Значение термина "Толстовские женщины"

«Женские образы в произведениях Л.Н.Толстого»

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

(1828-1910)

По рождению и воспитанию Лев Николаевич Толстой принадлежал к «высшей помещи-

чьей знати России». Его отец, граф Н.И.Толстой, был участником Отечественной войны

1812 года, мать – урождённая княгиня Волконская.

Его предки были в родстве с Пушкиными, Трубецкими,Голицыными. Семейные предания,

рассказы родных и близких о событиях 1812 и 1825 годов, жизнь в родовой усадьбе оказа-

ли на Толстого огромное влияние и оставили заметный след в его творчестве. «Без своей

Ясной Поляны,- писал Толстой,-я трудно могу себе представить Россию и своё отношение

к ней» Ясная Поляна была его колыбелью . Здесь проходила жизнь семьи, друзей и близ-

ких, здесь он видел, как живёт народ, здесь познакомился с народными песнями, сказками,

легендами, былинами.

Первым произведением Толстого, появившемся в печати, была повесть «Детство», кото-

рую высоко оценил Н.Некрасов и напечатал в «Современнике». За «Детством» последова-

ли повесть «Отрочество». «Юность», составившие трилогию. В главном герое Николеньке

Иртеньеве много автобиографических черт. Его детство, как и детство самого автора, про-

текает в дворянской усадьбе. Он умён, наблюдателен, обладает необычайно живым вооб-

ражением, постоянно анализирует свои мысли и поступки. Душа Николеньки открыта

всем впечатлениям жизни, но в детские годы дети ограничены узким кругом семьи и не выходят за пределы дворянской усадьбы. Николенька начинает замечать недостатки лю-

дей своего круга и приходит к мысли о необходимости исправить пороки людские, и прежде всего исправит сомого себя. Но реальная жизнь то и дело разрушает его мечтания,

и Николенька постепенно уступает дурному влиянию своей среды, с её тщеславием, лице-

мерием, презрением к незнатным людям, равнодушным, а чаще жестоким отношением к

слугам и крепостным.

Автор «Детства» и «Отрочества» проявил себя глубоким и тонким мастером, психологом,

критика отмечала его исключительную способность передавать тайные, сокровенные мыс-

ли и чувства человека.

В «Юности» показаны студенческие годы героя трилогии, его первый разлад с барской средой и стремление сблизиться со студентами, вышедшими из среды, близкой к народу.

Впоследствии Л.Н.Толстой открыл в Ясной Поляне школу для крестьянских детей, затем

20 начальных школ в окрестных деревнях, написал статьи по вопросам педогогики, создал

«Книги для чтения», составил «Азбуку». Писатель обижался, что эта огромная работа бы-

ла не замечена. «Меня,- писал он,- хвалили за всё, что я написал, но об одном, точно хоро-

шем и полезном, что я сделал, об Азбуке и этих книжках, не сказано в печати ни единого ругательного слова… Но пусть попробует кто-нибудь такие же рассказы, то увидит, как

трудно даются эти достоинства, состоящие только в том, чтобы было просто, ясно, не бы-

ло бы ничего лишнего и фальшивого». Многие из рассказов для детей Толстого состоят

всего из нескольких строк. А он их переделывал десятки раз, добиваясь предельной прос-

тоты и ясности. В течение всей своей жизни ихзучал произведения усного народного творчества – песни, сказки, былины, легенды,был уверен, что в «песни, сказки, былины –

всё простое – будут читать, пока будет русский язык».

Появление романов «Война и мир», «Анна Каренина» и других произведений Л.Н.Толсто-

го вызвало многочисленное количество отзывов, книг, статей. Известный русский критик

В.В.Стасов писал : «Лев Толстой поднялся до такой высокой ноты, какой ещё никогда не

брала русская литература…»

Имя Толстого ещё при жизни писателя приобрело всемирную известность. В наше время

Толстой занимает одно из первых мест среди писателей всей стран и народов по числу пе-

реводов его произведений на иностранные языки. Своей жизнью и творчеством Толстой

связал и соединил «два века» русской литературы. М.Горький сказал : « Не зная Толстого-

нельзя считать себя знающим свою страну, нельзя считать себя культурным человеком».

Женские образы в произведениях писателей-мужчин рубежа XIX и XX веков

1. Женщина в пословицах, в народных песнях.

2. Протестующие героини А. Н. Островского.

3. Сильная верой Соня Мармеладова Ф. М. Достоевского.

4. Женщины-патриотки Ги де Мопассана.

5. Женский идеал Льва Толстого, Генрика Ибсена.

6. Любовь собственника. Соме Форсайт, Клод Фроло.

«Женщина — загадка природы», «О женщина, тебе имя вероломство!», «Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!»...Эти и другие высказывания о женщине бытовали и бытуют до сих пор. Кто же это — женщина? Кем она является для мужчины? Как менялось представления о женщине в течение времени? Попытаться ответить на эти вопросы можно, проанализировав произведения писателей рубежа XIX и XX веков

В русском фольклоре довольно противоречивое представление о женщине. Девушка в песнях — непременно красавица, лебедушка, нежная, милая. Но в то же время в пословицах и поговорках мы видим другое отношение к женщине: «Баба с возу — кобыле легче», «Баба — дура», «Волос долог, а ум короток» и т. д. Есть в русском фольклоре и другие пословицы, о месте женщины а семье: «Муж — голова, жена — шея», «Муж и жена — одна сатана». Но, несмотря на столь оптимистичные для женщин высказывания, более забитого и бесправного существа совсем недавно трудно было отыскать не только в России, но и в Европе.

В XIX веке витали идеи эмансипации, которые увенчались успехом в России только в XX веке. Раньше в сказках, приключенческих, некоторых исторических романах женщина была пассивным лицом, наградой за подвиг. Героиня ничего не предпринимает, а спокойно ждет своего избавителя. Поэты-трубадуры средних веков восхваляли Прекрасную Даму, а наделе? Н. Г. Чернышевский в своем романе «Что делать?» в последнем сне Веры Павловны хорошо показал судьбу Прекрасной Дамы. Мужчина восхищался красивой девушкой, умирал, глядя на окно ее кельи. А если она верила ему, становилась его женой, то не было конца побоями и изменам со стороны мужа.

Сложно проследить путь женщины-героини от пассивно ожидающей красавицы до героини активной со своим характером, достоинствами и недостатками. Ясно одно: мужчина со временем перестал рассуждать на тему «Есть ли у женщины душа», а понял, что она тоже человек.

К середине XIX века женщина уже давно имеет свой характер, лицо, она действует. В «Грозе» (1859) Н. А. Островского появляется главная героиня, которая борется против старых предрассудков, по-женски выражая свое несогласие, протест. Она несравненно выше мужчин в пьесе. Катерина смелей и решительней и мужа, и «порядочно образованного» возлюбленного.

Лариса в «Бесприданнице» (1878) уже осознает, что она вещь для собравшихся вокруг нее мужчин. Ее разыгрывают в орлянку как красивую безделушку. Выстрел Карандышева спасает ее от падения, она находит силы поблагодарить его за смерть. И в других пьесах Островского главные героини выше мужчин, они сильны своей любовью, готовы ради нее на многое.

Такие же женщины, сильные своей верой и незыблемыми представлениями о добре и зле, описаны в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» (1866). Ведь Соня Мармеладова помогла Раскольникову возродиться, повернуться вновь к добру. Она жертвует собой ради родных. Соня духовно выше героя и тянет его вверх за собой, тем самым спасая его. Здесь мы видим идеал самоотречения, и он приписан падшей женщине.

Женщина легкого поведения появляется в произведениях многих писателей конца XIX века. И у многих из них она носитель всех прекрасных человеческих черт. У Ги де Мопассана в новелле «Пышка» (1880) падшая женщина — настоящая патриотка. Пышка ненавидит захватчиков-прусаков. И она же жертвует собой, своими убеждениями кучке буржуа, которые за эту жертву ее же и презирали. Патриотка просыпается и в душе другой проститутки из новеллы «Мадмуазель Фифи»(1882). Рашель убивает пруссака за то, что он кричал, что все французские женщины принадлежат им. Сама же героиня не считает себя женщиной, она мстит за честных француженок

Женщины, сумевшие пожертвовать всем: положением в обществе, детьми, семьей — ради мужей, изображены в поэме Н. А. Некрасова «Русские женщины» (1871 — 1872). Молодые дворянки сменяют блеск светских салонов на убогий домишко в Сибири, красавцев-ухажеров на мужа-каторжника. Это великая сила духа и осознание долга жены — следовать за мужем.

Но первейший долг для женщины Л. Н. Толстого — материнство. Его Анна Каренина забыла долг: мужа и ребенка — ради своего личного счастья. Она забылась до того, что не замечает свою дочь от любимого Вронского. За это она жестоко наказана. Роман-эпопея «Война и мир» (1863 — 1869) написана гораздо раньше «Анны Карениной» (1873 — 1877), но и тут идеалом для писателя была женщина-мать Наташа Ростова.

Женщина у Генрика Ибсена в «Бранде» (1866) — тоже мать, но Агнесс отдает свою жизнь и жизнь своего дитя идее, которую проповедовал ее муж. Бранд, Агнесс и их сынишка Альф погибают в горах ради воплощения мысли героя: «Все или ничего». Сольвейг из другого произведения Ибсена «Пер Гюнт» (1867) ждет любимого долгие годы, пока Пер Гюнт странствует по свету, ищет счастье. Сольвейг с самого начала знала, где ее счастье — дома с Пер Гюнтом. Герой спасается в ее объятьях от Пуговичника, желающего переплавить его душу, как не выполнившую свою цель: «Будь собой». Значит, женщины Ибсена — носители высшего знания, спасительницы мужчины, жертвующие ему всем

Рубеж веков — время появления в Европе крупных магазинов, промышленных предприятий, где человек представляется лишь крошечным легко заменяемым винтиком. В романе французского писателя Эмиля Золя «Дамское счастье» (1883) даны два типа женщин: продавщицы огромного магазина «Дамское счастье» и их покупательницы. Продавщицы и есть те маленькие винтики, в которых уже не видят женщину, а лишь объект эксплуатации. Винтик износился — найдем другой! Но и женщины-покупательницы — тоже объект эксплуатации со стороны владельцев дамских магазинов. Это эксплуатация тряпками. Золя в этом романе часто повторяет, что женщина для торгашей — лишь способ нажиться: «Магазины пробуждают в ней жажду новых наслаждений... Муре воздвигал ей храм, обслуживал целым легионом продавцов... но затем, опустошив ее карманы, измотав ей нервы, он за ее спиной про: никался к ней затаенным мужским презрением...». В большом, произведении английского писателя Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» (1906 — 1921) выражено несколько отношений мужчин к женщинам. Но, пожалуй, самые яркие — в любовном треугольнике Сомс Форсайт — Ирен — Молодой Дхолион Форсайт. Джолион просто боготворил Ирен, она была для него выражением высшей красоты, женственности. Сомс тоже безумно любил ее, но любил как собственник. Сомс мучился, осознавая, что Ирен его не любит, но не мог отпустить ее. Получив что-то в собственность, Сомс не понимал, как можно от этого отказаться. Его отношение к Ирен напоминает безумную страсть Кло да Фроло из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Сомс, как и Фроло, любя женщину, не понимает, как можно не любить его самого за эту страсть. В темнице Фроло говорит Эсмеральде: «Умоляю тебя, если в тебе есть сердце, не отталкивай меня! О, я люблю тебя!.. Сжалься!» Но получив отказ, кричит: «Так умри же! Никто не будет обладать тобой!» Разумеется, Сомс не дошел до убийства, он совершил другую крайность — высший акт собственности. Фразу Фроло повторяет и Карандышев из «Бесприданницы» (1878) А. Н. Островского. С криком: «Так не доставайся же ты никому!» — он убивает Ларису.

Сложно сделать выводы на основе лишь небольшого среза литературы рубежа XIX и XX веков. Но тем не менее писатели-мужчины показали, как изменилась сама женщина и отношение к ней. Женщина становится самостоятельней, сама решает за себя. Но и не забывает о своем главном предназначении — материнстве. Героини помнят и о любви и долге быть с любимым. Она идет за ним всюду, даже рискуя жизнью. Писатели, как ни странно, все чаще изображают женщин духовно выше мужчин-героев. Героини уже не вещи, бессловесные награды, и мужчина все больше уважает женщину как Личность.

Женские образы в произведениях русских писателей 19-20 веков

Летом я читала произведения русских писателей: повесть «Станционный смотритель» А. С. Пушкина, поэму «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М. Ю. Лермонтова, поэму «Русские женщины» Н. А. Некрасова, повесть «Детство» М. Горького.

Я обратил внимание на то, как по-разному писатели изображают в своих произведениях женщин. Ветреная дочь станционного смотрителя Дуняша, молодая жена купца Алена Дмитриевна, отважные жены декабристов княгиня Мария Волконская и княгиня Екатерина Трубецкая, бабушка будущего писателя Акулина Ивановна. Целая галерея женских образов выстроилась перед мысленным взором. Все они такие разные и в то же время что-то их объединяет. В своей работе я попытался исследовать, что же именно объединяет этих героинь.

А. С. Пушкин «Станционный смотритель»

Дуняша – дочь станционного смотрителя Самсона Вырина, «ею дом держался»

Автор три раза приезжает на станцию. В первый раз он видит Дуняшу, девочку лет четырнадцати. Красота её поразила Белкина. Отец говорил о ней, что она «такая он проворная, такая разумная, вся в покойницу мать».

Во второй раз Белкин приезжает на станцию с мыслью, что увидит Дуняшу снова. Но из рассказа Самсона Вырина узнаёт, что Дуняша сбежала вместе с гусаром в Петербург. Она плакала, хотя, казалось, ехала по своей охоте. Читатель понимает, что девушка не с легким сердцем покидала родительский дом, но не подумала о чувствах отца. С Минским ей жилось счастливо, но совесть мучала ее, поэтому при появлении отца она упала в обморок.

В третий раз приезжает Белкин на станцию и узнаёт, что станционный смотритель начал пить с горя и вскоре умер. Вырин не знал, что его дочь счастлива, ведь он думал: “Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, глядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою”. Дуняша приехала и узнала, что её отец умер. Долго лежала она у могилы отца.

У читателя образ Дуняши вызывает и сочувствие, и осуждение. Неужели нельзя было подумать об отце? Но не случайно в самом начале повести, знакомясь с убранством смиренной, но опрятной обители Самсона Вырина, мы видим на стене изображение притчи о блудном сыне, который получил наследство и ушел от своего отца. Истратив все свои деньги, он возвратился домой, раскаялся, и отец простил его и был рад возвращению пропавшего сына. Дуняша – блудная дочь, которая несчастна, потому что всю жизнь будет каяться в том, что слишком поздно вспомнила о родном ей человеке, для которого она была единственным утешением. Она не получила прощения отца, тем сильнее ее горе.

М. Ю. Лермонтов «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»

В 16 веке существовал «Домострой» – книга, которая содержала свод правил, прописывавших нормы поведения мужа, жены, родителей, детей. Алена Дмитриевна, я уверена, жила именно по правилам «Домостроя», вобравшего в себя многовековые традиции русской семьи.

Когда полюбивший ее опричник Кирибеевич стал приставать к Алене Дмитриевне на глазах у честного народа, она приняла это как позор. Алена Дмитриевна все рассказала своему мужу, Калашников вступился за честь жены и в честном бою победил Кирибеевича. Но царь казнил Калашникова, так как Калашников убил лучшего опричника царя.

Так Алена Дмитриевна осталась вдовою с детьми, но не уронила своей чести и достоинства.

Н. А. Некрасов « Русские женщины»

14 декабря 1825 года произошло восстание декабристов. Пять декабристов были казнены, более ста отправлены на каторгу в Сибирь.

Жёны декабристов были первыми, кто стал на сторону своих мужей. Они вынуждены были оставить своих детей, родителей, так как царь разрешил ехать только жёнам. Их было 123.

В произведении «Русские женщины» представлены и описаны две героини: Екатерина Трубецкая и Мария Волконская, они были первыми, им пришлось труднее всех, они. Екатерине Трубецкой и Марии Волконской пришлось оставить своих родных. Как ни уговаривали жён декабристов остаться, они, никого не слушая, поехали за своими мужьями. Поэт восхищается подвигом жен декабристов, последовавших добровольно вслед за мужьями. Их было сто двадцать три, но Некрасов описал лишь двух первых, которым было едва ли не труднее всех: они “другим дороги проложили” — это Екатерина Трубецкая и Мария Волконская.

В первой части поэмы рассказывается о тяжелом пути княгини Трубецкой в Сибирь, о ее противостоянии иркутскому губернатору. Из воспоминаний княгини мы узнаем о ее прошлом: блестящей светской жизни, балах, замужестве, поездке за границу в Италию. Героизм и стойкость этой хрупкой женщины сломили губернатора, и он помогает ей быстрее добраться до места.

Во второй части поэмы Некрасов показывает Волконскую. «Царица бала», голубоглазая красавица очень мало времени провела в браке, когда узнала об участии мужа в заговоре. Муж стал для нее героем, борцом за честь и свободу Отечества. Выдержав нелегкую борьбу с семьей, Волконская пишет царю о своем решении последовать за мужем. Царь разрешил ей ехать, но она должна была многого лишиться. Несмотря на это, Волконская решается ехать. С большой душевной болью оставляет она сына, прощается с родными. В дороге она понимает несправедливость устройства общества, а при встрече с мужем целует его оковы в знак признательности.

В произведении Екатерина Трубецкая и Мария Волконская представлены верными, преданными, мужественными, упорными, стойкими и любящими.

М. Горький «Детство»

В этом произведении говорится о детстве М. Горького. В нем есть жестокие и добрые, светлые герои. К добрым и светлым относится бабушка. Мать Горького – Варвара, хотя и любила своего сына, но не заступилась за него, когда дедушка засёк Лексея до потери сознания.

Автор с любовью описывает свою бабушку, говорит, что «до неё как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет» После смерти отца бабушка стала для мальчика «самым близким сердцу, самым понятным и дорогим человеком». Именно любовь бабушки к миру, ее рассказы, умение видеть красоту природы и восхищаться ею до слез внутренне обогатили Алешу, дали ему силы жить среди «свинцовых мерзостей жизни». Бабушка заметно отличается от всех домочадцев. Во время пожара она проявляет истинную смелость, решительность, не теряет самообладания. Трогательная забота и любовь к людям проявляется в хорошем отношении бабушки к слепому мастеру Григорию, к подкидышу Цыганку. Жалость, сострадание к людям – основные качества характера бабушки, а трудности, выпавшие в жизни, мудрая женщина воспринимает как Божьи испытания. Не случайно, выросший в неблагополучной среде, Алеша не потерял внутреннего «стержня», который сформировался в нем под влиянием бабушки.

Итак, мы увидели героинь разного возраста: молодая Дуняша, чуть постарше ее – княгини-декабристки и Алена Дмитриевна, пожилая Акулина Ивановна, бабушка Алеши. Ни одна из них не обладает коварством, расчетливостью, хитростью. Наоборот, всех героинь объединяет способность любить и жертвовать собой ради любви. Писатели, чьи произведения мы рассмотрели, с сочувствием, с состраданием относятся к своим героиням. Значит, идеалом они считают женщину верную, преданную, любящую, готовую к самопожертвованию ради любимых.

Критика романа Л. Н. Толстого “Анна Каренина”

“Анна Каренина” - одна из самых дорогих, любимых книг читателей всего мира. Мы попытаемся проследить за судьбой романа – середины 70-х годов, когда роман начал печататься на страницах журнала “Русский вестник”, и до наших дней, рассказать о том, чем притягивает он все новые и новые поколения читателей, как в разных исторических условиях менялись его восприятие и оценка.

“Анна Каренина” принадлежит к тем редким созданиям мировой литературы, которые с наслаждением читают все – люди, стоящие на разных уровнях культуры и образования.

Роман как бы подтверждает мысль Толстого о том, что в подлинно великих творениях искусства “прелесть картины, звуков, образов заражает всякого человека, на какой бы он ни находился степени развития”.

“Анна Каренина” читается легко потому, что автор “вводит в действие сразу”, с первых строк “схватывает и не отпускает” читателя, покоряя абсолютной художественной достоверностью, физической ощутимостью и драматизмом повествования, заставляя напряженно следить за тем, как разрешиться драма Облонских, как сложиться отношения между Анной и Вронским, Левиным и Кити…

Читать “Анну Каренину” – высокая художественная радость, потому что мы как того и хотел Толстой, “сливаемся чувствами с героями”, “начинаем жить жизнью описываемых лиц”, волноваться и страдать вместе с ними.

С особой силой захватывает читателей драматическая история любви и гибели Анны Карениной, раскрытая, по справедливому замечанию Ф. М. Достоевского, “страшною глубиною и силою, с небывалым доселе у нас реализмом художественного изображения”.

Роман читает и наслаждается чтением все.

В то же время мера понимания великой книги у разных читателей очень разные.

Читатели романа дышит воздухом эпохи, входит не только на балы и в светские салоны, но и в кабинеты министров, занятые “важными” государственными делами, встречает людей разных классов и слоев общества (в романе 50 персонажей – и каждый со своим лицом, своим неповторимым характером), слышит их споры по самым злободневным вопросам: о путях развития России, женской эмансипации, народном образовании…

Между тем роман Толстого – это художественный итог многолетних размышлений писателя над жизнью своего буржуазно-дворянского общества. Он был создан в тот знаменательный период (с 1873 по 1877 г.), когда писатель уже приходил к выводу о бессмысленности и аморальности жизни “верхних десяти тысяч”, уже стоял на пороге разрыва со своим классом.

В ходе создания романа писатель все шире и беспощаднее рисовал панораму ложной “искусственной” жизни “богатых и ученых”, столичных и поместных дворян, важных государственных сановников, занятых пустым “бумажным” делом, столичных военных, купцов, адвокатов, буржуазных ученых.

Не случайно в процессе создания Толстой резко “снизил” образы важного государственного деятеля Каренина и флигель-адъютанта Вронского, показав бессмысленность их занятий, ложность моральных принципов.

С другой стороны от варианта к варианту в романе ярче утверждался идеал “трудовой, чистой и общей прелестной жизни” народа.

Не случайно в персонажах “Анны Каренина” – в переживаниях Анны – жены, матери, страстно любящей женщины, в думах и в чувствах Левина у колыбели новорожденного сына и у ложа умирающего брата, в характерах других героев – люди разных стран мира узнают себя.

И в этой радости узнавания – одна из главных привлекательных сторон чтения Толстого.

Герои “Анны Каренины” для каждого из нас – живые, знакомые люди. В тоже время созданные Толстым характеры настолько сложные, многогранны и изменчивы, что их оценка вызывает постоянные споры, противоречивые суждения. Нередко привлеченные одними словами и поступками героев, читателя и критики не замечают других и упрощают толстовские образы.

Вряд ли стоит доказывать, что до конца понять и объяснить сложный образ Анны и других героев романа можно лишь вдумчиво анализируя все их поступки, мысли и чувства…

В “Анне Карениной” Толстой уже “…с великой наглядностью разоблачал внутреннюю ложь всех тех учреждений, при помощи которых держится современное общество, церковь, суд, милитаризм, “законный” брак, буржуазную науку” и в тоже время силой и свежестью, присуще гениальным художникам, ставил вопросы, которые всегда будут волновать человечество: о любви, ее месте в жизни, семье подлинной и мнимой, вине и нравственной ответственности, тонких и сложных отношениях между людьми о значении крестьянского труда и трудовой морали, связи человека с народом и природой как необходимым условиям полноценной гармоничной жизни; вел читателя к раздумьями над самыми трудными вечными проблемами бытия: в чем смысл и цель человеческой жизни перед лицом смерти?

Это лишь малая часть мысли и чувств, которые возникают и постоянно будут возникать у читателей великой книги.

Роман “Анна Каренина” начал печататься в журнале “Русский вестник” с января 1875 года и сразу вызвал в обществе и русской критике бурю споров, противоположных мнений и отзывов от благоговейного восхищения до разочарования, недовольства и даже возмущения…

“Всякая глава “Анны Каренины” подымала все общество на дыбы, и не было конца толкам, восторгам и пересудам, как будто дело шло о вопросе, каждому лично близком”, - писала двоюродная тетка Льва Толстого фрейлина Александра Андреевна Толстая.

“Роман ваш занимает всех и читается невообразимо. Успех действительно невероятный, сумасшедший. Так читали Пушкина и Гоголя, набрасываясь на каждую их страницу и пренебрегая все, что писано другими”, - сообщал Толстому его друг и редактор Н. Н. Страхов после выхода из печати 6-ой части “Анны Каренины”.

Книжки “Русского вестника” с очередными главами “Анны Каренины” добывались в библиотеках чуть ли не с боям.

Даже известным писателям и критикам достать книжки, журналы было не просто.

“От воскресения до сегодня наслаждался чтением “Анны Карениной”, - пишет Толстому друг его молодости, прославленный герой севастопольской кампании С. С. Урусов.

“А “Анна Каренина” – блаженство. Я плачу – я обыкновенно никогда не плачу, но тут не могу выдержать!” - эти слова принадлежат известному переводчику и издателю Н. В. Гербелю.

Об огромном успехе романа среди широких кругов читателей рассказывают не только друзья и почитатели Толстого, но и те литераторы демократического лагеря, которые не приняли и резко критиковала роман.

“Анна Каренина” имела большой успех в публике. Ее все читали и зачитывались ею – писал непримиримый враг нового романа критик-демократ М. А. Антонович.

“Русское общество прочитало со страстной жадностью, что называется взасос роман “Анна Каренину”, - подытоживал свои впечатления историк и общественный деятель А. С. Пругавин.

Важнейшая отличительная черта подлинного искусства, любил повторять Лев Толстой, его способность “заражать чувствами” других людей, заставлять их “смеяться и плакать, любить жизнь. Если бы “Анна Каренина” не обладала этой магической силой, если бы автор не умел потрясти души рядовых читателей, заставить сопереживать его героя, не было бы и пути романа в грядущие столетия, не было бы и вечно живого интереса к нему читателей и критиков всех стран мира. Вот почему так дороги эти первые наивные отзывы.

Постепенно отзывы становятся подробнее. В них больше раздумий, наблюдений.

С самого начала глубиной и тонкостью отличились оценки романа поэтом и другом писателя А. А. Фетом. Уже в марте 1876 года более чем за год до завершения “Анны Карениной” он писал автору: “А небось чуют они все, что этот роман есть строгий неподкупный суд всему нашему строю жизни. От мужика и до говядины-принца!”

А. А. Фет верно почувствовал новаторство Толстого-реалиста. “Но какая художническая дерзость – в описаниях родов, - заметил он автору в апреле 1877 года, – ведь этого никто от сотворения мира не делал и не сделает.

Уже в годы печатанья “Анны Каренины” на страницах журнала. Русские ученые разных специальностей отметили научную ценность многих наблюдений писатель. “Психолог Троицкий говорил, что по вашему роману проверяют психологические законы. Даже передовые педагоги находят, что в изображении Сережи заключаются важные указания для теории воспитании и обучении”, - сообщал автору Н. Н. Страхов.

Роман еще не был опубликован полностью, когда герои его шагнули из книги в жизнь. Современники то и дело вспоминали Анну и Кити, Стиву и Левина, как своих давних знакомых, обращались к героям Толстого, чтобы ярче обрисовать реальных людей, объяснить и передать собственные переживания.

Для многих читателей Анна Аркадьевна Каренина стала воплощением женской прелести и обаяния. Неудивительно, что, желая подчеркнуть привлекательность той или иной женщины, ее сравнивали с героиней Толстого.

Многие дамы, не смущаясь судьбой героиней, страстно желали на нее походить.

Успех “Анны Карениной” в широких кругах читателей был огромным. Но в тоже время многие прогрессивные писатели, критики и читатели были разочарованны первыми частями романа.

Первые главы романа привели в восхищение А. А. Фета, Н. Н. Страхова, Н. С. Лескова – и разочаровали И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, В. В. Стасова, вызвали осуждение М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Взгляд на “Анну Каренину” как на роман пустой и бессодержательный разделяло часть молодых, прогрессивно настроенных читателей. Когда в марте 1876 года в газете “Новое время” ее редактор А. С. Суворин опубликовал положительную рецензию на роман, он получил сердитое письмо от гимназистов-восьмиклассников, возмущенных снисходительностью либерального журналиста к “пустому бессодержательному” роману Толстого.

Взрыв негодование вызвал новый роман у литератора и цензора николаевских времен А. В. Никитенко. По его мнению, главный порок “Анны Каренины” - “преимущественного изображения отрицательных сторон жизни”. В письме к П. А. Вяземскому старый цензор обвинял Толстого в том, в чем реакционная критика всегда обвиняла великих русских писателей: в огульном очернительстве, отсутствии идеалов, “смакования грязного и прошлого”.

Читатели и критики атаковали автора вопросами, просили подтвердить верность своего, чаще всего крайне узкого, ограниченного понимания романа.

Читатели романа сразу разделились на две “партии” – “защитников” и “судей” Анны. Сторонники женской эмансипации ни минуты не сомневались в правоте Анны и были не довольны трагическим концом романа. “Толстой очень жестоко поступил с Анной, заставив ее умереть под вагоном, не могла же она всю жизнь сидеть с этой кислятиной Алексеем Александровичем”, - говорили некоторые девушки-курсистки.

Ретивые поборники “свободы чувства” считали уход Анны от мужа и сына делом столь простым и легким, что прямо-таки недоумевали: почему мучается Анна, что ее гнетет? Читатели близки к лагерю революционеров-народников. Упрекали Анна не за то, что она ушла от ненавистного мужа, разрушив “паутину лжи и обмана” (в этом она безусловно права), а за то, что она целиком поглощена борьбой за личное счастье в то время как лучшие русские женщины (Вера Фигнер, Софья Перовская, Анна Корвин-Круковская и сотни других) полностью отреклись от личного во имя борьбы за счастья народа!

Роман Толстого заставил многих женщин задуматься над собственной судьбой. В начале 80-х годов “Анна Каренина” пересекла границы России. Раньше всего, в 1881 году роман был переведен на чешский язык в 1885 году, он вышел в переводе на немецкий и французский. В 1886-1887 годах - на английский, итальянский, испанский, датский и голландский языки.

В эти годы в европейских страна резко возрос интерес к России – стране быстро развивающейся, с бурно растущим революционным движением, большой до сих пор мало известный литературой. Стремясь удовлетворить этот интерес, издательство разных стран со стремительно быстротой, как бы соревнуясь друг с другом, стали издавать произведения крупнейших русских писателей: Тургенева, Толстого, Достоевского, Гоголя, Гончарова и других.

“Анна Каренина” была одной из главных книг, покоривших Европу. Переведенный на европейские языки в середине 80-х годов, роман издается вновь и вновь, выходит как в прежних, так и в новых переводах. Только один первый перевод романа на французский с 1885 года по 1911 год был переиздан 12 раз. Одновременно в эти же годы появились еще 5 новых переводов “Анны Каренины”.

Используемая литература:

1. “Мир читает “Анну Каренину” В. Горная (1979)

идейно-тематическое содержание произведений Льва Толстого: «Анна Каренина», «Война и мир» (1873-1877) обычно называют семейным, но это в первую очередь роман о любви, что подтверждают его многочисленные инсценировки для театра и экранизации в России и на Западе. Полная жизни молодая красавица Анна и сословно и духовно ограниченный аристократ Вронский, неловкий честный чудак Лёвин и правдивая, жаждущая счастья в любви и семье Кити, добрая, несчастная в любви, но счастливая в семейных заботах и детях Долли, легкомысленный, безответственный, но обаятельный жизнелюб Стива Облонский и даже сухощавый сановный бюрократ Каренин, этот боящийся реальной жизни «человек в футляре» – все они любят, и каждый понимает любовь по-своему. История создания романа, как утверждают многие исследователи, началась с фразы, вычитанной у А. Пушкина: однажды в руках Л. Толстого оказался пятый том сочинений Пушкина, издания П. В. Анненкова. Перечитывая давно знакомые произведения, писатель обратил внимание на отрывок «Гости собирались на дачу…»: «Я невольно, нечаянно, сам не зная зачем и что будет, задумал лица и события, стал продолжать, потом, разумеется, изменил, и вдруг завязалось так красиво и круто, что вышел роман, который я нынче кончил начерно, роман очень живой, горячий и законченный, которым я очень доволен и который будет готов, если бог даст здоровья, через две недели» [28;35]. Задолго до замысла «Анны Карениной» Толстой узнал о семейной драме своих близких знакомых: Мария Алексеевна Сухотина, сестра приятеля Толстого Д. А. Дьякова, разошлась со своим мужем и вторично вышла замуж. Этот случай был исключительный по тем временам, и известно, что, по ранним вариантам, Анна получила развод и вторично вышла замуж. За год до начала работы Толстого над «Анной Карениной», в 1872 г. бросилась под поезд близ Ясной Поляны Анна Степановна Пирогова, покинутая любовником, соседом Толстого А.Н. Бибиковым. Толстой видел изуродованный труп, и это событие произвело на него тяжелое впечатление. Обе семейные драмы не могли не послужить материалом для толстовского романа. Нет ясного представления о прототипе Алексея Александровича Каренина. Называют С.М. Сухотина, с которым развелась жена; малоубедительно предположение о сходстве с министром П.А. Валуевым (министр был вынужден выйти в отставку в связи с расследованием комиссии о быте инородцев). Отточенный чиновник А.М. Кузминский, муж Т.А. Кузминской («Наташи Ростовой») тоже мог оказаться в поле наблюдений художника, хотя в годы писания «Анны Карениной» он еще не был достаточно сановит. Фамилию Каренин сын Толстого Сергей Львович объясняет со слов отца греческим словом «каренон» - голова («головной человек»). Работа над «Анной Карениной» началась в марте 1873 г. и продолжалась в апреле. Затем следовали перерывы по нескольку месяцев. В конце 1874 г. первые главы далеко не законченного произведения были отданы в «Русский вестник», Толстой «поневоле» занялся романом, чтобы успевать за журналом. В первых четырех книжках 1875 г. опубликованы первые две части и начало третьей. Толстой интенсивно работал над ними. Далее наступил длительный перерыв - опять та же неустойчивость настроения. То автор «налаживается писать», то он готов кричать: «Боже мой, если бы кто-нибудь за меня кончил «Анну Каренину». Наконец послано для январской книжки 1876 г. окончание третьей части. В февральском номере журнала появляются первые пятнадцать глав четвертой части. Какое настроение ни владело бы автором, надо выполнять обязательства перед редакцией, забрасывавшей Толстого письмами. Толстой «не разгибаясь» сидит над мартовской книжкой, для которой отправил последние главы четвертой и начало пятой частей. И наконец, в декабрьской книжке «Русского вестника» напечатаны последние десять глав пятой части. Толстой начал мечтать о скором конце романа, чтобы «опростать место для новой работы», и он отделывает материал для трех первых книжек журнала в 1877 г., заканчивая в мартовском номере публикацию седьмой части. Осталась последняя, называвшаяся вначале эпилогом. Из-за содержания эпилога у автора возник конфликт с издателем. В пятом номере «Русского вестника» появилась анонимная заметка, в которой сообщалось, что роман окончен. В январе 1878 г. «Анна Каренина» вышла первым отдельным изданием. Основной стимул творчества Толстого - искание художественной правды. Л.Н. Толстой верил, что сущность всякого искусства - это опыт в лаборатории. То есть для него процесс создания произведения - это и есть такой опыт: надо поставить героев «в необходимость решения жизненного, нерешенного еще людьми вопроса, и заставить их действовать, посмотреть, чтобы узнать, как решится этот вопрос». Поэтому за несколько редакций романа и сюжет, и герои претерпели существенные изменения. Супруги Каренины и Вронский в первых вариантах резко отличаются от выведенных в завершенном произведении. По первому наброску облик будущей Анны нарисован в непривлекательном виде – ее внешность, манеры не располагают к ней читателя, и разговоры об Анне в обществе закрепляют отрицательное впечатление. «Она дурно кончит», «она дурно кончила» – говорят о женщине, в манерах которой проскальзывает вульгарность, а в одежде что-то «вызывающе дерзкое». Таким рисовался сначала обаятельный в будущем образ героини. В первом наброске все создает неблагоприятное впечатление, а в романе внешность Анны полностью гармонирует с ее внутренней красотой. Алексей Александрович Каренин, петербургский сановник, был наделен вначале совсем другими чертами. Этот чиновник придерживается глубоких принципиальных устоев, но он мягкий человек, и его побеждает несправедливость жизни. Он имел «несчастие носить на своем лице слишком ясно вывеску сердечной доброты и невинности. Он часто улыбался улыбкой, морщившей углы его глаз, и потому еще более имел вид ученого чудака или дурачка, смотря по степени ума тех, кто судил о нем». В Петербурге на вокзале при встрече с Анной, в ранних вариантах, он обрисован как добряк, глубоко любящий жену – поцеловал руку Анны со «спокойной сладкой улыбкой, сияющей осторожной, почти набожной нежностью»; пошел к карете, «очевидно едва удерживаясь перед толпою от желания ласкать ее». Совсем иным выступает в первых набросках и будущий Вронский. Он, оказывается, был «твердо хороший, искренний человек». А как защищал он от нападок Анны обманутого мужа. Вронский думал о Каренине: «Ах, если б он был глуп, зол. А он умен и добр». Себя Вронский не щадил: «Мое положение ужасно тем, что я чувствую себя виноватым, чем я никогда себя не чувствовал. Совесть – не слова. Она мучает меня». Это совсем незнакомый нам персонаж, мало имеющий общего с Вронским. А вот семья Щербацких, Облонских и Левин, под какими бы именами они ни появлялись, – это уже герои завершенного романа [11;56]. Итак, «Анна Каренина» – это, в первую очередь, роман о любви. Это великое, самое человечное, очень личное чувство богато, разительно меняет и выявляет характеры героев. Люди в любви становятся лучше, открывается их богатая душа, ее сложная прихотливая диалектика, часто неожиданная для них самих. Иной становится сама жизнь, она обновляется, выявляет свою подвижную сложность, обретает особый смысл, герои Толстого вдруг понимают, что есть судьба, ее непонятная влекущая сила. Причем для автора этого классического романа о любви важно показать чувство каждого персонажа в непрерывном движении, в сложном переплетении меняющихся состояний, встреч, разлук, надежд, иллюзий, разочарований, ошибок, точно найденных жестов. Описывая их меняющееся душевное состояние и мысли, Толстой дает не только опорные, основные события и детали, но и соединяющие их характерные мельчайшие подробности, создающие иллюзию присутствия читателя. Сюжет у Толстого в первую очередь служит всепроникающему психологическому анализу, «диалектике души». Толстой показывает любовные отношения своих персонажей не как внешние события романной фабулы, а как их внутренние состояния, осознаваемые ими и читателем постепенно, шаг за шагом, выявляющиеся через неожиданные характерные детали. Это и есть знаменитая «диалектика души», тончайшее кружево психологического анализа, показывающие в правдивых чертах и деталях рождение, развитие и подлинный смысл чувства, за которым следуют мысли и поступки. Благодаря этому художественное время романа и время читателя совпадают. Вот Анна вдруг понимает, что этот случайный разговор в поезде ее «страшно сблизил» с малознакомым молодым красивым мужчиной, которого она, светская замужняя дама, в мыслях снисходительно называет «офицером-мальчиком». И почтительно, но настойчиво заговоривший с ней о любви Вронский ощущает то же: «Он чувствовал, что все его доселе распущенные, разбросанные силы были собраны в одно и с страшною энергией были направлены к одной блаженной цели» [44;84]. Они оба, меняясь, идут навстречу своему растущему чувству, своему счастливому и трагическому роману, хотя и боятся его властной силы и смутно ощущают знак беды, грядущей опасности. В нарастающей мелодии их бурной страсти сразу возникает нота смерти. Гибель рабочего на вокзале неожиданно сближает их и в то же время становится дурным предзнаменованием, Анна слышит и запоминает чьи-то слова о легкой, мгновенной смерти под колесами поезда. Так все начинается, все предопределено. И все непросто, непрерывно меняется. Поздний неожиданный и странный приход Вронского к Облонским Кити и Анна понимают по-разному. Влюбленной наивной девушке кажется, что будущий жених явился туда ради нее. Однако он пришел ради Анны, так дал ей понять силу своего чувства и желание добиваться ее ответной любви. Та понимает это, но «странное чувство удовольствия и вместе страха чего-то вдруг шевельнулось у нее в сердце» [44;237]. Любовь всесильна и опасна, она преображает этих очень разных людей и их судьбы, наполняет новым смыслом их жизнь, делает их лучше, создает, разрушает и сохраняет их семьи, заставляет по-новому взглянуть на давно знакомых и близких (Анна, выйдя из поезда вместе с Вронским, вдруг видит очень большие уши мужа, на которого уже смотрит со стороны, как на чужого человека). Облонские, Вронский, Каренины и Левины по-разному понимают и выражают «мысль семейную», движущую роман Толстого. У Толстого все образы выявляют его нравственную позицию. В начале романа поблекшая, измученная, страдающая Долли говорит о счастье и здоровье молодой красавицы Анны почти с завистью, однако это «почти» свидетельствует о ее верном женском понимании фальши и лживости брака Карениных и смутном сомнении в безоблачности этого показного счастья. А обаятельный и неглупый эгоист Стива Облонский подумал обо всем и забыл только то одно, что хотел забыть: оскорбленную плачущую беременную жену, которая в соседней комнате мечется в сомнениях и ждет его объяснений и раскаяния в очередной легкомысленной измене. Из таких точных психологических деталей рождается нравственная оценка героев и их мыслей и поступков. С самого начала в «Анне Карениной» мы видим два пути, две любовные истории с очень разными итогами. В романе вначале противопоставлены двое мужчин, два соперника, ищущие любви милой и неопытной княжны Кити Щербацкой: застенчивый и неуклюжий помещик-провинциал Константин Левин (его главная идея: «Мне, главное, надо чувствовать, что я не виноват») и уверенный в себе петербургский аристократ, гвардеец и богач граф Алексей Вронский. Потом образуются две пары главных персонажей – Анна и Вронский, Левин и Кити, и вокруг них, их очень разных судеб строится нравственный роман Толстого о любви. Толстой показывает здесь, как трудна работа любви и шатко, полно неожиданных препятствий и меняющих все случайностей движение человека к семейному счастью. Левин борется за свое счастье и после всех сомнений и разочарований обретает его в браке с усвоившей суровые уроки жизни Кити: «Я бился с собой и вижу, что без этого нет жизни. И надо решить…» [44;315]. И потом это повторяется и в знаменитой сцене родов Кити, и в его борьбе с ветром, когда жена и маленький сын оказались в лесу в грозу и бурю. Здесь же, в душевной нечуткости, гордыне и ограниченности аристократа Вронского, кроется и будущая трагедия «незаконной» любви Анны Карениной, молодой красивой женщины, полной жизни, жажды любви и семейного счастья, которыми она была обделена в отдающем фальшью (это заметила чуткая Долли), неравном браке с немолодым, душевно сухощавым государственным «человеком в футляре». Ее новый избранник, тоже Алексей, оказывается таким же формалистом; графу для беззаботной жизни достаточно соблюдать неписаные простые правила полковой жизни и весьма лицемерные и необременительные законы высшего общества, он не может понять сложные метания и трагедию Анны, ее постоянные упреки и слезы его только раздражают, кажутся обычным женским приемом, посягательством на его мужскую независимость. Вронский стреляется не из-за любви, а из гордости, от чувства уязвленного самолюбия, когда ее презираемый им муж, трусливый штатский, вдруг становится выше и лучше его. Чувственной, несемейной, бездуховной остается эта любовь и для Анны, и не случайно же она – сестра не очень нравственного, ищущего развлечений за пределами семьи Стивы Облонского и обижается ее сравнением с братом. В.В. Набоков заметил: «Союз Анны и Вронского основан лишь на физической любви и потому обречен» [26;102].  Вот почему Толстой считает эту любовь «незаконной» и осуждает ее, но эти важные причины авторского осуждения иные, чем у лицемерного светского общества. Есть высший суд совести и нравственности. Счастье без семьи и совместного пути к добру невозможно. Отчаяние нарастает. Анна в самое роковое мгновение их жизни остается одна и идет навстречу гибели, ею овладевает «дух зла и обмана». И все же любовь зажигала в ее душе «чувство оживления» (то есть женщина как бы медленно оживала в увлекательном «романе» после безжизненного брака с человеком-машиной и многолетней лжи в семье) и составляла «весь интерес ее жизни». Вронский при их встрече в салоне Бетси Тверской поражен «новой, духовной красотой» Анны, она сияла «улыбкой счастья» [50;7]. И Толстому очень трудно осудить эту любовь, гениальное изображение которой сделало его роман знаменитым. Но все же он сравнивает страсть Анны со «страшным блеском пожара среди темной ночи». Этот любовный пожар страстей разрушает и испепеляет все и ведет героиню романа к неизбежной нравственной и физической гибели. Всеволод Сахаров считает, что в романе Анна страдает и погибает от нарастающего чувства вины и жизненного тупика потому, что «незаконная» любовь ее к Вронскому греховна. Но кто, какой суд может вынести ей, ее искреннему чувству столь жестокий приговор? Здесь суровый моралист Толстой недалеко ушел от высшего общества, ибо он судит любовь и женщину, для которой это чувство является главным смыслом жизни. Анна бывает у него неискренней (тогда она щурится), злой и даже смело играет своей греховной красотой и женской силой, откровенно завлекая женатого Левина, чтобы как-то отомстить Кити за прежний ее роман с Вронским. Толстой видит ее женскую черту: Анна ненавидит мужа «за ту страшную вину, которой она была пред ним виновата», а в то же время хочет, чтобы тот оставался при ней рядом с любовником. Мудрый терпимый Чехов позднее повторил любовную ситуацию «Анны Карениной» в повести «Дуэль» и сказал другое: нормальная женщина никак не может страдать от искренней сильной любви и, тем более, не считает ее и себя греховной, она страдает из-за своего ложного положения в семье и обществе и нечуткости, неуважения к ней любимого мужчины. Семейное счастье основано на взаимном понимании, уважении, чувстве ответственности, к тому же оно не может целиком заполнить жизнь мужчины, да и женщины тоже [37;68]. Таким образом, показав на всех уровнях разобщенность и нравственное падение современного Толстому общества, религии, культуры, церкви и дворянского государства, любовный роман « Анна Каренина» полон жизни, силы, веры и надежды, понимания противоречивости и жизнестойкости человека, утверждения в книге куда больше, нежели беспощадной критики.
Портрет в художественном произведении

1 Из истории портрета

С того самого момента, как литература становится самостоятельным видом искусства, авторы начинают проявлять интерес к способам и приемам изображения человека в художественном произведении, в ряду которых портрет занимает, пожалуй, первое место. Однако в процессе развития литературы отношение к портрету менялось.

Историю развития портрета часто называют «завоеванием индивидуальности» (Галанов Б. Искусство портрета, с. 87), и если народная эпическая поэзия еще не выделяла человека из общей массы, наделяя героев одинаковым «набором» черт, то примерно с эпохи Возрождения индивидуальный портрет набирает силу, достигая своего расцвета в творчестве писателей – реалистов. Только в их произведения портрет вбирает всю полноту духовной жизни человека, в нем, как в зеркале, отражается не только внешность героя, но и его внутренний мир, «жест, улыбка, поворот головы… оказывается непосредственным отражением внутреннего, «сигналом»… от внешнего к внутреннему» (Галанов Б. Искусство портрета, с. 15). А это и есть главная особенность литературного портрета.

Портрет в творчестве Толстого

Исследователи выделяют несколько разновидностей портрета: описательный, который преобладает в произведениях литературы, лаконичный и текучий, который получил свое развитие как раз в творчестве Толстого. Весь творческий путь Толстого – это процесс постепенного отказа от статичного (описательного) портрета в пользу портрета динамичного (текучего). Заменяя статичный портрет динамичным, раскрывающимся во времени, Толстой реализует одно из важнейших требований, которое он предъявлял к художественному произведению: «Художник, для того, чтобы действовать на других, должен быть ищущим, чтобы его произведение было исканием. Если он все нашел и все знает и учит, или нарочно потешает, он не действует» (из книги Н.С. Манаева «За гранью невидимого…», с. 121).

Стоит сказать несколько слов об особенностях текучего портрета.

Динамичный портрет – одно из важных условий «диалектики души» в произведениях Толстого, ибо он отображает динамичные связи внутреннего мира человека и его внешних проявлений, являясь порождением психологизма, раскрывает сложные изменения внутреннего мира героев.

Суть толстовского принципа портретной динамики состоит главным образом в разновременной подаче портрета персонажа по частям в ходе развития сюжета, то есть в ходе повествования портретная характеристика персонажа, данная, например, в начале произведения, дополняется новыми деталями, которых не было в первом портрете.

Еще одна отличительная черта текучего портрета у Толстого – прием подачи портрета «на людях». Суть приема выражена, в частности, такими словами Толстого: «Нехорошо в беллетристике описывать от лица автора. Нужно описывать, как отражается то или другое на действующих лицах» (из книги Н.С. Манаева «За гранью невидимого…», с. 119). То есть полностью портрет героя (а, следовательно, и его внутренний мир) может раскрыться только в сложном сцеплении со сценическим эпизодом и другим лицом (становится принципиально важным, как герой относится к тому или иному событию и как другие герои относятся к нему).

Нельзя не сказать еще об одной важной особенности толстовских портретов: это прием подчеркивания характерных «примет» действующих лиц, использование портретных деталей, которые бывают либо «рассредоточены» на протяжении повествования, либо постоянно «закреплены» за тем или иным персонажем (например, «чисто промытые складки» шрама Кутузова, лучистые глаза княжны Марьи, белые руки Сперанского в «Войне и мире»). Такие детали можно считать многофункциональными: они дают представление о наружности персонажа, выражают отношение к этому персонажу автора или других действующих лиц и позволяют «овладеть ключом» к характеру героя, что является высшей задачей портретного искусства Толстого. Помимо этого повторяющаяся деталь, зачастую, выражает у Толстого не только индивидуальную психологическую черту характера, но и типическую, социальную.

Детали у Толстого всегда тщательно отобраны, в чем проявляется стремление Толстого к лаконизму. «Краткость, ясность и простота выражения», провозглашенные в трактате «Что такое искусство?» признаком идеальной «формы искусства вообще», стали творческой установкой для Толстого. Лаконизм деталей связан с усилением их психологической выразительности. Наличие у деталей психологического подтекста позволяет не воспринимать толстовские портреты как эскизные из-за использования малого количества этих самых деталей.

Для любого словесного портрета, а толстовского особенно, характерно включение помимо описания внешности, позы, одежды, манеру говорить, ведь сам Толстой провозгласил важнейший принцип искусства, выражающийся в том, что каждая мысль «теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна из того оцепления, в котором она находится».

Примечательно, что для Толстого порой не важен сам портрет, важно то, что за ним просматривается. Здесь стоит отметить другую важную особенность портретных зарисовок Толстого: несоответствие между внешним и внутренним, и вытекающий отсюда прием «срывания масок», который используется при создании образов отрицательных персонажей.

Толстой считал, что портрет в литературе в редких случаях выступает как единственное средство создания образа и не всегда является главным средством повествования о человеке.

. Женский портрет в романе Л.Н.Толстого «Война и мир» (на примере образа Элен)

Образ Элен в романе

Образ Элен, представительницы семейства Курагиных, ярко отражает резко отрицательное отношение Толстого к светским петербургским кругам дворянства, где господствовали двоедушие и ложь, беспринципность и подлость, аморальность и растленные нравы. Главная отличительная черта Элен, «развратницы большого света», – умение скрывать под внешней респектабельностью интеллектуальное убожество («Елене Васильевна… одна из самых глупых женщин в мире») и нравственный распад. По мнению С.М. Петрова, «Элен – красивое животное» (Л.Н. Толстой в школе/Голубкова, с. 64), в Элен от человеческого осталась, пожалуй, только внешность: она напрочь лишена духовности, ей не свойственна не то что жизнь духовная, но даже незначительные «движения души». Даже чувство любви, присущее каждому человеку, не коснулось Элен: «Елена Васильевна, никогда ничего не любившая, кроме своего тела…». Исчерпывающую характеристику Элен дает Пьер: «Где вы – там разврат, зло». А вот как он отзывается о семье Курагиных: «О, подлая, бессердечная порода!». Добавить к этому, наверное, больше и нельзя ничего. Души у Элен нет, есть только тело, поэтому по отношению к Элен нельзя говорить о диалектике души, только лишь о двойственности ее натуры и диалектике поведения.

В образе Элен в своеобразной «гармонии», в спокойной уравновешенности предстают и животно-разнузданная натура, лишенная каких бы то ни было элементов духовности, и беспримерное умение (тоже как будто врожденное) играть решительно во все возможные «игры», умение разыгрывать все то, что героине решительно не свойственно (ум, движения души, смена психологических состояний). Поэтому при анализе портретных характеристик Элен особенно четко прослеживается излюбленный толстовский прием несоответствия между внешним и внутренним, «срывания масок», а также сатирический и обличительный пафос этих самых зарисовок. Главная отличительная особенность портретных зарисовок Элен – гиперболизация, как прием создания сатирического портрета. Преувеличивая внешнюю, телесную красоту Элен, Толстой умаляет тем самым значимость ее внутреннего, духовного содержания (несоответствие между внешним и внутренним). При комплексном анализе лексического состава внешних портретных зарисовок героини интерес для нас представляют слова, употребленные в переносном значении (а именно, такие типы переносного значения, как метафора и метонимия), эпитеты и сравнения. Все эти виды тропов Толстой с большим искусством использует в создании сатирических и обличительных портретов. Эпитеты – одно из самых важных средств портретной живописи у Толстого. « Писатель использует эпитет и сравнение для того, чтобы внести реалистическую ясность и определенность в изображаемый предмет, представить его во всей зримой и чувственной осязательности. «Эпитет должен рисовать предмет, давать образ…» — говорил писатель. Эпитеты служат у Толстого художественным средством изображения внутреннего мира человека, сложного перехода одного психологического состояния в другое, передают мгновенность этих переживаний». (Бычков С.П. Роман «Война и мир»//Л.Н.Толстой Сборник статей, с. 210). Поэтому так часто встречаем у Толстого сложные эпитеты. Правда, в описаниях Элен сложные эпитеты попадаются крайне редко:

«Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением»;

«он… думал… о том необыкновенном ее спокойном уменье быть молчаливо-достойною в свете».

Особый интерес для нас представляют эпитеты, в качестве которых выступают определяющие слова, являющиеся прилагательными (качественными):

«она поднялась с… улыбкой вполне красивой женщины»;

«Элен… улыбнулась… улыбкой, ясной, красивой»;

и наречиями (образа действия):

«графиня… вошла в комнату спокойно и величественно»;

«она… твердо сказала».

Нередко в описаниях Элен встречаются эпитеты, в качестве которых выступают определяющие слова в переносном значении (метафорический перенос по сходству ощущений):

«Он видел не ее мраморную красоту…»;

«… сказала, поворачивая свою красивую голову на античных плечах».

Часто Толстой использует ряд однородных эпитетов, усиливающих признак изображаемого явления:

«Элен… улыбалась улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем»;

«Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой».

Эпитеты, выполняя обличительную функцию, иногда прямо дают уничижительную характеристику героине:

«Лицо Элен сделалось страшно»;

«она… грубым движением головы перехватила его губы».

Сравнения

«Художественные сравнения Толстого, как правило, выходят за рамки простой характеристики душевного состояния героя. Посредством их Толстой выстраивает сложность внутреннего мира героя, и поэтому использует большей частью развернутые сравнения» (Бычков С.П. Роман «Война и мир»//Л.Н.Толстой Сборник статей, с. 211).

В описаниях Элен сравнений мало:

«… как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне»;

«… на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу».

Метафоры

В основном в портретных зарисовках Элен встречаются метафоры, образованные путем переноса по сходству ощущений:

«Графиня Безухова… была на этом бале, затемняя своей тяжелой… красотой… польских дам»;

«… заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом».

Метонимии

Чаще всего автор использует метонимический перенос по модели «имеющий свойство – являющийся причиной». Например, «красивая улыбка – красивый человек». Такой перенос значений имен прилагательных объясняется тем, что внешний и внутренний портрет у Толстого всегда взаимосвязаны, а внешнее является непосредственным выражением внутреннего:

«… на одном из обворожительных праздников, который давала Элен»;

«она отвечала… молчаливой улыбкой».

Тропы, используемые в описаниях Элен, примечательны своей однообразностью. Часто повторяющиеся эпитеты(«красивый», «прекрасный» и другие) способствуют гиперболизации телесной красоты Элен. Метафорический и метонимический переносы, осуществляемые по одной модели – свидетельство тому, что внутренний мир героини небогат и не требует образного выражения посредством использования большого числа тропов.

Идея нравственного единения в романе

В безыскусственности толстовских героев неизменно таится нравственная одухотворенность. Стихия доверия к «живой жизни» и ее органическим первоосновам, владеющая автором «Войны и мира», не имела ничего общего с воспеванием «зоологического» начала, которое приписал Толстому Д.С. Мережковский Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники / Подгот. текста, послесл. М. Ермолова; Коммент. А. Архангельской, М. Ермолаева. - М.: Республика, 1995. - С. 283 - 287.. Как отмечает В.В. Вересаев, писатель поэтизирует не звериный, а человечески преображенный инстинкт: «Отъединенная звериная сила жизни в человеке обусловливает как раз непрочность жизни» Вересаев В.В. Живая жизнь: О Достоевском и Л. Толстом: Аполлон и Дионис (о Ницше). - М.: Политиздат, 1991. - С. 162.. «Оголение и уплощение таинственной глубокой «живой жизни» потрясает душу почти мистическим ужасом» Там же. - С. 170., - говорит он о взаимоотношениях Наташи с Анатолем.

«Неролевое» поведение персонажей «Войны и мира создает атмосферу живого контакта между ними, доброжелательности, доверия, безоглядной искренности, что для Толстого было принципиально важным. Подтверждением тому являются письма и дневники писателя, относящиеся ко времени работы над «Войной и миром»: «...Ты поверь мне и убедись раз навсегда, - обращается писатель к брату Сергею, - что ни я, ни Соня, ни тетенька никогда про тебя не говорили и не можем говорить того между собой, что мы тебе не скажем, и поэтому будь с нами, со мной главное, совершенно свободен и прост» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 3: Письма. Т. 61. - М.: Гос. изд. худож. лит., 1949. - С. 44..

В письме Татьяне Берс Л.Н. Толстой сетует на свою и её неполную искренность, выражает огорчение, что оба они будто бы втайне один от другого обсудили друг друга и скрывали свое мнение: «Я с тобой был иногда не совсем искренен. Я не буду больше, и ты будь совсем искренна со мной...» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 3: Письма. Т. 61. - М.: Гос. изд. худож. лит., 1949. - С. 118.. Сквозящая здесь убежденность, что отношения людей должны и вполне могут строиться на началах искренней расположенности и полной душевной открытости, явственно сказалась в «Войне и мире».

Вместе с тем есть разница в характере общения между героями романа и самого автора с окружающими его людьми. Откровенность и доверие достигаются первыми без всяких усилий и не составляют для них проблемы. Так, легко общается с людьми Наташа Ростова, Пьер Безухов, Петя Ростов. Но сам Толстой напряженно и целеустремленно, рефлективно и морализующе (причем не всегда успешно) «устанавливал» искренность между собой и близкими людьми.

Без глубоких семейных привязанностей лучшие толстовские герои просто немыслимы, так как, по Толстому, в семье проявляется истинная сущность человека. Но дело не только в этом. Наташа и Николай, Пьер и Кутузов, Платон Каратаев и княжна Марья душевно расположены ко всем людям без исключения и ожидают от каждого ответной доброжелательности. В отношениях персонажей «Войны и мира» (даже случайно возникающих и кратковременных) обычно не находится места отчужденности и холодности.

Литературе издавна знаком мотив любви с первого взгляда. В «Войне и мире» неоценимо важен мотив внезапно развившихся симпатии и доверия. Так, Пьер, высказав в монархическом салоне Шерер прогрессивные воззрения, вдруг обезоруживает собеседника, французского виконта, своей доброй, детски-бесхитростной улыбкой. Николай Ростов приветствует первый раз увиденного им австрийца словами: «Да здравствует весь свет!» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 9: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 319.. Пьер неожиданно подружился с французским офицером и сразу поведал ему свои сердечные тайны. Петя Ростов, попав в партизанский отряд, исходит восторженной симпатией не только к давно знакомому ему Денисову, но и ко всему его окружению, он внезапно преисполняется теплой заботой о пленном французском мальчике. Подобные доверчивость и доброжелательность свойственны солдатам, которые в Можайске и на Бородинском поле охотно принимают Пьера в свою «семью». В Платоне Каратаеве как бы доведена до максимума присущая другим толстовским персонажам способность неизбирательной симпатии: он «любовно жил» со всеми людьми, «которые были перед его глазами» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 12: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 52..

Живой контакт человека с теми, кто в данный момент оказался рядом, - своего рода норма в «Войне и мире». Чаще всего этот контакт осуществляется интонацией и жестом, улыбкой, выражением лица, взглядом. Так, Наташа Ростова в письмах не могла передать и тысячной доли того, что «привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом» Там же. - Т. 9. - С. 150.. Жестами, а чаще мимикой персонаж «Войны и мира» задают друг другу вопросы, отвечают на них, что-то сообщают один другому. Так говорится о спрашивающем взгляде Наташи, об обмене взглядами и улыбками между Николаем и Соней, о встретившихся взглядах Наташи и Пьера, которые договорили несказанное. Герой Толстого способен чувствовать и понимать настроение находящегося рядом человека, даже если оно не выражено словами. Обмен взглядами и улыбками знаменует взаимопонимание, душевную близость героев. Именно в «пластических диалогах» воплощается столь важная для автора «Войны и мира» идея нравственного единения людей как высшей нормы бытия.

Герои Толстого иногда влияют на окружающих непроизвольно, сами не замечая своего воздействия на присутствующих. Читатели помнят впечатление князя Андрея от первой встречи с Наташей Ростовой, весело бегущей с дворовыми девушками по аллее; или восприятие Пьером Платона Каратаева, который в бараке спокойно разувался и вешал для сушки свою обувь.

Неустанно отмечая нюансы жестикуляции и мимики писатель выражает мысль о всеобщности непосредственно-эмоционального, внеречевого контакта между людьми. Подобный контакт, не устанавливаемый усилием ума и воли, часто не вполне осознаваемый, по Толстому, постоянен, необычайно важен, даже необходим.

В «Войне и мире» нет полного молчания как «противовеса» самораскрытию человека и его воздействию на окружающих. Самим присутствием среди других людей герой «Войны и мира» вступает с ними в общение; именно движением, жестом, мимикой, взглядом, по убеждению автора «Войны и мира», осуществляется исконная «молчаливость» человеческого бытия. Князь Андрей, по его словам, любил в Наташе Ростовой «открытость душевную». После поездки в Отрадное, где он впервые увидел Наташу, Болконский думает: «Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 62.. Потребность открыть себя другим едва ли не главная черта героев, душевно близких Толстому.

Общение героев «Войны и мира» отмечено прежде всего светлыми, радостными чувствами, и ему неизменно сопутствует добрый, веселый смех Аникин Г.В. Национальный характер юмора и иронии в романе-эпопее Л.Н. Толстого «Война и мир» // Уч. зап. Уральского ун-та им. А.М. Горького. - Свердловск, 1961. - Вып. 40. - С. 27. Так, Наташа, беседуя с братом, вернувшимся с армейской службы, «смеялась при всяком слове... не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удержать своей радости» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 46.. Беспричинность радостного смеха при общении людей - один из существенных мотивов «Войны и мира». Вспомним, к примеру, юных Ростовых после охоты: «Наташа подмигнула брату, и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха» Там же. - Т. 11. - С. 231..

Подобный жизнерадостный смех то и дело звучит в романе, как в картинах мирной жизни (особенно Ростовых), так и в эпизодах, посвященных военным действиям (вспомним радостно возбужденных солдат под Красным или на батарее Раевского во время Бородинской битвы). Этот смех обладает энергией соединения людей. Вот слова о Пьере: «Где ссорились, он - одною своею доброю улыбкой и кстати сказанной шуткой - мирил» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 9: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 149.. Каратаев с его доброжелательностью ко всем окружающим немыслим без радостной улыбки. Характеризуя Платона, Толстой отметил, что он часто смеялся.

Открытый и доброжелательный смех героев Толстого несовместим с иронией - отчуждающей и презрительной насмешливостью, к чему склонны и Наполеон и Пфуль, который «был смешон, был неприятен своею ироничностью» Там же. - Т. 10. - С. 216., и Сперанский с его невеселым и самоуверенным смехом, и «неприятно» смеющийся Николай Андреевич Болконский, а порой и князь Андрей, насмешек которого опасались Пьер и княжна Марья. Наташа Ростова как бы возрождает в Андрее Болконском детский дар веселого, доброго смеха: «Он редко смеялся, но зато когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему» Там же. - Т. 11. - С. 151..

Автор «Войны и мира» новаторски продолжил галерею образов «чудаков» и простодушных, представленную произведениями Вольтера, Стерна, Диккенса. Если у названных писателей бесхитростные и наивные персонажи были одинокими, беспомощными, «не от мира сего», то безискусственные герои Толстого духовно укоренены в реальности. Писатель как бы доказал жизнестойкость и универсальность тех человеческих ценностей, которые ранее с известной схематичностью и не без скептицизма воплощались в традиционных образах «чудаков». Содержательно значима в этом отношении сама «многогеройность» толстовского романа. Благодаря ей читатель постоянно ощущает, что в жизни неизменно находится место людям, которые душевно сродны Ростовым, Болконским, Пьеру Безухову, что привлекательные черты последних отнюдь не исключительны. При этом своя, особая поэзия таится в каждом из «состояний» героев писателя - будь то полудетская жизнерадостность (Наташи, Сони и Николая в первом томе), атмосфера влюбленности (характерная для дома Ростовых позднее) или наладившаяся, ровная семейная жизнь главных героев эпилога. По-своему поэтичны в «Войне и мире» даже те катастрофические периоды, когда люди, «нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти», не смеют «взглянуть в лицо жизни», как Наташа и княжна Марья, потерявшие Андрея Болконского. С размахом поистине эпическим рисуется Толстым «живая жизнь» в ее неистощимом многообразии и богатстве.

Нравственное единение героев «Войны и мира» сопряжено с безгранично широкими, ничем не стесненными человеческими контактами. Достаточно вспомнить общение Ростовых с дворовыми; княжну Марью, принимающую в своем доме странниц; возвращение Пьера после плена домой, его живой интерес ко всем встречающимся людям; Наташу Ростову, которая думает в церкви: «Миром, все вместе, без различия сословий, без вражды, соединенные братской любовью - будем молиться» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 12: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 241..

Душевная расположенность людей и взаимная coпричастность их судеб выступают у Толстого как реально и повсеместно осуществляемые, но отнюдь не в качестве недостижимого идеала. Это повсеместное человеческое единение таинственно и загадочно. В «Войне и мире» важен мотив тайны, не житейской, не личной (которую писатель отвергает), а философской: тайны мироздания и конечного смысла жизни. Толстовские герои порой ощущают ее присутствие в соответственной судьбе. Это-то и раскрепощает их от тяжести забот о частных благах и житейском самоутверждении.

Жизнь, по Толстому, - не сумма изолированных друг от друга существований, а некое непостижимое целое, которому принадлежит каждый. И герои «Войны и мира» в моменты прозрений испытывают благоговейное смирение перед величественной загадочностью бытия, в том числе собственного. Так, княжна Марья и Наташа, потеряв близкого человека, «плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними». А вот описание ночи в Лысых Горах, когда рожала маленькая княгиня: «Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться... и чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось».

Толстой пристально внимателен ко всему, что творится в душах людей: и к их мыслям (в том числе философским), и к их безотчетным чувствам, которые разумом не контролируются. Ему одинаково важны разного рода подробности и нюансы человеческого сознания. Его интерес к душе человека производит впечатление неизбирательного: писатель как бы претендует на исчерпывающую полноту картины, на доскональное постижение внутренней жизни людей.

Эту сторону творчества писателя называют «диалектикой души». Говоря о ранних произведениях Толстого, Чернышевский отметил, что в отличие от других авторов он интересуется самим таинственным психологическим процессом, «посредством которого вырабатывается мысль или чувство», а потому часто прибегает к внутренним монологам Чернышевский Н.Г. О Л.Н. Толстом. - М.: Государственное изд-во худож. лит-ры, 1959. - С. 20 - 23..

Нередко автор «Войны и мира» приписывает своим персонажам слова, которые соответствуют их безотчетному и никак не оформленному переживанию. Вот оживленная пением Наташа, увидев чем-то расстроенного Николая, пытается обмануть себя и нарочито не замечает состояния брата. «Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить себе веселье сочувствием чужому горю. Нет, я верно, ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я», - почувствовала она и сказала себе» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 74.. Первая фраза монолога героини подчеркнуто условна: это не произнесенные Наташей Ростовой про себя слова, а авторская «расшифровка» чувства, не получившего в ее сознании речевого выражения. Таких «несостоявшихся» монологов в «Войне и мире» немало. Но чаще внутренняя речь персонажа выступает в качестве «слепка» с его мысли. Петя Ростов в ночной полудремоте слышит звучащую в нем самом музыку, «ах, да, ведь я во сне, - качнувшись наперед, сказал себе Петя, - Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй, моя музыка! Ну!..» Он закрыл глаза. И... опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу!» Там же. - Т. 11. - С. 89..

Автор «Войны и мира», однако, не полностью отказывается от живописующей пластики. Обычно характеристика поведения героя слагается у Толстого из прямого обозначения зримых черт персонажа и описаний психологической подоплеки движений, жестов, мимики.

Вот как показана Наташа на балу: «Она стояли опустив свои тоненькие руки, и с мерно-поднимающейся, чуть определенною грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская, - у нее была одна мысль: «...неужели так никто не подойдет ко мне...» Там же. - Т. 10. - С. 139.. И далее следует внутренний монолог героини, занимающий значительно больше места, чем приведенная жестово-мимическая характеристика, по-толстовски завершающаяся словами о том, что выражали лицо и взгляд.

Пластической красоте, привычной и традиционной, в «Войне и мире» противопоставляется в качестве более высокой ценности одухотворенность человека. Не случайно Наташа у Толстого в первой сцене - девочка с некрасивым лицом, а глаза княжны Марьи - «привлекательнее красоты». Знаменателен момент, когда князь Андрей, влюбленный в Наташу, слушает ее пение, ощущая живо страшную противоположность «между чем-то бесконечно-великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем-то узким и телесным, чем он был сам и даже была она» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 140.. И еще о Наташе: «Ее душу как будто связывало ее тело» Там же. - Т. 10. - С. 184.. На лице графини Марьи Ростовой выступает «строгое выражение затаенного высокого страдания души, тяготящейся телом». Здесь по-толстовски весомо сближены представления о телесности и узости, с одной стороны, о духовности и широте - с другой. Существование человека предстает в «Войне и мире» как нечто ценное избытком одухотворенности.

Психологический анализ внешнего облика героя позволяет автору охарактеризовать сложность и порой противоречивость его душевного состояния. Нередко в «Войне и мире» отмечается резкое несоответствие между тем, что человек испытывает, и тем, как он воспринимается со стороны. Так, дважды сказано о контрасте между холодно достойной фигурой Наташи Ростовой, гордым выражением ее лица после истории с Анатолем и ее душой, переполненной стыдом и отчаянием.

Вместе с тем автор романа стремится дать богатую пищу зрительным ощущениям читателя. Видимый облик героев для него весьма существен Первые иллюстраторы произведений Л.Н. Толстого / Авторы-составители Т. Поповкина, О. Ершова. - М., 1978. - С. 72., именно на нюансы зримого поведения людей направлена неистощимая толстовская наблюдательность, которая иным современникам писателя представлялась чрезмерной и избыточной. Писатель как бы учит нас заинтересованной внимательности ко всему в непосредственно окружающих нас людях. То, что Толстой развивает и обостряет проницающую наблюдательность читателей, отметил Р. Мартен дю Гар: «Его (Л. Толстого) проницательность поразительна. По сравнению с ней наше собственное зрение кажется недостаточным, поверхностным, ограниченным и условным... Следишь за ним в его... вечных поисках того незаметного жеста, который вдруг раскрывает всего человека, тогда и наше зрение делается зорче, обостряется наблюдательность». Читателя, который «хоть в какой-нибудь мере обладает наблюдательностью», Толстой может научить «смотреть вглубь» Мартен дю Гар Р. Воспоминания // Иностранная литература. - 1956. - № 12. - С. 90..

Жест и мимика у Толстого нередко доминируют над произнесенным словом, а смысл интонации, случается, обладает над предметно-логическим значением, так что существо реплики оказывается не соответствующим ее прямому лексическому значению. Вспомним Багратиона в Шенграбенском сражении: «Он спрашивал: «чья рота?», а в сущности он спрашивал: «уж не робеете ли вы тут?» Виноградов В.В. О языке Толстого // Литературное наследство. - М., 1939. Т. 35 - 36. С. 200 - 205..

Роман-эпопея Л. Толстого, будучи рассмотрен в контексте художественной культуры XIX - XX вв., предстает как своего рода кульминационная точка пластической «явленности» носителей высоких нравственных ценностей. Во многом Толстой продолжает традиции русской литературы первой трети XIX века (от романтизма, и ещё ранее - сентиментализма) - внимание к душе, внутреннему миру героя. Толстой творит в очень сложную эпоху - он видит глубинный кризис пореформенной России - и его размышления могут рассматриваться как попытка выхода из него.

Знаменательно признание Т. Манна, что в изображении наиболее интересных лиц ему «надлежало соблюдать величайшую сдержанность во внешней конкретизации, которая грозила сразу же принизить и опошлить духовный план с его символичностью и многозначительностью» Манн Т. Собр. соч. в 10-ти. т. - М., 1960. - Т. 9. - С. 260.. От таких опасений Л. Толстой был свободен. Зримый мир представляется его читателям как бы переполненным, насыщенным значительными жестами, выражениями лиц, взглядами, как шар из сна Пьера, состоявший из подвижных капель. В центре видимой реальности романа «Война и мир» - не природа сама по себе и не мир вещей, чему уделено так много внимания у Гоголя, Гончарова, Тургенева. «Доминанту» зримых картин у Толстого составляет сам человек.

Таким образом, мы видим, что персонажи «Войны и мира» легко и порой неприметно даже для них самих творят вокруг себя атмосферу веселого оживления, душевной просветленности, не имеющей границ доброжелательности. Им присуща мудрость стихийного и нерефлективного уклонения от зла, его благородного игнорирования. Герои Толстого не ждут встречи с чем-то враждебным им, не опасаются оказаться жертвами, не допускают заранее мысли о каких-либо «подвохах» со стороны окружающих. Часто они не замечают существования опасных для себя людей и тем самым как бы устраняются от участия в конфликтах. Облик княжны Марьи и Наташи Ростовой несовместим с представлениями о враждебном. Наташа (в этом - одна из причин пережитой ею драмы разрыва с Андреем Болконским) наивно-доверчива к Элен и Анатолю. Петя Ростов полон добрых чувств к Долохову, не подозревая, что этот человек холодей и жесток. Пьер долгое время принимал «заботу» о себе князя Василия за чистую монету и поплатился за это мучительно-тяжелой жизнью с Элен. Безграничная доверчивость персонажей «Войны и мира» порой ведет их к заблуждениям, готовит им беды, но гораздо чаще эта черта толстовских героев житейски «оправдывает» себя и приводит их к счастью.

Особенности женских образов в романе

Прототипы женских образов в романе

роман война мир женский образ

Первый образ, на котором мы хотели бы остановиться, - это центральная героиня романа Наташа Ростова. В литературе о «Войне и мире» давно высказано соображение, что Т.А. Кузминская - прототип Наташи Ростовой. Сам Толстой не скрывал того, что личность, характер Тани помогает ему в создании любимой героини - Наташи. «...Ты думаешь, ты даром живешь у нас, - я тебя всю записываю...» Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. - Тула, 1960. - С. 290., - сказал однажды Лев Николаевич свояченице.

Татьяна Андреевна Кузминская, урожденная Берс (1846 - 1925) была свояченицей Л.Н. Толстого, младшей сестрой его жены Софьи Андреевны. Она с детства находилась в сердечной дружбе с великим писателем. После женитьбы Толстого Татьяна Андреевна, будучи молодой девушкой, часто и продолжительно жила в Ясной Поляне и называла ее «милым своим вторым родительским домом». Таня была старательной переписчицей рукописей Толстого, в частности писала под его диктовку некоторые главы «Войны и мира». Она обладала прекрасным голосом и своим пением доставляла Льву Николаевичу большое наслаждение.

В письме Толстого к художнику М.С. Башилову, иллюстратору «Войны и мира», содержатся такие строчки: «Я чувствую, что бессовестно говорить вам теперь о типе Наташи, когда у вас уже сделан прелестный рисунок; но само собой разумеется, что вы можете оставить мои слова без внимания. Но я уверен, что вы, как художник, посмотрев Танин дагеротип 12-ти лет, потом ее карточку в белой рубашке 16-ти и потом ее большой портрет прошлого года (т. е. 19 лет), не упустите воспользоваться этим типом и его переходами, особенно близко подходящим к моему типу» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 3: Письма. Т. 61. - М.: Гос. изд. худож. лит., 1949. - С. 153..

Примечательно признание актрисы Л. Савельевой, исполняющей роль Наташи Ростовой в кинофильме по великому произведению Л.Н. Толстого: «Перед каждой съемкой, наверное в сотый раз, перечитываю нужные страницы «Войны и мира». Очень помогли мне воспоминания Т.А. Кузминской» Юность. - 1964. - № 6. - С. 93..

Ряд эпизодов, характеризующих взаимоотношения Наташи и князя Андрея, ведут нас к аналогичным взаимоотношениям между Татьяной Берс (сестрой Софьи Андреевны) и Сергеем Николаевичем (братом Толстого). Приведем пример:

«Ни Соня, ни Лев Николаевич не удивились предложению Сергея Николаевича. Решили ждать год, но это ужаснуло и поразило меня.

- Как целый год? Почему? - спросила я. Мне год казался вечностью, и я заплакала.

- Вы так молоды, - говорил мне Сергей Николаевич, целуя руки, - вам еще 17-ти лет нет, с моей стороны было бы преступлением жениться, не давая вам обдумать и испытать своего чувства.

- Меня испытывать не надо, - серьезно и твердым голосом сказала я.

- Я должен устроить свои дела, это тоже возьмет много времени, - продолжал он.

Мои счастливые первые минуты омрачились тем, что надо ждать год» Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. - Тула, 1960. - С. 249 - 250..

И в романе «Война и мир» читаем:

«- Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? - сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза...

- Нет, - отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.

- Простите меня, - сказал князь Андрей, - но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя…

- Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, - продолжал князь Андрей, - в этот срок вы проверите себя...

- Зачем вы это говорите? - перебила его Наташа. - Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, - сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 226. (10, 226).

Проф. С.М. Брейтбург дал высокую оценку книге Т.А. Кузминской. Он пишет: «Столь задушевное взаимное расположение между мемуаристкой и писателем и почти беспримерная продолжительность их общения, в сочетании с необычайно емкой памятливостью и незаурядными литературными способностями Т.А. Кузминской, обеспечили книге «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне» многостороннее и глубокое познавательное значение в отношении жизни, деятельности и творчества Л.Н. Толстого» Брейтбург С.М. Мемуары «Наташи Ростовой» // Кузьминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. - Тула, 1960. - С. 8..

Показательно, что и отношения Наташи с Анатолем Курагиным были описаны Толстым по реальным воспоминаниям Т.А. Кузьминской, которая в своей книге нарисовала ряд сцен ухаживания за ней искусного донжуана Анатолия Шостака, являющегося прототипом Анатоля Курагина. Вот, например, сцена в театре по воспоминаниям Т. Кузминской.

«Капельдинер отворил дверь, и вошел Anatole. Вся фигура его дышала каким-то небрежным изяществом. Все, что он делал - входил в ложу, здоровался, целовал руку Julie, - все было так, как должно быть: просто, непринужденно, ласково, особенно со мной, как мне казалось тогда...

- Vous etes delicieuse aujourd'hui, cette coiffure vous va a merveille (Вы прелестны сегодня, эта прическа так чудно идет вам), - продолжал он, играя моим веером и близко нагибаясь ко мне.

Я чувствовала, что краснею, и хотела отодвинуться. «Он, пожалуй, обидится», - снова мелькнуло у меня в голове, и я осталась на месте. Опять что-то необъяснимое и страшное притягивало меня к нему.

Несколько минут длилось молчание. Он, улыбаясь, пристально глядел на меня, как бы изучая мой туалет, мое выражение лица, мою шею с бархоткой... «Нет, это не должно быть... Ведь никто никогда не был со мной так, как он», - думала я, упрекая себя, обвиняя его, но в чем, я не умела себе ответить, и решительно встала, чтобы уйти» Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. - Тула, 1960. - С. 206 - 207..

Воспоминания Кузминской были написаны полвека спустя после «Войны и мира», и изображенная ею сцена могла быть передана Толстому в устном рассказе. Толстой, задумав образ Наташи как сквозное действующее лицо романа, вел постоянное и длительное наблюдение за своей любимой свояченицей, Татьяной. Она в свою очередь была душевно расположена к писателю и охотно ему рассказывала о своих переживаниях. Когда Толстой узнал о случившемся с Таней в Петербурге, его очень заинтересовала личность Анатолия Шостака. Лев Николаевич старался поподробнее узнать о переживаниях Тани во время ее увлечения этим великосветским львом. «...Лев Николаевич часто останавливал меня вопросами: «Что же ты чувствовала, что это было нехорошо?» или «Как же он был с тобою?» и т. п. Я не подозревала тогда цели его вопросов и была с ним откровенна» Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. - Тула, 1960. - С. 196.,-- писала Кузминская в своих воспоминаниях.

Это признание Кузминской показывает, что Толстой в своих наблюдениях над окружающей его средой не ограничивался только внешними впечатлениями, - ему нужны были не только портретные черты натуры, но и ее душа.

Дело, конечно, не в прототипах, не во взаимоотношениях между Таней Берс и Анатолием Шостаком, о которых рассказывала свояченица писателя. Все эти предания и наблюдения могли послужить для автора «Войны и мира» лишь первоначальной канвой, на которой выросла сложная жизненная философия, так гениально воплощенная в образе обаятельной, несколько наивно рассуждающей Наташи и аморального, безудержного в своих чувственных влечениях Анатоля Курагина. Эту жизненную философию глубоко и тонко раскрыл С. Бочаров в своей небольшой книге о «Войне и мире» Бочаров С.Г "Война и мир" Л.Н. Толстого // Три шедевра русской классики. - М.: Худож. лит-ра, 1971. - С. 87 - 104..

Прототипом другой главной героини романа, княжны Марьи, как уже неоднократно указывалось в литературе, послужила мать писателя, княгиня Мария Николаевна, по отцу - Волконская. Она умерла при рождении пятого ребенка, младшей сестры Толстого, Марии, когда Льву Николаевичу было всего полтора года, и он, конечно, запомнить ее не мог. Таким образом, источником для создания образа княжны Марьи могли послужить только живые предания и некоторые сохранившиеся документы (письма, дневники и т.д.). Заканчивая свои воспоминания о матери, Толстой говорил: «Все это я описываю по рассказам и письмам» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 2: Дневники и воспоминания. Т. 34. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 355..

Что же узнал Толстой от окружавших его людей о своей матери и что из всего собранного использовал при создании образа княжны Марьи?

Физического облика матери писатель не представлял, так как по странному стечению обстоятельств не сохранилось ни одного ее портрета. Из преданий он вынес представление о ней как о женщине с весьма невыигрышной наружностью. Это нашло полное отражение в романе. Не отличаясь красивой внешностью, Мария Николаевна обладала высокими духовными качествами. Она была умна, широко образованна для своего времени; прекрасно знала четыре европейских языка: французский, немецкий, английский и итальянский. Мария Николаевна к тому же обладала артистической душой: она хорошо играла на фортепьяно, владела даром прекрасной рассказчицы-импровизатора. При всех перечисленных достоинствах Мария Николаевна отличалась большой скромностью, душевной теплотой и выдержкой. Она никогда, по воспоминания Льва Николаевича, не сказала окружающим грубого слова. Толстой считает мать свою в духовном отношении выше отца. Если прибавить ко всему изложенному предания о жизни Марии Николаевны с отцом и компаньонкой-француженкой в Ясной Поляне, то становится совершенно очевидным наличие многих тождественных мотивов, характеризующих образ Марьи Болконской и матери писателя.

Но, разумеется, тождество это не полное. Так, например, Толстой, характеризуя свою мать в «Воспоминаниях», почти ничего не говорит об ее увлечении религией, об аскетических наклонностях, что так характерно для княжны Марьи. Видимо, эта сторона характера Болконской была мало присуща ее прототипу, ибо автор «Воспоминаний» пишет: «Жизнь матери проходила в занятиях с детьми, в вечерних чтениях вслух романов для бабушки и серьезных чтениях, как «Эмиль» Руссо, для себя и рассуждениях о читанном, в игре на фортепиано, в преподавании итальянского языка одной из теток, в прогулках и домашнем хозяйстве» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 2: Дневники и воспоминания. Т. 34. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 354..

В статье Р. Заборовой «Тетради М.Н. Толстой как материалы для «Войны и мира» Заборова Р. Тетради М.Н. Толстой как материалы для «Войны и мира» // Русская литература. - 1961. - № 1. - С. 23 - 31. приводятся ценные данные, помогающие полнее и глубже раскрыть проблему соотношения образа княжны Марьи и его прототипа, М.Н. Волконской.

Переписка княжны Марьи с Жюли Карагиной также не выдумана Толстым: в основу ее легли письма фрейлины императрицы, М.А. Волковой, к ее подруге В.И. Ланской. Письма эти, видимо, произвели на писателя большое впечатление и послужили ему драгоценным материалом для воспроизведения бытовых черт эпохи. О ценности материала, содержащегося в письмах Волковой, говорит А.Е. Берс в письме Толстому 26 октября 1863 г.: «Я прочел целый волюм писем Волковой, которые она писала Ланской в 1812 и 1813 годах; теперь читаю письма 1814 года. Для меня они интересны в высшей степени, она говорит в своих письмах о лицах, которых она знала в молодости, а я всех их под старость. Также весьма интересны ее описания о духе того времени, - и все и всё в них интересно» Толстой и о Толстом: Сб. 3 / Ред. Н.Н. Гусева, В.Г. Черткова. - М., 1927. - С. 131..

В письме 3 декабря 1863 г. А.Е. Берс отметил интерес писателя к этим письмам. «Как я рад, любезный Лев Николаевич, что тебе понравились письма Волковой…» Толстой и о Толстом: Сб. 3 / Ред. Н.Н. Гусева, В.Г. Черткова. - М., 1927. - С. 131..

В письме Татьяны Берс, свояченицы Толстого, упоминается маленькая княгиня, которую «хвалили дамы», но не могли определить, кого воспроизвел в этом образе писатель.

В другом персонаже толстовского романа - маленькой княгине Лизе Болконской - можно найти черты живого лица, Луизы Ивановны Волконской, урожденной Трузсон (1825 - 1890). В 1842 г. она вышла замуж за троюродного брата Толстого, князя Александра Алексеевича Волконского. В яснополянском доме находится портрет Луизы Ивановны, на обороте которого рукою Софьи Андреевны написано, что Луиза Ивановна - прототип Лизы Болконской из «Войны и мира».

Сцена смерти маленькой княгини также связана с подлинным трагическим событием, происшедшим в семье Толстого. Так умерла мать Льва Николаевича при появлении на свет его младшей сестры, Марии.

«...Официанты несли для чего-то в спальню кожаный диван» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 36..

По традиции, строго соблюдаемой в семье Толстых, роженицу перед родами перекладывали на темно-зеленый кожаный диван. На этом диване родился сам Лев Николаевич Толстой и все его дети. Диван всегда стоял в яснополянском кабинете писателя, где он находится и в настоящее время.

Из эпизодических фигур «Войны и мира» весьма колоритным является образ Марьи Дмитриевны Ахросимовой. О прототипе Ахросимовой, Наталье Дмитриевне Офросимовой, оставили интересные воспоминания многие современники. Весьма любопытны воспоминания об Офросимовой Д.Н. Свербеева:

«...Настасья Дмитриевна Офросимова, переехавшая после своего вдовства из Москвы в Петербург для длительного надзора за гвардейской службой своих двух или трех сыновей, из коих младшему, капитану гвардии, было уже гораздо за 30 лет. Обращаясь нахально со всеми членами высшего московского и петербургского общества, детей своих держала она в страхе божием и в порядке и говорила с любовью о их беспрекословном к ней повиновении: «У меня есть руки, а у них щеки...». Бойкость характера Настасьи Дмитриевны известна была обществу обеих столиц и самому императору. Надо сказать, что она всегда стояла за правду и везде громогласно поражала порок. Еще в 1809 году, когда государь Александр, вместе со своей сестрой в. к. Екатериной Павловной, посещал Москву, Офросимовой удалось одним словом с выразительной жестикуляцией уничтожить взяточника сенатора С. Вот как это было: государь сидел в своей маленькой ложе над сценой небольшого московского на Арбатской площади театра; Офросимова, не подчинявшаяся никоим обычаям, была в первом ряду кресел и в антракте, привстав, стала к рампе, отделяющей партер от оркестра, судорожно засучивая рукава своего платья. Увидев в 3 или 4 № бенуара сенатора, она... в виду всех пальцем погрозила сенатору и, указав движением руки на ложу государя, громогласно во всеуслышание партера произнесла: «С., берегись!» Затем она преспокойно села в свои кресла, а С., кажется, вышел из ложи. Очень понятно, что государь начал расспросы, что бы все это могло значить. Ему были вынуждены объяснить, что действительный тайный советник М. Г. С. хотя и почитается в обществе самым дельным из всех московских сенаторов, но в то же время многими, и не без вероятности, признается взяточником. Через несколько времени сенатор С. был отставлен» Свербеев Д.Н. Записки. Т. 1. 1799 - 1826. - М., 1899. - С. 260 - 262..

Неоднократные упоминания имени Натальи Дмитриевны Офросимовой в мемуарных произведениях первой четверти XIX в. свидетельствуют о несомненной ее популярности. Поэтому очень возможно, что Толстой знал эту колоритную фигуру эпохи не только по книжным источникам, а и по преданиям и воспоминаниям светских «старожилов».

Любимая героиния Л.Н. Толстого

В романе Толстого показана эволюция героинь. Автор не отказывает им в способности мыслить, их, по сути, волнуют глобальные проблемы - проблемы счастья, любви служения людям и др. Идея «простого женского счастья» у героинь Толстого оказывается выстраданной. «Лучшие», любимые героини Толстого, как и герои-мужчины, способны к развитию.

Наташа - любимая героиня Толстого. Автор раскрывает её характер в непрерывном внешнем и внутреннем движении. Поэтому впервые в романе она не просто появляется, а именно «вбегает» в залу, непосредственная, полная жизненных сил девочка. Наташа, выросшая в нравственной и чистой атмосфере семьи Ростовых, сразу очаровывает нас искренностью, бесконечной любовью к жизни, к окружающим её людям. Она живёт так, как подсказывает ей сердце, потому что имеет от рождения то, что так долго ищут в себе Андрей Болконский и Пьер Безухов - естественность души, которая столь свойственна неиспорченному духовному миру детей Сабуров А.А. "Война и мир" Л.Н. Толстого. Проблематика и поэтика. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1959. - С. 210.. Вот почему так часто Толстой сравнивает Наташу с ребёнком. «Что делалось в этой детской восприимчивой душе, так жадно ловившей и усваивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни?» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 9: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 122. - с нежностью спрашивает писатель. Любуясь своей героиней, он ценит в ней простоту, доброту и умение чувствовать красоту и правду.

Наташа Ростова - сила не маленькая; это богиня, энергическая, даровитая натура, из которой в другое время и в другой среде могла бы выйти женщина далеко недюжинная, но над нею тяготеют роковые условия женской жизни, и она живет бесплодно и едва не погибает от избытка своих ненаправленных сил. Автор с особенной любовью рисует нам образ этой живой, прелестной девочки в том возрасте, когда девочка уже не дитя, но еще и не девушка, с ее резвыми детскими выходками, в которых высказывается будущая женщина. Наташа растет счастливой, вольной пташкой, любимым ребенком в доброй, дружной семье московских бар, в которой царствует постоянная атмосфера любовности.

Наташа внутренне и внешне чем-то похожа, и это не случайно, на Татьяну Ларину. В ней та же открытость любви и счастью, та же биологическая, бессознательная связь с русскими национальными традициями и началами. Для Толстого очень важна эта духовная связь героини с народом.

Образ Наташи раскрывается в сцене в гостях у дядюшки. Завершающим эпизодом этой картины является пляска Наташи под музыку дядюшки, который оказался отличным гитаристом - исполнителем русских песен. Дядюшка с таким мастерством и задушевностью взял первые аккорды известной русской песни «По улице мостовой», что они сразу задели за живое слушателей, а Наташа уже не смогла устоять на месте, сбросила с себя платок и своей пляской привела в изумление всех присутствующих. Она, восхищённая и увлечённая пением дядюшки, который «пел так, как поёт народ», сама не замечает, как пускается в пляс. И в эти мгновения она понимает всё то, что «было в Анисье, и в отце Анисьи, и в тётке, и в матери, и во всяком русском человеке». Нас, как и автора, удивляет, «где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух… Но дух и приёмы были те самые, неподражаемые, русские, которых и ждал от неё дядюшка» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 10: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 262..

Имели ли место в действительности подобные сцены деревенских развлечений? Мог ли писатель в самой жизни наблюдать аналогичные картины? Приведем воспоминания современников. Один из них пишет: «В деревне случается порой, что и старый барин с пожилою барыней, как дети, веселятся в кругу своих верных челядинцев: созовут в столовую горничных, молодых и старых, да запевал и бойких плясунов из дворовых - и пошла потеха: и песни и пляски - что твои цыгане!.. Старая барыня с участием следит за всеми движениями и прыжками сельских Дюпоров, за толкотней толпы в кругах и за пляской на выход доморощенных Фанни и Тальони. Сам старый барин, приплясывая... мало-помалу начинает подтягивать - аи! во лузях!.. во поле береза стояла... вор воробей... потом решительно примыкает к хору и напоследок совершенно слагает с себя все величие домовладыки, утопая в весельи, как сыр в масле!..» Картины русского быта в старину: Из записок Н.В. Сушкова // Раут на 1852 год: Сб. - М., 1852. - С. 482 - 483..

Сцене пляски Наташи в гостях у дядюшки соответствует реальный эпизод, имевший место с Татьяной Кузминской у Дьяковых, соседей Толстых по имению.

Варвара Валентиновна Нагорнова (племянница Толстого) в 1916 г. в приложении к газете «Новое время» поместила статью «Оригинал Наташи Ростовой», в которой рассказывала:

«В шестой фигуре кадрили оркестр заиграл «Камаринского», Лев Николаевич стал выкликать, кто может плясать «русскую», но все стояли молча. Тогда он обратился к Колокольцеву со словами: «Пройдись «русскую», неужели вы можете стоять на месте?» Оркестр забирал все больше и больше.

- Ну, ну, - понукал дядя. Колокольцев сделал решительный, шаг вперед и, описав плавный круг, остановился перед Таней.

Я видела ее колебание и мне стало страшно за нее».

Приведя эти воспоминания В.В. Нагорновой в книге «Моя жизнь в Ясной Поляне», Т.А. Кузминская продолжает:

«Но не только Варя, а и сама я чувствовала робость, а вместе с тем еле-еле стояла на месте. Я чувствовала, как во мне дрожало сердце, как дрожали плечи, руки, ноги, и как они сами, помимо моей воли, могли бы делать то, что нужно.

Варенька пишет: «Лицо ее выражало восторженную решительность, и, вдруг, подбоченясь одной рукой и подняв другую, она легкими шагами поплыла навстречу Колокольцеву. Кто-то бросил ей платок. Подхватив его на лету, она уже, не заботясь об окружающих, плясала так, как будто она никогда ничего другого не делала. Все зааплодировали» Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. - Тула, 1960. - С. 417..

Волнение охватывает Наташу во время чтения Манифеста. В эти минуты её душа переполнена чувством огромной любви к родине, ради неё она готова на любые жертвы. Пожалуй, самый замечательный эпизод из целой серии прекрасных жанровых картин, посвященных Наташе Ростовой, - это эпизод эвакуации раненых из Москвы, в котором она проявила себя как истинная патриотка. Эта сцена написана Толстым с поразительным мастерством. В отношении Наташи к раненым солдатам выражается органическая связь с народной жизнью, стремление всё отдать для блага своего народа. Она бросает все свои силы на то, чтобы как-то помочь им. В такие минуты автор восхищается своей героиней Хализев В.Е., Кормилов С.И. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир»: Учеб. пос. - М.: Высш. школа, 1983. - С. 59..

Бескорыстие Наташи, ее готовность все отдать страдающим людям, не думая о своих несчастьях, находит отклик в сердцах всех Ростовых.

Особенно рельефно выступают лучшие черты семейства Ростовых, какими-то невидимыми нитями связанных с русским народом, благодаря контрасту между ними и Бергом, которого в эти страшные для русских людей дни по-прежнему заботит только одно: личная выгода, возможность получить что-то для себя.

Существенно заметить, что в раннем варианте этой сцены фигурировал офицер, явившийся от Растопчина с приказанием об отдаче прибывшего из деревни транспорта для эвакуации раненых Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 14: Война и мир. Черновые редакции и варианты. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 365.. Переделав данную сюжетную ситуацию коренным образом, Толстой ярче и глубже выразил патриотические чувства своей любимой героини Наташи и, наоборот, снял с образа Растопчина краски, совершенно ему чуждые.

Духовная красота Наташи проявляется и в отношении к родной природе. Искреннюю восторженность слышим мы в её голосе ночью в Отрадном. «Ах, какая прелесть! Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало… Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки - туже, как можно туже, - и полетела бы. Вот так!» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 9: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 210. - восклицает девушка. Гармоничная связь с природой дарит Наташе ощущение счастья. Но она умеет не только сама быть счастливой, но и делает счастливыми других, являясь для них чем-то вроде ангела-хранителя. Многие эпизоды романа рассказывают о том, как Наташа вдохновляет людей, сама того не замечая, делает их лучше, добрее.

Автор не считает свою героиню умной, расчётливой, приспособленной к жизни. Но её простота, одухотворенность сердца побеждают ум, учёность и хорошие манеры. Несмотря на внешность, явно некрасивую в детстве и в юности, Наташа привлекает даже малознакомых людей. В отличие от «блестящей красавицы» Элен, она не поражает красотой внешней, и, тем не менее, она истинно прекрасна, потому что прекрасна её душа, её внутренний мир. Как выразительны её глаза, полные живых человеческих чувств: страдания, радости, любви, надежды. Они и «сияющие», и «любопытные», и «умоляющие», и «испуганные», и «внимательные». Какое богатство духовного мира выражено в этих глазах. Героиня обаятельна всегда, а в минуты счастья она просто полна энергии, которая завораживает и притягивает к себе. Этим Наташа и очаровывает Андрея Болконского, знакомство с которым становится новой точкой отсчёта в её жизни. В ней зарождается настоящее, большое чувство - любовь. Потребность и способность любить всегда жили в Наташе. Вся её сущность - это любовь. Но любовь к отцу и матери, к Николаю и Соне, даже её «детская» любовь к Борису отличаются от того нового и глубокого чувства, которое вспыхивает в ней, делая её ещё более прекрасной.

Но Толстой не только восхищается благородными поступками, внешностью и внутренним миром своей героини, но и понимает её в те минуты жизни, когда она совершает ошибки, делает неверные шаги. Ведь это неизбежно в таком возрасте, в период становления характера, формирования личности. Наташа вовсе не из злого умысла решается бежать с пустословом, гулякой Анатолем Курагиным. Она совершает это по своей неопытности, доверчивости. Хотя даже и тогда не перестаёт любить и уважать князя Андрея. Потом, осознав свою ошибку, Наташа остаётся верна Болконскому до конца его жизни Бочаров С.Г "Война и мир" Л.Н. Толстого // Три шедевра русской классики. - М.: Худож. лит-ра, 1971. - С. 69..

Эмоциональной и живой Наташе противопоставляется в романе кроткая и нежная княжна Марья, в которой смирение и сдержанность сочетаются с жаждой простого человеческого счастья.

Иначе, чем у Ростовых, рисует Толстой обстановку имения Болконских, в которой живет и воспитывается княжна Марья. Многие эпизоды романа говорят о том, как деспотичен и строг с дочерью ее отец, по-своему любящий ее и желающий ей добра. В портрете Марьи Болконской, как всегда у Толстого, предельно лаконичном, запоминаются ее лучистые глаза, которые делали некрасивое лицо княжны прекрасным в минуты сильного душевного подъема. Старый князь Николай Болконский стремится дать дочери серьезное образование, сам давая ей уроки. Если Марья Волконская, безусловно, умна, то на вопрос об интеллектуальных способностях Наташи Ростовой прекрасно отвечает Пьер, сказав, что она "не удостаивает быть умной", потому что она гораздо выше и сложней понятий ума и глупости Бурсов Б.И. Л.Н. Толстой: Семинарий. - Л.: Учпедгиз. Ленингр. отд-ние, 1963. - С. 94..

Княжна Марья безропотно подчиняется своему чудаковатому и деспотичному отцу не только из страха, но и из чувства долга дочери, не имеющей морального права судить своего отца. На первый взгляд она кажется робкой и забитой. Но в ее характере есть наследственная болконская гордость, врожденное чувство собственного достоинства, которое проявляется, например, в ее отказе от предложения Анатоля Курагина. Несмотря на стремление к тихому семейному счастью, которое глубоко таит в себе эта некрасивая девушка, она не хочет стать женой светского красавца ценой унижения и оскорбления своего достоинства. С особой силой твердость и сила характера этой скромной, застенчивой девушки обнаруживается в годы Отечественной войны 1812 года. Когда компаньонка-француженка пообещала княжне Марье, оказавшейся в трудном положении, покровительство своих соотечественников, она перестала общаться с ней и выехала из Богучарова, так как ее патриотическое чувство было оскорблено.

Сдержанная, замкнутая, погруженная в себя княжна Марья ведет однообразную деревенскую жизнь, бедную внешними событиями. Ее поиски, открытия и разочарования происходят чаще всего в ее душе, в ее богатом и насыщенном внутреннем мире Сабуров А.А. "Война и мир" Л.Н. Толстого. Проблематика и поэтика. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1959. - С. 185..

Некрасивая наружность княжны Марьи, непривлекательность которой она преувеличивает себе, делает для нее невозможною любовь мужчины и семейное счастье. Она видит в этом перст Божий, начертавший ей ее путь в жизни, и заглушает в себе малейшую мечту о счастье, как дьявольское наваждение: «моя жизнь есть жизнь самоотвержения и любви», - говорит она, и свою жажду любви переносит на немногих близких людей, отца, брата, племянника, и всю жизнь свою отдает им, но самоотвержение ее бесплодно, и любовь ее не приносит ей самой ничего, кроме страданий. Она страстно обожает отца и страдает.

Отец ее, влиятельный человек при Екатерине и сосланный при Павле в деревню, как и все честолюбивые и энергичные люди, осужденные на насильственное бездействие, тратит на пустяки свою потребность деятельности и административные способности, которые, не находя сродной им почвы, вырождаются в мелочной неумолимый деспотизм и самодурство. Все в доме преклоняется перед его железной волей, все трепещет его взгляда, жизнь домашних должна идти, как хорошо устроенная машина, по указанному им пути. Деятельность - вот счастье, говорит он, и занят целый день; у него на все определенные часы: на точенье, постройки, занятия с дочерью, писание записок, - и он воображает, что делает дело, как белка в колесе воображает, что бежит. Он и дочери устраивает то же счастье. Княжна Марья безропотно сносит все: она не только не смеет жаловаться, она рада бы и не это снести, лишь бы обожаемый отец взглянул на нее с любовью, сказал ей ласковое слово; в любви своей к нему она доходит до полнейшего уничижения человеческого достоинства, до самого рабского подобострастия.

Отец зовет ее дурой, упрекает в безобразии, и она не думает возмущаться; она не позволяет себе не только понимать недостатки отца, но нарочито отводит себе глаза, чтобы не видеть их; отец ее в минуту гнева бьет старого верного слугу, а она терзается одной мыслью, как держать себя прилично такому случаю: сохранить ли печальный вид, чтоб выказать сочувствие к дурному расположению отца и тем вызвать привычный упрек, что она вечно готова хныкать, или сделать вид, что ничего не замечает и тем, еще хуже, заставить подозревать себя в преступном равнодушии к огорчению отца.

Когда выживший из ума старик со злобы на ненавистную ему женитьбу сына приближает к себе ловкую интриганку Бурьен, которая, пользуясь его слабостью, хочет выгодно обеспечить себя, она и тут упрекает себя в черных мыслях. И в награду за эту безграничную преданность, на которую уходят ее лучшие годы, она видит пренебрежение, холодность; она чувствует, что между нею и отцом никогда не будет той крепкой связи, как между им и ее братом; она сознает, что она для отца не более ничтожного винта в машине, что она нужна ему лишь для того, чтоб он мог положенные часы тратить с нею на уроки геометрии и видеть лицо ее на привычном месте, как необходимую принадлежность домашнего порядка, - и страдает.

Она обожает брата и невестку и страдает за разлад их, причины которого не может понять; она страдает вдвойне, чувствуя, что, несмотря на всю любовь свою к брату, она ничем не может быть в его жизни, что у него есть свой мир идей, занятий, планов, в котором ей нет места; она страдает несчастиями брата, но она не может утешить его: она может только плакать с ним да указать ему тот путь, в котором она нашла утешение, которое не может утешить брата. Она страстно привязывается к племяннику, но любовь ее и самоотверженная преданность бесполезны и даже вредны для ребенка, а ей самой приносят новые мучения. Она терзается и за здоровье ребенка и за его учение. Она сама учит его, но эта болезненная любовь усиливает ее раздражительность, неизбежное следствие ее жизни, гнета и страха; она, в свою очередь, запугивает ребенка и отталкивает его от ученья; за леностью следует неизбежное наказание, после которого она ужасается своей злобы и обливается слезами раскаяния, а ребенок выбегает из угла утешать ее. А между тем воспитание детей есть именно то дело, всегда доступное женщине, в котором любящая натура княжны Марьи могла бы найти цель жизни; но для того, чтоб быть воспитательницей, ей надо было сначала перевоспитать себя, а это удел немногих сильных натур, или самой вырасти в руках воспитателей, которые смотрели бы на нее не как на живой материал для выделки по той или другой теории, но как на личность, имеющую свои права, из которой надо приготовить полезного члена обществу. Князь Андрей, чтобы сын не сделался «слезливой старой девкой», как говорит старый Болконский, спешит взять ему гувернера, и княжне Марии остается одно - изливать свои чувства в переписке с приятельницей и в молитве.

С отцом ее делается удар, и княжна Марья переносит во время болезни его ту мучительную борьбу, которую переносят и придется переносить тысячам женщин, когда они видят, что жизнь свободная, жизнь без вечного гнета и страх открывается им единственно смертью дорогого, близкого им человека, с которым они связаны священным и страшным для них долгом. Княжна Марья ухаживает за отцом со всею своею не изменяющейся ни на минуту преданностью, но страшно сказать, несмотря на всю свою страстную любовь к отцу, несмотря на всю свою религиозность, она испытывает странное чувство: облегчение при виде умирающего отца. И она часто невольно следит за отцом не с надеждой найти признаки облегчения болезни, но желая найти признаки приближающегося конца. Страшно было княжне Марье сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. «И что было еще ужаснее для княжны Марьи, - говорит далее автор, - это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не ранее, когда она, ожидая чего-то, осталась с ним), в ней проснулись все заснувшие, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову, - мысли о свободной жизни без страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастья, как искушения дьявола беспрестанно носились в ее воображении» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 11: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 174..

Очень большое место в раскрытии центральных женских персонажей романа - Наташи Ростовой и Марьи Болконской - имеет эпилог. Изобразив критически столичное дворянство, Толстой в эпилоге романа дал некий идеал дворянских семей - это семья Николая Ростова и Марьи Болконской и семья Пьера Безухова и Наташи Ростовой. Всему лживому, своекорыстному и аморальному, что присуще большому свету, Толстой противопоставил простое, бесхитростное, гармоничное в усадебной жизни Ростовых и Безуховых.

Толстой пишет: «Как в каждой настоящей семье, в Лысогорском доме жило вместе несколько совершенно различных миров, которые, каждый удерживая свою особенность и делая уступки один другому, сливались в одно гармоническое целое» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 12: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 273..

Что особенно восхищает романиста в жизни этих двух похожих друг на друга семейных гнезд? Прежде всего простота и естественность всего процесса семейной жизни. Николай Ростов оказался, как говорилось выше, превосходным хозяином, нашедшим путь к сердцу мужика; княжна Марья -- любящей женой и добродетельной матерью. «Николай жил с своею женой так хорошо, что даже Соня и старая графиня, желавшие, из ревности, несогласия между ними, не могли найти предлога для упрека» Там же. - С. 262.. И если между ними возникали иногда неприязненные отношения, то и это скорее подчеркивало полноту их счастливой жизни, чем угрожало какими-либо серьезными последствиями. Самоотверженная нежная любовь княжны Марьи к мужу и детям создает в семье атмосферу духовности, облагораживающе действует на Николая, который ощущает возвышенность и высокую нравственность того мира, в котором живет его жена.

Идиллию семейного счастья являет собой и супружеская жизнь Наташи с Пьером. Пройдя через все жизненные испытания, героиня Толстого не утрачивает все свои лучшие качества: доброту, нежность, отзывчивость, самоотверженность. Она становится более сильной и мужественной. В ней появляется рассудительность. И, наконец, Наташа находит смысл жизни. Всю себя, всю свою душу, до самого потаённого уголка, она отдаёт Пьеру. Семья - вот обоюдное и добровольное рабство, когда ты любишь и любима. В семье она обретает долгожданный покой и счастье.

Полное перерождение Наташи, которое произошло после ее замужества, не раз вызывало резкие критические выступления против Толстого за то, что он волшебницу Наташу, полную обаяния и грации, в замужестве превратил всего лишь «в сильную и плодовитую самку».

В литературе о «Войне и мире» неоднократно писалось о том, что Толстой в решении «женского вопроса» полемизировал с революционерами-демократами. В противовес их широкой пропаганде эмансипации женщины от рабских семейных уз, права женщины на высшее образование, общественную деятельность и т.д., Толстой рисует свой идеал русской женщины - Наташу.

Изобразив в эпилоге семейную жизнь своей любимой героини, Толстой дает ряд публицистических тезисов о сущности и назначении брака, основах семейной жизни, назначении женщины в семье и т.п. Основная идея Толстого в вопросах семьи и брака сводится к признанию полной несовместимости обязанностей жены и матери с какими-либо другими увлечениями. Примерная жена и мать бывает, по мнению Толстого, так поглощена своими семейными обязанностями, что для чего-либо другого у нее нет и не может быть свободного времени: «...Она (Наташа), нося, рождая и кормя детей и принимая участие в каждой минуте жизни мужа, не могла удовлетворить этим потребностям иначе, как отказавшись от света» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 12: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 266..

Поведение своей героини писатель объясняет способностью человеческой натуры целиком погружаться в один предмет. «Предмет, в который погрузилась вполне Наташа - была семья, т.е. муж, которого надо было держать так, чтобы он нераздельно принадлежал ей, дому, - и дети, которых надо было носить, рожать, кормить и воспитывать» Там же. - С. 267..

Все эти рассуждения Толстого показывают, что он пришел к категорическому выводу о несовместимости супружеских обязанностей жены и матери с какими-либо другими интересами. Женщина рождена только для одного: достигнув возраста, когда ее физическое развитие позволит вступить в брак, она должна обзавестись семьей и все свое внимание и энергию сосредоточить на создании семейного гнезда, на рождении детей и их воспитании. Такая миссия женщины, по мнению писателя, вытекает из самой ее природы.

Толстой вступает в резкую и решительную полемику с теми, кто пытается увести женщину от этого, раз и навсегда предначертанного для нее пути. Он пишет: «Толки и рассуждения о правах женщин, об отношениях супругов, о свободе и правах их, хотя и не назывались еще, как теперь, вопросами, были тогда точно такие же, как и теперь; но эти вопросы не только не интересовали Наташу, но она решительно не понимала их.

Вопросы эти и тогда, как и теперь, существовали только для тех людей, которые в браке видят одно удовольствие, получаемое супругами друг от друга, т. е. одно начало брака, а не все его значение, состоящее в семье» Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: [юбилейное издание 1828 - 1928]: В 90 т. Серия 1: Произведения. Т. 12: Война и мир. - М.: Гослитиздат, 1953. - С. 267 - 268..

Надо сказать, что помимо центральных женских образов показаны в романе и простые люди из народа. Так, прекрасна по своей простоте и поэтичности сцена в гостях у дядюшки. В ней Толстой выразил свою любовь ко всему русскому. Сам дядюшка - этот типичный русский провинциальный помещик средней руки - полон поэтического обаяния. Его любили во всей губернии как благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Толстой говорит, что «его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности...» Там же. - Т. 10. - С. 264..

Полна поэзии, обаяния и русская красавица, крепостная женщина Анисья Федоровна. Вот ее портрет: «...Вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком и полными, румяными губами. Она с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движении оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им» Там же. - С. 263..

Красоту и обаяние дядюшки и Анисьи Федоровны дополняет истинно русское хлебосольство, то радушие, отпечаток которого лежит на каждом блюде деревенской кухни, с такой любовью приготовленном для желанных гостей.

Таким образом, с «лучшими» женщинами в романе связаны такие понятия как «душа», «красота», «природа», им в большей мере, чем мужчинам свойственно эмоциональное восприятие мира. Функция женщин в романе - возрождающая. Так, Наташа помогает князю Андрею выйти из духовного кризиса, в котором он оказался после смерти жены, Марья Болконская «спасает» Николая Ростова.

Заключение

Таким образом, в результате можно сделать следующие выводы.

В произведении Толстого мир героев предстаёт перед нами во всей своей многогранности. Здесь находится место самым разнообразным, подчас противоположным характерам. Женские образы романа лишь подтверждают это. Вместе со своими героинями писатель открывает смысл и правду жизни, ищет путь к счастью и любви. Толстой - тонкий психолог, обладающий редким даром проникать в самые сокровенные глубины человеческих переживаний, - с поразительной силой сумел создать разные психологические индивидуальности. Толстовская индивидуализация героев несет в то же время и широкую типизацию. Толстой прекрасно уловил жизненную закономерность, раскрывающую разнообразный мир людских помыслов и стремлений. Есть несомненная связь между моральным обликом человека в быту, его отношением к семье, к друзьям, с тем, как он проявляет себя на поле брани. Люди нечистоплотные в быту - плохие граждане государства, ненадежные защитники родины.

Женская тема занимает важное место в романе-эпопее Л.Н. Толстого “Война и мир”. Это произведение - полемический ответ писателя сторонникам женской эмансипации. Женские образы - это не фон для мужских образов, а самостоятельная система со своими закономерностями. Любимые героини Толстого живут сердцем, а не умом.

Марья Болконская с ее евангельским смирением особенно близка Толстому. И все же именно ее образ олицетворяет торжество естественных человеческих потребностей над аскетизмом. Тайно мечтает княжна о замужестве, о собственной семье, о детях. Ее любовь к Николаю Ростову - высокое, духовное чувство. В эпилоге романа Толстой рисует картины семейного счастья Ростовых, подчеркивая этим, что именно в семье обрела княжна Марья подлинный смысл жизни.

Любовь составляет сущность жизни Наташи Ростовой. Юная Наташа любит всех: и безропотную Соню, и мать-графиню, и отца, и Николая, и Петю, и Бориса Друбецкого. Сближение, а затем разлука с князем Андреем, сделавшим ей предложение, заставляют внутренне страдать Наташу. Переизбыток жизни и неопытность -- источник ошибок, необдуманных поступков героини (история с Анатолем Курагиным).

Любовь к князю Андрею с новой силой пробуждается в Наташе. Она покидает Москву с обозом, в котором оказывается и раненый Болконский. Наташей вновь овладевает непомерное чувство любви, сострадания. Она самоотверженна до конца. Смерть князя Андрея лишает жизнь Наташи смысла. Известие же о гибели Пети заставляет героиню преодолеть собственное горе, чтобы удержать старушку-мать от безумного отчаяния. Наташа “думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни - любовь - еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь”.

После замужества Наташа отказывается от светской жизни, от “всех своих очарований” и всецело отдается семейной жизни. Взаимопонимание супругов основано на способности “с необыкновенною ясностью и быстротой понимать и сообщать мысли друг друга путем, противным всем правилам логики”. Таков идеал семейного счастья. Таков толстовский идеал “мира”.

Мысли Толстого о подлинном предназначении женщины, думается, не устарели и в наши дни. Конечно, заметную роль в сегодняшней жизни играют женщины, посвятившие себя политической или общественной деятельности. Но все же многие наши современницы выбирают то, что выбрали для себя любимые героини Толстого. Да и так ли уж это мало -- любить и быть любимой?