Конспект урока мужества "Бутовский полигон-конвейер смерти..."

МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ШКОЛА 763

ЧАС ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ

« Бутовский полигон-конвейер смерти»

Автор: Шупарская Н. И,

учитель истории и обществознания

2021 год

1. Образовательные

• Познакомить с местами массовых расстрелов священнослужителей Русской

• Православной церкви в 20-30 е годы ХХ века : Бутовском полигоне.

• познакомить учащихся с иконографией Новомучеников и Исповедников .

1. Развивающие

• Формирование понятия «Русская Голгофа»

• Углубление представления о подвигах Новомучеников и Исповедников в ХХ веке

• Развитие умения анализировать, систематизировать информацию.

• Развитие самостоятельной поисковой деятельности.

1. Воспитательные

• Воспитание уважительного и внимательного отношения к прошлому России, осознанию подвигов мученичества в истории страны.

Тип классного часа: комбинированное исследование с использованием информационных технологий.

Формы работы: групповая, проблемная ситуация, работа с документами, лекция учителя, заочная экскурсия.

Использованные технологии: информационные, технология проектной деятельности, исследовательская технология.

Средства обучения: мультимедийная презентация, карточки, репродукции картин, отрывки из произведений, высказывания великих людей.

Ход урока:

Всем,
кто клеймен был статьёю полсотни восьмою,
кто и во сне окружён был собаками, лютым конвоем,
кто по суду, без суда, совещаньем особым
был обречён на тюремную робу до гроба,
кто был с судьбой обручён кандалами, колючкой, цепями,
им
наши слезы и скорбь, наша вечная память!

Много суровых испытаний, жертв, и лишений выпало в XX веке на долю нашей страны. Две мировые и Гражданская война, голод и разруха, политическая нестабильность унесли десятки миллионов жизней, заставляя вновь и вновь восстанавливать разрушенную страну.
Но и на этом фоне страшными страницами нашей истории стали политические репрессии. Более того, унижены и уничтожены лучшие из лучших, у которых и в мыслях не было бороться  против своего народа. Тысячи инженеров, сотни тысяч замученных, расстрелянных, загубленных   партийцев, миллионы крестьян, оказавшиеся  жертвами раскулачивания, маршалы и генералы,  ученые и  поэты, писатели и артисты, которые на самом деле были преданы Родине.

30 октября выбрано президентом РФ в качестве Дня жертв репрессий не случайно: за 19 лет до него этот день был выбран, если угодно, Богом. В этот день в 1972 г. в мордовском лагере умер Юрий Галансков, получивший срок за свой протест против лишения свободы Синявского и Даниеля - писателей, осуждённых за опубликование своих рассказов за рубежом.

Такое страшное было время.

Врагом народа был сам народ.

Любое слово, любая тема...

И по этапу страна... вперёд!

Но мы-то помним! Теперь мы знаем.

На всё запреты, на всех печать...

Народ толпой по этапу гнали,

Чтоб было легче им управлять...

Через 2 года, в октябре 1974 г. группа соузников Галанскова сумела передать на волю предложение отмечать во всём мире этот день как День политзаключённых. Что и было принято мировым сообществом. И исполнялось и в советских лагерях - посредством голодовок - несмотря на неминуемые карцеры, запреты свиданий, переводы на тюремный режим и прочие прелести. До 1974 года в качестве Дня политзаключённых отмечалась другая дата – 5 сентября – годовщина известного декрета 1918 года “О красном терроре”, который помимо расстрела “всех лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, ввел в Советской России концентрационные лагеря…”.

Указ президента знаменовал разрыв нового государства с советским репрессивным режимом. Насколько этот разрыв подтверждается новой практикой, мы можем судить сами.

Но задумывался ли президент, подписывая свой указ, о том, что слово “репрессии” вряд ли соответствует тому, что происходило с установлением у нас советской власти.

В самом деле, – что такое репрессия? Это – когда власть карает людей, за какие-то их действия против неё – так? Между тем, подавляющее большинство тех, кого мы сегодня вспоминаем, ни о каких действиях против власти и не помышляли.

Ни тысячи инженеров, арестованных в связи с “шахтинским делом”; ни сотни тысяч замученных, расстрелянных, загубленных в 1937 – 1938 гг. партийцев, наивно веривших, что они – ум, честь и совесть эпохи строят светлое будущее для всех трудящихся; ни миллионы крестьян, поверивших “новой экономической политике”, объявленной в 1921 году и оказавшиеся через 7 лет жертвами “политики ликвидации кулачества как класса”. Не боролись против власти ни расстрелянные маршалы и генералы – почти весь советский генералитет, ни поэты: Гумилёв, Табидзе, Смеляков, Заболоцкий; ни артисты – Русланова, Дворжецкий, Михоэлс, ни автор траектории будущего американского полёта на Луну Кондратюк, или будущий руководитель советской космической программы Королёв, или самолётостроитель Туполев, ни генетики Вавилов, Пантин, Тимофеев–Ресовский, ни наш физик Румер, астроном Козырев, историк Гумилёв, ни поголовно уничтоженный еврейский антифашистский комитет, ни жертвы послевоенного “ленинградского дела”, не говоря уже о миллионах пленных солдат…

Пик репрессий пришёлся на годы большого террора, развязанного Сталиным в 1937-1938 гг. Однако трагедия началась значительно раньше, почти сразу после революции 1917 г. Уже в 1918 г. были расстреляны несколько тысяч священников, в 1921 г. большевики также расправились с матросами – участниками Кронштадтского мятежа. Затем настала очередь далёких от политики крестьян.

Имеются сотни записок, сделанных рукой Сталина, в которых он требовал от чекистов убивать всё больше и больше. Приговор он выносил красным карандашом. Напротив некоторых имён писал: «Бейте ещё». Внизу многочисленных страниц стояло: «Всех расстрелять». В некоторые дни Сталин приговаривал к казни более 3000 «врагов народа». За годы «Большого террора» (1937-38 гг.): 1 344 923 арестованных, 681 692 расстрелянных.

Бутовский полигон – одно из известнейших мест массовых казней времен Большого террора. Этот спецобъект использовался как расстрельный полигон всего несколько лет и за это время стал кладбищем для более чем 20 тысяч граждан СССР

Первые упоминания о месте расположения будущего Бутовского полигона можно найти в исторических справках. В 1568 года в селе Дрожжино было построено имение местного земского боярина Федора Дрожжина. Позже сам Дрожжин был казнен по приказу Ивана Грозного, а его усадьба часто меняла хозяев, пока в конце XIX века ее не выкупил помещик Николай Соловьев. В 1889 году Соловьев построил на территории усадьбы конный завод, ипподром и несколько зрительских трибун, однако накануне Первой Мировой войны он продал усадьбу текстильному промышленнику Ивану Ивановичу Зимину. Последний не мог принимать участие в работе конного завода постоянно, поэтому назначил директором завода своего племянника Ивана Леонтьевича Зимина. Под руководством нового директора конный завод считался одним из крупнейших заводов того времени. В 1915 году И.Л. Зимин был призван в армию, а оттуда сразу на фронт Первой Мировой войны. Подвиги И.Л. Зимина не остались незамеченными – его наградили Георгиевским крестом. После тяжелого ранения он вернулся в усадьбу и пристрастился к морфию. Тем не менее, он руководил конным заводом до 1930 года. В 1930 году он был обвинен в растратах. Также быстро всплыли факты о его дворянском происхождении, о Георгиевском кресте, что считалось достаточным для суда. Ему удалось оправдаться, но ценой всего нажитого имущества. Он умер в нищете в начале 30-х годов, а у имения появились новые хозяева.

К 1934 году территория усадьбы и конного завода перешло в управление хозяйственного управления НКВД. В тот период, в условиях ухудшения продовольственной безопасности, на территории будущего Бутовского полигона была создана база для обеспечения сотрудников ведомства продуктами. Вопрос продовольствия для сотрудников НКВД стоял достаточно остро: если на территории совхоза «Коммунарка» производили молоко и мясо, то Бутово стало поставлять овощи. Территория в 100 гектаров была обнесена забором, стрелковым полигоном, здесь дежурила круглосуточная охрана.

31 июля 1937 года народный комиссар внутренних дел Николай Ежов издал приказ «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Если желание власти зачистить страну от бывших кулаков, сочувствующих им, их родственников и недовольных колхозным строем, которые были отнюдь недовольны изменениями, можно понять, то под категорию «антисоветский элемент» мог попасть кто угодно. Для этого достаточно было неосторожного слова, соседского доноса или «подозрительного» пункта в биографии. Этот приказ имел плановый характер: в каждый регион СССР отправлялись конкретные цифры, которых нужно было найти, осудить как врагов народа и расстрелять. Такое количество расстрелянных не могло принять ни одно московское кладбище, поэтому в середине 1937 года высшее руководство НКВД приняло решение организовать расстрельные полигоны на территории Коммунарки и Бутово. Если на спецобъект «Коммунарка» главным образом попадали партийные функционеры союзного масштаба, офицеры РККА, сотрудники НКВД и деятели науки и искусства, то Бутовский полигон стал местом расстрела арестованных в рамках т.н. массовых операций. Здесь расстрелу подлежали «антисоветские элементы», в число которых входили кулаки, уголовники, бывшие белогвардейцы, священники и даже простые рабочие.

Многие люди, попавшие в жернова сталинских репрессий, становились «антисоветскими элементами» случайно: органам НКВД зачастую были необходимы человеческие жизни для выполнения или перевыполнения плана по репрессивным мероприятиям. Эти люди проходили очень непродолжительный допрос, находились свидетели, факты нарушения закона, а дела переходили в руки тройки НКВД. Эти тройки, не привлекая свидетелей, адвокатов, заочно и без обсуждений решали судьбы людей.

Самим осужденным не говорили о смертном приговоре и о том, куда их везут. В Бутовский полигон их свозили со всех тюрем Москвы в автозаках с надписью «ХЛЕБ», в который вмещалось порядка 30 человек. О том, как проходила процедура казни во многом можно только догадываться. Судя по отрывочным сведениям, людей привозили в Бутовский полигон ночью. Чекисты заводили осужденных в длинный восьмиметровый барак, где всю ночь проводили сверку, перекличку и только потом зачитывали смертный приговор. Под утро приговоренных к смерти вели к заранее подготовленному рву. Это было одной из главных особенностей Бутовского полигона: если в других подобных спецобъектах заключенные сами рыли себе ямы, то в Бутово для этого использовались экскаваторы, которые рыли рвы длиной около 100 метров и глубиной 3-4 метра. Приговоренных выводили к исполнителям по одному, вели вглубь полигона и стреляли из табельного оружия в затылок потом складывали в рвы, вечером бульдозер посыпал их тела землей, строительным мусором и известью. За одну смену на Бутовском полигоне расстреливали порядка 300 человек, но архивы НКВД не сохранили имена всех приговоренных. Относительно точные сведения по расстрелянным на Бутовском полигоне существуют лишь в период с августа 1937 года по октябрь 1938 год. За этот период в Бутовском полигоне погибли 20761 человек.

Первые упоминания о месте расположения будущего Бутовского полигона можно найти в исторических справках. В 1568 года в селе Дрожжино было построено имение местного земского боярина Федора Дрожжина. Позже сам Дрожжин был казнен по приказу Ивана Грозного, а его усадьба часто меняла хозяев, пока в конце XIX века ее не выкупил помещик Николай Соловьев. В 1889 году Соловьев построил на территории усадьбы конный завод, ипподром и несколько зрительских трибун, однако накануне Первой Мировой войны он продал усадьбу текстильному промышленнику Ивану Ивановичу Зимину. Последний не мог принимать участие в работе конного завода постоянно, поэтому назначил директором завода своего племянника Ивана Леонтьевича Зимина. Под руководством нового директора конный завод считался одним из крупнейших заводов того времени. В 1915 году И.Л. Зимин был призван в армию, а оттуда сразу на фронт Первой Мировой войны. Подвиги И.Л. Зимина не остались незамеченными – его наградили Георгиевским крестом. После тяжелого ранения он вернулся в усадьбу и пристрастился к морфию. Тем не менее, он руководил конным заводом до 1930 года. В 1930 году он был обвинен в растратах. Также быстро всплыли факты о его дворянском происхождении, о Георгиевском кресте, что считалось достаточным для суда. Ему удалось оправдаться, но ценой всего нажитого имущества. Он умер в нищете в начале 30-х годов, а у имения появились новые хозяева.

К 1934 году территория усадьбы и конного завода перешло в управление хозяйственного управления НКВД. В тот период, в условиях ухудшения продовольственной безопасности, на территории будущего Бутовского полигона была создана база для обеспечения сотрудников ведомства продуктами. Вопрос продовольствия для сотрудников НКВД стоял достаточно остро: если на территории совхоза «Коммунарка» производили молоко и мясо, то Бутово стало поставлять овощи. Территория в 100 гектаров была обнесена забором, стрелковым полигоном, здесь дежурила круглосуточная охрана.

31 июля 1937 года народный комиссар внутренних дел Николай Ежов издал приказ «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Если желание власти зачистить страну от бывших кулаков, сочувствующих им, их родственников и недовольных колхозным строем, которые были отнюдь недовольны изменениями, можно понять, то под категорию «антисоветский элемент» мог попасть кто угодно. Для этого достаточно было неосторожного слова, соседского доноса или «подозрительного» пункта в биографии. Этот приказ имел плановый характер: в каждый регион СССР отправлялись конкретные цифры, которых нужно было найти, осудить как врагов народа и расстрелять. Такое количество расстрелянных не могло принять ни одно московское кладбище, поэтому в середине 1937 года высшее руководство НКВД приняло решение организовать расстрельные полигоны на территории Коммунарки и Бутово. Если на спецобъект «Коммунарка» главным образом попадали партийные функционеры союзного масштаба, офицеры РККА, сотрудники НКВД и деятели науки и искусства, то Бутовский полигон стал местом расстрела арестованных в рамках т.н. массовых операций. Здесь расстрелу подлежали «антисоветские элементы», в число которых входили кулаки, уголовники, бывшие белогвардейцы, священники и даже простые рабочие. 

Многие люди, попавшие в жернова сталинских репрессий, становились «антисоветскими элементами» случайно: органам НКВД зачастую были необходимы человеческие жизни для выполнения или перевыполнения плана по репрессивным мероприятиям. Эти люди проходили очень непродолжительный допрос, находились свидетели, факты нарушения закона, а дела переходили в руки тройки НКВД. Эти тройки, не привлекая свидетелей, адвокатов, заочно и без обсуждений решали судьбы людей.

Самим осужденным не говорили о смертном приговоре и о том, куда их везут. В Бутовский полигон их свозили со всех тюрем Москвы в автозаках с надписью «ХЛЕБ», в который вмещалось порядка 30 человек. О том, как проходила процедура казни во многом можно только догадываться. Судя по отрывочным сведениям, людей привозили в Бутовский полигон ночью. Чекисты заводили осужденных в длинный восьмиметровый барак, где всю ночь проводили сверку, перекличку и только потом зачитывали смертный приговор. Под утро приговоренных к смерти вели к заранее подготовленному рву. Это было одной из главных особенностей Бутовского полигона: если в других подобных спецобъектах заключенные сами рыли себе ямы, то в Бутово для этого использовались экскаваторы, которые рыли рвы длиной около 100 метров и глубиной 3-4 метра. Приговоренных выводили к исполнителям по одному, вели вглубь полигона и стреляли из табельного оружия в затылок потом складывали в рвы, вечером бульдозер посыпал их тела землей, строительным мусором и известью. За одну смену на Бутовском полигоне расстреливали порядка 300 человек, но архивы НКВД не сохранили имена всех приговоренных. Относительно точные сведения по расстрелянным на Бутовском полигоне существуют лишь в период с августа 1937 года по октябрь 1938 год. За этот период в Бутовском полигоне погибли 20761 человек. 

В разное время Бутовский полигон стал эшафотом для ряда писателей, участников Гражданской войны, советских партийных работников, бывших офицеров царской армии, ученых и художников. Среди расстрелянных и погребенных в Бутовском полигоне были пресс-секретарь и автор биографии Колчака Сергей Ауслендер (на фото снизу), «литературный Аль Капоне» Соломон Бройде и венгерский писатель Фридеш Карикаш. Последний, к слову, был обвинен в создании подпольного секретариата ЦК Коммунистической партии Венгрии и в попытке избежать смертной казни иммигрировал в СССР, где она его и настигла.

В Бутовском спецобъекте был расстрелян ряд бывших офицеров Белого движения: подполковник Владимир Головкин (к моменту ареста занимавший должность заведующего военной кафедрой Планового института Госплана СССР), генерал-майор Александр Лигнау (заведующий кафедры тактики на курсах комсостава «Выстрел»), майор Вильгельм Лобковиц (преподаватель тактики на курсах комсостава «Выстрел»), генерал-лейтенант Евгений Мартынов (преподаватель военного дела в 1-м Московском университете), генерал-майор и герой Первой Мировой войны Борис Столбин (ответственный секретарь артиллерийского журнала Воениздата НКО) и многие другие.
В Бутовском спецобъекте был расстрелян ряд бывших офицеров Белого движения: подполковник Владимир Головкин (к моменту ареста занимавший должность заведующего военной кафедрой Планового института Госплана СССР), генерал-майор Александр Лигнау (заведующий кафедры тактики на курсах комсостава «Выстрел»), майор Вильгельм Лобковиц (преподаватель тактики на курсах комсостава «Выстрел»), генерал-лейтенант Евгений Мартынов (преподаватель военного дела в 1-м Московском университете), генерал-майор и герой Первой Мировой войны Борис Столбин (ответственный секретарь артиллерийского журнала Воениздата НКО) и многие другие. 

Последние часы жизни в Бутовском полигоне также провел пионер квантовой химии, немецкий физик-теоретик Ганс Гельман, который после прихода к власти нацистов был уволен. После увольнения Гельман имел на руках два предложения – из США и СССР, однако из-за увлечения социалистическими идеалами и украинского происхождения жены принял советское гражданство. В рвах Бутовского полигона также покоится останки английской феминистки и суфражистки Розы Коэн и звезды немого кино латышки Марии Лейко.

Руководство НКВД СССР обычно расстреливало высших политических чиновников союзного значения на спецобъекте «Коммунарка», но иногда бывали исключения. Так, в Бутовском полигоне был расстрелян дипломат и торгпред СССР в Великобритании Саул Брон, один из создателей партии левых эсеров Борис Камков, первый секретарь ЦК Белоруссии Вильгельм Кнорин, первый секретарь ЦК Азербайджана Рубен Рубенов, полномочный представитель СССР в Королевстве Саудовская Аравия Карим Хакимов, а также казахский общественный деятель, один из лидеров западного крыла партии «Алаш» Жаханша Досмухамедов (слева).

В годы Гражданской войны Ж. Досмухамедов провозгласил Казахскую автономию – Уильский вилайят, искал помощи у уральских казаков, у руководителя Белого движения Александра Колчака, у Ленина и Троцкого. С установлением советской власти правительство провозглашенной автономии было распущено. В первые годы строительства коммунизма Ж. Досмухамедов жил в Ташкенте, занимался адвокатской практикой, перевел на казахский язык гражданский и уголовный кодексы. В октябре 1930 года Ж. Досмухамедова арестовали в Москве, а в 1932 году приговорили к пяти годам заключения в Воронеже. После освобождения он был снова арестован по делу «О буржуазных националистах», а 3 августа 1938 года пал жертвой сталинского режима.

В 1938 году расстрельный полигон Бутово был закрыт, однако туда продолжили привозить трупы расстрелянных в московских тюрьмах граждан для захоронений. Что касается здания комендатуры, то оно было использовано как дом отдыха для старших офицеров НКВД СССР: шашлыки, баня и пруд. После окончания войны на территории расстрельного полигона было построено несколько зданий центра подготовки сотрудников спецслужб стран Варшавского договора. В 1950-е годы часть территорий Бутовского спецобъекта была передана сотрудникам МГБ и МВД СССР для постройки дач. Это продолжилось до тех пор, пока счастливые обладатели новых территорий не обнаружили разложившиеся человеческие останки. В конце 1960-х годов часть бывшего Бутовского полигона площадью семь га была огорожена колючей проволокой, а здание комендатуры до конца 1980-х годов служило сначала пионерским лагерем для детей чекистов, а позже – детским спортивным лагерем.

Интересно, что термин «Бутовский полигон» на официальном уровне нигде не упоминался. Лишь в 1991 году в архивах г. Москва были найдены «расстрельные книги», в которых были предписания и акты о проведении казни 20 тысяч человек, но ни слова о том, где казни были проведены. Благодаря коменданту административно-хозяйственного отдела НКВД, работавшего в спецзоне в 1937-1938 годах, историки впервые услышали слово «Бутово», которое подтвердили местные жители. В 1993 году Бутовский полигон впервые стал открыт для посетителей – родственников погибших. В 1995 году территория Бутовского полигона была передана в ведение Русской Православной церкви.

Предлагаю вам просмотреть документальный фильм: «История Бутовского полигона»

Историю не исправить, единственное, что остается – это восстановить справедливость и законность,  чтобы ни одно событие, ни одна  дата, ни одна судьба не были забыты.
 Сейчас по решению правительства во всех регионах, в том числе и в Кемеровской области создается книга Памяти жертв политических репрессий. И в этой масштабной и гигантской работе важно не потерять ни одного свидетельства той трагической и героической страницы нашей истории.

10