Министерство образования и науки Республики Бурятия
Комитет по образованию Администрации г. Улан-Удэ
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Вечерняя (сменная) общеобразовательная школа № 3»
Статья «Владимир Набоков и бабочки»
(сборник методических материалов учителей ВСОШ УИС РБ
«Вопросы экологического воспитания»)
Варнакова В.А.,
учитель русского языка и литературы
г. Улан-Удэ
2022г.
«Нет науки без воображения и нет искусства без фактов».
(В. Набоков)
Введение
Известный писатель Владимир Владимирович Набоков плотно засел в умах человечества как автор романа "Лолита". История Гумберта и юной Лолиты, с одной стороны, стала ключом к бессмертию писателя. Однако, с другой стороны, как это не редко бывает, данный роман заслонил от человечества другие стороны писателя. Зачастую многие даже и не знают о вкладе Владимира Владимировича в энтомологию (науке о чешуекрылых, в частности – бабочек). Равно как не знают и о его непосредственном участии в популяризации в России кроссвордов. Не знают о его увлечении шахматами, составлении шахматных задачек, о шахматной теме в творчестве. О боксёрском, футбольном, теннисном опыте. Попробуем слегка раскрыть многогранность классика литературы и энтомологии.
Бабочки — неожиданно важная тема в жизни и творчестве Владимира Набокова. Они являются неотъемлемой частью образной системы большинства его произведений и одним из ключевых сюжетов его собственной жизни.
На мой взгляд, выбранная мною тема "Владимир Набоков и бабочки" очень интересна, т.к. проза Набокова полна бабочек. Со страстью коллекционера можно собирать не самих бабочек, но их упоминания в набоковской прозе. Бабочки живут на набоковских страницах, если не в прямом описании, то в уподоблении людей этим созданиям. Гумберт уподобляет себя пауку, следящему за мухой, — кто же тогда Набоков, написавший исповедь светлокожего вдовца? Набоков, конечно, энтомолог, натуралист, описывающий жизнь еще неведомых науке форм.
Проследить данное профессиональное увлечение писателя очень интересно, да и просто необходимо об этом знать и помнить.
Цель работы – рассмотреть уникальный вклад Набокова в лепидоптерологическую науку и познакомиться с другими увлечениями писателя, которые оставили замечательные интересные мысли и умозаключения.
В соответствии с поставленной целью в работе решались следующие вопросы:
определить источники формирования Набокова – энтомолога;
изучить профессиональные занятия Владимира Набокова энтомологией.
В первой части рассмотрено открытие мира бабочек В. Набоковым в детстве. Во второй части раскрыта жизнь в эмиграции и его страстное увлечение бабочками.
Основной проблемой при написании работы оказался огромный объем работы, поэтому изложение данной темы приведено в кратком виде, хотя хотелось бы рассказать о многом.
Открытие мира бабочек Владимиром Набоковым в детстве
В пыли семейных библиотек и усадебных чердаков, между картин, старых вещей и стихов, «не умирающих тысячелетия», Набоков в детстве открыл для себя волшебный мир энтомологии.
«В петербургском доме была у отца большая библиотека… Мне было восемь лет, когда, роясь там… я нашел чудные книги, приобретенные бабушкой Рукавишниковой в те дни, когда ее детям давали частные уроки зоолог Шимкевич и другие знаменитости…».
Интерес быстро обрел прочную основу. Упоительное чтение, сбор бабочек и беседы с энтомологами создали основу всей его жизни. «Я всегда мечтал о долгой и волнующей карьере незаметного куратора чешуекрылых в большом музее», — скажет он в интервью 1964 г.
Бабочки были частью набоковского мира с детства и до последних дней жизни. Бабочками юный Володя Набоков разрисовал изразцовую печь в детской на третьем этаже семейного особняка на Большой Морской, 47. В поздние годы Набоков рисовал вымышленных бабочек с вымышленными именами на титульных листах своих изданий, которые неизменно посвящал и дарил жене Вере (эти рисунки можно увидеть в музее).
А начиналось все сто лет назад, в имении Выра под Петербургом, где шестилетний Володя Набоков поймал свою первую бабочку. Этот день он запомнил так же хорошо, как и другой день, восемь лет спустя, когда написал свое первое стихотворение. Для петербургского мальчика начала ХХ века, проводящего каждое лето в имении, ловля бабочек была вполне обычным занятием. Тем более что коллекционером-любителем был его отец Владимир Дмитриевич, а в семье матери Елены Ивановны интерес к естественным наукам был наследственным – несколько ее родственников стали известными в России медиками. Но только у старшего сына Владимира этот интерес быстро перерос в серьезное увлечение – в восемь лет он начал читать научные книги по энтомологии из семейной библиотеки. Одна из этих книг – «Бабочки Британии» Ньюмена, иллюстрации в которой раскрашены рукой юного Набокова, сейчас хранится в музее Набокова. Тогда же, в девять лет, он попытался совершить первое научное открытие и написал об этом ведущему российскому лепидоптерологу Николаю Кузнецову. Ответ Кузнецова разочаровал юного исследователя – та бабочка, как выяснилось, уже была описана – но страстное желание оставить свое имя в науке осталось у Набокова на всю жизнь и в конце концов было реализовано в 1941 году в Америке, когда ему наконец удалось описать неизвестный подвид.
Жизнь в эмиграции и бабочки
Владимир Владимирович Набоков поймал свою первую бабочку в шестилетнем возрасте и хорошо запомнил это событие. Позднее он преследовал бабочек везде, где бывал - или же бабочки преследовали его: в Петербурге, в Крыму, во Франции и в Америке. Значительная часть его коллекции была собрана во время путешествия по западным штатам США.
Более 20 видов бабочек энтомологи назвали именами персонажей Набокова, в том числе голубянка Madeleinea lolita.
Выбирая окончательное место жительства, Набоков остановился на Швейцарии - во многом благодаря возможностям наблюдать за многочисленными чешуекрылыми.
Сохранились многочисленные рисунки бабочек, выполненные Набоковым, а также части его коллекций, которые теперь хранятся в США и Музее Набокова.
Как признавался сам Набоков, в эмиграции бабочки не раз его спасали: от тоски по родине, от праздности, даже от безденежья: после переезда в США его первой профессией стала именно профессия энтомолога.
Что такое бабочки Владимира Набокова? Это и коллекции бабочек, собранные писателем, которые сейчас хранятся в нескольких музеях мира; это и бабочки, появляющиеся в каждом из художественных текстов, автором которых был Набоков-писатель (исследователи насчитали 570 таких упоминаний); это и трогательно-невзрачные голубянки – бабочки, которых изучал под микроскопом Набоков-энтомолог; это и более двадцати видов бабочек, которых современные энтомологи назвали именами его литературных персонажей.
Литература и энтомология (а точнее – лепидоптерология, наука о бабочках) всегда были неразделимы в его жизни, но со временем литература заняла первое место, а бабочки стали отдыхом и неизменным источником вдохновения. Собственно, никакого другого отдыха Набоков и не знал. Именно поэтому многим русским читателям жизнь Набокова кажется «неписательской»: в ней не было кутежей и вереницы любовных романов. Вместо этого была любимая семья, был ежедневный и всегда честный, в полную силу, труд – за письменным столом, за любимой конторкой, за профессорской кафедрой, за рабочим столом энтомолога. В отличие от многих художников слова Набоков не занимался жизнетворчеством и не создавал себе захватывающую биографию на радость будущим комментаторам. Образ жизни одного из величайших писателей ХХ века был скорее образом жизни ученого.
Владимир Набоков не раз говорил, что, останься он в России, он, скорее всего, был бы скромным научным сотрудником в каком-нибудь провинциальном зоологическом музее. Он понимал, что никогда не смог бы выжить в Советской России как писатель, но предполагал, что смог бы выжить как энтомолог. И в изгнании бабочки не раз спасали Набокова – если не от гибели, то от мук разлуки с родным домом и родным языком.
Любительские, а затем и профессиональные занятия энтомологией действительно не раз спасали Набокова. Изучение бабочек Крыма помогло пережить тоску по родному дому в Петербурге – ведь семья Набоковых уехала из родного дома 15 ноября 1917 года. Уехала, как казалось тогда, на несколько месяцев, пока не улягутся политические страсти в столице. И лишь 15 апреля 1919 года, когда пришлось, вместе с тысячами других российских семей, бежать из Крыма, стало ясно, что разлука – надолго, если не навсегда.
Статья о бабочках Крыма в английском научном журнале была одной из первых публикаций Набокова в эмиграции, однако за двадцать лет жизни в Европе Набокову редко удавалось выехать из Берлина или Парижа на ловлю бабочек – на это никогда не хватало ни денег, ни свободного времени. Лишь однажды, в 1929 году Набоков с женой смог на несколько месяцев уехать в южную Францию, в Пиренеи за бабочками, и не случайно там он начал работу над своим первым великим романом – «Защитой Лужина».
Бабочки помогли Набокову и после второго вынужденного бегства – в Америку в 1940 году, когда ему, известнейшему писателю русского зарубежья пришлось начать жизнь с чистого листа. Первой постоянной работой «по специальности», которую Набоков смог получить в Америке, была должность куратора отдела чешуекрылых в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета. Как русский писатель Набоков в Америке был никому не известен, рассчитывать на литературную и даже на постоянную преподавательскую работу поначалу было трудно – и в течение семи лет, с 1941 по 1948 год, Набоков каждый день садился за свой рабочий стол в музее, разбирая коллекцию, препарируя бабочек, проводя в музее иногда по четырнадцать часов в день.
Набоков ценил возможность серьезно заняться энтомологией, пополнять коллекцию собственными экземплярами и писать научные статьи, и эти годы были самыми плодотворными для него как для ученого. Набоков открыл двадцать новых видов бабочек, тринадцать из которых и по сей день занимают в систематике отведённые им Набоковым места. Но эта деятельность не только давала постоянный заработок и возможность заниматься любимым делом – она помогла Набокову преодолеть кризис потери читателя и вынужденного перехода на английский язык. Ведь писательская судьба Набокова поистине уникальна: полностью состоявшись и завоевав исключительную репутацию в родном языке, он смог, уже в немолодом возрасте, начать писать столь же блистательно на другом языке. И это при том, что после окончания Кэмбриджа в 1922 году и до 1939 года Набоков практически не пользовался английским языком – он жил и работал в среде русских эмигрантов, говорил и писал только по-русски.
Бабочки помогли Набокову полюбить и узнать Америку – эту поначалу малознакомую ему страну, в которой, как и в Европе, он оказался не по собственной воле, спасая свою семью и себя от почти неминуемой гибели в оккупированной Франции.
Именно путешествия за бабочками через всю Америку с востока на запад и обратно дали Набокову материал для его американских романов – особенно для знаменитой Лолиты, где мы встречаем те же мотели и те же природные заповедники, которые посещали Набоков и его жена во время своих энтомологических экспедиций. Позднее Россия и США – две просторные страны с их природным и человеческим разнообразием окончательно соединятся у Набокова в одну воображаемую страну в романе «Ада».
«И высшее для меня наслаждение — вне дьявольского времени, но очень даже внутри божественного пространства — это наудачу выбранный пейзаж, все равно в какой полосе, тундровой или полынной, или даже среди остатков какого-нибудь старого сосняка у железной дороги между мертвыми в этом контексте Олбани и Скенектеди (там у меня летает один из любимейших моих крестников, мой голубой samuelis), — словом, любой уголок земли, где я могу быть в обществе бабочек и кормовых их растений. Вот это — блаженство, и за блаженством этим есть нечто, не совсем поддающееся определению. Это вроде какой-то мгновенной физической пустоты, куда устремляется, чтобы заполнить ее, все, что я люблю в мире».
(В. Набоков, Другие берега.)
В 1958 году, после неожиданного коммерческого успеха «Лолиты», Набоков впервые смог сам планировать свою жизнь. В 1959 году шестидесятилетний Набоков оставляет преподавательскую работу и уезжает с женой обратно в Европу – сначала во Францию, а затем, уже навсегда – в Швейцарию.
Когда-то в юности он мечтал о дальних экспедициях за редкими бабочками – в Центральную Азию, в тропические страны. Тогда для этого нужны были только деньги и полноценный паспорт. Ни того, ни другого у молодого эмигранта Набокова не было, и поэтому путешествия состоялись только на страницах романа «Дар» и некоторых рассказов. Теперь, когда у всемирно известного писателя были и достаточные гонорары, и американское гражданство, на дальние путешествия уже не осталось ни сил, ни времени – ему еще многое нужно было написать. Но из европейских стран для постоянного жительства Набоков выбирает Швейцарию с ее доступными альпийскими лугами и бабочками. На вопрос, почему он живет именно в Швейцарии, Набоков неизменно отвечал, что главная причина – бабочки.
Бабочки — неожиданно важная тема в жизни и творчестве Владимира Набокова. Они являются неотъемлемой частью образной системы большинства его произведений и одним из ключевых сюжетов его собственной жизни. Символ смерти, путь декабриста и изучение английского — на лекции проекта «Герой дня» о бабочках Набокова рассказал биолог Николай Формозов.
Таинственным образом появление бабочек в произведениях Набокова часто связано со смертью. Внутренний монолог Слепцова (рассказ «Рождество») прерван на слове «смерть» неожиданным появлением из кокона индийского шелкопряда. Цинциннат (роман «Приглашение на казнь»), отставив на чистом листе бумаги перечеркнутое все то же слово «смерть», отвлекается от письма, чтобы прикоснуться к большому ночному павлиньему глазу (Saturniapyri), которому позже, уже после казни главного героя, суждено вылететь на волю сквозь разбитое окно камеры. Целый рой белых ночных и ярких экзотических бабочек кружит над умершим Пильграмом в финале одноименного рассказа.
Бабочки как знак иного. Крылатые небожители и бабочки, недостижимый рай детства, Россия и энтомологические занятия — темы, многократно переплетающиеся в творчестве Набокова. Ангел у Набокова (рассказ «Удар крыла») подобен ночной бабочке: «Бурая шерсть на крыльях дымилась, отливала инеем [он] опирался на ладони как сфинкс» («сфинкс» — латинское название одного из родов бражников — Sphinx). В этом рассказе главный герой прячет оглушенного ангела в шкаф, откуда он, как когда-то и махаон, самая первая бабочка Набокова, благополучно исчезает.
Память об отце. Во второй главе «Дара» мы видим летящую над Петербургом бабочку: «На Невском проспекте, в последних числах марта, когда разлив торцов синел от сырости и солнца, высоко пролетала над экипажами вдоль фасадов домов, мимо городской думы, липок сквера, статуи Екатерины, первая желтая бабочка». Маршрут полета лимонницы вряд ли случаен. Последние числа марта - роковое время для семьи Набоковых. 28 марта был убит отец писателя. Владимир Дмитриевич Набоков служил гласным Городской думы (угол Невского и набережной Обводного канала). Сквер и статуя Екатерине - дальше по Невскому в сторону Николаевского вокзала. Повторяющийся в романе узор - апрельский пейзаж, лимонница, белесая пяденица из стихотворения в 1-й главе «Дара», — все это связано с отцом главного героя. В широко известных письмах Владимира Дмитриевича Набокова из петербургских «Крестов» к жене есть фраза: «Скажи ему [Володе], что здесь в саду кроме лимонницы и капустницы, никаких бабочек нет».
В.В. Набоков с самого детства все свое свободное время посвящал бабочкам, точнее, их ловле или, как он говорил, «ловитве». Особую роль энтомологические путешествия и исследования бабочек сыграли в его первые годы жизни в США. Работа в музеях с коллекциями занимала у него до четырех дней в неделю, иногда по 14 часов в день. Набоков буквально изнурял себя энтомологическими штудиями, разработанный им оригинальный метод исследования рисунка крыльев бабочек столь трудоемок, что после него никто этим методом до сих пор не воспользовался.
Бабочки помогли Набокову совершить безболезненный переход с русского языка на английский. С их помощью благодаря интенсивным занятиям лепидоптерологией Набоков укрощал свою бунтующую, рвущуюся на свободу русскую музу. Он считал, что тренировка в научных статьях помогла окончательно окрепнуть и приобрести самостоятельность его английской прозе. C 1920 по 1976 год Набоков опубликовал 25 статей и заметок по энтомологии, начиная с многостраничных статей-монографий и заканчивая восторженной рецензией в шесть строк на свежий определитель, прочитанный в больнице за год до смерти. В конце жизни Набоков признавался сыну, что в литературе он завершил все, что хотел, но большая часть его энтомологических проектов (не менее шести, по моим подсчетам) остались не завершенными или даже не начатыми. Он никогда не вступал ни в какие литературные ассоциации и группы, но был членом энтомологических обществ до конца своих дней. Он не отвечал на письма поклонников его прозы из СССР, но переписывался с советскими энтомологами.
В эти годы Набоков начинает две масштабные работы: «Бабочки Европы» и «Бабочки в искусстве». «Бабочки в искусстве» были задуманы как собрание всех доступных изображений бабочек в изобразительном искусстве, начиная с Древнего Египта и до европейского Возрождения. Этот труд должен был описать все упоминания об этих существах в изобразительном искусстве. Набоков не просто хотел отдать дань уважения крылатым музам, он мечтал проследить эволюцию видов. Задачу свою Набоков видел в том, чтобы проанализировать изображения с научной точки зрения и попытаться проследить на этом материале эволюцию видов. Ни одну из этих работ Набоков закончить не успел.
В 1972 году Набоков писал, перефразируя Гумилева:
«… И умру я не в летней беседке
От обжорства и от жары,
А с небесною бабочкой в сетке
На вершине дикой горы».
И эти слова оказались пророческими. Летом 1975 года Владимир Набоков споткнулся и неудачно упал во время охоты на бабочек.
Произошло это на крутом склоне в Давосе. Туристы, которые проезжали над ним на фуникулёре не поняли, что писатель попал в беду. Он размахивал руками и просил о помощи. А зеваки хохотали и посылали ему приветствия. Набоков провёл на земле много часов, прежде чем пришла помощь.
«…Именно с этого времени он стал терять физическую величественность. При своём шестифутовом росте начал сутулиться, его шаги на нашем обычном променаде вдоль озера сделались короткими и нетвёрдыми», - писал Дмитрий Набоков.
Набоков умер 2 июля 1977 года в больнице в Лозанне, и, как считали его близкие, причиной смертельной болезни, скорее всего, стало его падение на крутом горном склоне во время очередной экспедиции за бабочками в окрестностях Монтре. Так что и это пророчество Набокова, как и многие другие, сбылось.
Заключение
Вклад Владимира Набокова в науку лепидоптерологии
Сачок (или рампетку, как называл его Набоков в русских своих романах) Набокова теперь можно увидеть в музее на Большой Морской, но из многочисленных коллекций бабочек, собранных Набоковым за семьдесят лет, сохранилось далеко не все. Коллекции, собранные в Выре и Рождествено, остались в вырском доме. Дом сгорел во время войны в 1943 году, и уцелели из него только те немногие вещи, которые сохранили в своих домах местные жители.
Коллекцию, собранную в Европе до 1940 года, тоже пришлось оставить, и она тоже погибла, в той же войне, только не в России, а во Франции.
Коллекции, собранные в Америке и в Швейцарии, сохранились. Части американской коллекции находятся в музеях двух университетов, где работал Набоков – Гарварда и Корнелла, а также в Музее естественной истории в Нью-Йорке. Вторая хранится в Зоологическом музее в Лозанне. Однако ни та, ни другая коллекции постоянно не экспонируются, увидеть их можно только на редких временных выставках.
В музее Набокова можно увидеть часть американской коллекции бабочек, собранных его рукой, а также коллекцию бабочек, наиболее часто упоминаемых в его произведениях.
Интерес Владимира Набокова к бабочкам с годами лишь возрастал. Он вплотную занимался научной деятельностью. Существует его собственная, уникальная система изучения узоров на крыльях. Набоков-учёный, как, впрочем, и писатель, отличался невиданной скрупулёзностью. Крыло бабочки состоит из чешуек. Набоков чешуйки подсчитывал. Потом использовал ряды как широты, а жилки как меридианы. Задачей ставил описать положение каждого пятна. Этот способ - невероятно трудоёмкий, и кажется, такой системой никто из учёных больше не пользовался.
Набоков писал сестре: «Работа моя упоительна, но утомляет меня в конец, я себе испортил глаза и ношу роговые очки. Знать, что орган, который ты рассматриваешь, никто до тебя не видел, прослеживать соотношения, которые никому до тебя не приходили в голову, погружаться в дивный мир микроскопа, где царствует тишина, ограниченная собственным горизонтом, ослепительно белая арена — всё это так завлекательно, что и сказать не могу».
Он не выбирал увлечение, оно выбрало его. Набоков-энтомолог, а точнее – лепидоптеролог:
* 8 лет работал в музее Гарварда
* опубликовал 19 научных статей и заметок по энтомологии
* Собрал 4323 экземпляра (хранятся в Швейцарии в зоологическом музее)
Набоков - самый знаменитый в мире энтомолог. Но в научном мире к нему неоднозначное отношение. Ведь славу учёного ему принесли всё же не громкие открытия, а гениальные художественные произведения. Кто-то даже обвиняет Набокова в нарочном "украшательстве" своих текстов.
А набоковед Дитер Циммер в 60-тые начал свои первые переводы на немецкий язык и составил полный свод всех бабочек, которых упоминал Владимир Набоков.
Но что до этого самому Набокову? Бабочка становится его литературной визиткой, подписью, уникальным знаком, вдохновляющим символом. Пёстрые, лёгкие, свободные. Они порхают в его текстах всюду. Иногда, автор заостряет внимание, и даже пускается в описание экземпляра. А порой, бабочки упомянуты вскользь. Пролетают бесшумно по абзацам его рассказов и романов. Исследователи творчества Владимира Набокова подсчитали: он упоминал бабочек в своих произведениях 570 раз. А ещё он открыл несколько видов. Имена героев его книг носят более 20 – так современные учёные проявляют уважение к научной деятельности писателя. Род голубянок назвали в честь самого автора -"Nabokovia".
«…Любой уголок земли, где я могу быть в обществе бабочек и кормовых их растений. Вот это — блаженство, и за блаженством этим есть нечто, не совсем поддающееся определению. Это вроде какой-то мгновенной физической пустоты, куда устремляется, чтобы заполнить её, всё, что я люблю в мире», – писал Набоков в автобиографическом романе "Другие Берега".
И в заключение хотелось бы сказать и выразить основную мысль моей работы словами самого Владимира Набокова:
Нет, бытие – не зыбкая загадка!
Подлунный дол и ясен и росист,
Мы – гусеницы ангелов; и сладко
Вгрызаться с краю в нежный лист.
Рядись в шипы, ползи, сгибайся, крепни,
И чем жадней твой ход зеленый был,
Тем бархатистей и великолепней
Хвосты освобожденных крыл».
В. Набоков 1923 г.
Список литературы:
Александров Д.А. Натуралист Набоков (Вопросы истории естествознания и техники. 1988.)
Набоков В. Другие берега. Нью-Йорк, 1954.
Георгий Адамович. «Владимир Набоков». Из книги «Одиночество и свобода»
Владислав Ходасевич. «Камера обскура»
Нина Берберова. Из книги «Курсив мой»
Зинаида Шаховская. «В поисках Набокова»
7
373
118 391 
