Классный час "Поэзия веры, мужества и любви"

Министерство образования красноярского края

Краевое государственное бюджетное профессиональное

образовательное учреждение

«Шарыповский строительный техникум»

Час общения

«Поэзия веры, мужества и любви»

Э. Асадов

Провела: Г.В. Веселкова

г. Шарыпово 2018 год

ПЕРВЫЙ СЛАЙД

Настоящая, яркая и самобытная поэзия зиждется, говоря условно, на трёх китах: это яркий талант, предельная искренность и горячая, не знающая границ, ЛЮБОВЬ. Любовь в самом широком смысле этого слова: к Родине, к женщине, к правде. ВТОРОЙ СЛАЙД

Эдуард Асадов обладает всеми этими качествами более чем в избытке. А доказательством тому служит то, что он является любимейшим поэтом миллионов и миллионов читателей, как в нашей стране, так и далеко за её пределами, вот уже более пятидесяти лет.

Произведения, которые мы сегодня будем цитировать, собраны в книге, которая называется «ПРАЗДНИКИ НАШИХ ВСТРЕЧЬ». Это пятьдесят пятая книга по счёту!!!

Творческий путь, проделанный автором, - огромен и ярок. Он не был усыпан лаврами, ибо каждый шаг и каждая ступенька давались всегда с боем. Жизнь этого человека сложна, удивительна и в то же время прекрасна.

***

КОЛЬ СЧАСТЬЕ ДАНО ТЕБЕ НЕ НАВЕК –

НЕ НАДО СЕТОВАТЬ, ЧЕЛОВЕК.

КОГДА БЫ НАМ СЧАСТЬЕ НАВЕК ДАВАЛОСЬ –

ОНО БЫ БУДНЯМИ НАЗЫВАЛОСЬ.

ТРЕТИЙ СЛАЙД

Напомним же кратко вехи его биографии.

Эдуард Аркадьевич Асадов родился 7 сентября 1923 года в Туркмении, в городе Мары. Родители будущего поэта, Лидия Ивановна и Аркадий Григорьевич, были школьными учителями. С первых лет жизни сына они воспитывали в нём честность, благородство, искренность и самые светлые качества души. И хотя в семье все были армяне, но говорили чаще всего на русском языке. К сожалению, отец Эдуарда умер очень рано, когда мальчику было только пять лет.

ЧЕТВЁРТЫЙ СЛАЙД

Лидия Ивановна переехала с сыном на Урал, в Свердловск, ныне Екатеринбург, туда, где жил дедушка будущего поэта Иван (Ованес) Калустович Курдов.

Письмо с фронта.

Мама! Тебе эти строки пишу я,

Тебе посылаю сыновий привет,

Тебя вспоминаю, такую родную,

Такую хорошую, слов даже нет!

Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,

Немного лентяя и вечно не в срок

Бегущего утром с портфелем под мышкой,

Свистя беззаботно, на первый урок.

Грустила ты, если мне физик, бывало,

Суровою двойкой дневник украшал,

Гордилась, когда я под сводами зала

Стихи свои с жаром ребятам читал.

Мы были беспечными, глупыми были,

Мы всё, что имели, не очень ценили,

А поняли, может, лишь тут, на войне:

Приятели, книжки, московские споры, -

Всё – сказка, всё в дымке,

как снежные горы…

Пусть так, возвратимся – оценим вдвойне!

Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,

Застыли орудья, как стадо слонов,

И где-то по-мирному в гуще лесов,

Как в детстве, мне слышится голос

кукушки.

За жизнь, за тебя, за родные края

Иду я навстречу свинцовому ветру.

И пусть между нами сейчас километры –

Ты здесь, ты со мною, родная моя!

В холодной ночи под неласковым небом,

Склонившись, мне тихую песню поёшь

И вместе со мною к далёким победам

Солдатской дорогой незримо идёшь.

И чем бы в пути мне война не грозила,

Ты знай: я не сдамся, покуда дышу!

Я знаю, что ты меня благословила.

И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!

1943г.

ВЕЧЕР В БОЛЬНИЦЕ

(Лидии Ивановне Асадовой)

Бесшумной чёрною птицей

Кружится ночь за окном.

Что же тебе не спится?

О чём ты молчишь? О чём?

Сонная тишь в палате,

В кране вода уснула.

Пёстренький твой халатик

Дремлет на спинке стула.

Руки, такие знакомые,

Такие…что хоть кричи! –

Нынче, почти невесомые,

Гладят меня в ночи.

Касаюсь тебя, чуть дыша.

О Господи, как похудела!

Уже не осталось тела,

Осталась одна душа.

А ты ещё улыбаешься

И в страхе, чтоб я не грустил,

Меня же ободрить стараешься,

Шепчешь, что поправляешься

И чувствуешь массу сил.

А я – то ведь знаю, знаю,

Сколько тут ни хитри,

Что боль, эта гидра злая,

Грызёт тебя изнутри.

Гоню твою боль, заклинаю

И каждый твой вздох ловлю.

Мама моя святая,

Прекрасная, золотая,

Я жутко тебя люблю!

Дай потеплей укрою

Крошечную мою,

Поглажу тебя, успокою

И песню тебе спою.

Вот так же, как чуть устало,

При южной огромной луне

В детстве моём бывало,

Ты пела когда-то мне…

Пусть трижды болезнь упряма,

Мы выдержим этот бой.

Спи, моя добрая мама,

Я здесь, я всегда с тобой.

Как в мае всё распускается

И зреет завязь в цветах,

Так жизнь твоя продолжается

В прекрасных твоих делах.

И будут смеяться дети,

И будет гореть звезда,

И будешь ты жить на свете

И радостно, и всегда!

ПЯТЫЙ СЛАЙД

Эдуард называл его с доброй улыбкой «историческим дедушкой». А дедушка и в самом деле был «историческим». С1885 по 1887 год он служил секретарём у Николая Гавриловича Чернышевского, после того, как тот вернулся из Вилюйской ссылки в Астрахань. В 1887 году по совету Чернышевского он поступил в Казанский университет, где познакомился со студентом Володей Ульяновым и участвовал с ним в деле организации нелегальных студенческих библиотек. По окончании университета он работал на Урале земским врачом.

Глубина и неординарность мышления дедушки оказали огромное влияние на формирование души внука, на его честность и совесть, доброту и горячую любовь к людям.

Свои первые стихи Эдуард написал в восьмилетнем возрасте и в дальнейшем писал их и в школьные годы и на фронте и вообще всегда и везде.

ШЕСТОЙ СЛАЙД

В 1938 году семья переехала в Москву, где Эдуард продолжал учиться. Он мечтал поступить в Литературный институт им. Горького и с головой погрузился в книги. У него было много друзей.

ДОБРОТА

Если друг твой в словесном споре

Мог обиду тебе нанести

Это горько, но это не горе,

Ты потом его всё же прости.

В жизни всякое может случиться.

И коль дружба у вас крепка,

Из-за глупого пустяка

Ты не дай ей зазря разбиться.

Если ты с любимою в ссоре,

А тоска по ней горяча,

Это тоже ещё не горе,

Не спеши, не руби с плеча.

Пусть не ты явился причиной

Той размолвки и резких слов,

Встань над ссорою, будь мужчиной!

Это всё же твоя любовь!

В жизни всякое может случиться.

И коль ваша любовь крепка,

Из – за глупого пустяка

Ты не должен ей дать разбиться.

И. чтоб после себя не корить

В том, что сделал кому – то больно,

Лучше добрым на свете быть,

Злого в мире и так довольно.

Но в одном лишь не отступай:

На разрыв иди, на разлуку,

Только подлости не прощай

И предательства не прощай

Никому: ни любимой, ни другу!

ТРУСИХА

Шар луны под звёздным абажуром

Озарял уснувший городок.

Шли, смеясь, по набережной хмурой

Парень со спортивною фигурой

И девчонка – хрупкий стебелёк.

Видно, распаляясь от разговора,

Парень между прочим рассказал,

Как однажды в бурю ради спора

Он морской залив переплывал.

Как боролся с дьявольским теченьем,

Как швыряла молнии гроза.

И она смотрела с восхищением

В смелые, горячие глаза…

А потом, вздохнув, сказала тихо:

- Я бы там от страху умерла.

Знаешь, я ужасная трусиха,

Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,

Притянул, девчонку не спеша

И сказал: - Ты просто восхитительна,

Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял

И поцеловал. Качался мост,

Ветер пел.… И для неё сегодня

Мир был сплошь из музыки и звёзд!

Так в ночи по набережной хмурой

Шли вдвоём сквозь спящий городок

Парень со спортивною фигурой

И девчонка – хрупкий стебелёк.

А когда, пройдя полоску света,

В тень акаций дремлющих вошли,

Два плечистых тёмных силуэта

Выросли вдруг как ,из- под земли.

Первый хрипло буркнул:

- Стоп, цыплёнки!

Путь закрыт, и никаких гвоздей!

Кольца, серьги, часики, деньжонки –

Всё, что есть, на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,

Наблюдал, как, от волненья бурый,

Парень со спортивною фигурой

Стал, спеша, отстёгивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,

Рыжеусый хмыкнул: - Эй, коза!

Что надулась? – И берет со смехом

Натянул девчонке на глаза.

Дальше было всё как взрыв гранаты:

Девушка беретик сорвала

И словами: - Мразь!

Фашист проклятый! –

Как огнём, детину обожгла.

- Наглостью пугаешь? Врёшь, подонок!

Ты же враг! Ты жизнь людскую пьёшь! –

Голос рвётся, яростен и звонок!

- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство «стенка» ожидает.

Ну а коль от раны упаду,

То запомни: выживу, узнаю!

Где б ты ни был – всё равно найду!

И глаза в глаза взглянула твёрдо.

Тот смешался: - Ладно,… тише, гром… -

А второй промямлил: - Ну, их к чёрту! –

И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу

Выбравшись, шагал наискосок

И смотрел задумчиво и строго

Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой

Шли, чуть слышно, гравием шурша,

Парень со спортивною фигурой

И девчонка – «слабая натура»,

«Трус» и «воробьиная душа».

СЕДЬМОЙ СЛАЙД.

С фотографии на нас смотрит красивый смуглый юноша с огромными чёрными глазами. Смотрит он с лёгкой полуулыбкой, доверчиво и пытливо. Взгляд у юноши прямой и открытый, полный доверия к людям, к стране, ко всему прекрасному в мире. Эта фотография 1941 года. За несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны.

Выпускной бал в 38-й московской школе состоялся 14 июня 1941 года. А ровно через неделю – война! ( «Вставай страна огромная». И Эдуард Асадов, не дожидаясь призыва, с первых же дней уходит на фронт.

ВОСЬМОЙ СЛАЙД

На этой фотографии тот же молодой человек, но только тремя годами старше. Он одет в военную форму с погонами лейтенанта. Те же большие чёрные глаза, тот же открытый, но более взрослый и чуточку грустный взгляд. И хотя ему всего только двадцать лет, но это уже зрелый воин, с трёхлетним фронтовым стажем.

Воевал он на четырёх фронтах: Волховском, Ленинградском, Северо – Кавказском и 4-м Украинском. Он прошёл путь от наводчика орудия до командира батареи Гвардейских миномётов «катюши». В боях за освобождение Севастополя в ночь с 3 на 4 мая 1944 года, при выполнении важнейшего боевого задания гвардии лейтенант Эдуард Асадов был тяжело ранен и навсегда потерял зрение. Но он не потерял мужества и веры в светлые идеалы. Смыслом его жизни была поэзия. И в госпитале между операциями он упорно продолжал писать стихи, которые были одобрены Корнеем Ивановичем Чуковским и комиссией Литературного института им. Горького. Далее - пять лет учёбы в институте. Пять лет без единой тройки! И результат - диплом с отличием.

***

Я могу тебя очень ждать,

Долго – долго и верно – верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь наверно.

Пусть листочки календаря

Облетят, как листва у сада,

Только знать бы, что всё не зря,

Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти

По чащобам и перелазам,

По пескам, без дорог почти,

По горам, по любому пути,

Где и чёрт не бывал ни разу!

Всё пройду, никого не коря,

Одолею любые тревоги,

Только знать бы, что всё не зря,

Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать

Всё, что есть у меня и будет.

Я могу за тебя принять

Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря

Целый мир тебе ежечасно.

Только знать бы, что всё не зря,

Что люблю тебя не напрасно!

ДЕВЯТЫЙ СЛАЙД.

На фотографии первая любовь Э. Асадова – Ирина.

Отрывок ПОЭМА О ПЕРВОЙ НЕЖНОСТИ

Когда мне имя твоё назвали,

Я даже подумал, что это шутка.

Но вскоре мы все уже в классе знали,

Что имя твоё и впрямь – Незабудка.

Войдя в наш бурный, грохочущий класс,

Ты даже застыла в дверях удивлённо –

Такой я тебя и увидел в тот раз:

Светлою, тоненькой и смущённой.

Была ль ты красивою? Я не знаю.

Глаза – голубых цветов голубей…

Теперь я, кажется, понимаю

Причину фантазии мамы твоей!

О время, далёкий розовый дым!

Когда ты мечтаешь, дерзишь, смеёшься!

И что там по жилам течёт твоим,

Детство ли, юность? Не разберёшься!

Ну, много ль пятнадцать-шестнадцать лет?

Прилично и всё же ужасно мало:

У сердца уже комсомольский билет,

А сердце взрослым ещё не стало!

И нету бури ещё в крови,

А есть только жест напускной

небрежности.

И это не строки о первой любви,

А это строки о первой нежности.

САТАНА

Ей было двенадцать, тринадцать – ему.

Им бы дружить всегда.

Но люди понять не могли, почему

Такая у них вражда?

Он звал её «бомбою» и весной

Обстреливал снегом талым.

Она в ответ его - «сатаной»,

«Скелетом» и «зубоскалом».

Когда он стекло мячом разбивал,

Она его уличала.

А он ей на косы жуков сажал,

Совал ей лягушек и хохотал,

Когда она верещала.

Ей было – пятнадцать,

шестнадцать – ему,

Но он не менялся никак.

И все уже знали давно, почему

Он ей не сосед, а враг.

Он «бомбой» её по – прежнему звал,

Вгонял насмешками в дрожь.

И только снегом уже не швырял

И диких не корчил рожь.

Выйдет порой из подъезда она,

Привычно глянет на крышу,

Где свист, где турманов кружит волна,

И даже сморщится: «У, сатана!

Как я тебя ненавижу»

А если праздник приходит в дом,

Она нет-нет и шепнёт за столом:

«Ах, как это славно, право, что он

К нам в гости не приглашён!»

И мама, ставя на стол пироги,

Скажет дочке своей:

«Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,

Зачем нам твои враги!»

Ей – девятнадцать. Двадцать – ему.

Они студенты уже.

Но тот же холод на их этаже,

Недругам мир ни к чему.

Теперь он «бомбой» её не звал,

Не корчил, как в детстве, рожи,

А тётей «химией» величал

И тётей «колбою» тоже.

Она же, гневом своим полна,

Привычкам не изменяла.

И так же сердилась: «У, сатана!»

И так же его призирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.

Дрожала звезда, мигая…

Шёл паренёк с девчонкой одной,

Домой её провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,

Просто шумел карнавал,

Просто было им попути,

Девчонка боялась домой идти,

И он её провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,

Свистя, возвращался назад.

И вдруг возле дома: «Стой, сатана!

Стой, тебе говорят!

Всё ясно, всё ясно! Так вот ты какой?

Значит, встречаешься с ней?!

С какой – то фитюлькой, пустой, дрянной!

Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему!» -

Сердито шагнула ближе

И вдруг, заплакав, прижалась к нему:

«Мой! Не отдам, не отдам ни кому!

Как я тебя ненавижу!»

ДЕСЯТЫЙ СЛАЙД

МОЯ ЛЮБОВЬ

Ну, каким ты владеешь секретом?

Чем взяла меня и когда?

Но с тобой я всегда, всегда:

Днём и ночью, зимой и летом!

Площадями иду ль большими

Иль за шумным сижу стеклом,

Стоит мне шепнуть твоё имя –

И уже мы с тобой вдвоём.

Когда радуюсь или грущу я

И когда обиды терплю,

И в веселье тебя люблю я,

И в несчастье тебя люблю.

Даже если крепчайше сплю,

Всё равно я тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть

Настоящих чувств не тревожит.

Говорят, будто только смерть

Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,

Но без громких скажу речей:

Смерть, конечно, сильней меня,

Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьёт

И окончу я путь земной,

Знай: любовь моя не уйдёт,

А останется тут, с тобой.

Подойдёт без жалоб и слёз

И незримо для глаз чужих,

Словно добрый и верный пёс,

На колени положит нос

И свернётся у ног твоих.

ОДИННАДЦАТЫЙ СЛАЙД

На этих фотографиях Эдуард Асадов уже сегодняшних дней: спустя долгих шестьдесят лет. Уже перенёсший горькое фронтовое ранение, уже знаменитый поэт, кавалер восьми орденов, почётный гражданин города – героя Севастополя, Герой Советского Союза, автор пятидесяти пяти книг и любимейший поэт миллионов читателей.

Дружба – высшая сфера души.

А когда ей больше тридцати лет – высочайшая!

Генерал Виктор Петрович Чибисов в гостях у поэта.

ТРИ ДРУГА

От трех десяток много ли сиянья?

Для ректора, возможно ничего,

Но для студента это состояниье,

Тут вся почти стипендия его!

Вот почему он пасмурный сидит.

Как потерял? И сам не понимает.

Теперь в карманах сквозняки гуляют,

И целый длинный месяц впереди…

Вдоль стен кровати строго друг за другом

А в центре стол. Конспекты. Блока том.

И три дружка печальным полукругом

Сидят и курят молча за столом.

Один промолвил: - надо, без сомненья,

Тебе сейчас не горе горевать,

А написать толково заявленье,

Снести его в милицию и сдать.

А там, кто надо, тотчас разберётся,

Необходимый розыск учинят.

Глядишь, твоя пропажа и найдётся,

На свете всё возможно, говорят!

Второй вздохнул: - бумаги, протоколы…

Волынистое дело это, брат.

Уж лучше обратиться в деканат.

Пойти туда и жечь сердца глаголом.

Ступай сейчас к начальству в кабинет

И не волнуйся, отказать не смогут.

Всё будет точно: сделают, помогут,

Ещё спасибо скажешь за совет!

А третий друг ни слова не сказал.

Он снял с руки часы, пошёл и продал.

Он никаких советов не давал,

А молча другу деньги отдал…

ДВЕНАДЦАТЫЙ СЛАЙД

«НАМ ТАК СЛАВНО НА ДАЧЕ, А КАК ЖЕ ИНАЧЕ»,

Э Асадов с женой Галиной Валентиновной, снохой Ириной и внучкой Кристиной.

ТРИНАДЦАТЫЙ СЛАЙД

Э.АСАДОВ И ВНУЧКА КРИСТИНА АСАДОВА. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИНСТИТУТА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ. ВНУЧКЕ 25, А ДЕДУШКЕ ВТРОЕ БОЛЬШЕ.

КРИСТИНА(отрывок)

Темнеет…День со спорами горячими

Погас и погрузился в темноту…

И гном над красновидовскими дачами

Зажёг лимонно – жёлтую луну.

В прихожей дремлют: книжка, мячик,

валенки,

Мечты зовут в далёкие края.

Так спи же крепко, мой звоночек

маленький,

Мой строгий суд и песенка моя…

И я прошу и небо, и долины,

Молю весь мир сквозь бури и года:

Пусть над судьбой Асадовой Кристины,

Храня от бед, обманов и кручины,

Горит всегда счастливая звезда!

ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ СЛАЙД

ПЯТНАДЦАТЫЙ СЛАЙД

Эдуард Асадов

«Жизнь

каждому

своя

дана»

Родился 7 сентября 1923 года в Туркмении, в городе Мары.

Родители поэта, Лидия Ивановна и Аркадий Григорьевич, были школьными учителями.

Лидия

Ивановна

Асадова

1920 год

Это всё мои друзья.

Москва, 1941 год. Эдуард после окончания 10 класса с друзьями (второй слева)

1941 год

1944 год

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Э.АСАДОВА – ИРИНА.

АРТИСТКА ЦЕНТРАЛЬНОГО

ДЕТСКОГО ТЕАТРА, 1948 ГОД.

Галина Валентиновна

Разумовская

(Асадова) – жена поэта.

Артистка Москонцерта

Это моя семья

Откуда МЫ знаем, что вьюги бушуют?

Что в Мире есть Солнце, реки и Казбек?

Все знают об этом, пока существуют.

Умрем — и исчезнет весь Мир навек.

И вот я спросил себя честно-честно:

А зависть живет ли во мне, как бес?

И было б мне где-нибудь втайне лестно,

Чтоб мир вдруг и вправду со мной исчез?

И сам же ответил без громких слов:

Хоть век наш и краток и все быстротечно

Я тысячу раз умереть готов,

Чтоб ЖИЗНЬ на Земле продолжалась вечно!

1990 г.

Э.Асадов

• Всем спасибо