Самоанализ работы социального педагога
В школе № 5 работаю в должности социального педагога. В круг моих должностных обязанностей входит социально-педагогическое сопровождение опекаемых детей, детей из многодетных семей, социально-педагогическое сопровождение деятельности учеников младшей школы и учеников 5 «б» класса. Помимо социально-педагогической деятельности осуществляю классное руководство 5 «б» класса, преподаю им курс истории Древнего мира и обществознания.
В ходе осуществления своих должностных обязанностей вел постоянное наблюдение за учениками школы, проводил мониторинг их настроения, проводил педагогический разбор сложных и конфликтных ситуаций, индивидуальные и групповые беседы с учениками, как по собственной инициативе, так и по запросу учителей, администрации и самих детей.
Главными принципами в своей деятельности считаю принцип гуманистического подхода к воспитанию учеников, принцип индивидуального подхода в процессе воспитания, принцип конфиденциальности при осуществлении деятельности.
Начиная процесс общения с любым учеником, даже с учеником с крайне отрицательным поведением, исхожу из того, что любой ребенок имеет право на уважительное отношение, на неприкосновенность его чести и достоинства, всегда презюмирую, что отклонения в поведении конкретного ученика связаны прежде всего с трудным возрастом, с неудовлетворенными базовыми социальными потребностями (потребность в уважении, в принятии, в признании компетенции в чем-либо, в принадлежности к общности, во внимании, в понимании и пр.), а не с изначальной испорченностью ребенка семейным воспитанием, генетической предрасположенностью к девиантному поведению, психическим расстройством. Изначально признаю за ребенком его права и свободы, даже в том случае, когда он пренебрегает столь же объективно существующими обязанностями. Считаю приоритетом смещение педагогического воздействия на психические, интеллектуальные, нравственные и физические сферы развития личности, вместо овладения ею определенным объемом информации. Концентрирую усилия на формировании свободной, самостоятельно мыслящей и действующей личности, способной принять самостоятельное решение в различных жизненных ситуациях. Основой своей педагогической тактики считаю спокойствие, терпение, обязательность в обещаниях. Свою работу с учениками строю на примате справедливости над всеми остальными нравственными ценностями.
Установление, поддержание и восстановление справедливости считаю основным лейтмотивом своей деятельности. Справедливость – это представление о должном, представление о том, как все должно быть. Это представление универсально и при детальном рассмотрении любой ситуации даже самый закоренелый хулиган или циник вынужден будет признать (в спокойной уважительной беседе), что его проступок не соответствует общему представлению о том, как должно быть. Курение в школе, хамское поведение в отношении учителя, кража, повреждение имущества при ближайшем рассмотрении через призму справедливости объективно оказываются «не должными быть». Коррекция поведения через беседу, через приведения провинившегося к стыду, и раскаянию для меня гораздо более предпочтительна, чем коррекция поведения через наказания и взыскания. И лишь при полном отсутствии раскаяния в содеянном (что бывает достаточно редко) г. применить педагогически допустимое адекватное справедливое наказание.
Очень важной в своей деятельности в истекшем году считал тактику своевременного подкрепления правильного поведения ученика, которому ранее правильное поведение было не свойственно. Наилучшие результаты в корректировке поведения девиантного ученика мною достигались по определенной схеме: выведение ученика на благородный, социально одобряемый поступок – фиксация его внимания на том, что именно он этот поступок совершил – доведение информации о таком поступке до максимального количества участников образовательной среды – выражение удивления и восхищения его поступком, возникшим моим глубоким уважением к данному ученику – сообщение о том, что теперь я в корне поменял свое отношение к такому ученику - высказывание предположения о том, такие поступки обязательно повторятся. При правильном закреплении положительного поступка или поведения у ученика возникает потребность вновь испытать те чувства, которые возникли у него в момент похвалы, высказывания крайнего к нему уважения, в момент, когда он услышал, что мнение о нем у педагога резко изменилось в положительную сторону, в том момент, когда его поступком кто-то восхитился. Эта потребность и приводила ученика к исправлению, к изменению его негативных установок по отношению к школе, к учителям, к воспитательному процессу. Лишь в редких случаях такое подкрепительное воздействие оставляло ученика равнодушным. В большинстве случаев уже в самое короткое время наблюдался положительный результат. Продумывание, конструирование ситуации при которой отрицательный ученик может совершить положительный поступок, мягкое подведение его к такому поступку – основа будущей коррекции. Само собою, что помимо конструирования соответствующих ситуации необходимо было тщательно наблюдать и за естественным поведение ученика, благородный поступок он часто может совершить и сам, безо всякого искусственного конструирования. Это момент очень важно не пропустить. Положительный поступок, оставшийся незамеченным и не оцененным может просто «пропасть втуне». Этот поступок хорош уже сам по себе, но педагоги не смогли извлечь из него пользу, не сделали его инструментом исправления трудного подростка. Именно поэтому я старался тщательно наблюдать за взаимоотношениями среди детей и взрослых, участвовал в беседах с учениками, вникал в малейшие нюансы разбираемых ситуаций. При внимательном изучении поведения сторон в ходе разбора сложных ситуаций, такие поступки мною неизменно обнаруживались и становились для меня мощным катализатором дальнейшей коррекционной работы с тем или иным ребенком.
Практика показала, что подкрепление положительного поведения как метод коррекции дает положительные результаты лишь в том случае, если это подкрепление делает значимый для ребенка взрослый. Значимость взрослого для ребенка определяется степенью уважения к нему, способностью взрослого влиять на развитие важных жизненных ситуаций ребенка, наличием у взрослого несомненной компетенции в какой-либо важной для ребенка сфере. Понятно, что похвала кондуктора в троллейбусе и похвала любимого и уважаемого тренера имеют разную подкрепляющую силу. Именно поэтому обретение значимости в глазах учеников для меня было одной из основных задач при выстраивании отношений с учениками школы в текущем учебном году. Значимость приобреталась различными способами. Ставилась задача возбудить интерес к моей личности и моим компетенциям. Во время замещения отсутствующего преподавателя и при отсутствии необходимости давать учебную информацию, я проводил в классах «Мастерскую короткого рассказа». Детям предлагалось прослушать тщательно отобранные с вызывающими восторг развязками короткие рассказы мастеров фантастического и детективного жанра. Рассказывал по памяти, не пользуясь книгами или конспектами. Всякий раз дети восхищались моей памятью на детали и имена и спрашивали, долго ли я учил эти рассказы наизусть. После чего я открывал секрет мастерства - запоминанию подлежат только каркас рассказа и узловые значимые моменты, коих не много, ибо рассказы короткие. А вот имена, детали, факты вставляются в ткань рассказа уже по ходу повествования. После недолгой тренировки у многих ребят стало получаться конструировать рассказ по ходу повествования. Интерес к моей личности, как к обладателю уникальной компетенции, был обеспечен, что позволило мне приобрести определенную значимость в глазах учеников не только средних, но и всегда довольно критически относящихся ко взрослым старшеклассников. Те же цели преследовало и систематическое проведение спортивно – воспитательной программы «Битва королей». Уникальная и интригующая своей одновременно четкостью и непредсказуемостью система проведения игры, сопровождаемая определенным, присущим только этой игре глоссарием буквально завораживала участников игры, транспарентность результатов и равновероятность успеха независимо от роста, телосложения, пола, навыков участника сделали игру «Битва королей» одной из самых ожидаемых «радостей» на учебной неделе, особенно для младших школьников. Мой авторитет в школе возрастал пропорционально увеличению количества участников и частоте проведения раундов программы. Похвалы и замечания организатора «Битвы королей» очевидно имели более весомое воздействие на учеников, чем просто похвалы и замечания очередного социального педагога. Само собой, что как организатор игры я имел возможность отстранить от участия в ней тех учеников, кто систематически нарушает дисциплину, допускает прогулы, проявляет агрессию, использует ненормативную лексику в общении. Жаль, что не всеми педагогами был осознан весь воспитательный потенциал «Битвы королей». Для многих она так и осталась просто развлечением, часто отвлекающим детей от гораздо более важных занятий (внеурочная деятельность), приготовление домашнего задания и прочее. Этот важный воспитательный стимул так и остался невостребованным большинством педагогов. В полной мере потенциал программы «Битва королей» был использован для мотивации к скорейшему и качественному выполнению домашнего задания и для для закрепления послушного поведения лишь в 6 «б» классе, классным руководителем коего я и являюсь. Возобновление игры «Король футбола» после ремонта ограждения вкупе с продолжением программы «Битва королей» в следующем году может дать синергический эффект при коррекции поведения отдельных трудных учеников.
Важный фактор повышения значимости для взрослого – обязательная реакция на любые просьбы учеников. Даже на самые неадекватные. Не обязательное выполнение просьб, а обязательная реакция на эти просьбы. Потребность во внимании и подтверждении у подростков очень велика. Они подчас и обращаются с просьбами вовсе не для того, чтобы их выполнили, а для того, чтобы из заметили, обратили на них внимание. Отмахнуться, проигнорировать в данной ситуации – значит понизить свою значимость в глазах ребенка, а то и вовсе ее уничтожить. Сама обстановка дает в руки педагогу средство для повышения своей значимости, но педагог часто просто упускает свалившееся на него счастье и бездарно теряет там, где можно с легкостью приобрести. В течении учебного года мною было рассмотрено огромное количество просьб детей и ни одна просьба не была оставлена без реакции. Нередко реагировать приходилось, жертвуя личным временем либо откладывая собственные важные дела. Я ставил себе цель – выполнить максимальное количество просьб если они адекватны, законны, не противоречат правилам школы, если выполнение просьбы никому не навредит, если не будет нарушена справедливость. Среди самых популярных просьб: разобрать конфликт, разыскать сменку, дать таблетку от головной боли, отпустить домой, дать воспользоваться моим сотовым телефоном, скачать ГДЗ (готовые домашние задания), дать чего-нибудь сладенького, трудоустроить на лето). Среди экзотических просьб – дать туалетную бумагу, поговорить с мальчиком, чтобы тот обратил внимание на девочку, научить драться, срочно рассказать свежий анекдот. Очевидно, что не все просьбы следовало выполнять (отпустить домой, скачать ГДЗ, научить драться, привлечь внимание мальчика к девочке). Здесь нужна была просто реакция и спокойная беседа. Некоторые просьбы требовали отложить важные дела или пожертвовать личным временем. Я объявлял вкусное вознаграждение за обнаружение потерянной сменки, ходил в аптеку, разыскивал туалетную бумагу, разбирал, откладывая все текущие дела, конфликты, не отказывал в просьбе воспользоваться телефоном и т.п. Очень важно было не удариться в другую крайность – стать человеком «чего изволите». Именно поэтому допустимые просьбы мною выполнялись не спеша, после спокойной беседы и выслушивания аргументов. Часто после слов благодарности я отвечал: «Хорошему ребенку всегда приятно помочь», даже если ребенок был редкостным хулиганом. Это действовало безотказно. Моя значимость неизменно повышалась, если в ответ на благодарность я отвечал: «Не стоит благодарности, это моя работа – помогать вам, когда у вас трудности». За учебный год я отреагировал (по рабочим записям) на более чем двести просьб и обращений. Большинство из них были так или иначе выполнены. Ребенок, чья просьба была рассмотрена, а уж тем более выполнена, немедленно менял ко мне отношение – от равнодушного ранее, до подчеркнуто уважительного. Не оставались без внимания и недопустимые просьбы. Например, угостить сигаретой. И такие просьбы не оставались без реакции. Я спрашивал подростка – а как я смогу потом себя чувствовать, если, будучи педагогом, угостил ребенка сигаретой, смогу ли я после этого себя уважать? Кроме того, я интересовался, а будет ли он, если уж на чистоту, уважать меня как учителя, после того, как я угощу его сигаретой. Такие беседы проводились мною доброжелательным тоном, без тени назидательности или возмущения. Надо отметить, что дети неизменно отказывались от своей просьбы и заверяли, что очень хорошо меня поняли и что я правильно сделал, что не дал сигарету.
Важная составляющая значимости взрослого для ребенка – его обязательность в обещанном. Конечно, лучше было сто раз подумать, прежде, чем что-либо обещать, но если обещание было дано, то его следовало выполнять во что бы то ни стало. В крайнем случае следовало в срок и без напоминаний объяснить ребёнку причины, почему обещание задерживается с выполнением или его выполнение невозможно. Невыполненному обещанию всегда следовало найти адекватную замену. Стоило один раз забыть об обещании, не выполнить его и моя значимость в глазах ребенка резко снижалась. Благо, таких случаев были единицы (непреодолимые обстоятельства, «вылетело из головы») и я всегда находил способ вернуть уважение, а, следовательно, и значимость в самые кратчайшие сроки. Ни одного «долга» по итогам учебного года 2018/2019 за мною не числится.
Спокойствие, хладнокровие и невозмутимость даже в самых острых ситуациях позволили мне увеличивать свою значимость для учеников в течении всего учебного года. Проявление спокойствия и невозмутимости в самых острых ситуациях – это своего рода «разрыв шаблона» для ребенка. В острых ситуациях он нередко видел взрослых, впадающих в истерику, поддающихся панике, быстро деморализующихся в критических ситуациях. Человек, демонстрирующий спокойствие и хладнокровие в острой, кризисной ситуации, неизбежно вызывает у ребенка интерес и уважение. Интерес и уважение неизменно вызывали произнесенные во время кризиса подчас и самые шаблонные фразы: «Еще не вечер», «Прорвемся», «Мы люди военные», «Надо делать то, что надо, и пусть будет то, что будет», «Не вешать нос, гардемарины».
Во всех сложных ситуациях, возникавших в отношениях с учениками, моим надежным союзником оставался юмор. Ничто так не объединяло конфликтующие стороны во время разбора, как общий взрыв хохота. После совместного хохота до слез, примирение конфликтующих сторон становилось делом времени.
И, несомненно, одна из самых важных составляющих значимости и авторитета педагога – не только способность принимать решения, но и возможность их принимать. Иными словами, наличие полномочий. Дети очень тонко чувствуют отношения между взрослыми. Если педагог перед принятием решения по важному для них вопросу постоянно испрашивает разрешение у вышестоящего коллеги или администрации, его авторитет не только не повышается после принятия решения, но и в большинстве случаев падает, ибо воспринимается такой взрослый в лучшем случае как посредник, а то и перестраховщик, человек зависимый, а то и трусоватый. Его и будут дети использовать в дальнейшем как посредника, а что того хуже, исключат его из цепочки достижения своих целей или алгоритма решения важных для них проблем. Попросту, назначат «пустым местом».
Вполне объяснимо и достойно всяческого уважение стремление администрации школы не допустить непоправимых ошибок, избежать возможных проблем и неприятностей из-за принятых отдельными педагогами неправильных решений и, как следствие, желание держать все под контролем и требовать обязательных согласований всех принимаемых педагогами решений. В этом есть определенный смысл. И тем не менее ущерб от восприятия детьми некоторых педагогов в качестве «пустого места» или «свадебного генерала» может быть достаточно ощутимым и значительно снизить эффективность их деятельности в ходе воспитательной, а особенно, коррекционной работы. Возможно, стоит оставить под жестким контролем лишь стратегические решения, которые могут повлиять на судьбу ребенка, на его здоровье, его психическое состояние (аттестация / не аттестация, изменение порядка и формы обучения, перевод или оставление на второй год, направление в лечебное учреждение, постановка на учет, удаление из школы, недопуск в школу без меддокументов , без беседы с родителями, посещение семьи, выход за пределы школы на мероприятие, замена обеда сухим пайком и другие очевидно стратегические или связанные с финансами вопросы). Сюда же следует отнести и вопросы, которые могут задеть репутацию школы, негативно повлиять на ее имидж (вызов Скорой помощи или полиции, самостоятельное обращение в Прокуратуру и иные надзирающие или регулирующие органы, несогласованное обращение к журналистам и т.п.)
А вот право принимать решения по чисто тактическим вопросам, которые носят разовый или малозначительный характер, можно было бы передать классным руководителям, воспитателям, социальным педагогам (отпустить класс через вахту, если в школе нет их классного руководителя, снять с урока и провести беседу с ребенком, у которого плохое настроение или предистеричное состояние, состояние депрессии. По согласованию с родителями, отпустить такого ребенка домой, разрешить ребенку по согласованию с родителями сходить домой за забытой вещью, сопроводить ребенка в какое-либо учреждение самому, не подключая к этому его родителей (в поликлинику, в агентство занятости, в паспортный стол), заменить замещение урока в классе прогулкой в школьном дворе с подвижными играми, разрешить приезжать в школу на самокате или запретить и прочее). Иногда было досадно, что я часто не мог самостоятельно принять решение отпустить ребенка домой из-за плохого настроения или плохого самочувствия (не состояния, а самочувствия), самостоятельно заменить «замещение» прогулкой во дворе, не отправлять ребенка на урок при наличии острого конфликта с преподавателем, а провести индивидуальную беседу, самому отвести ребенка в поликлинику, не уговаривая по нескольку дней это сделать нерадивых родителей. Все мои согласования с администрацией текущих и непринципиальных вопросов очень четко считывались учениками, и приходилось неимоверными усилиями «делать хорошую мину при плохой игре», чтобы доказать ученикам свою самостоятельность, а, следовательно, значимость. Тем более досадно проявлять на глазах у детей несамостоятельность, имея большой подтвержденный опыт работы с детьми и подростками в различных социозащитных учреждениях, пройдя испытательный срок, имея ряд несомненных достижений в работе с трудными учениками, имея высшее психолого-педагогическое образование, а также образование высшее юридическое, опыт работы в полиции в подразделениях уголовного розыска, опыт работы с населением в горячих точках в чрезвычайных условиях, в ситуациях возможного применения оружия. Однако, надо заметить, что у меня получалось все-таки проводить согласования некоторых вопросов «без потери лица», что обосновано считаю одним из своих несомненных достижений.
Считаю, что, применив арсенал вышеописанных методов, навыков, приемов, умений, наработок, я сумел установить доверительные отношения с подавляющим большинством учеников школы в окончившемся учебном году, сумел стать значимым педагогом для учеников, имеющим среди них большой авторитет. К сожалению, есть подростки, доброжелательные и уважительные отношения с которыми были полностью утрачены после привлечения их при моем активном участии к уголовной ответственности за совершенные преступления. В указанных обстоятельствах сохранить доверительные отношения не представлялось возможным. Тем не менее, считаю одним из своих достижений проведенную с использованием своего опыта работы в уголовном розыске, а также деловых и дружеских отношений с действующими сотрудниками полиции демонстрацию неотвратимости наказания за совершенные преступления, демонстрацию принципиальной позиции школы в отношении учеников, совершивших преступление. При правильном доведении информации о привлечении к уголовной ответственности преступивших закон, неизбежно сработает принцип так называемой общей превенции, то есть предупреждения всем, а не только преступнику, о недопустимости и неотвратимой наказуемости преступных деяний. Большинство старшеклассников после ряда происшествий с изобличением виновных вполне отдают себе отчет в том, что случаи краж, вымогательства, умышленного повреждения чужого имущества будут подвергнуты немедленному разбору и исследованию в поисках причинителя вреда с использованием всего арсенала допустимых средств и методов, в том числе с использованием возможностей оперативных подразделений полиции. Несомненно, ученики, склонные к делинквентному поведению, тысячу раз подумают прежде чем пойти на совершение преступления.
Полагаю, что завоеванные в текущем учебном году позиции в ученической среде школы позволят мне эффективно вести работу по коррекции девиантного поведения учеников, по профилактике такого поведения, по оздоровлению школьной атмосферы и достижению значимых и значительных результатов в работе.
Большое внимание в завершившемся учебном году я уделял профилактике подросткового буллинга в школьных коллективах. Доверительные отношения с учениками позволяли мне своевременно реагировать на проявления, имеющие все признаки этого очень опасного явления. При детальном рассмотрении ситуации оказывалось, что буллинга, как такового, не было, но предпосылки для его проявления оказывались на лицо. Удалось изменить отношение к своим обидчикам, скорректировать поведение как самих «жертв» коллектива, так и отношение коллективов к своими нестандартным, непонятным им, выбивающимся из общего строя одноклассникам. К концу учебного года тревожные сигналы о явлениях, напоминающих буллинг, поступать перестали.
В поле моего зрения постоянно находились дети, находящиеся под опекой. Приходилось с особым тактом и деликатностью выяснять у них обстановку в семье, характер отношений с опекунами, выявлять уровень материальной обеспеченности опекаемого ребенка. В ходе индивидуальных бесед я с гордостью сообщал детям, что в моей семье под опекой выросли и стали достойными членами общества двое детей, рассказывал смешные истории из их жизни, рассказывал об их отношении ко мне и моей супруге в настоящее время. В целом ситуация в опекаемых семьях довольно благополучная и не вызывает у меня опасений, однако настораживает поведение и эмоциональное состояние двоих подростков (Д. Руслана и К. Кирилла). Обнадеживает тот факт, что с обоими мальчиками существуют вполне доверительные отношения и в следующем учебном году работа по коррекции их поведения приведет к существенным результатом.
В работе с детьми из многодетных детей особое внимание я уделял лишь их материальному обеспечению, полным использованием положенных льгот, наличием необходимых школьных принадлежностей и внешнему виду, ибо само по себе воспитание в многодетной семье не является чем-то настораживающим или потенциально опасным для развития ребенка. Скорее наоборот. Информация, полученная в ходе индивидуальных бесед и от классных руководителей, позволяет сделать вывод о том, что обстановка в многодетных семьях учеников школы вполне благополучная и не требует экстренного вмешательства.
Не вызывает тревоги и межэтническая обстановка в школе. Немногочисленные межэтнические конфликты были ситуационными и имели подоплёку далекую от национализма или шовинизма, имея характер скорее обычного межличностного противостояния подростков, независимо от национальности. Не адаптировавшихся инофонов, согласно моим наблюдениям, в школе нет, что показывает и отсутствие жалоб детей, выходцев из республик Средней Азии, Киргизии, Казахстана.
Большую сложность вызывала необходимость проводить социально-педагогические мероприятия в младшей школе и одновременное нежелание не мешать классным руководителям проводить свою воспитательную политику в классе. Все учителя начальных классов имеют соответствующую квалификацию, владеют обстановкой в классе, давно наладили отношения с родителями детей. Некоторые педагоги весьма ревниво относились к моим попыткам повлиять на поведение некоторых детей, считая это только своей прерогативой. И для этого есть все основания. Мир начального класса – это особый мир, где слово учителя – закон, авторитет учителя непререкаем, его мнение окончательное и всегда справедливое. И вторжение в этот тонкий и устоявшийся мир без специального приглашения действительно представляется мне недопустимым. В этом смысле вмешательство в деятельность учеников старшей и средней школы без предварительного запроса классного руководителя на мой взгляд является более обоснованным и уместным, ибо при кабинетной системе классный руководитель не имеет возможности постоянно контролировать поведение своих учеников и помощь социального педагога в большинстве случаев классными руководителями только приветствуется. В связи с этим мною было принято решение проинформировать классных руководителей начальных классов о своих возможностях и арсенале средств и методов, после чего предложить им всяческую социально-педагогическую помощь, но только по запросу, без проявления ненужной и часто неуместной инициативы. Сам я ограничился лишь педагогическим наблюдением и беседами в ходе разбора сложных или конфликтных ситуаций, а также в ходе проведения программы «Битва королей». Надо сказать, что обращения за помощью носили единичный характер и лишь при вопиющих нарушениях дисциплины младшеклассниками. Наблюдения же показали, что каких-то катастрофических и требующих немедленного вмешательства отклонений в деятельности классов и отдельных учеников нет, существующие проблемы носили вполне предсказуемый и довольно рутинный характер, определяемый спецификой нашего учебного заведения. Продемонстрированные классными руководителями начальной школы профессионализм, педагогическое мастерство и несомненная компетентность несколько сгладили мой дискомфорт от некоторой неудовлетворенности собой как социальным педагогом младшей школы.
Среди ощущаемых мною провалов в деятельности в истекшем учебном году могу назвать абсолютное не владение навыками так называемой «бумажной» работы, работы с отчетностью, работы, связанной с официальной перепиской. В период обучении в РГПУ им. А.И. Герцена преподаватели делали акцент на научной составляющей деятельности социального педагога, на овладении прикладными методами и приемами социальной работы, на тактике и стратегии воспитательного воздействия. Много внимания уделялось принципам и устоявшимся обыкновениям в работе социального педагога. К сожалению, изучению правильного оформления документации внимание практически не уделялось или уделялось крайне мало. Курсы по повышению квалификации (учитель истории и обществознания) ставили целью обучить слушателя методикам преподавания предметов, соответствия учебного процесса ФГОС, разбору сложных и спорных исторических событий. Собственного опыта ведения документации в учреждениях образования у меня не было. С этим связаны случаи ненадлежащего или несвоевременного заполнения необходимых документов, неправильного их написания. Я не всегда прослеживал логику в необходимости заполнения тех или иных документов, не всегда понимал их важность и важность их своевременного написания. Нередко ощущал в себе просто панические настроения от невозможности понять, что же от меня требуется. Здесь следует отметить огромную поддержку, терпение и такт, которые по отношению ко мне были проявлены П. Людмилой Валентиновной, заместителем директора школы. Большую часть документооборота она взяла на себя, позволяя мне сосредоточиться на другой деятельности, в которой я обладал необходимой компетентностью и опытом. Данный несомненный провал в моей деятельности вполне возможно ликвидировать в следующем учебном году при обретении определенных навыков («набить руку») и при настоятельной необходимости пройти курс обучения ведению документации социального педагога.
К своим недостаткам отношу также абсолютную невосприимчивость к критике в свой адрес, определенное упрямство в достижении целей, возможно излишнюю самоуверенность и категоричность в суждениях, подчас неоправданную резкость в спорах, некоторые случаи нарушения педагогической этики, которые я замечал за собой, отдельные случаи несоблюдения субординации. Отношу это к специфическому характеру своей предыдущей работы, воспитанными в себе в 90-е годы XX века свободолюбием и свободомыслием. С сожалением отмечаю, что эффективность моей деятельности в огромной степени определяется мотивацией. Если деятельность мне не интересна или не понятна, при том, что я осознаю ее важность и необходимость, ее эффективность будет невелика. Указанные недостатки полностью ликвидировать не представляется возможным, однако их можно купировать и поставить под собственный контроль.
Теперь о проведенных мною конкретных мероприятиях в рамках своих должностных обязанностей.
Мероприятия, направленные на профилактику девиантного и делинквентного поведения учеников, коррекцию девиантного и делинквентного поведения учеников, состоящих на внутришкольном учете, реабилитацию отдельных учеников, совершивших ранее противоправные действия и привлекавшихся к ответственности:
1. Правовые беседы: Занятия в классах, 9б, 8а, 8б, 5б (неоднократно),6а на темы: «Не преступить черту» (Как не стать преступником), «Искусство безопасности» (Как не стать жертвой преступления). После каждого занятия проводилось обсуждение. Итого 5 бесед.
2. Развивающие и формирующие игры на сплочение коллективов, усвоение норм справедливости, проявления взаимовыручки, межэтнической толерантности, умения достойно проигрывать в честной игре и с достоинством побеждать: «Битва королей» - старшие, «Битва Королей» - младшие (Каждую пятницу)- проведено 16 игр, «Лига Чемпионов» - младшие, «Лига чемпионов» - старшие (Каждый четверг) – проведено 6 игр, итого проведено 46 игр. Так или иначе, в играх приняли участие 101 ученик.
3. В 5А, 5Б, 6А, 6Б, 6В, 7А, 8А, 8Б, 9А, 9Б – проводилась программа «Мастерская короткого рассказа» (образцы нравственного поведения людей в экстремальных ситуациях на примерах шедевров мировой фантастики), всего 22 занятия.
А вот некоторые выводы, сделанные мною по итогам социально-педагогического сопровождения процессов обучения и воспитания в школе:
За прошедший год социально-педагогическая ситуация в школе сохранена на должном уровне в плане обеспечения прав несовершеннолетних, их законных интересов, особенно специальных категорий учеников (инвалиды, опекаемые дети, дети из многодетных семей). Микроклимат в сообществе учеников стал гораздо более спокойный, отношения в системе «взрослые-дети» перестали носить «остроскандальный» характер, большинство конфликтов разрешается путем педагогического воздействия или переговоров.
Вместе с тем ряд проблем, которые периодически приводят к конфликтным ситуациям, остаются остро актуальными. Низкая мотивация к обучению приводит к конфликтам при высокой требовательности преподавателей. При снижении требований успеваемость резко падает. При повышении требований успеваемость возрастает, но возрастает и конфликтность. Так как снижение требований категорически недопустимо, необходимо повышать мотивацию детей к учебе, что возможно лишь при усилении работы с родителями, при проведении специальных лекций и тренингов с постановкой ясных и конкретных задач с указанием критериев успешности и провальности ученика как личности, с обязательным опубликованием системы поощрений и взысканий, которые подлежат неукоснительному исполнению. За проступком должно неизбежно следовать взыскание в рамках действующих в школе правил, за достижением должно обязательно следовать поощрение, предусмотренное правилами школы. Ситуация, при которой взыскание за проступок может последовать, а может и нет – категорически недопустима. Ситуация, при которой за достижением не следует поощрение, приводит к отсутствию положительного закрепления правильного поведения ребенка. Мною подготовлена подробная разработка системы поощрений и взысканий в школе, которая может быть представлена руководству школы для обсуждения.
За множеством конфликтов в системе «взрослые-дети» стоит зависимость подростков от табакокурения. И это не педагогическая, а медицинская проблема. Системой угроз и взысканий с заболеванием бороться бесполезно. Конфликты на данной почве будут продолжаться. Решение данной проблемы существует, однако оно требует тщательной проработки и определённых согласований. Мною подготовлен обзор успешного и самое главное законного опыта решения этой сложной проблемы, который может быть представлен руководству школы для обсуждения.
Несколько ситуаций во взаимоотношениях между учениками напоминали «буллинг», однако при более подробном изучении ситуация оказывалась гораздо менее опасной и противоречия удавалось разрешать лишь с помощью профилактических бесед с классом. Таковы были ситуации с А. Андреем, У Андреем, И. Степаном. В данный момент можно утверждать, что проблемы подросткового буллинга в школе не существует.
К сожалению, ряд учеников школы допустили не только дисциплинарные проступки, но и совершили преступления. Данные ученики привлечены к уголовной ответственности. Возможное уголовное наказание станет для них предупреждением (так называемая частная превенция), однако представляется необходимым объявить всем ученикам школы, что любое преступление будет раскрыто и любой, совершивший преступление будет неизбежно наказан. Это так называемая общая превенция, которая для интересов школы гораздо важнее превенции частной. Из привлечения ученика к уголовной ответственности за преступление нельзя делать тайну, нельзя никого щадить, ибо пример успешного изобличения и эффективного наказания преступников заставит очень многих подростков, склонных к совершению преступлений, воздержаться от этого, а в будущем и вовсе отказаться даже от мыслей о возможном преступлении. Мною подготовлен план общего превентивного воздействия на учеников школы на примерах изобличения и наказания конкретных учеников.
Социальный педагог ГБОУ «Школа № 5
Центрального района г. Санкт-Петербурга» Леваков О.О.
705
78 281 
