Вопрос 20. Повесть «Капитанская дочка». Историческая правда и художественный вымысел в повести. Точность, лаконизм, красота пушкинской прозы

Вопрос № 20. Повесть «Капитанская дочка». Историческая правда и художест­венный вымысел в повести. Точность, лаконизм, красота пушкинской прозы

История изучает прошлое народов и госу­дарств. В исторических повестях и романах рас­сказывается о событиях, происходивших в про­шлом (давнем или недавнем).

Историческая повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка» даёт широкое и всестороннее изображение крестьянского восста­ния под руководством Пугачёва.

Пушкин всегда проявлял глубокий интерес к истории русского народа («Песнь о вещем Олеге» (1822), «Борис Годунов» (1823), «Полтава» (1828) . Однако этот интерес был у него вызван не желанием уйти от современности, а, наоборот, стремлением глубже понять и требования современной ему жизни, и требования народа.

Обращение А. С. Пушкина к крестьянскому восстанию 70-х годов XVIII века было вызвано интересом поэта к положению кре­постного крестьянства в 30-е годы XIX века.

Крестьянские волнения в эти годы толкали поэта на размыш­ления о причинах недовольства крепостного крестьянства, о взаимо­отношениях его с дворянством, об отношении гос. власти к народу, о значении реформы и революции в улучшении гос. форм, о значении просвещения.

Истор. повесть о событиях XVIII века была в то же время полит. повестью 30-х годов XIX века. В ней поэт ставил и решал важные общ.-полит. и моральные вопросы, волновавшие его и передовых людей его времени: о взаимоотношении дворянства и крестьянства, о причинах крестьянских волнений, о вожде крестьянской революции, об отношении власти и народа, об истинном мужестве, о чести и долге, об истинной любви.

Пушкин не разделял взглядов дворян. реакционеров, видев­ших в Пугачёве «злодея», «разбойника», «вора». Пушкин правдиво показал крестьянскую революцию. Он отметил сильные стороны её: ненависть народа к дворянству, стремление уничтожить до основания крепостниче­ский строй. Но поэт показал и слабые стороны крестьянской рево­люции: её стихийность, неспособность народа отрешиться от мо­нархических предрассудков.

Искусное сочетание исторической правды и художественного вымысла дало возможность поэту поставить и разрешить актуаль­ные вопросы своего времени. В «Капитанской дочке» история дво­рянских семей даётся в связи с историей крестьянского восстания и его вождя.

Диалоги, которые Пушкин придумал сам, а не взял из исторических документов (Диалоги Гринева и Пугаче­ва, Гринева и Швабрина, Гринева и Маши Мироновой и др.) Внутренние монологи героев повести, которые тоже можно отнести к худ. вымыслу писателя. (Монологи Петра Гринева.)

Каково же соотношение исторической правды и художественного вымысла в повести? Почему Пушкин соединяет в одном произведении и то и другое?

Учащиеся отмечают сходство описаний, приводят отрывки из пове­сти, которые почти точно совпадают с фактами, описанными в «Исто­рии Пугачева», говорят, что Пушкин от исторической правды не от­ступил. Написана раньше «История Пугачева»: он сна­чала записал события, факты, а потом на их основе создал повесть — такова логика их размышлений.

Учащиеся отмечают, что многое совпадает, но в повести выражено еще и впечатление от внешности: «Внешность его была замечательна», про глаза сказано, что они были «живые», то есть выразительные, а лицо имело выражение «довольно приятное, но "плутовское"». Ре­бята замечают, что в последнем слове нет неодобрительного оттенка, в описании внешности Пугачева проглядывает авторская симпатия, в то время как в «Истории» портрет героя лишен эмоциональной окраски.

По мнению учащихся, в повести описание Бердской слободы менее отталкивающее. Гринев говорит, что общество, в котором он очутился, сильно развлекало его воображение. Он даже решается сказать, что едет спасать бедную сироту. А Пугачев готов тут же за нее вступиться.

Юные исследователи отмечают, что судьба Елизаветы Харловой может быть сопоставлена с судьбой Маши Мироновой: и та и другая были дочерьми комендантов крепостей, и у той и у другой пугачевцы казнили родителей, правда, в повести нет таких страшных подроб­ностей, как в «Истории». По отношению к Харловой Пугачев посту­пил очень жестоко и неблагородно, как изувер, а вот по отношению к героине повести — совсем по-другому, он не только спас ее, но и обеспечил ее будущее счастье, он не только сам не обижал сироту, но и был возмущен, когда услышал, что кто-то из его людей мог это сде­лать.

Почему, зная историческую правду о событиях и лицах, автор изо­бразил их по-другому? Зачем нужен вымысел, если уже известна исто­рическая правда?

Скажите, вы когда-нибудь пла­кали над учебником истории? (Дети смеются, говорят, что, пожалуй, только тогда, когда много задано.) А над произведениями литературы? (Мы вместе плакали над судьбой Муму, Маруси из «Детей подземе­лья».) Почему? (Потому что произведение литературы воздействует не только на наш разум, но и на чувства, заставляет переживать вместе с героями происходящее с ними, чему-то учиться.)

Но зачем нам учиться у участников тех событий? Какое дело до них нам, людям XXI века, ведь в Пугачевском восстании мы точно уже участвовать не будем и свидетелями его не станем? (Дети говорят о том, что каждый человек связан с историей, живет в ней, а значит, опыт другого человека, которому пришлось оказаться в гуще событий, нам тоже интересен.)

Тема романа

В небольшом романе Пушкин воскрешает перед нами одну из самых ярких страниц русской истории — полный бурных вол­нений период крестьянской войны под предводительством Пуга­чёва (1773—1775). Роман знакомит нас и с глухим брожением среди населения Поволжья, предвещавшим близость восстания, и с грозным обликом предводителя восстания — Пугачёва, и с его первыми военными успехами. В то же время в романе рисуется жизнь различных слоев русского общества второй поло­вины XVIII века: патриархальный быт дворянского гнезда Гри­нёвых, скромная жизнь семьи коменданта Белогорской крепости капитана Миронова.

Пушкин не разделял взглядов дворянских реакционеров, видев­ших в Пугачёве «злодея», «разбойника», «вора». Поэт рисует его в роли народного вождя, видит в нём высокие моральные качества. Как великий художник, Пушкин правдиво показал крестьянскую революцию. Он отметил сильные стороны её: ненависть народа к дворянству, стремление уничтожить до основания крепостниче­ский, строй. Но поэт показал и слабые стороны крестьянской рево­люции: её стихийность, неспособность народа отрешиться от мо­нархических предрассудков.

Искусное сочетание исторической правды и художественного вымысла дало возможность поэту поставить и разрешить актуаль­ные вопросы своего времени. В «Капитанской дочке» история дво­рянских семей даётся в связи с историей крестьянского восстания и его вождя.

Пугачёв

Среди действующих лиц романа есть две исторические фигуры: Пугачёв и Екатерина II. Екате­рина появляется только в конце романа как лицо эпизодическое, и её образ не раскрыт до конца. Более широко и реалистически раскрыт образ Пугачёва.

Пугачёв впервые появляется перед нами в главе II романа в роли случайного дорожного спутника Гринёва. Его хладнокро­вие и умение ориентироваться в обстановке спасают Гринёва во время бурана. Эта же глава знакомит нас с внешностью и на­родным языком Пугачёва. Во второй части романа судьба снова сталкивает с ним Гринёва. Пугачёв умеет платить добром за услугу, оказанную ему когда-то: он избавляет Гринёва от смерти, отпускает его на свободу и помогает спасти Марью Ивановну. Пугачёв держит себя с Гринёвым просто и великодушно, хотя Гринёв и не скрывает, что считает его самозванцем (гл. VIII). Восстание Пугачёва для Гринёва — «бунт, бессмысленный и бес­пощадный». Тем не менее симпатия к вождю восстания заставляет Петра Андреевича позже сожалеть о его казни.

Личность Пугачёва как вождя восстания раскрывается во вто­рой части романа.

В характере его много положительных черт: смелость, при­родная сметливость и ум, находчивость, настойчивость, справед­ливость, великодушие. Эти стороны его характера делают его чрезвычайно популярным в угнетённой народной массе. Он смело ведёт за собой народ. За Пугачёвым идут и угнетённые народы Поволжья и Урала (башкиры, казаки), и крепостная крестьян­ская масса, и горнозаводские рабочие, и казачество. Воззвания его, написанные простым и выразительным языком, производят на народ сильнейшее впечатление. Правда, Пугачёв жесток и скор на расправу. Так, он без раздумий отправляет на виселицу капитана Миронова и Ивана Игнатьевича. Но жестокость эта была естественно обусловлена законами той классовой борьбы, знамя которой он поднял. Таков Пугачёв как вождь крестьянской массы.

Пугачёв в романе — не изверг и не разбойник, как рисовали его многие современники Пушкина, а великодушный, даже бла­городный человек. Такое изображение Пугачёва в дни Пушкина имело, несомненно, прогрессивный характер и способствовало более объективному взгляду на личность вождя народного-восстания.

Исследователи иногда отрицали сочувственное отношение Пушкина к восстанию народа, к революции, основываясь на фразе из «Капитанской дочки»: «Не приведи бог видеть русский бунт, — бессмысленный и беспощадный». Пушкин трезво оцени­вал стихийность и неорганизованность Пугачёвского «бунта».

Чем похожи образы Пугачева и Екатерины?

Они объединены сходной композици­онной ролью. Гринев ради спасения Маши Мироновой прибегает к помощи Пугачева, Маша, стараясь спасти любимого, просит о помощи императрицу. Характерно, что Пугачев и Екатерина спасают героев от самого страшного — от смерти и бесчестья. Оба они, обладая властью, проявляют милосердие, оба готовы поступить­ся «политическими интересами» во имя человечности. Не случайно Пугачев предстает перед Гриневым в виде самозваного царя уже после их встречи на постоялом дворе; не случайно Маша, рассказывая «незнакомой да­ме» свою историю, не знает, что перед ней императрица. И Пугачев, и Екатерина с первого взгляда располагают к себе героев. Оба они обладают важным человеческим до­стоинством — благодарностью. Как образ Пугачева, так и образ Екатерины связан с важнейшим в пушкинской повести мотивом милости.

Жестокие расправы учиняются не столько Пугачевым или Екатериной, сколько «пугачевщиной» или самодер­жавием в их лице. Действуя во имя условной справедли­вости, выступая в роли царя, Пугачев или Екатерина совершают все эти казни. В то же время все проявления великодушия с их стороны (эти эпизоды связаны с вы­мышленным сюжетом) совершаются не во имя абстракт­ных принципов, а ради конкретного человека. Таким образом, высшая справедливость — это милосердие к ближнему. Отдельный человек рассматривается как высшая ценность.

Интересно, что в повести «Капитанская дочка» благо­родные поступки исторических героев — вымышленные (в отличие от исторически подлинных совершаемых ими жестокостей).

Еще один важный момент — милость, оказанная ге­роям Пугачевым и Екатериной, преподносится как «царская», но на самом деле главная ценность в том, что это просто человеческая милость. Царская милость не зависит от «мирской власти», ее может оказать любой человек любому человеку, поскольку каждый является царем в Царствии Божием. Примечательна поэтому та­кая сюжетная деталь, как частичное инкогнито Екатери­ны и ее слова о себе в третьем лице: «Императрица не может вам помочь». Символически это можно расшиф­ровать так, что Екатерина помогает Гриневу не как им­ператрица, а как человек. Пугачев тоже платит милостью за милость. Заячий тулупчик — эмблема христианского милосердия, он показывает, что всякий человек может оказать ближнему поистине «царскую» милость.

Пушкин выстраивает парал­лель П. — Екатерина. Как Петруша Гринев прибегает к помощи П., чтобы выручить невесту, так его невеста в конце концов прибегает к помощи Екатерины, чтобы спасти жениха. Царица изображена в простодушно-сентиментальных тонах, в стиле гра­вюры. В ней нет пугачевского величия, необузданной силы; чи­татель должен помнить, что способ, каким она пришла к влас­ти, был столь же беззаконным, сколь и пугачевская попытка ов­ладеть страной. (Поэтому первоначально ранняя отставка отца Гринева объяснялась именно «неучастием» в екатерининском перевороте 1762 г.) Но то, насколько свободно милует она Гри­нева, насколько самостоятельна и независима в своем царствен­ном праве прощать выдает в ней истинную государыню. (И ее прощение в конечном счете совпадает с духом и буквой закона, ибо Гринев сохранил верность присяге, допустив лишь мелкие отклонения от устава.) Именно это делает властителей властите­лями, а не царские знаки и даже не «законность» воцарения сама по себе. П. такой свободой обладает не вполне; значит — он не вполне и господин своего положения.

История замысла и жанровое своеобразие

1. Изучая екатерининскую эпоху, Пушкин, по личному разрешению императора, получил самый широкий доступ к архивам. Результатом его работы становится историографическое сочинение «История Пугачева» (по требованию Николая I название этого труда было изменено, и в 1834 г. он был опублико­ван как «История Пугачевского бунта»). Сведения о Пу­гачеве Пушкин собирал также и в тех местах, где проис­ходили изображенные в повести события (Казань, Симбирск, Оренбург и др.). Следует сказать еще об одном важном биографическом обстоятельстве, сопутствовав­шем процессу работы над повестью: в эти годы Пушкин много размышляет об исторических путях России и о судьбе декабристов, многие из которых были его личны­ми друзьями. Ю. М. Лотман обращает внимание на то, что рукопись «Капитанской дочки» Пушкин датирует знаменательной «лицейской» датой — 19 октября, что необходимо понимать как символ. Это отсылка к друзь­ям по Лицею, а значит — и к декабристам, т. е. к тем молодым людям эпохи Александра, к которым обраща­ется Гринев со своей миротворческой проповедью. Гри­неву принадлежат слова о том, что самые лучшие изме­нения в обществе — это те, которые происходят посред­ством исправления нравов, «ненасильственным путем». Сходный взгляд на исторический процесс был присущ в 30-е гг. и Пушкину. Это означает, что «К. дочка» отчасти адресуется декабристам, в идеологии ко­торых поэт уже разочаровался, хотя по-прежнему видел в них своих близких друзей.

2. Жанровое своеобразие. «Капитанская дочка» — ис­торическая повесть (некоторые исследователи называют ее и романом), стилизованная под мемуары очевидца «пугачевщины». Историческим называется такое повест­вование, в сюжете которого наряду с вымышленными героями принимают участие и реаль­ные исторические лица. Говоря о жанре, следу­ет также учитывать фольклорный, волшебно-сказочный аспект композиции романа (напутствие родителя, отправление в дорогу, состязание с соперником, встреча с таинственным персонажем, исполняющим роль «вре­дителя» и/или «помощника», выполнение трудной зада­чи, возвращение домой, царская награда).

Таким образом, «Капитанская дочка» — историческая повесть, стиль которой имитирует мемуары, а компо­зиция выстраивается с помощью волшебно-сказочной модели.

Сюжет и композиция повести

Структура сюжета вытекает из жанра — воспомина­ния, стилизованные мемуары пожилого офицера о его молодости. «Капитанская дочка» — историческая по­весть с авантюрным, увлекательным сюжетом.

События первых глав развиваются в русле любовной комедии, мелодрамы, водевиля. Возникает любовный треуголь­ник в духе комедий классицизма. Швабрин — пародия на «старых» персонажей, это фигура отрицательная. Однако в конце и он совершает в некотором роде благо­родный поступок: донося на Гринева, никак при этом не упоминает Машу.

Кульминацией любовного треугольника является по­единок (дуэль), эпизод, в котором актуальная для всей повести тема чести и бесчестия появляется на полукоме­дийном уровне.

Важный эпизод — первая встреча Гринева с Пугаче­вым. (Вспомните историю с заячьим тулупчиком.) Далее разворачивается собственно «пугачевская» сюжетная ли­ния. Вехи этого сюжета — встречи Гринева с Пугаче­вым, события вокруг Белогорской крепости. Еще одна важная веха сюжета — встреча Маши с императрицей Екатериной, выполняющей в сю­жете (как и Пугачев) сказочную функцию царя-помощ­ника.

Идейное содержание повести

Так как повесть стилизована под записки XVIII в., ей присущ дидактизм (т. е. нравоучительный характер), в ней рассматриваются такие важные понятия, как спра­ведливость и милосердие, доброта и жестокость, обще­принятый кодекс чести и внутренний голос совести, долг и чувства.

В повести имеется ряд эпизодов, указывающих не только на жестокость обеих борющихся сторон, но и на их способность к милосер­дию и великодушию. Пушкинское видение этих собы­тий имеет христианский (предрасположенность человека к добру и злу, наличие свободы воли и своеобразного инстинкта добра) и гуманистический подтексты (те или иные идеалы, принципы и нормы, представления о справедливости не должны стоять над интересами человека; любая высокая идея, встав над человеком, ста­новится идолом, требующим человеческих жертв и в ко­нечном счете превращается в свою противоположность, неся смерть и разрушение).

Точность, лаконизм, красота пушкинской прозы

• Язык романа — образец классической простоты, образности, сжатости и живости. В «Капитанской дочке» нашёл прекрасное осуществление лозунг Пушкина о создании «краткой и точной» прозы.

• Обращает на себя внимание приём использования Пушкиным эпиграфов, при помощи которых искусно вскрывается содержание каждой главы романа.

• Важной особенностью романа является обилие фольклорного материала, вплетённого в ткань повествования в виде пословиц, поговорок, сказки, разбойничьей песни. Используя этот фольк­лорный материал, Пушкин удачно передал дух народной стихии, изображённой в романе.

В романе есть замечательные образцы пейзажа (картина бурана).

Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую ту­чу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!»...

Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли шагом — и скоро стали. «Что же ты не едешь? — спросил я ямщика с нетерпением». «Да что ехать? — отвечал он, слезая с облучка, — невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла кругом».

Главное в этом описании — действие, дина­мика. Состояние природы изменяется мгновен­но: ветер, снег, метель, буран, мгла. Пушкин ис­пользует очень скромные эпитеты, всего два контрастных цвета — темное небо — снежное море (ранее — белая туча). Метафор всего две: ветер завыл — воет зверь; снежное море — бес­конечность снежной движущейся массы, похо­жей на морскую стихию. Пушкин — мастер пей­зажа. Но пейзаж у него не статичный, застыв­ший, а меняющийся, движущийся, как в жизни. Описание бурана имеет в повести не­сколько значений: а) композиционное — благо­даря бурану герои (Пугачев и Гринев) не только встречаются, но и проникаются симпатией друг к другу; б) аллегорическое — буран, разгул сти­хии — символизирует грядущие события, раз­гул мятежа, представлявшего, как и буран, уг­розу для жизни героя; в) реалистическое — в степях бураны случаются и сейчас, таким обра­зом, описание это придает рассказу достовер­ность происшедшего на самом деле.

• Пушкин гениально сочетал в романе занимательность сюжета с исторически-бытовой и психологической правдой повествования.

• примеры, доказывающие высокое художественное мастерство Пушкина.

Искусное использование образов-вещей для характеристики героев. (Пушка Белогорской крепости, офицерский диплом в ком­нате коменданта и т. д.)

Точность и краткость выражений. (Описание бурана, описание приступа и др.)

«Чрезвычайная быстрота описания» (выражение Гоголя), богатство действия.

• Эпиграфы. «Сторона ль моя, сторонушка, сторона не­знакомая!..», взятого из старинной песни.

Эпиграф — короткий текст (цитата, изрече­ние, поговорка и т. д.), предпосланный художе­ственному произведению, помещаемый, перед текстом. Эпиграф часто выражает основную мысль автора, идею или настроение произведе­ния, содержит авторскую оценку излагаемых событий. «Капитанская дочка» А. С. Пушкина предваряется эпиграфом «Береги честь смоло­ду». Эта пословица не только определяет кодекс поведения молодого человека, но и характери­зует героя, поясняет его нравственный выбор в трудные минуты испытаний.

• описании портрета Пугачёва писатель стремится: 1) дать наглядное представление о внешности своего героя в соответствии с теми свидетельствами, которые дошли до нас от современников; 2) путём описания показать некоторые черты из внешнего облика героя, его внутренние выдающиеся качества.

Можно составить две группы черт внешности Пугачёва: 1) черты, никак не связанные с психологической характеристикой героя: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В чёр­ной бороде его показывалась проседь...» (глава //); 2) черты внеш­ности, которые обнаруживают внутренние духовные стороны героя, его характер: «живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское» {глава II). «Высокая соболья шапка с золотыми кистями была надвинута на его сверкающие глаза» (глава VII). «Черты лица его, правильные и довольно приятные, не изъявляли ничего свирепого...» (гла­ва VIII).

Во внешнем облике Пугачёва отражаются некоторые внутренние черты его характера: выдающаяся энергия, живость натуры, уменье привлекать к себе людей, отсутствие жестокости.

• Речь Пугачёва — свидетельство тесной связи вождя с наро­дом: она образна, выразительна, полна глубокого смысла. Он в со­вершенстве владеет всеми богатствами живого народного языка. Пугачёв очень удачно использует народные пословицы и пого­ворки: «В огороде летал, конопли клевал; швырнула бабушка ка­мушком — да мимо...», «Казнить так казнить, миловать так миловать».

• Он любит слушать пение народных песен («Не шуми, мати зелё­ная дубровушка»); рассказывает Гринёву калмыцкую сказку об Орле и Вороне; употребляет народные выражения («Я, чаю, небо с овчинку показалось», «Ась, ваше благородие?»). В речи его встре­чаются иностранные слова в неправильных формах («...господа енаралы»).

Для ответа на вопрос («Почему Пугачёв стал во главе восста­ния?») следует использовать калмыцкую сказку об Орле и Вороне. В аллегорических образах Орла и Ворона даны два типа жизнен­ного поведения, два человеческих характера.

Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спра­шивает у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а А всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мерт­вечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы пи­таться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клю­нул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там, что Бог даст! — какова калмыцкая сказка?

— Затейлива, но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину.

Эту сказку рассказывает Пугачев по дороге в Белогорскую крепость во время разговора о его делах и безрадостном будущем. Сказка эта имеет иносказательный смысл, она о двух воз­можных выборах жизненного пути — тихом, размеренном, небогатом внешними событиями и другом: ярком, насыщенном, но коротком. Сим­волическую роль играют и герои сказки: орел — птица вольная, любящая высоту, простор, пти­ца царственная; ворон — птица мудрая, но про­заичная, земная, некрасивая.

Пугачев и Гринев высказывают свое отноше­ние к жизни благодаря этой истории. Для Пуга­чева лучше короткий, но яркий путь, напомина­ющий жизнь орла. Гриневу отвратительны раз­бой и злодейство, не зря он называет бунт бессмысленным и беспощадным, он создан для мирной семейной жизни среди дорогих людей.

Прочитайте сон П. Гринева. Когда он привиделся герою? Чем интересен этот сон? Подумайте, зачем А. С. Пушкин включил сон в повествование.

Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность, уступая мечтаниям, сливается с ни­ми в неясных видениях первосония. Мне казалось, буран еще свирепствовал и мы еще блуждали по снежной пустыне... Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы. Первою мыслию моей было опасение, чтоб батюшка не прогневался на меня за невольное возвращение под кровлю роди­тельскую и не почел бы его умышленным ослушани­ем. С беспокойством я выпрыгнул из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце с видом глубоко­го огорчения. «Тише, — говорит она мне, — отец бо­лен, при смерти и желает с тобою проститься». Пора­женный страхом, я иду за нею в спальню. Вижу, ком­ната слабо освещена; у постели стоят люди с печаль­ными лицами. Я тихонько подхожу к постели; матушка приподнимает полог и говорит: «Андрей Петрович, Петруша приехал; он воротился, узнав о твоей болезни; благослови его». Я стал на колени и устремил глаза мои на больного. Что ж?.. Вместо отца моего вижу, в постеле лежит мужик с черной боро­дою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении обо­ротился к матушке, говоря ей: «Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благослове­ния у мужика?» — «Все равно, Петруша, — отвечала мне матушка, — это твой посаженый отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит...» Я не со­глашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хо­тел бежать... и не мог; комната наполнилась мертвы­ми телами; я спотыкался о тела и скользил в крова­вых лужах... Страшный мужик ласково меня кли­кал, говоря: «Не бойсь, подойди под мое благослове­ние...» Ужас и недоумение овладели мною... И в эту минуту я проснулся; лошади стояли; Савельич дергал меня за руку, говоря: «Выходи, сударь: приехали».

Этот сон приснился Петруше Гриневу во вре­мя степного бурана, когда неожиданный вожа­тый взялся показать дорогу к жилью. Сон этот имеет важное значение. В нем предсказываются будущие грозные события народного бунта, ведь мужик из сна — это вожатый, а в будущем Емельян Пугачев — предводитель казачьего войска, самозваный царь. Сон не только опере­жает исторические события, но и предсказывает будущий характер отношений между молодым офицером и народным вождем.

5. Почему Петр Гринев, называя Пугачева самозванцем, разбойником, злодеем, все-таки симпатизирует своему знакомому, не хочет его гибели, приходит проститься в день казни?

Гринев не может называть Пугачева иначе, т. к. бунтарь и офицер императорской армии — враги, кроме того, Гринев помнит расправу над комендантом Белогорской крепости, гибель Ва­силисы Егоровны и другие трагические собы­тия. Но человеческие отношения двух героев стоят вне их официальных отношений, Пугачев не только сохраняет жизнь своему знакомому, но и устраивает его счастье, проявляя при этом благородство и терпимость, уважая Гринева за верность слову и доброту. Симпатия юного героя — не только благодарность за благодея­ния, а искреннее человеческое чувство, хотя на первых порах (как и во сне) Гринева слегка ко­робит, что его благодетель «мужик».

6. Каким вы представляете себе Петра Анд­реевича Гринева? Как вы думаете, почему его портрета нет в «Капитанской дочке»?

Петр Андреевич Гринев — еще очень моло­дой человек, с открытым русским лицом, легко краснеющий (от волнения, смущения и т. п.), гибкий, стройный, одет по моде того времени, как человек военный, он в треугольной шляпе и со шпагой на боку. При разговоре он смотрит со­беседнику прямо в глаза. По характеру Гринев мечтательный, с удовольствием размышляю­щий о разных предметах. В повести его портрет не нарисован по двум причинам: во-первых, по­вествование ведется от лица Гринева, ему неза­чем описывать самого себя; во-вторых, более важным героем является Бмельян Пугачев, чей портрет дается неоднократно.

4. Почему повесть о пугачевском бунте называется «Капитанская дочка»? Кто главный герой?

Действительно, главными героями в повести выступают Петр Гринев и Емельян Пугачев. На фоне грозных событий пугачевского бунта раз­вивается история взаимоотношений Маши — Гринева — Швабрина. Скромная и застенчивая Маша в решающий момент проявляет необык­новенную твердость характера и мужество. Она не хочет венчаться без родительского благосло­вения, готова умереть, но не стать женой нелю­бимого; наконец, отстаивая честь и свободу свое­го жениха, она решается на поездку в столицу к самой царице. Чистота, самоотверженность при­дают ее образу героический ореол.

Возможно, назвав повесть «Капитанская доч­ка», А.С.Пушкин хотел тем самым подчерк­нуть, что его интересуют в первую очередь чело­веческие отношения. Даже историческое лицо представлено с неожиданной и тем более замеча­тельной стороны: устроителем судьбы врага, который по-человечески ближе, чем сподвиж­ники.

2. Сравнительный анализ описания бурана в повести "Капитанская дочка" А.С. Пушкина и в очерке "Буран" С.Т. Аксакова.

Начнём работу с анализа одного из самых ярких описаний в "Капитанской дочке" - картины снежного бурана в главе "Вожатый". Давно и прочно установлено, что в описании степного бурана А.С. Пушкин опирался на очерк русского писателя XIX века С. Т. Аксакова "Буран", напечатанный в "Деннице" (1834 г.).

- Прочитайте выразительно отрывки из произведений А.С. Пушкина и С.Т. Аксакова и сравните их. Какое из описаний произвело на вас большее впечатление и почему?

": Быстро поднималось и росло белое облако с востока, и когда скрылись за горой последние бледные лучи закатившегося солнца - уже огромная туча заволокла большую половину неба и посыпала из себя нежный снежный прах: уже в обыкновенном шуме ветра слышался иногда как будто отдаленный плач младенца, а иногда вой голодного волка: Снеговая белая туча, огромная, как небо, обтянула весь горизонт и последний свет красной, погорелой вечерней зари быстро задернула густой пеленою. Вдруг настала ночь: наступил буран со всей яростью, со всеми ужасами. Разыгрался пустынный ветер на приволье, взрыл снеговые степи, как пух лебяжий вскинул их до небес: Все одолел белый мрак, непроницаемый, как мрак самой темной осенней ночи! Все слилось, все смешалось: земля, воздух, небо превратились в пучину кипящего снежного праха, который слепил глаза, занимал дыханье, ревел, свистал, выл, стонал, бил, трепал, вертел со всех сторон, сверху и снизу, обвивался, как змей, и душил все, что ему ни попадалось". ( Из очерка С.Т. Аксакова "Буран").

"Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело поднималась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий снег - и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. "Ну, барин, - закричал ямщик, - беда: буран!":

Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли шагом - и скоро стали". ( Из повести "Капитанская дочка" А.С. Пушкина).

(Учащиеся делают вывод: описание бурана у Аксакова более развернутое, у Пушкина - более сжатое).

- Как Пушкин переработал аксаковский текст? Для этого найдите ключевые слова в том и другом описании.

(Ветер, туча, снег, мрак)

- Как описывается шум ветра в текстах Аксакова и Пушкина? Сравните описания.

У Аксакова: ":уже в обыкновенном шуме ветра слышался иногда как будто отдаленный плач младенца, а иногда вой голодного волка: земля, воздух, небо превратились в пучину кипящего снежного праха, который слепил глаза, занимал дыханье, ревел, свистал, выл, стонал, бил, трепал, вертел со всех сторон, сверху и снизу, обвивался, как змей, и душил все, что ему ни попадалось".

У Пушкина: "Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевленным".

- Насколько оправдан лаконизм пушкинских строк? Подберите синонимы к словам "выл" (шумел, дул, стонал), "свирепый" (лютый, злобный, хищный, суровый). Можно ли ими заменить пушкинские слова?

Выясним лексическое значение слов "вой" и "свирепый".

Обращаемся к толковому словарю. (Вой - 1.Продолжительный протяжный стон, издаваемый собакой, волком и некоторым другими животными. 2. Разг. Громкий, протяжный плач.). (Свирепый - 1. Кровожадный, хищный, лютый (о животном). 2. Жесткий, безжалостный, злобный, суровый (о человеке)).

(А.С. Пушкин не поясняет слова "выл", "свирепый", т.к. в них наиболее полно и точно передан шум ветра.)

- Как описывается "мрак" в отрывках? У Аксакова: "Все одолел белый мрак, непроницаемый, как мрак самой темной осенней ночи!"

У Пушкина: "все было мрак и вихорь".

- Почему Пушкин отказался от эпитетов, дополняющих характеристику слова "мрак"? Обращаемся к толковому словарю: "Мрак - полное отсутствие освещения, света; тьма, темнота".

Вывод: точность и краткость пушкинских описаний достигается верным подбором лексических единиц, не требующих пояснений. Вот почему, говоря о прозе А.С. Пушкина, Н.В. Гоголь замечал: "Слов немного, но они так точны, что обозначают всё. В каждом слове бездна пространства. Каждое слово необъятно, как поэт". Почувствовать "бездну пространства пушкинского слова дается далеко не каждому, а лишь вдумчивому читателю.

- Вернемся к текстам Аксакова и Пушкина. Сравните отрывки на синтаксическом уровне. Какие синтаксические конструкции преобладают в том и другом текстах? Какие виды сказуемых присутствуют?

(В тексте Аксакова - обилие сложных предложений, сравнительных оборотов, однородных членов предложения; у Пушкина - в основном простые предложения с минимальным количеством второстепенных членов, есть бессоюзные сложные предложения. Простые глагольные сказуемые в форме прошедшего времени совершенного вида рисуют смену состояний природы, придают описанию динамичность и напряженность).

- Большую роль в тексте Пушкина играют знаки препинания. Найдите в описании бурана предложения, в которых есть тире ("Пошел мелкий снег - и вдруг повалил хлопьями.", "Лошади шли шагом - и скоро стали.").

- Запишите сначала эти предложения с тире, а потом - без тире. Что изменилось? (Без тире предложения теряют внутреннюю динамику. Тире указывает на вывод, конечный результат).

Итак, сравнив два описания бурана, мы увидели, как мастерски и умело обращается Пушкин с русским языком, как точно выбирает единственно нужное слово, самую верную синтаксическую конструкцию и даже необходимые знаки препинания.

3. Мастерство А.С. Пушкина в умении лаконично передать оттенки в душевном состоянии героев. Выступление учащегося с результатами микроисследования на тему: "Психологический поединок Гринева и Пугачева" (анализ диалога героев в 12 главе, в эпизоде обнаружения Швабриным гриневского обмана).

Это один из драматических моментов повести, в котором в очередной раз проверяются на прочность "странные приятельские отношения" Гринева и Пугачева. В центре психологического исследования - фигура Пугачева. Пушкин емкими, лаконичными словами передает душевное состояние героя: "устремил на меня: огненные свои глаза", "лицо коего омрачилось". За этими фразами скрывается целая гамма чувств Пугачева: негодование, сожаление, оскорбленное чувство друга, обида, недоумение. (Учащийся делает вывод о роли жестов, мимики, интонации в раскрытии психол. состояния героя, о лаконизме средств).

4. Лингвистический эксперимент.

- А теперь посмотрим, насколько вы внимательны и чутки к слову А.С. Пушкина. Предлагаю вам восстановить текст как можно ближе к авторскому. (Учащимся предлагается деформированный текст с пропуском глаголов).

Я (бросился) вон из комнаты, мигом (очутился) на улице и опрометью (побежал)в дом священника, ничего не видя и не чувствуя. Там (раздавались) крики, хохот и песни. Пугачев (пировал) со своими товарищами. Палаша (прибежала) туда же за мною. Я (подослал) ее вызвать тихонько Акулину Памфиловну. Через минуту попадья (вышла) ко мне в сени с пустым штофом в руках. (Глава "Незваный гость", 9 глава).

Вывод учащихся о роли глаголов в тексте: глаголы передают чувства героя, а также последовательность действий, рассказывают о развитии событий, описывают действия, характеризующие поведение героев.

5. В творческой лаборатории писателя. Работа в группах.

- Говоря словами известного литературоведа Г.А. Гуковского, "пушкинская проза прежде всего точна, ясна, логична:". А легко ли было Пушкину выдержать этот стиль: писать точно, ясно, лаконично? Скорее всего, нет. Вспомните, когда Пушкин начал работу над "Капитанской дочкой" и когда завершил это произведение (1833 - 1836). Три года кропотливой работы над худ. произведением, над каждым словом. Не сразу читатели познакомились с окончательным текстом. Сохранилось несколько вариантов рукописи "К. дочки".

Вам сейчас предстоит небольшая исследовательская работа: сравнить первоначальный и окончательный варианты фрагментов из повести "Капитанская дочка". При выполнении задания помните о главных достоинствах пушкинской прозы.

Задание: сравните варианты текста. Чем объясняется разница в первоначальном и окончательном вариантах? Отвечая на вопрос, обратитесь к соответствующему фрагменту в повести "Капитанская дочка".

Примеры заданий.

Итогов урока: Погрузившись в язык А.С. Пушкина, мы наблюдали, как "работают" слово, простое предложение с глагольными сказуемыми, знаки препинания, помогая писателю добиться точности и краткости в описании природы, в обрисовке душевных переживаний героев, в передаче стремительности развития событий.

"Капитанская дочка" - общепризнанный образец классической прозы. Замечательный русский поэт XX века А.Т. Твардовский, когда встречал плохого писателя или невежественного читателя, всегда с усмешкой говорил: "Да он "Капитанскую дочку" не читал!". Вы прочитали "Капитанскую дочку", погрузились в художественный мир этого произведения, и я надеюсь, что ваш читательский опыт обогатился.

«Капитанская дочка» (толстый синий учебник)

В 30-е гг., в связи с резко усилившимися крестьянскими волнениями, в которых современники готовы были видеть на­чало «новой пугачевщины», Пушкин в ряде своих произведе­ний настойчиво обращается к наиболее острой и волнующей проблеме русской социально-общественной действительно­сти — теме крестьянского протеста, крестьянского восстания. Наиболее широко и непосредственно развернута эта тема в исторической повести «Капитанская дочка».

В этом произведении с особенной силой проявилось ска­завшееся в Пушкине стремле­ние быть верным «истине исторической». При создании «Капитанской дочки» ее автор по существу соединил в себе великого художника и самостоятельного, в высшей степени добросовестного иссле­дователя-историка. Задумав новое произведение из эпохи крестьянской войны 70-х гг. XVIII в., Пушкин едет на места, где происходили изображаемые им события — в Оренбург­ские степи, в Поволжье; непосредственно знакомится с при­родой и бытом края, осматривает поля сражений, расспра­шивает стариков-очевидцев, собирает изустные рассказы и предания о Пугачеве. Мало того, Пушкин по впервые добы­тым им архивным материалам и первоисточникам тщательно и пытливо изучает интересующую его эпоху. О серьезно­сти и основательности этих изучений свидетельствует соб­ственно исторический труд Пушкина, имевшей для своего времени важное научное значение,— «История Пугачева» (1833—1834), названная по требованию Николая I «Историей Пугачевского бунта». И только после того, как исторический материал был Пушкиным совершенно освоен, а «История» написана и опубликована, он приступает к завершающей ра­боте над давно (еще с 1833 г.) вынашиваемым замыслом своего романа. Причем эта серьезнейшая подготовка автора «Ка­питанской дочки» остается совершенно незаметной для чита­теля. В «Капитанской дочке» соб­ственно исторический материал нигде не разрывает собой художественной ткани повествования: полностью творчески переплавлен, переведен на язык художественных образов — язык искусства.

Для наиболее верного художественного воссоздания изо­бражаемой эпохи Пушкин наряду с историческими источни­ками и документами широко использует и произведения ху­дожественной литературы XVIII в., в которых отразилась жизнь того времени. Произведения Фонвизина явились для него, как ху­дожника, основным источником знания русской жизни ин­тересовавшей его эпохи.

Это сказывается даже в таких попутных зарисовках, как фигура незадачливого гувернера-француза, мосье Бопре. Фи­гура эта представляет своего рода собирательный образ-тип французов-учителей, так настойчиво высмеивав­шихся в сатирической литературе XVIII в. Вместе с тем мосье Бопре показан без резкого сати­рического нажима, в мягких юмористических тонах. Еще от­четливее проявляется это в образах коменданта Белогорской крепости, капитана Миронова и его жены. К главе, в кото­рой они впервые предстают перед читателем, дан эпиграф из «Недоросля»: «Старинные люди, мой батюшка» (слегка переиначенные слова Простаковой о семейном быте и нравах его родителей — Скотининых). Однако характеры «старин­ных людей» Пушкина не имеют ничего общего с сатириче­скими персонажами Фонвизина. И сам капитан Миронов, и его верная, энергичная жена, и «кривой поручик», потеряв­ший глаз в походах «под турку и под шведа» — люди простые и неученые, с весьма ограниченным кругозором. Отнюдь не лишены они и типиче­ских недостатков своего времени. Достаточно вспомнить ха­рактерное и столь возмущавшее Белинского «правосудие» капитанши Василисы Егоровны, полновластно распоряжав­шейся и своим простодушным супругом и всем хозяйством его «фортеции»: «Разбери Прохорова с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи». Но в то же время эти столь простые и обыкновенные люди, представители рядо­вого провинциального офицерства, тесно связанного с солдат­ской массой (о капитане Миронове прямо сказано, что он «вышел в офицеры из солдатских детей»; «удалая солдатская головушка» — совсем по-народному называет мужа Василиса Егоровна), которые живут такой простой, немудреной жизнью, умирают подлинными героями, бесстрашно и безраздумно.

С таким же отсутствием схематизма, с такой же разно­сторонностью и широтой дан в романе в сущности единствен­ный безусловно отрицательный образ — сосланный в Белогорскую крепость «за душегубство» — убийство на дуэли, бо­гатый и знатный столичный гвардейский офицер Швабрин. Пушкин отнюдь не лишает Швабрина некоторых положительных качеств. Он умен, образован, у него меткий и наблюдательный глаз, острый язык; он — живой и занимательный собеседник. Но в то же время Швабрин лишен моральных устоев, готов ради своей личной выгоды совершить любой бесчестный поступок. Все поведение Швабрина, действительно, оправдывает на­звание «гнусного злодея», даваемое ему Гриневым. Причем Пушкин, действуя и здесь тем же методом художника-реали­ста, художника-историка, показывает, как, под влиянием каких конкретно-исторических условий, в какой обще­ственной среде мог сложиться подобный характер. В ярко индивидуализированных образах обоих Гриневых и Шваб­рина заключены большие социальные обобщения, непосред­ственно связанные с характерной пушкинской концепцией двух «дворянств» — коренного, употребляя термин Пушкина, «старинного» дворянства, сыгравшего в свое время важную роль в русской истории, в становлении сильного русского государства, но потерявшего свое былое значение в эпоху непрерывных дворцовых переворотов, циничного фаворитизма (представителями этого дворянства являются оба Гриневы) и выдвинувшейся как раз в эту эпоху, развращенной ею «но­вой знати», лишенной исторических и национальных тради­ций, чувства чести, долга, послушных прислужников само­державия, алчных хищников, грабящих страну и народ. Швабрин как раз и является типичным представителем воз­никшей в результате дворцовых переворотов «новой знати», бойко болтающим по-французски и презирающим свое, оте­чественное, народное (см. первые слова, обращенные им к Гриневу при их знакомстве). Именно поэтому-то, в проти­воположность молодому Гриневу, который не изменил тому, что считал своим долгом и своей честью, как бы они ни были определены и ограничены его классовыми, дворянскими по­нятиями и предрассудками, Швабрин так легко переходит на сторону Пугачева. Причем это продиктовано не только стремлением сохранить свою жизнь, уничтожить своего со­перника и принудить Машу Миронову выйти за него замуж, но и расчетом, в случае успеха Пугачева, прихода его к вла­сти (что Швабрин воспринимает в соответствии с характе­ром эпохи в качестве своего рода очередного «дворцового переворота»), сделать при нем карьеру временщика.

С особой симпатией и теплотой нарисован образ Маши Мироновой. Как и ее родители, Маша — простая, необразо­ванная девушка. Она отказывается идти замуж за Шваб­рина, инстинктивно испытывая к нему неприязнь, но объяс­няет это Гриневу самым наивным образом. Маша, по словам ее матери, «трусиха»: «До сих пор не может слышать вы­стрела из ружья: так и затрепещется». Однако в трудные и ответственные минуты жизни она обнаруживает замечатель­ные свойства своей -натуры — «ум и сердце», стойкость и силу, раскрывающиеся в чистой и глубокой любви к Гри­неву, в решительном сопротивлении Швабрину, в полной вла­сти которого она оказалась, наконец, в ее смелой поездке ради спасения жениха в Царское село, к самой императрице. Как и в «русской душой» Татьяне, в Маше Мироновой дан замеча­тельный образ русской женщины, полной самоотверженности и героизма. В то же время новый «милый идеал» Пуш­кина полностью соответствует его новым творческим устрем­лениям. Маша Миронова по своему общественному положе­нию, быту в гораздо большей степени, чем Татьяна, близка И родственна трудовой народной среде. Это тонко оттеняется Пушкиным: к главам, в которых тема Маши Мироновой раз­вертывается с наибольшей силой, даны эпиграфы, взятые из народных песен, пословиц. Совсем в духе и почти словами народных песен, из которых заимствованы эпиграфы к главе «Любовь», говорит Маша Гриневу, что не пойдет за него за­муж против воли его родителей.

Характер эпиграфов к «Капитанской дочке» вообще весьма знаменателен. Пушкин любил снабжать свои повести и ро­маны эпиграфами, но ни в одном из его прежних повество­вательных произведений нет эпиграфа, взятого из фольклора; все эпиграфы заимствованы чаще всего., из литературных ис­точников, при некоторых даны ссылки на частные письма, на светскую болтовню; очень много эпиграфов приводится на иностранных языках, в основном на французском. Из семна­дцати эпиграфов, данных к «Капитанской дочке», десять, т. е. большая часть, заимствованы из народного творчества. Это не только окружает роман Пушкина особой атмосферой народности, но и вполне соответствует его содержанию. В са­мом деле, в «Евгении Онегине» нет, если не считать няни Татьяны, сколько-нибудь развернутых образов людей из на­рода. В сюжет «Капитанской дочки» не только введено боль­шое количество персонажей из народа (их примерно столько же, сколько персонажей-дворян), но многие из них развер­нуты в исключительно яркие полновесные художественные образы. Это прежде всего относится к полярным один дру­гому и вместе с тем воспламеняющим друг друга, одинаково порожденным крепостнической действительностью образам Савельича и Пугачева.

Пушкинский Савельич, как и указываемый в самом ро­мане литературный его прототип — дядька Шумилов из «По­слания к слугам моим» Фонвизина, наивно убежден, что кре­постные крестьяне существуют лишь для того, чтобы всю жизнь работать на своих господ и находиться в их полном подчинении. Но преданность его своим господам далека от рабской приниженности. Вспомним его слова в письме к сво­ему барину, Гриневу-отцу, в ответ на грубые, несправедли­вые упреки последнего: «... я не старый пес, а верный ваш слуга, господских приказаний слушаюсь и усердно вам все­гда служил и дожил до седых волос». В письме сам Савельич называет себя «рабом», как это было принято тогда при об­ращении крепостных к своим господам, но весь тон его письма дышит чувством большого человеческого достоинства, про­никнут горьким упреком за незаслуженную обиду. «Взгля­ните на, русского крестьянина: есть ли и тень рабского уни­жения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего», — замечал Пушкин в наброске одной из своих статей, писавшихся им как раз в те годы, когда он ра­ботал над «Капитанской дочкой». Без «тени рабского униже­ния» предстает перед нами и Савельич. Большое внутреннее благородство, душевное богатство его натуры полностью рас­крываются в совершенно бескорыстной и глубоко человече­ской привязанности бедного, одинокого старика к своему пи­томцу. Образом Савельича Пушкин наглядно и убедительно опровергал тех современных ему дворян-крепостников, кото­рые облыжно заявляли, что крепостные не способны ни на какие благородные чувства и поступки, оправдывая этим свое «право» обращаться с ними, как с рабочим скотом. Об­раз Савельича, задолго до тургеневских «Записок охотника», ярко демонстрирует глубокую несправедливость, бесчеловеч­ность такого «права». Это сразу же поняли и оценили неко­торые чуткие читатели-современники. «Савельич чудо! Это лицо самое трагическое, то есть которого больше всего жаль в повести», — писал Пушкину В. Ф. Одоевский.

Еще большим «чудом» является в романе образ вождя народного восстания Пугачева. В литературе до Пушкина, начиная со стихов о Пугачеве Сумарокова, в которых ярко отразились испуг и ненависть дворян-крепостников к вождю крестьянского восстания, установилась прочная Традиция изображения его в качестве исчадия зла, «бешеного пса», «изверга естества». О том, насколько сильна была эта тради­ция, наглядно показывает суждение о Пугачеве в рецензии на пушкинскую «Историю Пугачева» реакционного историка-дилетанта В. Б. Броневского (см. ответ ему Пушкина «Об «Истории пугачевского бунта»). С другой стороны, некото­рые более прогрессивно настроенные читатели-современники сетовали на Пушкина, что данный им в той же «Истории» образ Пугачева недостаточно приподнят, романтизирован, не представлен байроническим героем. Действительно, уже в своей «Истории ^Пугачева» Пушкин не пошел ни по пути идеализации, ни тем более по «пошлому» (его собственное определение) и реакционному пути тенденциозного изничто­жения Пугачева., дал его образ со всей доступной ему «исти­ной исторической». Несомненно, именно за это проповедник «официальной народности» министр народного просвещения Уваров и объявил пушкинский труд «возмутительным сочи­нением».

Показывая Пугачева в «Капитанской дочке», Пушкин также верен «истине исторической». В то же время в силу природы искусства он получает возможность придать образу Пугачева всю яркость и силу истины поэтической. Образ вождя народного восстания предстает в романе Пушкина во всей его суровой социально-исторической реальности. Как и кузнец Архип из «Дубровского», Пугачев беспощаден по отношению к своим классовым врагам, к тем, кто не хочет признавать законности народной власти (жестокая расправа после взятия Белогорской крепости). Но он прав, обращаясь к Гриневу: «Ты видишь, что я не такой еще кровопийца, как говорит обо мне ваша братия». Действительно, подобно тому же Архипу, Пугачев по натуре своей совсем не кровопийца. Наоборот, ему в высшей степени присуще чувство справед­ливости. Как богатырь русского былевого эпоса, он всту­пается за всех слабых, обездоленных, обиженных. Когда Гри­нев заявляет ему, что он «уехал в Белогорскую крепость избавить сироту, которую там обижают», Пугачев с засверкав­шими от гнева глазами грозно кричит: «Кто из моих людей смеет обижать сироту? Будь он семи пядень во лбу, а от суда моего не уйдет. Говори: кто виноватый?». И, когда Гринев называет Швабрина, продолжает: «Я проучу Швабрина. Он узнает, каково у меня своевольничать и обижать народ. Я его повешу». В то же время Пугачев способен испытывать глубокую признательность, он замечательно памятлив на до­бро (его отношение к Гриневу). И все это — отнюдь непоэти­ческий вымысел. Именно таким воспринимал Пугачева народ, таким предстает он в дошедших до нас и в значительной мере несомненно известных Пушкину народных песнях, пре­даниях, рассказах. Даже великодушное отношение к Гри­неву подсказано хотя и не таким же, но аналогичным эпизо­дом из жизни Пугачева. В то же время Пушкин особенно ярко показал в Пугачеве те черты — «смелость и смышле­ность», — которые он считал характерными для русского крестьянина и вообще для русского человека. Пугачев отли­чается широтой и размашистостью натуры («Казнить, так казнить, жаловать, так жаловать: таков мой обычай»), воль­ным и мятежным духом, героической удалью и отвагой. В 1824 г. Пушкин назвал Разина «единственным поэтиче­ским лицом в русской истории». В высоком поэтическом ключе развертывается им и образ Пугачева. Такова вырази­тельная сцена пения Пугачевым с товарищами его любимой «простонародной», «бурлацкой» песни: «Не шуми, мати зеле­ная дубравушка» (песню эту поет и караульщик из разбой­ничьего отряда Дубровского). Особенно замечательна в этом отношении народная калмыцкая сказка об орле и вороне, которую с «каким-то диким вдохновением» рассказывает Пу­гачев тому же Гриневу и смысл которой в том, что миг воль­ной и яркой жизни лучше многих лет жалкого прозябания. Щедро наделен Пугачев «Капитанской дочки» и тем «весе­лым лукавством ума, насмешливостью и живописным спосо­бом выражаться», которое Пушкин считал характерным свой­ством русского человека — «отличительной чертой в наших нравах».

В период работы над «Историей Пугачева» и «Капитан­ской дочкой» Пушкин особенно много размышлял над проб­лемой народного, крестьянского восстания. С этим связаны его настойчивые раздумья о личности и творчестве Радищева. В противоположность Ра­дищеву Пушкин не верил в возможность успеха, а отсюда и целесообразность народного крестьянского восстания. Устами Гринева он называет пугачевское восстание бунтом бессмысленным и беспощадным». Так несомненно рассматривал его и сам Пушкин. Пушкинская оценка крестьянского восстания, конечно, определяется первым периодом в развитии русского освободительного движения — периодом дворянской револю­ционности, в исторических рамках которого проходила жизнь и творчество автора «Капитанской дочки». Тем значительнее во всех отношениях данный в ней образ Пугачева, в кото­ром вместо исчадия зла перед читателями предстало яркое воплощение многих существенных черт русского националь­ного характера.

В «Евгении Онегине» была показана роковая оторван­ность «лучших людей из дворян от народа и драматическая в связи с этим их судьба. «Капитанская дочка» — поиски пу­тей к сближению с народом. «Весь черный народ был за Пугачева... Одно дво­рянство было открытым образом на стороне правительства... выгоды их были слишком противуположны», — замечает Пуш­кин в «Истории Пугачева». И в окончательной редакции ро­мана, в отличие от его первоначальных планов, на сторону Пугачева переходит не противник «новой знати», а, наоборот, типичный, беспринципный представитель ее, Швабрин. Наоборот «старинный» дворянин Гринев, являющийся положи­тельным представителем своего класса, воспитанный в его лучших традициях, сберег свою «честь» незапятнанной. Вместе с тем Гринев оказался тесно связанным с Пугачевым не только силой обстоятельств, но и это самой крепкой взаимной симпатией. Разрешить на таком пути антагонизм между двумя классами, конечно, тоже было не­мыслимо. Но из всех возможных иллюзий данная иллюзия, основанная на «уважении к человеку, как человеку», в чем Белинский видел существо пушкинского гуманизма, несомненно являлась самой высокой и благородной, открывавшей наибольший просвет в будущее, в мир иных, подлинно чело­веческих отношений между людьми.

В историческом романе Пушкина мы переносимся из патриархальной дворянской усадьбы центральных областей России в маленькую глухую крепость на далекой степной окраине; из затерянного в бесконечных снежных просторах казачьего постоялого двора («умета») и простой крестьян­ской избы (штаба повстанцев: Пугачева и его ближайших соратников) в великолепную резиденцию императрицы Ека­терины II — парки и дворец Царского села. Перед нами про­ходят меткие типические образы людей того времени — про­винциального и столичного дворянства, высшего и низшего офицерства, солдат, казаков, представителей угнетенных ца­ризмом народностей, крепостных крестьян, безропотно несу­щих свое иго, и крестьян, восставших против своих вековых угнетателей, против царско-дворянского правительства. И все эти обобщенные, типические образы обладают яркой индиви­дуальностью, показаны с исключительной психологической и исторической правдой; все они поставлены в определенные условия места и времени, несут на себе характерные черты данной исторической эпохи, которая, как живая, встает со страниц романа. Причем все это достигается, как и во всей пушкинской прозе, беспримерно простыми языковыми и сти­листическими средствами и приемами.

Свою оценку дал пушкинскому роману сам Гоголь. «Сравни­тельно с «Капитанскою дочкою», — писал он несколько лет спустя, — все наши романы и повести кажутся приторною размазнею Чистота и безыскусственность взошли в ней на такую высокую степень, что сама действительность кажется пе­ред нею искусственною и карикатурною». Гоголь прав. «Капи­танская дочка» в самом деле является таким же вершинным достижением пушкинского реализма в области художествен­ной прозы_, каким в области поэзии является «Евгений Оне­гин».

8