Воспоминания о войне Туголукова Владислава Ивановича

Воспоминания о войне Туголукова Владислава Ивановича

(По книге Владислава Туголукова «Страницы жизни»)

О память сердца, ты сильней

Рассудка памяти печальной! К.Н.Батюшков

Великая Отечественная Война 1941-1945 годов против немецко-фашистских захватчиков не была войной армии и флота нашей страны против армии и флота Германии. Эта была война всего советского народа с оккупантами.

Для моего прадедушки, Туголукова Владислава Ивановича, Великая Отечественная война явилась самым умным и безжалостным учителем жизни. Лица, голоса, бои, потери, победы сохранились в его памяти, а память на войне восприимчива необыкновенно, что определило во многом его жизненный путь. Этот человек по-настоящему талантлив с открытой щедрой душой.

Мой прадедушка в своей книге «Страницы жизни» начинает свои воспоминания детства и юности с описания своей малой РОДИНЫ, за освобождение которой прошел путь до Берлина. Этот период жизни остаётся в памяти человека навсегда. Его Родина – город Кунгур, расположенный в Предуралье, на берегах живописных рек Ирени и Сылвы. Он счастлив, что его родиной является город Кунгур − провинциальный российский город, сохранивший, несмотря на крутые повороты своей судьбы, тот истиннорусский колорит городской жизни, из которого у каждого из нас складывается ощущение малой родины. Из рассказа прадедушки: «Я родился в этом городе 23 сентября 1925 года в семье служащего. Отец, Туголуков Иван Степанович, окончив реальное училище, служил начальником почты, позже бухгалтером. Отец − честный, порядочный человек, примерный семьянин, был строг и справедлив по отношению к детям, помогал в учебе. Мама, Туголукова Таисия Михайловна, была домохозяйкой, обладала прекрасными кулинарными способностями. Занимаясь воспитанием детей, учила их быть честными, справедливыми, аккуратными, с уважением относиться к старшим. Папа занимался садоводством, а мама − рукоделием».

Детство было веселое и беззаботное. Отец выписывал для сына «Пионерскую правду», «Костер» и «Пионер», и он их с удовольствием читал. Владислав Иванович читал историческую, приключенческую литературу, книги о путешествия и о войне. Он помнит всех своих друзей. Особенно часто вспоминает он друга своего детства Толю Мехренцева, с которым в школе 7 лет сидел за одной партой. Он был первым учеником в классе, помогал отстающим и хорошо рисовал. После службы на Тихоокеанском флоте, получив высшее образование, стал директором крупного оборонного завода в городе Свердловске. По рекомендации Б.Н. Ельцина, секретаря горкома партии, стал председателем горисполкома Свердловска. Все это воспитало в моем прадедушке любовь к Родине, честность, верность дружбе.

Страна готовилась к войне, которая уже полыхала по всей Европе. В воспоминаниях прадедушки отмечено, что вероятным противником были Германия, Япония, Италия, в какой-то степени Англия. Содержание текстов учебников по немецкому языку менялось в зависимости от внешнеполитических отношений с Германией. В школах было введено военное дело, престижным было сдать нормы на значок ГТО (готов к труду и обороне), Ворошиловский стрелок, ПВХО (противовоздушная и химическая оборона). Друзья прадедушки с гордостью носили значок ГТО. Прадедушка рассказал, что морально и физически нас готовили к защите Родины, и мы были готовы к этому, ждали, когда наступит наш черед.

Вот что прадедушка нам рассказывал при встрече: «Запомнился день воскресенье 22 июня 1941 года. Утром я проверял перемёт, поставленный мною поперек реки. В это время с берега раздались крики мальчишек: «Война! Война!»

Мы думали, что война скоро закончится нашей победой. Все внимательно вслушивались в сводки Совинформбюро. Враг продвигался на восток, занимая все новые и новые районы нашей страны. Отец с горечью отмечал на карте сданные города. Началась всеобщая мобилизация. Было много добровольцев. Появились первые эвакуированные из западных областей страны. В помещениях школ открывались госпитали. Перед ранеными красноармейцами мы выступали с концертами. В Кунгур было переведено Киевское танковое училище. В нашем 9-м классе появились ученики, дети офицерского состава. Резко возросли цены на продукты питания. Ученики старших классов привлекались к различным работам. Летом 1942 года я был назначен физруком пионерского лагеря деревни Березово, где я когда-то отдыхал, будучи пионером.

В городе проводилось формирование двух пехотных дивизий. Шел второй год войны. В армию призывались граждане 1924 и 1925 года рождения. Мой друг Коля Новиков поступил в танковое училище, по окончании которого был направлен под Москву, в самое пекло боев. Получив тяжелое ранение, он остался инвалидом на всю жизнь, но сумел окончить Пермский госуниверситет им. Горького. Из нашего класса был призван в армию и отправлен на фронт Геннадий Бачурин, который в первом бою был убит.

Наступила и моя очередь призыва в армию. Городской комитет физкультуры и спорта предложил мне получить бронь от призыва службы в армии и остаться работать в этом комитете. От этого предложения я отказался, и в декабре 1942 года я, ученик 10 класса, был призван в армию. Детство и немного юности закончились…

Вместе с десятью призывниками из Кунгура был направлен в Миасс, а затем в Москву для учебы во 2-ой гвардейской учебно-минометной бригаде. Здесь я впервые узнал о грозном реактивном оружии: БМ-8, БМ-13, БМ-30 и БМ-31. В народе их называли «Катюшами». Мы изучали материальную часть реактивных снарядов, пусковых установок, тактику использования этого оружия. Особое внимание уделялось соблюдению государственной тайны в процессе эксплуатации оружия и его боевого применения.

Учебная бригада находилась на Хорошевском шоссе, в октябрьских казармах. Тактические занятия проводились в Серебряном бору, в Химках. Практические занятия по обслуживанию материальной части шли на территории бригады. Особенно тяжелыми были учения с использованием снарядов М-30 иМ-31, вес которых с укупоркой составлял около 105 килограммов. По ночам звучали сигналы воздушной тревоги, по которым мы укрывались в специально вырытых траншеях. Несли внутреннюю и гарнизонную службу. Изредка нас отпускали в увольнение в город.

Несколько раз строем ходили в цирк и кино. Дивизион побатарейно в количестве 600-700 курсантов проходил по улицам Москвы, в том числе по улице Горького. Во время движения колонны пели песни под оркестр. Я был запевалой в своей батарее. На улицах столицы бодро звучали такие песни: «Мы не дрогнем в бою», «В атаку стальными рядами», «На позицию девушка…» Жители города с улыбками и со слезами на глазах смотрели на нас, слушая песни. Мы, курсанты, с удовлетворением следили за сводками информбюро о первых победах Красной Армии: о разгроме немецких войск на Курской дуге, освобождении Харькова, о прорыве блокады Ленинграда и др. Мы были уверены в нашей победе.

В этот период вся страна испытывала недостаток продовольствия, что ощущали и мы, у нас часто были постные щи и суп из крапивы. Нас не оставляло желание сытно поесть. Я, как некурящий, взамен табака получал сахар. Значительную помощь мне оказывали родители, посылая мне переводы и посылки с продуктами.

В сентябре 1943 года моя учеба была закончена. Пересыльный пункт, мандатная комиссия и направление в 126 отдельный гвардейский минометный дивизион «Катюш», который формировался под Москвой, в деревне Капотня, куда мы прибыли 22 сентября. Дивизион состоял из двух батарей, в каждой из которых было по четыре ракетных установки. В каждом расчете по семь человек: командир установки, наводчик, шофер и четверо заряжающих. Назову моих боевых друзей, с которыми я шел по фронтовым дорогам до Варшавы: Леонид Скорубко, Сережа Чернышов, Алексей Хохлов, Борис Смирнов, Иван Бойко, Сергей Попов. Постоянно проводились занятия по обслуживанию боевой установки и отработке взаимодействия личного состава расчетов. Все номера расчетов были взаимозаменяемы. Дивизион был полностью укомплектован по штатному расписанию. Для практической проверки боеспособности дивизиона на Софринском научно-исследовательском дивизионе проводились боевые стрельбы. Командиром дивизиона был гвардии майор Добринский Г.Г.

Несколько слов о тактико-технических характеристиках минометно-ракетного оружия. К 1943 году на фронт в большом количестве стали прибывать гвардейские минометные части. Это были дивизии, бригады, отдельные полки и дивизионы. Дивизион «Катюш» при стрельбе обеспечивал поражение живой силы на большой площади. На первом этапе войны головные части ракет снаряжались термитом и обладали высоким зажигательным действием, имели не только физический, но и психологический эффект. Дальность стрельбы снарядами М-13 составляло до 9 км. При массовом применении этого грозного оружия нашими войсками немецкое командование было вынуждено изменить тактику ведения боевых операций.

В 1941-1942 гг. противник сосредоточил большие танковые и мотомеханизированные части на небольшом участке фронта, прорвав нашу оборону двумя клиньями, окружал и уничтожал крупные группировки наших войск. Массированные удары «Катюш» по местам концентрации частей противника вынудили врага отказаться от такой тактики. Оружие ракетной артиллерии было засекречено и эксплуатировалось личным составом по строгим режимным инструкциям. В случае угрозы захвата противником ракетной установки она должна быть подорвана. Немецкие войска подобных образцов вооружения не имели.

16 декабря 1943 года дивизион колонной выехал в Москву, а затем на станцию Рогожская, где погрузились в эшелон и простояли двое суток. Проехали Тулу, Орел, Курск, Конатоп, Нежин. После Нежина на одной из платформ была поставлена зенитная установка. В пути эшелон неоднократно подвергался бомбежке. По сигналу «воздушная тревога» машинист и кочегар выпрыгивали из паровоза, а личный состав покидал теплушки и укрывался кто, где может.

7 января 1944 года разгрузились на станции Дарница, проехав разрушенный Киев и Житомир, остановились в лесу. Наш 126-ой отдельный гвардейский дивизион вошел в состав третьего танкового корпуса второй танковой армии второго Украинского фронта под командованием генерала армии И.С. Конева. Непрерывные бомбежки. Давали первые залпы по наступающему противнику. Это было моим первым боевым крещением. Шоссе по направлению Киев-Житомир, где только что прошли тяжелые бои, было покрыто замершими трупами, на которых подпрыгивали проходившие машины.

Наш путь лежал в направлении села Лысянки для участия в Корсунь-Шевченковской операции по предотвращению выхода немецких войск из окружения в количестве восьмидесяти тысяч солдат и офицеров противника. Движение затруднялось из-за весенней распутицы, боевая техника застревала в грязи. Наш дивизион продвигался медленно. Пехотинцы уважительно относились к «Катюшам» и всегда оказывали помощь в сложной обстановке.

Отдельно хочется отметить стойкость и выносливость советского солдата. В обмотках, по колено в грязи, с трудом переставляя ноги, солдат нес на себе скатку шинели, винтовку, каску, противогаз, малую или большую саперную лопату, подсумок с патронами, вещевой мешок, флягу с водой и в дополнение ко всему этому он нес на плече артиллерийский снаряд весом 10-30 кг.

После войны мне довелось читать мемуары немецкого генерала, который не мог понять, как русским в сложившейся обстановке можно было обеспечить фронт боеприпасами и горючим. Дорог как таковых не было. Все вокруг свидетельствовало об ожесточенных, упорных боях: разбитые танки, автомашины, мотоциклы, огромное количество трупов немцев; встречались и наши убитые, их личные вещи, продукты питания. Всюду были видны последствия рукопашных боев, бомбежек и артобстрела.

С 5 по 16 февраля давали залпы по окруженным частям противника. Во время одного из ночных маршей отстала от колонны боевая машина 3-го расчета (шофер машины Скотников). Это случилось в тот момент, когда немецкие части пытались выйти из окружения, что явилось бы чрезвычайным происшествием и грозило бы суровым наказанием для командования дивизиона. Командир взвода лейтенант Желтоногов В.П. приказал мне найти эту установку и сопроводить ее дивизион, найти большой домкрат и доставить его к отставшей установке. Приказ есть приказ. Я пошел его выполнять. Ночь. Темно. Слышен грохот дальнего боя. Безлюдная дорога. Я шел по колено в грязи, не знаю, сколько я прошел, когда вдали увидел свет от небольшого костра. Осторожно подойдя ближе, я увидел силуэт боевой машины и людей. Это была наша боевая установка, затерявшаяся ночью в степи. Оказалась, что личный состав расчета не мог определиться ночью с направление движения. Мое появление вызвало большую радость и удивление. Боевая установка и расчет вернулись в расположение дивизиона. За эту операцию я первым в дивизионе был представлен к награде, ордену «Славы III степени».

До 22 февраля, находясь в селе Лысянке, неоднократно подвергались бомбежке. Я самостоятельно вел стрельбу по пикирующему бомбардировщику из ПТР (противотанковое оружие). Помнится такой случай. Наш расчет разместился на ночь на сеновале, мы расстелили плащ-палатки и только собрались отдохнуть, прозвучала команда «боевая тревога», «по машинам».

К концу февраля вражеские части, пытавшиеся вырваться из окружения, были уничтожены. Только небольшой группе танков и автоматчиков удалось под прикрытием темноты вырваться из окружения. За период боевых действий с 26 января по 26 февраля 1944 года Вторая танковая армия нанесла врагу значительный урон. Было уничтожено большое количество врага и его боевой техники. Части Армии захватили 55 тяжелых танков и самоходных орудий, а также много другой техники, было взято в плен 2550 немецких солдат и офицеров.

Я записал в своем дневнике: «Вперед нас зовут не звуки торжественного марша, а звуки плача народа нашего, домой дорога только через Берлин, другой я не представляю». Отец в письме мне наказывал: «Не урони, сынок, честь нашей фамилии!» Я получил 3 благодарности от Верховного Главнокомандующего.

Вот близился конец войны. Армия стремительно преследовала отступающего противника, продвигаясь к Праге. Движемся со скоростью 70-80 км в сутки. Тылы отстали, прекратился подвоз снарядов и горючего. Наш корпус оказался в окружении. Пока были снаряды, дивизион давал залпы по атакующему противнику. Враги отступали без боя, двигаясь параллельно с нами. Иногда мы видели немецких солдат и их машины.

Однажды во время кратковременной остановки в лесу мы обнаружили бинты, гильзы, пачки из-под сигарет, что указывало на то, что здесь недавно были немцы. И, действительно, выйдя на опушку, во ржи мы увидели врагов. Сержант Скорубко дал очередь из ручного пулемета, и они без боя сдались в плен. Это оказались испанцы моего возраста из голубой дивизии, только что прибывшие на фронт. Мне было приказано расстрелять пленных, так как немцы перешли в наступление, и другого выхода не было. Я и два автоматчика повели пленных в сторону от дороги. Испанцы упали на колени и стали молиться. Бог услышал их. Прозвучала команда «По машинам», рядом с нами шел бой, необходимо было срочно возвращаться. На расстрел не оставалось времени, да и желания лишить жизни этих мальчишек у меня не было. Испанцы остались живы.

К исходу 31 июля перед фронтом 2-й танковой армии находились части пяти немецких дивизий (СС «Викинг», «Герман Геринг», «Мертвая голова», 19-я и 4-я танковые). Находясь в окружении, я вступил в партию. В плен я сдаваться не собирался, поэтому на крайний случай носил один патрон и наган в кармане гимнастерки. В то время, когда я находился в окружении в течение 15 суток (это трудно объяснимо), моя мама находилась в бессознательном состоянии, а был я от нее за две тысячи километров. Она была очень верующая. Мое возвращение она отмолила…

5 августа нам удалось с боями выйти из окружения. Остановились у города Минск-Мозовецкий.

Второй танковой армии и ее корпусам приказом Главнокомандующего И.В. Сталина было присвоено Гвардейское звание.

19 октября был откомандирован на фронтовые курсы лейтенантов, прошел мандатную комиссию. С 25 октября начались занятия по 12 часов. Курсы готовили офицеров-командиров взводов и рот в строевых частях, курсантов нашего подразделения готовили в качестве комсоргов отдельных частей. На курсах меня назначили комсоргом роты и командиром отделения.

1-й Белорусский фронт перешел в наступление, мы двигались в боевых порядках армии. Мне и двум курсантам было поручено охранять знамя и доставить его к новому месту дислокации курсов. Форсировали Вислу, далее двигались пешком. По дороге попадались немецкие семьи, возвращавшиеся с оккупированной территории в свою Германию на различном транспорте, нагруженным домашним скарбом. Вооруженные группы поляков, с повязками на рукавах, проводили «проверку» вывозимого немцами имущества с целью обнаружения оружия, которого, конечно, они не находили; однако немцы на подходе к границе Германии имели при себе крайне ограниченное количество вещей или не имели их вовсе.

1 февраля 1945 года переправились через реку Нетца и вошли в город Хаммер, где жителей почти не осталось, они от страха перед большевиками бежали на запад. При въезде в город висел плакат со словами: «Вот она, проклятая Германия!» Она причинила столько горя Советскому народу и всему миру» - так заканчивает свои воспоминания мой прадедушка.

В 1970-х годах начали активно создаваться советы ветеранов Великой Отечественной войны. В Москве, Ленинграде, Одессе были образованы советы ветеранов 2-ой гвардейской Танковой Армии.

В Ленинграде первым председателем 2-ой ГТА был избран бывший командующий артиллерии 9-го корпуса генерал-лейтенант Н.С.Максимов. По его рекомендации в 1989 году прадедушка был избран председателем совета ветеранов Танковой Армии. Всего в составе организации насчитывалось 255 ветеранов. Затем Туголуков Владислав Иванович был председателем совета ветеранов г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

При встречах с земляками, учащимися школ, студентами, с внуками прадедушка обязательно говорил, что никто не забыт и ничто не забыто, а это напоминание о том, что ужасы войны не должны повториться. Каждый, кто знает Владислава Ивановича, невольно проникается уважением к нему, ощущением значимости знакомства с ним.

Текст составил Никита Свалов, ученик 7А класса Гимназии 9 г. Екатеринбурга

7