Вечер встречи с Марлен Дитрих

ВЕЧЕР «Встреча с Марлен Дитрих»

Цели: приобщение к ценностям мировой культуры, знакомство с культурным наследием Германии, формирование целостного мировоззрения и толерантного отношения к особенностям менталитета носителей изучаемого языка.

Задачи:

Учебные: расширение и углубление знаний обучающихся по теме «Киноискусство»; развитие навыков монологической и диалогической речи, ведение полилога.

Развивающие: расширение объема лингвострановедческих и страноведческих знаний, развитие интереса к немецкому языку.

Воспитательные: воспитание уважительного отношения к культуре другого народа.

Социокультурные: приобщение обучающихся к культуре и реалиям страны изучаемого языка.

Оборудование: телевизор, мультимедийная презентация, магнитофон, аудиозаписи в формате mp3, 20 постеров с изображением Марлен Дитрих, книги (выставка).

(звучит тихая музыка, выходит ученица)

Как скоротечно время, будто быстрая река

Течет, несет, бурлит,

Не позволяя оглянуться.

Но в прошлое так хочется порой

Хоть на минуту, на мгновенье окунуться.

И ощутить порывы тех ветров,

Что аромат несли

Блистательнейших женщин,

Почувствовать биенье тех эпох,

Где пролетали годы

Как прекрасные мгновенья.

(раздается стук в дверь, входит старшеклассник, который держит за руку второклассника)

- Извините, пожалуйста, мы немного опоздали.

- Ого! Сколько фотографий! Миша, а кто это? Такая красивая женщина в таком красивом платье?

- Да, Макар, сегодня мало кто ответит тебе на этот вопрос. Мало кто видел ее фильмы, слышал ее песни. Это была великолепная, властная, потрясающая женщина. И всю жизнь она сама творила свою легенду … Это Марлен Дитрих…

(кадры фильма «Портрет» )

-«Я хочу, чтобы от меня в мире осталась только моя легенда», - говорила сама Дитрих. Уважим ее желание. Нам ведь это совсем нетрудно. Мы не были с ней близки. Мы не были ее друзьями или врагами. Мы не таим на нее обид.

- Марлен была сверстницей 20 века и ушла вместе с ним. В ее честь названы площадь в Париже и площадь в Берлине, а также один из астероидов.

- Она превратилась в память… Память о себе, память о своих сверстниках, память о своем времени …

- В ее жизни, как в зеркале, отразилась ее эпоха. И, всматриваясь в ее биографию, в ее фильмы, в ее образы, мы видим мир, который во многом сформировал целое поколение, и мы начинаем лучше понимать самих себя.

- Эх, вот если бы у нас была Машина Времени… Мы смогли бы ее увидеть, с ней поговорить…

- Конечно, Машину Времени нам не достать и не изобрести.

- Жаль. – Очень жаль.

(за столиком в импровизированном кафе с чашечкой кофе сидит юноша, звучит музыка, он читает стихотворение)

Чашечка кофе, полумрак кафе и Марлен, Марлен –
Сидит напротив, опустив ресницы, и ведет беседу.
Нестерпимо хочется встать и дотронуться до Марлен,
Такой неприступной, и сказать по-немецки при этом:
Их либе дих! – Как притих этот город, как замер,

Как заколдованный, завороженный он следит за тобой.
Ты, конечно, не мною придумана, а самим Богом.

Как мне хочется обнять тебя и увести за собой.
Ты, слышишь, Марлен, прекратился тот треск кинокамер,
Что всю жизнь стоял за твоей спиной.

И мне жаль, Марлен, что уже никогда не случится

Счастливая и трогательная встреча с тобой.

(приглушается свет, мы видим диван, стул,лекарства)

- Эта встреча может случиться. Давайте перенесемся в прошлое, благодаря нашему воображению. Итак, давайте закроем глаза и представим, что мы оказались у Марлен Дитрих в ее парижской квартире …

- Просторная комната с высоким потолком… Слева диван, обитый бархатом. На диване лежит смятая подушка и клетчатый плед.

- У дивана стул с чуть вытертой обивкой. На нем поднос с недопитым стаканом чая и пузырьки с лекарствами. Книга – с подвернутыми страницами лежит так, как лежал бы человек со сломанными ногами …

(выходит учительница, которая изображает Марлен Дитрих)

- Марлен сидит в кресле, сгорбившись, взгляд ее устремлен в прошлое, которое уже не вернешь…

- Миша, Миша, а кто это старая больная женщина?

- Тише … Тише …

Д- Вы кто? Разве вам не сказали, что я никого не принимаю, никого не хочу видеть и слышать!

- Мы? … Мы из будущего. Мы много читали о Вас. Мы любим Вас. Но мы так мало знаем о Вас.

Д - Из будущего? Интересно. А меня что же уже нет … в этом вашем будущем?

- Увы ….

Д - И что же про меня говорят, когда меня не стало?

-Говорят, что Вы – Звезда!

-Яркая, блистательная!

- Ослепительная, восхитительная, не гаснущая!

Д- Остановись, мальчик …

- Ты видишь, она плачет… Тихо, как маленький ребенок, когда он остается совсем один без защиты.

Д -Вы хотите, чтобы я рассказала вам про свою жизнь? О, она была такая яркая. Знатные дамы считали честью познакомиться со мной. Мужчины не сводили с меня глаз. Я думала, что никогда не стану мерзкой, больной, отвратительной старухой …Кэролайнен – станет! И Грета – эта завистница, тоже станет. А я – никогда! И если уже случилась такая ужасная несправедливость, то я надеялась, что со мной рядом будет кто-то, кто усадит меня на колени, вытрет слезы, утешит и покачает, как в детстве мама … Но увы … Рядом никого нет. Я совсем одна. Мне так страшно сидеть здесь одной, в этой одиночной камере, отсчитывая часы уходящей жизни … Тяжелые времена …

- Но ведь были и другие времена. Огни, много огней … Камеры вспышки фотоаппаратов и люди, кричащие в исступленном восторге …

(кадры фильма «Марлен Дитрих. Марш.»)

Звучит из динамика, чуть хрипловато,
Как отзвуки прошлого, голос Марлен.
И кадры мелькают... Фильм века двадцатого.
Ожившие лица... И нет перемен.

Всё в образе - тайна. Слегка отстранённая,
На всех фотографиях так холодна...
За что же так публика смотрит влюблённо,
Когда на экране возникнет она?

В кино очень яркая! Так соблазнительна!
И в жизни сердца покоряла легко.
Как мчалась она на "Роллс-Ройсе" стремительно!
И красное очень любила вино...

А в доме её стены, мехом обитые,
Запомнили голос Ремарка глухой...
И видели письма, небрежно раскрытые,
Что дядюшка Хэм отправлял ей порой...

Она поступала всегда, как хотела...
Прожив очень долгую, яркую жизнь,
В последние дни из окошка смотрела
На ей покорившийся вечный Париж.

И только, уйдя навсегда и простившись
Со славой, людьми и любимым кино,
Вернулась на родину, на Штадт-Фридхоф...
И это случилось не так уж давно...

Д- Мои маленькие друзья, все, в чем я нуждалась на самом деле, чего жаждала больше всего – романтики с большой буквы, тепла, любви, нежности, признаний в абсолютной преданности …

- И все же, кто Вы такая, Марлен Дитрих?

- Мы много слышали и читали. Для одних – Вы - прекрасная актриса, создавшая свой мир, свою легенду.

- Для других – певица, которая отважилась в возрасте 53 лет уйти из мира кино в мир эстрады. Может быть Вы что-нибудь нам споете?

Д- Деточки, я уже забыла, когда я пела последний раз. Ну да ладно. Рискнем. Только я спою на французском.

(песня «Жизнь в розовом свете» )

Quand il me prend dans ses bras,

Il me parle tout bas

Je vois la vie en rose,

Il me dit des mots d'amour

Das mots de tous les jours,

Et ca me fait quelques choses

Il est entre dans mon coeur,

Une part de bonheur

Dont je connais la cause,

C'est lui pour moi, moi pour lui

Dans la vie il me l'a dit,

L'a jure pour la vie,

Et des que je l'apercois

Alors je sens en moi,

Mon coeur qui bat...

Des yeux qui font baisser les miens
Un rire qui se perd sur sa bouche
Voilà le portrait sans retouche
De l'homme auquel j'appartiens

- Спасибо.

- А еще, Марлен Дитрих – антифашистка, ненавидящая нацизм, войну и несправедливость, и покинувшая Германию навсегда.

Д- Да, у вас верная информация. Да, когда Гитлер пришел к власти, мне предлагали работать на новый режим Германии, мне предлагали сумасшедшие гонорары … Мальчик мой, а что выбрали бы вы? Вам в школе на уроках истории рассказывали про концлагеря, про газовые камеры, в которых сжигали женщин, стариков, детей?

(кадры из фильма «Мальчик в полосатой пижаме»)

Д- Да, я – немка. Мне предлагали баснословные деньги. Но я сразу заказала билеты в Америку. Милые мои, вы еще слишком молоды и для вас слишком много значат деньги. Поверьте, они не принесут вам счастья и бессмертия.

- А что вы помните из своего детства?

Д- Мое настоящее имя – Марлен Дитрих. Это не псевдоним, как часто утверждают. Спросите любую мою школьную подругу, она подтвердит вам это. Знаете, я была обычной маленькой девочкой в шифоновом платице с кружевным воротничком. Мои светлые волосы тогда сами собой завивались в кудряшки. И тогда мне совсем не нужны были 44 чемодана косметики и платьев, которые всегда кочевали со звездой Марлен Дитрих по свету. Из гостиницы в гостиницу, из гостиницы в гостиницу … А я так любила быть дома …

- 44 чемодана! Да, Вы были известной модницей. Но Вы никогда не следовали за модой, Вы были ее законодательницей. Мода следовала за Вами.

- Да, Вы обожали строгий стиль, который смягчали мехами. Утонченная и элегантная, Вы, Марлен Дитрих, стали эталоном хрупкой, почти мистической женственности.

- Скажите, Вы до сих пор любите и лаконичную строгую классику и богемную роскошь?

Д- Мне почти 90 … О чем вы говорите … Богемная роскошь …О, молодежь! Но когда-то действительно я появлялась на экране и на публике в шикарных нарядах голливудских дизайнеров. Вы слышали про мое «голое» платье с мантией из лебединых перьев? Это было что-то восхитительное! Оно было сшито из тончайшей ткани телесного цвета, искусно украшено блестками, стразами, жемчугом и бисером. Казалось мое тело тонет в сиянии … Ну а в повседневной жизни в личном гардеробе я всегда была верна Шанель, Диор, Армани.

(фильм «Магия позы»)

- А брюки? Ведь до Вас никто не помышлял облачить женщин в брюки? Это было просто неприемлемо, даже дико. А, благодаря Вам, брюки превратились в неотъемлемую часть женского гардероба. Мы слышали, что перчатки Вам делали по слепку рук, а туфли только по индивидуальной мерке.

Д- Конечно, перчатки, туфли, а еще вуали … Я могла перебрать 100 вуалей, чтобы свет идеально лег на лицо.

- Извините, Вы хотели нравиться всем, или одному конкретному мужчине? Вы любили по-настоящему?

Д -По-настоящему? А можно еще как-то любить? Видите эти листочки на моем столе? Это письма … Вот вы как общаетесь друг с другом, когда разлучаетесь?

- Ну, мы пишем смс-ки, общаемся в сетях …

Д- А мы писали друг другу письма … теплые нежные, трогательные письма…

(звучит музыка и Марлен читает отрывок из письма Ремарка)

Иногда ты очень далеко от меня, и тогда я вспоминаю: а ведь мы, в сущности, ни разу не были вместе наедине. Ни в Венеции, ни в Париже. Всегда вокруг нас были люди, предметы, вещи, отношения.

И вдруг меня переполняет такое, от чего почти прерывается дыхание: что мы окажемся где-то совсем одни, и что будет вечер, потом опять день и снова вечер,
а мы по-прежнему будем одни и утонем друг в друге, уходя все глубже и глубже, и ничто не оторвет нас друг от друга, и не позовет никуда, и не помешает, чтобы обратить на себя наше внимание, ничто не отрежет кусков от нашего бесконечного дня, наше дыхание будет глубоким и размеренным, вчера все еще будет сегодня, а завтра — уже вчера, и вопрос будет ответом, а простое присутствие — полным счастьем…

Мы будем разбрасывать время полными пригоршнями, у нас больше не будет ни планов, ни назначенных встреч, ни часов, мы станем сливающимися ручьями, и в нас будут отражаться сумерки, и звезды, и молодые птицы, и ветер будет пробегать над нами,
и земля будет обращаться к нам, и в тиши золотого полудня Пан будет беззвучно склоняться над нами, а вместе с ним все боги источников, ручьев, туч, полетов ласточек и испаряющейся жизни…
Прелестная дриада, мы никогда не были друг с другом наедине достаточно долго, мы слишком мало смотрели друг на друга, все всегда было чересчур быстротечным, у нас всегда не хватало времени…

(фильм «Ремарк. Цитаты из писем.»)

(звучит музыка)

Снова образ Марлен...
По этим улицам она когда-то проходила,
Шумит и пенится волнами Рейн,
Она когда – то здесь творила и любила.

Неповторимая Марлен …

Актриса, певица, желанная женщина
Тебя обожал народ и Германия,
Играла и пела ты так вдохновенно,
В сердцах рождала ты любовь и признание.

Фильмы с тобою, Марлен, шли на ура,
Афишами тумбы все были обклеены,
Менялась эпоха, вставала заря,

Но публика жаждала видеть тебя .

Но время сквозь пальцы сочится незримо…
Неповторимая усталая Марлен,
В парижской квартире минуты проносятся мимо…
И ты не ждешь уже любви и перемен.

Жизнь дальше идёт, но увы без Марлен,
она упорхнула как будто Жар-птица.
И с этим ужасно трудно смириться,

Но она оставила свой яркий след на земле.

Д - Вы в школе изучаете немецкий язык? А моим любимым предметом в школе была литература. Я обожала стихи Гете, Гейне.

- А хотите мы Вам почитаем?

Д- Это было бы старушке очень приятно.

(старшеклассники читают стихи)

Ich weiß nicht, was soll es bedeuten
Daβ ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.

Die Luft ist kühl, und es dunkelt,
Und ruhig flieβt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abendsonnenschein.

Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.

Sie kämmt es mit goldenem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewaltige Melodei.

Den Schiffer in kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die Höh’.

Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
Die Lorelei getan.

Перевод А. Блок

Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покоя
Мне сказка старых времён.

Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор.
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.

Над страшной высотою
10 Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.

Златым убирает гребнем.
И песню поёт она:
В её чудесном пенье
Тревога затаена.

Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.

Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.

Über allen Gipfeln
Ist Ruh,
In allen Wipfeln
Spürest du
Kaum einen Hauch;
Die Vögelein schweigen im Walde.
Warte nur, balde
Ruhest du auch.

Перевод M. Лермонтова

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

Д - Спасибо, дети. Вы тронули мое сердце.

(второклассник подходит к фотографии, на которой изображена Марлен Дитрих, стоящая на коленях перед Паустовским)

- Миша, а почему на этой фотографии Женщина стоит перед мужчиной на коленях?

- Странная фотография… Обычно, мужчины стоят перед дамами на коленях, дарят цветы. Странно …

- Это же Вы на фотографии, Марлен?

Д - Конечно, я.

- Но почему Вы стоите на коленях? И кто этот мужчина?

Д- О, это очень интересная история.

Я приехала в 1963 г. с концертами в Москву. В конце первого концерта на сцену ЦДЛ вышел с поздравлениями и комплиментами большой начальник из кагэбэшников и любезно спросил меня: "Что бы вы хотели еще увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, мавзолей?" И я, для него недоступная богиня в миллионном колье, вдруг тихо так ему сказала: "Я бы хотела увидеть советского писателя Константина Паустовского. Это моя мечта много лет!" Сказать, что присутствующие были ошарашены, — значит не сказать ничего. Мировая звезда — и какой-то Паустовский?! Что за бред?! Все зашептались — что-то тут не то! Начальник, тоже обалдевший поначалу, опомнился первым, подумал: с жиру звезда бесится. Ничего, и не такие причуды полоумных звезд пережили! И всех мигом — на ноги! И к вечеру этого самого Паустовского, уже полуживого, умирающего в дешевой больнице, разыскали. Объяснили суть нужной встречи. Но врачи запретили. Тогда компетентный товарищ попросил самого писателя. Но и он отказался. Потребовали! Не вышло. И вот пришлось — с непривычки неумело — умолять. Умолили... Об этом я узнала гораздо позже. Мы выступали для писателей, художников, артистов, часто бывало даже по четыре представления в день. И вот в один из таких дней, готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь было известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: „Это невозможно!“ Нора уверяла: „Да, он здесь вместе со своей женой“. Представление прошло хорошо. Но никогда нельзя этого предвидеть, — когда особенно стараешься, чаще всего не достигаешь желаемого. По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вот при громадном скоплении народу на сцену ЦДЛ вышел, чуть пошатываясь, худой старик , это был Паустовский. А через секунду на сцену вышла я, для людей сидящих в зале, легендарная звезда, гордая валькирия, подруга Ремарка и Хемингуэя. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему своё восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени. А потом, схватив его руку, начала ее целовать и долго потом прижимала эту руку к своему лицу, залитому абсолютно не киношными слезами. И весь большой зал беззвучно застонал и замер, как в параличе. И только потом вдруг — медленно, неуверенно, оглядываясь, как бы стыдясь чего-то! — начал вставать. И встали все. И чей-то женский голос вдруг негромко выкрикнул что-то потрясенно-невнятное, и зал сразу прорвало просто бешеным водопадом рукоплесканий! А потом, когда замершего от страха Паустовского усадили в старое кресло и блестящий от слез зал, отбив ладони, затих, я тихо объяснила, что прочла книг как бы немало в своей жизни, но самым большим литературным потрясением считаю рассказ советского писателя Константина Паустовского "Телеграмма", который я случайно прочитала в переводе на немецкий в каком-то сборнике, рекомендованном немецкому юношеству. Он произвёл на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. И, быстро утерев последнюю, совсем уж бриллиантовую слезу, я сказала — очень просто: "С тех пор я чувствовала как бы некий долг — поцеловать руку писателя, который это написал. И вот — сбылось! Я счастлива, что я успела это сделать. Спасибо вам всем — и спасибо России!" Волнуясь о его здоровье, я хотела, чтобы он тотчас же вернулся в больницу. Но его жена успокоила меня: „Так будет лучше для него“. Больших усилий стоило ему прийти, чтобы увидеть меня. Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нём. Он писал романтично, но просто, без прикрас. Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его „откроют“. В своих описаниях он напоминает Гамсуна. Он — лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно.
Паустовский прожил после этой встречи ещё 5 лет.

- Но все-таки чаще мужчины стояли перед Дитрих на коленях.

(звучит музыка, юноша читает стихотворение)

Не вставали мужчины с колен,
Перед вами робел даже воин.
Златокудрая фрау Марлен,
Вы, как будто виденье живое...

В ваших томных пьянящих глазах -
Холод горных и снежных вершин,
Белый иней - на алых губах,
Лоб высокий почти без морщин.

Словно тонкая сеть этот плен,
От него не сбежать, не укрыться.
Белокожая фрау Марлен,
Никому вы не дали напиться.

Сердце было полно до краёв,
И не ведало счастье границы.
Но взгляните, ведь ваша любовь -
Это снег, что упал на ресницы.

Поцелуй горьковат, как полынь,
В нём есть привкус вчерашних измен.
Только взора бездонную синь
Нам оставила, фрау Марлен...

Марлен Дитрих скончалась 6 мая 1992 года в своей квартире в Париже в результате нарушения функции почек. Прощание с актрисой, состоявшееся в церкви Мадлен, собрало более трёх тысяч её поклонников. Её гроб, покрытый французским и американским флагами, был доставлен в Берлин. Актрису похоронили 16 мая в её родном районе Шёнеберг рядом с могилой матери на кладбище Штадттишер Фридхоф III.

Дитрих бережно хранила всё, что касалось её жизни. Множество вещей, картин, фотографий она держала в специальных компаниях, что требовало немалых сумм на содержание. После её смерти все эти вещи были собраны вместе (25 тысяч предметов и 18 тысяч изображений). Большая часть была передана в Берлинский музей кино, часть — продана на аукционе Сотбис.

Дитрих думала о смерти без страха. "Надо бояться жизни, а не смерти". Когда Стивен Спилберг прислал ей в подарок свою афишу с признанием в любви, она отослала ее дочери: "После моей смерти продашь на аукционе. Мертвая я буду стоить дороже. И ни в коем случае не плачьте, когда я умру. Оплакивайте меня сейчас".
Марлен Дитрих умела идти к цели напролом и не умела быть слабой никогда.

(фильм «Ангел кинематографа» )