Внеклассное мероприятие на тему: Дети войны

Из утреннего сообщения Совинформбюро…

“ Молодёжь одного из заводов, обязались выпустить ко Дню Красной Армии машины сверх плана. Бригады сборщиков, руководимые тт. Винокуровым и Нинуа, работали, не считаясь со временем. Свое обязательство молодёжь выполнила досрочно.

Сейчас собирается третья боевая машина сверх плана”.

21 февраля 1942 г.

В 1941-1942 годы численность молодежи в оборонных предприятиях возросла

29 мая 1942 года ЦК ВЛКСМ обратился ко всем учащимся, пионерам укол с призывом: наравне с отцами и матерями, старшими сестрами и братьями работать для фронта. На этот призыв школьники ответили активным участием во всех патриотических движения, которыми были охвачены комсомольцы и молодёжь.

Во многих городских школах страны были созданы детские производственные мастерские. Менее чем за год в Москве они произвели продукции на сумму около 40 млн. рублей.

Из утреннего сообщения Совинформбюро …

“ 15 – летняя школьница Лида Р., у которой фашисты убили родителей, пробралась вечером к командиру партизанского отряда учителю В. и сообщила, что в село Сведлово Одесской области прибыл румынский отряд, заночевавший в помещении школы. Ночью партизаны неслышно проникли в село и забросали помещение школы ручными гранатами… Партизаны захватили 2 автомашины, 5 мотоциклов, станковый пулемёт и другое оружие”.

16 сентября 1941 г.

Патриотическое движение за сбор средств для строительства танков и танковых колонн охватили все школы страны. К весне 1943 года молодёжь и школьники собрали на вооружение для действующей армии около 542 млн. рублей.

На многих фронтах в воздухе были пионерские боевые самолёты: “Пионер Сибири”, “Ташкентский пионер”, “Пионер Узбекистана”, “Пионер Ростова”, “Пионер Кирова”, “Пионер Коми АССР” и другие.

• На многих фронтах в воздухе были пионерские боевые самолёты: “Пионер Сибири”, “Ташкентский пионер”, “Пионер Узбекистана”, “Пионер Ростова”, “Пионер Кирова”, “Пионер Коми АССР” и другие.
• На многих фронтах в воздухе были пионерские боевые самолёты: “Пионер Сибири”, “Ташкентский пионер”, “Пионер Узбекистана”, “Пионер Ростова”, “Пионер Кирова”, “Пионер Коми АССР” и другие.
• На многих фронтах в воздухе были пионерские боевые самолёты: “Пионер Сибири”, “Ташкентский пионер”, “Пионер Узбекистана”, “Пионер Ростова”, “Пионер Кирова”, “Пионер Коми АССР” и другие.
• На многих фронтах в воздухе были пионерские боевые самолёты: “Пионер Сибири”, “Ташкентский пионер”, “Пионер Узбекистана”, “Пионер Ростова”, “Пионер Кирова”, “Пионер Коми АССР” и другие.

Из утреннего сообщения Совинформбюро…

“ Юный партизан Николай из отряда тов. В. бросил в окно штаба противника гранату с привязанной к ней пачкой взрывчатки. Взрывом убило 12 офицеров. Храбрый партизан невредим вернулся в свой отряд”.

9 июня 1942 г.

Саша Сидельников. Расстрелян вместе с матерью в октябре 1941-го за связь с партизанами. Ему было 13 лет, как и большинству его товарищей.

Коля Худяков. Стал краснофлотцем и в пятнадцатилетнем возрасте погиб на фронте в самый канун Победы – 8 мая 1945 года.

Пронзительно поведала людям о войне, принёсшей столько горя ей и её близким, двенадцатилетняя ленинградская девочка Таня Савичева. Среди обвинительных документов фашизму,

представленных на Нюрнбергском процессе, была и маленькая записная книжка. В ней всего девять страниц. На шести из них – даты. И за каждой датой смерть. Шесть страниц – шесть смертей. Сжатые, лаконичные записи: “28 декабря 1941 года Женя умерла…

Бабушка умерла 25 января 1942-го. 17 марта – Лека умер. Дядя Вася умер 13 апреля. 10 мая – дядя Лёша, мама – 15 мая”. А потом без даты: “Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня”.

“ 125 блокадных грамм… С огнём и кровью пополам”

Зимой 1941- 42 гг. город сковала лютая стужа. Не было топлива и электричества. Смерть входила во все дома. От голода люди умирали прямо на улицах.

В день рабочие и инженерно – технические работники получали лишь до 250 граммов суррогатного хлеба , а служащие, иждивенцы и дети всего 125 граммов!

Муки в этом хлебе не было. Его выпекали из мякины, отрубей, целлюлозы. Кто имел дома столярный клей, сыромятные ремни, употребляли их в пищу.

Для молодых ленинградцев блокада – всего лишь хрестоматийная дата. Не более того. Для Юрия Яковлевича Французова – это тяжёлое, голодное детство, забыть которое невозможно. И всякое напоминание о том страшном времени приносит бессонные ночи, время которых тянется бесконечно. У этих ночей особый запах – запах смерти…

До 1941-го года Французовы жили хорошо. Отец работал на карбюраторном заводе. В выходные дни водил детей в Эрмитаж, другие музеи. Юре уже шёл седьмой год, пора было подумать о школе. Последнее перед учёбой лето Французовы решили отправить детей в загородный лагерь. В тёплый воскресный день ребятишек собрали на Московском вокзале. Подогнали электричку. Но вдруг всё отменили. Дети не понимали, в чём дело. Смотрели в испуганные глаза матерей, слушали, как они перешёптывались. “Война, война”, - говорили все.

Дети неохотно возвращались в душные городские квартиры. Увидев первые немецкие самолёты, ленинградцы ещё не поняли, что в их город заглянула смерть. Сначала бомбёжки были редкими, потом участились. Ребятишек прятали в окопы, бомбоубежища. Начались пожары.

Когда загорелись Бадаевские склады, зарево охватило полнеба. Юра с соседними пацанами забрался на крышу, чтобы всё увидеть. Склады были совсем рядом от его района. Горели они несколько дней. А потом в городе наступил голод. Все запасы продуктов сгорели, магазины опустели.

Отец неделями работал на заводе в первые же дни голодовки умерла сестрёнка. Юра с матерью остались одни в квартире: ни света, ни воды, ни хлеба. Всё разрушили бомбёжки.

Немцы били аккуратно. Утром в 9 со стороны Пулково начинала работать дальнобойная артиллерия. Снаряды летели с жутким свистом, но уже никого не пугали. Не отдыхали немцы и ночью. Запускали на парашюте световую ракету, от которой становилось светло как днём, и опять бомбили. Ленинградцы всё ждали, когда же появятся наши самолёты? А их всё не было.

Юра почти целыми днями лежал на кровати, тесно прижавшись к маме. Они набросали на себя все тряпки, что были в доме, но согреться не могли. Уже месяц не отоваривали карточки, в магазинах не было хлеба. Одна надежда была на сахарную землю. Её Юра с отцом принесли с пожарища. Когда горели Бадаевские склады, жаркое пламя растопило сахар, который растёкся во все стороны и пропитал землю. Её голодные люди собирали в кастрюли, вёдра и несли домой.

Дома Юра набрал снега, растопил его, налил воду в землю, как учил папа, хорошенько перемешал, дал отстояться и слил в чистую посудину. Потом долго бил камень о камень, чтобы выбить искру. Вжиг, вжиг… Отдохнул немного и снова за работу. Наконец от выскочившей искры вспыхнул клочок грязной ваты. Чтобы пламя не погасло, подбросил тоненькие щепочки. На дрова шло всё – свои и соседские столы, стулья.

Когда пламя разгорелось, поставил сковороду со сладкой водичкой. Вскипятил, добавил ещё. Получился сладенький раствор патоки, понёс маме. “Пей, сынок, я не хочу”, - вяло отвела она кружку. Мама уже не вставала много дней. Попив горячего сладкого раствора, мальчик лёг рядом с ней. Забылся. Очнулся и понял – мать мертва. Юра не испугался. Встал, прикрыл труп покрывалом. Собрал все тряпки и лёг на другую кровать. И опять утонул в тяжёлом сне.

Растолкал его отец. Растопил печурку, накормил сына. Мать они похоронили только весной. Попросили солдат положить её в общую могилу, куда складывали другие трупы. Французовым сказали: “Ваша могила 33-я”. В память от матери осталось только расшитое полотенце.

Ближе к лету оборудование завода, где работал отец, решили эвакуировать на Волгу. Собрали всех эвакуированных на Московском вокзале. Дали по булке настоящего хлеба. Предупредили, чтобы не ели весь хлеб сразу. Но разве удержишься. Кое-кто не утерпел и в считанные минуты проглотили булку. И началось страшное: люди, пережившие голод, умирали от заворот кишок.

Смерть не отступала от ленинградцев и в пути. Главное было – перебраться через Ладогу. Плыли на катерах, старались идти ночью или под прикрытием тумана. Но как только наступал рассвет, налетали немецкие самолёты. Юре и отцу повезло – их катер уцелел. Но это было ещё не всё. Самолёты не отставали и от поезда, на котором ленинградцев везли в тыл. Трое суток поезд то шёл вперёд, то останавливался среди леса. Самолёты шли на бреющем и жгли вагоны пулемётными очередями. Люди сидели, тесно прижавшись друг к другу, со страхом слушали стук пуль по крыше вагона. Наконец поезд вырвался на безопасное место. В пути кто-то свыше решил сменить маршрут – мимо Волги в Сибирь.

Обосновались Французовы в Маслянинском совхозе. Отец работал в кузне. Сын целыми днями пропадал в лесу. Искал траву, пробовал на вкус, находил съедобную. Хоть в Сибири с едой было лучше, а что значит быть сытым, Юра долго не понимал. Не мог мальчик забыть вкус мороженной капусты и моркови, которую приносил с другими мальчишками с заснеженного поля под Ленинградом.

К Сибири он привык быстро. Одно было плохо – не в чем идти в школу. На первые уроки он пошёл почти в 10 лет. Очень неловко себя чувствовал с первоклассниками. Но переростков тогда было много. Учился мальчик старательно. Учился Французов и позже, уже имея семью. Всю жизнь старался Юрий Яковлевич много работать, чтобы его дети не знали, что такое голод.

В родной город смог приехать в 72-м году. Снова ступил на перрон Московского вокзала. Сердце защемило – вот здесь стояли ленинградцы ожидая поезда, чтобы уехать в тыл. Идти было некуда, с родственниками связь утеряна. Отправился в гостиницу, которая его встретила неизменной надписью “мест нет”.

И тогда Юрий Яковлевич показал администратору свой паспорт. Рассказал, как уезжал, что хочет посмотреть свой город. Комнату ему нашли. Больше двух недель ходил Юрий Яковлевич по родным улицам. Ездил на завод, где работал отец. Хотел найти 33-ю могилу, где лежала мать. Но увы, на этом месте выросла новостройка. Ни родных, ни знакомых не нашёл. И больше сюда уже не возвращался.

От Ленинграда у Юрия Яковлевича остались только фотографии. Частенько с женой, Марией Алексеевной, перелистывают они альбом. Вот фотография отца, ещё довоенная, где он молодой и красивый. А это Докины: Зоя, Иван, Василий – родственники по матери. Пытался найти их Юрий Яковлевич, но получил письмо со штемпелем – не проживает.

– Сибиряк я, что уж говорить. Сибирь меня приняла, дала образование, семью, – Юрий Яковлевич не сетует на судьбу.

Видно такая доля ему выпала. Рад, что вырастил детей, имеет внуков. Построил хороший дом, где всё сделано его руками. И лишь иногда, в бессонную ночь, встают перед глазами ленинградские дни, штабеля трупов, мёртвая мать… И сердце сжимает холодная петля. “Ну, всё, – говорил он сам себе, – всё хорошо. Нет этого больше, нет…”

Искитимская газета №3, 15 января 2004 г.

15 249 градцев награждены медалью за оборону Ленинграда

До 1941-го года Французовы жили хорошо. Последнее перед учёбой лето решили отправить детей в загородный лагерь. В тёплый воскресный день ребятишек собрали на Московском вокзале. Подогнали электричку. Но вдруг всё отменили. Дети не понимали, в чём дело. Смотрели в испуганные глаза матерей, слушали, как они перешёптывались. “Война, война” , - говорили все. Увидев первые немецкие самолёты, ленинградцы ещё не поняли, что в их город заглянула смерть. Сначала бомбёжки были редкими, потом участились. Ребятишек прятали в окопы, бомбоубежища. Начались пожары. А потом в городе наступил голод. Все запасы продуктов сгорели, магазины опустели.

После налета вражеской авиации. Татьяна Онищенко с дочкой на руках, смертельно раненой осколками немецкой бомбы

Беженцы на дорогах Смоленщины во время отступления фашистов

В фашистских концлагерях содержалось более 20 миллионов человек из 30 стран мира.

12 миллионов не дожили до освобождения , среди них около 2 миллионов детей…

60 лет назад советские войска освободили оставшихся в живых узников нацистского концлагеря Аушвиц-Биркенау (более известного как Освенцим по названию ближайшего польского городка).

Освенцим был настоящей ''фабрикой смерти''. По разным подсчетам там погибли от 1,5 до 2,2 миллионов человек.

УЗНИКИ ОСВЕНЦИМА…