Россия, Село Гончаровка, Воронежской области
СДЕЛАЙТЕ СВОИ УРОКИ ЕЩЁ ЭФФЕКТИВНЕЕ, А ЖИЗНЬ СВОБОДНЕЕ
Благодаря готовым учебным материалам для работы в классе и дистанционно
Скидки до 50 % на комплекты
только до
Готовые ключевые этапы урока всегда будут у вас под рукой
Организационный момент
Проверка знаний
Объяснение материала
Закрепление изученного
Итоги урока
Была в сети 24.04.2025 13:53
Акименко Анна Алексеевна
Учитель начальных классов
60 лет
2 145
29 165 
Местоположение
Специализация
Устный журнал "несовершеннолетние узники концлагерей"
Категория:
Начальные классы
22.12.2017 18:20
Просмотр содержимого документа
«Устный журнал "несовершеннолетние узники концлагерей"»
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ УЗНИКИ 
ФАШИСТСКИХ КОНЦЛАГЕРЕЙ
В годы Великой Отечественной войны на территориях, подконтрольных гитлеровцам, содержалось в концлагерях, лагерях смерти, тюрьмах 18 000 000 человек. Из них более 11 миллионов были уничтожены. Среди погибших - 5 млн. граждан СССР.
Каждый пятый был ребенком . В 1993 году детям , прошедшим фашистские лагеря, был присвоен официальный статус несовершеннолетних узников концентрационных лагерей. В Ногинске создана районная общественная организация бывших несовершеннолетних узников фашизма. По последним данным, в ней состоит 205 человек.
Это узники концлагерей, которые находились в основном на территории Польши и Германии. В годы Второй Мировой войны коцлагеря и гетто находились в: Германия – Бухенвальд, Галле, Дрезден, Дюссельдорф, Катбус, Равенсбрюк, Шлибен, Шпремберг, Эссен; Австрия – Амштеттен, Маутхаузен; Польша – Красник, Майданек, Освенцим, Пшемысль, Радом; Франция – Мюлуз, Нанси, Реймс; Чехословакия – Глинско, Кунта-гора, Натра; Литва – Алитус, Димитравас, Каунас; Эстония – Клоога, Пиркуль, Пярну; Белоруссия – Барановичи, Минск, а также на территории Латвии и Норвегии. Были лагеря в Симферополе и Харькове.
| Защитникам отечества Защитники отечества, Шла тяжёлая война, Товарищи союзники, Я стою у Вечного огня, Я в день Победы весел не бываю, Ушёл из жизни ветеран, Вы простите нас, старики, Майор отважно воевал, «Вы почему не застрелились?» Осталась память о войне, Война прошла через тебя, Был отличник, вечно с книжкой, Ура, мы победили! Давно закончилась война, Летим над морем, двести шесть, Идут в атаку катера, Памяти Зои Космодемьянской Война не марши на параде, Война напоминает, Сарра Моисеевна в Виннице жила, Жил еврейский городок, Шла война, кругом снуют фашисты, Он уже не придёт, Хоронила сына мать, Где у властей у наших стыд? Я хочу, чтоб война Солдатская мать не спит, Не тот российский патриот, Я готов служить России, Он ходил в разведку, «Я как труса тебя расстреляю!», Нам говорят эстонцы и поляки, Говорят, война ожесточает, Была война тяжёлая, Он был на фронте, воевал, Как ты живёшь, Всё меньше остается ветеранов, Была война, мой друг погиб, Без права забыть Война, жестокие бои, Смотрит охранник Легко мы войны начинали, Непогребённые солдаты, Назови поимённо всех павших, Давайте вспомним павших, |
Стихи о службе в армии
Два солдата разных стран
Солдатская любовь
Студентка и курсант
Про солдатскую любовь
Чем солдата кормят?
Сбежал из армии солдат
Он не хотел быть крепостным
Кто может выполнить приказ?
Шёл по вагону инвалид
Когда душа болит
Скажи, любезный генерал
Россия кровью истекает
Ты сбросить бомбу не спеши
Дедовщина
Стихи о флоте
К 200-летию войны с Наполеоном
© Автор - Марк Львовский, г. Москва. E-mail: [email protected]
Web: http://mymark.narod.ru/
| Стихи о войне | Поэзия | |
| ||||||||||||
|
| |||||||||||||
Война и дети: Воспоминания малолетних узников фашистских концлагерей
- 09.04.2010, 15.14 - Анна Москалёва
11 апреля отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. В годы Великой Отечественной войны на территориях, подконтрольных гитлеровцам, содержалось в концлагерях, лагерях смерти, тюрьмах 18 000 000 человек. Из них более 11 миллионов были уничтожены. Среди погибших - 5 млн. граждан СССР. Каждый пятый был ребенком. В 1993 году детям, прошедшим фашистские лагеря, был присвоен официальный статус несовершеннолетних узников концентрационных лагерей. В этом же году в Курске была создана общественная организация «Союз несовершеннолетних узников фашистских концлагерей». По последним данным, в ней состоит 540 человек, но из-за высокой смертности, точное число членов Союза назвать сложно. В основном, это узники концлагерей, которые находились на территории Германии. В настоящее время, правительство этой страны выплачивает им вполне достойную пенсию. В СССР было всего два фашистских лагеря – в Симферополе и Харькове. Но вот все, кто там содержался, хотя и получили статус узников, права на какие-либо социальные выплаты не имеют. А ведь именно в подобных лагерях находились те, кто активно вел подпольную деятельность и боролся с фашистским режимом. В преддверии праздника мы пообщались с двумя членами курского «Союза несовершеннолетних узников фашистских концлагерей», которые в годы войны прошли через лагеря смерти и остались живы.
Василий Сафонов: «День смерти стал днем освобождения»
Предки Василия Никитича были родом из Курской области, но в 1910 году их отправили осваивать земли на Семиречье (Центральная Азия), откуда из-за восстания басмачей им пришлось переехать в Крым. Здесь в 1934 году и родился Василий Никитич.
Когда началась война, вся его семья оказалась связана с партизанским движением. Двоюродный брат Павел под Керчью, в селе Салым, организовал партизанский отряд, который обитал в катакомбах под городом. Они пускали под откос поезда, нападали на гарнизоны , вербовали мирное население. Но вскоре отряд предали власовцы. В итоге немцы собрали родственников партизан и отправились в катакомбы, прикрывшись их матерами и сестрами, как живым щитом. Началась перестрелка, одну из женщин тяжело ранили, но партизаны так и не вышли. Тогда немцы замуровали все выходы из тоннелей и оставили возле них часовых. Три месяца партизаны провели под землей, и все-таки сумели прорыть ход вдали от немецких часовых.
Оставаться в этих местах было опасно, и партизаны двинулись в путь. Отряду удалось дойти до села Ахманай, здесь партизаны снова попытались наладить агентурную сеть среди местных жителей, но их опять предали. Немцы окружили отряд и расстреляли почти всех - 115 человек. Удалось уйти только двум братьям Василия Никитича, соседям по селу и еще двум парням с Кубани.
В конце 42-го года оставшиеся в живых пришли в Нижнегорск, где в тот момент и жили Сафоновы. И здесь партизаны продолжили свою борьбу - почти полгода они успешно пускали поезда под откос, совершали диверсионные нападения на немецкие организации. Им удалось отремонтировать репродуктор, и они стали принимали сводки Советского информбюро. Переписывали их и распространяли среди жителей вместе с листовками, призывающими не работать на немцев. Вместе с братьями этим занималась и мать Василия Никитича.
Обнаружить партизанский отряд полицаям помог все тот же предатель из Ахманая, который рассказал, кто переехал в Нижнегорск из села Салым, где раньше тоже действовали партизаны. Возле дома Сафоновых полицаи устроили засаду и арестовали брата Павла. «Он всегда носил с собой гранату, чтобы при аресте взорвать себя и немцев, потому что знал – в гестапо ему грозит только смерть», - вспоминает Василий Никитич. - Но выдернуть чеку в тот момент не решился, потому что на крыльцо вышла мать».
Вместе с Павлом в гестапо увели еще несколько членов семьи - соседка рассказала о том, что в их дом ходит много подозрительных людей. Чтобы отвести подозрение от родных, семилетний Вася с приятелем Колей Мартынцовым стали продолжать распространять листовки. Подбрасывали их на базаре торговкам в корзинки с продуктами. А на железнодорожный вокзал носили гранаты и тол. «На нас не обращали внимания, а мы в котелке носили взрывчатку. Но со стороны казалось, что двое мальчишек несут отцу обед», - рассказывает Василий Никитич.
Но потом и на мальчишек поступил донос. В итоге в лагерь смерти забрали всю оставшуюся часть семьи Сафоновых – Васю, его маленьких брата и сестру. На допросах Василий так и не выдал, с кем он распространял листовки и кто их ему поставлял.
Симферопольский лагерь располагался в обычной советской тюрьме. Все камеры были заставлены четырехярусными койками, ходить по полу было невозможно, потому что все пространство занимали нары. Спали на них вповалку, в больших камерах могло набиться до 300 человек. Всего в тюрьме находилось 10 тысяч заключенных, но ежедневно по нескольку тысяч немцы увозили в «душегубках», и они больше не возвращались. «Тех, кого больше не собирались допрашивать, увозили в баню, давали возможность помыться, и чтобы не сеять панику говорили, что отправят их на работу в Германию. Людей грузили в машины с герметичными кузовами и туда же подводили выхлопные газы от машины. Пока их везли к могилам, они умирали. А кто был покрепче – умирал уже потом, засыпанный землей», - рассказывает Василий Никитич. Про судьбу якобы увезенных в Германию узники узнавали от военнопленных, которые каждое утро уезжали выкапывать могилы, а каждый вечер – закапывать.
Кормили заключенных баландой с мылом, поэтому у всех постоянно было расстройство желудка. По утрам те же военнопленные выносили трупы из камер. Таким образом, немцы уничтожили несколько десятков тысяч советских жителей. Семья Сафоновых пробыла в лагере девять месяцев, и дней за пять до освобождения города их камера попала под очередь. «Нас повезли в баню, а это означало только одно – скоро нас посадят в душегубки», - вспоминает Василий Никитич.
Когда узников приводили к бане, там собирался весь Симферополь. Люди их жалели - бросали картошку, сухари, так как многие от голода просто не могли ходить. Кстати, в бане всем членам семьи Сафоновых впервые за девять месяцев удалось помыться в теплой воде, обмыть раны после побоев и укусов клопов, вшей. После бани узников вернули в тюрьму, и все знали, что выкупаные – это смертники.
Однако семье Сафоновых повезло. На следующий день всех узников выгнали во двор. Уже были слышны звуки боя, наши войска шли в наступление. Комендант города лично сфотографировался с узниками, на всякий случай, чтобы потом если что предъявить суду доказательства, что он освободил 10 тысяч пленников. «Так получилось, что вместо того, чтобы погибнуть, мы стали свободными», - рассказывает Василий Никитич.
По сведениям партизан, отпущенных на свободу немцы все равно планировали уничтожить, поэтому большую часть людей партизаны отвели к Севастополю и спрятали в подвале сельской школы. Более 3000 узников пошли на Старый Крым, и там действительно столкнулись с отрядом карателей. «Изможденные люди даже не могли убежать, не то что сопротивляться», - с горечью вспоминает Василий Никитич. - Немцы их всех расстреляли, порезали, потоптали, маленьких детей просто брали за ножки и били об землю. Это были не люди, а звери».
Спасенные партизанами дождались советских войск и отправились по домам. Но из Крыма Сафоновы вскоре уехали в Курскую область. Отец пропал без вести в 1943 году, и мать осталась одна с тремя детьми. С 12 лет Василий начал зарабатывать на жизнь, сторожа колхозные сады. После семилетки уехал в Курск и поступил в училище. Так закончилось его военное детство.
Однако история с предателем, который несколько раз выдавал немцам партизанские отряды, получила неожиданное продолжение спустя 25 лет. В Белгородской области племянник Василия Никитича на рыбалке вдруг узнал в соседнем рыбаке приспешника фашистов - он много раз слышал, каким его описывали отец и дядя. Молодой человек сообщил о своих подозрениях в правоохранительные органы, и выяснилось, что это действительно тот самый предатель. В итоге, спустя четверть века, он понес заслуженное показание.
Мария Богатикова: «Страшнее 1943 года для нас ничего не было»
Мария Васильевна Богатикова побывала в фашистском лагере под самым Воронежем. Официально такого лагеря не было, однако в течение семи месяцев немцы держали здесь, в овраге, более тысячи людей. Пленным приходилось много работать, и при этом терпеть различные пытки и издевательства. Многие были просто расстреляны и повешены по подозрению в связи с партизанами.
Воронеж, где родилась Мария Васильевна, немцы с самых первых дней войны бомбили не переставая, потому что в городе было сосредоточено много военных заводов. Дом Богатиковых располагался между самолетостроительным заводом имени Сталина и военным городком, и два этих объекта бомбили чаще других. Поэтому жильцы дома то и дело прятались в бомбоубежище, ложились спать, не снимая одежды. Ситуация ухудшилась в июне-июле 1942 года. Например , на протяжении четырех дней - с 1 по 4 июля 42-ого года – бомбежки не прекращались ни на минуту. Все четыре дня люди просидели в тесном бомбоубежище, не решаясь даже выйти во двор.
А потом началась эвакуация – сначала оборудования с заводов, потом сотрудников и их семей. Оставшееся население - в основном, старики и дети – были брошены на произвол судьбы. Воронежцы целыми улицами собирались и уходили из города в сторону Шилова леса. Как уже потом узнала Мария Васильевна, немцы объявили по радио, чтобы мирное население в течение 24 часов покинуло Воронеж. Но до населения эти сведения так и не дошли.
Покидали город в жаркий июльский день, одетые в зимнюю одежду, потому что не знали, насколько уходили из дома. Семья Богатиковых состояла из мамы, бабушки, годовалого Валентина и восьмилетней Маши. «Очень правдоподобно вся история была рассказана в фильме Евгения Матвеева «Особо важное задание». Там было показано все – и отступление наших солдат, и толпы мирных жителей, которые с детьми и в зимней одежде шли по палящему солнцу. Солдаты просили у нас сухари, и я ни разу не видела, чтобы кто-то им отказал. Когда я увидела этот фильм, то не смогла сдержать слез, хотя прошло уже много времени», - вспоминает Мария Васильевна.
Переночевать остановились в лесу, а ночью неподалеку начался страшный бой. Горели и земля, и небо, немцы летали над лесом на бреющем полете, высвечивали землю прожекторами и стреляли в лежащих людей, думая, что это партизаны. Наутро воронежцы дошли до Дона, а паром уже не работал. Солдаты согласились переправить их на лодках за бутылку водки. Стоило немного отплыть от берега, как немецкий самолет начинал обстрел. Дети и женщины прыгали в воду. Так было несколько раз, и все-таки люди перебрались на другой берег и остановились в селе Яблочное.
Но через два дня в село пришли немцы, и чтобы обезопасить себя от партизан, выгнали всех жителей и беженцев из домов и согнали их в овраг, обещая, что это на три дня. Вокруг оврага выставили часовых. «Стоял август, были теплые ночи, и сначала мы не испытывали неудобств. Правда, питаться приходилось подножным кормом, потому что немцы не выпускали нас из оврага и не давали никакой пищи», - вспоминает Мария Васильевна.
В овраге расположилось село на 500 дворов и много беженцев, всего чуть более тысячи человек. Через неделю люди начали строительство шалашей, прямо в земле выкопали печь, чтобы было где испечь лепешки из травы, которую рвали тут же, в овраге. Стало немного полегче с едой, когда немцы начали гонять пленных на работу в колхозные поля. Десятую часть собранного обитатели оврага могли забирать себе. Зерно молотили на самодельных жерновах.
«Немцы до дрожи боялись партизан, и достаточно было малейшего подозрения, чтобы человека схватили и убили. Часто устраивали показательные казни. Однажды согнали всех в какие-то постройки, вывели четверых мужчин, раздетых по пояс. У одного на спине была вырезана звезда, у другого - полоса кожи. Раны немцы присыпали солью. Мужчин подвесили за связанные руки к балкам и стали издеваться. Уйти или отвернуться было нельзя, немцы следили за этим. Бабушка хотела нас с братом увести, но немец ударил ее прикладом. Мужчин привязали за лошадь и волокли по земле, на берегу реки их расстреляли и бросили тела. Ночью родственникам удалось их выкрасть и похоронить», - вспоминает Мария Васильевна.
Зимой положение пленников ухудшилось, так как по-прежнему ночевать приходилось в шалашах. Просыпались люди в инее. Но потом их перегнали в другой овраг с более крутыми стенами, и здесь пленные начали копать землянки. Семья Богатиковых объединилась с другими семьями, и в землянке жило 13 человек. Зима была снежная и холодная, многих за ночь засыпало настолько, что приходилось выбираться через трубу, чтобы откопать дверь.
Еды пленники по-прежнему не получали, питались осенним урожаем. В январе 43-го года немцы охраняли овраг круглыми сутками и не разрешали людям даже выходить из землянок. Но все-таки им удалось заметить, что по дорогам в одну сторону идут груженые фашистские повозки. Настроение в лагере улучшилось, было понятно - враг отступает. Стеречь пленников стали хуже. И однажды женщины решили совершить вылазку в село, чтобы украсть хотя бы немного еды. Им удалось незамеченными выбраться из оврага, а в селе они наткнулись на немецкий склад с товарами. В это время к деревне вплотную подошли советские войска. Завязался бой. На одной стороне оврага находились наши солдаты, на другой стороне, где дети, немецкие.
Услышав перестрелку, женщины кинулись к оврагу и увидели бой. Начали ползком пробираться через овраг, через трупы убитых и тела раненых. Тетя Марии Васильевны нашла каску, надела ее и выпрямилась во весь рост. Один из русских офицеров увидел, что это женщина и дал приказ остановить стрельбу. Самое удивительное, что то же самое сделали и немцы. Матери благополучно добрались до своих детей.
После того, как немцы покинули село, обитатели оврага наконец-то получили свободу. Мама Марии Васильевны сразу же отправилась в Воронеж, чтобы узнать, в каком состоянии находится их дом. За это время город четыре раза переходил из рук в руки, поэтому был практически стертым с лица земли. «Военные не пускали в город никого. Маме все-таки кое-как удалось пробраться... Но от нашего дома осталась одна труба. В итоге после освобождения сельские вернулись в свои дома, нашего дома не было. И мы остались жить в землянке. Это было чудесное время, было тепло, можно было свободно выйти на улицу, не боясь никого», - рассказывает Мария Васильевна.
В том же 43-ем году Богатиковы все-таки вернулись в Воронеж, начали строить себе жилье. «Оставшиеся военные годы тоже были тяжелые, но всегда была пайка хлеба и крыша над головой, и немцы в город больше не возвращались. Самый страшный был 46-й год, когда от голода умирали не меньше, чем в войну», - отмечает Мария Васильевна.
«Я была уже пионеркой, и мы организовали тимуровский отряд, ходили по домам, помогали старикам. Однажды мы зашли в дом, а там никого нет – мама на работе, а маленький рахитный ребенок сидел в нетопленой хате, голодный и опухший. Мы ничем не могли ему помочь», - вспоминает женщина.
После учебы в лесостроительном институте Марию Васильевну перевели в Курскую область, где она проработала до пенсии главным экономистом в лесном хозяйстве.
.
| Среди тех, кто испил чашу войны, полную горечи, страданий, унижений, голода, побоев, одиночества и полной незащищенности, были не только ветераны,но и бывшие малолетние узники фашизма. В тот далекий летний день 22 июня 1941 года люди занимались обычными для себя делами. Школьники готовились к выпускному вечеру.Дети играли,они даже не подозревали,что всё это скоро кончится и на устах будет только одно слово-война.У целого поколения, рожденного с 1928 по 1945 год, украли детство. "Дети Великой Отечественной войны"– так называют сегодняшних 65-82-летних людей. И дело здесь не только в дате рождения. Их воспитала война. В Из воспоминаний Валентины Ивановны Потарайко: "Мне было 5–6 лет. Из блокадного Ленинграда нас эвакуировали в Пермскую область. Везли через Ладогу, где мы попали под бомбежку. Много детей тогда погибло, а кто выжил, натерпелся страха и ужаса. На Урал нас везли в товарных поездах вместе со скотом. На какой-то небольшой станции фашисты разбомбили поезд, загорелись вагоны. Все вокруг смешалось: метались из стороны в сторону люди, плакали дети, ржали лошади, мычали коровы, визжали свиньи. Мою старшую сестру Нину осколком ранило в лицо. Из ушей и раздробленной челюсти хлестала кровь. Средней сестре Тамаре пули попали в ногу, мать была смертельно ранена. На всю жизнь я запомнила эту картину. С убитых снимали теплую одежду и обувь, а потом их сваливали в общую могилу. Я кричала: "Дядя, не надо мою маму!" Сестер увели, чтобы оказать им медицинскую помощь, а я сидела возле матери, которую положили на опилки. Дул сильный ветер, опилки засыпали ее раны, мама стонала, а я вычищала ей раны и просила: "Мама, не умирай!" Но она умерла. Я осталась одна". В Т Детство поглотила война, юность – послевоенная разруха и голод. "Нас постоянно перебрасывали из одного детдома в другой, – рассказывает Валентина Ивановна, - Володинский, Усольский, Касибский Два года – 1946-1947 гг. я не знала вкуса хлеба. Во время этого ужасного голода норма была такой: завтрак и ужин – по 100 граммов хлеба, обед – 200. Но и эти краюхи всегда отбирали ребята посильнее. Я ела только кашу и суп, заправленный ложкой рыбьего жира. Детдомовцы часами стояли в магазинах и ждали, когда продавец даст им горсточку хлебных крошек, которые оставались после нарезки". Именно эти дети во время войны восстанавливали разрушенное хозяйство, в 12 лет становясь у станков на заводах и фабриках, работая на стройках. Воспитанные трудом и доблестью, они рано взрослели, заменяя погибших родителей своим братьям и сестрам.
По известной статистике Великая Отечественная война унесла около 27 млн. жизней граждан Советского Союза. Из них около 10 млн. – солдаты, остальные – старики, женщины, дети. Но статистика молчит о том, сколько детей погибло в годы Великой Отечественной войны. Таких данных просто нет. Война искалечила тысячи детских судеб, отняла светлое и радостное детство. Дети войны, как могли, приближали Победу в меру своих, хоть и маленьких, хоть и слабых, сил. Они хлебнули горя полной чашей, может быть, слишком большой для маленького человека, ведь начало войны совпало для них с началом жизни… Сколько их было угнано на чужбину… Сколько убито нерождёнными… Сотни тысяч мальчишек и девчонок в годы Великой Отечественной шли в военкоматы, прибавляли себе год-два и уходили защищать Родину, многие погибали за нее. Дети войны зачастую натерпелись от нее не меньше, чем бойцы на фронте. Попранное войной детство, страдания, голод, смерть рано сделали ребятишек взрослыми, воспитав в них недетскую силу духа, смелость, способность к самопожертвованию, к подвигу во имя Родины, во имя Победы. Дети воевали наравне со взрослыми и в действующей армии, и в партизанских отрядах. И это были не единичные случаи. Таких ребят, по данным советских источников, во время Великой Отечественной войны были десятки тысячи. Вот имена некоторых из них: Володя Казьмин, Юра Жданко, Леня Голиков, Марат Казей, Лара Михеенко, Валя Котик, Таня Морозова, Витя Коробков, Зина Портнова. Многие из них так воевали, что заслужили боевые ордена и медали, а четверо: Марат Казей, Валя Котик, Зина Портнова, Леня Голиков-стали Героями Советского Союза. С первых дней оккупации мальчишки и девчонки начали действовать на свой страх и риск, который действительно был смертельным. Р В частях и подразделениях на фронте вместе с бойцами и командирами нередко воевали подростки 13-15 лет. В основном это были дети, лишившиеся своих родителей, в большинстве случаев убитых или угнанных немцами в Германию. Дети, оставшиеся в разрушенных городах и сёлах становились беспризорными, обречёнными на голодную смерть. Страшно и трудно было остаться на оккупированной врагом территории. Детей могли отправить в концлагерь, вывезти на работы в Германию, превратив в рабов, сделать донорами для немецких солдат и т.д. Кроме этого, немцы в тылу совсем не стеснялись, и со всей жестокостью расправлялись с детьми. "...Часто из-за развлечений группа немцев на отдыхе устраивала себе разрядку: бросали кусок хлеба, дети бежали к нему, а вслед им автоматные очереди. Сколько детей погибло из-за таких забав немцев по всей стране! Опухшие от голода дети могли что-то взять, не смысля, съестное у немца, и тут же очередь из автомата. И наелся ребенок навек!" (Солохина Н.Я., Калужская область, г. Людиново, из статьи «Мы родом не из детства», «Мир новостей», №27, 2010, с. 26). "Федя Самодуров. Феде 14 лет, он воспитанник мотострелковой части, которой командует гвардии капитан А. Чернавин. Подобран был Федя на своей родине, в разрушенном селе Воронежской области. Вместе с частью участвовал в боях за Тернополь, с пулемётным расчётом вышибал немцев из города. Когда почти весь расчёт погиб, подросток вместе с уцелевшим бойцом взялся за пулемёт, долго и упорно отстреливаясь, задержал врага. Федя был награждён медалью «За отвагу». В Таких ребят во время войны погибло и пропало без вести очень много. В повести Владимира Богомолова «Иван» можно прочитать о судьбе юного разведчика. Родом Ваня был из Гомеля. В войну погибли его отец и сестрёнка. Мальчику пришлось пережить многое: он был и в партизанах, и в Тростянце – в лагере смерти. Массовые расстрелы, жестокое обращение с населением вызывали и у детей огромное желание мстить. Попадая в гестапо, подростки проявляли удивительные мужество и стойкость. Вот как описывает автор гибель героя повести: "...21 декабря сего года в расположении 23-го армейского корпуса, в запретной зоне близ железной дороги, чином вспомогательной полиции Ефимом Титковым был замечен и после двухчасового наблюдения задержан русский, школьник 10 – 12 лет, лежавший в снегу и наблюдавший за движением эшелонов на участке Калинковичи – Клинск... На допросах держался вызывающе: не скрывал своего враждебного отношения к немецкой армии и Германской империи. В соответствии с директивой Верховного командования вооруженными силами от 11 ноября 1942 года расстрелян 25.12.43 г. в 6.55". Девочки тоже активно участвовали в подпольной и партизанской борьбе на оккупированной территории. Пятнадцатилетняя Зина Портнова приехала из Ленинграда к родственникам в 1941 г. на летние каникулы в деревню Зуй Витебской области. Во время войны стала активным участником Обольской антифашистской подпольной молодёжной организации «Юные мстители». Работая в столовой курсов переподготовки немецких офицеров, по указанию подполья отравила пищу. Участвовала в других диверсиях, распространяла листовки среди населения, по заданию партизанского отряда вела разведку. В декабре 1943 г., возвращаясь с задания, она была арестована в деревне Мостище и опознана предателем. На одном из допросов, схватив со стола пистолет следователя, застрелила его и ещё двух гитлеровцев, пыталась бежать, но была схвачена, зверски замучена и 13 января 1944 г. расстреляна в тюрьме г. Полоцка. А шестнадцатилетняя школьница Оля Демеш со своей младшей сестрой Лидой на станции Орша в Белоруссии по заданию командира партизанской бригады С. Жулина взрывали с помощью магнитных мин цистерны с горючим. Конечно, девчонки привлекали к себе куда меньше внимания немецкой охраны и полицаев, чем мальчики-подростки или взрослые мужчины. Но ведь девочкам впору в куклы было играть, а они сражались с солдатами вермахта! Тринадцатилетняя Лида часто брала корзину или сумку и уходила на железнодорожные пути собирать уголь, добывая разведданные о немецких военных эшелонах. Если ее останавливали часовые, она объясняла, что собирает уголь, чтобы отапливать комнату, в которой живут немцы. Маму Оли и младшую сестрёнку Лиду фашисты схватили и расстреляли, а Оля продолжала бесстрашно выполнять задания партизан. За голову юной партизанки Оли Демеш фашисты обещали щедрую награду – землю, корову и 10 тысяч марок. Копии ее фотографии были розданы и разосланы всем патрульным службам, полицаям, старостам и тайным агентам. Захватить и доставить ее живьем – таков был приказ! Но поймать девочку не удалось. Ольга уничтожила 20 немецких солдат и офицеров, пустила под откос 7 вражеских эшелонов, вела разведку, участвовала в «рельсовой войне», в уничтожении немецких карательных подразделений. С первых дней войны у детей было огромное желание хоть чем-нибудь помочь фронту. В тылу дети изо всех сил помогали взрослым во всех делах: участвовали в противовоздушной обороне – дежурили на крышах домов во время вражеских налетов, строили оборонительные укрепления, собирали черный и цветной металлолом, лекарственные растения, участвовали в сборе вещей для Красной Армии, работали на воскресниках. Сутками трудились ребята на заводах, фабриках и производствах, встав за станки вместо ушедших на фронт братьев и отцов. Дети трудились и на оборонных предприятиях: делали взрыватели к минам, запалы к ручным гранатам, дымовые шашки, цветные сигнальные ракеты, собирали противогазы. Работали в сельском хозяйстве, выращивали овощи для госпиталей. В школьных пошивочных мастерских пионеры шили для армии белье, гимнастерки. Девочки вязали теплые вещи для фронта: варежки, носки, шарфы, шили кисеты для табака. Ребята помогали раненым в госпиталях, писали под их диктовку письма родным, ставили для раненых спектакли, устраивали концерты, вызывая улыбку у измученных войной взрослых мужчин. Об одном таком концерте есть трогательное стихотворение у Е. Евтушенко: А тем временем голод, холод, болезни в два счета расправлялись с хрупкими маленькими жизнями. Ряд объективных причин: уход учителей в армию, эвакуация населения из западных районов в восточные, включение учащихся в трудовую деятельность в связи с уходом на войну кормильцев семьи, передача многих школ под госпитали и др., помешали развёртыванию в СССР во время войны всеобщего семилетного обязательного обучения, начатого в 30-е годы. В оставшихся учебных заведениях обучение велось в две-три, а иногда и четыре смены. При этом дети вынуждены были сами запасать дрова для котельных. Учебников не было, а из-за нехватки бумаги писали на старых газетах между строчками. Тем не менее, открывались и новые школы, создавались дополнительные классы. Для эвакуированных детей создавались школы-интернаты. Для той молодежи, которая в начале войны оставила школу и была занята в промышленности или в сельском хозяйстве, в 1943 году были организованы школы рабочей и сельской молодежи. В летописи Великой Отечественной войны до сих пор остаётся ещё много малоизвестных страниц, например, судьба детских садов. "Оказывается, в декабре 1941-го в осажденной Москве в бомбоубежищах работали детские сады. Когда враг был отброшен, они возобновили свою работу быстрее, чем многие вузы. К осени 1942 года в Москве открылись 258 садиков! Более пятисот воспитателей и нянь осенью 1941-го рыли окопы на подступах к столице. Сотни работали на лесозаготовках. Воспитательницы, еще вчера водившие с детьми хоровод, сражались в московском ополчении. Под Можайском героически погибла воспитательница детскою сада Бауманского района Наташа Яновская. Воспитатели, оставшиеся с детьми, не совершали подвигов. Они просто спасали малышей, у которых отцы воевали, а матери стояли у станков. Большинство детских садов во время войны стали интернатными, дети находились там днем и ночью. И чтобы накормить детей в полуголодное время, охранять их от холода, дать им хоть капельку уюта, занять их с пользой для ума и души – для такой работы необходимы были огромная любовь к детям, глубокая порядочность и безграничное терпение". (Д. Шеваров «Мир новостей», №27, 2010, с. 27).
У детей изменились игры, появилась "…новая игра – в госпиталь. В больницу играли и раньше, но не так. Теперь раненые для них – реальные люди. А вот в войну играют реже, потому что никто не хочет быть фашистом. Эту роль у них выполняют деревья. В них стреляют снежками. Научились оказывать помощь пострадавшим – упавшим, ушибленным". Из письма мальчика фронтовику: "Мы раньше тоже часто играли в войну, а теперь гораздо реже – надоела война, скорее бы она кончилась, чтобы мы опять хорошо жили…" (Там же). В связи с гибелью родителей в стране появилось много беспризорных детей. Советское государство, несмотря на тяжелое военное время, все же выполняло свои обязательства перед детьми, оставшимися без родителей. Для борьбы с безпризорностью была организована и открыта сеть детских приемников и детских домов, организовано трудоустройство подростков. Многие семьи советских граждан стали брать к себе на воспитание детей-сирот, где они обрели себе новых родителей. К сожалению, далеко не все воспитатели и руководители детских учреждений отличались честностью и порядочностью. Вот некоторые примеры. "Осенью 1942 г. в Починковском районе Горьковской области были пойманы одетые в лохмотья дети, воровавшие картофель и зерно с колхозных полей. Выяснилось, что «урожай собирали» воспитанники районного детского дома. И делали они это отнюдь не от хорошей жизни. При проведении дальнейшего расследования местные милиционеры раскрыли преступную группу, а, по сути, банду, состоявшую из сотрудников данного учреждения. Всего по делу были арестованы семь человек, в том числе директор детдома Новосельцев, бухгалтер Сдобнов, кладовщица Мухина и другие лица. При обысках у них были изъяты 14 детских пальто, семь костюмов, 30 метров сукна, 350 метров мануфактуры и другое незаконно присвоенное имущество, с большим трудом выделенное государством в это суровое военное время. Следствие установило, что путем недодачи полагающейся нормы хлеба и продуктов указанные преступники только в течение 1942 г. расхитили семь тонн хлеба, полтонны мяса, 380 кг сахара, 180 кг печенья, 106 кг рыбы, 121 кг меда и т.д. Все эти дефицитные продукты работники детдома распродавали на рынке либо просто сами проедали. Только один товарищ Новосельцев ежедневно получал на себя и членов своей семьи пятнадцать порций завтраков и обедов. За счет воспитанников неплохо питался и остальной обслуживающий персонал. Детей же кормили «блюдами», приготовленными из гнилья и овощей, ссылаясь при этом на плохое снабжение. За весь 1942 г. им лишь один раз выдали по одной конфетке к 25-й годовщине Октябрьской революции… И что самое удивительное, директор детдома Новосельцев в том же 1942 г. получил от наркомата просвещения почетную грамоту за отличную воспитательную работу. Все эти фашисты заслуженно были приговорены к длительным срокам заключения". (Зефиров М.В., Дектярёв Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», с. 388-391). "Аналогичные случаи преступлений и невыполнения педагогическими работниками своих обязанностей выявлялись и в других регионах. Так, в ноябре 1942 г. в Саратовский городской комитет обороны было направлено специальное сообщение о тяжелом материально-бытовом положении воспитанников детских домов… Интернаты отапливаются плохо или вообще находятся без топлива, теплой одеждой и обувью дети не обеспечены, в результате несоблюдения элементарных социально-гигиенических правил наблюдаются инфекционные заболевания. Воспитательная работа запущена… В интернате в селе Нестерове в некоторые дни дети вовсе не получали хлеба, словно проживали не в тыловой Саратовской области, а в блокадном Ленинграде. Учеба из-за отсутствия учителей и нехватки помещений была давно заброшена. В интернатах Ровенского района, в селе Волкове и других, дети также по нескольку дней вообще не получали хлеба". «Ах, война, что ж ты сделала, подлая...» За долгих четыре года, которые продолжалась Великая Отечественная война, дети, от малышей до старших школьников, сполна испытали все её ужасы. Война каждый день, каждую секунду, каждый сон и так на протяжении почти четырёх лет. А ведь война в сотни раз страшнее, если видеть ее детскими глазами… И никакое время не сможет вылечить раны от войны, тем более детские. «Эти годы, что были когда-то, горечь детства забыть не дает…»
Низкий Вам поклон! |
|
|
|
|
|
|
осьмого сентября гитлеровские войска захватили город Шлиссельбург у истока Невы и окружили Ленинград с суши. Началась 871 – дневная блокада города на Неве. Единственной дорогой в осажденный город было малоизученное Ладожское озеро. Из Ленинграда по воде было эвакуировано 33 479 человек, но навигация была смертельно опасна. Частые налеты вражеской авиации и непредсказуемые осенние штормы делали каждый рейс подвигом.
ойна отучила этих детей плакать. Вспоминает Валентина Ивановна: "Когда наш эшелон разбомбили второй раз, мы попали в руки немцев. Фашисты выстраивали детей отдельно, взрослых отдельно. От ужаса никто не плакал, смотрели на все стеклянными глазами. Мы четко усвоили урок: заплачешь – расстреляют. Так на наших глазах убили маленькую девочку, которая кричала без остановки. Немец вывел ее из шеренги, чтобы все видели, и пристрелил. Все поняли без переводчика – плакать нельзя". Вот так просто угасали жизни. Фашистские нелюди стреляли в детей ради забавы, чтобы посмотреть, как ребятишки в страхе разбегаются, или выбирали себе живую мишень, чтобы поупражняться в меткости. Ведь ребенок не может работать, пользы от него никакой, значит, можно убивать безнаказанно. Хотя в лагерях находилась работа и для детей. Например, выносить человеческий пепел из крематория и зашивать его в мешки, чтобы потом этим прахом удобрять землю. Заключенные в лагерях дети были донорами крови для немецких солдат.Нельзя верить тому, что уезжали работать добровольно. Такая добрая «воля» сопровождалась дулом автомата в спину. А как цинично их "сортировали" на пригодных и непригодных к работе. Вышел ростом, дотягиваешься до нарисованной на стене барака линии - будешь служить "великой Германии", ниже необходимой отметки – отправляйся в печь. И отчаянно тянулись вверх ребята, становились на носочки, казалось, обманут, останутся в живых, но беспощадной машине рейха малыши не нужны, она пустит их в топку, чтобы наращивать и наращивать обороты.
еряли родителей, братьев и сестер. Иногда напуганные дети по нескольку дней сидели рядом с холодными телами погибших матерей, ожидая решения своей участи. В лучшем случае их ждал советский детдом, в худшем – в фашистские застенки. Но многие боролись с фашизмом с оружием в руках, становясь сыновьями и дочерями полков. Вспоминает Николай Пантелеевич Крыжков: "Наш детдом в Сталино эвакуировали, когда немцы уже стояли на подступах к городу. Мне было 11 лет. Из Сталино детдомовцы помогали гнать скот. По дороге у нас забирали лошадей, коров для армии и постепенно все разбрелись кто куда. Зиму я скитался по степям, промышлял на железной дороге, так добрался до Сталинграда. Осенью 1942 года меня приютили солдаты 1095-го артиллерийского полка, накормили, отмыли, обогрели. Командир части несколько раз отправлял меня, но я снова возвращался. И тогда комбат Виктор Веприк приказал зачислить меня в штат и поставить на довольствие. Так и остался я до конца войны сыном полка 150-й Севастопольской орденов Суворова и Кутузова пушечно-артиллерийской бригады 2-й гвардейской армии, прошел от Сталинграда до Восточной Пруссии, участвовал в боях на Саур-Могиле, ходил в разведку и корректировал огонь в Севастополе, Кенигсберге, Пилау. В Белоруссии был ранен осколками снаряда и направлен в парковый взвод. П
ришел туда – немецкий автомат через плечо, два диска к нему в вещмешке лежат, в рукавичках – гранаты, под рубашкой "Парабеллум" спрятан. Вот такое было у меня вооружение". Николай Пантелеевич удостоен ордена Отечественной войны 2-й степени, медалей "За боевые заслуги", "За взятие Кенигсберга", благодарности командира за взятие Севастополя. В наградном листе отмечено, что Коля Крыжков выполнял обязанности разведчика-артиллериста, выявлял цели противника, приходил из разведки невредимым и с ценными сведениями, которые помогали выполнять боевые задания. А ведь в 1945 году ему исполнилось лишь 14 лет. До войны Николай Пантелеевич закончил всего 3 класса, и снова пошел в вечернюю школу уже в 25-летнем возрасте. Был заместителем начальника группы "Поиск", собирал материалы для "Книги Памяти". Сейчас хотел бы поехать в Москву на встречу с ветеранами 2-й гвардейской армии, но проездные дают только по территории Украины.
ебята собирали оставшиеся от боёв винтовки, патроны, пулемёты, гранаты, а затем передавали всё это партизанам, конечно, они серьёзно рисковали. Многие школьники, опять же на свой страх и риск, вели разведку, были связными в партизанских отрядах. Спасали раненых красноармейцев, помогали устраивать подпольщикам побеги наших военнопленных из немецких концлагерей. Поджигали немецкие склады с продовольствием, техникой, обмундированием, фуражом, взрывали железнодорожные вагоны и паровозы. На "детском фронте" воевали как мальчики, так и девочки. Особенно массовым он был в Белоруссии. 
аня Козлов. Ване 13 лет, он остался без родных и уже второй год находится в мотострелковой части. На фронте он доставляет пищу, газеты и письма бойцам в самых сложных условиях. 
оспитанник 63-й гвардейской танковой бригады Анатолий Якушин за спасение жизни командира бригады получил орден Красной Звезды. Примеров героического поведения детей и подростков на фронте существует достаточно много…
Copyright MyCorp © 2013
Сайт создан в системе uCoz
Вебинар для учителей
Свидетельство об участии БЕСПЛАТНО!
