Бажовских сказов чудные места

БАЖОВСКИХ СКАЗОВ ЧУДНЫЕ МЕСТА

-Здравствуйте, дорогие друзья! Приветствуем вас на Четверговских чтениях!

- А почему Четверговских?

-Да потому, что в начале двадцатого века литераторы Екатеринбурга собирались в доме Павла Петровича Бажова и читали там отрывки из своих лучших произведений… Вот представь… Входим мы в небольшой дом и

вместо могучего плечистого бородача встречает нас ... небольшой сутуловатый старичок. Из мягкой рамки шелковистых седин смотрит открытое русское лицо. Бажов глядит на собеседника чуть исподлобья, из-за приспущенные бровей, но взгляд у него доброжелательный, ласковый. Когда он улыбается незаметной под усами улыбкой, к глазам сбегаются живые и веселые морщинки, и от них, как это ни странно, лицо как-то вдруг свежеет и будто бы даже молодеет.

- А тема наших чтений?

- Путешествие со сказами П.П. Бажова…

- Ну, это не интересно, мы все и всё знаем о его творчестве. С детских лет читаем сказы. В них нет ничего интересного.

- Не скажи… Читая сказы, мы подчас не задумываемся над тем, что их события происходили на нашей уральской земле, что их герои жили где-то здесь, рядом с нами, и если присмотреться повнимательнее, то мы найдём их следы, прикоснёмся к тому, что под рукой Бажова стало сказом, искусством…

- Действительно, быль и небыль, добро и зло, прекрасное и низменное – всё это лукаво и не без умысла перемешано автором и живёт рядом, пульсирует, делая нас самих обитателями огромной сказовой страны.

- Герои сказов… Они разные…

- То порывистые в своих движениях…

- То вдруг замершие над былинкой или сияющим кристалликом…

- То погрустневшие…

- То торжествующие…

- То самоуверенные…

- То вдруг растерянные и ранимые…

- То немножко поглупевшие от своей влюблённости…

- То мудрые-мудрые, словно век прожили. Они очень разные, но такие притягательные…

- А знаете чем?

- Кому-то близка романтическая одухотворённость Данилушки, кому-то – таинственная музыкальность Устиньи Соловишны…

- Да, в бажовских сказах, если приглядеться, виднеется мечта, что новое поколение откроет его шкатулку, обретет наследство, обогатит его новыми ценностями и передаст своим детям.

- А ключи от той шкатулки – они у каждого человека и поколения свои. И в тоже время вечные. Поищем их вместе.

- Друзья! Приглашаем вас в путешествие по нашему краю со сказами Бажова… Итак, в путь!

Е. Хоринская

Домик писателя

Недалёко от Исети -

Старый дом и сад густой.

Там шумит весенний ветер

Беспокойною листвой.

Облаков пушистых гребни

Проплывают стороной.

В этом доме жил волшебник -

Мудрый сказочник седой...

След Копытца серебрится,

Вьётся змейкою в ночи,

Огневушкою кружится

Пламя жаркое в печи,

Ящерки мелькнули разом,

Встал Данила над цветком...

И шкатулкой, полной сказов,

Кажется бажовский дом.

А из сада гомон птичий,

Ветви тянутся к лучам.

Есть ещё такой обычай

У ребят у свердловчан:

Каждою весною новой

Тихо входят на крыльцо –

Попросить в саду Бажова

Маленькое деревцо.

И посадят возле школы

Всем лихим ветрам назло,

Чтобы крепким и весёлым

Это дерево росло.

И шумит листвой рябинка,

Зеленеет каждый год...

...К дому этому тропинка

Никогда не зарастёт...

(Звучит музыка ДиДюЛи «Полёт на воздушном шаре)

- Если ехать из Екатеринбурга в Полевской, от поселка Северского влево уходит дорога в село Косой Брод. Оно живописно раскинулось по берегам реки Чусовой, в пяти километрах от города Полевского. Названо так в старину по одному из урочищ.

- В 1723 году по распоряжению главного начальника Ураль­ских и Сибирских горных заводов Виллима де Геннина здесь было построено укрепление, именованное Кособродской кре­постью, и поселена рота драгун. Новая крепость служила тому, чтобы «рудным вощикам, которые руду из вышеозна­ченных мест для плавки на медь возили в Уктусский и Ека­теринбургский заводы, не могли чинить препятствия и оные вощики в ночные времена могли спать и коней кормить в бе­зопасности, под охранением».

- Двумя годами позже вблизи был открыт железный рудник, а оборонительное поселение на Чусовой стало разрастаться.

- В 1770 году через Косой Брод проезжал известный путеше­ственник П. С. Паллас. Он свидетельствовал, что крепость здесь уже разрушена за ненадобностью, а в разросшемся селе вовсю идет ломка мрамора и «железняка» для Полевского за­вода.

- Но не железо, не мрамор, прославили Косой Брод... а золото! В начале XIX века в притоках и логах Чусовой стара­тели наткнулись на богатые россыпи. Именно как золотоис­кательское село представлен Косой Брод в сказе П.П. Бажова «Жабреев ходок». Его золотоносные окрестности описаны также в сказах «Про Великого Полоза» и «Змеиный след».

- Сказывают, что недалеко от Рябиновки Полоза повстречать можно…

(Звучит гитара)

Вот сидят ребятёшки так-то, дожидаются, а ночь уж совсем, и тихо в лесу стало. Слышно, как вода в Рябиновке шумит. Прошло довольно дивно времечка, а никого нет, у ребят испуг и отбежал. Навалили они в кос­тер хвои, еще веселее стало. Вдруг слышат — в лесу разговаривают. Ну, думают, какие-то идут. Откуда в экое время? Опять страшно стало.

И вот подходят к огню двое. Один-то Семеныч, а другой с ним незнакомый какой-то и одет не по-нашенски. Кафтан это на ем, штаны — все желтое, из золотой, слышь-ко, поповской парчи, а поверх кафтана широкий пояс с узорами и кистями, тоже из парчи, только с зеленью. Шапка желтая, а справа и слева красные зазорины, и сапожки тоже красные. Лицо желтое, в окладистой бороде, а борода вся в тугие коль­ца завилась. Так и видно, не разогнешь их. Только глаза зеленые и светят, как у кошки. А смотрят по-хорошему, ласково. Мужик такого же росту, как Семеныч, и не толстый, а, видать, грузный. На котором мес­те стал, под ногами у него земля вдавилась. Ребятам все это занятно, они и бояться забыли, смотрят на того человека, а он и говорит Семенычу шуткой так:

— Это вольны-то старатели? Что найдут, все заберут? Никому не
оставят?

Потом прихмурился и говорит Семенычу, как советует с им:

— А не испортим мы с тобой этих ребятишек?

Семеныч стал сказывать, что ребята не балованные, хорошие, а тот опять свое:

— Все люди на одну колодку.Пока в нужде да в бедности, ровно бы и ничего, а как за мое охвостье поймаются, так откуда только на их всякой погани налипнет.

Постоял, помолчал и говорит:

— Ну, ладно, попытаем. Малолетки, может, лучше окажутся. А так
ребятки ладненьки, жалко будет, ежели испортим. Меньшенький-то вон
тонкогубик. Как бы жадный не оказался. Ты уж понастуй сам, Семе-
ныч. Отец-то у них не жилец. Знаю я его. На ладан дышит, а тоже
старается сам кусок заработать. Самостоятельный мужик. А вот дай
ему богатство — тоже испортится.

Разговаривает так-то с Семенычем, будто ребят тут и нет. Потом посмотрел на них и говорит:

— Теперь, ребятушки, смотрите хорошенько. Замечайте, куда след пойдет. По этому следу сверху и копайте. Глубоко не лезьте, ни к чему это.

И вот видят ребята — человека того уж нет. Которое место до пояса — все это голова стала, а от пояса шея. Голова точь-в-точь такая, как была, только большая, глаза ровно по гусиному яйцу стали, а шея змеиная. И вот из-под земли стало выкатываться тулово преогромного змея. Голова поднялась выше леса. Потом тулово выгнулось прямо на костер, вытянулось по земле, и поползло это чудо к Рябиновке, а из земли все кольца выходят да выходят. Ровно им и конца нет. И то диво, костер-то потух, а на полянке светло стало. Только свет не такой, как от солнышка, а какой-то другой, и холодом потянуло. Дошел змей до Рябиновки и полез в воду, а вода сразу и замерзла по ту и по другую сторону. Змей перешел на другой берег, дотянулся до старой березы, которая тут стояла, и кричит:

— Заметили? Тут вот и копайте! Хватит вам по сиротскому делу.
Чур, не жадничайте!

Сказал так-то и ровно растаял. Вода в Рябиновке опять зашумела, и костерок оттаял и загорелся, только трава будто все еще озябла, как иней ее прихватил.

Семеныч и объясняет ребятам:

— Это есть Великий Полоз. Все золото в его власти. Где он прой­
дет — туда оно и подбежит. А ходить он может и по земле, и под
землей, как ему надо, и места может окружить, сколько хочет.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Полёт на воздушном шаре)

- Главным природным «золотохранилищем» в окрестнос­тях Косого Брода считалась речка Рябиновка. На Рябинов­ке «Левонтьевские ребята» видели Великого Полоза — ми­фическое существо из старательских сказов и преданий. Где прополз Полоз — там золотая жила осталась...

- Чтобы побы­вать на Рябиновке, в которую щедро окунался Великий По­лоз, нужно выйти на южную окраину села. А потом по высо­кой насыпной дороге двинуться на юго-запад, к пруду. Уви­дели пруд, плотину? Значит, направление правильное. Теперь по грунтовой дороге, пересекая склоны горы Караульной, выходим к желез­ной дороге. На третьем километре — Большая Ря­биновка.

- Она протекает под железнодорожной насыпью в широкой железной трубе. К Чусовой Большая Рябиновка бежит по кромке поля в полосе кустарника. А ее исток находится в четырех километрах к юго-западу отсюда, на так называемом Шешеговом покосе (это недалеко от поселка Станционный-Полевской).

- У ис­тока Большой Рябиновки и находился в прошлом старый золотоносный прииск, навеявший Бажову мотивы сказов «Про Великого Полоза» и «Змеиный след». Судя по этим сказам, где-то здесь караульщикам, которые у шалашика сидели, и показался Великий Полоз.

- К югу от истока Большой Рябиновки широким увалом лежат плоские горы. С юга они ограничены ручейком, кото­рый местные жители называют Малой Рябиновкой (на ста­рых же картах он значится как Пучеглазка). Весь путь от Рябиновки до Ко­сого Брода составляет 10 км.

- Осмотреть панораму села можно с вершины горы Школь­ной. Там жителями в год 250-летия со дня основания села установлен памятник.

- Но путешествие лучше начать со знакомства с истори­ческими фактами. В школьном музее можно осмотреть ма­кет Кособродской крепости, слепок одного из крупнейших в коллекции Алмазного фонда золотого самородка, найден­ного неподалеку от села, ковш и лоток для промывки рос­сыпного золота. Там хранятся множество фотографий и объемный сборник документов по истории села, собранный местным уроженцем, ученым-физиком Николаем Федоро­вичем Зюзевым.

- Как и во многих уральских селах, расположение улиц Ко­сого Брода зависит от реки, на которой он строился: его дома как бы отступили от бурных волн извилистой здесь Чусовой, шагнув на склоны невысоких гор. На соседней горе Крутой сохранились следы бывшей тут железной ломки, так называе­мой Магнитной ямы. Спустившись с Крутой горы, можно ос­мотреть Чусовской мост. «После Чусовского моста дорога расходилась: вправо — хорошо накатанная, даже избитая — в Северский завод, прямо - в гору, такой же ширины, но какая-то зарастающая, похожая на зимник, шла дорога на старый завод», - писал П. Бажов в очерке «У старого рудника».

- За мостом - еще один интересный исторический объект: полузаваленный ствол бывшей шахты «Золотая рыбка», пре­вратившийся сейчас в озерко круглой формы.

- Где-то здесь же, неподалеку от Косого Брода, но уже от другой его околицы, северной, таятся «каменные губы», тот самый сказовый Жабреев ходок, который неждано открылся Дениске-Сироте.

- Почувствовать атмосферу сказа за околи­цей Косого Брода можно и сегодня, побывав в Студеном логу, где когда-то был найден знаменитый са­мородок весом 13 кг 776 г. Склоны ложка большей частью покры­ты сосновым лесом и можже­веловым подлеском. Левым своим скатом он «опирается» на склоны двух гор — Крутой и Школьной. Узкий в верхней части, ложок расширяется внизу, при выходе на высоко­вольтную линию.

П.П. Бажову

И. Киреёнок

На дворе пурга в окно стучится,

В комнате уютно и темно.

Мне сегодня что-то вдруг не спится.

Ночь уж на дворе стоит давно.

Начинает мама тихо сказы

О Хозяйке, что живет в горе.

Вижу я Данилушку — и сразу

Ящерки мелькнули на заре.

Вижу я, как девочка Татьяна

На шкатулку новую глядит,

Как горы Хозяйка Северьяна

Заковала в древний малахит...

И от этих сказов стало снова

На душе так чисто и светло...

В дальний домик дедушки Бажова

На Урал меня перенесло!

(Звучит музыка ДиДюЛи «Мой город тайн»)

- Среди множества чудес природы есть одно самое удиви­тельное и ни с чем не сравнимое — это камень, издавна назы­ваемый на Руси самоцветом. Нигде нет другого такого места, где бы из недр земли выходило столь удивительное многообразие камней и само­цветов, как на древнем Урале.

- Полевской район издавна интересовал многих исследова­телей. Его богатства привлекали известных географов, гео­логов и путешественников. В Полевском открыты сотни полезных ископаемых и мине­ралов: от железных руд до разнообразных видов поделочных камней и самоцветов, име­ющих большую редкость в природе.

- В сказе «Далевое глядельце» Павел Петрович писал: «Ска­зывали наши старики, что в здешних горах глядельце есть. Там все пласты сходятся. А далевым оно потому зовется, что каж­дый пласт, будь то железная руда али золото, уголь али медь, дикарь-камень али дорогой самоцвет, насквозь видно на мно­гие версты. Глядельце это не снаружи, а в самой горе. Доб­раться до него человеку нельзя, а видеть можно». Но «глядельце открывается тому, кто себе выгоды не ждет, а хочет посмот­реть красоту горы и народу сказать, что где полезное лежит».

- А поскольку наше путешествие необычное — путешествие в сказы, — то мы и будем знакомиться не только с россыпями драгоценных камней, но и с самоцветными россыпями слова — уральскими сказами, написанными человеком, который при­дал самоцветам устного народного творчества, сказам уральских гор, ювелирную огранку и подарил их всему миру.

- Перед въездом в Полевской на 14-м километ­ре будет первый бажовский объект — поселок Красная горка и Красногорский железный рудник. По сказам, здесь полевс­кой рудокоп повстречал Малахитницу. О том, как и где это было, Бажов рассказал нам в своем сказе «Медной горы Хо­зяйка».

- «Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А по­косы у них дальние были. За Северушкой где-то... В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли вос­парение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добыва­ли. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу уснули. Только вдруг молодой, — ровно его кто под бок тол­кнул, — проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит...

- Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка!»

- Еще на карте 1735 года в числе шести действующих же­лезных рудников отмечен и Красногорский — в пяти верстах от Северского завода. Перевозка руды лошадьми с дальних рудников была невыгодна. Тогда рудознатцы и отыскали месторождение бурого железняка в истоках речки Красногорки. Этот рудник, по сказам, стал вторым дорогим местом во владениях Хозяйки Медной горы. Позднее в долине Красногорки было открыто золото. Потянулись старатели и к этим местам, вырос поселок.

- В одном из публичных выступлений П. Бажов говорил, что, когда он писал сказ «Медной горы Хозяйка», Красногорку все знали как «забытый рудничок», каких на Урале было множество. И в научной литературе об этом руднике он ничего не нашел. Его тогда поразило, почему «изумительное и богатейшее по раз­нообразию минералов, о котором знал весь мир», месторождение Гумешевское сравнивается в фольклоре с Красногорским.

- Тогда он принял на «веру» то, что рассказывали стари­ки. И только значительно позже, после написания сказа, ав­тор узнал, что на Красногорке от­крыли золото и что показания гор­няков имели под собой реальную почву.

- Сказ «Медной горы Хозяйка» Ба­жов считал наиболее близким к рабо­чему фольклору. И хотя по горняц­ким преданиям Хозяйка — уроженка Гумешек, владения ее простираются и до этих мест. Где-то здесь у руднич­ных отвалов и увидел Степан волшеб­ное превращение Малахитницы в зе­леную ящерку. А в подземном вол­шебном саду под Красногоркой вручила она ему малахитовую шка­тулку с дорогим убором.

- Поиски потайных малахитовых закопушек, золота, редко встречаю­щегося медного изумруда привлека­ли сюда и любителей легкого фарта.

- Так «нюхалка Сочень, который воз­ле песков кышкался», был здесь на­пуган бурой безглазой кошкой. Хо­зяйка не отдала сокровища хитнику.

Александр Куницын

Хозяйка

Глухой заповедной порою

Привычно уляжемся спать.

А где-то под Медной горою

Не спится Хозяйке опять.

Не радуют камни и руды,

И в тягость волшебная власть,

Вздохнуть бы ей полною грудью,

Любимому в руки упасть!

Из каменных гор она выйдет,

К сосенке прижмётся щекой,

Да только её не увидеть

В слезах, невеселой такой.

Похожа на вдовую бабу

И клады готова отдать

За то, чтобы на ночь, хотя бы,

Обычною бабою стать.

Приметит она горнового,

Идущего в ночь на завод,

И, может, почудится снова,

Что мастер Данила идёт.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Сказки старого леса»)

- Продолжим путь по старому Северскому тракту и уже за Красно­горкой подём в красивейшие места. Почти исчезли на нашем пути горы. Им на смену пришли просторные луга, поляны-сенокосы, плоские ложки с текущими в них ру­чьями. Ходовая, или, по-местному, тележная, дорога служи­ла здесь лишь для вывоза сена и дров. Она звала нас к не­
ведомым местам — на реку Ельничную, Верхний и Глубочинский пруды.

- Если приключения героя сказа «Медной горы Хозяйка» Степана связаны с северными окрестностями Полевского, то Данилы из «Каменного цветка» — с южными.

- По сказу детство Данилки-Недокормыша проходило на берегу Верхнего

(Казенного) пруда. Сначала в казачках «при господском доме», затем целое лето с коровьим стадом хо­дил в подпасках. «Пасли около Ельничной» в самом волчьем месте, заросшем темным ельником. Там он и «под бой попал» за утерю коров.

- Вся эта пестроцветная картина заливных лугов, поросших чемерицей, дурманом да багульником, — и сейчас заповед­ное в ландшафтном отношении место. Расположено оно в меж­дуречье речки Черной и Светлого Канала, в промежутке Вер­хнего и Глубочинского прудов, не более чем в трех километ­рах от старой части города Полевского.

Д. Ханин

РОДИНА

Что же такое Родина?

Голубой небосвод?

Куст недоспелой смородины?

Колодец у наших ворот?

А может, берёзка белая?

А может, вот этот луг,

Где мы с тобою бегали,

Эхо дразня вокруг?

А может, пути, что пройдены, -

Истории колесо?

Что же такое Родина?

Родина, это - все!

Берёзка у дома, сиреневый куст,

Скамейка зелёного цвета.

Тихий и маленький Северский пруд -

Всё под короной рассвета!

Здесь я родилась и жизнь тут веду,

И не разверуюсь я:

В горе спасает, отводит беду

Эта родная земля.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Сказки старого леса»)

- Южная часть Полевского. Её главная достопримечательность - Думная гора.

- Из переулка с тремя домиками узенькая тропинка приве­дет к некрутой безлесой горе. Вершина ее увенчана скалис­тым гребешком, отгородившим крутой спуск к реке Поле­вой, протекающей под западным склоном. Где-то у гребеш­ка и находилась караулка легендарного дедушки Слышко с «невысоким помостом да звонким колоколом». Это лучшее место для фотографирования панорамы и видов Полевского.

- «У караулки на Думной горе хорошо... Радует глаз круг­лая, будто переполненная, чаша Полевского пруда и уходя­щая вдаль широкая река — Северский пруд... В той стороне, где теперь высятся многочисленные корпуса криолитового завода и соцгородка, было видно лишь серое, чуть всхолм­ленное поле старого Гумешевского рудника... Зато там, за Гумешевским рудником и заводским посел­ком, насколько глаз мог охватить, однообразная, но краси­вая лесная картина — темно-синие волны густого хвойного бора. Седловатая волна выше других — Азов-гора».

- От южного, более пологого склона мраморные ступени ве­дут вниз, к подножию горы, где сохранилось красное здание на три окна — бывшая школа, по соседству с которой нахо­дился флигель, там некоторое время в начале девяностых го­дов прошлого века жила семья Бажовых. Флигель был снесен в конце тридцатых годов. В здании бывшей школы теперь на­ходится цех покраски и склады мебельного комбината.

- Теперь цель нашего путешествия — побывать у легендар­ной Медной горы, на знаменитых Гумешках.

- В сказах Бажо­ва Гумешки — подземная кладовая. Самое дорогое место во владениях Хозяйки Медной горы. Здесь впервые на Урале был открыт камень, «в котором вся радость земли собрана», — ярко-зеленый шелковистый малахит. И здесь в воображении горщиков родился образ Малахитницы. Медная гора, разо­чаровавшая Бажова при первой встрече, находится почти в центре города.

- «Когда же через несколько дней увидел Гумешки вблизи, то чуть не расплакался от обиды. Никакой горы тут вовсе не оказалось. Было поле самого унылого вида. На нем даже тра­ва росла только редкими кустиками. На поле какие-то полуобвалившиеся загородки из жердей да остатки тяговых барабанов над обвалившими­ся шахтами».

- Южная часть карьера, перед железной дорогой, огорожена колючей прово­локой, так как опасна для экскурсий. Северная, за же­лезной дорогой, представ­ляет собой провал, образо­вавшийся в результате осе­дания почвы над старыми шахтами. Длина карьера-провала около 500 метров, ширина до 150 и глубина до 15 метров. В южной части карьера сохранились остат­ки старой шахтной крепи, по краям — отвалы глинис­тых и скальных пород, от­бросы рудной массы... В до­ступном для осмотра месте можно отыскать малахит в виде примазки на железной руде или жилок внутри руды. Реже — более удач­ливым — может попасть не­большая почка малахита.

Елена Трутнева

Уральские камни

Под землей в горах укрыт

Странный камень, малахит.

Он и медная руда

Подружились навсегда.

Им бы сделаться колонной

Золотой или зелёной,

Им стоять бы на вокзале

Или где-нибудь в саду!

Поскорей бы камень взяли,

Разыскали бы руду!

Изумрудам и топазам

Тоже хочется на свет!

Ночь глядит звериным глазом,

Бурелом запутал след.

Трудно, камни, вас найти,

Много стражи на пути!

Но рабочие с лопатой

Откопали клад богатый.

Камни в пленках – и грязны,

Нам такие не нужны:

В мутной, темной глубине

Ничего не видно мне!

Мастер ловкими руками

Чистит, точит, режет камень,

В каждой грани, как свечу,

Зажигает по лучу.

Я беру топаз из груды,

Разбираю изумруды…

И в одном я вижу море,

А в другом пожар лесной.

Вижу розовые зори,

Голубую ночь весной.

В каждом камне, как в окне,

Светлый луч мигает мне.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Вечный странник»)

- Азов-гора... Люди издавна жили на ее склонах. Зверя добывали, птицу-рыбу ловили, тем и пита­лись. Пчелы дикой множина была. Меду — сколько добудешь.

- Самые ранние свидетельства о человеке на Азов-горе — брон­зовые предметы, найденные здесь в сороковом году XX сто­летия, — относятся к раннему же­лезному веку. Потом пришли сюда люди иной культуры, об этом рассказывает само назва­ние горы. Оно происходит, веро­ятно, от тюркского азау — зуб, так как здешние скалы-останцы напоминают гигантские клыки.

- Присутствие на Азов-горе следов древней культуры как раз и позволило П.П. Бажову творить бывальщину о старых людях. В очерке «У старого руд­ника» Бажов, объясняя рождение сказа, пишет:

- «Пещера в горе Азов подхо­дила для всех вариантов сказа. Одни говорили, что в этой пеще ре жили «вольные люди». Другие населяли ее таинственны­ми «старыми людьми». Но и те, и другие одинаково утвер­ждали, что попасть в эту пещеру очень трудно. Ход в нее так запрятан, что редкий найдет, а если и найдет — тоже не по­падет, так как пещера охраняется таинственными силами и разными страшилищами. Самым страшным хранителем кла­дов была «девка Азовка»... Чтобы получить доступ к остав­ленным в пещере богатствам, надо было знать «заклятое сло­во», «потаенный знак», «тайное имя»...

- Азов-гора объединяет сказку и быль, но она же и четко их разделяет. Была ли та заманчивая пещера в горе, о которой ведется речь в сказе «Дорогое имячко»? Сама же гора и от­вечает: нет, никаких пещер! То есть отвечает, понятно, не гора, а структура ее пород.

- Геологи давно доказали, что в ди­оритах — породах, которыми сложены скалы Азов-горы, — ес­тественных полостей быть не может. Если только искусст­венную кто вырубит! Так что пещера со штабелями золотых слитков — фантазия, которую в своей душевной простоте развивал и обыгрывал народ, мечтая о лучшей жизни.

- Кстати, мечты, идеалы, фантазии народные век от века тоже менялись. Наступал срок, и мрачную зрелищную кар­тинку подземного хранилища, осиянного тяжелыми золоты­ми бликами, сменял другой образ мечты. Легкий, невесомый, более стремящийся к тому бесплотному, что каждый из нас носит внутри себя, — жажду света!

- Мы говорим про легенду о горной свече... Будто бы каж­дую ночь, ровно в двенадцать, возгорается она на склоне Азов-горы и своим тихим сиянием умиротворяет растрево­женные, опечаленные или, хуже того, поддавшиеся унынию души. Вроде бы какая малость — свечной огонек. А вот за­теплится в ночи — и сделает то, что целым горам золота не­подвластно. Покажет разуверившемуся человеку, что, сколь­ко бы тьмы ни было вокруг, даже крохотного, слабенького огонька достаточно, чтобы побороть кажущуюся непобеди­мость мрака.

- Легенда о горной свече дожила до наших дней. И многие туристы, не спящие под звездным небом Азов-горы, ждут, ждут этого огонька, неведомо кем и с какой целью за­жигаемого. А если и не дождутся — не печаль! Ведь время, проведенное в ожидании света и в размышлениях о свете, — самое, может быть, ценное время нашей жизни.

Е. Хоринская

Всегда с нами

Под зимним солнцем серебрится

Полей заснеженный простор,

И плавок видятся зарницы,

И очертанья дальних гор...

И словно виден росный берег,

И лебедей высокий взлет...

Так долго не хотелось верить,

Что в дом хозяин не войдет.

...Буран свистел у окон где-то.

Крепчал мороз еще сильней.

Зимой, бывало, до рассвета

Горел огонь в его окне...

Всегда тропа вилась у входа,

Не зараставшая травой.

Он в светлой памяти народа

Останется всегда живой.

И будут были жить веками

В чудесном малахите строк,

И не поблекнет, не завянет

Волшебный Каменный цветок.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Вечный странник»)

- Село Полдневое… Оно упо­минается в сказе П.П. Бажова «Золотоцветень горы»:

- «Раз летом забрался я по Полдневской дороге к Чусовой. Река там мелкая, с перекатами, а мне это и надо было, потому на таких перекатах хариус ловится...»

- Просторное село Полдневая широко раскинулось вдоль извилистой Чусовой. Железнодорожная станция, леспромхоз, многоэтажные дома и широкие улицы — ничто уже здесь не напоминает старательскую деревеньку из прошлого. Но еще и сейчас можно услышать рассказы стариков о хризолитах. Как тайком от казны возили песок и промывали на потайных речках, а затем сбывали камни за хорошие деньги. Много рассказов о хризолитчиках записал здесь Павел Петрович.

- Не менее насыщен фольклор поселка Кладовка. Жители Кладовки утверждают, что ее название связано с земными кладами: хризолитами и золотом. Правда, в 15 километрах, в верховьях Западной Чусовой, на карте прошлого века от­мечено сразу четыре речки под названием Кладовка. По реч­кам пошло название или нет — неизвестно, но и поныне от­крываются геологами в этих местах все новые земные сокро­вища.

- В Кладовке удобно остановиться на небольшом Поскакушинском пруду. Плотина пруда насыпная.

- Речка Поскакушка собирается из трех истоков: левого, заболоченного, где находился Семеновский золотой прииск, правого, пропущенного теперь в отводную канаву, где дей­ствовал старый Поскакушинский прииск, и главного исто­ка, на котором устроен пруд. С прииском Поскакушинским, где «золото редькой было посажено», связан один из «полдневских» сказов П. Бажова — «Огневушка-Поскакушка».

К. Некрасова

Уральские камнерезы

Есть камни, скалы, горы.

Они таят в себе узоры

Из ярко-красочных веществ.

И, камень распилив,

Ладони мастер-камнерез

Снимает с камня, открывая срез.

Волнующее море перед нами

Наполнено зелеными волнами,

Челнок на вздыбленных валах,

И косо чайки в небесах.

Так мастер глазом угадал

Средь глыбы яшмы

Каменный рисунок.

Я зависти полна нетленной

К талантам русских мастеров.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Золотое свечение»)

- Чтобы осмотреть Поскакушинский прииск бажовского сказа, достаточно пройти от плотники по просеке и поднять­ся на высокий отвал карьера. Отсюда на севере видна как на ладони заболоченная долина Поскакушки с Заимочным ло­гом, Ивановскими пашнями и — вот он, заросший мелколе­сьем заброшенный прииск! На востоке — цепь Сысертского кряжа, у подножья которого в зелени кустарника извивается Полдневая Чусовая.

- На западе — Уфалейский хребет. А на юге, уже в пределах Челябинской области, — огромный ни­келевый карьер.

- Вернувшись в Кладовку по насыпной Уфалейской дороге, отправляемся на речку Хризолитку. За высоковольтной линией, идущей с севера на юг, встре­тится речка Шароглазка.

- В «Уральских былях», в главе «При­исковые», П. Бажов писал, что нашли здесь «богатимое зо­лото под первым пластом».

- Шумливая и бурливая речка бе­рет начало почти у самой границы Челябинской области и устремляет свой бег на север, впадая в Бобровку.

- «Полдневская сторона» славится демантоидами. Именно с этим месторож­дением было связано много неве­роятных легенд и сказов.

- Открытие его вызвало лихорад­ку во всем Сысертском горном округе. Несмотря на то, что мес­торождение принадлежало казне, сюда хлынул поток крестьян-ста­рателей, стремящихся увидеть на дне своего лотка хоть искорку нового алмазоподобного дорого­го камня. По данным академика А. Е. Ферсмана, демантоид в ко­ренном месторождении встречал­ся «в трещинах среди серо-зеле­ного змеевика в виде крупных (до шести сантиметров) желваков, окутанных пленками асбеста»…

Марк Луцкой

Волшебник

Сказочник с седою бородою

Был героем тех далёких снов.

Как дружили в детстве мы с тобою,

Наш уральский Андерсен-Бажов!

Заставляя сердце шибче биться,

Я вдыхал особенный Урал.

Бил козёл серебряным копытцем,

Самоцветьем душу устилал.

Озарил своей живинкой дело

И дарил очередной рассказ.

Зеркало Таюткино глядело

Синими глазищами на нас.

И над тихой речкой Северушкой

Вновь висит тумана молоко.

Легкой Огневушкой-Поскакушкой

Ускакало детство далеко.

Но хранится доброе наследство

В скромной книжке, сердцу дорогой.

… Вдаль умчалось розовое детство,

Сказочник с седою бородой.

(Звучит музыка ДиДюЛи «Золотое свечение»)

- Вот и подошло к концу наше путешествие по Полевской стороне. Мы возвращаемся.

- Гасим костры, сворачиваем палатку, укладываем рюкзаки…

- Вспоминаем лужайки и речные бережки, деревенские улицы и городские площади…

- А ключи? Сегодняшние ключи от «Малахитовой шкатулки»? Помните – с такого разговора и началось наше путешествие. Эти-то ключи найти удалось?

-Конечно же! Ключи найдены, «шкатулка» открыта! Мы возвращаемся!

- Возвращаемся к истокам, к опыту своих предков, ко всему, что щедро хранит «Малахитовая шкатулка».

- Возвращаемся навсегда. Ведь там есть то, что поможет нам жить лучше, стать сильнее и добрее, чище и духовнее…

- Там все родное и живое, прекрасное и недостижимое, зовущее приоткрыть тайну, чтобы измениться навсегда…

По перелескам детства бродит память,

Дорогу находя по светлякам

К местам, где ноги знают каждый камень,

И звёзды припадают к родникам.

Где дни проходят – травы не сгибая,

А звон косы - провис на тишине,

Где ключевая речка Полевая

По камушкам стремится в душу мне.