Ярославский мятеж

Ярославский мятеж

В советской исторической науке восстание в Ярославле в июле 1918 года трактовалось как контрреволюционный белогвардейский мятеж.

Что же на самом деле происходило в старинном городе в те дни?

Словно огненный смерч бушевала в России братоубийственная Гражданская война. Большевики навязывали народу свою диктатуру, разогнали Учредительное собрание, запретили многие партии…

«Союз защиты Родины и свободы», который возглавлял бывший эсер-террорист Борис Савинков, начал готовить выступление в Ярославле. Оно должно быть сигналом для восстания в других городах Поволжья. Было выбрано не только место, но и время.

Ранним утром, 6 июля 1918 года сотня кадровых офицеров, вооруженная дюжиной револьверов, собралась на одном из кладбищ Ярославля на окраине города. Быстро, без выстрелов и кровопролития они разоружили охрану артиллерийских складов и стали продвигаться к центру города. К ним подошло подкрепление – несколько грузовиков с установленными на них пулеметами и броневик. Затем отряд из 30 человек во главе с командующим Северного отряда Добровольческой армии полковником Александром Петровичем Перхуровым двинулся на легковых автомобилях в сопровождении артиллерийских орудий к зданию гимназии Корсунской – месту сбора и штабу восставших.

На домах и заборах появились воззвания, отпечатанные восставшими заранее. В них население Ярославля уведомлялось, что в городе и в губернии власть большевиков свергнута и цель восстания – « восстановление законного порядка», прекращение «покушения на личность и частную собственность»…

Эйфория охватила граждан. Генерал К.Гоппер писал позднее, что « с самого утра целые толпы осаждали наш штаб с целью записаться в организующиеся отряды». Из 100 тысяч ярославцев более 6 тысяч влились в ряды восставших и получили оружие.

А вместе с эйфорией начались расправы над видными представителями большевистской власти в городе и губернии. Офицеры чинили самосуд. Под улюлюканье толпы были убиты председатель исполкома Ярославского городского Совета Д.Закгейм и губернский военком С. Нахимсон. Полковник Перхуров был ярым противником таких расправ и самосудов. Своим приказом он в этот же день отстранил от должности начальника следственного отдела своего штаба. Других арестованных большевиков под надежной охраной переправил на стоявшую на приколе баржу – подальше от обстрелов. Всем арестованным с первых дней стали выдавать белый хлеб и масло. Позднее когда в городе развернулись ожесточенные бои, восставшим стало не до баржи с арестантами. Однако, по воспоминаниям очевидца, в самый разгар красного обстрела Ярославля к барже был послан офицер с хлебом. Он не доплыл – был смертельно ранен осколком снаряда. Потом это дало повод большевикам окрестить голодную плавучую тюрьму «баржей смерти».

При обстреле города красные применяли зажигательные снаряды и даже дальнобойную морскую артиллерию. Большевики не жалели ни ярославцев, ни старинные архитектурные сооружения. Чтобы прекратить обстрел, Перхуров направил к красным парламентера – большевика С. Суворова. Но с ним не стали даже разговаривать, пустили в расход. Вскоре к красным частям подошло подкрепление. В том числе и китайцы, не знавшие жалости.

К концу пятого дня Перхуров и его штаб осознали бессмысленность сопротивления, но решили не сдаваться. Добровольцам некуда было отступать, ибо в городе оставались их близкие, а большевики были беспощадны. Военный совет принял решение послать полковника Перхурова с небольшим отрядом в 50 человек в ближайшие волости, чтобы поднять на борьбу крестьянство.

Ранним утром 17 июля 1918 года Перхуров покинул город. Обороной Ярославля стал руководить генерал П.П. Карпов. Он должен был продержаться всего несколько дней до прихода новых сил. Но 21 июля Ярославль пал.

Оставшиеся в городе члены штаба решили сдаться в плен комиссии германских войск, которая находилась в эти дни под охраной в городском театре. Но большевикам было не до красивых жестов. Ворвавшиеся в город красные отряды и китайцы стреляли беспощадно по всем домам. Людей с оружием в руках расстреливали на месте. Ставили к стенке по подозрению, по доносам. Точное количество погибших в эти дни установить не предоставляется возможным, но уже в первые часы после поражения были расстреляны штаб добровольцев и около 400 мятежников, и место их расстрела неизвестно по сей день.

Это первое открытое выступление против большевизма в советское время называли «авантюрой эсеров и белогвардейцев». А в 1922 году, когда судили А.П. Перхурова, он смело заявил, что восстание это было «службой для России».