Двуязычие или диглоссия

Реферат по дисциплине:

«Русский язык и литература: 

теория и история русского литературного языка»

по теме:

«Двуязычие или диглоссия: вопросы полемики в работах ученых».

Исполнитель:

Бабушкина Валентина Борисовна

Содержание……………………………………………………..….……………...…2

Введение…………………………………………………………………...………... 3

1. Понятия: двуязычие и диглоссия………..………………..……………………..4

2. Противопоставление двух концепций: двуязычие Ф.П. Филина и диглоссия Б.А.Успенского………….. ….. ………………..……………………………………6

3. Теория В.В. Виноградова о двух типах литературного языка …………..….....9

Заключение………………………………………………………………………….11

Список литературы…………………………………………………………………12

Введение

Вопрос о языковой ситуации, господствовавшей на территории средневековой Руси, является одним из проблемных в отечественном языкознании. Основная дискуссия сосредоточена вокруг соотношения между книжным и народно-разговорным языками. На протяжении более двух столетий ученые выдвигают различные теории и предположения, было ли это церковнославянско-русское двуязычие или типы одного языка. Проблема соотношения языков между собой разрешается учеными с разных позиций. Одна из них – концепция церковнославянско-древнерусского двуязычия была сформулирована еще М.В. Ломоносовым, указывающим на замкнутость церковнославянского языка в сфере церковных книг. Об этом же писал и Ф.И. Буслаев, четко разграничивая особенности употребления названных языков. Он утверждал, что в сочинениях духовного содержания, например, в проповедях, в поучениях духовных лиц, в постановлениях Церкви преобладает язык церковнославянский, а в сочинениях светского содержания: в летописях, в юридических актах, в древних русских стихотворениях, пословицах и т.п., преобладает язык русский, разговорный.

В данной работе нами будут рассмотрены основные научные подходы к выделенной проблеме и проанализированы полярные концепции двуязычия и диглоссии. Таким образом, цель нашего исследования заключается в анализе полярных концепций двуязычия и диглоссии. Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1. определить понятия: двуязычие и диглоссия;

2. проанализировать концепции двуязычия Ф.П. Филина и диглоссии Б.А.Успенского;

3. изучить теорию В.В. Виноградова о двух типах литературного языка.

1. Понятия: двуязычие и диглоссия.

В современном языкознании существуют две полярные концепции относительно языковой ситуации, сложившейся в Киевской Руси. Ряд исследователей утверждает, что в данную эпоху на Руси существовало двуязычие, другие же считают, что это явление носит название диглоссия. В Толковом словаре Ушакова двуязычие определяется как «наличие двух равноправных языков в пределах страны или области». Второе значение – это «знание двух языков и пользование ими в быту как  равноценными»[5]. В Большой советской энциклопедии указано, что «двуязычие - владение и пользование одним и тем же лицом или коллективом двумя различными языками». Т. о. двуязычие и многоязычие,– это наличие и функционирование в пределах одного общества (обычно – государства) двух или нескольких языков. Многие современные страны дву - или многоязычны. Ярким примером тому является Россия.

Функционирование двух и более языков в обществе было бы невозможно без двуязычия отдельных членов языкового сообщества. Человека, владеющего двумя языками, называют билингвом, а само явление – билингвизмом, или двуязычием. Различаются три основных типа индивидуального билингвизма. При субординативном билингвизме говорящие воспринимают второй язык через призму родного: понятия соотносятся с лексическими единицами родного языка, а последние – с единицами второго языка. При координативном (чистом) билингвизме два языка совершенно автономны, каждому соответствует свой набор понятий, грамматические категории двух языков также независимы. Смешанный билингвизм в идеале подразумевает единый механизм анализа и синтеза речи, а сосуществующие языки различаются лишь на уровне поверхностных структур. Л. В. Щерба называл такую коммуникативную систему «одним языком с двумя терминами» [10]. У билингвиста обычно преобладает один из перечисленных типов двуязычия.

Что касается понятия диглоссия, то данный термин был впервые введён в научный оборот американским исследователем Ч. Фергюсоном в 1959 году. Словарь иностранных слов русского языка определяет диглоссию как «лингвистическую разновидность двуязычия (билингвизма), заключающегося в том, что индивид (или языковой коллектив) владеет или пользуется двумя диалектами одного и того же национального языка либо его историческими вариантами» [4].

В отличие от двуязычия, диглоссия обозначает такую форму владения двумя самостоятельными языками или подсистемами одного языка, при которой эти языки и подсистемы функционально распределены: например, в официальных ситуациях — законотворчестве, делопроизводстве, переписке между государственными учреждениями и т. п. — используется официальный (или государственный) язык, если речь идет о многоязычном обществе, или литературная форма национального языка (в одноязычных обществах), а в ситуациях бытовых, повседневных, в семейном общении — другие языки, не имеющие статуса официальных или государственных, иные языковые подсистемы - диалект, просторечие, жаргон.
Важным условием при диглоссии является то обстоятельство, что говорящие делают сознательный выбор между разными коммуникативными средствами и используют то из них, которое наилучшим образом способно обеспечить успех коммуникации.

2. Противопоставление двух концепций: двуязычие Ф.П. Филина и диглоссия Б.А.Успенского.

Профессор Ф.П. Филин в своих работах утверждает, что «в Древней Руси было два литературных языка» [8], т. е. что в Киевской Руси было двуязычие: «С переносом литературы и старославянского (древнеболгарского в своей основе) литературного языка в культурной сфере Древней Руси начинается двуязычие, сыгравшее огромную роль в становлении и развитии собственно русского литературного языка. Главным в этом двуязычии было то, что оба близкородственных языка оставались самими собою и имели особую историю своего развития и в то же время они активно взаимодействовали друг на друга, элементы одного языка проникали в другой, ассимилировались в нем или отторгались. В разных письменных произведениях обычно брала верх одна из этих языковых стихий, но в конечном итоге решающую победу одержала русская народная речь [9]».

По подсчетам Ф.П. Филина, «формально-генетических церковнославянизмов… в современном русском литературном языке оказалось примерно около 10 %». Других заимствований 17 %, то есть три четверти словаря «составляет исконно русская по происхождению лексика [9]». Ф.П. Филин предлагает такую схему:

1. церковнославянский литературный язык с двумя типами:

- собственно церковнославянский – язык богослужебной и примыкающей к ней литературы, переведенной или созданной в Болгарии и других славянских странах и бытующей на Руси в виде более или менее точных списков (с некоторыми восточнославянскими напластованиями);

- славяно-русский язык – язык оригинальных русских произведений на церковнославянском языке (в них присутствует восточнославянский субстрат);

2. древнерусский литературный язык:

- язык деловой письменности и частной переписки (мало церковнославянизмов);

- язык повествовательной литературы с широким использованием церковнославянизмов.

«На древнерусском (не на старославянском) языке написаны древнейший русский свод законов «Русская правда», дошедшие до нас грамоты, «Слово о полку Игореве», основная часть сочинений Владимира Мономаха, большая и важнейшая часть древнерусской летописи и некоторые другие произведения [9]».

Иную точку зрения на языковую ситуацию в Киевской Руси высказывает Б.А.Успенский. Согласно Б.А. Успенскиому диглоссия - это «такой способ сосуществования двух языковых систем в рамках одного языкового коллектива, когда функции этих систем находятся в дополнительном распределении, соответствуя функциям одного языка в обычной (недиглоссийной) ситуации. Если в обычном случае одна языковая система выступает в разных контекстах, то в условиях диглоссии разные контексты (речевые ситуации) соотнесены с разными языковыми системами [7]». Успенский считает, что члены языкового коллектива воспринимают эти два языка как один – в его «правильном» книжном, высоком виде и «неправильном» обиходном. Он утверждает также, что элементы «высокой» системы проникают в «низкую», но не наоборот.

Концепция диглоссии возникла в рамках социолингвистики,  поэтому, прежде всего, нужно выявить языковой коллектив. Церковнославянским языком («высоким вариантом» диглоссийной ситуации) активно владели всего несколько десятков, максимум пару сотен человек – церковных писателей, переводчиков, редакторов, сосредоточенных в нескольких монастырских и владычных скрипториях, а позже при Печатном дворе. Остальное население владело церковнославянским языком пассивно: знало молитвы, понимало тексты, но не могло их производить. Это касается и священников.

Согласно Ч.А. Фергюсону, «высокий вариант» «используется в большинстве письменных и официальных устных коммуникативных ситуаций». Церковнославянский язык использовался только для текстов Священного писания, гимнографии, церковно-канонической письменности. Но порой в сфере церковно-канонической письменности использовался и русский. Например, в специальном постановлении по литургическим вопросам 1164–1168 гг. новгородский архиепископ Илья пишет по-русски: «Ожеся пригодить у служьбы, любо попу, ли дьякону забыти влити вина или воды…») [7]. Государственные акты, духовные завещания писались по-русски, хотя это официальная коммуникативная ситуация, да еще письменная. Успенский считает, что нормы книжного языка усваивались в процессе формального обучения, тогда как живая речь понималась как отклонение от нормы. «Если церковнославянский язык не может служить в условиях диглоссии средством разговорного общения, то русский язык не имеет ничего общего с книжной (литературной) языковой нормой, – отмечает Б.А. Успенский: – тексты на русском (древнерусском) языке – в частности, памятники юридической, деловой, бытовой письменности – находятся вне сферы литературного языка и вне литературы, они не обработаны с точки зрения соответствия языковой норме [7]». Конечно же, ученый признавал взаимопроникновение элементов этих двух языков, или, согласно концепции диглоссии – форм одного языка. Однако даже такого рода их взаимодействие долгое время не уничтожало границу между древнерусским и церковнославянским языками. Тем не менее, факт двуязычия в древней Руси не является чуждым взглядам ученого. О нем он считает уместным говорить только со времени второго южнославянского влияния, когда стремлением русских книжников церковнославянский язык очищался от народно-разговорных элементов путем активизации церковнославянских словообразовательных средств. «Создаваемые таким образом книжные неологизмы – иначе говоря, неославянизмы – призваны заменить собственно русские лексемы. Отсюда на лексемном уровне образуются парные противопоставления славянизмов и русизмов, т.е. создается как бы двуязычный церковнославянско-русский словарь [7]».

Взгляды Б.А. Успенского были подвергнуты резкой критике со стороны многих выдающихся ученых. Так, Ф.П. Филин отмечал: «Б.А. Успенский, не считаясь с многочисленными исследованиями по проблеме взаимоотношения русской и церковнославянской языковых стихий, признаёт литературным только один церковнославянский язык [9]».

Позиция Б.А. Успенского практически не нашла поддержки в научных кругах. Критика обусловлена в первую очередь тем, что ее автор механически перенес теорию Ч. Фергюсона на древнерусскую ситуацию, во многом видоизменив ее и пытаясь при этом подогнать все факты под имеющуюся концепцию. В связи с этим А.С. Мельничук отмечал: «В докладе Б.А. Успенского понятие диглоссии, взятое в его априорном, идеальном виде, оказалось целиком перенесенным на конкретную языковую ситуацию Киевской Руси, притом таким образом, что каждое действительное явление древнерусской письменности стало характеризоваться не с точки зрения его реальных особенностей, а в соответствии с требованиями абстрактно воспринимаемой теории диглоссии [2]». Свое критическое отношение к положениям, выдвигаемыми Б.А. Успенским высказывали ученые – В.В. Колесов, А.А. Алексеев, Л.П. Клименко и др. Такую же позицию заняли и современные лингвисты-историки В.М. Русановский и В.В. Нимчук [4].

Т.о. мнения учёных по представленной проблеме кардинально различаются. Но, всё же, большинство из них поддерживает концепцию Филина Ф.П. о двуязычии.

3. Теория В.В. Виноградова о двух типах литературного языка

Наиболее распространенной является теория В.В. Виноградова о двух типах литературного языка: «…Проникновение на Русь старославянского языка и формирование на его основе книжно-славянского типа древнерусского литературного языка не могло ни стеснить, ни тем более подавить передачу на письме и дальнейшую литературную обработку восточнославянской народно-поэтической и историко-мемуарной речевой традиции (ср. язык Начальной летописи, «Слова о полку Игореве», «Моления» Даниила Заточника) и т. д. Литературно обработанный народный тип литературного языка не отграничивался и необособлялся от книжно-славянского типа как особый язык. Вместе с тем это – не разные стили одного и того же литературного языка, так как они не умещаются в рамках одной языковой структуры и применяются в разных сферах культуры и с разными функциями».

В.В. Виноградов изначально выделял три типа (стиля):

• церковно-книжный, книжно-славянский, язык церковных памятников;

• деловой, язык светских деловых памятников (ряд ученых считают его фактом письменной речи, но не литературного языка);

• светско-литературный, народно-литературный, язык светских неделовых памятников.

Хорошо противопоставлены первые два, а третий не имеет устойчивых самостоятельных признаков. Основная масса грамматических форм и лексики совпадала в старославянском и восточнославянском языках, поэтому основа была общая.

В.Д. Левин считает, что в первый период литературный язык был единым и тесно связан был с живой речью. А вот в средневековье был жесткий разрыв между книжной и живой речью, то есть собственно «двуязычие». И.И. Срезневский писал об этом: «До тех пор, пока в языке народном сохранились еще древние формы, язык книжный поддерживался с ним в равновесии, составлял с ними одно целое… Действительное отделение языка книг от языка народа началось уже с того времени, когда в говоре народа более и более стали ветшать древние формы, когда язык народа стал решительно превращаться в строе своем».

Как указывалось выше, В.В. Виноградов изначально высказывался о трех типах письменного языка, которыми обладала древнерусская народность. Однако позднее в докладе на IV Международном съезде славистов ученый выдвигает мысль о двух типах литературного языка древнерусской эпохи – книжно-славянском и народно-литературном. При этом В.В. Виноградов возражал против того, чтобы называть выделенные им типы языка самостоятельными литературными языками, поскольку они находились в состоянии постоянного взаимодействия, что вызывало появление «промежуточных родов речи» [1].

Заключение.

Таким образом, проблема языковой ситуации в Киевской Руси до настоящего времени не получила своего окончательного разрешения. Существование различных подходов к ней свидетельствует о сложности изучаемого вопроса. Причины этого кроются в отдаленности во времени рассматриваемого периода, что ведет за собой невозможность доступа ко всем фактам языкового проявления в эпоху Киевской Руси и, следовательно, затрудняет возможность сделать объективные и достоверные выводы. На основании всего вышесказанного можно заключить, что наряду с церковнославянским языком, обслуживающим религиозную и связанную с ней научную сферу, в Киевской Руси употреблялся исконный древнерусский литературный язык, функционировавший в деловой и повествовательной письменности. За этими языками стоял разговорный язык местного населения, часто со специфическими диалектными особенностями. Таков характер рассматриваемой ситуации, требуещей дальнейшей разработки вопроса на базе широкого круга имеющегося фактического материала.

Список литературы

1. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка / В.В. Виноградов // История русского литературного языка. Избранные труды. – М.: Наука, 1978. – С. 65-151.

2. Мельничук А.С. Обсуждение проблемы языковой ситуации в Киевской Руси на IХ Международном съезде славистов / А.С. Мельничук // Известия АН СССР. Серия лит. и яз., 1984. – Т.43, № 2. – С. 120-127.

3. Русанівський В.М., Німчук В.В. Співвідношення функцій давньоруської і старо- слов’янської мов у Київській Русі (ХІ – ХІІІ ст.) / В.М. Русанівський, В.В. Німчук // ІХ Міжна- родний з’їзд славістів. Слов’янське мовознавство. – К.: Наукова думка, 1983 – С. 185-209.

4. Словарь иностранных слов русского языка.

5. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935-1940.

6. Успенский Б.А. К вопросу о семантических взаимоотношениях системно противопоставленных церковнославянских и русских форм в истории русского языка. – Wiener slavistisches Jahrbuch, 1976, Bd XXII, S. 93.

7. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (ХІ-ХІХ) / Б.А. Успенский. – М.: Гнозис, 1994. – 240 с.

8. Филин. Ф.П. Происхождение и развитие русского языка. – Л., 1954. – 47 с.

9. Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. – М.: Наука, 1981; с. 250.

10. Щерба Л. В. К вопросу о двуязычии. — Л., 1974. — С. 313—318.