было, ……….. карточку можно было найти даже через неделю; она, конечно, свалилась в подвал, когда он бросил на решетку пальто, собираясь погонять в футбол. И я сказал Нине:
– Ты знаешь Петровку?
– Знаю.
– Так вот…
Я рассказал, как войти во двор под арку, где в глубине двора есть подвал, закрытый решеткой. ….
– Какой ужас! – сказала Нина. – Надо сейчас же ее отыскать.
………………….
– Я не могу найти карточку, – объяснил я. – Прошло много лет. Но ты зайди туда, подвал должен быть открыт. В крайнем случае, скажешь, что карточку обронила ты.
И в этот момент нас разъединили. ……………….
...Самое интересное, что у этой странной истории был не менее странный конец. На следующий день утром я поехал к маме. И сказал, что разберу антресоли. Я знаю, что мама ничего не выкидывает из того, что, как ей кажется, может пригодиться. Я копался часа полтора в старых журналах и учебниках и наконец, отыскал телефонную книгу за 1950 год. Четыре первые цифры известны. Г-1-32… И еще я знал, что телефон стоял в переулке Сивцев Вражек, в доме 15/25. Никаких шансов найти телефон не было, но я уселся с книгой. Я нашел этот телефон! Двадцать лет назад он стоял в той же квартире, что и в сорок втором году. И записан был на Фро-лову К. Г.
Согласен, я занимался чепухой. Но допускаю, что процентов десять вполне нормальных людей, окажись они на моем месте, сделали бы то же самое. И я поехал на Сивцев Вражек.
Мне повезло в домоуправлении. Старенькая бухгалтерша помнила Фроловых, и с ее помощью я узнал все, что требовалось.
Уже стемнело. В квартире никого не было. Я хотел было уйти, но потом позвонил в дверь рядом.
– Скажите, Фролова Нина Сергеевна – ваша соседка?
Парень, с дымящимся паяльником в руке, ответил:
– Они с мужем месяц назад уехали на Север.
Я извинился и стал спускаться по лестнице. Но тут дверь сзади снова растворилась.
– Погодите, – сказал тот же парень. – Мать что-то сказать хочет.
Мать его тут же появилась в дверях.
– А вы кем ей будете?
– Знакомый, – ответил я.
– Не Вадим Николаевич?
– Вадим Николаевич.
– Ну вот, – обрадовалась женщина, – чуть было вас не упустила. Нина бы мне никогда этого не простила. Она сказала, что вы в декабре придете. И даже сказала, что постарается к этому времени вернуться, но, видно, что-то не получилось...
Женщина стояла в дверях, глядела на меня, словно ждала, что я сейчас открою какую-то тайну, например, расскажу ей о неудачной любви. Потом, выдержав паузу, достала из кармана халата письмо.
«Дорогой Вадим Николаевич! Я, конечно, знаю, что вы не придете. Да и как можно верить детским мечтам? Но ведь хлебная карточка была в том самом подвале, о котором вы успели мне сказать…»
822
68 699 
