Концепт слово в контексте пушкинского художественного пространства

И. И. Борисова

г. Москва

Концепт слово в контексте пушкинского художественного пространства

Представления А. С. Пушкина о слове, запечатленные в его творчестве, - это национальное духовное богатство. Общую картину существования слова в культуре приводит Д. С. Лихачёв, который считал, что слово активно участвует в воспроизводстве культуры как целостности. Он неоднократно подчёркивал, что слово в русской культуре – это нечто, предваряющее саму действительность, это Логос, идея, определяющая её воплощение. Лихачёв сформулировал и осуществил важнейший культурологический принцип, согласно которому «сущность культуры проявляется и формируется в слове» [Лихачёв, 1984,22-51]. Д. С. Лихачев отме­чает, что концепт «является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека» [Лихачёв, 1996, 145]. Выявим основные составляющие концепта слово в по­эзии А. С. Пушкина, обратившись к анализу смысловых лексиче­ских парадигм. Смысловые лексические парадигмы - текстовые ассоциативные ряды слов, имеющие лингвистическую и/или экстралингвистическую основу. Смысловые лексические парадигмы не только представляют вербаль­ный уровень текстовых ассоциативно-смысловых полей, но и обо­значают направления ассоциирования. Направления ассоциирования основаны на группировке возникаю­щих в читательском сознании ассоциаций по общности смысловой стратегии. Они являются своего рода векторами смыслоформирования и намечают выход к имплицитному уровню ассоциативно-смыслового поля текста.

Смысловые лексические парадигмы включают вербальные стимулы - знаки определенных смыслов. Их толкование опирается на различные словари, энцик­лопедии, а также ассоциативный тезаурус читателя. Каковы ожи­даемые результаты анализа смысловых лексических парадигм? Это смыслы, соотно­симые с вербальными стимулами на лингвистической и экстралин­гвистической основе. Среди лингвистических ассоциаций выделя­ются семантические и формально-семантические, в которых стиму­лом для ассоциирования служит не только семантика слова, но и его фонетические, словообразовательные, морфологические, синтаксические особенности. Богатство экстралингвистических ассо­циаций отражает классификация Н.С.Болотновой, включающая когнитивные, референтные, тематические и ситуативные.

Это гипотеза о ядерных смыслах на имплицитном уровне текстового ассоциативно-смыслового поля. Существуют критерии, позволяющие определить доминирование смы­слов: 1) повторение смысла, 2) выход в более широкий культурный контекст (цикл текстов, период творчества, творческий путь автора, куль­турный фон эпохи, национальный образ мира, общечеловеческая культура).

Если проанализировать контексты пушкинского художественного пространства, в которых фигурирует слово, становится ясно, что представление о слове, закреплённое в языке, весьма сложно, многослойно и подчас внутренне противоречиво.

Слово входит в мир образов А. С. Пушкина еще в ранних произведениях «Монах» (1813 г.). Монах водой наполнил свой кувшин. Забормотал над ним слова молитвы… и «К другу стихотворцу» (1814г.). …Что сделалось с тобой? В уме ли ты иль нет?» Арист, без дальних слов, вот мой тебе ответ:… Так, в произведении «Из Пиндемонти» использована форма множественного числа - слова, - лишающая каждое слово неповторимости, делающая его частью неопределенного множест­ва. И мало горя мне, свободно ли печать Морочит олухов, иль чуткая цензура В журнальных замыслах стесняет балагура. Всё это, видите ль слова, слова, слова. Смысловая лексическая парадигма слова, слова, слова – болтовня как противоположность дела основана на контексту­альной антонимии. Слово как внешняя оболочка смысла представлено в контекстах, подобных следующим: слова те же, а смысл другой. Очень часто под словом понимается внешняя форма и прямое, непосредственное значение – тоже своего рода видимость, за которой скрывается что-то ещё: более глубокий смысл. В этом смысле говорят о пустых словах. Читатель может предполо­жить, что слова - это нечто внешнее, призванное воздействовать на окружающих, а иногда и на себя самого. Но не всегда это внешнее гармонично отражает внутренний мир.

Страсти! Какое громкое слово! Что такое страсти? [«Гости съезжались на дачу…»] «Страсти» слово обретает новое звучание. Оно перестало быть частью множества: здесь значима тема вслушивания: слово осознается как достойное внимания, необыч­ное. Партитативная связь лежит в основе смысловых лексических парадигм слово – смысл: слово – сила: … Внезапно ангел утешенья, Влетев, принёс мне талисман. Его таинственная сила Слова святые начертила… [В пещере тайной, в день горенья…»]. Поэзия не должна унижаться до того, чтоб силою слова потрясать вечные истины [«Литературная Россия]. В внутренней форме слова А. С. Пушкина гармонично сливаются звучание и смысл. Заметим, что в межтекстовом ассоциативно-смысловом поле слова у А. С. Пушкина одним из ключевых является «смысл».

Слово осмысливается как средство воздействия на другого че­ловека: Запомни же ныне ты слово моё: Воителю слава – отрада [«Песнь о вещем Олеге»]. Я был глубоко оскорблён словами гвардейского офицера [«Капитанская дочка»]. Твои слова, деянья судят люди. Намеренья единый видит Бог [«Борис Годунов»]. Благодаря контексту образ слов приобретает обобщенность: слов много, но ни одно из них не будет услышано другими людьми. Слог дурен, темен, напыщен – И тяжки словеса пустые [«Пожарский, Минин, Гермоген…»]. Слово - проявление обращенности к другому человеку: Так вымолви ж мне роковое слово; В твоих руках теперь моя судьба, Реши: я жду [«Борис Годунов»]. Путь к душе другого человека через слово. Я вспомню речи неги страстной, Слова тоскующей любви [«Евгений Оненин»]. Не ты ль с отрадой и любовью Слова надежды мне шепнул? [«Евгений Онегин»].

Слово значимо не только как орудие воздействия на других. Оно еще и автокоммуникативно, необходимо каждому человеку, пы­тающемуся понять свою душу: Словами Он небу говорит, а волей мечтами Стремится к ней одной [«Анджело»]. В смысловых лексических парадигмах «вдохновенье – слова» можно усмотреть контекстуальную гармонию: Да, мне удавалось Сегодня каждое движение, слово. Я вольно предавалась вдохновенью. [«Каменный гость». Слово, полно отражающее внутрен­ний мир: Он любил игру мыслей, как и гармонию слов [«Повесть из римской жизни»]. Какие звуки! Сколько в них души! А чьи слова, Лаура? [«Каменный гость»]. Меня смущала строгая краса Её чела, спокойных уст и взоров, И полные святыни словеса [«В начале жизни школу помню я…»].

Произведения А. С. Пушкина не только раскрывают
смысловые признаки концепта слово, но и обогащают их.

В произведениях А. С. Пушкина звучит и смысл несоответствия слова внутреннему миру: Слова нейдут Из уст Онегина. Угрюмый, Неловкий, он едва – едва Ей отвечает [«Евгений Онегин»]. Ты здесь! Ты, ты мне смел!.. Ты мог отцу такое слово молвить!.. [«Скупой рыцарь»].

Cлово автокоммуникативно: стремится к выра­жению духовного мира. Именно автокоммуникативность слова становится ключевым смыслом. А. С. Пушкин отвергает слово лживое и пустое, не способное не только выразить, но даже отразить мир души: Слог дурен, темен, напыщен – И тяжки словеса пустые [«Пожарский, Минин, Гермоген…»]. …от многоречия отрекшись добровольно. В собраньи полном слов не вижу пользы я [«От многоречия отрекшись добровольно»]. Из­бранным является слово, освещенное духовностью, слово - откро­вение. Мучителен поиск этого слова, но только через него знание души может выйти в мир: Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить и потом Всё думать, думать об одном И день, и ночь до новой встречи [«Евгений Онегин»].

Одна из причин объективной сложности понимания и интерпре­тации поэтических текстов А. С. Пушкина - особая значимость в его творческом мировидении тех концептов, универсальных, архетипических, общечеловеческих (например: время, смерть, любовь, дружба, друг, вдохновение и т.д.), являются уникальными, инди­видуально-авторскими. Именно к таким концептам, определяющим доминирующие особенности идиостиля художника, относится в поэзии А. С. Пушкина концепт слово.

Многие исследователи творчества писателя (Лотман Ю. М., Непомнящий В. С. и др.) отмечают, что феномен языка в этико-философской системе Пушкина не просто важен и актуален, но приобретает статус абсолютной, богоравной ценности. Истоки данной концепции видятся в идеях античной философии, в частности Платона, и в христианских постулатах о сакральной природе слова.

Литература

1. Лихачёв Д. С. Заметки о русском // Лихачёв Д. С. Избранные работы в трёх томах. - М.: Сов. Россия,1984. – с. 22-51.

2. Лихачёв Д. С. Очерки по философии художественного творчества. – СПб.: БЛИЦ, 1996. – с. 145.

3. Пушкин А. С. Собрание сочинений в десяти томах. – М.: Правда, 1981.

4. Пушкин А. С. Переписка. – СПб., 1906, т.1

5. Словарь языка Пушкина. – М.: 2000г.