Вопрос 5. Общая характеристика литературы первой половины XIX в. Романтизм в русской литературе, его национальное своеобразие (В. А. Жуковский).

Вопрос № 5. Общая характеристика литературы первой половины XIX в. Роман­тизм в русской литературе, его национальное своеобразие (В. А. Жу­ковский).

Россия получила в наследие от XVIII века два пережитка феодальной эпохи: самодержавие и крепостное право. Борьба против этих «устоев» государственного строя и заполнила стра­ницы русской истории более чем на столетие, определив про­грамму деятельности целого ряда поколений передовых русских людей.

В. И. Ленин о трех этапах русского освободительного движения.

Первую половину 19 века В. И. Ленин назвал «дво­рянским периодом» в истории русского освободит. движе­ния: 1) период дворянский, примерно с 1825 по 1861 год; 2) разночинский, или буржуазно-демократический, приблизительно с 1861 по 1895 год; 3) пролетарский, с 1895 по настоящее время.

Самыми выдающимися деятелями дворянского периода были декабристы и Герцен...»

Как следует понимать слово «дворянский»? В первой поло­вине XIX в. сознательной силой, принимавшей участие в русском революционном движении, были главным образом дво­ряне. Это был тогда самый просвещенный класс, и он выдвигал из своей среды замечательных мыслителей, художников, муже­ственных борцов за свободу. Дворянами были люди, восставшие против правительства в 1825 г. Дворянами по происхождению были и большинство русских писателей первой половины XIX в. Это не мешало им быть народными: думать о народе, писать о нем, бороться за лучшее его будущее. В первой половине XIX в. лучшие представители, дворянского класса, в том числе и писате­ли, выражали не узко-классовые, а общенародные интересы.

Общественная и политическая обстановка в России первой поло­вины XIX в.

Мрачное царствование Павла I (1796—1801), открывшее официальную страницу русской истории XIX века, не предве­щало ничего доброго. Крепостное право продолжало оставаться одним из основных устоев русской государственной жизни. Характер правления самодержавного деспота был таков, что заставил русское общество замереть в тяжёлом страхе перед репрессиями. Период царствования Павла — это несколько лет общественной летаргии. Павел I закончил, по выражению Карамзина, своё «вредное царствование способом вредным»: в 1801 г. он был убит заго­ворщиками в Михайловском дворце, в Петербурге. Траур по случаю смерти царя превратился в народный праздник.

Начало царствования Александра I ознаменовалось целым рядом реформ и новых мероприятий (закон о «вольных хлебопашцах», предоставлявший право помещикам отпускать кре­стьян на свободу целыми деревнями, запрещение продажи кре­стьян без земли, разрешение частных типографий, возвращение из ссылки 12 тысяч пострадавших при Екатерине II и Павле I, открытие университетов в Казани, Харькове и Петербурге, созда­ние Царскосельского лицея, расширение сети гимназий и пр.). Одним из важных мероприятий Александра I было приближе­ние к власти М. М. Сперанского, талантливого разночинца, на­значенного на пост государственного секретаря и получившего предложение разработать общий проект реформ государствен­ного управления — первый проект русской конституции. Возвы­шение Сперанского, твёрдо заявившего: «Нет в истории примера, чтобы народ просвещённый и коммерческий мог долго в рабстве оставаться», — чрезвычайно усиливало позицию либеральных и буржуазных кругов общества. Начало царствования Александра I, одним словом, могло показаться радостным утром для страны после мёртвой полосы царствования Павла I. Но говоря даже о первой половине царствования Александра I, нельзя забывать о внутреннем брожении, существовавшем в стране и готовом вы­литься в опасный для господствующего строя взрыв.

Уже самоубийство Радищева (1802) явилось зловещим диссо­нансом на фоне надежд в начале царствования Александра I. Старый борец за свободу народа быстро почувствовал фальшь в политике нового царя. Либерализм Александра I оказался непрочным. Война с Наполеоном временно приостановила внут­реннюю преобразовательную работу в стране. Когда война кон­чилась, то оказалось, что Александр I, раскаявшийся в своём «прошедшем исступлении» и превратившийся теперь в мистика, круто повернул руль внешней и внутренней политики. Проекты об отмене крепостного права в России и введении конституции были забыты. Вместо Сперанского, отправленного в ссылку, опо­рой царя теперь оказались два министра — граф Аракчеев и князь Голицын, оба принадлежавшие к самому крайнему крылу реакционеров. Подлинным диктатором в стране стал Аракчеев. Реакция снова восторжествовала, и во всех областях обществен­ной жизни страны наступил застой. Характеризуя такие колеба­ния правительственной политики в России, В. И. Ленин писал, что в это время «монархи то заигрывали с либерализмом, то являлись палачами Радищевых и «спускали» на верноподданных Аракчеевых».

В обстановке, сложившейся в стране во второй половине цар­ствования Александра I, были, однако, обстоятельства, которые стихийно поддерживали общественное возбуждение. Особенно важную роль в данном отношении выполнила Отечественная вой­на 1812 года. Грозные события её (вступление Наполеона в Россию, Бородинская битва, пожар Москвы, разгром французов, взятие русскими войсками Парижа и свержение Наполеона) вы­звали чрезвычайный подъём народного патриотизма в России.

Война пробудила национальное самосозна­ние русского народа. Крестьянин, который стал солдатом, освободил Россию и Европу. Он по­чувствовал свою силу и значимость и надеялся, что освободил и себя. Но после войны положе­ние крестьян стало еще более тяжелым («арак­чеевщина», военные поселения, государствен­ный бюрократизм). Возмущенный народ бунто­вал и восставал, восстания жестоко подавлялись самодержавием.

В стране обострилось чувство патриотизма. События и резуль­таты Отечественной войны в то же время помогли народу глубже осознать своё положение. По возвращении из походов солдат встретили рабство и нищета. Декабрист А. А. Бестужев писал, что ратники, вернувшись из заграничных походов, говорили: «Мы проливали кровь, а нас опять заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас вновь тиранят господа». Так росло классовое самосознание народа, видевшего, что он не освободился от внутренних поработителей. Тяжесть положения народа вызвала усиление крестьянских волнений. После войны произошли восстания на Дону, в Новороссийской губернии, на некоторых золотых приисках и в других местах. Росло недоволь­ство и в армии (восстания в Семёновском и в Саратовском пол­ках, а также в военных поселениях, организованных Арак­чеевым).

Аракчеевский режим в стране особенно возмущал прогрес­сивные слои офицерства, вернувшегося из заграничных походов. Оно прекрасно видело отсталость государственного строя России, мешавшего хозяйственному развитию страны, где новые, буржуаз­ные формы уже обозначились заметно. В 1816 г. в Петербурге возникает «Союз спасения», переименованный в 1818 г. в «Союз благоденствия», а после роспуска его в 1821 г. возникают «Северное» и «Южное» тайные общества. Так назревало движе­ние декабристов, закончившееся восстанием 14 декабря 1825 г., вскоре после смерти Александра I. Восстание и было попыткой распутать тот сложный узел политических и социальных противо­речий, какие создались в стране в первой четверти XIX века.

Война 1812 г., тяжелое положение народа, политика самодержавия, знакомство с передовой политической и философской мыслью Западной Европы — все это привело к появлению тайных обществ, ставивших своей целью свер­жение самодержавия. Будущие декабристы не считали народ активной политической силой и делали ставку на заговор. Для идеологии декаб­ризма, отразившейся в произведениях поэтов-декабристов К. Ф. Рылеева, А. А. Бестужева, А. И. Одоевского, В. К. Кюхельбекера, харак­терны мысли о высоком гражданском назначе­нии поэзии, мотивы тираноборчества, высокие нравственные идеалы, патриотизм.

Первые тайные общества декабристов возникли после 1815 г., после победы над Наполеоном:

1. «Союз спасения» был основан в 1816 г.;

2. «Союз благоденствия» — в 1818 г.

3. В 1821 —1822 гг. были созданы Южное и Северное общества.

Хотя декабристы действовали в отрыве от народа, они жили мыслью о судьбах народных, глубоко сочувствовали народу. Именно сочувствие народу, боль и радость за него повели их на борьбу с самодержавием. В этой борьбе они потерпели пораже­ние, но их подвиг, порожденный любовью к народу, никогда не будет забыт.

С войной 1812 г. и зарождением русского освободительного движения прямо связана была и русская литература начала XIX в., русская литературная жизнь. Многие русские писатели и поэты были непосредственными участниками войны с Наполео­ном: Денис Давыдов, В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов. И писатели — участники войны, и те, которые по тем или иным причинам не могли принять в ней участие, в своих произведени­ях воспевали воинский подвиг русского народа. И. А. Крылов это делал в своих баснях («Волк на псарне», «Обоз» и др.), В. А. Жуковский в своем стихотворении «Певец во стане русских воинов» и т. д.

Своеобразие русской литературы первой трети XIX в. опреде­лялось и тесной связью ее с декабристским движением. Многие писатели и поэты были членами тайных обществ: К. Ф. Рылеев и А. А. Бестужев, А. И. Одоевский и В. К. Кюхельбекер. Воз­можно, что членом тайного общества был и А. С. Грибоедов. Близким по своим взглядам к декабристам был Пушкин.

Идеи декабристов оказали сильнейшее влия­ние на развитие русской литературы, они нашли отражение в творчестве таких писателей, как А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, М. Ю. Лермон­тов.

Литературные общества, кружки и салоны начала XIX века

Подъём общественно-политической мысли в первой четверти XIX века сопровождался общим оживлением литературной жизни страны. В России появляется ряд новых журналов: «Вестник Европы» Карамзина (с 1801 г.), «Северный вестник», «Журнал российской словесности», «Сын отечества», альманах «Полярная звезда» Рылеева. Наиболее отчётливое выражение идейная борьба нашла в литературных обществах двух первых десятилетий XIX века.

«Вольное общество любителей словесности, наук и художеств»

Радищевские традиции никогда не умирали в русской классической литературе. «Вольное общество» образовалось в 1801 г., т. е. за год до смерти Радищева. Основное внимание «Общество» уделяло вопросам социально-политическим, философским и историческим. На заседаниях го­рячо обсуждались труды членов самого «Общества» на социаль­но-политические и философские темы. Много внимания «Обще­ство» уделяло и российской словесности, причём на заседаниях читались произведения самих членов кружка: оды, лирические стихотворения, очерки и т. п. Самыми передовыми членами «Общества» были Попугаев и Борн, а самым популярным писателем — Пнин.

Деятельность «Обще­ства» на первом этапе его существования была продолжением революционных традиций Радищева, пропагандой его передо­вых идей. Деятельность «Вольного общества» оставила, несомненно, благотворный след в настроениях передового русского общества начала XIX века, особенно в кругах начавшей формироваться демократической интеллигенции.

«Беседа любителей российского слова»

Реформа Карамзина, как мы знаем, сводилась в основном к сближению литературного языка с живой, разго­ворной речью дворянского общества. Однако эта позиция Карам­зина встретила неожиданные и ожесточённые нападки со сторо­ны отдельных кругов дворянского общества. Группе писателей-националистов показалось, что стремление Карамзина создать общепонятный для всех классов и сословий страны язык было выражением стремления к равенству в области социально-поли­тической. Группу этих консерваторов-националистов возглавлял адмирал А. С. Шишков.

В 1803 г. Шишков выступил в печати с «Рассуждением о ста­ром и новом слоге российского языка», в котором проводил мысль, что желание сблизить книжный язык с разговорным похоже на «желание тех новых мудрецов, которые помышляли все состоя­ния людей сделать равными». Шишков доказывал, что языком русской литературы должен быть церковнославянский язык. Осо­бенно опасную порчу литературного русского языка он видел в употреблении иностранных слов, проникших в литературную речь. Шишков предлагал заменить все иностранные слова рус­скими, например: вместо швейцар говорить вестник, вместо калоши — мокроступы, вместо биллиард — шарокат и т. п.

Торжественное от­крытие «Беседы» состоялось 11 марта 1811 г., прекратила своё существование в 1816 г Среди видных чле­нов «Общества» были Г. Р. Державин, граф Хвостов, князь Шаховской, князь Ширинский-Шихматов и др. Нападки «Общества» были направлены главным образом против Карамзина. Но приблизительно с 1815 г. главной мишенью их становится В. А. Жуковский, в романтическом стиле которого «Беседа» усмотрела дальнейшее и опасное развитие системы Карамзина.

«Арзамас»

Душой общества был В. А. Жуковский. Все члены общества носили имена, взятые из баллад Жуковского: сам Жуковский носил имя Светланы, А. С. Пушкин — Сверчка, Батюшков — Ахилла, Вяземский — Асмодея, Блудов — Кас­сандры и т. п. На собраниях «Арзамаса» остроумно осмеивались напыщенно-важные и скучные заседания «Беседы». Заслуга «Арзамаса» заключалась в том, что, выступив против реакцион­ного направления «Беседы», он защищал позиции просвещения и свободного развития литературы. Это была группа независи­мых, прогрессивно настроенных писателей, противников крепост­нической реакции во всех её видах.

Романтизм

Романтизм — одно из самых ярких и значи­тельных течений в искусстве. Он возник перво­начально в Германии, чуть позднее — в Англии, затем широко распространился почти во всех ев­ропейских странах. Он оказал огромное воздей­ствие на мировую культуру. Английский поэт Дж. Байрон, романист Вальтер Скотт, немецкие писатели Э. Т. А. Гофман и Г. Гейне, датский сказочник Г.-Х. Андерсен, американцы Э. По и Ф. Купер, польский поэт А. Мицкевич — все они романтики.

В XVIII веке ро­мантическим именовалось все фантастическое, необычное, стран­ное, встречающееся лишь в книгах, а не в действительности. На рубеже XVIII и XIX вв. «романтизмом» начинает именоваться новое литературное направление. Романтизм отражает мироощущение, сфор­мировавшееся в революционную эпоху, начало которой положила Великая французская рево­люция (1789).

Это было время гигантских обще­ственных потрясений, буржуазных революций, национально-освободительных войн. И это было время великих ожиданий и разочарований, вре­мя решительных перемен в сознании людей. Ве­ликая французская революция не принесла лю­дям ни свободы, ни справедливости, ни «царст­ва разума». Старое было разрушено, а новым стало еще более прозаическое и бесцветное «цар­ство денег». Вера в могущество человеческого разума, характерная для XVIII в. и нашедшая отражение в искусстве классицизма, была те­перь подорвана. Человек чувствовал себя одино­ким, неприкаянным. В этом чувстве неудовле­творённости и разочарования были заложены элементы самых противоречивых настроений. Одни общественные группы искали выход в будущем, в борьбе за передовые идеалы, другие ухо­дили от борьбы в прошлое, видя в нём идеал утраченного сча­стья. Так создались на Западе и в России два общественных настроения, сформировавшиеся на одной почве — на почве неудовлетворённости действительностью. Вы­ражением их и явилось новое направление в искусстве и лите­ратуре — романтизм с двумя его разновидностями: прогрессив­ным и консервативным романтизмом.

Романтизм прогрессивный (или активный) характеризовался сочувствием новым идеям и пламенной верой в светлое будущее, стремлением показать жизнь такой, какой она должна быть. Наиболее типичное выражение эта форма романтизма нашла на Западе в поэзии Байрона, а в России — в творчестве Рылеева, в ранних поэмах Пушкина и в поэзии Лермонтова.

Романтизм консервативный (или пассивный) характеризуется, наоборот, бегством от современности в прошлое, в мир старины и народных преданий, стремлением показать жизнь та­кой, какой она уже была. Типичным представителем этой разновидности романтизма в России был В. А. Жуковский.

В обоих случаях для романтизма характерен разрыв между идеалом и действительностью.

Романтизм — сложное литературное направление, имеющее ряд оттенков и разветвлений.

Основные черты романтизма:

1. антипросветительская направленность (Просвещение), про­явившаяся еще в сентиментализме и предромантизме, а в роман­тизме достигшая своей наивысшей точки. Социально-идеологи­ческие предпосылки — разочарование в результатах Великой французской революции и плодах цивилизации вообще, протест против пошлости, обыденности и прозаичности буржуазной жизни. Реальность истории оказалась неподвластной «разуму», иррациональной, полной тайн и непредвиденностей, а современ­ное мироустройство — враждебным природе человека и его лич­ностной свободе.

2. двоемирие», то есть разделение мира на реальный и идеаль­ный, которые противопо­ставляются друг другу. Духовное озарение, вдохновение, которые подвластны романтическому герою, есть не что иное, как проник­новение в этот идеальный мир

3. общая пессимистическая направленность, чувство неудовлетворённости действительностью и поиски выхода из неё, окрашивающее произведения романтиков настроениями то разочарования и пес­симизма, то протеста против существующей действительности;

а) крайняя неудовлетворенность действительно­стью, сомнение в том, что жизнь общества или даже отдельной личности может быть построена на началах добра, разума, справедливости. С другой

б) мечта о переустройстве мира, обнов­лении человека, стремление к возвышенному идеалу.

Противоречие между идеалом и действи­тельностью – основной конфликт романтизма.

1. «местный колорит»: интерес ко всему необыкновенному, экзотическому, сильному, яркому, возвышенному, вытекав­ший из сознания грубости и серости окружающей действитель­ности;

Противостоящая обществу личность чувствует духовную близость с природой, ее стихией. Именно поэтому у романтиков так часто возникают, в качестве места действия экзотические страны и их природа (Восток). Экзотическая дикая природа вполне соответствовала по духу стремящейся за рамки обыденности романтической личности. Романтики первыми обращают пристальное внимание на творческое наследие народа, на его национально-культурные и исторические особенности. Наглядно это было реализовано в развитии жанра исторического романа (В. Скотт, Ф. Купер, В. Гюго).

1. повышенный интерес к народному творчеству, разработка сюжетов фольклора;

2. провозглашение свободы творчества на основе лозунгов: «Правда поэта выше правды жизни!», «Для прекрасного нет правил» (отрицание всяких правил и законов творчества);

3. стремление к созданию новых литературных жанров, даю­щих возможность разработки необычной тематики и сюжетов (лиро-эпическая поэма, лирическая драма, баллада и т. п.); Развились жанры: фантастическая повесть, исторический роман, лиро-эпическая поэма, необычайного расцвета достигает лирика. Классические страны романтизма — Германия, Англия, Франция.

4. яркость и метафоричность языка, способствующая выражению сильных чувств и созданию красочных образов.

5. вера во всемогущество духа человека, в его способность к обновлению. Романтики открыли необычайную сложность, внут­реннюю глубину человеческой индивидуальности. Человек для них — малая вселенная. В центре романт. произведения всегда стоит сильная, исключительная личность, противостоящая обществу, его законам и морально-нравственным нормам.

Главный враг романтиков — благоразумный и самодовольный обыватель, человек с мертвой душой, для которого смысл жизни — сытость, покой, нажива. Поэтому романтики видели свою главную цель в том, чтобы вырвать читате­ля из тесного житейского мирка и увлечь его как можно дальше от серой повседневности. Ро­мантиками воспевалось и поэтизировалось все необычное. Особенно большой интерес проявля­ли они к фантастике и народным преданиям, дальним странам, минувшим историческим эпо­хам, жизни племен и народов, не тронутых ев­ропейской цивилизацией, миру природы.

Романтикам были интересны исключитель­ные личности — титанические и могучие. Объ­ект постоянного внимания и изображения ро­мантиков — сложность и глубокая противоречи­вость внутреннего мира человека, его богатство и многообразие. Для их творчества характерно противопоставление героя и толпы. Романтиче­ский герой всегда в конфликте с обществом, он изгнанник, отщепенец, скиталец. Он нередко бунтует против несправедливых общественных порядков, устоявшихся форм жизни.

1. мучительное переживание разла­да главного героя с действительностью;

2. отказ от обыденно­го;

3. выдвижение на первый план исключительного (в характерах и обстоятельствах).

Романтики считали, что только в искусстве могут полностью раскрыться творческие способ­ности человека. В противоположность сторонни­кам классицизма, подчинявшим искусство стро­гим рациональным правилам, романтики были убеждены, что вдохновение и творчество не ук­ладываются в какие бы то ни было рамки, что всякий настоящий художник создает произведе­ние по собственным законам.

Романтизм в русской литературе

Русский романтизм возник и развивался во внутреннем взаимодействии с европейским романтизмом. Зарождение романтизма в России связано с общественно-идео­логической атмосферой русской жизни — общенациональным подъемом после войны 1812 года. Все это обусловило не только становление, но и особый характер романтизма поэтов-декабрис­тов (К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. И. Одоевский), чье твор­чество было одушевлено идеей гражданского служения, проник­нуто пафосом вольнолюбия и борьбы.

Особенности русского романтизма:

1. Со­хранение тесной связи с другими лит. направлениями своей эпохи (с классицизмом и сентиментализмом). Форсированность развития литературы в России в начале XIX века обусловило «набегание» и совмещение различных стадий, которые в других странах переживались поэтапно. В русском романтизме переплелись предромантические тенденции с тенденциями классицизма и Просвещения: сомнения во всесильной роли разума, культ чувствительности, природы, элегический меланхолизм сочетались с классицистической упорядоченностью стилей и жанров, умеренным дидактизмом (назидательностью) и борьбой с излишней метафоричностью ради «гармонической точности» (выражение Пушкина).

2. Отразились разочаро­вание передовых людей в существующих само­державно-крепостнических порядках и неяс­ность путей исторического развития страны.

2. Отражение начавшегося пробуждения общенационального самосознания. Более ярко выраженная социальная направленность русского романтизма. Напр., поэзия декабристов, произведения Лермон­това.

3. Романтические идеи и настрое­ния представлены в рус. лит. как бы в смягченном (по отношению к западноевро­пейскому) варианте. Не так остры и глобальны конфликты личности и толпы, например.

4. В отличие от западного ро­мантизма, который с недоверием относился к разуму и противо­поставлял ему непосредственное чувство и интуицию, русский романтизм никогда не терял веры в разум. Русские романтики в распространении науки и всякого разумного знания видели одно из важнейших средств обновления общества, устройства жизни на лучших началах.

5. Русские романтики очень ценили в ли­т. произведении ясность мысли и всему непостижимо таинственному (что так часто встречалось у западных романти­ков) предпочитали жизненно понятное, поддающееся разумному объяснению.

6. В русском романтизме получают особенное развитие такие жанры, как элегия, идиллия. Очень важным для самоопределения русского романтизма было развитие баллады (напр. баллады Жу­ковского). Резче всего контуры русского романтизма определи­лись с возникновением жанра лиро-эпической поэмы (южные поэмы Пушкина, произведения Рылеева, Лермон­това и др.). Развивается исторический роман как большая эпичес­кая форма (М. Н. Загоскин, И. И. Лажечников). Особый путь со­здания большой эпической формы — циклизация, то есть объеди­нение внешне самостоятельных (и частично печатавшихся отдель­но) произведений («Двойник, или Мои вечера в Малороссии» А. Погорельского, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гого­ля, «Русские ночи» В. Ф. Одоевского, «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова).

Романтическое направление в рус. лит. (как, впро­чем, и в западной) не было однородным. Отрицая жизнь в тех ее формах, в которых она реально существовала, одни романти­ки уходили в мир мечты, в мир своих чувств и переживаний. Так было, например, с Жуковским. Другие романтики, подобно Рылееву (их называют революционными), бросали в своих про­изведениях прямой вызов современному обществу, призывали бороться с ним, прославляли революционную борьбу и доблесть борцов, воспевали преданность отчизне, гражданственность.

Романтическое искусство всегда тяготело к изображению не­обычного, фантастического, небытового. Необыкновенны чаще всего были герои романтических произведений, необыкновенны были и обстоятельства, в которых они оказывались. Романтиче­ский герой — это мечтатель, погруженный в себя и в свои мысли. Таковы герои некоторых баллад Жуковского. Не менее часто это человек, противопоставленный окружающим обыкновенным людям, находящийся в конфликте с ними, представляющий со­бою яркую личность, сильный характер. Таковы герои романти­ческих поэм Рылеева.

Всем романтическим поэтам и писателям свойственно также влечение к народному искусству, к народно-поэтическим формам. В своем творчестве романтики часто обращались к народным преданиям и легендам, они особенно любили те жанры, которые встречаются и в фольклоре: сказку, песню.

Романтики проявляли горячий интерес к прошлому, к исто­рии. При этом часто, разрабатывая исторические сюжеты, они высказывали не столько мысли о прошлом, сколько о современ­ности. Сами исторические герои нередко у романтиков (в думах Рылеева, например) преподавали читателю уроки жизни и уроки нравственности.

Романтизм зародился в России в самом нача­ле XIX в., но окончательно он оформился в са­мостоятельный художественный метод только к 20-м гг. Трагические события 1825 г. (подав­ление восстания декабристов и наступившая по­сле этого эпоха николаевского безвременья) оп­ределили особенности дальнейшего развития русского романтизма. Вершинные достижения романтизма 30-х гг. — произведения М. Ю. Лер­монтова.

Романтизм недолго был господствующим настроением в русской литературе. Уже в 20-х годах он уступает место реа­лизму — литературному направлению, ростки которого пробива­лись в русской литературе давно и которому суждено было стать её основным литературным направлением.

В. А. Жуковский (1783—1852)

Его стихов пленительная сладость

Пройдет веков завистливую даль,

И, внемля им, вздохнет о славе младость,

Утешится безмолвная печаль

И резвая задумается радость.

А. С. Пушкин

Василий Андреевич Жуковский считается родоначальником и одним из самых ярких пред­ставителей русского романтизма.

В своем творчестве поэт говорит о духовной близости и моральном равенстве всех людей пе­ред лицом смерти и бытия природы. Он ставит превыше всего нравственные достоинства чело­века, доброту, мудрость.

По воспоминаниям современников, поведе­ние самого Жуковского определяли чувство соб­ственного достоинства, глубокая религиозность, доброта и самоотверженность.

В 1826 г. поэт был воспитателем буд. царя Александра II, сына императора Николая I. Жуковский стремился воспитать его в духе гуманности и уважения к законам. «Владычествуй не силой, а поряд­ком... — наставлял поэт будущего царя. — Лю­би народ свой: без любви царя к народу нет люб­ви народа к царю».

В. А. Жуковский не разделял взглядов де­кабристов, был убежденным монархистом. Но после подавления восстания добивался смягче­ния участи ссыльных мятежников, содейство­вал возвращению из ссылки Пушкина, вызволе­нию из крепостного состояния Тараса Шевчен­ко. Это вызывало раздражение императора и определило увольнение Жуковского в почетную отставку.

В начале своего творчества Жуковский нахо­дился под сильным влиянием сентиментализма (он считал своим учителем Н. М. Карамзина). В частности, это влияние заметно в элегии «Сельское кладбище», которая была напечатана в 1802 г. и сделала имя Жуковского известным. Элегия — в античной традиции — жалобная над­гробная песнь. В XIX в. — поэтическая форма выражения грусти, скорби, душевной меланхо­лии. «Сельское кладбище» — вольный перевод стихотворения английского поэта Т. Грея. Одна­ко эта элегия — глубоко оригинальное произве­дение.

Тема элегии «Сельское кладбище» — смысл жизни человека, его взаимоотношения с окру­жающим миром. Стихотворение проникнуто грустью о суетности скоротечной жизни. По су­ществу, это поток мыслей и чувств лирического героя. Он убежден, что все люди по своей приро­де равны, что и простые селяне могли бы «быть в венце иль мыслями парить», но «их рок обре­менил убожества цепями». Своеобразие стихо­творения в сосредоточенности на внутренних пе­реживаниях личности, которые раскрываются в органически слитном описании природы и чувств.

В дальнейшем образ поэта-мечтателя, возвы­шенно мыслящего и чувствующего, страдающе­го от неразделенной любви, станет ведущим в лирике Жуковского. А элегия будет одной из основных форм его поэзии.

Жуковский видел назначение искусства в со­вершенствовании чувств людей, в формирова­нии их моральных добродетелей. «Литература должна иметь влияние на душу всего наро­да», — утверждал он.

Во время наполеоновского нашествия поэт идет добровольцем в московское ополчение. На­кануне Тарутинского сражения пишет сразу ставший знаменитым гимн «Певец во стане рус­ских воинов». Это — хвала доблести и мужеству русского народа, поддержка его воинского духа, уверенность в победе, глубокая любовь к род­ной земле, выражение общенациональных чувств. Торжественность, свойственная класси­цизму и подчеркнутая употреблением славяниз­мов («рать», «грозы», «сонм»), имеет глубокую лирическую и романтическую окраску. Приро­да в стихотворении одушевлена и романтизиро­вана. «Певец во стане русских воинов» перепи­сывался от руки и распространялся по всей стране во многих тысячах экземпляров.

Отрывок из стихотворения «Певец во стане русских воинов», которое особенно часто цитировалось во время Вели­кой Отечественной войны:

Отчизне кубок сей, друзья!

Страна, где мы впервые

Вкусили сладость бытия,

Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,

Знакомые потоки,

Златые игры первых лет

И первых лет уроки,

Что вашу прелесть заменит?

О родина святая,

Какое сердце не дрожит,

Тебя благословляя?

Лирика Жуковского обогатила русскую по­эзию новыми образами и ощущениями, внесла в нее что-то таинственное, тревожное, грустное, невыразимое, необъяснимо прекрасное: «Чем опять душа полна? Что опять в ней пробуди­лось?»

Интимная лирика Жуковского выражает чувства дружбы и любви, искусно передает тон­чайшие переливы переживаний, оттенки психо­логического состояния лирического героя. Поэт воспевает дружбу как «святой союз», сопровож­дающий людей до гроба («Дружба», «К Батюш­кову»).

Главная тема лирики Жуковского — любовь. Это таинственное родство душ, не подвластное «ни времени, ни месту», она чиста и вечна («О милый друг...»). Взаимная любовь, не знающая общественных различий, — небесное блаженст­во. Но кончается оно, как правило, драматич­но — утратой любимого существа («Кольцо ду­ши— девица...», «Минувших дней очаро­ванье») — и превращается в мучения разлуки («К востоку, все к востоку...»), в тоску воспоми­наний («Воспоминание»). Но и в муках любви Жуковский видит надежду, жизнь сердца, кра­соту: «Страданье в разлуке есть та же любовь».

Природа в лирике Жуковского всегда одухо­творена, эмоциональна. Она — зеркало человеческой души, отражение переживаний. Пейзаж для поэта — повод, чтобы выразить психологи­ческое состояние лирического героя. Жуков­ский улавливает тончайшие оттенки явлений и состояний природы: «легкий трепет ивы», «по­меркшие края облаков». Но и в этих мимолет­ных оттенках поэт ощущает дыхание вечного и непостижимого (элегия «Море», стих-я «Цветы», «Утренняя звезда»).

Элегия – песня грустного содержания, отражающая размышления о бренности всего земного, быстротечности жизни, о несчастной любви. Этот жанр соответствовал состоянию души романтика, неудовлетворенного реальностью. В элегии «Море» выражена и такая особенность произведений романтиков, как склонность к символике, иносказанию. В этом стихотворении выделяются три основных символических образа: море, небо, буря. Взаимодействие между ними определяет и особенность композиции стихотворения, в котором можно выделить три части. В первой части произведения мы видим гармонию неба и моря, при этом первое выражает душу романтика, открытую всему прекрасному, в второе, то есть небо, выражает идеальный мир. Море названо лазурным, поскольку оно отражает голубизну неба:

Ты чисто в присутствии чистом его…

Ты льешь его светозарной лазурью

Анафора, в данном случае это повторение местоимения «ты» в начале строки, тоже выражает эту связь. Именно благодаря этой связи море названо спокойным. Впечатление гармонии, спокойствия передает и сам ритм стихотворения. Избранный Жуковским стихотворный размер (четырехстопный амфибрахий) передает это размеренное движение волн:

Безмолвное море, лазурное море

Стою очарован над бездной твоей.

Образ моря создается и с помощью ассонансов и аллитераций. Повторение гласных «о» и «е» и сонорных согласных «м» и «л» создает впечатление размеренного движения. Мы как будто слышим звук накатывающихся волн. Во второй части стихотворения появляется новый символический образ – буря. И сразу резко меняется настроение, оно становится тревожным, потому что небо закрывается тучами, нарушается его связь с морем, нарушается гармония. Буря символизирует смуту реальной жизни, отлучающую поэта от идеального мира, мешающую достижению гармонии. В связи с изменением настроения меняется и характер аллитерации. Теперь повторяются не сонорные согласные, а рычащее «р», передающее драматизм происходящего:

Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…

В третьей части стихотворения море одерживает победу над бурей. Но возвращения изначальной гармонии не происходит, потому что все пронизано страхом перед тем, что буря может повториться. Эта внутренняя тревога передается через сочетание противоположных понятий:

Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,

Ты, небом любуясь, дрожишь за него…

Через символические образы в этом стихотворении автор показывает недолговечность гармонии. Реальная жизнь всегда будет мешать достижению идеала, но это не означает, что к нему не нужно стремиться.

Стоит прочесть две-три строфы из стихотворения «Вечер».

Уж вечер... облаков померкнули края,

Последний луч зари на башнях умирает;

Последняя в реке блестящая струя

С потухшим небом угасает.

Как слит с прохладою растений фимиам! Как сладко в тишине у брега струи плесканье! Как тихо веянье зефира по водам И гибкой ивы трепетанье!

Поэт обнаруживает тонкое знание природы, чуткий слух и острое зрение, музыкальность.

Обращение к внутреннему миру, пережива­ниям человека вызвало необходимость поиска художественных средств, способных передать тончайшие движения души. Так, например, Жуковский часто использует прием олицетво­рения душевного состояния, существующего как бы независимо от воли человека (мечта «воскресла», воспоминание «живет»). Важны в лирике Жуковского эмоциональные эпитеты, говорящие не о самом предмете, а о впечатле­нии, которое он производит (отдаленный звон — «унылый», пение соловья — «сладостное»), ри­торические вопросы, восклицания, обращения к эмоциям, чувствам читателей: «Ах! найдется ль, кто мне скажет, очарованное Там?» («Сла­вянка»).

В отличие от логически ясных текстов клас­сицистов в произведениях Жуковского широко используется многозвучность поэтического сло­ва, его добавочный смысл, что было важным открытием («Душа полна про­хладной тишиной»). В отличие от сентимента­листов поэт раскрывает красоту жизни души, переживает вместе с героем его душевное со­стояние, а не просто указывает на внутренний мир человека как на главный источник счастья. От сентименталистов Жуковского отличает и характерная для романтиков устремленность в чудесный и таинственный мир, будто бы суще­ствующий за пределами земной, реальной жиз­ни. Но крупицы, мгновения этого блаженства, каза­лось ему, доступны человеку и здесь, на земле. Такие мгновения особенно прекрасны в жизни человека («Весеннее чувство», «Мотылек и цве­ты»).

Ведущим жанром в творчестве Жуковского-романтика была баллада, лиро-эпическое про­изведение чаще всего легендарного, историче­ского, необычного и драматико-героического ха­рактера. Баллада — это жанр, любимый романтиками. По своему происхождению он восходит к средневековой народ­ной поэзии. В балладе есть черты и рассказа. и песни одновре­менно. Это чаще всего необыкновенная история.

О Жуковском заговорили в 1808 г., когда он опубликовал балладу «Людмила» — вольный перевод «Леноры» немецкого поэта Г. А. Бюр­гера. Средневековой легенде о невесте и видении ей жениха, убитого в дальнем сражении, Жу­ковский придает ярко выраженный националь­ный колорит. Появление этой баллады поло­жило начало новому этапу в развитии отече­ственной поэзии.

Опираясь на тот же сюжет, Жуковский позже создал оригинальную балла­ду «Светлана» (1808—1811). Она связана с русскими обычая­ми и поверьями, фольклором, песенно-сказочной традицией. Предмет баллады — гадания де­вушки в крещенский вечер. Образ Светланы — первый в русской поэзии художественно убеди­тельный, психологически правдивый образ рус­ской девушки. Она то молчалива и грустна, тос­куя по безвестно исчезнувшему жениху, то пуг­лива и робка во время гадания, то растерянна и встревоженна, не зная, что ее ждет. Романтизм баллады — в условном пейзаже, необычном про­исшествии, в указании на то, что главное и вечное — в каком-то ином мире, а земная жизнь кратковременна. С образом Светланы Жуков­ский связывает мысль о торжестве любви над смертью.

Светлана — героиня баллады, написанной, как и другая баллада Жуковского, «Людмила», на тему «образцовой» балла­ды немецкого поэта Г.-А. Бюргера «Ленора», — возвращение жениха-мертвеца за своей невестой и их путь к гробу. «Светла­на» — попытка создания идеального национального характера, «русской души», какой ее видел и понимал поэт. Отличитель­ные черты этого характера-души — чистота, кротость, покор­ность Провидению, верность, нежность и светлая грусть. Для изображения своей героини поэт использовал фольклорные краски, стилизуя ее — в сентиментальном ключе — под девуш­ку из народной песни или сказки.

Грустная Светлана гадает в крещенский вечерок у зеркала о своем милом. Появляется ее жених и говорит ей, что небеса укроти­лись, ропот ее услышан. Он зовет ее за собой, сажает в сани, и они едут по снежной степи. Светлана видит Божий храм, в котором кого-то отпевают. Наконец сани подъезжают к хижине. Кони и жених исчезают. Героиня, перекрестившись, входит в дом и видит гроб. Из него встает мертвец и тянет к ней руки. Но Светлану спасает чудесный голубок, закрывающий ее крыльями от страшного призрака. В последнем героиня узнает своего милого и — пробуждается. В финале появляется живой и невредимый жених. Герои соединяются и играют свадьбу.

Образы и сюжет «Людмилы» («Леноры») переосмысляются в «Светлане»: явление мертвеца невесте оказывается страшным сном-обманом (жених не умирал, привидевшийся во сне при­зрак, очевидно, демон-соблазнитель, от которого героиню обере­гает евангельский голубок), снимается важный мотив вины ге­роини (для появления страшного жениха Светлана не давала никакого повода); балладная смерть героев оборачивается их счастливым соединением.

Грустная Светлана в отличие от отчаявшейся Людмилы не ропщет на судьбу, не зовет на суд Творца, но молит «ангела-утешителя» утолить ее печаль, она набожна и безгрешна. Поэтому темные силы не властны погубить ее чистую душу. Неумолимый рок ус­тупает место благому Провидению.

В «Светлане» все наоборот: героиня невинна, «вещий сон» не сбывается, что совершенно исключи­тельно как для балладного жанра, так и для фольклорного, свя­точного, истолкования сна; стихотворение заканчивается свадь­бой героев. Балладная логика разрушается, счастливый, сказоч­ный финал опровергает традиционную схему. Светлана — небалладная героиня, помещенная волею автора в чуждый ее природе жанро­вый мир: традиционные для баллады ужасы — лишь испытание ее веры. Ее светлая душа оказывается сильнее ночного мрака, вера и любовь вознаграждаются. Само имя героини имеет не­свойственную жанру этимологию: оно задает в стихотворении тему света, противостоящего балладной тьме и побеждающего ее. (Не случайно баллада «Светлана» заканчивается ранним утром, в то время как действие «Людмилы» — и «Леноры» — не выходит за пределы ночи.)

Светлана — один из важнейших для Жуковского поэтических обра­зов, связывающий воедино его судьбу и творчество. Имя Светлана стало литературным именем этой женщины — адресата многих стихо­творных посланий как Жуковского, так и Н. М. Языкова, И. И. Козлова. Имя Светлана стало для Жуковского и его друзей символическим обозначением осо­бого миросозерцания и мироощущения, «светлой» веры, при­званной осветить своим присутствием мрачную существенность жизни; оно оказалось своего рода чудесным талисманом, защи­щающим от злых сил.

Финал стихотворения приподнят и торжествен. Солнечный свет, крик петуха, звон колокольчика - все резко контрастирует с мрачным сном. Автор прямо обращается с пожеланием ей счастья:

Будь вся жизнь ее светла,

Будь веселость, как была,

Дней ее подруга.

А. С. Пушкин использовал «молчаливый и грустный» образ Светланы для характеристики своей героини Татьяны («Евгений Оне­гин», гл. 3, строфа V). Образ Светланы имеет бесчисленное число лите­ратурных отголосков.

Как и во многих других романт. произведениях, в балладе «Светлана» отражается народный быт, изображаются народные обряды, в ней народный в своей основе склад поэти­ческой речи. Ощущение атмосферы народности возникает уже в самых первых стихах баллады, в характерных для народного быта словах и выражениях, например: «счетное зерно» (отборное зерно), «подблюдны песни» (те, которые пелись при гадании) и др.

Баллада «Светлана» — романтическая не только по жанру, не только благодаря чертам народности, но и по другим призна­кам. В ней характерный романтический пейзаж — вечерний, ноч­ной. В ней сюжет, основанный на таинственном и страшном: такие сюжеты особенно любили немецкие романтики. В ней ро­мантические мотивы привидений, оживающих мертвецов, что нам часто встречается в сказках.

Этот отчасти сказочный и романтический мир в балладе Жу­ковского согрет верой в торжество доброго и авторской любовью к героине. Они-то и сообщают и самой героине, и всему, что с нею связано, черты живой жизни. Сказочная история, рассказан­ная поэтом, становится как бы подлинной, вполне реальной. Для героини баллады все дурное оказывается сном, дурное кончается с пробуждением. Поэт, сказочник является в балладе творцом доброго.

В. А. Жуковский приобрел славу оригиналь­ного писателя именно как создатель баллад. Хотя большинство сюжетов для них были за­имствованы из европейской литературы, но он отбирал лишь те, которые соответствовали его мировосприятию, «прививая к чужой идее свою собственную». В его лучших балладах, таких как «Ивиковы журавли», «Эолова арфа»» «Лес­ной царь», «Перчатка», читателю открывается совершенно новый мир — мир европейского и русского средневековья, ху­дожественно переосмысленного поэтом.

Балладам Жуковского присущ высокий нравственный пафос. Великодушные герои и злодеи-преступники, добродетельные жертвы и силы зла резко противопоставлены друг другу. Справедливость торжествует, преступник несет заслуженную кару.

В. А. Жуковский был выдающимся перевод­чиком. Он познакомил русских читателей с луч­шими образцами европ. литературы. Пе­реводил Дж. Г. Байрона, В. Скотта, Ф. Шиллера, И. В. Гете, Лафонтена, именно ему принад­лежит первый стихотворный перевод «Слова о полку Игореве». Жуковский считал, что перево­дчик «должен иметь одинаковое искусство сло­га, одинаковую силу в уме и чувствах» с перево­димым писателем. «Переводчик в прозе... раб, переводчик в стихах — соперник»,— утвер­ждал он.

Жуковский посвятил свое ис­кусство раскрытию внутреннего мира человека. Он дал русской поэзии «сердце и душу» (В. Г. Белинский). Жу­ковский был ближайшим учителем Пушкина, его творчество повлияло на поэзию Б. А. Бара­тынского, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, А. А. Блока.

ТВОРЧЕСТВО ЖУКОВСКОГО (вариант 2)

Жуковский и сентиментализм

Жуковский начал свою деятельность как ученик Карамзина. В ранних его произведениях мы находим все основные черты сентиментализма: и повышенную чувствительность, и культ природы, и идеализа­цию деревенской жизни.

Первым крупным произведением Жуковского была элегия «Сельское кладбище» (1802). Стихотворение представляло собой перевод сентименталь­ного произведения английского поэта Грея, но Жуковский внёс в него много изменений. Автор с глубоким сочув­ствием говорит в нём о трудовой жизни крестьян и об их судьбе. Стих-е начинается так:

Уже бледнеет день, скрываясь за горою;

Шумящие стада толпятся над рекой;

Усталый селянин медлительной стопою

Идёт, задумавшись, в шалаш спокойный свой.

В туманном сумраке окрестность исчезает...

Повсюду тишина, повсюду мёртвый сон;

Лишь изредка, жужжа, вечерний жук мелькает,

Лишь слышится вдали рогов унылый звон.

Читатели почувствовали в стих-и мягкость и благозвучие слога, каких ещё не знала русская литература.

В «Сельском кладбище» Жуковский не выходит ещё из рамок сентимен­тализма. Ночной пейзаж с тусклым светом луны любили и сентименталисты.

Общий характер

В русской литературе он Жуковского, выполнил роль родоначальника нового направ­ления — романтизма. Основное содержание поэзии Жуковского — внутренний мир человека, мир сердечных чувств. Счастье своё он видит не в общественной борьбе, а в мечтах. Сфера его поэзии — интим­ная, внутренняя жизнь личности.

Одной из основных тем поэзии Жуковского является тема несчастной любви. Особенно много грустных стихотворений вы­звано историей неудачной любви поэта к М. А. Протасовой. Отказавшись от личного счастья, поэт воспевает «минувших дней очарованье». Прошлое его волнует больше, чем настоящее:

Минувших дней очарованье, Зачем опять воскресло ты?

Кто разбудил воспоминанья И замолчавшие мечты?

Шепнул душе привет бывалый, Душе блеснул знакомый взор;

И зримо ей в минуту стало Незримое с давнишних пор.

О милый гость, святое прежде, Зачем в мою теснишься грудь?

Могу ль сказать: живи — надежде? Скажу ль тому, что было: будь?

Воспоминания для Жуковского — это лучи, освещающие потёмки жизни. Жуковский превратился в певца утрат, в певца прошедшего. Он весь во власти меланхолических воспоминаний. «Воспоминания и я — одно и то же», — заявляет поэт. Для него «прекрасное только то, чего нет». Грусть по какому-то недо­стижимому идеалу, тоска о прошлом, о милом прежде, недоволь­ство настоящим — вот что наполняет душу поэта.

Но воспоминание — это одно, а реальная действительность, окружающая человека, — это другое.

По своим общественным взглядам Жуковский принадлежал к консервативным слоям русского дворянства. Самодержавие он считал единственной законной формой правления. Всякие про­явления общественной борьбы и протеста он отрицал. Лира его не умела возмущаться и протестовать. Вот почему восстание декабристов ему казалось возмутительным и страшным собы­тием. И вот почему его поэзия полна мотивами примирения и успокоения.

Взор Жуковского был устремлён не в современность и не в будущую жизнь общества, а в прошлое. И он уходит мечтами в чудесный мир легенд, в поэзию средневекового рыцарства, в жизнь легендарного Востока. Его манит к себе всё далёкое, экзотическое. В его романтическом воображении прошлое высту­пает в тумане веков светлым, красивым призраком с мягкими, поэтическими очертаниями. Идеализация средневековья с его рыцарством и трубадурами составляет одну из главных черт романтизма Жуковского.

Жуковский переводит самые разнообразные баллады, в кото­рых изображается жизнь античных времён и средневековья. К числу их относятся, например, баллады Шиллера «Поликратов перстень», «Кубок», «Перчатка» и др., восточные поэмы «Рустем и Зораб», «Наль и Дамаянти» и др. Многие из этих произведе­ний стали впервые известны русским читателям именно по пере­водам Жуковского.

Любимой поэтической формой Жуковского становится бал­лада — жанр, занявший в эпоху романтизма такое же место, как ода в эпоху классицизма. Под балладой разумелось в то время небольшое сюжетное стихотворение фантастического, исторического или героического содержания, чаще всего лири­чески окрашенное.

Баллады «Людмила» и «Светлана»

Первой балладой Жуковского, обратившей на себя внимание читателей, была «Людмила», переделанная из произведения-Бюргера «Ленора». Действие баллады «Светлана» раскрывается в обстановке рус­ской народной жизни: мы находим в ней и народное гадание на святках, и пение подблюдных песен, и т. п. Содержание баллады фантастическое. Разъясняя счастливый, идиллический конец бал­лады, Жуковский пишет:

Вот баллады толк моей: «Лучший друг нам в жизни сей

Вера в провиденье. Благ зиждителя закон:

Здесь несчастье — лживый сон, Счастье — пробужденье.

Этими словами Жуковский хочет сказать, что не следует гадать о будущем, а нужно ввериться судьбе, и всё будет хорошо. Религиозное мировоззрение Жуковского сказалось в данном случае в том, что судьба отождествляется у него с «про­видением», с предвечными законами «зиждителя», т. е. бога.

В балладе «Светлана» отчётливо видны черты романтизма Жуковского:

1) увлечение народной стариной, народными преданиями и. поверьями;

2) интерес ко всему фантастическому, таинственному;

3) использование баллады как одного из романтических жанров.

Обрисовка героев баллады дана в духе народного творчест­ва: жених Светланы представлен как «добрый молодец со сладо­стными устами», Светлана — как кроткая русская девушка.

Признать эту балладу выражением подлинного народного творчества мешает, однако, односторонний показ в ней русской действительности, далёкий от историзма. Жуковский часто пере­носит в своё творчество элементы народной поэзии, но исполь­зует мотивы народного творчества для идеализации старины.

Одной из характерных черт романтического стиля Жуковского является его искусство живописать картины природы. Жуковский окрашивает эти картины романтическим настроением. Утро ли встаёт перед нами или вечер, буря ли описывается или тишина — всё исполнено у него какого-то особого оча­рования.

В описаниях Жуковского мы находим и нежную мелодию звуков, и тон­кое проникновение в запахи и краски природы. Таких изящных описаний пейзажей русская литература до Жуковского ещё не знала.

«Море»

В элегии «Море» поэт выразил свою тоску по чему-то далёкому, идеальному. Поэта поражает безмолвие моря, его таинственный отблеск. Он очарован, и ему кажется, что море дышит. В нём своя жизнь, свои тайны. Смятенной любовью, тре­вожной думой наполнено море, и поэт хочет разгадать его тайну. Он обра­щается к нему, словно к живому существу: «Что движет твоё необъятное лоно? Чем дышит твоя напряжённая грудь?» Но море по-прежнему безмолвно, и поэту кажется, что оно томится в земной неволе. Море бьётся и воет, когда собираются тучи.

В «Море» Жуковский изображает свою собственную поэзию, которая вечно стремится найти связь таинственного с небесным. Символика этого стихотворения ясна: море — это душа человека, небо — идеал, тучи — жизнь, мешающая достижению идеала.

«Певец во стане русских воинов»

Поэтическое творчество Жуковского было глубоким выражением интимных настроений поэта. Даже в стихотворениях, написанных в торже­ственном стиле, Жуковский остаётся верен себе. К таким относятся «Певец во стане русских воинов», «Певец в Кремле», «Песнь барда». Наиболее значительное из них — «Пе­вец во стане русских воинов» (1812).

По теме и по строению «Певец во стане русских воинов» выпадает из общего стиля романтической поэзии Жуковского. Произведение построено по принципу хвалебных од классицизма.

Произведение делится на ряд тостов, провозглашаемых пев­цом. Он произносит тосты и за знаменитых русских полководцев: Святослава, Дмитрия Донского, Петра Великого и Суворова, — и за царя, и за героев Отечественной войны 1812 года, и за дружбу, и за мщение, и за любовь, и за поэзию. Один из кубков он поднимает за отчизну:

Отчизне кубок сей, друзья! Страна, где мы впервые

Вкусили сладость бытия, Поля, холмы родные,

Родного неба милый свет, Знакомые потоки,

Златые игры первых лет И первых лет уроки, —

Что вашу прелесть заменит? О Родина святая,

Какое сердце не дрожит, Тебя благословляя?

Произведение написано в торжественно-приподнятом стиле. Искусственная форма приподнятой оды и условные приёмы описания, заимствованные из поэтики классицизма, повлекли за собой в произведении искусственность изображения обстановки и героев сражения. В стихотворении описывается боевое событие 1812 года, между тем в сражении свистят не ядра и пули, а стрелы, генералы рисуются не в шинелях и фуражках, а в броне и шлемах, в руках у них не сабли, а мечи и щиты. Всё это не что иное, как риторический приём описания, свойственный поэзии классицизма.

Несмотря на явные следы классицизма в построении оды, она всё же носит отпечаток романтического стиля поэзии Жуков­ского. Он сказался в глубоком лиризме, окрашивающем оду, и в мягких тонах зарисовки природы, и в свойственной Жуковскому вере в загробную жизнь, и т. п.

Жуковский – переводчик

Жуковский был замечательным переводчиком. Особенно много перевёл он произведений английских поэтов (Грей, Вальтер Скотт, Томас Мур, Байрон, Юнг и др.) и немецких (Шиллер, Гёте, Бюргер, Уланд, бр. Гримм и др.). При этом Жуковский переводил только тех поэтов, творчество которых было наиболее созвучно его настрое­ниям. Поэтов бурных, протестующих и поэтов-сатириков он из­бегал. Так, из Байрона он перевёл только одну поэму («Шильонский узник»), а песен Беранже совсем не касался.

Переводы Жуковского вполне равняются оригиналам. Сам Жуковский считал, что «подражатель-стихотворец может быть автором оригинальным, хотя бы он не написал ничего собствен­ного. Подражатель в прозе есть раб; переводчик в стихах соперник». Именно такое отношение к деятельности переводчика давало Жуковскому право заявить: «У меня всё чужое — и всё однако же моё». Действительно, у Жуковского всё своё. Все ори­гиналы он обычно переделывал в соответствии со своим личным мировоззрением и настроением. Переводы Жуковского позна­комили русское общество со множеством произведений западно­европейской, античной и восточной поэзии, которые до тех пор были неизвестны в России.

Значение творчества Жуковского

Жуковский явился у нас основоположником мечтательного, пассивного, консервативного романтизма, уводившего читателя от жизни в мир туманных грёз. Тем не менее значение его в исто­рии русской литературы очень велико. Белинский писал: «Жу­ковский, этот литературный Колумб Руси, открывший ей Аме­рику романтизма в поэзии, по-видимому, действовал как продол­жатель дела Карамзина, как его сподвижник, тогда как в самом деле он создал свой период литературы, который не имел ничего общего с сентиментализмом." Жуковский внёс романтический эле­мент в русскую поэзию. Вот его великое дело, вот его великий подвиг». Жуковский, по словам Белинского, внёс в русскую поэ­зию тот элемент, которого недоставало в поэзии Державина: мечтательную грусть, задушевность и сдержанность.

Очень важна была роль Жуковского в усовершенствовании формы русского стиха. Он выработал свой выразительный язык, необычайно музыкальный и мелодичный. Критика его времени так определяла этот язык: «Его звуки — мелодия, тихое ропта­ние ручейка, лёгкое веяние зефира по струнам воздушной арфы» (Н. Полевой). Такой музыкальности стиха Жуковский добивался главным образом путём обогащения метрики, т. е. размеров и ритмов стиха. Мы находим у него и амфибрахий («Лесной царь», «Море»), и дактиль («К самому себе»), и анапест («Замок Смальгольм»), и чередование дактилической рифмы с мужской (песня «Отымает наши радости без замены хладный свет ...»), и чередование четырёхстопного и трёхстопного анапеста («Замок Смальгольм»), и гекзаметр («Одиссея»), и белый стих («Теон и Эсхин»).

Если Карамзину принадлежит большая заслуга в развитии русской прозы, то Жуковскому такая же роль принадлежит в развитии русского стиха. «Без Жуковского мы не имели бы Пуш­кина», — писал Белинский.

11