| II. Работа с текстом. 1. Формулирование темы урока.
2. Работа с текстом во время чтения. Анализ текста.
3. Работа с текстом после чтения.
| – Давайте прочитаем дневниковую запись Алексея на с. 67.
«15 октября. Как часто люди мысленно возвращаются в своё детство, в родительский дом, в прошлое. Но далеко не все хотели бы вновь пройти свой путь взросления. (В Почему? О) Какие горькие строчки у Давида Самойлова: Я б вас позвал с собой в мой старый дом... (Шарманщики, петрушка – что за чудо!) Но как припомню долгий путь оттуда – Не надо! Нет!.. Уж лучше не пойдём!.. Сколько же на пути оттуда разочарований и потерь?! С исчезновением обострённого чувства добра и зла, с пониманием неоднозначности этих понятий, с потерей желания сделать весь мир счастливым мы начинаем черстветь. С другой стороны, мы всю жизнь помним детские несчастья: несправедливость, обиды, первое унижение, потом отчаяние от бессилия. И есть два пути: озлобиться, ненавидеть весь свет, в каждом подозревать недруга или, наоборот, ощутить сочувствие к людям, попытаться сделать так, чтобы с другими этого не повторилось. (П)
– Согласны ли вы, что с годами человек черствеет, если в нём не остаётся совсем ничего от ребёнка? – Что помогает переживать детские обиды? (Варианты ответов детей.) – Действительно ли детские несчастья, унижения могут привести человека или к озлоблению, ненависти, подозрительности, или к глубокому сочувствию людям, человеколюбию? – Как вы думаете, как повлияли детские лишения на героя повести «Детство» М. Горького? Формулируем вопрос урока: Какие лишения выпали на долю героя повести «Детство»?
– Читаем биографию М. Горького на с. 68 и выписываем ключевые слова (индивидуальная работа). Назовите главную (ключевую) информацию биографической справки (фронтально, результаты записываем на доске). – Читаем текст на с. 70. Началась и потекла со страшной быстротой густая, пёстрая, невыразимо странная жизнь. (В В чём её странность? О) Она вспоминается мне, как суровая сказка, хорошо рассказанная добрым, но мучительно правдивым гением. (П) Теперь, оживляя прошлое, я сам порою с трудом верю, что всё было именно так, как было, и многое хочется оспорить, отвергнуть, (В О) – слишком обильна жестокостью тёмная жизнь «неумного племени». (П) Но правда выше жалости, (В Почему в данном случае? О) и ведь не про себя я рассказываю, а про тот тесный, душный круг жутких впечатлений, в котором жил – да и по сей день живёт – простой русский человек. (П Значит, он говорит не только и не столько за себя.) Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла взрослых, и даже дети принимали в ней живое участие. (В По какой причине? О) Впоследствии из рассказов бабушки я узнал, что мать приехала как раз в те дни, когда её братья настойчиво требовали у отца раздела имущества. (П) Неожиданное возвращение матери ещё более обострило и усилило их желание выделиться. (В О) Они боялись, что моя мать потребует приданого, назначенного ей, но удержанного дедом, потому что она вышла замуж «самокруткой», против его воли. Дядья считали, что это приданое должно быть поделено между ними. (П) Они тоже давно и жестоко спорили друг с другом о том, кому открыть мастерскую в городе, кому – за Окой, в слободе Кунавине. Уже вскоре после приезда в кухне, во время обеда, вспыхнула ссора: дядья внезапно вскочили на ноги и, перегибаясь через стол, стали выть и рычать на дедушку, жалобно скаля зубы и встряхиваясь, как собаки, а дед, стуча ложкой по столу, покраснел весь и звонко – петухом – закричал: – По миру пущу! (Детское восприятие ссоры.) Болезненно искривив лицо, бабушка говорила: – Отдай им всё, отец, – спокойней тебе будет, отдай! – Цыц, потатчица! – кричал дед, сверкая глазами, и было странно, что, маленький такой, он может кричать столь оглушительно. Мать встала из-за стола и, не торопясь отойдя к окну, повернулась ко всем спиною. (Она игнорирует этот конфликт, даёт понять, что это её не касается.) Вдруг дядя Михаил ударил брата наотмашь по лицу; тот взвыл, сцепился с ним, и оба покатились по полу, хрипя, охая, ругаясь. Заплакали дети; отчаянно закричала беременная тётка Наталья; моя мать потащила её куда-то, взяв в охапку; весёлая, рябая нянька Евгенья выгоняла из кухни детей; падали стулья; молодой широкоплечий подмастерье Цыганок сел верхом на спину дяди Михаила, а мастер Григорий Иванович, плешивый, бородатый человек в тёмных очках, спокойно связывал руки дяди полотенцем. (О чём говорит спокойствие мастера и веселье няньки? Видимо, подобные сцены повторялись довольно часто и все к ним привыкли.) Вытянув шею, дядя тёрся редкой чёрной бородою по полу и хрипел страшно, а дедушка, бегая вокруг стола, жалобно вскрикивал: – Братья, а! Родная кровь! Эх вы-и… Я ещё в начале ссоры, испугавшись, вскочил на печь и оттуда в жутком изумлении смотрел, как бабушка смывает водою из медного рукомойника кровь с разбитого лица дяди Якова; он плакал и топал ногами, а она говорила тяжёлым голосом: – Окаянные, дикое племя, опомнитесь! Дед, натягивая на плечо изорванную рубаху, (видимо, кинулся разнимать) кричал ей: – Что, ведьма, народила зверья? Когда дядя Яков ушёл, бабушка сунулась в угол, потрясающе воя: – Пресвятая Мати Божия, верни разум детям моим! Дед встал боком к ней и, глядя на стол, где всё было опрокинуто, пролито, тихо проговорил: – Ты, мать, гляди за ними, а то они Варвару-то изведут, чего доброго… (О чём беспокоится дед?) – Полно, Бог с тобой! Сними-ка рубаху-то, я зашью… И, сжав его голову ладонями, она поцеловала деда в лоб; он же – маленький против неё – ткнулся лицом в плечо ей. – Надо, видно, делиться, мать… – Надо, отец, надо! Они говорили долго; сначала дружелюбно, а потом дед начал шаркать ногой по полу, как петух перед боем, грозил бабушке пальцем и громко шептал: – Знаю я тебя, ты их больше любишь! А Мишка твой – езуит (иезуит, т.е. в понимании русского – двуличный человек), а Яшка – фармазон! (франкмасон, в данном случае «вольнодумец») И пропьют они добро моё, промотают… Неловко повернувшись на печи, я свалил утюг; загремев по ступеням влаза, он шлёпнулся в лохань с помоями. Дед вспрыгнул на ступень, стащил меня и стал смотреть в лицо мне так, как будто видел меня впервые. – Кто тебя посадил на печь? Мать? – Я сам. – Врёшь. – Нет, сам. Я испугался.
Информация для учителя Действие автобиографической повести «Детство» (1913), составляющей первую часть автобиографической трилогии (повесть «В людях» была написана в 1914 г., повесть «Мои университеты» – в 1923 г.), начинается в 1871 году, когда 29 июля скончался отец Алексея Максимовича Максим Савватиевич Пешков. Трёхлетний Алёша заболел в Астрахани холерой, отец, ухаживая за сыном, заразился и умер. На долю маленького Алёши, помимо смерти отца и новорожденного брата, помимо горя матери (см. первую главу повести), выпало немало тяжких испытаний, ожидавших его в доме деда Василия Каширина. В основе горьковского повествования – история детской души, жадно и взволнованно постигающей жизнь. Перед пытливым взором Алёши Пешкова проходят бесчисленные колоритные картины трудного и порой как бы зашифрованного бытия, где уродства и страдания причудливо переплетаются с красотой и силой, где люди то радуют и согревают сердце мальчика, то пугают своей жадностью и жестокостью.
– Прочитайте самостоятельно главы II и IV и выделите те события, которые произвели на душу ребенка (героя и читателя) особенно тяжкое впечатление. – Охарактеризуйте атмосферу в доме деда (см. учебник, с. 70). – Почему подрались братья, Яков и Михаил? Чем объясняется взаимная вражда в доме деда? Совместимы ли подобные отношения с понятием «семья»? – Как сам дед относится к своим сыновьям? Почему он не хочет последовать совету бабушки? Виноват ли он сам в том, что у него выросли такие дети? Чем рождена его ужасная фраза, обращённая к бабушке: «Что, ведьма, народила зверья?» – Как вы оцениваете сцену с наперстком и поступок Михаила по отношению к племяннику Саше (подбил мальчика на злое дело и сам же потом выдал деду). – Каково отношение Якова и Михаила к сестре их, Варваре, и к Алёше? – В чём причина нелюбви деда к отцу Алёши, Максиму Пешкову? – Как Михаил относится к своей жене Наталье? – Чему учат Михаил и Яков своих сыновей? Как те усваивают отцовские уроки? Как сам Алёша оказывается втянутым в отношения между членами семьи? – Кто и зачем, по-вашему, поджёг дом?
Информация для учителя Взаимная вражда связана с тем, что во главу угла в этом доме поставлены денежные интересы. Члены семейства Кашириных (мужчины) лишены какого-либо нравственного начала: им не привиты такие понятия, как любовь к близкому человеку, доброта, милосердие, бескорыстие. И виноват в этом сам дед с его жаждой абсолютной власти в семье и жадностью (он не хочет последовать совету бабушки и отдать сыновьям имущество именно поэтому). Его тирания, жестокость и скупость сделали из сыновей трусливых и подлых рабов. Дед по-своему любит их, он переживает («Братья, а! Родная кровь! Эх вы-и…»), но натура его берёт верх: даже любимой дочери, Варваре, за жизнь которой он боится и возвращению которой радуется, дед в своё время отказал в приданом, потому что она вышла замуж против его воли за человека, который не был похож ни на него, ни на его сыновей (может быть, дед именно за это в глубине души уважал Максима Пешкова, но признаться себе в этом не мог). Своих же сыновей он и любит, и презирает, понимая, что они хуже его, что они подлые, низкие души, что они его порождение, и, осознавая всё это и своё собственное бессилие, он срывает злобу на них и на себя на бабушке, обвиняя во всём её и усугубляя её материнское горе. К сожалению, даже бабушка со всей её любовью к миру не могла противостоять деду, и воспитание сыновей было делом его рук. Каковы сыновья, таковы и внуки. Выросшие в обстановке взаимной вражды, они обучаются жестокости и подлости собственными отцами. Причём эта жестокость распространяется не только на членов семьи: Михаил подговорил племянника Сашу раскалить напёрсток полуслепого мастера Григория. И сам же Михаил выдал Сашу деду. И так же поступил Саша: он подговорил маленького несмышлёного Алёшу покрасить скатерть, а затем донёс на него. Интересно то, что дед воспользовался его доносом, но за него же выпорол и Сашу («Донос – не оправданье! Доносчику первый кнут».) Страшную обстановку в доме деда Горький передал резкими, напряжёнными фразами с преобладанием глаголов и деепричастий, что придаёт повествованию особую экспрессию. Короткие, злые выкрики деда подчёркивают трагизм ситуации. Братья почти ничего не говорят, они в основном рычат, скулят, воют, хрипят и т.д. Горький подчёркивает, что всё происходящее стало привычным в доме деда: мастер Григорий «спокойно связывал руки дяди полотенцем», к щелчкам отцов по лбу и по затылку «дети относились… равнодушно». Или вот, например, фраза из III главы повести: «По субботам, когда дед, перепоров детей, нагрешивших за неделю, уходил ко всенощной, в кухне начиналась неописуемо забавная жизнь…» Порка по субботам – привычное дело, такое же, как и любое другое дело в домашнем хозяйстве; перепоров детей, выполнив свои обязанности, дед идёт в церковь, а дома начинается забавная жизнь, каждый развлекается, как может, и никому это еженедельное издевательство над детьми не кажется страшным, оскорбительным, унизительным делом.
Перечитываем сцену порки Алёши дедом. (с. 74–76) – За что дед высек Алешу? Только ли скатерть была тому виной? Ведь он относился к Алёше лучше, внимательнее, чем к другим внукам.
Информация для учителя На первый взгляд, мальчику попало за испорченную скатерть. Но на самом деле причина этого события иная: дед хочет показать Алёше, новому члену семьи, свою власть над ним, искоренить в нём вольный дух, порождённый отцовским воспитанием: отец сам никогда не бил сына и жене своей, Варваре, не позволял, говорил: «Битьём не выучишь». Дед не может с этим смириться; кроме того, глядя на Алёшу, он видит в нём отца: «Скулы – те отцовы!» (I гл.), «Весь в отца!» (II гл.). Алёша во время порки и ведёт себя не так, как вели себя дети в этом доме, чем вызывает у деда приступ бешеной ярости: «Я бился в руках у него, дергал рыжую бороду, укусил ему палец. Он орал, тискал меня и наконец бросил на лавку, разбив мне лицо». Покорность вызывает презрение деда, сопротивление – страшный, безудержный гнев. Мастер Григорий в III главе повести говорит: «Каширины, брат, хорошего не любят, они ему завидуют, а принять не могут, истребляют!»
– Почему Алёша испытал разочарование в силе матери, которой прежде он гордился и хвастался? Почему мать, физически очень сильная женщина, не боявшаяся дать отпор братьям, т.е. наделённая и силой внутренней, испугалась деда и не отняла сына? Она только «бегала вдоль лавки и хрипела: “Папаша, не надо!.. Отдайте…”»
Информация для учителя Сама мать объяснила это бабушке: «Испугалась я». Но бабушка истолковала её поступок иначе: «Нет, не любишь ты его, не жаль тебе сироту». И фразы матери: «Я сама на всю жизнь сирота!», «Не могу жить в аду этом…» показывают душевную драму этой женщины. Она вырвалась в своё время из дома деда, искалечившего и её душу, не научившего её любить своего ребёнка; она потеряла того человека, который увёз её отсюда, который, видимо, учил её добру (муж ей не велел бить сына, а не наоборот!); теперь она вновь здесь и хочет уйти, она знает, чувствует, что сын связывает её, что он ей помеха, и от этого сознания, от жалости к самой себе она не находит достаточно душевных сил противостоять деду. Алёша всё это понимает: «Я запомнил: мать – не сильная, она, как все, боится деда. Я мешаю ей уйти из дома, где она не может жить. Это было очень грустно».
– Чем обстановка в доме деда Каширина отличается от атмосферы дома, описанной в книгах А.И. Герцена и Л.Н. Толстого, и в чём причина такого отличия?
Вывод по теме урока. |
1 676 477
2 
