Чистое слово, что чистый родник

ЧИСТОЕ СЛОВО, ЧТО ЧИСТЫЙ РОДНИК

Нам дорог кладезь русской речи,

Язык кристальной чистоты,

Беречь его нам надо вечно –

Залог величия страны.

Владимир Масалов.

Тебе хвала, и честь, и слава!

Задумаемся, к чему нас призывают: сохранить слово! Почему язык Пушкина в опасности? Почему и от кого должны мы охранять свой язык? Разве ему что-то грозит? Оказывается, что грозит, так как

Есть слова - словно рана, слова - словно суд,-

С ними в плен не сдаются и в плен не берут,

Словом можно убить, словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, словом можно купить.

Слово можно в разящий свинец перелить

(Вадим Шефнер).

Почему надо беречь родной язык? Проблема сохранения русского языка волновала и волнует многих. В наше время русский язык засоряется и портится, и это не может не волновать современного человека.

Родной язык – это живая связь времен. С помощью языка человек осознает роль своего народа в прошлом и в настоящем, приобщается к культурному наследию. К.Д. Ушинский верно заметил, что «в языке одухотворяется весь народ и вся его родина». Не зная особенностей, тонкостей, историю своего языка, не будешь знать и понимать историю своей родины». Самая большая ценность народа — его язык, на котором он говорит, пишет, думает. С утратой языка народ как личность перестает осознавать свою культуру, свою идентичность, и, главное, самого себя. Александр Потебня по этому поводу справедливо отметил: «…Язык есть средство понимать самого себя».

Замечательные русские писатели неустанно работали над совершенствованием и обогащением художественной речи и завещали нам бережно относиться к родному языку. Русский язык всегда был гордостью наших творцов - классиков, любивших свой народ и свою родину. «Народ, у которого такой язык, - народ великий», - говорил один из прекрасных знатоков русского слова И. С. Тургенев.

Чем больше мы осознаём богатство и величие русского языка, тем требовательнее становимся к нашей речи, тем острее ощущаем необходимость совершенствовать свой стиль, бороться за чистоту языка, противостоять его порче, наконец, глубже изучать этот язык, чтобы проникнуть в его тайны, лучше познать его природу. М. В. Ломоносов находил в русском языке «великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского» и, кроме того, «богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка». Вот сколько всего может сочетать в себе наш язык!

Н. М. Карамзин, много сделавший для развития и обогащения русского литературного языка, отметил: «В шесть лет можно выучиться всем главным языкам, но всю жизнь надобно учиться своему природному. Нам, русским, ещё более труда, нежели другим».

Литературный критик и теоретик В. Белинский справедливо сказал, что «русский язык – один из богатейших языков в мире, в этом нет никакого сомнения».

В чем же заключается богатство нашего языка?

Во-первых, богатство русского языка – в его многообразии, в красоте его звучания. Михаил Ломоносов писал: «Красота, великолепие, сила и богатство российского языка явствует довольно давно, в прошлые веки писаных, когда еще никаких правил для сочинений наши предки не знали, но даже и не думали, что они есть и могут быть».

О богатстве русского языка верно заметил Александр Герцен: «…Русский язык чрезвычайно богат, гибок и живописен для выражения простых, естественных понятий.… В русском языке иногда для выражения разнообразных оттенков одного и того же действия существует до десяти и больше глаголов одного корня, но разных видов…

О родном слове справедливо отзывался Гаврила Державин: «По любви к отечественному слову желал я показать его изобилие, гибкость, легкость и вообще способность к выражению самых нежнейших чувствований, каковые в других языках едва ли находятся. Между прочим, для любопытных, в доказательство его изобилия и мягкости послужат песни (Соловей во сне, Желания, Тишина, Шуточное желание, Свобода, Весна, Кузнечик, в которых буквы р совсем не употреблено».

О слове Петр Чаадаев выразил свою мысль так: «Слово! Что же такое слово? Взгляните на кормчего; он ведет корабль среди подводных камней, по воле своей вертит им как плывущим по воде куском дерева; это делают несколько слов, которые он время от времени произносит. Таково слово. Взгляните на поле битвы, где сто батальонов разом приходят в движение и устремляются на врага; это делает один знак, один жест генерала. Снова слово. Вообразите этот голос, еще более могучий, раздающийся во всей беспредельности природы более отчетливо, чем какой бы то ни было голос человеческий может это сделать в замкнутом пространстве. И именно этот голос есть Слово совершенное. Слово, следовательно, является голосом действенным, голосом творящим».

«Русский язык в умелых руках и опытных устах – красив, певуч, выразителен, гибок, послушен, ловок и вместителен», - так писал Александр Иванович Куприн. Именно поэтому наш язык отличается от других языков – одну и ту же мысль можно выразить различными способами, употребляя различные выражения.

Очень интересна небольшая притча, в которой описывается богатство русского языка, русских слов:

50 лет тому назад в купе вагона первого класса ехали 4 пассажира: русский, англичанин, немец, итальянец.

Ехали они долго, разговор вращался между ними на любые темы, и наконец, заговорили о языках. Какой язык лучше, красивее, богаче, какому языку принадлежит будущее, и каждый восхвалял язык своего народа. Англичанин сказал:

- Англия - это страна великих завоеваний, мореплавателей, путешественников, которые рассеяли славу её по всем концам земного шара. Английский язык - язык ШЕКСПИРА, БАЙРОНА и ДИККЕНСА, богатейший язык в мире, в этом не может быть никакого сомнения.

- Ничего подобного, - заявил немец, - наш язык философии, науки, техники, язык ГЕГЕЛЯ - вот это мировой язык. Что же после этого может сравниться с немецким языком.

- Вы оба правы, - выступил итальянец, - но вот подумайте, всё человечество любит весну, любит любовный романс, где, под чьим небом, на каком языке звучат самые мелодичные песни, любовные романсы? Конечно, на языке солнечной Италии. Язык ИТАЛИИ - это сладчайший язык любви, а любовь присуща всем. Итальянский язык - язык ДАНТЕ, ПЕТРАРКЕ, БОККАЧИО, ему нет равных в мире.

Русский долго, внимательно слушал и скромно молчал, но, наконец, сказал:

- Конечно, я мог бы как каждый из вас заявить, что наш русский язык - язык ПУШКИНА, ДОСТОЕВСКОГО, ЧЕХОВА - это богатейший язык мира. Но я не пойду по вашему пути, а вот подумайте, смогли бы вы на вашем языке, на любом языке мира, кроме русского, составить небольшой рассказ, пусть в шуточной форме, но по правилам, с завязкой и развязкой. В этом рассказе должно быть около 150-200 слов при обязательном условии, чтобы все слова начинались с одной буквы.

Это озадачило собеседников, и они ответили, что ни на каком языке это не возможно.

- А вот на русском можно, и я вам сейчас это докажу.

Обращаясь к итальянцу, он попросил назвать любую букву, тот поморщился и ответил:

- Всё равно, допустим: "П".

- Пожалуйста!

Петр Петрович Петушков получил по почте письмо, полное приятных пожеланий: "Приезжайте, Пётр Петрович! - писала прелестнейшая Полина Павловна Перепёлкина, - поговорим, попоём, потанцуем, поиграем, погуляем, поболтаем. Поскорей, Пётр Петрович, приезжайте".

Петру Петровичу пригласительное письмо понравилось. Поехал. Приехал. Принял Петушкова почтеннейший папаша Полины Павловны - Павел Пантелеевич Перепёлкин:

"Пожалуйста, пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее".

Подошел плешивенький племянничек, появилась Полина Павловна, Петра Петровича приветствуя.

Поговорили, покурили, пригласили пообедать. Подали пельмени, паштет, пирожки, портвейн, пол-литра Померанцевой. Плотно пообедали, Петушков почувствовал приятное пресыщение. После принятия пищи Полина Павловна пригласила:

"Пойдемте, Пётр Петрович, погуляем по парку".

Пошли, погуляли, потом Полина Павловна предложила:

"Присядьте, Петр Петрович".

Присел. Полина Павловна придвинулась поближе. Помолчали, повздыхали. Прозвучал первый поцелуй.

"Поженим, поженим!" - пробасил подоспевший папаша. Пётр Петрович побледнел, привстал, пошатнулся, потом побежал прочь.

Проведя, практически, полмесяца пьяным, по привычке…поженился.

И все признали, что самый богатый и сильный в мире - это великий русский язык.

Во-вторых, нашему языку посвящено очень много русских пословиц и поговорок. Много замечательных пословиц и поговорок создал великий русский народ. На протяжении веков они передавались из поколения в поколение, сохраняя свою выразительность и художественную силу. Они вобрали в себя чувства и мысли многих поколений людей. Большинство пословиц и поговорок продолжают бытовать в народе. Николай Гоголь писал: «В пословицах наших …видна необыкновенная полнота народного ума, умевшего сделать все своим орудием: иронию, насмешку, наглядность, меткость живописного соображенья, чтобы составить животрепещущее слово, которое пронимает насквозь природу русского человека, задирая за все ее живое…»

Александр Николаевич Афанасьев - выдающийся русский собиратель фольклора, также справедливо отметил: «Пословицы, поговорки, присловья… важны, как выразительные, меткие, по самой форме своей наименее подверженные искажению образцы устной народной речи и как памятники издавна сложившихся воззрений на жизнь и ее условия…»

Вот некоторые пословицы и поговорки о языке и слове: Язык с Богом беседует. Много знай, да мало бай! Никто за язык не тянет. Язык болтает, а голова не знает. Говорит направо, а глядит налево. Лучше ногою запнуться, нежели языком. Слово не воробей: вылетит – не поймаешь. От приветливых слов язык не отсохнет. Слово не стрела, а пуще стрелы (разит). Говоря про чужих, услышишь и про своих. Меньше врется – спокойнее живется. Доброе слово и кошке приятно) и т.д.

И, наконец, в третьих, русский язык - один из замечательных языков мира по разнообразию грамматических форм и по богатству словаря. Сравнивая наш язык с другими распространенными языками мира, такими как английский, французский или немецкий, мы невольно отмечаем богатство эпитетов, замысловатых оборотов, едва уловимых оттенков и прочих признаков истинного величия и небывалого многообразия.

Владимир Набоков, классик русской и американской литературы, одна из наиболее спорных фигур в русской литературе XX века, после публикации его англоязычного романа «Лолита» (история взрослого мужчины, страстно увлёкшегося двенадцатилетней «нимфеткой»), быстро принёсшего писателю мировую славу и финансовое благосостояние, «увидел, что каждый абзац, и без того полный ловушек, может подвергнуться уродливому в своей неверности переводу. В руках вредоносного ремесленника русская версия «Лолиты» могла бы полностью выродиться, оказаться испятнанной вульгарными пересказами и промахами», – говорил он в интервью. В послесловии к американскому изданию «Лолиты» Набоков писал: «Личная моя трагедия — которая не может и не должна кого-либо касаться — это то, что мне пришлось отказаться от природной речи, от моего ничем не стеснённого, богатого, бесконечно послушного мне русского слога ради второстепенного сорта английского языка», поэтому автор решает перевести своё «лучшее произведение на английском языке» на свой родной язык самостоятельно.

Владимир Набоков – один из первых авторов в литературе, который начинает играть словом и играть со словом. Вот один из примеров набоковской игры в романе «Приглашение на казнь»: «Он [Цинциннат] встал, снял халат, ермолку, туфли. Снял полотняные штаны и рубашку. Снял, как парик, голову, снял ключицы, как ремни, снял грудную клетку, как кольчугу. Снял бедра, снял ноги, снял и бросил руки, как рукавицы, в угол. То, что оставалось от него, постепенно рассеялось, едва окрасив воздух». Слова у Набокова оживают, они как бы живут самостоятельно, не зависят от людей, произносящих их, у них есть душа: «Слово, извлеченное на воздух, лопается, как лопаются в сетях те шарообразные рыбы, которые дышат и блистают только на темной, сдавленной глубине». Автор романа с первых же строк, словно гипнотизёр, жонглирует словами, захватывая наше внимание и не отпуская до конца.… Приходишь в восторг от того, как с помощью обычных слов русского языка он создаёт настоящее искусство, рисует невероятные картины: «Стояла холодная ночь; серый, сальный отблеск луны, делясь на клетки, ложился по внутренней стенке оконной пади; вся крепость ощущалась, как налитая густым мраком снутри и вылощенная луной снаружи, с черными изломами теней, которые сползали по скалистым скатам и бесшумно рушились во рвы…» Сон или сюрреализм? Безумие или сумасшествие? Картонные декорации, нарисованные персонажи, смех сквозь слёзы и слёзы сквозь смех… Вот так автор погружает нас в круговорот сумасшествия героя. Но больше всего поражает и завораживает невероятная сила и энергетика слога Набокова: «Не умея писать, но преступным чутьем догадываясь о том, как складывают слова, как должно поступить, чтобы слово обыкновенное оживало, чтобы оно заимствовало у своего соседа его блеск, жар, тень, само отражаясь в нем и его тоже обновляя этим отражением, — так что вся строка — живой перелив».

Член совета писателей России Вячеслав Иванович Дёгтев в своем эссе, напечатанном в газете “Русский мир”, в одном предложении, состоящем более чем из 400 слов, нашел для восхищения русским языком столько эпитетов, сравнений: изумительно чистый, невинный, как утренняя роса, как слеза ребенка, язык, переливающийся всеми цветами радуги, меняющий очертания и акценты, твердый и прозрачный, граненый, как алмаз-бриллиант, сверкающий червонным золотом высочайшей пробы, богатый синонимами, эпитетами, нюансами, жесткий и жестокий в гневе и при отдаче воинских команд и нежный в любовном шепоте-лепете, едкий, безжалостно-несмываемый в насмешке и задушевный в материнской колыбельной, язык, слова которого иногда грохочут, подобно каменным глыбам, а иногда жалят, как встревоженный пчелиный рой, иногда шелестят, как изумрудная шелковая листва майским розовым утром…и т.д.

Казалось бы, наш родной русский язык, обычные слова, которые мы часто употребляем в речи, но какие живописнейшие картины рисует писатель с их помощью! Какие невероятные образы создаёт!

Как же не любить такой язык! Как его сохранить?

Против языкового чужебесия

Все мы знаем, что с именем А.С. Пушкина и его замечательной деятельностью связано начало нового периода в истории русского литературного языка. В языке Пушкина обозначились общенациональные нормы нового русского литературно языка. Прошло более полутора столетий, и теперь, к сожаленью, эти нормы многие не соблюдают, они утрачивают свою ценность.

Активное внедрение заимствованной лексики, жаргонов, вульгаризмов, СМИ, нецензурных слов-выражений только усугубляют положение. На сегодняшний день стало модно говорить и использовать иностранную лексику, в особенности англицизмы.

Зайдя в какой-нибудь магазин, ты ловишь себя на мысли, что все здесь состоит из нерусских слов: тостер, миксер, кетчуп. Заходишь домой - Интернет, принтер, Facebook. Выходишь на улицу, а там – чизбургер, гамбургер, МакДак, бойфренд и т.д.

Сегодня ребенок, который еще ходит в садик, уже знает английский язык. Родители чуть ли не с трех лет отдают детей на занятия по иностранным языкам, потому что теперь это модно. А затем возникают трудности на учебе по русскому языку, который чуть ли не у каждого ученика этот предмет становится нелюбимым.

Еще в XVIII-XIX вв. наши великие писатели и мыслители призывали избавляться от чужого лексикона. О вреде заимствованной лексики писали такие философы, критики, писатели как М. Ломоносов, Н. Новиков, И. Крылов, которые настойчиво твердили, что надо убрать из лексикона иностранные слова. Александр Сумароков писал: «Правописание наше испортили, немцы насыпали в него слов немецких, петиметры французы предки наши татарских, педанты латинских. Больше всего портят язык худые переводчики, писатели и стихотворцы».

Французский язык в то время можно было услышать из уст каждого. На нем писали и говорили лучше, чем на родном языке. «Восприятие чужих слов, особенно без необходимости, есть не обогащение, но порча языка. Наш язык вычислить трудно », - пишет А. Сумароков.

Николай Новиков в журнале «Живописец» опубликовал маленький рассказ «Против языкового чужебесия»:

Недавно через наш город проехал в Петербург какой-то славной Выдумщик. Он рассказывал нам о себе великие чудеса и показывал более ста выдумок, им сочиненных. Между прочими выхвалял он более всех сочинение, в котором он предлагает способ для приохочивания молодых российских господчиков к чтению русских книг. Оной в том состоит, чтобы русские книги печатать французскими литерами. Г. Выдумщик уверяет, что сим способом можно приманить к чтению российских книг всех щеголей и щеголих, да и самых тех, которые российского языка терпеть не могут. Он утверждал, что ежели эта его выдумка произведется в действо, то он надеется от сего великого успеха, потому что, по его мнению, французские буквы мягкостию своей очистят всю грубость российского языка. Сей великой человек недолго промешкал в нашем городе и поскакал в Петербург.

Вице-адмирал и литератор Александр Семенович Шишков пытался бороться за чистоту русского слова. В то время многие дворяне, которых с детства учили французскому, с трудом изъяснялись на языке предков, и это не могло не волновать думающих людей. В своем «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка», написанном в 1803 году, Шишков призывал сограждан, и прежде всего молодежь, изучать родной язык и защищать его от ненужных заимствований и нововведений.

Шишков и его последователи -«шишковисты» были уверены, что любому заимствованию можно найти замену, вернувшись «к коренным словам своим». И предложили переименовать тротуар в «топталище», галоши — в «мокроступы», а фортепиано — в «тихогром». Шишковский «перевод» фразы «Франт идет по бульвару из театра в цирк» звучал так: «Хорошилище идет по гульбищу из позорища на ристалище».

Эта борьба не дала результатов. Пушкин вспомнил о ней в романе «Евгений Онегин», когда описывал Татьяну на балу в Петербурге:

Она казалась верный снимок

Du comme il faut... (Шишков, прости:

Не знаю, как перевести).

Иван Гончаров тоже не проходит мимо. Он писал: «С колыбели учат детей по-французски, по-английски, и после всего уже по-русски и то с учителем. А своему языку учатся с колыбели, от кормилицы, няньки, товарища и т.д., а потом уже учителя и отечественные образцовые писатели. И выходят они – ни русские, ни французы, ни англичане…».

Николай Карамзин также негативно отзывался о заимствованной лексике: «…Беда наша, что мы все хотим говорить по-французски, и не думаем трудиться над обработыванием собственного языка: мудрено ли, что не умеем изъяснять им некоторых тонкостей в разговоре?»

Из письма к  Л.С. Пушкина есть такая выдержка у А. Пушкина: «Сперва хочу с тобою побраниться; как тебе не стыдно, мой милый, писать полурусское, полуфранцузское письмо, ты не московская кузина…».

В. Белинский писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло много понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие». Он заметил также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения чужого понятия не только лучше, но и решительно хуже иностранного слова». С другой стороны Белинский указывает, что «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус».

Взгляды В.Г.Белинского на иноязычную лексику в той или иной мере разделялись многими лингвистами XIX-нач.XX века (Р.Ф.Брандт, Я.К.Грот, Е.Ф.Карский, И.И.Огиенко и др.). Так, акад. Я.К.Грот отмечал: "Что касается слов иностранных в русском языке, то присутствие их неразрывно связано с самым ходом нашего образования, которое постоянно питалось плодами западной жизни... Число иноземных слов, вторгшихся и еще вторгающихся к нам вместе с новыми понятиями, изобретениями и учреждениями, заимствуемыми с запада, так велико, что изгнать их даже и в отдаленном будущем, едва ли удастся".

Константин Ушинский тоже обращался к этой проблеме: Отчего наши дети садятся за изучение латинских, немецких, и французских склонений и спряжений, прежде чем узнают русские? Конца не было бы этим отчего и почему, если б мы захотели перечислить все обиды, нанесенные нами же русскому элементу в нашем образовании».

В статье «Аспекты изучения заимствованной лексики в школе» (Франсиско Виллар, Инесса Михайловна Логинова «Аспекты изучения заимствованной лексики в школе», «Русский язык в школе», 2008г., № 10) авторы заявляют, что «в наступившем 21 веке русский язык претерпевает в своем развитии ряд существенных изменений, одним из которых является обильное заимствование лексики, особенно из английского (американского) языка». Этот процесс, по мнению авторов, вызывает определенные трудности в обучении русскому языку в школе. Например, школьники не всегда понимают значение заимствованных слов из-за их неясной внутренней формы и морфологической структуры, стертой в процессе заимствования.

В эссе «На липовой ноге», Т.Толстая осуждает всякие проявления заимствований, считая, что именно они ведут к фактическому исчезновению речи. Неслучайно здесь используется выражение «липовая нога»: именно таким образом Т.Толстая называет иностранные слова, имеющие аналоги в русском языке. К.Чуковский тоже не остался в стороне от темы осквернения речи: он написал о русском языке книгу «Живой как жизнь», в которой были освещены многие проблемы в области лингвистики.

Храни, мой друг, родную речь, чтоб на земле себя сберечь!

Сегодня, наблюдая за нашим подрастающим поколением, очень стыдно становится, когда видишь, что человек не может связать предложение из двух-трех слов на родном языке. Федор Глинка справедливо отмечает, что «мы русские, а говорим не по-русски».

Одним словом, разрушается целостность и чистота литературных норм письменной и устной речи. В общественных транспортах, на улице - повсюду сталкиваешься с тем, как наш слух оскверняет нецензурная брань, сквернословие, жаргонизмы и вульгаризмы, ставшие уже привычными. Каждый день слышим искажённую речь в трамвае, в магазине, как вместо слова «звони́т» говорят «зво́нит», вместо то́рты-торты́, читаем безграмотные вывески и объявления и миримся с этим, не обращаем на это внимания, не придаём этому значения. Чаще эти ошибки используют в основном взрослые люди, с которых молодое поколение берет пример. Новых слов в нашем языке стало очень много, и наш народ стал употреблять модные выражения, не задумываясь над реальным смыслом ими же сказанного. Самая большая тревога – исчезновение некоторых исконно русских слов. Александр Пушкин из примечаний к роману «Евгений Онегин» по этому поводу писал: «В журналах осуждали слова: хлоп, молвь, и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. «Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ»( Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание, как шип вместо шипение:

Он шип пустил по змеиному

(Древние русские стихотворения)

Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка.

Что говорить о сегодняшних детях, которые сдают ЕГЭ, и их беспомощных выражениях? Вот один из примеров сочинения: «У Чичикова и Плюшкина были разные хобби. Один собирал мертвые души, а другой – всякую ерунду». ( Из журнала Костер -2002 г. № 4.)

Русский язык как способ существования русского национального мышления и русской культуры нуждается в охране и его правильном использовании. Прежде всего, нужно научиться замечать «сор» в своей речи, попробовать избегать употребления грубых, ругательных слов, слов ненормативной лексики, слов-паразитов. Из бранного лексикона слова, которые звучат из уст нашей молодежи, остро режут слух, но для них становятся совершенно привычными. Мат, как вирус, поселился в нашем языке и постепенно и неуклонно поглощает собой все.

Никто не может заставить человека, говорить правильно, ярко, точно, выразительно, если сам этого не захочет. Но помочь человеку понять, почему он должен стремиться к овладению всеми тонкостями речи – это долг каждого, кому дорог наш язык. И. С. Тургенев призывал: «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками». Все мы – для кого русский язык дорог – несём ответственность за его чистоту, правильность, точность и выразительность»

Одним из способов сохранения чистоты нашего языка, как считали наши великие писатели, является любовь к своему отечеству, привить любовь к родине.

«…И если все-таки останется надолго любовь к своему отечеству, своему языку и совей родине, - то это будет только живая ветвь на живом стволе общечеловеческой солидарности», - сказал В. Короленко.

Также считает К.Паустовский который писал: «Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек равнодушный к своему языку - дикарь. Его безразличие к языку объясняется полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа».

Е.Я. Шмелева в своей статье «М.А. Кронгауз. Русский язык на грани нервного срыва» пишет о том, что русский язык никого не оставляет равнодушным: «Стоит мне сказать, что я работаю в Институте русского языка РАН, как мои собеседники, независимо от пола, возраста, уровня образования и даже уровня владения этим самым русским языком, начинают разговор о том, что язык наш в последние годы испортился, радио- и телеведущие говорят с ошибками, в школе учат плохо». Интересна, по мнению Шмелевой, книга М.А. Кронгауза «На грани нервного срыва», автор которой считает, что лингвист должен спокойно относиться к изменениям, происходящим в русском языке начала 21 века, таким, например, как наплыв заимствованных слов и жаргонизмов. Но временами лингвист, как и обычный «обыватель», находится «на грани нервного срыва»: «Язык его детства безвозвратно утерян – дети говорят и переписываются в Интернете на каком-то другом языке, в телепередачах, в газетах, на рекламных щитах сплошь и рядом встречаются непонятные и непривычные слова».

Е.Я. Шмелева пишет, что Кронгауз во 2-ой главе книги «Ключевые слова эпохи» рассказывает и о новых названиях специальностей, таких, как эйчар, бьюти-консультант, айтишник, о многочисленной когорте менеджеров – сейлзменеджер, брендменеджер и даже менеджер по клинингу или, по старинке, уборщица; о новых видах спорта – кайтинг, банди-джампинг, зорбинг, о сетевой литературе – сетературе и сетевом этикете, или сетикете. М.А. Кронгауз пишет также о новой графике и орфографии в вывесках, названиях торговых марок, книг и газет (например, ЧайКофский), о пресловутой «новой орфографии» в Интернете (аффтор жжот, ржунимагу) и о «новой нумерологии» (Кабаре 03, Радио 7), об изменениях в речевом этикете (Доброго времени суток! Пока-пока!) и словах-паразитах (как бы, типа, чисто конкретно).

М.А. Кронгауз выделяет в современном русском языке «группы риска» - слова, вызывающие у людей разнообразные, иногда довольно сильные эмоции. Это криминальная лексика, молодежный жаргон, язык гламурных изданий, язык интернет-коммуникаций и др.

Е.Я. Шмелева свидетельствует о том, что сам Кронгауз является носителем образцового русского литературного языка. Он даже задает некоторый список слов и выражений, которые не рекомендуется употреблять студентам РГГУ во время сессии: блин, вау, по жизни, я в шоке, я реально готовилась и т.д. Книга Кронгауза заканчивается словами: «Слухи о скорой смерти русского языка сильно преувеличены. И все-таки о русском языке надо беспокоиться. Его надо любить. О нем надо спорить. Но главное – на нем надо говорить, писать и читать».

Надежда Ивановна Ралдугина в своей статье «Поговорим о сквернословии» (Ралдугина Н.И. «Поговорим о сквернословии», «Русский язык в школе», 2008г., № 10) представила читателю внеклассный урок по русскому языку. Целью данного урока является формирование негативного отношения к ненормативной лексике, развитие языкового вкуса, воспитание культуры речевого общения. По мнению автора статьи, вседозволенность речи оборачивается болезнью интеллекта, бедой искаженного сознания. Сквернословие захватило людей всех возрастов. Оно губит человека. Как избавиться от сквернословия? Как сберечь чистоту русского языка? В статье дается несколько положений, советов, следуя которым, мы хоть отчасти сможем преодолеть эту беду. Первый совет: не говорить плохих слов самому. (У А.И. Солженицына: «Пусть это приходит в мир и даже царит в мире, - но не через меня»). Второй совет: желание достойной среды несовместимо с недостойным словом. Третий совет: мы не можем исправить общество в целом, но пресечь сквернословие внутри семьи, класса, группы.

Четвертый совет: в речевом поведении следует установить приоритет настоящего времени (Тезис, например: «Сегодняшнее слово – мое лучшее слово»).

Катастрофическое положение наблюдается и с уровнем орфографической и орфоэпической грамотности населения России. Все негативные процессы в языке напрямую отражаются на школьном образовании в целом. Во многих случаях неуспехи школьников на уроках истории, географии, химии и др. предметам в настоящее время связаны с тем, что они плохо владеют родным языком: не понимают смысла написанного в учебниках и сказанного учителем, не могут сами сформулировать собственные мысли грамотно. Это происходит еще и потому, что наши дети мало читают.

На мой взгляд, еще одной из эффективных форм справиться с проблемой экологии языка – это читать книги. Чтение – вот лучшее учение», - писал А.С.Пушкин, а А.Чехов наставлял: « Читайте побольше: Вам нужно поработать над своим языком, который грешит у Вас с грубоватостью и вычурностью – другими словами, Вам надо воспитать в себе вкус к хорошему языку, как воспитывают вкус к гравюрам, хорошей музыке». Я считаю, что именно чтение произведений русской литературы должно сыграть, главнейшую роль в сохранении родного языка. Чтобы научиться правильно говорить, овладеть богатствами речи, дети должны видеть образец настоящего русского языка во всем его могуществе и великолепии. Но этот образец можно постигнуть лишь при умении читать. А вот этого умения у многих наших детей как раз и не хватает. Поэтому в первую очередь нужно учить детей читать.

Таким образом, можно сделать вывод, что русский язык – это наследие, полученное нами от предыдущих поколений. Мы обязаны беречь его чистоту, охранять от «дурного влияния» слов «паразитов», заимствованных иностранных слов, которых так много сейчас в нашей речи.

12