Исторические» записки объединения «Нериаж» (лепка из глины). Записка 8. Гончарный промысел.

Крутикова Е. В.

Исторические» записки объединения «Нериаж» (лепка из глины).

Записка 8. Гончарный промысел.

Мы сотворили путь рукой
Чрез глины черепки,
Создали Века путь Земной -
Пути те нелегки...

И. Калашников

Коснувшись тематики работ учащихся первого года обучения, можно позволить себе пройтись и по тематике изделий второго года обучения, в основе которой лежит обучение лепке сосудов ручным способом.

Выделка сосудов этим способом не только предшествовала формовке на гончарном круге, но и продолжала развиваться параллельно ей. Сосуды, полученные таким образом, высоко ценятся в современной Японии, где ручной формовкой занимаются известные всей стране люди. Многие из них отличаются простотой и остроумием технических решений.

Путём повествования о деятельности гончарной мастерской, попытаюсь убедить читателя, а, может быть в первую очередь себя, о вышесказанном остроумии технических и художественных решений наших работ.

Но начать хочется с описания создания нами изделий отнюдь не напыщенных, отличающихся большим количеством декора, налёпов, в первую очередь, нетипичным, несвойственным формам древнерусской материальной культуры, а с описания работ, имеющих характер национальных, русских сосудов.

Бытует мнение, что любой человек, который приходит в мастерскую (могу подтвердить по некоторым учащимся в объединении), начиная работать с глиной, сразу же пытается создать произведение искусства и, непременно такое, какого до не него ещё не было. Наверно, такое вообще возможно, и Моцарт и Лермонтов это ярко доказали, правда, в других областях искусства. Но в большинстве случаев наблюдается совершенно иная картина. Люди невольно начинают подражать модным, коньюктурным течениям. Кстати сказать, это пытаются и делают наши современные производства, которые нацелены, в первую очередь, на получение прибыли, и абсолютно забыли о культуре своих предков, о русских национальных формах и традициях.

Так вот, люди, подражая модным веяниям, особенно западным, повторяют, и не самым лучшим образом пути, по которым искусство уже давно зашло в тупик. Наши отечественные производители «произведений искусства», наверное потому не замечают простых национальных форм, что подсознательно, видимо, чувствуют невозможность их постичь, и невольно сваливаются в сторону авангарда или китча. Многие производители это осознают и понимают, что народные формы существуют, что это не примитивизм (как то, чем заставлены полки наших многих торговых точек) и не голый практицизм, а самой жизнью созданное совершенство и постижение этих форм, а тем более умение воспроизвести их требуют большого мастерства.

Прошу читателей не понять меня превратно, относить созданные в нашей гончарной мастерской сосуды к произведениям искусства не входит в наши планы. Скорее всего, речь идёт о засилье массовой продукции, характеризующейся обезличиванием изделий промышленного производства.

Вышеописанное относится к тому, что первые наши изделия, повторюсь, не отличались напыщенностью и подражанием рыночным изделиям, в основе их лежала обычная крестьянская утварь, такая, как горшок или кухля. И выбор сосудов такой формы происходил подсознательно, а не под давлением какого-либо специалиста или мастера-наставника, которых педагог объединения не встречал ни до, ни после создания гончарной мастерской. Они конечно были, а скорее всего и есть в любой местности, н в жизни родственные творческие души встречаются не так уж и часто.

Уже позже, приобретая книгу А. Поверина «Гончарное дело» захотелось оправдать свой консерватизм. Ведь консерватизм наших предков имел огромный смысл. Они подсознательно донесли до нас культуру своих предков. Каждый сосуд делали по образцу, созданного великим мастером, и не принимали предложений об увеличении ассортимента и об изменении форм выпускаемой ими утвари. Правда на какой-то стадии развития великие мастера вносили в её форму некоторые изменения и как-бы заново «канонизировали» его. Для каждой такой «канонизации» нужны были недюжинные творческие духовные способности. Ни раньше, ни сейчас, не смею относить себя к великим мастерам, на это нет достаточных оснований, мы можем позволить себе брать за основу своих будущих работ только типичные формы гончарного дела.

Так вот, одним из первых гончарных изделий в объединении появляются обычные вазы и горшки, не весть какого качества, но особенности форм, им характерные мы старались сохранить.

Впервые годы работы объединения педагог (из-за отсутствия надлежащей литературы) и понятия не имел, что очертание любой кринки состоит из двух линий, и все сработанные сосуды, претендующие на звание вазы, вернее их форма, состоит из двух линий: прямая +парабола, окружность+парабола, прямая +окружность. Вся эта информация поступила к нам позже, вместе с выписанным изданием А. Поверина, а сосуды создавались нами чисто интуитивно, их очертания оценивались исходя из имеющегося у лепщика художественного вкуса. И хорошо, что тогда у нас хватило ума не насыщать лишними деталями выкрученное изделие (что мешало цельности образа и усложнило бы общее восприятие), а остановиться на этих главных параметрах-двух линиях созданных изделиях.

Прочитав входящие в данное издание статьи, мы проанализировали свою раннюю гончарную деятельность и пришли к выводу, что если сформированные объединением изделия и далеки от совершенства, то искажения основной формы в них не находилось, все пропорции выдержанны, соотношения частей воспринимались гармонично (если конечно не придираться слишком сильно, и не подчинять пропорции наших изделий золотому правилу а:в=с:а).

Взбодрившись сделанным наблюдением, кружковцы замахиваются на создание более сложных, а правильнее сказать просто других по форме изделий.

Из вереницы немногочисленных форм русской утвари (в наличии тогда имелось издание Г. Федотова «Глина и керамика») глаз неопытных «скульпторов» выхватывает нечто новенькое, привлекшее наше внимание, и создаёт некоторое подобие фляги. Спиральная техника лепки сосудов из жгутов тут же меняется на технику формовки по болванке. Отсутствие объектов для болванок никого не смущает, тем более, что через стенку с объединением находится детский садик, который ещё в ту пору посещал один из сыновей педагога. Воспользовавшись удобным случаем, у знакомых воспитателей выпрашиваются блюдца из-под цветочных горшков, которые и идут в качестве болванок для создания стенок будущего сосуда. Все эти действия конечно привели к желаемому результату и изделие получилось, набок или в другие стороны оно не заворачивалось, форму держало, дело встало за декорированием.

Почему обращаю внимание на слово сосуд? Позже просматривая характерные формы гончарной утвари у А. Поверина, прихожу к выводу, что вышедшее изделие, называемое нами флягой, скорее всего относится к баклаге (сосуд для хранения спиртных напитков), уж очень формы схожи у этой утвари. Но, в любом случае результат получился. Сосуд вылеплен и расписан. Хочу отметить, что нами в данном виде посуды на произведено каких-либо изменений, изделие по своей форме отнюдь не уникально, но оно сохранило свою бытовую национальность формы. Отклонением от технологии является только выбор варианта лепки. Необходимый для выкручивания этой утвари гончарный круг в то время отсутствовал, и баклага (фляга) была изготовлена путём формовки по болванке.

К одной из первых работ мастерской можно отнести и так называемый каноп- египетский сосуд, предназначенный для хранения праха умерших. Сформован он был по просьбе педагога-организатора Центра к одному из общественных мероприятий, и требовался для представления согласно утверждённому сценарию. Работа происходила спиральным методом за небольшой отрезок времени, учитывая скромный стоящий за спиной опыт форма канопа получилась вполне приличная, пропорции соблюдены. В памяти встают картинки одной из энциклопедий, изображающих разновидности этого изделия в основном отличающихся формой его верхней части в виде различных животных, птиц, людей и т. д..

Придание египетскими умельцами конкретному сосуду соответствующего назначения образа не могло нас не заинтересовать, внутри кружка начались творческие работы по поиску новых идей для своих изделий. Была переворошена куча изданий старых выпусков-книг, журналов и другой литературы. В одной из них обращается внимание к скопинским мастерам. Работы рязанских виртуозов несомненно внушают уважение, интерес и бурю восторгов. Здесь и фантастически-причудливая скульптурная посуда, в списке которой и «Квасник с драконом», и фигурные кумганы, и невероятные канделябры, подсвечники с драконами. Можно бесконечно восхищаться фантазией и виртуозным мастерством скопинских гончаров-художников.

Это путешествие в Страну керамики, которую мы, как оказалось, почти совсем не знали заставило нас задуматься над тем: а есть ли какой-нибудь предел человеческой фантазии и мастерству, есть ли границы разнообразию красоты в существующем мире?

В своём нехитром творчестве учащимся захотелось опереться на традиции этого народного искусства. Мысли педагога после открытия для себя данного завораживающего промысла можно было сформулировать следующим образом «Неужели мы хуже своих дедов и прадедов ? Неужели выше горшков и кружек не поднимемся и не сможем сделать нечто похожее на то, что смогли они?» (А. Рогов «Кладовая радости»)

Чужие произведения мы, конечно, копировать не стали, но решили обратиться к наиболее нам интересным образам и темам. Как скопинцы опирались в своей деятельности на лубок - «Повесть о Бобе Королевиче», вернее на изображение этого существа как прототипа могучих Полканов, так и мы решили, что нет ничего зазорного в том, что позволим себе некоторые их идеи взять для создания своих работ.

Нас привлекали те же самые мифологические существа, вдохновляющие и скопинских мастеров: кудлатые лешие и фантастические птицы (птица Скопа или Сирин), свирепые и добрые драконы и змеи, львы и медведи. Так или иначе, а мысли ребят заработали вовсю, эскизы будущих изделий пытается создать чуть ли не каждый из них.

Сочетание формы сосуда со скульптурными изображениями мифических и реальных существ, являющееся неотъемлемой чертой скопинской керамики. Взято на вооружение теперь и нашим декоративно-прикладным объединением. Наиболее интересными по замыслу и форме образцами, характеризующими эти изделия, является следующая утварь, родившаяся в стенах местной мастерской: ваза «Птица Сирин», копилка «Лев», квасник рыцарь и другие изделия. Из скульптуры малых форм можно отметить отнюдь не единичное количество вылепленных произведений: «Русал и Русалка», подставка-карандашница «Орёл-меценат» (по Салтыкову-Щедрину). Череду скульптур продолжают: «Мелюзина рыба», «Грифон», «Переплут», одно-фигурная композиция «Лапиф», канделябр «Рыба-епископ» и многие другие работы учащихся объединения.