Рассказ Корецкой Дарины "И для него возникли вновь..."

Министерство образования, науки и молодёжи Республики Крым

Муниципальное общеобразовательное учреждение «Победненская школа»

Джанкойского района Республики Крым

Республиканский литературно-поэтический конкурс

«Диалог с классиком» Возрастная категория 16-18 лет

Рассказ «И для него возникли вновь…»

Работу выполнила: Корецкая Дарина Дмитриевна,

И для него возникли вновь…

Великому Пушкину посвящается

Тишина августовской ночи распространилась по всему дому, в котором уже больше недели жила семья славного генерала Раевского, приехавшая в Крым на отдых.

В доме не спали только Николай, сын генерала Раевского, и его друг – поэт Александр Пушкин, любезно приглашённый благородным семейством в Крым после продолжительной болезни, настигнувшей его в Екатеринославле. Николай сидел в кресле, прислушиваясь к непрекращающейся песне стрекочущих цикад и доносившемуся откуда-то издалека шуму уставшего за день моря. Александр же стоял у раскрытого окна и пытался рассмотреть узкую ленту горизонта, отделявшего воду от неба, безоблачного и пустынного, как и накрытое им море. «Хорошо бы стать свободной птицей, - думал поэт, - чтобы парить между ними, рассекая своим крылом свежий воздух ночи».

Его мысли были прерваны спокойным голосом Николая, который, чувствуя настроение своего лучшего друга, вдруг начал читать байроновское «Sun of the Sleepless». Стихи каким-то волшебным образом наполняли душу Александра воспоминаниями о былом, перекликаясь с теми мыслями, которые рождались у него под впечатлениями тихой ночи:

Sun of the sleepless! melancholy star!
Whose tearful beam glows tremulously far!
That show's the darkness thou canst not dispel,
How like art thou to joy remember'd well!¹

Когда Николай замолчал, Пушкин перевёл взгляд на ночное небо и чуть дрожащим голосом произнёс:

- Этот полночный одинокий луч минувшего мне виден, но он так далёк и холоден!

- Значит новый день, - вторил ему Николай, - подарит тебе наслаждение от созерцания красот Южного берега Крыма, а бесконечно волнующееся море оживит воображение, наполняя новыми звуками твои чудесные песни.

Друзья, поселившиеся в комнате над галереей с выходом на чердак, уснули только к утру. Их безмятежный сон был прерван стуком в дверь, за которым последовало незамедлительное вторжение в их комнату француза Фурнье, неприятным голосом пригласившего друзей к завтраку. Однако бессонная ночь и сладкая прохлада морского бриза, смешавшаяся с запахами благоухающих в парке вокруг дома олеандровых кустарников, давали о себе знать. Николай и Александр лежали в постели до тех пор, пока сам Раевский-старший не вошёл к ним в комнату и своим хорошо поставленным голосом не произнёс:

- Друзья мои, вы ведёте себя непочтительно, а посему превращаетесь в неаполитанских lazzarone². Мы ждём вас на террасе к завтраку.

Через несколько минут молодые люди вышли на скрытую в тени кипарисов от палящих лучей крымского солнца террасу, где уже собралось к утреннему чаепитию всё славное семейство Раевских. Среди взглядов младших сестёр Николая Пушкин чувствовал себя счастливым. После разлада и смятения последних месяцев, проведённых в Петербурге, любовь, которой был окружён молодой поэт в семье генерала Раевского, подарила ему наслаждение беспечной жизнью и созерцанием прелести картин природы полуденного края. Всё это удовлетворяло его воображение и дарило надежду увидеть Южный берег Крыма ещё раз.

После завтрака Николай и Александр отправились пешком по каменистой крутой тропе к вершине Аю-Дага. Путь их проходил мимо развалин храма святых Константина и Елены. Вокруг него сохранились следы жилищ, манящих путников своими тайнами.

Поднимаясь по восточному склону горы, неутомимые ходоки вдруг оказались у останков древней стены, рядом с которой находился выступ. Здесь, над обрывом, обращённым к морю, друзья несколько часов подряд наслаждались потрясающими картинами. Куполообразные скалы, море, Партенитская долина и низкие, почти невидимые глазу хижины посёлка Юрзуф – всё манило их взгляды, наполняя душу диким восторгом.

- Николя, - вдруг воскликнул Александр, обернувшись назад, - когда-то эту тропу назовут твоим именем!

Вторя молодому поэту и проносившемуся ветру, младший Раевский громко произнёс, обращая внимание друга на нижний склон горы:

- Тогда вон тот проход в скале будет называться гротом Пушкина!

Потом до самого вечера Николай Раевский и Александр Пушкин купались в море, ели виноград, сорванный здесь же у береговой линии. Отдыхая под развесистыми ветвями диких маслин, друзья по-прежнему читали стихи Байрона.

Поднявшийся вечером на чердак Николай увидел смотрящего вдаль друга. В его руке было перо, а на маленьком столике лежал исписанный стихами лист бумаги. Раевский взял этот бесценный лист в руки и прочёл написанное:

Счастливый край, где блещут воды,
Лаская пышные брега,
И светлой роскошью природы
Озарены холмы, луга,
Где скал нахмуренные своды…

Под стихами размашистым почерком было начертано имя, ставшее ему родным, - Александр Пушкин.

1^ Стихи английского поэта-романтика Дж. Байрона «Неспящих солнце»

2^ Lazzarone – в переводе с итальянского хулиган, бездельник