Буллинг в старшей школе

Буллинг в старшей школе

Для российской культуры и ментальности тема травли актуальна давно, поскольку принуждение в условиях неравенства власти традиционно и интенсивно присутствует как в вертикальных отношениях (родитель-ребенок, учитель- ученик, начальник-подчиненный), так и в горизонтальных (между коллегами, сверстниками, супругами, сиблингами). Данная тема включена в изучение безопасности образовательной среды ; четверть современных российских подростков хотя бы раз участвовали в буллинге, 13% школьников имеют опыт жертв, 20% — агрессоров, причем в больших городах уровень буллинга выше, чем в сельской местности.

Однако обсуждение буллинга и его социально- культурных предпосылок в России в основном инициируется зарубежными исследованиями и российскими примерами, тематических исследований крайне мало, и они сфокусированы преимущественно на характеристиках участников травли. Так, В.Р. Петросянц предполагает, что выбор роли в ситуации буллинга обусловлен особенностями личности; жертвы характеризуются снижением самоуважения, самопринятия, сильным самообвинением, а для преследователей характерны позитивное самоотношение, самоуважение, самопринятие, высокая зависимость от группы. Однако сложно судить о том, какие характеристики служат причиной, а что является следствием участия в ситуациях травли.

М.М. Кравцова дает феноменологическое описание ситуаций     обращения с детьми-изгоями, анализирует «обзывалки» и  «дразнилки»  в  юношеской  среде,  для прекращения травли предлагает развивать толерантность у старшеклассников-агрессоров и повышать доверие к старшекласснику-изгою. Такой подход достаточно традиционен для отечественной педагогической практики, однако он скорее направлен на совладание с «симптомом», чем на предотвращение его причин .

Психологические особенности буллинга в старшем школьном возрасте, психологическая характеристика старшеклассиков    –    участников  буллинга исследовали В.Р. Петросянц, О.Л. Глазман А.А. Бочавер, К.Д. Хломов. Анализ современных исследований буллинга в старшем школьном возрасте выявил следующие особенности. Самоотношение «жертв» буллинга в образовательной среде отличается низкими показателями самоуважения, аутосимпатии и повышением самообвинения, неадекватностью самооценки. В аффективной сфере они могут быть охарактеризованы как обладающие выраженными проблемными переживаниями, повышенным эмоциональным дискомфортом, тревожностью и напряженность, эмоциональной неустойчивостью, высокими показателями социальной эмоциональности.

В межличностных отношениях «жертвы» буллинга склонны к непринятию других и уходу в себя, ожиданию внешнего контроля, зависимости от мнения других и принятию позиции подчинения, снижению интернальности, а также обладают слаборазвитыми коммуникативными способностями и средними показателями враждебности-агрессивности. Адаптационные свойства старшеклассников «жертв» могут быть охарактеризованы повышением показателей дезадаптированности, снижением личностного адаптационного потенциала и нервно-психической устойчивости .

Старшеклассники «обидчики» могут быть охарактеризованы позитивным глобальным самоотношением, самоуважением, самопринятием, аутосимпатией и самопониманием,  адекватной самооценкой  и  принятием  себя.
Аффективной сфере старшеклассников «обидчиков» присущи: раздражительность,  эмоциональная неустойчивость, невыраженность социальной эмоциональности.

В сфере межличностных отношений «обидчикам» свойственны: принятие других и внутренний контроль, ведомость, интернальность в межличностных отношениях, повышенный уровень враждебности-агрессивности, зависимость от мнения других, средние коммуникативные способности и внешнее соблюдение общепринятых норм и правил. Адаптационные свойства «обидчиков» характеризуются сниженными показателями социально-психологической адаптированности и личностного адаптационного потенциала, нервно-психической устойчивостью ниже среднего.

Обнаружены достоверные отличия в степени развития жизнестойкости и ее компонентов у старшеклассников «жертв» и «обидчиков». Старшеклассники «обидчики» являются более жизнестойкими, чем старшеклассники «жертвы».

Существует взаимосвязь между жизнестойкостью и ее компонентами  и такими  психологическими  характеристиками «жертв» и «обидчиков» как самоотношение, социально- психологическая адаптированность, субъективный контроль, компоненты структуры темперамента, личностный адаптационный потенциал, проблемные переживания, враждебность-агрессивность. Отличия между группами коснулись степени значимости взаимосвязи.

Установлено, что такие психологические характеристики старшеклассников «жертв» как позитивное самоотношение (самоуважение, самоуверенность), личностный адаптационный потенциал,  нервно-психическая устойчивость, коммуникативные способности, смелость, в первую очередь, и низкая проблемная озабоченность, интернальность в межличностных отношениях, предметная эргичность, пластичность, эмоциональная устойчивость, практичность, дипломатичность,  адекватная  самооценка,  во  вторую, могут рассматриваться как личностные ресурсы, позволяющие старшеклассникам сохранять высокий уровень жизнестойкости  в ситуации буллинга .

Е.Н. Волковой также изучалось восприятие буллинга учителями. Среди причин буллинга учителя называют особенности внешности, социальный статус и конфликтность ученика, в то время как ученики в качестве основных причин буллинга указывают игнорирование других и «доносы» учителю. Преобладающими формами буллинга с точки зрения учителей стали физические воздействия, сплетни и унижения в противовес мнению учеников о преобладании унижения, сплетен, интриг и угроз .

Изучение социального контекста буллинга в старшей школе показало, что помимо индивидуально-личностных предпосылок участников возникновению  буллинга способствуют особенности социального контекста. В семье жертв травли часто практикуются домашнее насилие, гиперопека, подкрепляющая беспомощность ребенка; дети- инициаторы травли тоже часто подвергаются жестокому обращению в семье.

Поведение учителя обусловливает субъективное ощущение безопасности ребенка в классе; учитель —  это фигура, способная остановить или поддержать насилие. Трансляция насилия в СМИ, опасность среды и сообщества влияют на поведение детей; риск буллинга возрастает в социально дезорганизованной среде, с высоким уровнем краудинга, алкоголизации и наркомании. Буллинг является продолжением авторитарных способов управления и притеснения в сообществе в целом. В разное время возникновение травли неравновероятно; семейные кризисы (например, развод, повторный брак родителей) существенно повышают агрессивность ребенка и одновременно его уязвимость, увеличивая риск того, что он окажется, вовлечен в травлю как жертва или агрессор.
Буллинг традиционно рассматривался как часть «нормального» пути взросления и своеобразный элемент воспитательного процесса. Ситуация стала меняться только в последние 30–40 лет. Проведенные в рамках социально- конструктивистского подхода исследования дали возможность более ясно увидеть причины и пути эскалации буллинга. Образование построено на передаче знаний и общественных принципов в рамках властных отношений «ученик-учитель», где традиционно ученик воспринимается как пассивный реципиент, а учитель — как активный донор «блага». Очевидно, что для упорядочивания статусов и снижения тревоги о своем положении в социальной иерархии (например, в классе) дети используют те же методы, что и учителя, выстраивая отношения на власти и контроле.

Учителя реагируют на травлю, руководствуясь различными убеждениями о буллинге:

• нормативным (не предполагающим особого вмешательства педагогов),

• ассертивным (предполагающим важность самостоятельного разрешения детьми сложностей и развития у них уверенности и решительности);

• избегающим (предполагающим организацию педагогом дистанции между преследователем и преследуемым и советы детям по взаимному игнорированию). Многие мифы о  школьной травле (травля - момент взросления; педагоги легко замечают и пресекают травлю; причина травли - исключительность ребенка; некоторые дети будут затравлены в любой группе, а другим это никогда не грозит) амнистируют агрессоров, обвиняют жертв и поддерживают невмешательство свидетелей, тем самым, стабилизируя ее повсеместную распространенность. Основная ответственность за присутствие травли в школе ложится на педагогов, прямо или косвенно дающих разрешение на подобную форму взаимоотношений.