Практическое задание №2.9.
Практическое задание: используя лекционный материал, ответьте на приводимые ниже вопросы:
1. Когда вышла первая книга Л.И. Чекалкина?
В 1979 г. Чекалкин принял участие в коллективном сборнике «Под рубиновыми звёздами», а первую самостоятельную книгу «Призраки тепла» издал лишь в 1990 г. в возрасте 50 лет, когда ушел в отставку. Затем последовал десятилетний перерыв, а потом – как прорвало: с 2000 по 2014 годы было выпущено 19 поэтических книг…Таким образом, явление поэта Леонида Чекалкина состоялось в 2000-е годы. И к настоящему времени за верное служение отечественной литературе (именно с такой формулировкой) Леонид Иванович стал лауреатом литературной премии имени А.С. Грибоедова, дипломантом Национальной экологической премии «ЭкоМир»; за вклад в развитие отечественной культуры представлен к экзотической награде «Орден Дикой орхидеи», а за работы в области детства и издание трёх книг «Избранного» ("Вопреки", "Не во зло", "Во имя") удостоен высшей награды Российской академии естественных наук – «Рыцарь науки и искусств».
2. Наследником каких поэтических традиций выступает Л.И. Чекалкин.
Леонид Иванович – традиционалист в классическом понимании этого слова. И традиционность его проявляется, в первую очередь, в используемом им метрико-ритмическом репертуаре. Если взять, к примеру, сборник «Во имя» и рассмотреть его в обозначенном ракурсе, мы увидим, что автор пользуется исключительно только силлабо-тоническими метрами: не говоря уже о верлибре, мы не найдем здесь ни одного тонического стиха, даже дольника.
Еще в 18 веке, в период классицизма, в русской поэзии установилось правило чередовать мужскую рифму с женской. Более 80% рифменных пар Чекалкина как раз и сочетают мужские и женские окончания, причем – любопытный момент – традиционно русскую строфу завершает мужская рифма, так как она звучит более обрывисто и четко. Из всех рифм Чекалкина на мужскую рифму в заключительных строках приходится 56%. (Статистические данные приводятся по сборнику «Во имя»). Рифма у него, как правило, точная. Используется, конечно, и неточная, куда ж без нее? Но основа творчества все же – точная.
Еще одна унаследованная и четко отразившаяся в лирике Чекалкина традиция: любимый тип рифмования у него тот же, что является излюбленным для абсолютного большинства российских поэтов – перекрестный. Именно он господствовал в русской поэзии со времен Ломоносова. И у Чекалкина почти 84% всех стихов созданы с помощью этого типа.
Приведенные примеры свидетельствуют о традиционности поэзии Чекалкина, но при этом поэт через голову 20 века больше обращается к 19-му. Именно здесь находятся главные его учителя, хотя, вовсе избежать традиций минувшего века он, конечно, не мог, так как они стали тем поэтическим воздухом, которым он дышал, когда формировался как поэт.
3. Какие образы являются основными в пейзажной лирике поэта?
Образная система Чекалкина, связанная с природой, многолика и неохватна, и из них мы коснемся лишь наиболее характерных. Так, в лирике поэта большое место занимает образ птицы. Вообще, на наш взгляд, вполне правомерно говорить о том, что в поэтическом словаре Чекалкина одним из самых частотных выступает «птица». Семантика образа различна. В первую очередь (и это естественно), он выступает частным явлением реальной природы: «Как и эта внезапная птица, / Всполошившая криком пруды» («На излете весны»). Но птица может обернуться и метафорой поэзии: «…Птицу – вдохновения сестру» («Память нелюбви»), любви: «Прилетит хмельная птица – / Потеряешь песням счет» («Ожидание»), а если появление птиц сопровождается негативным шумовым эффектом («Налетели шумно птицы…»), то это явный признак неблагополучия в отношениях с любимой: «Я – молчу, и ты – молчишь» («Феодосия»).
Из природных явлений наиболее тесная связь у лирического героя обнаруживается именно с птицей, крик которой почти всегда заключает в себе нечто вещее. И герой не только способен услышать этот зов, откликнуться на него душой, но и обрести способность к полету:
И запахами терпкими дыша,
Услышал вдруг, что птица прокричала…
На этот крик моя откликнулась душа,
Готовясь в небо улететь с причала.
(«Полночный причал»).
Одним из излюбленных в лирике Чекалкина становится и образ облака (более 30 употреблений в одном только сборнике «Во имя»), хотя не всегда данный образ выводится под своим непосредственным наименованием: «Воздушные замки витали по ясному небу» («Поздняя любовь»). Облака нередко выступают природным фоном свидания лирического героя с возлюбленной: «В небе облачко резное» («Феодосия»), «И облаков густое молоко / Не заменяет лик рассвета» («Ожидание доверия»). Наряду с солнцем и ветром облако выступает атрибутом явления первой любви: «Белым облачком пришла» («Первая любовь»).
Образ звезды выступает разнородным и разнокачественным. Так, например, весело спадающая с небосклона звезда отражает беспечно-хмельное, счастливое состояние героя: «Пролетит путем фартовым / Загулявшая звезда» («Ожидание»). Имеющая «далекое звучание» звезда выступает олицетворением обещанья, залога: «Молча в небесах ищу звезду…
Порой звезда перевоплощается в богиню любви, возможно, в любимую, возведенную в ранг богини: «Надо мною восходит богинею / Неприметная прежде звезда» («Богиня»).
4. Какой устойчивый мотив сопровождает лирического героя?
Складывается впечатление, будто в понимании Чекалкиным сущности поэзии нет места сиюминутным вопросам, фиксированию черт времени, его неприглядной социально-бытовой физиономии, будто поэзия это нечто вневременное, предназначенное лишь для отражения разнообразного, постоянно меняющегося лика природы да светлой души лирического героя, его настроения, состояния, мыслей, переживаний явлений собственной жизни в их интимно-эмоциональном аспекте. И в этом, как нам кажется, он ближе всего стоит к Фету.
Осознавая жизнь подарком («Жить – не лень»), пройдя через «мучительные, нежные, веселые» и «прекрасные уроки» любви, герой Чекалкина порой чувствует себя «счастливей всех на свете» («Послание любви»). Может показаться, что это противоречит другому устойчивому мотиву – одиночеству, но, тем не менее, они сочетаются, вероятно, сменяя друг друга время от времени. Для лирического субъекта – творческой личности – одиночество превращается в необходимое условие занятий поэзией: «Мне одиночество дано / Для избавленья от словес» («Отдых»).
Состояние одиночества усугубляется мотивом беды и боли. Лирический герой осознает свою жизнь как несчастье: «Я понимаю: жизнь моя – беда» («Памяти Марины Цветаевой»). В другом стихотворении о прожитой части жизни он говорит не иначе, как «пережив этой жизни остуду» («Возвращение в юность»), и даже начало новой жизни напоминает ему вкус беды: «Начинаю жизнь сначала – / Вспоминаю вкус беды» («Новая зима»).
Боль тоже выступает постоянным спутником жизни: «Былая боль была живой» («Рискованно»), «Философия боли – жива» («Переполнена чаша»), «Я живу одолением боли» («Одоление боли»).
5. Какая пора является излюбленным временем суток для лирического героя?
Основным временем действия в стихах Чекалкина нередко выступает ночь. Ночные часы, как правило, отводятся литературной работе: «Снова ночи – бессонные будни, / Благодатное время труда» («Будни»), «Продлённая пауза ночи / Наполнена тайным трудом» («Переделкинское поле»), «Подступает к сердцу полночь – / Творчества сестра» («Одиночество»). С этим и связаны расставляемые поэтом приоритеты: «А любое время ночи / Мне дороже света дня» («Время ночи»). Любопытно, что ночному труду поэта «сопричастно» сопутствует «живая звезда» («Время ночи»), одна из граней которой воплощает в себе поэтическое начало.
Вообще нужно признать, что герою дорого любое время, когда он отдается творческому поиску, будь то время осени или дождя:
Задождило. Время это –
Не безделья, не тоски.
Это – праздник для поэтов,
Для рождения строки,
(«Осень»).
И все-таки наиболее излюбленным временем суток для лирического героя является час рождения дня, и он с особым пристрастием наблюдает за ним:
Привычка многих лет –
Следить, как тает мгла
И власть берёт рассвет,
Чтоб нежность ожила.
(«Рассвет»).
Именно это мгновенье он рад приветствовать во всеуслышание: «Здравствуй, утреннее чудо – / Солнечный восход!» («Рассвет на озере»). Его стихи полны признаний о трепетном ожидании этого часа: «Дожидаюсь прихода рассвета» («Птичий рассвет»), «Встречаю раннюю зарю» («Свободою дышу»), «Жду осеннюю зарю» («Захолустье»), «Почему мне нужно очень / Встретить огненный рассвет» («Жить – не лень»)…
6. Как оценивает И. Клейнер творчество Л.И. Чекалкина?
Илья Клейнер – философ, прозаик, поэт, художник, – чьему эстетическому вкусу можно доверять, признавая Чекалкина «явлением чисто русским, чисто национальным», отводит ему «одно из ведущих мест в первой десятке отечественных поэтов».
1 557
40 419 
