Веретенникова Ольга Викторовна , 57 лет
с. Дизьмино, Ярского района.
Удмуртская Республика
Название работы:
«Дети и война»
Мне хочется рассказать вам, друзья, об одной человеческой судьбе, об одном эпизоде жизни простого, незаметного пенсионера, проживающего в с.Дизьмино, Ярского района с 60 годов.
Он родился и жил в Брянской области, Трубчевского района, в д.Красное. Это Шандыбин Анатолий Яковлевич, который родился в 1936 году и был в оккупации с 1941 по 1943 года.
Немного о семье: дед – Филипп, еще при царе, закончил школу, и считался самым грамотным на селе, его сын Яков с женой Натальей Ивановной на начало войны уже воспитывали троих детей – Анатолия (1936г), Надежду (1938г) и Светлану (1940г). Место тихое, хорошее, до города Трубчевска 5 км. Было тихим до лета 1941 года.
Во время беседы Анатолий Яковлевич при воспоминании о тех временах вспоминал без желания. Не хотелось ему ворошить прошлое, становилось очень тяжело на душе. По крупицам составляли рассказ.
Вот немногое из детских воспоминаний Шандыбина Анатолия Яковлевича:
- На начало войны мне было 5 лет. Многое с тех времён забыл, но кое-какие моменты вспоминаются иногда. Когда стреляли или были взрывы, то прятались в погребе. Наша деревня Красное была в оккупации. Немцы выбирали лучшие дома, которые были на главной улице, и наш дом они забрали, а нас выгнали. Всей семьей мы стали жить в сарае (дед Филипп, папа Яков, мама Наталья и нас трое детей). В нашем доме поселились немецкие солдаты – хозчасть, а, напротив, через дорогу была комендатура. Мы голодали. Мама нам варила большой чугун (литров 10) похлебки с лебедой и крапивой, которую мы ели, ели и не наедались. Животы вздувались, а есть еще хотелось. Картошку с поля копать запрещали. А если ловили, то жестоко избивали или отправляли в город Трубчевск, и потом они бесследно исчезали.
- Полицай был свой, из местных жителей. Он был злее, чем немцы. Мы его очень боялись. К полицаю и немцам нужно было только обращаться со словами «Господин», по иному «гер», иначе наказывали(били плетками).
-Немцы заставляли женщин и стариков копать около деревни, на горе, окопы, так как боялись партизан. Леса до реки Десны, были вырублены, а за рекой были брянские леса, где жили партизаны.
- Мы, дети, из любопытства, бегали в окопы смотреть, и однажды я увидел сапог, с торчащей из него окровавленной костью. Со страху убежали. А после войны мы находили пули, снаряды и сдавали в сельсовет.
- Папа, Яков Филиппович, был с детства горбун, когда-то он упал с груши на бревно и повредил позвоночник. В Армию его не взяли, и он работал в деревне. Однажды задержался на работе и пришел позже, уже начался комендантский час, полицай арестовал его. Мама собрала подписи со всей деревни, что отец не виноват и не связан с партизанами, но это не помогло. Отца отправили вместе с пленными в Германию. Вернулся он только в 1946 году, с бородой до колен, не стриженный. Его освободили из плена американские войска, где Яков был рабом у гросбауэра (местного германского помещика).
- Отец Яков, когда началась оккупация, зарыл свои документы, даже мама не знала где. Сказал, что если останусь, жив, откопаю. И когда вернулся в 1946 году – откопал, оказывается, зарыл в овраге, далеко за огородом. После войны работал учителем начальных классов в своей деревне Красное.
- Однажды ночью, во время оккупации, к ним в сарай постучались партизаны, спросили про немцев. Затем они ушли в клуб, где гуляли немцы, взяли в плен и дед (Филипп) на повозке, где вместо лошади впрягли корову, увез пленных и партизан. Потом дед вернулся, партизаны его отпустили.
- С каждой трубы (печной) был налог, денег не было, платили натурой. Кто куриц нес, кто яйца, кто поросенка.
- Однажды мама выпустила куриц (которых прятала в погребе) на улицу погулять, пока немцев не было. Вдруг один появился и давай гоняться за курицами, мама стала их защищать, так он отхлестал её плеткой. Курицы разбежались, не поймал.
- Как-то сидел один из постояльцев-немцев и вырезал из ивового прута что-то, я (пятилетний) подошел посмотреть, так он меня по голове отхлестал этой веткой, мама за меня заступилась, так и ей попало.
- соседский мальчишка украл у одного из постояльцев марки (деньги немецкие), так его очень жестоко избивали, затем подняли за ноги и начали трясти до тех пор, пока не сказал, где спрятал. Слава богу, не прибили до смерти.
- Осенью, в октябре, 1943 года немцы стали спешно собираться, кричали – Гитлер капут, Сталинград не взяли, и отступили. Печи в домах все были заминированы. Нам пришлось ждать русского солдата-сапера, который обезвредил печи.
- В день Победы кто плакал по убиенным, кто радовался, что всё закончилось.
Можно еще много рассказывать о том, как в 7 лет его, Анатолия, подсаживали на лошадь, и он боронил поля, что в школу пошел переростком после войны.
Я, его дочь, с детства очень мало слышала от него о войне, но в 6 классе и уже, будучи студенткой педучилища, была на его родине, и видела заросшие окопы и реку Десну и лес огромный за рекой и захоронения солдат. Те места для меня священные и люди, которые там живут добрые, отзывчивые.
Дети войны, о них вспоминают в последние годы чаще потому, что ветеранов войны уже остались единицы.
Пока есть живые свидетели этой страшной войны, надо по крупицам как можно больше собирать информации и рассказывать молодым людям и детям о войне, о том, сколько бед она принесла.
1 471
42 543 
