Анализ средств образной выразительности
Для анализа мной был выбран рассказ Л. Улицкой «Счастливые» из цикла «Бедные родственники».
Начинается цикл «Бедные родственники» рассказом «Счастливые». Его действующими лицами являются Берта и Матиас - это пожилая пара. Л Улицкая при описании Матиаса использует следующее сравнение: «походил на шкаф красного дерева». Можно предположить, что таким образом автор стремился подчеркнуть не только ярко-розовый или почти болезненно- красноватый цвет кожи его лица, но и респектабельность и почтенный возраст, который присущ дорогой мебели из красного дерева. Сравнение именно с таким предметом мебели как шкаф, говорит о неповоротливости, бесформенности и полноте персонажа.
Следующий оборот: «Они окаменело сидели – им всегда уступали места». На мой взгляд, такая характеристика неслучайна – можно предположить, что персонажи похожи в бездействии на камни – равнодушные и безразличные ко всему, что пока около них происходит.
Кроме того, Л. Улицкая использует полисиндетон (многосоюзие) «на опрятной грустной тропинке, по обе стороны которой, среди зелени, или снега, или сырого нежного тумана», в данном случае, наверное, чтобы подчеркнуть смену времен года: от весны и лета (зелени) до осени или зимы (снег, туман).
При описании старых знакомых главных героев Л. Улицкая использует неожиданные эпитеты: «Исаак Бенционович Гальперин с ярко-синими глазками, закатно-малиновыми щеками и голубой лысиной», - щеки Исаак сравниваются по яркости, которая, возможно, говорит об отменном здоровье, с закатом или с малиной, неслучайно используется сравнение с ягодой.
«Его жена Фаина Львовна, расчетливая женщина с крепко захлопнутым ртом и трясущимися руками» - Улицкая использует довольно резкую характеристику «захлопнутый рот», такой эпитет говорит о подневольном состоянии героини, которая не по собственной воли молчалива и не открывает рот, а именно его ей пришлось захлопнуть – резко закрыть по каким-либо причинам;
«Полковник инженерных войск Иван Митрофанович Семерко, широкоплечий, как Илья Муромец» - использовано явное сравнение, основанное на сопоставлении с былинным героем в силу выдающихся физических характеристик (широких плечей);
«Малосимпатичная семья Крафт, рослые, неповоротливые, белотелые, объявившие о себе вычурно стройными готическими буквами» - гиперболизированный оборот, излишне подчеркивающий изящные очертания букв.
При описании волос стариков Рабиновичей «легкие, почти праздничные», писательница использует эпитеты, которые дают предположить читателю о характере этой немолодой пары, об их легком отношении к жизни, общительности и приветливости.
При описании их сына - Вовочки Леви, «встречал их много лет тому назад выбранной для этого случая улыбкой, отодвинувшей губу и обнажившей полоску квадратных, не доросших до взрослого размера зубов» - мы видим метафору, ряд зубов скрыто сравнивается с полоской.
При описании того, как Берта наливала чай, мы видим следующее: «ставила стопочку сделанных один в один новеньких бутербродов. Это была их семейная еженедельная трапеза, которая за долгие годы превратилась в сердцевину всего этого обряда, начинающегося с заворачивания веника и оканчивающегося завинчиванием крышки пустого термоса».
Во-первых, мы обращаем внимание на оборот «один в один» - фразеологизм, подчеркивающий в данном контексте идеальность готовых бутербродов. Во-вторых, используется метафора, основанная на сравнении еженедельной трапезы с сердцевиной – центром всего описанного обряда»
Эпитет «Глубокое молчание» используется для создания обстановки, наполненное общими воспоминаниями, которая не нарушалось никаким случайным словом;
«Трижды налил он в большую серебряную рюмку с грубым рисунком, пасхальную рюмку (Наверное, неслучайно Улицкая подчеркиает именно грубость рисунка – возможно, намек на невысокую цену изделия, бедность и нехватку средств на покупку посуды с изысканными узорами) Бертиного отца, трижды по-коровьи глубоко вздохнула Берта…» (В данном контексте, вздохи Берты сравнивают с коровьиными, конечно, не в обиду главной героине, а чтобы подчеркнуть ее семейность, тучность и озабоченность бытом).
При описании их семейного сна Улицкая прибегает к лексическом повтору: «Им снились обычные воскресные сны, послеобеденные сны, счастливейшие восемь лет, которые они прожили втроем». Повтор использован для того, чтобы подчеркнуть обыденность, цикличность и непрерывность их тихой жизни.
После того, как Матиас узнал о беременности своей жены, он вспомнил, что первая его жена четырежды рожала ему девочек, но дым их тел давно уже рассеялся над бледными полями Польши – использован эпитет, вероятно, чтобы подчеркнуть хмурость, обессиленность своей Родины, которую он покинул.
В следующем примере можно обратить внимание на параллелизм (намеренное употребление сходных синтаксических конструкций в соседних строках и предложениях): «Назвали его Владимиром. Он был Вовочкой – молчаливым, как Матиас, и кротким, как Берта».
При описании жизни мальчика Улицкая использует сравнения: «В три дня мальчик выучил корявые, похожие друг на друга, как муравьи, буквы»
Также Улицкая использует сравнение (точнее, сравнительны оборот) и в следующем случае, когда описывается страх матери за жизнь ребенка: «Она восхищалась им, но порой холодная струйка, подобная той, что отрывается зимой от заклеенной рамы и как иголкой касается голой разгоряченной руки, касалась сердца».
При описании того, что готовила главная героиня, используется устойчивый эпитет (основан на наличии обжигающих волосков на стебле): «о жидких зеленых щах, которые варила из молодой жгучей крапивы» .
В описании детей используются детали, которые способствуют созданию элементов беззащитности и невинности: «Она забыла про голубые нежно-шершавые головы (эпитет) мальчиков, их голо торчащие беззащитные уши (эпитет), тонкие ключицы и синие вены на шеях девочек». Использован яркий эпитет для описания любви Берты: «Ее острая любовь ко всем этим детям вообще острым лучом сошлась теперь на Вовочке». «Острая любовь» говорит о том, что все светлые чувства, на которые было способно сердце матери (Берты) были сосредоточены исключительно на ее сыне Вовочке.
Эту мысль подтверждают следующие строки: «Берта в глубине души стеснялась своей непомерно разросшейся любви, считала ее даже несколько греховной». Использовано олицетворение, основанное на причислении чувству любви свойств живого растения «разрослось».
Текст Улицкой изобилует сравнениями: «Вовочка пристраивался рядом, как пирожок, испеченный из остатков теста, рядом с большим рыжим пирогом» . Из контекста можно предположить, что параллель с пирожком и пирогом проводится на сходстве отца (Матиаса( и сына (Вовочки).
В предложении «Берта суеверно уходила мыть свою сверкающую посуду…» эпитетом «сверкающая» подчеркивается настойчивая неуклонная черта Берты доводить все до конца, до идеала.
В описании сна Берты тоже много сравнений: «Во сне она легко, как в соседнюю комнату (сравнение), входила в прошлое и легко двигалась в нем, счастливо дыша одним воздухом со своим сыном. Муж ее, Матиас, с усами сталинского покроя (метафора), молчаливо присутствовал как главная деталь декорации (сравнение). Сны эти походили на много раз виденный спектакль с наркотическим обаянием (сравнение), который шел долго-долго и всегда кончался за четверть часа до того, как Берта на вытянутых руках внесла со двора Вовочку – бледного, со свежей царапиной на щеке, следом его утренних трудов над моделью самолета, пришедшей на смену хитроумно сплетенным коврикам. Ворот полосатой рубашки был расстегнут, и на шее, целиком открытой и удлинившейся из-за запрокинутой головы, не билась ни одна жилка.» Таким образом, трагическое событие, произошедшее в их семье приходит к Берте во сне, и поэтому сравнивается со спектаклем.
Далее описываемые события Улицкой напоминают инсценировку к плакату (она сама дает такое сравнение) или, как было бы актуально для современной жизни, к социальному ролику, о том, что опасны игры на дорогах.
В дискурсе Улицкой мы снова встречаем сравнение: « <…> большой красно-синий мяч резко выкатило на середину дороги, за ним вылетел, как пущенный из рогатки, мальчик, раздался скрежет тормозов чуть ли не единственной проехавшей за все воскресное утро машины. Мяч еще продолжал свое ленивое движение (эпитет, говорящий о медленной скорости катящегося мячика –косвенного виновника происшествия), успев пересечь дорогу грузовика и утратить к движению всякий интерес (олицетворение, относящееся к мячу) , а мальчик, раскинув руки, лежал на спине в последней неподвижности, еще совершенно здоровый, со свежей, не выплеснувшейся ни на каплю кровью, не остановившей еще своего тока в кончиках пальцев, но уже необратимо мертвой.
…В седьмом часу старики проснулись. Берта сунула худые серые ноги в меховые тапочки и пошла ставить чайник. Они сидели за круглым столом, покрытым жесткой, как фанера, скатертью. Посреди стола торжествовала вынутая из буфета вазочка с самодельными медовыми пряниками. Возможно, сравнение скатерти с фанерой неслучайно, жесткость ткани обычно говорит о старости, окаменелости, статичности, что эту скатерть уже никто не меняет, что нет смысла ее менять, ровно так же, как и нет смысла что-то изменять в своей жизни без Вовочки для Берты и Матиаса. «Торжествовала вазочка» - олицетворение, которое говорит, что центральное место на столе, а может, и в жизни теперь для этой пожилой супружеской пары занимали вещи, вазы, еда.
Рассказ печально кончается тем, что уже пятнадцатый год детская куртка весит на детском стульчике в углу, а Матиас и Берта играют в карты. После долгих лет родители свыкаются с гибелью своего любимого сына, но счастье, которое подарил им Вовочка, было исковеркано одним нелепым злым случаем.
180
170 666 
