"Концепции внутреннего идеала человека в восточной культурной традиции"

КОНЦЕПЦИИ ВНУТРЕННЕГО ИДЕАЛА ЧЕЛОВЕКА В ВОСТОЧНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ

Проблема человеческого идеала и его совершенствования традиционно занимает существенное место в системе философских знаний. Каждая культура имеет свой образ человека идеального, совершенного. Именно этот образ определяет культурный колорит эпохи и страны, где он распространен, иными словами, такой образ способен формировать общую идею какого-либо социокультурного пространства. В современном демократическом обществе образовалась некая пустота человеческого идеала, где общество в целом несовершенно – все люди равны, правители демократического строя лишь «слуги народа», а значит тоже не идеальны, таким образом, лишь обращаясь в прошлое мы можем найти те истинные духовные идеалы, к которым стремились наши предки.

Католическая Европа близка нам и понятна, нравственный идеал человека-христианина до сих пор отражается на сложившихся стереотипах людей и их моральных и нравственных воззрениях. Однако освободившееся от влияния церкви светское европейское общество забывает прежние духовные идеалы, раскрепощенность и дозволенность приводит к некому нравственному упадку. Так или иначе, образ духовного идеала связан с религией, верой человека в Бога, ведь непреклонным идеалом был и остается Творец. Во времена царской России, Российской Империи, бесспорный идеалом был царь. Он считался воплощением власти божьей на земле. Кроме него такими идеалами могла считаться священники, которые также воспринимались как наиболее близкие к Богу люди. В советское время идеалом считался человек – строитель коммунизма, партия, лидер партии. Всем известный культ личности как раз и есть идеал человека того времени, который хоть и основывается большей частью на страхе, но все же является духовным идеалом минувшей советской эпохи. Однако старые идеалы рухнули, а новых идеалов в демократическом обществе нет.

Совершенно иначе развивается далекий и непонятный нам Восток. Нерушимость древних традиций, по-прежнему сильное влияние религии , и, в конце концов, сам уклад жизни на Востоке сохраняет верность идеалам духовным, внутренним. Кроме того, Восток в определенном отношении значительно старше Европы, ведь первые цивилизации появились и стали развиваться именно там. В различных восточных странах возникали различные мировоззренческие концепции, которые представляли собой некий сплав религии и философии. Человек в восточной традиции должен постоянно стремиться к самосовершенствованию, на эту тему существует немало литературы, философской, религиозной, художественной. Еще в китайской классической «Книге перемен», созданной между 1000 и 500 годами до н.э., содержится развернутая концепция совершенствования человека. В тексте перечисляются характерные черты благородного, т.е. совершенного человека. Причем эти черты не просто перечисляются, они являются элементами некой научной теории, поскольку объединяются в систему на основе определенных принципов. Главным из этих принципов является признание в мире единой великой первоосновы, которое имеет два начала – Ян и Инь. Ян связан с мужской, солнечной, активной стороной. Инь – с женской, тёмной, пассивной. В такой космогонической дуалистической структуре мира отношение Ян и Инь пронизывает все природные и социально–антропологические феномены. Ян и Инь определяют динамику Вселенной и ритмическую смену фаз во всех сферах бытия. Повсюду в мире наблюдается раздвоение единого и стремление к взаимопроникновению начал. В «Книге перемен» показаны конкретные черты человека благородного, совершенного: доброта, справедливость, совесть, долг, честь, любовь. Черты, которые изначально присущи любому человеку, то есть духовный идеал человека нравственного, высокоморального, по сути доступен каждому. Особую роль в совершенствовании человека играет внутренняя гармония. Эта категория словно сочетает в себе все перечисленные качества, которые присущи идеальному человеку. Гармония его мыслей, целей и поступков. Ведь если скверны мысли человека, не менее скверными будут и его действия. Зло в «Книге перемен» трактуется неоднозначно, скорее это не то зло, которое мы воспринимает в традиционном смысле. Здесь зло, скорее нежелание совершенствоваться, развиваться. А там, где нет развития и творческого потенциала, нет и добродетели. Когда человек неспособен к развитию, «зло, как колодка, охватывает всего человека снизу доверху. Оно охватывает шею, прижимает уши, чтобы не слышать никаких увещеваний». Таким образом, гармония между тем, о чем человек думает и тем, что он делает, несомненно, есть определяющая категория, присущая человеку идеальному, его желание стремиться ввысь, развиваться духовно, и его непосредственные действия, на это развитие направленные и есть проявление стремления к идеалу.

Еще одной гранью, составляющей образ идеального человека, является его способность к созерцанию. Созерцание является важнейшей философской категорией во многих восточных учениях. Главным условием созерцания является переход внутреннего созерцания во внешнее, то есть способность человека сделать объектом созерцания уже не собственный внутренний мир, а истинную внешнюю жизнь, то есть действительность, которая его окружает, общественную жизнь, ибо самое существенное, что может сделать человек – это выйти за пределы своей индивидуальности и воспринимать себя в гармонии с внешней средой, быть единым целым с миром.

Кроме «Книги перемен» характерные черты человеческого идеала в восточной традиции содержатся в учении Лао-Цзы, названном «даосизм». Лао-Цзы, китайский мудрец, автор книги афоризмов, создатель учения «Дао», в котором соединяется научная и религиозная интерпретации устройства мира и человека. Весьма оригинально концепция человеческого идеала представляется в данном учении, главной идеей которого является единство нравственных и эстетических аспектов совершенствования. В своем учении Лао-Цзы говорит о том, что стремление к совершенству присуще человеку от природы, а отказ от него есть нравственное самоубийство. Из этого следует, что от природы каждый человек несет в себе некий нравственный идеал, к которому сам же стремится. Сущностью человека и является это совершенствование, и, по мнению Лао-Цзы, «истинное совершенствование не требует совершенствования, оно должно быть нравственным, нести в себе добро, участие в жизни окружающих и любовь. Человеку со скорбящим, любящим сердцем помогают Небо и люди, такой человек не может не победить. И такое сердце позволяет любить даже врага».

Двумя императивными категориями в данном учении выступают любовь и мудрость. Любовь есть переход нравственности на эстетический уровень, слитая со справедливостью, она делает любой, даже самый нелепый поступок, красивым и правильным. Мудрость же – это знание, сросшееся с жизнью, мудрость выходит за пределы нравственности и укоренена в самой себе, не требуя усилий воли, она словно плод дерева вызревает со временем. Несмотря на то, что мудрость выходит за пределы нравственности, весом и важен ее нравственный аспект, который является неким парадоксом – чем меньше человек думает о себе, тем большего достигает в мире, чем совершеннее он нравственно, тем лучше он способен постигнуть мир, а понимание и постижение мира и есть несомненное достижение идеала.

В отличие от свободных поисков китайских мыслителей, в Индии поиски идеала жестко ограничиваются сложившейся там кастовой системой, основанной на текстах священных «Вед». Нельзя изменить карму, от нее необходимо освободиться путем разрыва колеса «сансары», выход за пределы цепи перерождений. Отсюда путь аскезы и мистического поиска, который предложен в «Бхагавадгите», но в более развернутом виде он представлен в буддизме:

«Ни к чему не привязанный мыслью,

Победивший себя, без желаний,

Отрешенностью и недеянием

Человек совершенства достигнет»

Таким образом, выход за пределы «земного круга», отречение от своей личности, желаний и человеческих нужд и есть путь совершенствования человека, шанс разорвать цепь перерождений и достигнуть высшего уровня существования. Лишь полностью изжив дурную карму, человек может переродиться в другой, высшей касте. «Пересекая поток существования, откажись от прошлого, откажись от будущего, откажись от того, что между ними. Если ум освобожден, то, что бы ни случилось, ты не придешь снова к рождению и старости... Он достиг совершенства, он бесстрашен, и у него нет желаний; безупречный, он уничтожил тернии существования: это его тело – последнее». Идеалом в индийской традиции является человек, который смог прервать цепь своих перерождений на земле, душа, стремящаяся к освобождению из океана сансары. Сохранив благочестие, освободившись от мирских забот и получив «милость Всевышнего», человек может освободиться из круговорота рождения и смерти, и таким образом прервать свое перевоплощение из одного тела в другой. Такая модель совершенствования человека менее всего зависит от норм морали и критериев добродетели, принятых в обществе, идеал достигается не путем сопоставления своих и чужих поступков, качеств и черт, а соотнесенностью себя с абсолютом и тем, насколько человек близок к нему. Работа над самосовершенствованием проходит в несколько этапов: первый начинается с соблюдения общечеловеческих норм морали, по существу включенных в кодекс поведения, предусмотренный каждым из вероучений. Далее следует отречение от земных страстей, искушений, аскетический образ жизни. Абстрагирование от мирских дел позволяет сосредоточить все физические и психические силы на самосозерцании, позволяющем в конечном счете ощутить свое «единение» с Истиной.

Заключительным этапом самосовершенствования является состояние нирваны. Понятие нирваны получало уточнение и развитие по мере роста влияния такого учения, как буддизм. В неопределенности конечной цели (будь то нирвана в буддизме или дао в даосизме) существует огромный положительный смысл: путь совершенствования бесконечен, он побуждает к универсальному развитию «всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу».

Таким образом, мы видим, что идеал человека в Индии весьма отличается от идеалов Китая. Если в учениях Китая, так или иначе, самосовершенствование нацелено на улучшение человека в условиях земного существования, жизни в обществе, а также отношении человека к миру в целом, то индийские идеалы скорее нацелены на возможность самосовершенствоваться в иных, будущих, неземных формах существования. Такой идеал не предполагает улучшения земной жизни, он нацелен на совершенствование последующих форм существования.