Войны современности конвенциональная, гибридная, иррегулярная 2018г

1. Особенности гибридной войны

2. Этапы реализации гибридной войны

3. Стратегия ведения гибридной войны

4. Как противостоять технологиям гибридной войны?

Преподаватель ОБЖ

Ковалев Александр Прокофьевич

высшая категория

СОШ № 1

г. Моздок

Конвенциональная война

Гибридная война (асимметричная)

Иррегулярная

война

Участие во «внутренней обороне» иностранного государства

Конвенциональная

война

Межгосударственный конфликт

Иррегулярная

война

Контртеррористическая война

Диверсионно-террористическая война

Не конвенциальная война

Криминальная

война

Против партизанская война

Кибер –

война

Операции по стабилизации обстановки

Сейчас наступает эпоха борьбы за главные ресурсы планеты - за углеводородное сырье, уран, питьевую воду, леса, не загаженную отходами природу, пока еще израсходованные лишь частично .

Гибридная война  — это термин, предложенный еще в конце прошлого века американскими экспертами для описания следующей военной стратегии. Правда, в определенных источниках указывается, что впервые термин "гибридная война" был использован "Обзорах к обороне США" в 2006 году. Так или иначе, а гибридная война - явление на стыке эпох.

Война нам представляется противоборством двух сил, которые находятся по разные стороны фронта, но в наше время война принимает другие формы. В гибридной войне сражаются мечом и пером Не менее разрушительной может быть гибридная война, целью которой является тотальный контроль не только над противоборствующей стороной, но и над союзниками. Она может вестись тихо, но последствия будут не менее ужасны.

Возможны тайные подрывные действия, мятежи, восстания сепаратистов, при которых атакуются государственные структуры управления.

Гибридная война – это совокупность методов военно – силового, политико – дипломатического, финансово – экономического, информационно – психологического, и информационно – технологического давления, а также технологий цветных революций, терроризма и экстремизма, мероприятий спецслужб, формирований сил специальных операций и структур публичной дипломатии, осуществляемых по единому плану органами управления государства, военно – политического блока или ТНК.

Цели гибридной войны – полная или частичная дезинтеграция государства, качественное изменение его изнутри – или внешнеполитического курса, замена государственного руководства на лояльные режимы, установление над страной внешнего управления и финансово – экономического контроля, её изоляция и подчинение диктату со стороны других государств или ТНК.

Особенности

гибридной войны

Используются военные и невоенные инструменты, которые сочетаются с методами информационного противоборства

Возрастают значения непрямых и ассиметричных действий.

Применяются силовые меры скрытого характера

Никто не сдюжит перед нами,

Пока мы видим сквозь века

В рубахе красной, словно знамя

Завет родного старика

Используется протестный потенциал населения

Мощное оружие гибридной войны – это подготовка и реализация действий с помощью сетевой формы управления. Тут создаются горизонтальные полицентрические структуры и выстраиваются жесткие иерархические управленческие пирамиды.

Военные действия могут поддерживаться внутренними структурами (националистическими организациями, псевдорелигиозными группированиями, организованной преступностью, олигархами).

Концепция «пяти колец полковника Уордена» рассматривает противника в качестве системы, состоящей из пяти радиальных колец .

В центре - политическое руководство, затем следуют система жизнеобеспечения; инфраструктура; население и, лишь в последнюю очередь, вооруженные силы.

Именно по этой схеме строилась агрессия НАТО против Югославии в 1999 году.

Основой стратегии, которая получила название Effects-bases operations (операции, основанные на эффектах или «на базе эффектов» – ОБЭ), является то, что агрессия в отношении такой модели государства осуществляется не извне, то есть не против вооруженных сил, не напрямую, не «лобовым образом».

Более эффективной становится так называемая концепция ведения войны изнутри наружу.

Первый удар наносится по центру этой системы, то есть по лидеру.

Но, естественно, так как эта структура имеет множество защитных слоев, этот удар не всегда может быть прямым, военным, хотя периодически применяются и такие варианты – физическое устранение лидера, что менее эффективно.

Здесь же происходит идеологическое, идейное воздействие на первое лицо государства, а лучше – его полная замена.

Основу сетевой войны, или Основу информационно - коммуникационного пространства войны будущего составляет GIG - так называемая "Глобальная информационная решетка" (ГИР), представляющая собой мощную группировку разведывательных, коммуникационных и навигационных космических летательных аппаратов США на околоземной орбите.

Мы это наблюдаем сегодня когда вводятся экономические санкции против нашего бизнеса и бизнесменов, которых Госдеп США причислил к «ближайшему кругу друзей Путина»

Диверсионно-террористическая война получила развитие в начале XX века и стала средством ведения асимметричного военного конфликта. Появление такого типа войны стало главным образом реакцией на потребность нанести поражение противнику, обладавшему подавляющим превосходством в обычных вооружениях и живой силе.

Главной мишенью диверсионно-террористической войны являются гражданские объекты, при этом террористы избегают открытых столкновений с регулярными армейскими подразделениями.

Ввиду своей масштабности, диверсионно-террористическая война не равнозначна политическому террору. Она также явно отличается от партизанской войны, ведение которой на территории противника и, особенно, в больших городах невозможно.

Прежде чем разобраться в различии между классической войной и вышеприведенными терминами сначала попробуем ответить на вопрос: есть ли принципиальные различия между терроризмом и диверсиями?

Диверсия – это не терроризм, а один из видов борьбы, в первую очередь, с военным противником .

В Национальной военной стратегии-2015 США содержится раздел, посвященный глобально интегрированным операциям, которые опираются на глобальные сети:

— «союзников и партнеров»;

— «малозаметных» сил специальных операций;

— средств (включая логистику, транспорт, связь и разведку).

Эти «глобально интегрированные операции» направлены, как говорится в НВС-2015, на борьбу с использующими насилие экстремистскими сетями. Из этого следует, что иррегулярная война как часть войны гибридной носит сетевой характер.

ГИБРИДНАЯ ВОЙНА КАК СОЧЕТАНИЕ ТРАДИЦИОННОЙ И ИРРЕГУЛЯРНОЙ ВОЙНЫ (КОТОРАЯ ПРЕДСТАВЛЕНА КАК НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНАЯ В БУДУЩЕМ) ЯВЛЯЕТСЯ СТЕРЖНЕМ АМЕРИКАНСКОЙ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ.

В чем заключается принципиальная разница между иррегулярной войной и войной традиционной? Пентагоновские стратеги определяют ее следующим образ:

Традиционная война  – это война (прямая военная конфронтация) между государствами. Фокусом (мишенью) операций являются вооруженные силы страны – объекта нападения.

Стратегическая цель заключается в том, чтобы уничтожить боеспособность противника, захватить и удержать территорию, обеспечить политические изменения в стране – объекте нападения, минимизировать вмешательство населения в боевые действия (то есть не допустить возникновения народного сопротивления агрессору в форме партизанского движения).

Как известно военная стратегия включает следующие виды войн: малые войны, обычные войны, региональные войны. Но все данные разновидности относятся к явлениям, когда вооруженные силы одной стороны противостоят вооруженным силам второй стороны.

В таких войнах используются биологические, ядерные, химические и разные, не являющиеся традиционными типы оружия, но, как правило, в классических военных столкновениях используется стандартное оружие или, как называют его на Западе, «летальное вооружение», которое в первую очередь предназначено для гибели солдат и истребления военных сил страны.

Иррегулярная война  – это война, в которой участвуют не только государства, но и негосударственные образования. В фокусе операций в иррегулярной войне находится население страны – объекта нападения. Как пишут пентагоновские эксперты, народ является главной мишенью иррегулярной войны. Стратегическая цель направлена на то, чтобы захватить и удержать контроль над населением через использование политических, психологических, информационных и экономических методов.

В ходе иррегулярной войны ВС США используют непрямой подход с целью разложить власть, подорвать ее влияние и волю и лишить власть поддержки народа. Вспомните Украину. Там все было именно так, как описано в этой стратегии иррегулярной войны.

Стратегия современной иррегулярной войны, которую ведут США в глобальном масштабе, была закреплена в наставлении по ее ведению, разработанном Пентагоном в мае 2010 года.

США используют созданную ими глобальную сеть терроризма в интересах иррегулярной войны. Созданный США в Афганистане проект террористической организации «Аль-Каида» вместе с боевиками трансформировался в проект Армии освобождения Косова.

Затем, чтобы бороться против Сирии, они организовали Свободную армию сирийской оппозиции. А на смену этому проекту создали, стали вооружать и финансировать проект ИГИЛ, который объявили одним из главных своих противников.

На самом деле так же, как и «Аль-Каида», ИГИЛ является важным инструментом США в ведущейся ими глобальной иррегулярной войне, где главная мишень – Россия.

Вместо натренированных войск в любом конфликте будут участвовать иррегулярные силы, плохо подготовленные, неподотчетные, часто неоплачиваемые и целенаправленно варварские. Теперь не нужны профессионалы и даже «гражданские солдаты». Вооруженный сброд, человеческие отбросы – вот где будут набираться будущие армии, в подворотнях и на тюремных дворах

Мир делится на две зоны – стабильный центр, образованный развитыми государствами вокруг США, и периферия, охваченная хаосом. Хаотичная зона служит только источником ресурсов для стабильного центра.  Цель Пентагона – обеспечить доступ центра к природным ресурсам периферии .

По всей периферии Пентагон должен запустить процесс фрагментации, переформатирования, который уже начался на Большом Среднем Востоке. В этом контексте главной целью войны больше не является прямая эксплуатация территории, но подавление всех возможных очагов сопротивления».

По мнению американских стратегов, «противо партизанские операции стали единственным оперативным инструментом в арсенале сухопутных сил, предназначенным для решения проблем восстаний и нестабильности по всему миру.

Противо партизанские операции равны национальному строительству. Или внедрению ложной, само разрушительной для народа идентичности, как это произошло на Украине, которое должно рассматриваться как боевая операция. Это является главным.

От революции до оккупации

В сущности,  модель современной войны в американской стратегии делится на три части, где две трети занимает иррегулярная война и одна треть приходится на традиционную войну .

Иррегулярная война используется на этапе подготовки к традиционной войне. Цель, например, через нетрадиционную войну или революцию дестабилизировать обстановку в стране и создать условия для вооруженной, «гуманитарной» интервенции США и НАТО.

После этого на втором этапе включается традиционная война. При этом силы иррегулярной войны продолжают действовать. На третьем этапе ИВ призвана обеспечить режим оккупации с целью подавить сопротивление оккупационному режиму.

С учетом этой роли иррегулярной войны в 2014 году появился стратегический документ «Победить в сложном мире», где заложена идея переориентации сил общего назначения - регулярных сил на иррегулярную войну.

Хакерские атаки и прочие разрушительные действия в киберпространстве становятся подлинным оружием современных гибридных войн. Поэтому США столь большое внимание уделяет вопросам противостояния именно в компьютерных сетях. Весной 2018 г. США значительно видоизменили стратегию своего Киберкомандования. Пентагон намерен действовать более агрессивно и решительно, не останавливаясь перед атаками на самые разные объекты потенциальных противников.

Если изначально АНБ, структура Министерства обороны США, создавалось и действовало как структура сбора информации, то действующее руководство намеревается превратить агентство в ударную структуру. Главный способ деятельности – кибероперации, а главные мишени – Россия, Китай, Иран и Северная Корея.

Что касается Киберкомандования США, то прежде это ведомство занималось оборонительными операциями, защищая американские сети от вторжения иностранных хакеров. Теперь появились и нормативно-правовая база, и организационные возможности, позволяющие проведение ежедневных и регулярных рейдов на иностранные сети. Формально целью таких операций провозглашается профилактика вероятных хакерских атак на американские объекты, однако и так понятно, что в действительности речь идет о разрушительных действиях.

Сейчас американское руководство интересует даже не смена политических режимов в других странах, не поддержка оппозиции, а куда более серьезный вопрос – выведение из строя ядерных военных объектов потенциального противника.

И Россия – среди первых и самых важных целей американских хакерских атак. Новая стратегия Пентагона направлена на выведение ядерного оружия из строя без помощи традиционных военных действий, то есть – посредством кибератак. В настоящее время такая модель уже апробируется в отношении северокорейских ракет. На очереди – Китай и Россия. И в действительности подлинная угроза для мирового киберпространства исходит как раз от Соединенных Штатов.

Во-первых, именно в этой стране сконцентрировано большинство фирм и отдельных специалистов, работающих в IT-сфере.

Во-вторых, США обладает возможностями, намного превышающими российские или китайские. Например, американские программы используются во всем мире.

В-третьих, страну можно назвать эпицентром мирового хакерства, поскольку основная часть кибератак осуществляется именно с территории Соединенных Штатов. Здесь работают наиболее квалифицированные и организованные группы хакеров, в том числе и связанные с американскими спецслужбами. 

Чтобы переключить внимание на другие объекты, Вашингтон активно распространяет дезинформацию о русских, китайских, северокорейских, венесуэльских и каких угодно хакерах.

В этой ситуации остается лишь совершенствовать методы защиты информации, повышать безопасность российских объектов от американских кибератак. Современные войны будут вестись в киберпространстве и нашей стране нужно быть готовой к тому, чтобы защитить себя в изменяющихся условиях.

В свете всех этих бурно нарастающих направленных против России иррегулярных приготовлений противника и нам как-то проявить гибкость и сдвинуть стратегическое сознание с мертвой точки зацикленности на традиционной войне . Стоит обратить свой взор еще и на иррегулярное измерение современной войны, а то ведь есть вероятность ее проиграть на первом этапе, до начала традиционной войны. И этот первый этап иррегулярной дестабилизации может плавно перейти сразу в третий этап – анти партизанских действий.

Стратегия гибридной войны, равно как и сам этот термин возникли не в России, а в Америке, задолго до событий на Украине. И уж если кого-то и обвинять в том, что там произошло, то только сами Соединенные Штаты, Именно там появилась схема «континуума конфликта», где «гибридный конфликт» занимает центральное место.

США практически везде в новой стратегии используют слово «конфликт» и старательно избегают термина «война», потому что иначе получается, что вся их политика – это исключительная ставка на глобальную гибридную войну ради достижения гибридного мира в интересах глобального гегемона.

ЕСЛИ ПОЯВЛЯЮТСЯ МЫСЛИ

«ВСЁ ПЛОХО, ВСЁ ПРОПАЛО»

СТОИТ ПОМНИТЬ - МЫ НА ВОЙНЕ

ПРОТИВ НАШЕЙ СТРАНЫ РАЗВЯЗАНА

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА.

НАМ НЕОБХОДИМО МЕРИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ

ПО ЗАКОНАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ .

ДА, НАС НЕ ОБСТРЕЛИВАЮТ ИЗ «ГРАДОВ».

НО ЦЕЛИ У ЭТОЙ ВОЙНЫ АБСОЛЮТНО ТЕ ЖЕ:

ПОНИЗИТЬ УРОВЕНЬ ЖИЗНИ И

СПРАВОЦИРОВАТЬ НЕДОВОЛЬСТВО НАСЕЛЕНИЯ.

А В КОНЕЧНОМ СЧЁТЕ – РАЗРУШИТЬ РОССИЮ

КАК ЕДИНОЕ ГОСУДАРСТВО

« Помни войну!» - начертано на памятнике русскому флотоводцу Степану Осиповичу Макарову (1849-1904гг.), украшающему центральную площадь Кронштадта, некогда главной морской крепости Российской державы.

Этот лозунг он повесил в своем кабинете, когда забрасывал Петербург докладными о необходимости срочно укреплять Порт-Артур и готовить Тихоокеанский флот к войне. От него отмахнулись.

И только начавшаяся русско-японская война подтвердила полную правоту адмирала. Однако было уже поздно.

Поэтому нам надо знать уроки истории, безжалостно наказывающей тех, кто ими пренебрегает, а не заботиться о том, какую «оценку» поставит России какое-нибудь западное рейтинговое агентство.