Л.Н. Толстой в Казани.

Когда Л.Н. Толстому было 13 лет, семья переехала в Казань, где ранее его дед Илья Андреевич был губернатором с 1815 по 1820 и где, кстати, поныне сохранилась его могила на Кизическом некрополе. В 1844 Толстой поступил в Казанский университет на отделение восточных языков философского факультета (затем, правда, перевелся на юридический факультет, где проучился неполных два года).

Готовясь к поступлению в Казанский университет, он под руководством специально приглашенных учителей два года изучал турецкий и арабский языки. Из сохранившихся биографических материалов известно, что занятия эти шли весьма успешно. В 1844 г. на вступительных экзаменах он по обоим языкам получил пятерки и был зачислен «студентом своекоштного содержания по разряду арабско-турецкой словесности в 1-й курс».

На кафедре арабско-турецкой словесности, где учился Толстой, работали известные в то время знатоки турецкой истории, литературы и языка. Так, турецкий язык преподавали упомянутый ординарный профессор Мирза А. Казымбек и старший преподаватель первой Казанской гимназии Абд-ус-Саттар Казымбек. Турецкую литературу читал кандидат Иван Жуков. Турецкий язык, история и литература входили в программу всех четырех

курсов восточного отделения.

В архиве Толстого, к сожалению, не сохранилось ни его учебных тетрадей, ни других бумаг, из которых можно почерпнуть сведения об изучавшихся им дисциплинах. Однако известно, что круг знаний о Турции и ее культуре, который давал университет, был весьма широк. По турецкой литературе студенты изучали главы из «Кабус-намс», «Путешествия Мухаммеда Сеида Вахида-эфенди», отрывки из «Истории семи планет», из дивана Бакы и других памятников древней письменности. На уроках истории студенты переводили рассказы из жизни Абдул Гази Бахадура, османские государственные акты. Широко изучался и турецкий язык. Студенты читали константинопольские и александрийские газеты, переводили с русского и французского на турецкий язык и с турецкого книжного на разговорный⁵. Правда, Толстой недолго пробыл в университете и, по его признанию, недостаточно успел в усвоении восточных языков, однако изучение их принесло ему большую пользу. Оно пробудило в нем интерес к турецкой и арабской культурам.

Еще в раннем детстве, вспоминал писатель, на него произвели большое впечатление сказки «Тысячи и одной ночи», особенно «Сорок разбойников» и «Принц Камараль-заман». Некоторые из арабских сказок он слышал в комнате своей бабушки из уст слепого рассказчика Льва Степановича, который знал их большое множество.