Фразеологические единицы с названиями одежды в бурятском языке в лингвокультурологическом аспекте

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«ИРКУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВПО «ИГУ»)

Факультет филологии и журналистики

Кафедра бурятского языка и литературы

Допускается к защите

Зав. кафедрой, канд. филол. наук,

доц. ___________ Е.К.Шаракшинова

«___» июня 2015 г.

Борголова Аза Александровна

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА МАГИСТРАНТА

по направлению 032700.68 «Филология»

профиль «Бурятский язык»

Фразеологические единицы с названиями одежды в бурятском языке в лингвокультурологическом аспекте

Научный руководитель – д.ф.н. доцент кафедры бурятской филологии Т.Б. Тагарова

Рецензент – к.ф.н., доцент кафедры русского языка, методики и общего языкознания ПИ ИГУ Ц.Ц. Огдонова

Работа защищена

«___» _______ 2015 г.

с оценкой _________

Протокол № ________

Иркутск 2015

ВВЕДЕНИЕ

Наша диссертационная работа посвящена анализу фразеологических единиц с названиями одежды и их применению в языке. Фразеологизмы делают речь более яркой, образной, стилистически разнообразной. Также они обладают таким свойством, как эмоционально-экспрессивная оценочность. Благодаря номинативным и коммуникативным функциям фразеологические единицы употребляются в разных сферах жизнедеятельности общества, в разных языковых стилях.

Актуальность данного исследования обусловлена общей направленностью современной лингвистики на изучение культурного фактора в языке. На материале бурятского языка в данной работе исследуется проблема национально-культурного компонента со значением одежды, что помогает выявить особенности фразеологической картины мира рассматриваемого языка. Данное диссертационное исследование являет собой описание фразеологических единиц, содержащих в себе названия одежды.

Целью предпринятого диссертационного исследования является выявление лингвокультурологических особенностей фразеологических единиц с названиями одежды в бурятском языке. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

1. Изучить научную литературу, связанную с темой диссертации, и определить теоретические предпосылки предпринятого нами исследования;

2. Выявить и описать названия одежды, использующиеся в составе бурятских фразеологизмов, как единицы современного бурятского языка (определение их значения, происхождения, стилистической окраски, частоты употребления в бурятском языке и в составе фразеологизмов и др.);

3. Выявить и описать структурно-семантические типы бурятских фразеологизмов с названиями одежды и их лексико-грамматический состав;

5. Рассмотреть бурятские фразеологизмы с названиями одежды в лингвокультурологическом аспекте, т.е. как носителей лингвострановедческой информации;

6. Проследить парадигматические отношения между бурятскими фразеологизмами с названиями одежды и определить место бурятских фразеологизмов с названиями одежды в лексико-фразеологической системе всего языка.

Объектом исследования являются фразеологические единицы, содержащие названия одежды, в бурятском языке.

Предметом исследования является анализ лингвокультурологических особенностей фразеологических единиц с названиями одежды.

Материалом исследования послужили фразеологические единицы с названиями одежды (49 фразеологических единиц). Практический материал для исследования получен методом сплошной выборки из фразеологического словаря. Теоретический материал взят из различных зарубежных и отечественных источников.

Методы исследования обусловлены целью, задачами и материалом исследования: описательный метод, метод количественного анализа, метод лингвокультурологического анализа, метод рассуждения.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что изучение фразеологизмов с названиями одежды в бурятском языке впервые проводится в свете лингвокультурологического подхода к рассмотрению языковых единиц. Такой подход позволяет раскрыть системный характер культурологического компонента фразеологических единиц с названиями одежды.

Теоретическое значение работы определяется тем, что исследование особенностей образования фразеологических единиц с названиями одежды в бурятском языке вносит вклад в изучение лингвокультурологического аспекта фразеологии. Результаты исследования могут быть использованы при разработке проблем лингвокультурологии.

Практическое значение работы состоит в возможности использования результатов работы на занятиях и семинарах по лексикологии, фразеологии и лингвокультурологии. Материалы диссертации могут представлять научный интерес для выполнения курсовых и дипломных работ, новых диссертационных исследований.

Структура диссертации. Выпускная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы из 46 наименований, приложения в виде картотеки из 52 единиц.

ГЛАВА 1

Теоретические предпосылки изучения вопросов фразеологии в лингвокультурологическом аспекте

1. Фразеологические единицы как объект лингвокультурологии. Понятие концепт, концептосфера, языковая картина мира

Все мы знаем, что литературный язык – это язык обработанный, отшлифованный вековым употреблением, богатый. У него много достоинств, одно из них - сложность и многообразие системы выразительных средств.

Неповторимым свидетельством богатства, образности, национальной специфики любого языка является фразеология. Она – один из важнейших уровней семантической системы языка, образующийся как следствие метафорического переосмысления сочетаний лексических единиц в единицы более высокого порядка.

Так что же такое фразеология? Фразеология – (от греч. Frases – выражение и logos – слово, учение) – 1. Раздел языкознания, изучающий фразеологический состав языка в его современном состоянии и историческом развитии; 2. Совокупность фразеологизмов данного языка, то же, что и фразеологический состав [Лингвистический энциклопедический словарь под ред. В.Н. Ярцевой, М.:1990]. Понимание фразеологии в широком смысле восходит к трудам В.В. Виноградова.

Фразеологизмы самым тесным образом связаны с национальными особенностями народа – носителя языка, а именно с его историей, бытом, обычаями, традициями, религией, культурой. Например, фразеологические единицы, связанные с историческими событиями: мамаево нашествие (о неожиданном появлении множества неприятных посетителей); мамаево побоище (о большой ссоре, драке); как Мамай прошёл (всё уничтожено, разорено).

Мамай – один из правителей Золотой Орды в XIV в., татарский хан, организатор походов на русские земли.

Фразеологические единицы, отражённые в обычаях и традициях народа: встречать хлебом-солью (проявлять при встрече гостей радушие, гостеприимство); сажать на хлеб и воду (наказывать голодом) и др.

Взаимоотношения языка и культуры традиционно были объектом пристального внимания лингвистов и исследователей культуры. Однако в конце прошлого века интерес к исследованию данного «лингвокультурного» взаимодействия особенно возрос. Определёнными вехами в изучении связи культуры и языка стало появление таких научных дисциплин как этнолингвистика, лингвокультурология.

Первым, кто утверждал о важнейшей роли языка среди средств манифестации культуры, был В. фон Гумбольдт. Он систематизировал представления о языке как картине мира, положив начало многочисленным теориям о взаимосвязи культуры и языка. Наиболее интересной из них, на наш взгляд, является теория (гипотеза) лингвистической относительности.

Лингвистическая относительность — центральное понятие этнолингвистики, области языкознания, изучающей язык в его взаимоотношении с культурой. Ключевым тезисом теории лингвистической относительности является положение о том, что существующие в сознании человека системы понятий, а, следовательно, и особенности его мышления определяются тем языком, носителем которого этот человек является. Данная теория утверждает, что ментальные представления могут изменяться под воздействием языковых и культурных систем и ведут к несовпадению этих представлений у носителей различных лингвокультур [Гипотеза лингвистической относительности [Электронный ресурс].

Язык теснейшим образом связан с культурой: он прорастает в нее, развивается в ней и выражает ее. На основе этой идеи возникла новая наука – лингвокультурология. Термин «лингвокультурология» появился в последнее десятилетие в связи с работами фразеологической школы, возглавляемой В.Н. Телия, работами Ю.С. Степанова, А.Д. Арутюновой, В.В. Воробьева, В. Шаклеина, В.А. Масловой и других исследователей. Если культурология исследует самосознание человека по отношению к природе, обществу, истории, искусству и другим сферам его социального и культурного бытия, а языкознание рассматривает мировоззрение, которое отображается и фиксируется в языке в виде ментальных моделей языковой картины мира, то лингвокультурология имеет своим предметом и язык, и культуру, находящиеся во взаимодействии.

Если традиционный способ осмысления проблемы взаимодействия языка и культуры заключается в попытке решить лингвистические задачи, используя некоторые представления о культуре, то в нашей работе изучаются способы, с помощью которых язык воплощает в своих единицах, хранит и транслирует культуру.

С лингвокультурологией тесно связана этнолингвистика и социолингвистика, причем настолько тесно, что это позволяет В.Н. Телия считать лингвокультурологию разделом этнолингвистики. Но, тем не менее, это принципиально разные науки.

Объектом лингвокультурологии является исследование взаимодействия языка, который есть транслятор культурной информации, культуры с ее установками и человека, который создает эту культуру, пользуясь языком.

Наиболее важны для изучения так называемые «ключевые слова», отражающие основные концепты определенной культуры. Раскрытие культурного компонента значения подобных слов позволяет вплотную подойти к пониманию той или иной культуры.

Для более полного понимания механизмов отражения культуры в языке, а также проведения лингвокультурологического исследования необходимо определение основных понятий, которыми оперирует культурологическая лингвистика, (лингвокультура, языковая картина мира, концептосфера, концепт, лингвокультурный концепт), а также рассмотрение связей между ними.

Непосредственным результатом взаимодействия или наложения двух семиотических систем (культуры и языка) может считаться оязыковленная культура или лингвокультура. Л. А. Городецкая определяет лингвокультуру как «часть культуры народа, представляющую собой совокупность явлений культуры и явлений языка, взаимосвязанных друг с другом и отраженных в сознании отдельной личности». В ней языковые единицы наделяются дополнительными культурными коннотациями — функционально значимыми для культуры смыслами, для адекватной дешифровки которых человек должен обладать культурно-языковой компетенцией. Эти коннотации выражают код культуры, членящий, категоризирующий, оценивающий мир [Городецкая, 2007].

На наш взгляд, с позиции лингвистики можно описать лингвокультуру как совокупность языковых единиц, средств и структур, отражающих особенности культуры конкретной языковой общности (в соответствии с этим выделают русскую, английскую, бурятскую и другие лингвокультуры).

Для всех единиц лингвокультуры характерна воспроизводимость в дискурсивных практиках, включающая в себя закрепленные языком знаки и устойчивые образно — смысловые структуры [Бурков, Электронный ресурс].

В качестве отрасли науки о языке, непосредственно связанной с изучением культуры, в последнее время все большее распространение получает лингвокультурология. [Маслова, 2001. - с.9]. Лингвокультурология — это новая филологическая дисциплина, которая изучает определенным образом отобранную и организованную совокупность культурных ценностей, исследует живые коммуникативные процессы порождения и восприятия речи, опыт языковой личности и национальный менталитет, дает системное описание языковой картины мира и обеспечивает выполнение образовательных, воспитательных и интеллектуальных задач обучения.

Таким образом, лингвокультурология — комплексная научная дисциплина, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающая этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания при помощи системных методов и с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления систем норм и общественных ценностей.

Ещё одним базовым для лингвокультурологии понятием является языковая картина мира. На основе анализа Ю.Д. Апресяна, В.Н. Телия и Ю.Л. Воротникова можно охарактеризовать языковую картину мира, как форму сознания или фиксации национально-культурного наследия, которая реализуется в результате взаимодействия мышления, действительности и языка [электронный ресурс].

Понятие картины мира действительно важно для современной науки, но оно требует четкого определения, поскольку вольное обращение с этим понятием не позволяет представителям разных дисциплин понять друг друга, достичь согласованности в описании картины мира средствами разных наук. Особенно важно определить это понятие для лингвистики и культурологии, которые в большей степени, чем другие науки, в последнее время используют данное понятие.

Под картиной мира в самом общем виде предлагается понимать упорядоченную совокупность знаний о действительности, которая сформирована в общественном, групповом, индивидуальном сознании.

М.Н. Пименова под языковой картиной мира понимает совокупность знаний о мире, которые отражены в языке, а также способы получения и интерпретации новых знаний [Пименова, 2004. - с. 5].

В.В. Красных противопоставляет картину мира и языковую картину мира: «"картина мира" и "языковая картина мира″» должны быть четко разведены» [Красных, 2003. - с. 17].

В.В. Красных справедливо обращает внимание на то, что различия в языковых картинах мира далеко не всегда свидетельствуют о различиях на определенных участках картины мира, например, люди различают цвета, даже если у них в языке нет для некоторых из них наименования; категория неопределенности может не иметь грамматического выражения, например, в русском языке, но передается лексически; с другой стороны, пятидесятичетырехязыковая картина мира может оказывать весьма серьезное влияние на способ членения действительности и, следовательно, на картину мира. Например, многие, кто изучал языки со сложной системой времен, знают, как трудно бывает овладеть не столько формами времен, сколько «способом» членения временной оси. То же справедливо и по отношению к иностранцам, пытающимся овладеть видами русского глагола.

А.Н. Леонтьев пишет, что понятие «образ мира» ни в коей мере нельзя считать тождественным таким понятиям, как «языковая картина мира» и «когнитивная картина мира» [Леонтьев, 1993. - с.18].

Так как основными структурными единицами языковой картины мира считаются концепты (к определению которых мы обратимся далее), своеобразной альтернативой термина «языковая картина мира» можно считать понятие концептосферы языка, введенное Д.С. Лихачевым.

Концептосфера — совокупность концептов, из которых складывается миропонимание носителя языка. Отталкиваясь от совокупности концептосфер отдельной личности, исследователь приходит к концептосфере национального языка, которая тем богаче и обширнее, чем «богаче вся культура нации – ее литература, фольклор, наука, изобразительное искусство» [Лихачев, 2005. - с.153].

Он писал: «В совокупности потенции, открываемые в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом, мы можем назвать концептосферами. Отдельных вариантов концептосферы национального языка очень много, они по-разному группируются, по-разному себя проявляют. Каждый концепт в сущности может быть по-разному расшифрован в зависимости от сиюминутного контекста и культурного опыта, культурной индивидуальности концептоносителя»; «Термин «концептосфера» вводится мною по типу терминов В.И. Вернадского: ноосфера, биосфера и пр. понятие концептосфера особенно важно тем, что оно помогает понять почему язык является не просто способом общения, но и неким концентратом культуры – культуры нации и ее воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности» [Лихачев, 1993. - с.5,9.]

Концептосфера — это сфера мысли, информационная часть когнитивного сознания народа и отдельной личности.

Источник формирования концептов — личная познавательная деятельность личности, в том числе - через ее коммуникативную деятельность (общение, чтение, учеба), изучение концептосферы возможно психологическими, культурологическими и лингвокогнитивными методами и приемами.

Концептосфера человека является информационной частью когнитивной картины мира, обеспечивает ее упорядоченность, структурированность и системность, обеспечивает во многом понимание воспринимаемой человеком действительности, но не исчерпывает когнитивную картину мира, которая предполагает, кроме системы ментальных опор еще и динамические механизмы познания, стереотипы восприятия и др. [Попова, 2007]

Ю.М. Лотман также рассматривал концептосферу с аналогичным понятием В.И. Вернадского «биосфера» [Лотман, 2000. – с.704]. Само содержание понятия, предлагаемое Ю.М. Лотманом, построено совершенно строго и корректно. Он писал, что все пространство семиосферы пересечено границами разных уровней, границами отдельных языков и даже текстов. Внутреннее пространство каждой из этих субсемиосфер имеет некоторое свое семиотическое «я», реализуясь как отношение какого-либо языка, группы текстов, отдельного текста (при учете того, что языки и тексты располагаются иерархически на разных уровнях) к некоторому их описывающему метаструктурному пространству. Также Ю.М. Лотман считал, что определенные участки семиосферы могут на разных уровнях образовывать семиотическое пространство, разделенное единой границей, или группу замкнутых пространств, дискретность которых будет отмечена границами между ними, или, наконец, часть некоторого более общего пространства, ограниченного с одной стороны фрагментом границы, а с другой открытого. [Ю.М. Лотман, 1999. – с. 185-186].

Как уже говорилось ранее, основной единицей концептосферы и языковой картины мира выступает концепт. Будучи ключевым понятием в различных областях лингвистики концепт и его определение являются объектом дискуссий различных исследователей [Воркачев, 2003]. Универсальной дефиниции данного понятия не существует до сих пор.

По мнению С.Г. Воркачева концепт находится в стадии протермина, однако, нынешнее состояние научной базы и разработанности теоретических основ концепта позволяет говорить о его терминологизации [Воркачев, 2003].

Впервые в отечественной лингвистике термин концепт в значении, отличном от термина понятие, использует С.А. Аскольдов-Алексеев: «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода». В полной мере термин концепт входит в научный обиход лишь в 90-х гг. прошлого века [Аскольдов, 1997. – с.267].

На сегодняшний день существуют десятки различных определений концепта, а также исследования, посвящённые анализу имеющихся дефиниций.

Систематизируя различные определения концепта, С.А. Юлтимирова определяет три основных подхода к пониманию концепта: лингвистический, когнитивный, культурологический:

«Лингвистический подход к определению концепта представлен в исследованиях С.А. Аскольдова, Д.С. Лихачева, В.В. Колесова, В.Н. Телия. В целом, представители данного направления понимают концепт как весь потенциал значения слова вместе с его коннотативным элементом.

Приверженцы когнитивного подхода к пониманию сущности концепта относят его к явлениям ментального характера. Так З.Д. Попова, И.А. Стернин и другие представители воронежской научной школы относят концепт к мыслительным явлениям, определяя его как глобальную мыслительную единицу.

Представители третьего подхода при рассмотрении концепта большое внимание уделяют культурологическому аспекту. По их мнению, вся культура понимается как совокупность концептов и отношений между ними. Концепт трактуется ими как основная ячейка культуры в ментальном мире человека. Этого взгляда придерживаются Ю.С. Степанов, Г.Г. Слышкин. [Электронный ресурс].

Некоторый интерес представляет также подход Воркачева, который в своей статье «Методологические основы лингвоконцептологии» утверждает: «В лингвистическом понимании концепта наметились три основных подхода. Во-первых, в самом широком смысле в число концептов включаются лексемы, значения которых составляют содержание национального языкового сознания и формируют «языковую картину мира» носителей языка. Совокупность таких концептов образует концептосферу языка, в которой концентрируется культура нации. В число подобных концептов попадает любая лексическая единица, в значении которой просматривается способ (форма) семантического представления.

Во-вторых, в более узком понимании к числу концептов относят семантические образования, отмеченные лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующие носителей определенной этнокультуры. Совокупность таких концептов не образует концептосферы как некого целостного и структурированного семантического пространства, но занимает в ней определенную часть — концептуальную область.

И, наконец, к числу концептов относят лишь семантические образования, список которых в достаточной мере ограничен и которые являются ключевыми для понимания национального менталитета как специфического отношения к миру его носителей» [Воркачев, 2003. – с.79].

Лингвистическая концептология использует понятие концепт как обозначение моделируемой лингвистическими средствами единицы национального когнитивного сознания, единицы моделирования и описания национальной концептосферы.

Задача лингвистической концептологии: смоделировать содержание исследуемого концепта как глобальной ментальной (мыслительной) единицы в ее национальном, возможно, и в социальном, возрастном, выявив максимально полно состав языковых средств, репрезентирующих (т. е. выражающих, вербализующих, объективирующих) исследуемый концепт, и описав максимально полно семантику этих единиц (слов, словосочетаний, ассоциативных полей, паремий, текстов), применяя методику когнитивной интерпретации результатов лингвистического исследования, Фразеология сосредоточивается на сочетаниях лексем, выполняющих роль номинаций тех или иных образов внешнего мира.

Наиболее популярным стало определение концепта, предложенное Е.С. Кубряковой. В ее теории делается упор на универсальность данного термина и стоящего за ним содержания: «термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания» [Кубрякова, 1996. – с.90]. К основным признакам концепта Е.С. Кубрякова относит оперативность («…оперативная содержательная единица памяти…»), отражение содержания человеческой деятельности, наличие инвариантного (упорядочивающего) стержня («…концепты сводят разнообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к чему-то единому, подводя их под одну рубрику…»), гибкость и подвижность. [Токарев, 2003. - с.6]. Г.В. Токарев также считает, что эти признаки свидетельствуют о сложности и противоречивой природе концепта: он оперативен и в то же время отражает результаты всего человеческого опыта, имеет инвариантный стержень и вместе с тем постоянно изменяется. Е.С. Кубрякова предлагает такое определение концепта: «Концепт — оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания. Самые важные концепты выражены в языке» (КСКТ. - с. 90-92).

Следует помнить, что концепт представляет собой только часть актуализированных смыслов, относящихся к той или иной идее. Мы рассмотрели концепт как объект лингвокультурологии.

Термину «концепт», который является стержневым термином понятийного аппарата культурологической лингвистики, посвящена статья М.М. Ангеловой «Концепт» в современной лингвокультурологии»¹. В данной работе М.М.Ангелова ставит перед собой следующие задачи:

1. обоснование употребления термина «концепт», его отличие от термина «понятие»;

2. описание структуры и составляющих «концепта», критерии, необходимые для вычленения концепта из текста;

3. различные классификации концепта.

Автор статьи останавливается на истории развития термина «концепт» в отечественной науке. Применение данного термина в языкознании начинается с 1928 г. с выхода в свет статьи С.А. Аскольдова-Алексеева «Слово и концепт», который был опубликован в журнале «Русская речь». Но «концепт» на длительное время исчезает из лингвистического лексикона по каким-либо причинам, одной из которых была идеология Советского Союза.

Термин «концепт» переживает эпоху «лингвистического ренессанса» с начала 90-х годов 20го столетия благодаря научным трудам Д.С. Лихачева и Ю.С. Степанова. Д.С. Лихачев использовал понятие «концепт» для обозначения обобщенной мыслительной единицы, которая отражает и интерпретирует явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка. Являясь своего рода обобщением различных значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка, позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слов. Лихачев считает, что концепт не возникает из значений слов, а является результатом столкновения усвоенного значения с личным жизненным опытом говорящего [Лихачев, 1993].

Наше исследование строится в русле культурологического подхода по С.А. Юлтимировой. Данный подход соответствует подходу, выделенному Воркачевым. Как наиболее адекватные для данной работы, были выделены определения, данные Ю.С. Степановым (…то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И… то, посредством чего человек… сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее.) [Степанов, 1997. - с.778], М.М. Арутюновой (аксиологически окрашенные и мировоззренчески ориентированные, культурно значимые единицы обыденного философского (преимущественно этического) сознания) [Арутюнова, 1993. - с.3-6; Арутюнова, 1999. - с.617-631], а также Воркачевым (культурно отмеченные, вербализованные смыслы, представленные в плане выражения целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму [Воркачев, 2003]. На основе этих определений строится понятие концепта:

Концепт — культурно маркированная и мировоззренчески ориентированная смысловая единица, являющаяся продуктом коллективного мышления, хранящаяся в сознании языковой личности и объективированная рядом языковых средств.

В.И. Карасик приводит ряд подходов к концептам, развиваемых разными авторами. Среди них назовем следующие:

концепт — идея, включающая абстрактные, конкретно-ассоциативные и эмоционально-оценочные признаки, а также спрессованную историю понятия [Степанов, 1997. - с. 41-42];

концепт — личностное осмысление, интерпретация объективного значения и понятия как содержательного минимума значения [Лихачев, 1977. - с. 281];

концепт — это абстрактное научное понятие, выработанное на базе конкретного житейского понятия [Соломоник, 1995. - с. 246];

концепт - сущность понятия, явленная в своих содержательных формах — в образе, понятии и в символе [Колесов, 2004. - с. 19-20];

концепты — своеобразные культурные гены, входящие в генотип культуры, самоорганизующиеся интегративные функционально-системные многомерные (как минимум трехмерные) идеализированные формообразования, опирающиеся на понятийный или псевдопонятийный базис [Ляпин, 1977. - с. 16-18].

Сам В.И. Карасик характеризует концепты как «ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые осознаваемые фрагменты опыта» [«Введение в когнитивную лингвистику», 2004. - с. 59], «многомерное ментальное образование, в составе которого выделяются образно-перцептивная, понятийная и ценностная стороны» [«Введение в когнитивную лингвистику», с. 71], «фрагмент жизненного опыта человека» [Карасик, 2004], «переживаемая информация» [Карасик, 2004. - с. 128], «ЛИМИТ переживаемого знания» [Карасик, 2004. - с. 361].

А.А. Залевская определяет концепт как объективно существующее в сознании человека перцептивно-когнитивное образование динамического характера в отличие от понятий и значений как продуктов научного описания (конструктов) [Залевская, 2001. - с. 39]. И в одной из последних работ А.А. Залевская характеризует нейронную основу концепта— активизацию многих отдельных нейронных ансамблей, распределенных по разным участкам мозга, но входящих в единый набор. Доступ ко всем этим участкам осуществляется одновременно благодаря слову или какому-либо другому знаку [А.А. Залевская, 2005].

В процессе познания информация об окружающей действительности обобщается (концептуализируется) до уровня концепта. В виде концепта она хранится в сознании индивида, а его объективация происходит посредством редукции сложного ментального образования до упрощенного конкретного смысла в каждом акте общения и номинации [Новодранова, 2006. - с. 389].

Непосредственно лингвокультурный концепт отличается от других ментальных единиц (в том числе от концепта в когнитивном плане) акцентуацией ценностного компонента.

Основанием для выделения лингвокультурных концептов можно считать систематизированные в исследовании О.А. Ипановой критерии: высокочастотность имени концепта, переживаемость, лингвокультурная маркированность, мировоззренческая ориентированность, номинативная плотность, этимологическая память и др. [Электронный ресурс].

Синтезируя определения, данные Г.Г. Слышкиным и В.И. Карасиком, представительница казанской лингвистической школы, М.А. Солдатова описывает лингвокультурные концепты как базовые единицы картины мира, в которых фиксируются ценности как отдельной языковой личности, так и лингвокультурного общества в целом [Солдатова, 2003].

С.А. Аскольдов считает, что концепт выполняет функцию заместительства. Он пишет следующее: «Чтобы подойти к уяснению природы концептов, необходимо уловить самую существенную их сторону, как познавательных средств. Эту сторону мы видим в функции заместительства. Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода».

Существенная особенность заместительной способности концептов, указывает Аскольдов, состоит в том, что она основана иногда только на потенции совершить то или иное «замещение» - потенции иногда крайне слабо ощутимой, но, тем не менее, действенной, без которой не может совершаться более или менее слаженное языковое общение [Лихачев, 1993].

Концепт определяется как дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету.

Таким образом, концепт приобретает статус лингвокультурного элемента при его культурной или национальной окрашенности, а также при наличии ярко выраженной ценностной составляющей в его структуре.

Наряду с концептами и специально культурными концептами в качестве единиц лингвокультурологии предложены такие термины, как логоэпистема, лингвокультурема, ценностные доминанты, прецедентные имена и пр.

Все указанные термины имеют право на существование и дальнейшее изучение, однако, на наш взгляд, основное внимание культурологической лингвистики и лингвокультурологии сегодня направлено на изучение лингвокультурных концептов.

В настоящее время существует ряд научных исследований, посвященных типологии, структуре и другим аспектам лингвокультурных концептов.

Мы придерживаемся точки зрения о термине «концепт»

1. Фразеологическая единица, ее трактовка в отечественной лингвистике

Лингвистика XXI века активно разрабатывает направление, в котором язык рассматривается как культурный код нации. Язык – это путь, по которому человек проникает не только в современную ментальность нации, но и в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя. Вся многовековая культура народа отражается в его языке, каждый язык специфичен и уникален, так как по-разному фиксирует и отражает деятельность человека. В.А. Маслова пишет: «Отзвуки давно минувших лет, пережив века, сохраняются сегодня в пословицах, поговорках, фразеологизмах, метафорах, символах культуры и т.д.» [Маслова 2001. – с.3]. Хранителем культурной информации является любой текст, а всякий фразеологизм – это минимальный текст, который и содержит определенную информацию.

В современной лингвистике определенно наметились два направления исследований. Исходной точкой первого направления стало признание того, что фразеологизм – это такая единица языка, которая состоит из слов, то есть по природе своей словосочетание. Однако одни ученые утверждают, что объектом фразеологии в каждом отдельном языке являются все действительно возможные конкретные словосочетания, независимо от квалитативных различий между ними. Например, Копыленко высказывается следующим образом: «Фразеология охватывает все сочетания лексем, существующие в данном языке, в том числе и так называемые «свободные» словосочетания» [Копыленко, 1972. – с.81]. Но с другой стороны объектом фразеологии в рамках этого направления распознаются лишь некоторые разряды и группы словосочетаний, которые подчеркиваются в речи особой характерностью из всех представленных. В зависимости от того, какие признаки берутся в расчет при акцентировании таких словосочетаний, и устанавливается состав подобных единиц в языке. Только эти «характерные» словосочетания и могут называться фразеологизмами. Несмотря на относительность понятий и связанное с этим разграничение, обычно считают, что фразеология может быть представлена:

1. Как фразеология языка в «широком» понимании этого слова, которая включает в свой состав и словосочетания, пересмотренные полностью, и словосочетания, в которых присутствуют не пересмотренные слова-компоненты. Примером такого «широкого» понимания объема и состава фразеологии может послужить точка зрения В.Л. Архангельского, О.С. Ахмановой, Н.М. Шанского.

2. Как фразеология русского языка в «ограниченном» смысле этого слова, которая включает в свой состав словосочетания, но только полностью переосмысленные. Фразеологизм следует рассматривать как объединение признаков слова и словосочетания, тогда подчеркивается омонимичность фразеологизма и сопоставляемого с ним по структуре словосочетания.

Второе направление во фразеологии ориентировано на то, что фразеологизм это вовсе не словосочетание, ни по форме, ни по содержанию. Это такая единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые превозносят только генетическую сущность словосочетания. «Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка, в историческом плане» [Ларин, 1956. – с.202]. Эти выражения противопоставляются не омонимичным словосочетаниям, потому как качественно отличаются от них. Самым главным в изучении фразеологизма становится не смысловая и формальная характеристика его образующих компонентов, и даже не связи между этими компонентами, а изучение фразеологизма в целом, как единицы языка, содержащей определённую форму, сущность и особенности употребления в речи. Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология любого фразеологизма базируется на непрямолинейной зависимости от неких «всесторонних» схемах переосмысления словосочетаний, от степени семантического единства компонентов, а также от степени утраты лексического значения слов в словосочетаниях.

Таким образом, «фразеологизм - это устойчивое сочетание слов с осложненной семантикой, не образующихся по порождающим структурно-семантическим моделям переменных сочетаний» [Кунин, 1986. – с.5], то есть это устойчивое выражение или сочетание слов, которое превозносится в речь в окончательном виде и не может употребляться в самостоятельном значении.

Под устойчивостью фразеологических единиц понимается мера, степень семантической слитности, неразложимости компонентов. По мнению Жукова, устойчивость, по крайней мере, в семантическом плане, органически связана с идиоматичностью, то есть со смысловой неразложимостью фразеологизма. «Устойчивость - это степень, мера семантической неразложимости компонентов внутри того или иного фразеологизма. Она является формой проявления идиоматичности применительно к конкретно данному фразеологизму. Иными словами, устойчивость – это мера идиоматичности». [Жуков, 1978].

Над проблемой фразеологических единиц работали многие ученые-лингвисты. Родоначальником всей этой теории считается швейцарский лингвист Шарль Балли, который впервые определил фразеологию как самостоятельный раздел лексикологии. Определение общего характера фразеологизму дал Ш. Балли: «сочетания, прочно вошедшие в язык, называются фразеологическими оборотами» [Шанский,1985. – с.160].

Он также предложил целый ряд классификаций фразеологических единиц. Кунин выделяет «идиоматизмы, фразеоматизмы и идиофразеоматизмы [Кунин, 1986]. Амосова делит все фразеологические единицы на «фраземы и идиомы» [Амосова, 1963].

В отечественном языкознании фразеология оформилась в самостоятельную науку под влиянием академика В.В. Виноградова, который разработал универсальную классификацию фразеологических оборотов, приложимую к любому языку. Он выделяет три типа фразеологизмов: 1) фразеологическое сращение; 2) фразеологическое единство; 3) фразеологическое сочетание. Подробнее о них будет сказано чуть ниже.

В истории фразеологии исследователи выделяют три этапа:

1. 60-е годы – годы интенсивной разработки объектов данной науки, систематизации фразеологических единиц, их семантико-грамматической характеристики;

2. 70-е годы – годы интереса ученых к историческому развитию фразеологии;

3. 80-е годы – годы зарождения нового направления во фразеологии – фразеологической стилистики.

С.И. Ожегов предлагает различать в русском языке устойчивые словесные сочетания, относящиеся к фразеологии в узком и широком смысле» [Ожегов, 2011. – с. 192-196]. Фразеология в узком смысле - сочетания, обладающие определенными структурными особенностями и являющиеся средствами построения предложений или элементами предложений. Другие устойчивые словесные сочетания, не обладающие указанными признаками, можно назвать фразеологией в широком смысле.

По мнению В.П. Жукова, фразеологизмы представляют собой крылатые слова, пословицы, поговорки и фразообразования в творчестве отдельных писателей, а также фразовые особенности речи отдельных социальных слоев, профессиональных групп [Жуков, 2006. – с.87].

В понимании А.А. Реформатского объем идиоматики гораздо шире. Идиомы буквально непереводимы. Поэтому состав идиоматики чрезвычайно широк. Это и лексикализованные сочетания, определяемые В.В. Виноградовым как фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания, это и отдельные слова с переносным значением (заяц в значении «безбилетный пассажир»), это, наконец, и поговорки, пословицы, ходячие языковые формулы, «крылатые слова», прибаутки и т.п.

Остановимся чуть подробнее на данной классификации.

Выделяется три типа фразеологизмов:

1. Фразеологические сращения – устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых не выводится из значения составляющих их компонентов, т.е. не мотивировано ими с точки зрения современного состояния лексики: с бухты-барахты, бить баклуши, куда ни шло, попасть впросак и мн.др. В бурятском языке – hYYлэй hYYлдэ ≈ в конце концов; гажа буру ≈ из ряда вон и т.д. Целостное значение каждого из этих фразеологизмов понятно человеку, несмотря на то, что некоторые слова нам не понятны. Фразеологические сращения могут включать в свой состав устаревшие слова и грамматические формы: сыр бор разгорелся (не сырой!), шутка сказать (не шутку!). В бурятском языке – атар-тутар гэлдэхэ ≈ сыр-бор поднимать. Ссориться; ехэ бурган hара ≈ название третьего весеннего месяца; улаан булан ≈ красный уголок. Культурно-просветительское учреждение клубного типа, его помещение; ангин дайсан ≈ классовый враг.

2. Фразеологические единства – устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых отчасти связано с семантикой составляющих их компонентов, употребленных в образном значении: зайти в тупик, плыть по течению, прикусить язык, держать камень за пазухой. В бурятском языке – толгойгоо эдихэ (гээхэ, алдаха) ≈ головы лишиться. Погубить себя; тогоон соо бусалха ≈ вариться в общем котле. Такие фразеологизмы могут иметь «внешние омонимы», т.е. совпадающие с ними по составу словосочетания, употребленные в прямом значении: Нам предстояло плыть по течению реки пять дней. Тэрэ хYн толгойгоо алдаа… Фразеологические единства всегда воспринимаются как метафоры или другие тропы. Так, среди них можно выделить устойчивые сравнения (как банный лист, как на иголках), гиперболы (золотые горы, море удовольствия, алтан гартай), литоты (с маковое зернышко, хвататься за соломинку). Также есть фразеологические единства, которые представляют собой перифразы, т.е. описательные образные выражения, заменяющие одно слово: за тридевять земель – «далеко».

Некоторые фразеологизмы обязаны своей экспрессивностью каламбуру, шутке, которые положены в их основу: дырка от бублика, от жилетки рукава, без году неделя и т.д.

1. Фразеологические сочетания – устойчивые обороты, значение которых мотивировано семантикой составляющих их компонентов, один из которых по значению может быть связан только со вторым словом в словосочетании: потупить взор. Глагол потупить в значении «опустить» имеет фразеологически связанное значение и с другими словами не сочетается. Мы ведь не можем сказать «потупить руку», «потупить ногу» [Виноградов 1947, с. 345]. В бурятском языке – альгаа хазаха ≈ локти кусать… «Кусать» не употребляется с другими словами.

Эту классификацию фразеологизмов нередко дополняют так называемые фразеологические выражения, которые также устойчивы, однако состоят из слов со свободными значениями, т. е. отличаются семантической делимостью: Счастливые часов не наблюдают; Свежо придание, а верится с трудом; Цыплят по осени считают и др. Сюда же относятся пословицы, поговорки, крылатые слова, речевые штампы.

Существует классификация, в основу которой положены их общеграмматические особенности. При этом предлагаются следующие типологии фразеологизмов русского языка.

1.Типология, основанная на грамматическом сходстве их компонентного состава. Выделяются такие типы фразеологизмов:

1) сочетание прилагательного с существительным: краеугольный камень, заколдованный круг, лебединая песня; ама халамгай – под хмельком, выпивший, зольбо нохой – бездомная, бродячая собака, мяхан тархитай – с мясной головой. Глупый.

2) сочетание существительного в именительном падеже с существительным в родительном падеже: точка зрения, камень преткновения, яблоко раздора; Илалтын Yдэр – День победы.

3) сочетание существительного в именительном падеже с существительными в косвенных падежах с предлогом: кровь с молоком, душа в душу, дело в шляпе; малгайтай мал – букв. скот в шапке, сочетание предложно-падежной формы существительного с прилагательным: на живую нитку, на старой памяти, на короткой ноге; модон голтой, могой hаналтай букв. С деревянным стержнем, со змеиными помыслами ≈ змея подколодная.

сочетание глагола с существительным (с предлогом и без предлога): окинуть взором, посеять сомнения, взять в руки; гар хYрэхэ букв. рукой касаться ≈ I. Посягать на что-либо; II. Бить, прикладывать руку.

сочетание глагола с наречием: попасть впросак, ходить босиком, видеть насквозь; урагша абаха букв. Вперед брать. Принимать во внимание.

сочетание деепричастия с именем существительным: спустя рукава, скрепя сердце, сломя голову; хамсыгаа шамаха – засучить рукава. Засучив рукава.

2. Типология, основанная на соответствие синтаксических функций фразеологизмов и частей речи, которыми они могут быть замещены. Выделяются такие типы фразеологизмов:

именные фразеологизмы: краеугольный камень, заколдованный круг. В предложении они выполняют функции подлежащего, сказуемого, дополнения; по характеру связей с другими словами в сочетании могут управлять каким-либо членом и быть управляемыми;

глагольные фразеологизмы: водить за нос, окинуть взором. В предложении выполняют роль сказуемого; в сочетании с другими словами могут согласоваться, управлять и быть управляемыми;

адъективные фразеологизмы: косая сажень в плечах, себе на уме, на рыбьем меху. Они имеют значение качественной характеристики и, подобно прилагательным, выступают в предложении в функции определения или именной части сказуемого;

наречные, или адвербиальные, фразеологизмы: на живую нитку, с глазу на глаз. Они, подобно наречиям, характеризуют качество действия и выполняют в предложении роль обстоятельств;

междометные фразеологизмы: ни пуха ни пера!; черта с два!; ни дна тебе ни покрышки!; в добрый час! Подобно междометиям, такие фразеологизмы выражают волеизъявление, чувства, выступая как отдельные нерасчлененные предложения.

Можно систематизировать фразеологизмы и по другим признакам. Существует множество других различных классификаций.

То есть мы видим, что фразеологизмы можно систематизировать по различным признакам. Ученые рассматривают их с точки зрения идиоматичности, грамматических особенностей, синтаксических функций. В связи с этим появляется множество классификации различных авторов.

А.А. Реформатский различает идиоматику и фразеологию. К последней относятся слова и словосочетания, специфические для речи разных групп населения по классовому или профессиональному признаку, для литературного направления или отдельного автора.

Монография М.А. Федосова «Функционально-стилистическая дифференциация русской фразеологии» - первая работа, в которой в широком плане русская фразеология освещена в функционально-семантическом плане. Ученый изложил историю стилистической дифференциации фразеологических единиц в отечественном языкознании, дал классификацию русской фразеологии с точки зрения функционально-стилевой принадлежности, детально проанализировав при этом лексические, структурно-синтаксические, фонетические, словообразовательные, морфологические признаки каждого пласта, которые, по мнению ученого, способствуют разграничению книжных, нейтральных, разговорных и просторечных фразеологизмов.

В своей работе «Фразеология русского языка» Шанский дает такое определение фразеологизма: «Фразеологический оборот – это воспроизводимая в готовом виде языковая единица, состоящая из двух или более ударных компонентов словного характера, фиксированная (т.е. постоянная) по своему значению, составу и структуре» [Шанский, 1985]. Он выделяет следующие группы фразеологических оборотов с точки зрения их экспрессивно-стилистических свойств:

• Межстилевые фразеологические обороты – устойчивые сочетания слов, известные и употребляемые во всех стилях языка;

• Разговорно-бытовые фразеологические обороты – устойчивые сочетания слов, преимущественно или исключительно употребляемые в устной речи;

• Книжные фразеологические обороты – устойчивые сочетания слов, преимущественно или исключительно употребляемые в письменной речи;

• Фразеологические архаизмы и историзмы. Архаизмы – это фразеологические обороты, вышедшие из активного употребления в связи с вытеснением их другими устойчивыми сочетаниями или отдельными словами, оказавшимися более подходящими для выражения соответствующих понятий. Историзмы – это фразеологические обороты, вышедшие из активного употребления в связи с исчезновением соответствующего явления действительности.

Исследователи В.Л. Архангельский, С.Г. Гаврин, В.Н. Телия определяют фразеологизм как языковую единицу, для которой характерны такие второстепенные признаки как метафоричность, эквивалентность и синонимичность слову. В.В.Виноградов выдвигал как наиболее существенный признак фразеологического оборота его эквивалентность и синонимичность слову [Виноградов, 1972. – с.639]. Мы знаем, что фразеологические обороты придают языку яркость черт национального характера и тот неповторимый колорит, который отличает один язык от другого. Познакомимся с фразеологией русского языка и посмотрим, что говорят о фразеологических единицах русисты. Количество фразеологизмов в русском языке хотя и не столь велико, как отдельных слов, но все же весьма значительно. Никто пока даже приблизительно его не определил. Поэтому фразеологический запас, как и лексический, может быть разделен на две части: активную и пассивную. Конечно, этот запас может значительно различаться у разных людей, это зависит от образовательного и культурного уровня или других обстоятельств. К пассиву относятся, прежде всего, устаревающие или устаревшие устойчивые словосочетания. Составители «Фразеологического словаря русского языка» под редакцией А.И. Молоткова отмечают, что фразеологизмы подвержены количественным изменениям за счет утраты некоторой их части или образования новых. К активу же относятся те устойчивые словосочетания, которые не являются устаревшими и чаще используются в речи.

Фразеология русского языка в последнее время стала объектом интенсивного изучения в разных аспектах: структурно-семантическом, функциональном, стилистическом, диалектологическом, историческом и сопоставительном.

Фразеологизмы, по Ф.И. Буслаеву, - своеобразные микромиры, они содержат в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам» [Буслаев, 1954. – с.37].

Но нас интересует лингвокультурологический аспект фразеологии. В.Г. Костомаров писал: «Фразеологические единицы наряду с лексикой служат основным ресурсом фоновых знаний и обладают способностью к накоплению внеязыковой информации».

По словам В.Г. Костомарова, культурологическая ценность фразеологизмов складывается из трех составляющих. Во-первых, они отражают национальную культуру комплексно, всеми элементами, взятыми вместе, т.е. своими идиоматическими значениями. Некоторые фразеологизмы называют явления прошлого и настоящего страны, которые не имеют аналогов в других культурах (мамаево побоище). Во-вторых, фразеологизмы отражают национальную культуру расчленено, единицами своего состава, причем некоторые слова являются безэквивалентными (лезть на рожон, тертый калач). В-третьих, фразеологизмы отражают национальную культуру своими прототипами (от а до я, начать с азов, проще пареной репы, красный петух, дать честное слово, держать камень за пазухой) [Верещагин, 1983. - c.269]. Сначала в мире возникает какая-то прототипная ситуация, т.е. та, которая соответствует буквальному значению фразеологизма. Разберем это на примере фразеологического оборота «держать камень за пазухой». Т.е. мы можем сказать, что был человек, который держал у себя за пазухой камень, желая сделать кому-то что-то плохое, например, бросить в него. И тут возникает вопрос, а почему он хотел совершить это действие? А потому, что он недолюбливал человека, был зол на него. Отсюда и пошло это устойчивое выражение, т.е. таить злобу, желать сделать кому-то что-то плохое, отомстить и т.д.

Фразеология – фрагмент языковой картины мира. Фразеологические единицы всегда обращены на субъекта, т.е. возникают они для того, чтобы интерпретировать мир, оценивать и выражать к нему субъективное отношение.

В.Н. Телия пишет, что фразеологический состав языка – это «зеркало, в которое лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание», именно фразеологизмы будто подают особое видение мира носителю языка. Например, сведения о поведении человека (садиться не в свои сани, несолоно хлебавши), о традициях и обычаях (вывести на чистую воду). Также она отмечает, что «фразеологизмы, содержащие в своем составе хотя бы один компонент в его обычном употреблении, составляют в языке пласт фразеологических сочетаний. Один из компонентов».

Исследование фразеологизмов русского языка предполагает их классифицирование по самым разнообразным признакам. В.В. Виноградов предложил одну из наиболее известных и широко распространенных в лингвистике классификаций.

Верещагин и Костомаров предлагают свою классификацию фразеологизмов. Исследователи опираются на то, что они отражают национальную культуру нерасчлененно, т.е. комплексно. С другой стороны, фразеологизмы отражают национальную культуру расчленено.

Определяя понятие фразеологизма, ученые пытаются выявить его главную особенность.

Так, например, В.Н. Телия в Лингвистическом энциклопедическом словаре под ред. В.Н. Ярцевой считает, что такой особенностью фразеологизма является его фиксированная устойчивость. Поэтому, определяя значение данного термина, она пишет: «Фразеологизм (фразеологическая единица) - общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава». [Ярцева, 1990. – с.559].

Данное определение уточняется в энциклопедии «Русский язык» под ред. Ю.Н. Караулова: «Фразеологизм, фразеологическая единица, - общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не произносятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в визуально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава». [Караулов, 1997. – с.605].

В.Н. Телия в своей работе «Русская фразеология» дает следующую классификацию фразеологических единиц:

1. идиомы (ядро фразеологического состава);

2. фразеологические сочетания – фразеологизмы с аналитическим типом значения, которые взаимодействуют с единицами лексико-семантической системы языка;

3. паремии – пословицы, поговорки. Прямое и иносказательное значение;

4. речевые штампы;

5. клише;

6. крылатые выражения [Телия, 1996. - с.288]

Если рассматривать другую ее работу «Что такое фразеология?», мы видим, что в ней приводится другая классификация, по характеру взаимосвязи фразеологических единиц с данными лексического уровня:

1. Фразеологические обороты, одним членом которых является слово в его свободном употреблении, а другим – конституирующее оборот слово в его специфической форме существования.

2. Фразеологические обороты, представляющие собой «цитирование», т.е. воспроизводимые как чье-либо или откуда-либо (пословицы, поговорки, штампы, клише).

3. Фразеологические обороты, полностью потерявшие семантические связи их компонентов с элементами лексической системы языка и ставшие своеобразными раздельно оформленными словами.

Идиоматика может рассматриваться как один из источников познания элементов культуры языкового коллектива, «культуры в антропологическом смысле», т.е. комплексы проявлений материальной, социальной и духовной жизни народа или этнической группы в различный период его развития или в соответствии с различными историческими периодами и природными условиями. Сложность для классифицирования идиом вызывает то, что понятие национально-культурной специфики фразеологизмов понимается учеными-лингвистами по-разному.

Во-первых, этнокультурная вариативность может наблюдаться в значении слов-реалий (денотативный компонент значения), т.е. через наличие этнореалий. Например, небо в овчинку, бить тревогу; зула бариха букв. свечу, лампадку держать. Возжечь огонек.; хадаг табиха букв. Хадак положить. Свататься.

Во-вторых, национально-культурная специфика может отражаться фразеологизмом в целом (сигнификативный компонент значения), т.е. через этновосприятие. Например, красная суббота, куда Макар телят гонял.

В-третьих, этнокультурная вариативность может выражаться через национально-культурную коннотацию (функциональный компонент значения), т.е. через этнодискурс.

Таким образом, мы можем разделить фразеологизмы, которые содержат в своей семантике этнокультурную вариативность, на три группы: 1) этнореалии; 2) этновосприятие; 3) этнодискурс.

Под фразеологизмом понимается устойчивая и воспроизводимая раздельнооформленная единица языка, состоящая из компонентов, наделенная целостным значением и сочетающаяся с другими словами. Фразеологизм начинается там, где заканчивается семантическая реализация его компонентов [Электронный ресурс].

А. Ларин считает, что фразеология как лингвистическая дисциплина находится еще в стадии скрытого развития, еще не оформилась как зрелый плод подготовительных трудов.

М.Я. Немировский пишет, что фразеология не представляет собой ничего среди филологических наук.

Но самое полное определение фразеологизма дает Н.М. Шанский: «Фразеология представляет собой раздел науки о языке, изучающей фразеологическую систему в ее современном состоянии и историческом развитии».

Мнения языковедов относительно сущности фразеологизма расходятся. Некоторые исследователи (В.Н. Телия, Н.М. Шанский, В.П. Жуков и др.) относят к фразеологии устойчивые сочетания, другие (Н.Н. Амосова, А.И. Смирницкий и др.) – только определенные группы. Так, некоторые лингвисты (в том числе и В.В. Виноградов) не включают в разряд фразеологизмов пословицы, поговорки и крылатые слова, считая, что они по своей семантике и синтаксической структуре отличаются от фразеологических единиц.

Лингвокультурологическая ценность фразеологизмов бесспорна. В.А. Маслова отмечает, что «в большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, а культурная информация, хранящаяся во внутренней форме фразеологической единицы, придает фразеологизму культурно-национальный колорит…» [Маслова, 2001. - с.82].

Рассмотрим фразеологию в бурятском языке. Фразеология бурятского и других монгольских языков стала предметом специального исследования в основном с начала второй половины XX века в трудах Т.А. Бертагаева, Г.Ц. Пюрбеева, Ц.Б. Будаева и Ш-Н.Р. Цыденжапова. В них дана характеристика бурятских фразеологизмов со стороны семантической, грамматической структуры и их компонентного состава, осуществлена их классификация.

Как отмечает Т.Б. Тагарова, «фразеологическую стилистику необходимо рассматривать в широком плане, как часть общей стилистической системы языка и как часть общей фразеологии в неразрывном единстве» [Тагарова, 2008. – с.6]. Исследователи считают, что фразеологию нужно изучать в следующем объеме:

1. Стилистический компонент фразеологического значения, его место в общем фразеологическом значении и связь с другими компонентами семантики ФЕ; 2) функционально-стилевая дифференциация ФЕ (употребление в различных сферах общения и связь ФЕ с жанровой дифференциацией литературы); 3) средства и приемы стилистической организации ФЕ; 4) связь фразеологической стилистики с онтологией; 5) стилистические функции ФЕ в контексте (включая способы авторских трансформаций) и т.д.

В бурятском языкознании изучаются семантические разряды и структурные типы фразеологических единиц, методика преподавания, пути обогащения фразеологического фонда, фразеологические единицы старомонгольского письменного языка в этом аспекте вызывают интерес работы Ц.Б. Будаева (1970), Л.Д. Шагдарова (1974), Ш-Н.Р. Цыденжапова (1989, 1990), Д.Л. Шагдаровой (1993) и других.

Трудности в бурятской фразеологии связаны с отсутствием большого фразеологического словаря.

Фразеологические сочетания представлены в работе Г.А. Бертагаева в группах локализованных, сопричастных сочетаний, а фразеологические единства и фразеологические сращения в группах слитных и идиоматических словосочетаний. Данная классификация отражает целый ряд переходных типов устойчивых образований и рельефно показывает процесс фразообразования. ФЕ делятся на две группы: на фразеологические сочетания и фразеологические речения [Бертагаев, 1949. – с.64]. К фразеологическим сочетаниям относятся такие устойчивые единицы, которые являются комплексом слов, т.е. определенным отрезком предложения. Например, хараа таhарха (сумерки наступают), хYнэй шарай адуулха (заглядывать в глаза). Фразеологические речения – это целостные, грамматически законченные или завершенные единицы речи, являющиеся поговорками, пословицами, афоризмами и тому подобными выражениями. Например, hYхэ далайтар гозуули амарха (букв. пень отдыхает, пока замахиваются топором) = час да наш.

Г.Ц. Пюрбеев в монографии «Глагольная фразеология монгольских языков» подробно характеризует структурно-семантические особенности и состав ФЕ монгольских языков, а также способы описания фразеологии в словарях. Он рассматривает становление общих и частных особенностей фразеологических единиц, как средств языка: определение и уточнение критериев.

Большой вклад в развитие фразеологии внес монгольский ученый Т. Пагва своей работой «Введение в языкознание», опубликованной в 1959 г. Он подразделил устойчивые словосочетания на идиомы (овормой хэллэг) и фраземы (хэвшмэл хэллэг).

Ц.Б. Будаев выделил классификацию, составленную в полном соответствии со схемой Н.М. Шанского: 1) фразеологические сращения ниилэhэн тогтомол холбоо γгэнγγд; 2) фразеологические единства нэгэдэhэн тогтомол холбоо γгэнγγд; 3) фразеологические сочетания зохилдоhон тогтомол холбоо γгэнγγд; 4) фразеологические выражения найруулhан тогтомол холбоо γгэнγγд [Будаев 1964, с.153].

Как отмечает Г.Ц. Пюрбеев, «Фразеология каждого языка, кроме общих черт, сближающих ее с другими языками, имеет нечто свое, обусловленное не только внутренними законами развития, но и характером восприятия явлений окружающей действительности его носителя» [Пюрбеев, 1972. - с.19].

1. Когнитивные функции фразеологических единиц

В когнитивной лингвистике мы видим новый этап изучения сложных отношений языка и мышления. Начало такому изучению положили нейрофизиологи, врачи, психологи (П. Брока, К. Вернике, И.М. Сеченов, И.П. Павлов и др.). На базе нейрофизиологии возникла нейролингвистика. Стало ясным, что языковая деятельность протекает в мозгу человека, что разные виды языковой деятельности (освоение языка, слушание, говорение, чтение, письмо и др.) связаны с разными отделами головного мозга.

Следующим этапом развития проблемы соотношения языка и мышления стала психолингвистика, в рамках которой изучались процессы порождения и восприятия речи, процессы изучения языка как системы знаков, хранящейся в мозгу человека, соотношение системы языка и ее использования, ее функционирования (американские психолингвисты Дж. Гринберг, Дж. Кэррол и др., российские лингвисты А.А. Леонтьев, И.Н. Горелов, А.А. Залевская, Ю.Н. Караулов и др.).

Когнитивная лингвистика складывается в последние два десятилетия ХХ века, но ее предмет – особенности усвоения и обработки информации с помощью языковых знаков – был намечен уже в первых теоретических трудах по языкознанию в ХIХ веке.

Становление современной когнитивной лингвистики связывают с трудами американских лингвистов Джорджа Лаккофа, Рональда Лангакера, Рэя Джакендорффа и ряда других. Подробнейшим и детальнейшим образом охарактеризованы труды этих ученых и развитие проблематики когнитивной лингвистики в работах Е.С. Кубряковой [Кубрякова 1994, 1997, 1999]. Труды Кубряковой стали фундаментальными, они легли в основу когнитивной лингвистики в России.

Для начала обратимся к такому понятию, как функция. Функция – это роль, которую выполняет языковая единица в деятельности той структуры, частью которой она является. Вопрос о функциях фразеологических единиц является одним из наиболее актуальных вопросов современной фразеологии [Алефиренко, 2008. – с.118, Шанский,2012. – с.2000, Иванова, 2011. – с.233].

В данный период развития фразеологии представляется возможным выделить несколько основных точек зрения на эту проблему. В основном, функции, выполняемые фразеологическими единицами, делятся исследователями на две большие группы: константные и вариативные, узуальные и окказиональные [Кунин, 1996. – с.111] или основные и дополнительные [Тэйц, 2000. – с.80]

Когнитивная функция, под которой понимается социально-детерминированное отображение объектов реального мира, которое способствует их познанию, тесно связана с номинативной функцией. Мы знаем, что номинативная и познавательная, или когнитивная, функции реализуются в пределах коммуникативной функции, образуя при этом диалектическое единств, а все остальные функции, по А.В. Кунину, реализуются в рамках данных функций [Кунин, 1996. – с.112].

Развитие когнитивного подхода к явлениям языка способствовало рассмотрению языковых форм как производных концептуализации мира человеческим сознанием, а их значений – как определенных структур знания, концептов, схваченных языковыми знаками [Кубрякова, 1996]. Одним из недостаточно раскрытых явлений языка в когнитивном русле является фразеология.

Принято отмечать такую важную функцию фразеологического значения как коннотативно-культурологическую. Выделение этой функции связано с пониманием ФЕ как «народных стереотипов. «Фразеологизмы возникают в национальных языках на основе такого образного представления действительности, которая отражает обиходно-эмпирический, исторический или духовный опыт языкового коллектива, который, безусловно, связан с его культурными традициями, ибо субъект номинации и речевой деятельности – это всегда субъект национальной культуры» [Телия, 1981. – с.13].

До настоящего времени фразеология не являлась предметом глубокого и всестороннего анализа когнитивистов.

В отечественной лингвистике уже была предпринята попытка концептуального анализа фразеологических единиц. А.Н. Барановым и Д.О. Добровольским предложена типология основных концептуальных преобразований слотов и их содержания при описании значения идиом современного русского языка в сравнении с немецким языком.

Когнитивная функция выражает деятельность сознания и реализуется в языковых единицах, выражающих оценку (аксиологическая функция). Например, выходить за рамки, в данном примере идиома «за рамки» выражает оценку происходящего говорящим. Основой для высказывания являются не эмоции, а определённое логическое умозаключение. Еще один пример: как за каменной стеной, т.е. сильный, надежный. Человек, употребляющий эту идиому применительно к себе, выражает тем самым оценку самого себя как физически сильного.

Когнитивная функция: номинативная подфункция. Другими подвидами когнитивной функции являются идиомы, употреблённые для номинации, денотации, предикации (предметов и явлений внеязыковой действительности). Они играют номинативную роль. Их бóльшая экспрессивность формируется такими характеристиками, как интенсивность, наглядность, эвфемистичность, при этом они могут обладать различной стилистической окраской. Так, выражение «смотреть в оба глаза» - «внимательно смотреть» имеет нейтральную стилистическую окраску, но в другом контексте оно означает «следить».

1. Исследования по фразеологии в ключе лингвокультурологии в отечественном языкознании. Отражение национальной культуры во фразеологии

Поскольку культурные традиции находят яркое отражение во фразеологической системе языка, мы обратимся к анализу национально-культурного компонента фразеологических единиц с названиями одежды, так как представление о внешности человека и названия блюд - ядро каждой национальной культуры.

Таким образом, во фразеологических единицах отразились сведения, связанные с культурой конкретного народа. Существование, уклад жизни, традиции каждого народа зависят от географических условий, от особенностей природы и климата. И все эти условия по-особому влияют на питание и одежду.

Фразеологизмы могут отражать национальную культуру своими прототипами, поскольку генетически свободные словосочетания описывали определенные обычаи, традиции, особенности быта и культуры. Они рассказывают о русской флоре и фауне, о внешнем виде человека, его одежде и обуви, отражают российское историческое развитие, а также русский фольклор и художественную литературу.

Таким образом, происходит расширение пространства для исследования культурно-национальной специфики фразеологических единиц за счет привлечения системы эталонов и стереотипов культурно-национального самосознания лингвокультурного сообщества и его ценностной ориентации.

Фразеология, будучи наиболее культуроемкой частью языка, представляет повышенный интерес и наибольшую сложность при обращении к установлению национально-культурного своеобразия.

Таким образом, под фразеологией мы должны подразумевать лексические элементы стиля, включая сюда и композиционные взаимоотношения между этими элементами.
      Из этого определения ясно, что поскольку можно говорить о разных стилях, можно говорить и о разных фразеологиях. Различие это, например, можно проводить или в области социальной принадлежности (фразеология индивидуума, класса, сословия, фразеология индивидуальная и общепринятая), или в области социальной функции (фразеология медицинского, художественного труда, фразеология научная, политическая, и т. п.).

1. Лексико-семантическое поле «одежда»

Понятие поля, первоначально использовавшееся в физике, было в дальнейшем заимствовано многими научными дисциплинами для характеристики изучаемых ими явлений. Данное понятие получило широкое применение и в языкознании, где им обозначается «совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений» [Кузнецов, 1998. - с. 380]. Таким образом, поле представляет собой «реальную языковую подсистему» [Попова, 1986. - с. 62], изучение которой предполагает применение так называемого принципа поля, отражающего объективную данность в приемах лингвистического анализа и детерминированного строением объекта исследования [Бондарко, 1976. - с. 205]. Иными словами, понятие поля приобрело характер не только онтологической, но и гносеологической категории. Кроме того, появление термина «поле» и принципов полевого структурирования в языкознании утверждает представление о языке как о системе подсистем, между которыми происходит взаимодействие и взаимопроникновение.

По нашим наблюдениям, полевая теория начала быстро развиваться, став средством описания многогранных (многофункциональных) взаимосвязей, существующих внутри лексического уровня языка. По мнению Л.М. Васильева, «поскольку главная задача современных семантических исследований – изучение значений единиц языка в их всевозможных связях, изучение состава и структуры различных семантических полей, имеющих, несмотря на все трудности их практического выделения, психологическую и лингвистическую реальность, анализ языкового содержания методом поля является, видимо, наиболее эффективным и перспективным» [Васильев, 2006. - с. 96].

В связи с вышеизложенным необходимо рассмотреть общие признаки, характеризующие языковое поле:

1. наличие набора средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями;

2. наличие общего значения, которое в той или иной степени присуще его конституентам;

3. общее значение поля не едино, а распадается как минимум на два значения, которые могут быть противоположными или полярными и каждое из которых образует микрополе;

4. поле обладает неоднородной и, как правило, сложной структурной организацией, для которой характерно отношение центра и периферии.

На основании этих признаков, а также в зависимости от характерных особенностей, входящих в данные образования языковых элементов, выделяют: лексические, ассоциативные, словообразовательные, морфологосемантические, словообразовательные, семантические, морфологические, грамматические, грамматико-лексические, синтаксические, трансформационные, парадигматические, синтагматические поля.

В зависимости от характерных особенностей языковых элементов, образующих то или иное поле, а также в зависимости от критериев, служащих основой такого объединения, отечественными и зарубежными лингвистами выделяются различные полевые образования, применительно к которым изложенное выше общее определение поля подвергается некоторым модификациям. Однако, несмотря на то, что специфика существующих типов полей вносит некоторые изменения в содержание данного термина, неизменным остается понимание поля как совокупности языковых элементов, объединенных на основе определенного принципа.

Общими свойствами поля признаются следующие: 1) взаимосвязь элементов, 2) регулярный характер связей между элементами, 3) значимость каждого элемента, зависимая от его отношения к соседним элементам, 4) принципиально общий, единый для всех языков характер семантических структур, лежащих в основе эквивалентных полей, 5) исторически обусловленное существование конкретного поля в каждом языке, 6) культурно-языковая специфика проявления семантических структур, образующих эквивалентные поля в разных языках.

Семантическое поле выражает наивное, а не научно-философское представление о мире, поэтому конституировать семантическое поле может не любой, а только такой общий признак, который существует в пространстве когнитивных моделей среднего человека.

Элементы отдельного семантического поля связаны регулярными и системными отношениями, и, следовательно, все слова поля взаимно противопоставлены друг другу. Автономность семантического поля является относительной. В пределах всей семантической системы поля взаимодействуют между собой, и между ними нет четкой границы. Семантические поля могут пересекаться или одно может полностью входить в другое. Значение каждого слова наиболее полно определяется только в том случае, если известны значения других слов из того же поля, то есть семантическое поле характеризуется взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц.

При выделении семантического поля могут быть использованы различные методы, применяемые для вычленения поля. Существуют структурный (дистрибутивный), психофизиологический, психолингвистический, статистический и логико-семантический методы выделения семантических полей. Выбор метода зависит от задач, которые ставит перед собой исследователь, от его понимания лексической микросистемы. Большинство зарубежных и отечественных лингвистов предпочитает данным методам логико-семантический метод. Данный метод, предложенный Ш. Балли, основан на принципе идентификации, а именно выделение лексико-семантических полей начинают с установления имени поля – слова - идентификатора [Балли, 1961. - с. 181], то есть во главе поля должно стоять слово - идентификатор, которое выражает смысл, общий для входящих в поле слов, в наиболее объективной и наименее эмоциональной форме.

В любом языке фразеологизмы отражают национальную культуру своими прототипами, поскольку генетически свободные словосочетания.

Русские фразеологизмы с названиями одежды являются и фрагментом лексико-фразеологической системы русского языка. Их немало в «словаре фразеологических синонимов русского языка», составленном Л.И. Степановой, в котором в качестве доминанты выступают не фразеологизмы, а слова; они входят во многие синонимические ряды лексико-фразеологической системы русского языка. Например, молодой – метр с кепкой, под стол пешком ходит, молоко на губах не обсохло; одинаковый – одного поля ягодка, два сапога пара.

Рассмотрим лексико-семантическое поле «одежда», которое имеет прямое отношение к нашей исследовательской работе. Концепт «одежда» является одной из важнейших ментальных, культурных, языковых констант и в русской, и в любой другой концептосферах. У каждого народа одежда с древнейших времен была одним из средств осмысления мира. Она отражала все: цветовые оттенки местности, в которой проживал человек, сведения о климате (при теплом климате носили более открытую одежду, при холодном – закрытую, сделанную из меха или теплого материала), рисунки на одежде зависели от архитектуры. Велико также и символическое значение одежды. Но значение одежды у каждого народа имеет различия, которые отражают национально-культурные особенности восприятия мира.

В русском языке существует большое количество фразеологических единиц, включающих слово «одежда» или названия одежды. Например, в словаре В.И. Даля встречаются такие фразеологизмы: по одежке встречают, по уму провожают, чужая одежда – не надежда, одет щеголем и ходит гоголем и многие другие. В бурятском языке – дэгэл hэлгэхэ ≈ менять как перчатки.

Мы видим, что в данных примерах преобладает оценочный характер и через одежду дается оценка социального статуса человека.

Одним из важных источников изучения культуры может служить одежда, материал, из которого она делается, ее покрой и украшения. «Встречают по одёжке – провожают по уму», – говорит народная мудрость. Портновское ремесло всегда пользовалось уважением. Покрой, фасон одежды был своеобразным почерком мастера. Если портной шил одежду по стандартному образцу, т.е. «на один покрой», не проявляя творческого отношения к своему делу, это осуждалось. Отсюда, например, русские фразеологизмы на один покрой, на свой покрой, старого покроя, с особым покроем одежды связаны и фразеологизмы засучив рукава, спустя рукава, в рукав. В бурятском языке – хамсыгаа шамаха ≈ засучив рукава.

1. Головные уборы, как и одежда вообще, отличались большим разнообразием. Самым популярным была шапка. Это обусловливалось не только различными климатическими условиями, но и особым отношением к головному убору как показателю социального статуса человека: по Сеньке и шапка, шапочное знакомство, получать по шапке, снимать шляпу, под красную шапку, к шапочному разбору, ломать шапку, на воре шапка горит, закидать шапками, аршин с шапкой. В бурятском языке - Саарhан (hорhон) малгай YмдэхYYлхэ букв. Бумажную (из прошлогоднего меха) шапку надевать (на кого-либо). Превозносить кого-либо за несуществующие заслуги.

Прямую зависимость между национальными традициями и привычками, с одной стороны, и лексическим составом фразеологических единиц – с другой, можно наблюдать на примере таких устойчивых сочетаний, как войти в один лапоть, лаптем щи хлебать, откинуть лапти (кверху), обуть в лапти, не лапти плести, оставить без рубашки, оставить в одной рубашке, родиться в рубашке (сорочке), снимать последнюю рубашку, рубаха-парень, заткнуть за пояс, садиться в галошу. В бурятском языке:

По мнению В.М. Мокиенко и В.П. Фелицыной, русские фразеологизмы могут иметь троякую страноведческую ценность [Фелицына, 2009].

Во-первых, они отражают национальную культуру нерасчлененно, комплексно, всеми своими элементами, взятыми вместе, т.е. своими идиоматическими значениями. Так, например, фразеологизм не лыком шит (прост. не лишен знаний, способностей; понимает, умеет делать что-либо не хуже других) не содержит безэквивалентных (таких, которые невозможно сопоставить с каким-либо иноязычным лексическим понятием) лексических единиц, обозначающих национально-культурные предметы или явления. Однако лыко издавна использовалось для изготовления лаптей. Работа эта хоть и требовала навыка и умения, не считалась сложной и тонкой. Отсюда перенос выражения на человека, который сравнивается с предметами крестьянского быта.

Так же фразеологизмы засучив рукава (разг. с большим усердием, энтузиазмом, старательно и добросовестно начинать какое-либо дело, работать) и спустя рукава (разг. небрежно, недобросовестно и лениво выполнять какую-либо работу), связанные с особым покроем одежды в древней Руси. Верхняя одежда шилась с такими длинными, расширяющимися к концу рукавами, что они доходили до колен, а иногда и до самых пяток. Такая одежда была оправдана суровым русским климатом. Делать что-либо со спущенными рукавами было невозможно – сначала их засучивали.

В языке существуют фразеологизмы (их подавляющее большинство), план выражения которых не обнаруживает никаких национальных черт.

Выводы по главе 1

Итак, рассмотрев лингвистические труды зарубежных и отечественных ученых, мы можем сделать следующие выводы:

1. Фразеология является важным разделом языкознания. Без нее речь, любая речь, не была бы образной, яркой.

2. Лингвокультурология не менее важна для нас, через нее мы познаем культуру народа – носителя языка.

Изучив труды исследователей, мы придерживаемся классификации В.В. Виноградова. Он рассматривает фразеологию в широком смысле. Ученый считает, что к фразеологическим единицам также можно отнести и паремии, кальки, клише и т.д. Отмечается недостаточная исследованность бурятских фразеологических единиц в лингвокультурологическом аспекте.

В следующей главе мы проведем анализ фразеологических единиц в аспекте лингвокультурологии. Думаем, этот анализ раскроет более глубокие знания о фразеологии в лингвокультурологическом аспекте.

ГЛАВА 2

Фразеологизмы с названиями одежды как единицы лексико-фразеологической системы языка

2.1. Бурятские фразеологические единицы с названиями одежды

Фразеологизмы с названиями одежды и обуви представляют собой неотъемлемую часть фразеологии бурятского языка. Сюда входят предметы, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, и поэтому именно с ними возникает большое количество фразеологизмов. Многие бурятские фразеологические обороты имеют и свои эквиваленты в русском языке.

Бурятские фразеологизмы, содержащие названия предметов одежды и обуви можно разделить на следующие группы:

1. Фразеологизмы с названиями предметов одежды;

2. Фразеологизмы с названиями предметов обуви.

Рассмотрим первый тип фразеологизмов, содержащих названия предметов одежды.

В свою очередь фразеологизмы с названиями одежды можно разделить на фразеологические обороты, содержащие названия предметов одежды и на фразеологические единицы, содержащие названия частей одежды.

Рассмотрим фразеологические единицы, содержащие названия предметов одежды.

По лексико-семантическим особенностям можно выявить следующие группы фразеологизмов в номинации одежды в бурятском языке:

1. Фразеологизмы, содержащие лексему малгай:

1. Малгайгаараа шэдэхэ – легко и быстро победить.

Данное выражение является разговорным и имеет эквивалент в русском языке «закидать шапками». Куропаткинай Yгɵɵр «малгайгаараа шэдэхэбди!» гэжэ хашхарhан Николай хаан Алексеев болон Безобразовтанай Yгɵɵр Японой дипломадуудые тоохогYйhɵɵ гадна… дай YYдхэhэн зэмэеэ баhал мэдэрhэн… Д. Батожабай. Тɵɵригдэhэн хуби заяан. – Царь Николай, поддавшийся словам Куропаткина «шапками закидаем», и не оказавший особого внимания японским дипломатам, осознал свою вину в начинании войны.

1. Малгай табиhан газар манайхи – букв. Где шапку положил, там и

наши. ≈ Сегодня здесь, а завтра там. Возможно, фразеологическое значение связано с кочевым образом жизни бурят. Теэд тэрэнэйнгээ эдир наhандаа абаhан hамгаяа Yхэлэй hабарта алдаhанhаа хойшо hамгашье абангYй мYнɵɵ хYрэтэр гансаараа ябаа хYм, малгайгаа табяал hаа манайхи гээд ябахадань хашартайшье болошоо даа… Ш-С. Бадлуев. ТYхэреэн жэл. - Я отдал в лапы смерти свою юную жену, и после этого я до сих пор один, и в общем, мне надоело жить так – сегодня здесь, а завтра там.

1. Дэгэлэй хооhон гол болохо – букв. Дэгэла пустым стержнем стать.

Стать немощным, бесполезным. ≈ Стать худым, т.е. похудеть настолько, что дэгэл висит. Юмсэ Yбгэн юушье дуугарангYй hуутараа хYгшэн тээшээ хараад: - ХYгшэн аа, бишни дэгэлэй хооhон гол болоо байнаб даа, - гэбэ ха. – Старик Юмсэ, сидевший молча, посмотрел в сторону своей старухи и сказал: - Я стал бесполезным.

1. Бээлэйтэй гартай - букв. С рукавицами руки. ≈ Белоручка –

человек, не умеющий ничего, не приспособленный к труду …

Юрэдɵɵл, «бээлэйтэй гартай» дарханhаа бэлиг оюунай бYрилдэн

ерэжэ, бурхан бYтээжэрхихэнь бэрхэтэй гэхэ… Д. Доржогутабай. Буряад Yнэн, 1996. – Вообще, трудно ожидать от белоручки «мастера» создания чего-либо от бога…

1. Газаагаа нохойгYй, гартаа бээлэйгYй - Разг. Экпрес. Ирон.

Фамильярн. Букв. На дворе без собаки, на руке без рукавицы. ≈ Ни кола, ни двора. Неимущий. Человек, у которого ничего нет. Та ямар шадалтайбта?- гэнэ. – Эрхим баян, - гэнэ Дамба. - Газаагаа нохойгYй, гарта бээлэйгYй. П. Малакшинов. Багша.- Насколько вы обеспеченный? – Самый богатый, - говорит Дамба. – Без собаки во дворе, без рукавицы на руках.

Также нужно отметить, что фразеологические единицы с лексемой «бээлэй» более позднего происхождения, т.к. буряты не носили рукавицы, у них были длинные рукава на дэгэлах, в которые можно было завернуть руки в холод.

1. Модон Yмдэтэй – букв. В деревянных штанах. Стоять прямо. Буда

тYрYYлэгшэ тон ханамжатайгаар шагнан, бага энеэбхилжэ, мYнɵɵ YYдэндэ зогсожо байhан Баатар тээшэ хараад: Наашаа ерыш, hуугыш, модон Yмдэтэй бэшэ hаа, гэнэ. Баатарай аалиханаар хажуудань дYтэлжэ зогсоходонь, Буда тYрYYлэгшэ нэгэ стул тээшэ толгойгоо Yлэгэд гYYлэжэ заагаад… Х. Намсараев. ЭдиршYYд. – Председатель Буда выслушал чрезвычайно внимательно, усмехнулся, посмотрел в сторону Батора, стоящего в дверях, и сказал: - Иди сюда, садись, ты же не в дереянных штанах…

Фразеологические единицы, содержащие названия частей одежды

1. Фразеологизмы, содержащие лексему бYhэ:

1. БYhэтэй хYн – человек с поясом. Мужчина. Хэрбэеэ урданай саг hаань эшэхэ гайхаха, тэрээн тухайгаа хɵɵрэжэ бэшэхэhээ байха дYтынгɵɵшье хYндэ дуулгахагYй, аягYйрхэхэ, бYhэтэй хYниие хYндэлхэ, хYлисэхэ еhотой гэдэг арад зоной дунда дэлгэрhэн заншалые муушалhан болохоhоо айха hэнби. Д. Эрдынеев. ХYлэг инсагаална.- Я бы побоялся порочить традицию уважать мужчину, прощать его, распространенную в народе…

В данном фразеологизме под лексемой «бYhэ» подразумевается кушак, т.е. кусок ткани в виде широкого пояса (2-3 метра), раньше считался элементом мужской одежды.

1. БYhэгYй hэлдэн, захагYй зайдан – букв. Без пояса распоясанный, без ворота голый. Перен. Несобранный. Сэсхэн: БYhэгYй hэлдэн, захагYй зайдан болоод ябана гээшэ гYбди? Н. Балдано. Байгалай загаhашад.- Сэсхэн говорит: «Мы ходим распоясанные, несобранные»…

Анализируя второй пример, мы можем сделать следующий вывод: устойчивое словосочетание появилось в связи с тем, что пояс – обязательный предмет одежды, без него образ не считался завершенным. Соответственно, мужчина не был собран. Отметим, что данная ФЕ получает экспрессивную окраску также из-за того, что и без ворота заха нельзя, вспомним паремию со значением регламентирования «ХYн ахатай, дэгэл захатайдаа hайн» - У человека должен быть старший, у дэгэла должен быть воротник.

1. БYhэеэ андалдаха – букв. поясами обменяться. Свататься. Дарима гэжэ басаганай нарай байхада, … Лонходо Yгэхэ хэлсээтэйгээр эсэгэнь тэрээнтэй бYhэеэ андалдажа, тугалтай Yнеэ абаhан юм. Д. Батожабай. Тɵɵригдэhэн хYби заяан. – Когда Дарима была младенцем, отец ее обменялся кушаками с Лонхо, чтобы отдать ее в невестки, и взял за это корову с теленком.

Мужчину монголоязычные народы называют «бYhэтэй хYн» - человек с поясом в противовес монг. бYсгYй, т.е. без пояса – девушка, девочка. Пояс – обязательный предмет одежды мужчины. Пояс имел и сакральный смысл. Его оберегали, через него категорически запрещено было перешагивать. Нельзя забывать и о его практическом значении: широкий пояс плотно обхватывает дэгэл вокруг талии.

В данном устойчивом выражении бYhэ имеет некий сакральный смысл. На свадьбе сваты обмениваются поясами. Мы зададимся вопросом: Почему именно поясами? Думаем, потому, что пояс – это святое, то, что можно доверить родственникам.

1. Фразеологизмы, содержащие лексему хормой (подол):

1. Хормойн ута хYл ореохо, хэлэнэй ута хYзYY ореохо. – Букв. Подола

2. длина ноги запутает, языка длина шею запутает. ≈ Язык мой – враг мой. «Хэлэнэй ута хYзYY ореохо, хормойн ута хYл ореохо» гэhэнhээ удхатай, энэ бэшэгэйнгээ тYлɵɵ Томас арайл тархияа таhалуулан алдажа, Балбын ороной буддын шажанай сYмэ соо лама боложо хоргодоhон юм. Д. Батожабай. Тɵɵригдэhэн хYби заяан.- Как говорится, подола длина ноги запутает, языка длина шею запутает, Томас чуть не потерял свою голову из-за этого письма, спрятался в буддийском храме Балбы и стал ламой.

3. Хормойгоо шуугаад. – Букв. Подол свой подобрав. Очень энергично.

Быстро идти, бежать. Тэрэ, нээрээшье, даляа хумиhан Талын бYргэд мэтэ, дайсанай урдаhаа хормойгоо шуугаад орогшо бэлэй, - гээд Батько потолок ɵɵдэ шэртэнэ. Ж. Тумунов. Талын бYргэд. – И действительно, словно степной орел с сложенными крыльями рвался навстречу врагу, подвернув подол…

Национальная одежда монголов и бурят хорошо приспособлена к кочевому образу жизни. Длина дэгэла закрывает ноги и при ходьбе, и при верховой езде, что не дает ногам замерзнуть даже при сильном морозе. Одежда не только идеально подходит для верховой езды, но и может послужить экстренной постелью - на одну полу можно прилечь, а другой - укрыться. Фразеологизм возник на ассоциации с путающимся в ногах подолом дэгэла.

1. Фразеологизмы, содержащие лексему хамсы и халааhатан:

1. Хамсыгаа шамаха - разг. Экспрес. Рукава засучить. Усердно,

старательно, энергично. Эдэнэр зэбсэгтэ буhалгаа хэжэ шадахагYй. Хамсы шамаа hаань, бидэнэр энээндэшни харуулхал байхабди!.. Д. Батожабай. Тɵɵригдэhэн хYби заяан.- Они не смогут сделать вооруженное восстание. Засучив рукава, мы им покажем!

1. Далан халааhатан - разг. Пренебр. Букв. Семьдесят заплаток.

Оборванец. ≈ Голь да рвань. Те, у кого ничего нет, бедные. Далан халааhатан hYYлээ hYбээ дээрээ хээ гэжэ мэдэнэт. Д. Батожабай. Тɵɵригдэhэн хYби заяан.- Вы знаете, что заплаточники свои хвосты задрали.

Рассмотрим вторую группу фразеологизмов, содержащих названия предметов обуви.

Также как и фразеологизмы, содержащие названия одежды, мы можем разделить фразеологизмы с названиями обуви в бурятском языке на две подгруппы:

1. Фразеологические единицы, содержащие предмет обуви;

2. Фразеологические единицы, содержащие часть обуви.

Рассмотрим фразеологизмы, содержащие лексему шархи:

1. Шархи паараа олохо – Ичиги одного из пары своей найдут.

Эквивалент в русском языке – два сапога пара. Бригадир ууртайгаар дугарна: hамгамни намайе юумэшье гэжэ hананагYй. Харин Хурла хубилгааниие юунhээш YлYYдэ тоолоно бэшэ гY? Шархи паараа олоо гэдэгтэл… Ц-Ж. Жимбиев. Гал могой жэл. – Бригадир злобно сказал: моя жена меня ни во что не ставит. А вот превыше всего ставит перерожденца Хурлу. Как говорится, два сапога пара.

1. Шархияа хатааха – букв. Ичиги свои сушить. Эквивалент в

русском языке – лапти сушить, коньки откинуть и т.д. Yгы, юугээ хэлэнэт, уhанда орожо, шархияа хатаагаа бэшэ hэн гY? Х. Намсараев. YYрэй толон. – Нет, что вы говорите, зайдя в воду, коньки отбросил ведь?

1. Шархиин годон – букв. От ичигов шкурка. Пустое место.

Человек, от которого нет пользы. … Иимэ бэшэг уншаба: «Шарии гээшэ шархиин годон, аршаад байхада арба сагаан». Ж. Балданжабон. БYргэд.- Прочитал такое письмо: «Шарии – это шкурку стоптанного башмака, а ототрешь гривенник».

Ичиги – это вид легкой обуви у монгольских народов. Данная фразеологическая единица возникла, скорее всего, в то время, когда буряты надевали такую обувь.

Фразеологические единицы, содержащие часть обуви:

1. Ула болгохо – букв. Подошвой сделать. ≈ втоптать в грязь. Унизить. Би тиигэжэ Yрэ бэеынгээ Yйлэ, юрɵɵлые баяд ноедой ула болгожо, хог шоройдо худхуулхагYйб. Х. Намсараев. YYрэй толон. – Я не дам богачам, господам растоптать судьбу моих детей…

2. Ута харгыда улаа гээхэ. - букв. На длинной дороге подошву потерять. Все потерять. Тылдэ Yлэhэн шара нохой Габаа маанарые сохижо байна гэхэбди, шамайе мYргэхэбди. Тиигэбэлнай ши ута харгыда улаа гээхэш, Улаан-Yдын тYрмэдэ яhаа хатаахаш! Б. Ябжанов. Эртын шYYдэр. – Мы скажем, что желтая собака Габа, оставшись в тылу, нас избивает, на тебя донесем. Тогда ты в длинной дороге потеряешь подошвы свои и сдохнешь в тюрьме Удан-Удэ!

3. Улаяа долеохо. - букв. Подошву лизать. Сосать лапу. Голодать. Yрдиhэниинь эдеэд, Yлэhэниинь эшээндээ хэбтэhэн баабгайдал улаяа долеожо, Yлɵɵ тɵɵрихэгYй гэжэ оролдохо болоно гY… Л. Доржиев. Буряад Yнэн, 1995. – Видимо, надо стараться не голодать, успевать есть, иначе можно сосать лапу как медведь в берлоге…

1. Фразеологические единицы с названиями одежды, отражающие различные концепты

В первой главе мы рассмотрели термин «концепт». В данном разделе второй главы нами будет проанализированы фразеологические единицы с названиями одежды концепта «смерть», «бедность», «отношения», «пара» и других.

1.Концепт «смерть». Во фразеологическом словаре Тагаровой Т.Б. встретился один фразеологизм с названием обуви, содержащий концепт «смерть»:

1) Шархияа хатааха. Разг. Ирон. Букв. Ичиги свои сушить ~ Лапти сушить ~ Откинуть копыта. Умереть. «ХYнYYдые алалсаhан, тонолсоhон байгаа hаа, юун гэжэ эндэ hууха hэм! Yни хада тYрмын оеорто шэнгэhэн гY, али шархияа хатааhан байха hэн ааб даа». Г. Дашабылов. Харгын бэлшэр. – Если бы он убивал, грабил людей, почему он сидел бы здесь. Давным давно на дне тюрьмы откинул бы коньки.

2) Шархииень хатааха. Разг. Пренебр. Букв. Чьи-либо ичиги высушить ≈ Свернуть голову. Убить. МYнɵɵ энэ боложо байhан юумын hYYлээр элдэб хоб хошо иишэ тиишэнь хэлэжэ ябажа гYйхэдɵɵ болохо аюултай хYн гээшэ, хэрэггYй болоhон хойнонь ямар нэгэ аргаар шархииень хатаажархео hаа, харин hанаа амар hууха hэн байнабди. Х. Намсараев. YYрэй толон. – Это опасный человек, он может разносить сплетни после этих событий. Было бы спокойнее убить его, когда он станет ненужным. Отметим, что данная ФЕ образовалась на основе старинного обряда, заключающегося в том, что когда кто-либо умирал, сушили его (покойника) обувь.

1. Концепт «бедность». 1) Газаагаа нохойгYй, гарта бээлэйгYй. Разг. Экпрес. Ирон. Фамильярн. Букв. На дворе без собаки, на руке без рукавицы ~ Ни кола, ни двора. Неимущий. Та ямар шадалтайбта? – гэнэ. – Эрхим баян, - гэнэ Дамба. - Газаагаа нохойгYй, гарта бээлэйгYй. П. Малакшинов. Багша;

2) Далан халааhатан. Разг. Пренебр. Букв. 70 заплаток. Оборванец. ~ Голь да рвань. Далан халааhатан hYYлээ hYбээ дээрээхээ гэжэ мэдэнэт. Д. Батожабай. Тɵɵригдэhэн хYби заяан;

3) Улаяа долеохо. Разг. Экспрес. Букв. Подошву лизать. Сосать лапу. Голодать. Yрдиhэниинь эдеэд, Yлэhэниинь эшээндээ хэбтэhэн баабгайдал улаяа долеожо, Yлɵɵ тɵɵрихэгYй гэжэ оролдохо болоно гY… Л. Доржиев. Буряад Yнэн, 1995.- Сначала нужно поесть, только потом лапу сосать.

4) Хормойн шэнээн. Букв. Размером с подол. Клочок (земли). Очень мало. Иимэ нэгэ басагантай танилсажа, хубидаа гэхэ хормойн шэнээн газаршьегYй hаа, хоер нэгэ малтайгаар ниилэжэ, эрэ гэргэн болоhон байгаа. Х. Намсараев. YYрэй толон. Здесь подразумевается именно тяжелое материальное положение человека, связанное с недостатком пищи, одежды и т.д.

5) Арадаа Yмдэхэ хубсаhагYй, амандаа хэхэ хоолгYй. – Гол как сокол. (значение: беден, ничего не имеет) букв. Народу нечего надеть, в рот нечего положить.

1. Концепт «отношение».

1) Саарhан (hорhон) малгай YмдэхYYлхэ. Ирон. Букв. Бумажную (из прошлогоднего меха) шапку надевать (на кого-либо). Превозносить кого-либо за несуществующие заслуги. Барилгын отрядайхид намда саарhан малгай YмэдхYYлжэ, ажалай багша гэжэ намайе нэрлэгшэ. Г-Д. Дамбаев.Эртын намар. - Отряд строителей, надев на меня бумажную шапку, назвали меня трудовым учителем.

2) Ула болгохо. Разг. Экспрес. Букв. Подошвой сделать ~ Втоптать в грязь. Жестоко унизить. Би тиигэжэ Yрэ бэеынгээ Yйлэ, юрɵɵлые баяд ноедой ула болгожо, хог шоройдо худхуулхагYйб. Х. Намсараев. YYрэй толон;

3) Ула доро. Разг. Экспрес. Букв. Под подошвой ~ Под пятой. Под жестокой властью, под гнетом. ХYнэй hайхан хYсэл найдалай, инаг дуранай, нэрэ тYрын хYл доро гэшхэгдэжэ байhан саг ха юм. Ч. Цыдендамбаев. ТYрэл нютагhаа холо;

4) YмдэйгYйнь Yбдэг соорхойдоо ɵɵдэрхэбэ. Разг. Экспрес. Букв. Без штанов, а того, у кого колени дырявые, презирает. Других презирает, хотя у самого недостатков больше. Тиигэбэл Yбдэг соорхой Базарай Зана Эрдэниин Зоригмаа хоерой ори ганса басаганиинь, Номин гээшэб! Ц. Цырендоржиев. Хододоо Yдэр байдаггYй…

1. Концепт «пара».

1) Шархи паараа (эжэлээ) олохо. Разг. Пренебр. Букв. Ичиги (вид обуви) одного из пары своей найдут ~ 2 лаптя. Ягоды одного поля. Рыбак рыбака видит издалека и т.д. Об одинаковых нравом, поведением и т.д. людях. Ород, буряадшье баяшуул тон адлирхуу гээбы, одоол Yрɵɵhэн шархинууд… Дуняшые хамгаалаад туршалши, нюргагYй Yлэхэш. М. Осодоев. Баршуудхын ДYYхэй. – Русский ли бурятский богачи все равно 2 сапога пара.

1. Концепт «чувство».

1) Айhан хYнэй хормой hалганаха. Разг. Ирон. Букв. Испугавшегося человека подол задрожит ~ Дрожать от страха. Суута «тукатайшье» hаа, айhан хYнэй хормой hалганаха гэжэ саанаhаал айдаhа хYрɵɵд, аюул оhолhоо hэргылhэн мэдэрэлдэ абтаха хэбэртэйбди. Б. Ябжанов. Эртын шYYдэр;

2) ЗYрхэн ула руугаа ороно. Разг. Экспресс. Букв. Сердце в подошву входит ~ Сердце в пятки уходит. ТэмYYжэн ерэжэ ябана гэжэ дуулахадаа, зYрхэмни ула руугаа оронол! Ц. Цырендоржиев. Гурбан мэргэд – речь идет о чувстве страха. – Услышав, что приезжает Тэмуджин, мое сердце упало в пятки.

3) Улаяа долеохо. Разг. Экспрес. Букв. Подошву лизать. Сосать лапу. Голодать. Yрдиhэниинь эдеэд, Yлэhэниинь эшээндээ хэбтэhэн баабгайдал улаяа долеожо, Yлɵɵ тɵɵрихэгYй гэжэ оролдохо болоно гY… Л. Доржиев. Буряад Yнэн, 1995.

1. Концепт «состояние».

1) hула орхиhон (табиhан) hур, дэмы орхиhон (табиhан) дээhэн. Экспрес. Пренебр. Букв. Слабо брошенный кожаный ремешок, зря оставленная волосяная веревка ~ Ни рыба, ни мясо. … hула орхиhон hур, дэмы орхиhон дээhэн болгожо, тархи толгойгоо гэшхYYлhэн ɵɵдэ заяагYй, Yер яндан Галшын гэм гээшэ… Х. Намсараев. YYрэй толон;

2) Модон Yмдэтэй. Разг. Экспресс. Ирон. Букв. В деревянных штанах ~ Будто аршин проглотил. (Держаться) неестественно прямо. Буда тYрYYлэгшэ тон ханамжатайгаар шагнан, бага энеэбхилжэ, мYнɵɵ YYдэндэ зогсожо байhан Баатар тээшэ хараад: Наашаа ерыш, hуугыш, модон Yмдэтэй бэшэ hаа, гэнэ. Баатарай аалиханаар хажуудань дYтэлжэ зогсоходонь, Буда тYрYYлэгшэ нэгэ стул тээшэ толгойгоо Yлэгэд гYYлэжэ заагаад… Х. Намсараев. ЭдиршYYд;

3) БYhэгYй hэлдэн, захагYй зайдан. Букв. Без пояса распоясанный, без ворота голый ~ Несобранный. Сэсхэн: БYhэгYй hэлдэн, захагYй зайдан болоод ябана гээшэ гYбди? Н. Балдано. Байгалай загаhашад.

1. Концепт «пьянство». Архинша хYнэй хармаан хооhон, ажалша хYнэй абдар дYYрэн. Букв. У пьяницы карман пуст, у работящего короба полны. Нужно отметить, что образ пустого кармана имеет отрицательно-оценочную характеристику, а полный короб – положительную характеристику.

2. Концепт «легкомыслие». Хормойдоо hалхи хабшуулха. Букв. В подоле ветер зажать. 1) ветер в голове; 2) трепать подол. Распутничать. О женщине.

3. Концепт «интенсивность труда». 1) Хамсыгаа шамаха. Разг. Экспрес. Рукава засучить. Усердно, старательно, энергично; 2) Хаяа (хормой) гэшхэхэ. Экспрес. Букв. На полог (подол) наступать ~ На пятки наступать. Приблизиться вплотную.

4. Концепт «мало». 1) Хормойн шэнээн. Букв. Размером с подол. Клочок (земли). Очень мало; 2) Бээлэйн шэнээн. Разг. Экспресс. Букв. С рукавицу ~ От горшка два вершка. Маленький.

5. Концепт «глупость». 1) Малгайтай мал. Пренебр. Букв. В шапке скот ≈ Баран в бараньей шапке. О недалеком, глупом человеке; 2) ТYргэдэжэ ябаhаар тYрилгɵɵ бY гэшхэ. Букв. Ускоряясь, идя, штанину не наступи ~ Поспешишь – людей насмешишь.

1. Национальная специфика фразеологических единиц с названиями одежды

Наряду с коммуникативной функцией языка важнейшей является функция кумулятивная. Язык в этой функции выступает связующим звеном между поколениями, служит «хранилищем» и средством передачи внеязыкового коллективного опыта. Наиболее ярко кумулятивная функция проявляется в области лексики и фразеологии, так как именно они непосредственно связаны с предметами и явлениями окружающей действительности. Лексическая система в большей мере обусловлена категориями материального мира, социальными факторами, обусловленными основной деятельностью данного мира.

В состав ФЕ часто входят культурно маркированные компоненты – единицы безэквивалентной лексики, которые содержат указание на географическую, историческую или этнографическую соотнесенность.

Национально- специфическими и культурно-значимыми выступают названия типичных национальных предметов быта, одежды, снаряжения, личные имена, архаичные слова, нуждающиеся в этимологическом комментарии, конфессионализмы, названия этнической пищи и т.д. Например, шархяа хатааха букв. сушить свои чирки (род обуви) – протянуть ноги, умереть (от старинного обычая сушить обувь покойника) .

Изучение этимологии ФЕ важно для лингвистики не только с точки зрения того, как материальная и духовная культура народа отображается в языке, но еще и потому, что оно приобретает особое значение для понимания организации содержания в языке, так как внутренняя форма представляет собой «застывшие» результаты деятельности языкового сознания народа.

Национальная специфика речевого выражения наиболее наглядно проявляется в языковых сравнениях, метафорах и метонимиях. При этом выявляются лакуны.справедливо такое мнение: «Очевидно, здесь играют роль тот или иной способ сосуществования этноса с ландшафтом, определяющий различные виды деятельности и поведения, то или иное накопление и трансляция личного и общественного опытов, расцениваемых как психологически различные, а также типология способов репрезентации некоторой действительности в некотором языке или речи» [Сорокин, 1977. – с. 122-123].

Группу фразеологизмов, включающих в свой состав названия одежды, представляют ФЕ: ХYдэhэн дэгэлээ голод хYлдэжэ Yхэн алдаба букв. YмэдхYYлхэ букв. высокую шапку надеть – хвалить не по заслугам; аймхай хYнэй хормой дуутай букв. у трусливого подол с голосом; шархи паараа олохо букв. стоптанный башмак себе пару найдет ≈ рыбак рыбака видит издалека.

В связи с несовпадением значений ФЕ выявляются межъязыковые фразеологические эквиваленты:

1. Полные или структурно-семантические эквиваленты: хамсыгаа шаман «засучив рукава» и т.д.

2. Семантические (частичные) эквиваленты: образы разные, структура другая. Нойтон мунса «дубина стоеросовая» и т.д.

3. Лакуны в бурятской фразеологии: Бээлэйн шэнээн букв. С рукавицу ≈ От горшка два вершка. Маленький.

Лакуны представляют собой номинации реалий, отсутствующих в другом языке на уровне фразеологии, связанные с явлениями национальной материальной культуры.

Таким образом, представляя ценнейший источник сведений о культуре и менталитете народа, об общечеловеческом и национальном взгляде на мир, образная основа ФЕ демонстрирует специфику мировидения бурят. Изначально ФЕ служили именно вторичной номинации каких-либо реалий действительности, кумулируя сведения о культуре, картине мира, формировавшейся в сознании носителя бурятского языка. ФЕ могут служить развитию национально-культурного развития молодежи.

Выводы по главе 2

Проанализировав фразеологические единицы с названиями одежды, мы пришли к выводу, что в бурятском языке их небольшое количество. Данная работа была выполнена методом сплошной выборки из «Фразеологического словаря бурятского языка» под редакцией Тагаровой Т.Б. Нужно отметить, что фразеологизмы с названиями одежды и с названиями обуви были соединены в одну группу – одежда.

Нами было собрано 49 фразеологических единиц, из которых большее количество фразеологизмов относится к концепту «отношения» и «бедность», т.е. понятие того, как тот или иной человек относится к окружающему и его материальное положение в обществе, что составляет примерно по 20%; далее фразеологизмы концепта «чувства» и «состояние» - их около 15% каждого; остальные же фразеологизмы не были рассмотрены в процентном соотношении, так как их всего по одному.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В качестве компонента фразеологической единицы одежда играет важную роль для выявления национально-культурных особенностей народа-носителя данного языка. Фразеологическая картина мира, основу которой составляют фразеологические единицы с названиями одежды, позволяет полнее представить этнические стереотипы того или иного лингвокультурного сообщества.

Важным представляется изложить наиболее значительные выводы, сделанные в ходе исследования.

В связи с общей направленностью современной лингвистики на изучение культурного фактора в языке важным представляется анализ процессов образования и развития фразеологических единиц с названиями одежды в бурятском языке с лингвокультурологической точки зрения, то есть с точки зрения отображения в них национально-культурной специфики.

Единицей лингвокультурологического анализа считается культурологическая компонента, понимаемая как культурно-ценностная информация, совмещенная с языковым значением и локализованная в единицах языковой системы.

В фразеологизмах данной группы отчетливо находит отражение своеобразие быта и жизни народа.

Факторы, влияющие на образование  фразеологизмов с названиями одежды, очень разнообразны; они подразделяются на бытовые, то есть свойства быта, и культурные, то есть факторы, обусловленные уровнем развития общества (факторы социальной, материальной и духовной культуры).

Контрастивный анализ фразеологизмов, содержащих названия одежды, функционирующих во фразеологических системах исследуемых языков, позволяет сделать следующие выводы:

В бурятском языке зафиксированные фразеологизмы с названиями одежды представлены всеми типами фразеологических единиц, выделенными по степени идиоматичности, то есть фразеологические единства, сращения, сочетания и выражения.

Надо сказать, что не все фразеологизмы с названиями одежды имеют связь с культурой бурятского народа. Так, например, фразеологизмы с лексемой бээлэй, по-нашему, не показывают традиции, культуру и обычаи бурятского народа. Рукавицы появились в более поздние периоды, ведь раньше наши предки носили дэгэлы с длинными рукавами, в которые можно было завернуть руки, если они замерзали.

Фразеологическая система бурятского языка недостаточно изучена исследователями.

Также анализ фразеологических единиц, включающих в себя названия одежды, показал следующее:

Группа данных фразеологизмов немногочисленна. Нами было отобрано 49 фразеологических единиц с названиями одежды из фразеологического словаря под редакцией Тагаровой Т.Б. Надо сказать, что предметы бурятской одежды выполняют те же самые функции, что и предметы русской одежды. Среди них есть фразеологизмы, которые являются безэквивалентными относительно русского языка, с национально-культурной спецификой значения (например, слово дэгэл, шархи (ичиги)), либо неполноэквивалентными.

1. По структуре часть (10) фразеологизмов, включающих названия одежды, соотносится с целыми предложениями. Это предикативные ФЕ, соотносимые 1) с двусоставными предложениями (зYрхэн ула руугаа ороно – сердце в пятки уходит; урданай юумэ ула болоо,мYнɵɵнэй юумэ зула болоо – старинное подошвой стало, сегодняшнее огоньком стало; шархи паараа олохо – ичиги одного из пары своей найдут), 2) с односоставными предложениями (Дэгэл hэлгэхэ. Букв. Дэгэл (верхняя одежда) менять ~ Менять как перчатки.)

Фразеологическая система бурятского языка требует дальнейшего и более глубокого изучения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Ангелова М.М. «Концепт» в современной лингвокультурологии /М.М.Ангелова// Актуальные проблемы английской лингвистики и лингводидактики. Сборник научных трудов. Выпуск 3.- М., 2004. – С.3-10.

Алефиренко Н.Ф. Фразеология и когнитивистика в аспекте лингвистического постмодернизма: Монография. - Белгород, 2008.

Арутюнова Н.Д. Введение [Текст] // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993. С. 3–7.

Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека [Текст] / Н.Д.Арутюнова. ― 2-е изд., испр. ― М.: Языки русской культуры, 1999. ― С. 896.

Аскольдов, С.А. Концепт и слово [Текст] / С. А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997. С. 267-279.

Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. – М.: Иностранная литература, 1961.

Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. – Л., 1976.

Буслаев Ф.И. Русские пословицы и поговорки, собранные и объясненные. – М., 1954. – С. 37.

Бурков И. Язык, культура, лингвокультура как семиотические системы. [Электронный ресурс] / И. Бурков //http://www.philol.msu.ru/~discours/images/stories/krasnyh/burkov.doc

Васильев Л.М. Теоретические проблемы общей лингвистики, славистики, русистики: Сборник избранных статей. – Уфа: БашГУ, 2006.

Верещагин Е.М. Язык и культура/ Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. – М., 1983. – С. 269.

Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: Избранные труды. – М.: Наука,1977. – С. 312.

Воркачев С.Г. Культурный концепт и значение. [Электронная версия печ. публикации] /Воркачев С. Г // Труды Кубанского государственного технологического университета. Сер. Гуманитарные науки. Т. 17, вып. 2. ― Краснодар, 2003 ― С. 268-276 // http://kubstu.ru/docs/lingvoconcept/meaning.htm

Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый термин». [Электронная версия печ. публикации] / Воркачев С. Г. // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. ― М., 2003 ― С. 5-12 http://kubstu.ru/docs/lingvoconcept/umbrella.htm

Воркачев С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии. [Электронная версия печ. публикации] / С.Г. Воркачев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 3: Аспекты метакоммуникативной деятельности. - Воронеж, 2002. - С. 79-95. // http://kubstu.ru/docs/lingvoconcept/method.htm

Воротников Ю.Л. «Языковая картина мира»: трактовка понятия.

[Электронный ресурс] / Ю. Л.Воротников // http://www.zpu-journal.ru/gum/new/articles/2007/Vorotnikov/

Гипотеза лингвистической относительности [Электронный ресурс] // http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/LINGVISTICHESKO_OTNOSITELNOSTI_GIPOTEZA.html

Городецкая Л.А. Лингвокультурная компетентность личности как культурологическая проблема: Автореферат: дисс. … докт. культурологии. [Электронная версия печ. публикации] / Л. А. Городецкая. ― Москва, 2007 // http://vak.ed.gov.ru/common/img/uploaded/files/vak/announcements/Kultur/GorodetskayaLA.doc

Жуков А.В., Жуков В.П. Школьный фразеологический словарь

русского языка. – М.: Просвещение, 2006. – С. 574.

Караулов, 1997 - Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. – М.: Большая Российская энциклопедия. Дрофа, 1997. – С. 703.

Кузнецов А.М. Поле // Языкознание. Большой энциклопедический

словарь. – М., 1998. – С. 380–381.

Лихачев Д.С. / Концептосфера русского языка// Ч.1.

Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка. [Текст] / Д. С. Лихачев // Очерки по философии художественного творчества. ― СПб.: Питер, 2005 ― С.147-165.

Лингвокультурный концепт как базовая единица изучения в культурологии [Электронный ресурс] // http://www.spbmirs.ru/files/lingvo.pdf

Лотман Ю.М. Семиосфера. С-Пб.: Искусство – СПБ, 2000., С. 704.

Лингвистический Энциклопедический словарь // Лингвистический Энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. – М.: «Советская Энциклопедия», 1990 – C. 559-560.

Мухачева А.М. Понятийный компонент концепта «пространство» [Текст] /А.М.Мухачева// Молодой ученый. – 2009. – №11. – С. 185-188.

Новодранова В.Ф. Процессы редукции в объективации концептов.

[Текст] / В.Ф. Новодранова // Язык и действительность: сб. науч. тр. / под. ред. В.Д. Мазо. ― М., 2006. ― С. 389-392.

Попова З.Д., Стернин И.А. / КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА// - 2007.

Семантическая общность национальных языковых систем / отв. ред. З.Д. Попова. – Воронеж, 1986.

Солдатова М.А. Понятие лингвокультурного концепта в лингвистических исследованиях [Электронная версия печ. публикации] / М.А.Солдатова // II Международные Бодуэновские чтения: Казанская лингвистическая школа: традиции и современность (Казань, 11-13 декабря 2003 г.): Труды и материалы: В 2 т. / Под общ. ред. К.Р.Галиуллина, Г.А.Николаева. ― Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003. ― Т. 2. ― С.110-112.// http://kls.ksu.ru/boduen/bodart1_1.php?id=8&num=30000000

Сорокин Ю.А. художественная и историческая трансляция культуры. //

Национально-культурная специфика речевого поведения. – М.: Наука, 1977. – С. 114-120.

Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: 3-е изд. – М.:

Академический проект, 2004, С. 42-67.

Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры [Текст] / Ю.С. Степанов ― М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. ― С. 824.

Тейц С.А. Функции фразеологических единиц в романе Д.Н. Мамина-Сибиряка «три конца» // Семантика и функционирование языковых единиц. Нижний Тагил, 2000.

Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический, лингвокультурологический аспекты. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. – С. 288.

Телия В.Н. Что такое фразеология. – М., 1996.

Телия, В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира.

Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. – М.: Высшая школа, 1990.

Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. – М.: Высшая школа, 1985.

Юлтимирова, С.А. Различные подходы к трактовке термина «концепт». [Электронный ресурс] / С.А. Юлтимирова // http://www.rusnauka.com/NPM_2006/Philologia/3_jultimirova.doc.htm

Языковая картина мира и "война слов" [Электронный ресурс] // http://www.situation.ru/app/j_art_793.htm

http://www.gumfak.ru/russ_html/rus_konspekt/kon2.shtml

http://www.durov.com/linguistics2/vinogradov-77d.htm

Приложение

1. Айhан хYнэй хормой hалганаха. Разг. Ирон. Букв. Испугавшегося человека подол задрожит ~ Дрожать от страха. (Б. Ябжанов, Эртын шYYдэр)

2. Архинша хYнэй хармаан хооhон, ажалша хYнэй абдар дYYрэн. У пьяницы карман пуст, у работящего короба полны.

3. Аха заха хYн. Букв. Старший, ворот, человек ~ Авторитетный человек.

4. БYhэгYй hэлдэн, захагYй зайдан. Букв. Без пояса распоясанный, без ворота голый ~ Несобранный (Н.Балдано, Байгалай загаhашад)

5. БYhэеэ андалдаха. Этнографич. Поясами обменяться, свататься (Д.Батожабай, Тɵɵригдэhэн хYби заяан)

6. БYhэтэй хYн. Букв. С поясом человек ~ Мужчина.

7. Бээлэйн шэнээн. Разг. Экспресс. Букв. С рукавицу ~ От горшка два вершка. Маленький.

8. Бээлэйтэй (зɵɵлэн) гартай. Разг. Ирон. Букв. Руки в рукавицах (с мягкими рукавицами) ~ Белоручка. Неумелый, неприспособленный к работе человек.

9. Газаагаа нохойгYй, гарта бээлэйгYй. Разг. Экпрес. Ирон. Фамильярн. Букв. На дворе без собаки, на руке без рукавицы ~ Ни кола, ни двора. Неимущий.

10. Далан халааhатан. Разг. Пренебр. Букв. 70 заплаток. Оборванец. ~ Голь да рвань.

11. Дэгэл hэлгэхэ. Разг. Экспресс. Ирон. Букв. Дэгэл (верхняя одежда) менять ~ Менять как перчатки.

12. Дэгэлэй хооhон гол болохо. Букв. Дэгэла пустым стержнем стать. Стать немощным, бесполезным.

13. Жалжагы гуталаа Yмдэхэ. Перен. Букв. Стоптанную обувь надевать ~ С пути истинного сбиться.

14. ЗYрхэн ула руугаа ороно. Разг. Экспресс. Букв. Сердце в подошву входит ~ Сердце в пятки уходит.

15. Малгай табиhан газар манайхи. Букв. Где шапку положил, там и наши. ~ Сегодня здесь, а завтра там.

16. Малгайгаараа шэдэхэ. Разг. Пренебр. Шапками закидать. Легко и быстро победить.

17. Малгайтай мал. Пренебр. Букв. В шапке скот ~ Баран в бараньей шапке. О недалеком, глупом человеке.

18. Модон Yмдэтэй. Разг. Экспресс. Ирон. Букв. В деревянных штанах ~ Будто аршин проглотил. (Держаться) неестественно прямо.

19. Мур (улаяа) алдаха. Букв. След подошву терять ~ С пути истинного сбиться.

20. Нэрээ хухаранхаар, яhаа хухарhан дээрэ. Чем имя сломать, лучше кость сломать ~ Береги платье снову, а честь смолоду.

21. Саарhан (hорhон) малгай YмдэхYYлхэ. Ирон. Букв. Бумажную (из прошлогоднего меха) шапку надевать (на кого-либо). Превозносить кого-либо за несуществующие заслуги.

22. ТYргэдэжэ ябаhаар тYрилгɵɵ бY гэшхэ. Букв. Ускоряясь, идя, штанину не наступи ~ Поспешишь – людей насмешишь.

23. Ула болгохо. Разг. Экспрес. Букв. Подошвой сделать ~ Втоптать в грязь. Жестоко унизить.

24. Ула (хYл) долеохо. Разг. Пориц. Букв. Подошву лизать. Обхаживать усердно, подлизываться.

25. Ула доро. Разг. Экспрес. Букв. Под подошвой ~ Под пятой. Под жестокой властью, под гнетом.

26. Улаhаа абаад, орой хYрэтэр. Разг. Экспрес. Букв. С подошвы взяв до макушки ~ С ног до головы. Полностью, целиком.

27. Улаяа долеохо. Разг. Экспрес. Букв. Подошву лизать. Сосать лапу. Голодать.

28. Урдаа хараха, уладаа няаха. Букв. Впереди себя смотреть, к подошве клеить. Об авторитетном человеке, ведущем остальных за собой.

29. Урданай юумэ ула болоо, мYнɵɵнэй юумэ зула болоо. Букв. Старинное подошвой стало, сегодняшнее огоньком свечи стало. Старое попрано.

30. Ута харгыда улаа гээхэ. Разг. Букв. На длинной дороге подошву потерять. Все потерять.

31. Yмдɵɵ (дэгэл) тайлажа Yгэхэ. Разг. Презр. Букв. Штаны снимать отдать. Отдать все средства.

32. Yмдɵɵшье татажа диилэхэгYй аад. Разг. Экспрес. Пренебр. Букв. Штаны-то подтянуть не может осилить ~ Носом не дорос.

33. YмдэйгYйнь Yбдэг соорхойдоо ɵɵдэрхэбэ. Разг. Экспрес. Букв. Без штанов, а того, у кого колени дырявые, презирает. Других презирает, хотя у самого недостатков больше.

34. Yндэр малгай YмдэхYYлхэ. Ирон. Букв. Высокую шапку надевать. Расхваливать, льстить.

35. Хамсыгаа шамаха. Разг. Экспрес. Рукава засучить. Усердно, старательно, энергично.

36. Хаяа (хормой) гэшхэхэ. Экспрес. Букв. На полог (подол) наступать ~ На пятки наступать. Приблизиться вплотную.

37. Хирмэеэ шангаар татагты. Разг. Затягивай ремень туже. Будь готов к нужде, голоду и т.д.

38. Хормой шYYрэхэ. Разг. Букв. За подол хвататься ~ Хвататься за мамкину юбку.

39. Хормойгоо шуугаад. Разг. Букв. Подол свой подобрав. Очень энергично.

40. Хормойдо шагтагалдаха. Разг. Пренебр. Букв. За юбку цепляться, хвататься ~ Волочиться за юбкой.

41. Хормойдоо hалхи хабшуулха. Разг. Экспрес. Презр. Букв. В подоле ветер зажать. 1) ветер в голове; 2) трепать подол. Распутничать. О женщине.

42. Хормойн ута хYл ореохо, хэлэнэй (хушуунай) ута хYзYY (толгой) ореохо. Экспрес. Букв. Подола длина ноги запутает ~ Язык мой – враг мой.

43. Хормойн шэнээн. Букв. Размером с подол. Клочок (земли). Очень мало.

44. ХYдɵɵгэй шархи. Разг. Экспрес. Букв. Сельские ичиги.(род обуви) ~ Деревенский лапоть. Неотесанный, несоответствующий городским нормам внешности.

45. ХYн ахатай, дэгэл захатай. Букв. У человека старший, у дэгэла воротник. Над каждым есть старший.

46. Hула орхиhон (табиhан) hур, дэмы орхиhон (табиhан) дээhэн. Экспрес. Пренебр. Букв. Слабо броенный кожаный ремешок, зря оставленная волосяная веревка ~ Ни рыба, ни мясо.

47. Шархи паараа (эжэлээ) олохо. Разг. Пренебр. Букв. Ичиги (вид обуви) одного из пары своей найдут ~ 2 лаптя.

48. Шархииень хатааха. Разг. Пренебр. Букв. Чьи-либо ичиги высушить ~ Свернуть голову. Убить.

49. Шархиин годон. Разг. Пренебр. Букв. От ичигов шкурка ~ Пустое место. Человек, от которого нет пользы.Шархияа хатааха. Разг. Ирон. Букв. Ичиги свои сушить ~ Лапти сушить ~ Откинуть копыта. Умереть.

1^ Ангелова М.М. «Концепт» в современной лингвокультурологии /М.М.Ангелова// Актуальные проблемы английской лингвистики и лингводидактики. Сборник научных трудов. Выпуск 3.- М., 2004. – с.3-10.

37