Презентация "Стихотворение в бронзе" (по материалу статьи Л.А. Сапченко)

Стихотворение в бронзе

Выполнила студентка историко-филологического факультета

Группы МПРЛ-20

Лушина Т.А.

Преподаватель Сапченко Л.А.

Главное украшение Симбирска – памятник российскому историографу Н.М. Карамзину, а город Казань украшает памятник российскому поэту Г.Р. Державину Оба памятника были воздвигнуты по проекту талантливейшего скульптора Самуила Ивановича Гальберга.

В 1835 году, в содружестве с профессором А. Тоном, Гальберг завершил работу над памятником Державину в Казани (установлен в 1847 году). Поэт изображен, согласно «Спутнику по Казани» Н.П. Загоскина, «сидящим на табурете, с непокрытою головою, облеченный в тогу и обутый в неизбежные при этом сандалии».

В 1836 году Гальберг представил в Совет Академии художеств рисунки эскизов и описание проекта памятника Карамзину. «… Прилично и согласно с требованиями изящного было бы поставить как памятник на богатом пьедестале музу истории Клио, которая, имея в левой руке эмблематический признак свой трубу, правой возлагает на жертвенник бессмертия скрижали Государства Российского, посвящая их таким образом бессмертию».

Проекты памятника

Затем Гальберг описывает содержание барельефов, которыми украсятся боковые стены пьедестала. На одном – Карамзин, читающий в 1811 году Александру I «О славных опасностях и подвигах его предка Дмитрия Иоанновича Донского», на другом – Карамзин на смертном одре, окруженный друзьями и родственниками, держит в руках рескрипт.

На северном горельефе Карамзин читает страницы «Истории государства Российского» императору Александру во время его пребывания в Твери в 1811 году (17 марта).

На южном горельефе Карамзин, лежащий уже на смертном одре, рукою отклоняет щедрые дары, сыплющиеся из рога изобилия, все оставляя потомству.

Общая композиция памятника Карамзину принципиально соотносится с тематической композицией стихотворных текстов, объединенных идеей памятника «К Мельпомене» Горация, «Памятник» Державина. Сама «пространственная композиция» скульптурного творения воплощает тот же самый мотивный комплекс, который образует стихотворные произведения.

В стихотворениях Горация и Державина обозначена, кроме того, еще и «территория славы», очерченная руслами рек и морями: Ауфид, Давн – у Горация, Волга, Дон, Нева, Урал, Белые и Черные воды – у Державина. Образ реки символизирует поток времени. Волга, неподалеку от которой поставлен памятник Карамзину, тоже может восприниматься как элемент пространственной композиции.

В русской литературе существует немало стихотворных текстов, посвященных Карамзину. Когда же поэты обращались не непосредственно к Карамзину, а к его монументу, в их произведениях начинали звучать мотивы державинского «Памятника», восходящего к античному источнику, а само стихотворение приобретало стилевые черты торжественной оды.

По мнению Карамзина, монументы обладают способностью пробуждать в потомках высокие чувства и склонять их к героическим деяниям. Не случайно Д.П. Ознобишин при открытии памятника Карамзину в Симбирске прочитал свое стихотворение:

...русский юноша, теперь идущий мимо,

Взглянув на этот лик, сияющий в меди,

Любовь к отечеству, сей огнь неугасимый

Восчувствует в груди.

Ознобишинское «Памяти Карамзина» прямо не соотносится с жанром оды, однако признаки жанра присутствуют в стихотворении:

А ты, на чьих брегах замолкнул звук булата,

Два царства падшие омывшая волной,

Ты, мирно льющая обилие и злато,

Ликуй: он пестун твой!

Да, Волга, он твой сын!

Ознобишинские «Стихи, произнесенные на 100-летнем юбилее российского историографа Николая Михайловича Карамзина в Симбирске, 1 декабря 1866 года» как будто бы не обращены собственно к памятнику, они посвящены 100-летию писателя и историографа. И по заглавию, и по своим жанрово-стилевым особенностям оно вполне соотносится с одой:

Торжественно приволжская страна

Свой памятник в Симбирске открывала,

России дар – в хвалу Карамзина!

Обратимся к стихотворению Н.М. Языкова «Стихи на объявление памятника историографу Н.М. Карамзину» (1845). Н.М. Языков процитировал Державина, в первых же строчках открыто заявляя о своей принадлежности к горацианско-державинской традиции:

Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,

Достойный праведных похвал,

И краше, чем кумир иль столб каменосечный,

И тверже, чем литой металл!

Далее, усиливая патриотическое звучание темы, Языков очерчивает время и пространство славы:

Тот славный памятник, отчизну украшая,

О нем потомству говорит

И будет говорить, покуда Русь святая

Самой себе не изменит.

Говоря о Карамзине как историке-патриоте, Ознобишин воплощает тему заслуг:

Народной славе он сочувствовал сердечно

И вознесет его прославленный народ,

И будет имя жить его в России вечно,

Доколь в сердцах любовь к Отечеству живет!

Созданный на почве авторитетной и впечатляющей традиции (Гораций, Державин), памятник Карамзину в своем идейно-композиционном решении во многом предваряет пушкинское «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Карамзин, не страшась обиды, не требуя венца, хвалу и клевету приемля равнодушно, предстает как служитель музы, послушной лишь веленью Божию, как собрат поэта.