КЛИО - ТОЖЕ МУЗА . . . . . . ПОЭЗИЯ СЕРЕБРЯНОГО
ВЕКА НА УРОКАХ ИСТОРИИ
Художественная литература – искусство слова. Слово – универсальное средство общения; это устная и письменная речь, без которой люди не могут передавать друг другу свои мысли, настроения, чувства.
Возможности искусства слова неисчерпаемы. В словах четко, ярко, образно, эмоционально выражаются мысль писателя, его отношение к изображаемым явлениям. Неисчерпаемая образность, иносказательный смысл, художественная обобщенность, понятийный и эмоционально-эстетический контекст произведений художественной литературы концентрируют силу человеческой мысли, показывают самые тонкие оттенки эстетических переживаний.
В прилагаемой разработке урока, посвященного поэзии Серебряного века «Клио - тоже муза» учитывался главный принцип деятельностного подхода: «задача – деятельность обучающихся по выполнению задачи – итог деятельности – контроль уровня выполнения». Так, обучающимся одиннадцатого класса было дано предварительное домашнее задание: подготовить в группах информацию в виде проектов о различных литературных направлениях конца XIX – начала XX вв. Домашняя работа заставила учеников обдумать, какие из предложенных источников они будут использовать в качестве первоосновы, какая информация им понадобится. Важно было учитывать не только исторические факты, но и материал, который будет интересен их одноклассникам.
На уроке мы рассматриваем художественную культуру России на рубеже веков, испытывавшую влияние модерна, авангарда, импрессионизма во всех жанры. Это сложный период в истории, период ухода от классического академизма, период тяжелого разрыва со всем «старым», «отмершим». Чтобы ярче показать бесприютность, творческие «метания» поэтов Серебряного века, форма урока выбрана в виде заседания артистического кафе «Бродячая собака», где само название несет в себе смысл неустроенности внутреннего мира поэта на рубеже веков.
Изучение данной темы на уроке истории в 11 классе позволяет не только активизировать интерес учащихся к изучаемому периоду, но и использовать новые технологии в преподавании, поскольку ученики находятся в том возрасте, когда могут легко воспринимать информацию и высказывать свое отношение по данному вопросу на уровне аргументации [6, с. 201].
Предлагаем сценарий урока истории, основанного на реализции проектных технологий путем создания и представления творческих работ учащихся.
Для проведения урока данного типа потребуется время для предварительной подготовки – распределение ролей (основатели арт-кафе «Бродячая собака», поэты, посетители, случайные и постоянные, председатель заседания, официанты), декорации, подбор музыкальных и литературных произведений, элементы костюмов для учеников и т.п.
Ход урока
Организационный момент
Звучит музыка С. Рахманинова.
На фоне музыки учитель акцентирует внимание учащихся на сложности изучаемого периода в связи с качественными изменениями, происходившими в Российском государстве, но в то же время – на великолепии и неподражаемости культурного наследия, оставленного современниками эпохи Серебряного века.
Учитель: История идет неравномерно. Бывают столетия, где в истории почти ничего выдающегося не происходит, а порой ход времени как будто ускоряется, навёрстывая упущенное, спрессовывая события. И тогда в одну эпоху, буквально в несколько десятилетий, происходит столько важного, судьбоносного, сколько в спокойные времена хватило бы на века.
Рождаются и работают гении, талантливые и просто ищущие люди, но в таком количестве и с такой интенсивностью, как будто пытаются заложить основы для будущих поколений.
Начало ХХ века – переломное время не только в политической и социально-экономической жизни России, но и в духовном состоянии общества. Индустриальная эпоха диктовала свои условия и нормы жизни, разрушающие традиционные ценности и представления людей. В обществе наблюдались растерянность, тревожность.
В истории культуры тоже были периоды неспешного течения на рубеже ХIХ–ХХ вв., по словам поэтов и философов, наступил «Серебряный век», сравнительно не долгий, но очень насыщенный общественно-политическими и культурными событиями.
«Серебряный век» – это искания, это борьба со всем старым, тусклым в этом мире.
Сейчас мы перенесемся в Петербург начала XX века, где посетим артистическое кафе «Бродячая собака».
Инсценировка встречи Бориса Пронина и Николая Могилянского.
Выходит ученик, играющий роль Николая Могилянского, в костюме начала XX в., садится за стол. Говорит всем присутствующим:
Н.Могилянский: В один из ненастных вечеров осени 191… — точно не помню года, знаю лишь, что это было после 1910 года, — ко мне вихрем ворвался мой земляк, которого я знал еще гимназистом в родном городе Чернигове, Борис Константинович Пронин, проще Борис Пронин, а для близких и просто Борис, как всегда, розовый, с взъерошенными каштановыми кудрями, возбужденный, как всегда, с несвязной, прерывистой речью и оборванными фразами.
Торопясь, вбегает другой ученик, одетый также, он играет роль Бориса Пронина.
Б.Пронин: Понимаешь! Гениальная идея! Все готово! Замечательно! Это будет замечательно! Только вот беда — нет денег! Ну я думаю, у тебя найдется рублей двадцать пять. Тогда все будет в шляпе! Наверное! То есть это, я тебе говорю, будет замечательно.
Н.Могилянский (обращаясь к присутствующим): Я был завален спешной работой, и мне давно были известны всякие проекты, планы и «замечательные» предприятия Бориса Пронина. Но сразу мелькнула мысль: за 25 рублей можно моментально прекратить беседу, которая грозила стать очень длинной, ибо Борис уже снял барашковую серую шапку и длиннейший белый шарф, но второпях забыл снять пальто — до такой степени был во власти своей блестящей идеи.
Могилянский Пронину: Денег, рублей двадцать пять, я тебе дам, но скажи же в двух словах, что ты еще изобрел, что затеваешь. Только в двух словах, ясно?
Пронин: Мы откроем здесь «подвал» — «Бродячую собаку», только для себя, для своих, для друзей, для знакомых. Это будет и не кабаре, и не клуб. Ни карт, ни программы! Все это будет замечательно — уверяю тебя. Интимно, понимаешь… Интимно прежде всего.
Н.Могилянский (обращаясь к присутствующим): Я вынул деньги и, вручая их Пронину, сказал:
— Выбирайте меня в члены «Собаки», но я прошу лишь одного: пусть это будет по соседству со мной, иначе не буду ходить.
Пронин: Ты уже избран, ты будешь членом-учредителем, ты будешь больше — крестным отцом «Бродячей собаки». Дело в шляпе!
Борис Пронин забирает деньги у Могилянского и спешно уходит. Николай Могилянский, обращаясь к присутствующим: Еще одно мертворожденное предприятие!
Заседание артистического кафе.
Учитель: Артистическое кафе или арт-подвал «Бродячая собака» действовало с 31 декабря 1911 г. по 3 марта 1915 г. в доме № 5 по Михайловской площади Петрограда. В названии обыгран образ художника как бесприютного пса. Кабаре было открыто антрепренёром Борисом Прониным в канун 1912 г. в подвале дома Жакоба и закрыто весной 1915 г., во время Первой мировой войны, вскоре после антивоенного выступления В.Маяковского. Стены кафе были расписаны художником Судейкиным. Здесь устраивались театральные представления, лекции, поэтические и музыкальные вечера. Именно там впервые прочитывались многие стихи и звучали музыкальные пьесы, о чем сохранилось немало воспоминаний. Приглашаю всех посетить артистическое кабаре «Бродячая собака».
Все обучающиеся и присутствующие на уроке садятся за столы, расставленные специальным образом – как столики в кафе. Звучит музыка Прокофьева «Пир во время чумы».
Встает ученица, выполняющая роль Анны Ахматовой, читает стихотворение:
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Один из заседателей обращается к Анне Ахматовой:
Заседатель : Я слышал, что Ваше творчество занимает особое место в поэзии акмеизма. Я читал первые сборники «Вечер» и «Четки», они принесли Вам громкую известность.
Анна Ахматова: Первое стихотворение я написала, когда мне было 11 лет. Стихи начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородного отрока») и Некрасова («Мороз Красный нос»). Эти вещи знала наизусть моя мама [1, с. 48].
Заседатель: А в какой семье Вы росли? Расскажите немного о себе.
Анна Ахматова: Семья была большая: мать Инна Эразмовна, отец Андрей Антонович, сестры Ирина, Инна, Ия, братья Андрей и Виктор.
Наиболее близка нам была мать – натура впечатлительная, знавшая литературу, любившая стихи. Инна Эразмовна вела свой род по женской линии от татарского хана Ахмата.
Моего предка хана Ахмата убил ночью в шатре подкупленный русский убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси монгольское иго…
Одна из княжон Ахматовых – Прасковья Егоровна – в XVIII веке вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна Егоровна – моя бабушка. Она умерла, когда моей маме было 9 лет, и в честь ее меня назвали Анной [2, с. 25].
Заседатель: Ваша настоящая фамилия Горенко? Ахматова – это псевдоним?
Анна Ахматова: Когда отец узнал о том, что я пишу стихи, он выразил неудовольствие, назвал «декадентской поэтессой», считая, что заниматься дворянской дочери стихами, а уж тем более их печатать, совершенно непозволительно. Мне потому пришло на ум взять себе псевдоним, что папа, узнав о моих стихах, сказал: «Не срами мое имя». – И не надо мне твоего имени! – сказала я…
Заседатель: А еще, я слышал, Вас называют «дикая девочка».
Анна Ахматова: Я получила прозвище «дикая девочка» вблизи Стрелецкой бухты у Севастополя, где мы с семьей проводили лето, потому что ходила босиком, бродила без шляпы, бросалась с лодки в открытое море, купалась во время шторма и загорала до того, что сходила кожа, и всем этим шокировала провинциальных барышень [1, с. 88].
Заседатель: Вас долго не видели в Петербурге…
Анна Ахматова: С 1905 по 1910 год я не была в Царском Селе, так как семья после ухода отца и смерти одной из сестер от туберкулеза переехала на юг, к Черному морю. Это были особенные годы для моего творчества, годы интенсивного духовного и художественного развития. Сильные впечатления остались от событий 1905 года. Особенно на меня, шестнадцатилетнюю девушку, оказали влияние рассказы очевидцев о восстании на броненосце «Потемкин». Но писать о современности я не люблю, меня даже обвиняли в оторванности от жизни. Однако жизнь по-своему вторгается в мое сознание и, конечно же, по-своему, претворяясь, видоизменяясь, проникает в стихи [1, с. 204].
В 1910 году я вернулась в Царское Село.
Заседатель: Вы, конечно, примыкаете к акмеистам?
Анна Ахматова: Я нашла в этой группе поддержку важнейшей стороне своего таланта – реализму, научилась точности поэтического слова и ограниченности самого стиха. Характерными качествами своего творчества считаю верность нравственным основам бытия, тонкое понимание психологии чувства [3, с.76].
Заседатель: Позвольте заметить, что Ваше поэтическое слово очень зоркое и внимательное, по отношению ко всему, что попадает в поле зрения. Конкретная, вещная плоть мира, его четкие материальные контуры, цвета запахи, штрихи – все это не только бережно переносится в стихи, но и составляет их собственное существование, дает им собственную жизнь.
Анна Ахматова: Я вижу все. Я все запоминаю. Предвоенная эпоха, «блудная и грозная», с Распутиным, с продажными министрами, с эпидемиями самоубийств, ночными оргиями, декадентством и надвигающейся войной, пряная и терпкая атмосфера воспринимается мною изнутри своего класса. Когда-нибудь я напишу об этом и назову поэму «Поэма без героя».
В разговор вмешивается предсказательница.
Предсказательница: Война… Анна, для тебя она начнет отсчет новой жизни – тяжелой, полной страданий… Совесть… Воспаленная, жаркая и самоистязающая совесть… Лишения, расстрел мужа… Твои стихи не будут печатать. Арест сына. Снова война… Эвакуация. И только на закате жизни ты получишь признание.
Анна Ахматова (смеясь): Глупости! Я лучше расскажу Вам про «своих» акмеистов». Знаете ли вы, что акмеизм возник в ответ на кризис символизма как его преодоление, а само название произошло от греческого – «острие, вершина, высшая степень чего либо, расцвет». Потому особенно насыщенными смысловыми комплексами в их поэзии становятся темы «цветения», «вершины», «острия». Акмеизм не отрицает «внелитературных» устремлений символистов («прекрасную даму теологию», религию, высший смысл, скрытый за миром явлений), но утверждает, что постижение их не является делом поэзии [4, с. 57]. Отсюда отказ от прямого «прорыва» в нездешнее, демонстративное приятие мира, при всем осознании его трагичности (эта черта быстро стала объектом осмысления и внутренне полемики) [5, с. 204].
В беседу вмешивается Осип Мандельштам:
Мандельштам: Слово в акмеизме – «тысячествольная цевница», из которой «смысл торчит в разные стороны».
Анна Ахматова: Почитай же нам!
Звучит музыка М.В. Матюшина «Победа над солнцем»
Мандельштам:
Я не поклонник радости предвзятой,
Подчас природа – серое пятно.
Мне в опьяненьи легком суждено
Изведать краски жизни небогатой.
Играет ветер тучею косматой,
Ложится якорь на морское дно,
И бездыханная, как полотно,
Душа висит над бездною проклятой.
Но я люблю на дюнах казино,
Широкий вид в туманное окно
И тонкий луч на скатерти измятой.
И, окружен водой зеленоватой,
Когда, как роза, в хрустале вино, –
Люблю следить за чайкою крылатой!
Заседатель-символист: Акмеизм! Вы превозносите его, называете современной классикой! Но это лишь придаток символизма! Символизм – направление в литературе и искусстве, которое впервые появилось во Франции в последней четверти XIX века и к концу века распространилось в большинстве стран Европы. Но после Франции именно в России символизм реализуется как наиболее масштабное, значительное и оригинальное явление в культуре. Многие представители русского символизма приносят в это направление новое, зачастую не имеющее ничего общего с французскими предшественниками. Символизм становится первым значительным модернистским направлением в России! И все новые поэтические школы и отдельные новаторства в литературе находятся, хотя бы отчасти, под влиянием символизма — даже внешне враждебные направления, такие как футуризм, во многом пользуются символистским материалом и начинают с отрицания символизма [5, с. 209].
Заседатель-акмеист: Но в русском символизме нет единства концепций, не существует ни единой школы, ни единого стиля; даже среди богатого оригиналами символизма во Франции не встретишь такого разнообразия и таких не похожих друг на друга примеров. Помимо поисков новых литературных перспектив в форме и тематике, возможно, единственное, что объединяет русских символистов — это недоверие к обыденному слову, стремление выражаться посредством аллегорий и символов.
Заседатель-символист: А читали ли вы Сологуба?
Дух строителя немеет,
Обессиленный в подвале.
Выше ветер чище веет,
Выше лучше видны дали,
Выше ближе к небесам.
Воплощенье верной чести,
Возводи строенье выше
На высоком, гордом месте,
От фундамента до крыши
Все открытое ветрам.
Пыль подвалов любят мыши,
Высота нужна орлам.
Заседатель-акмеист: О да! «Король поэтов»!
Заседатель-символист: Но самыми читаемыми, самыми звучными и музыкальными стихами русского символизма стали произведения Константина Бальмонта.
Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.
Заседатель-футрист: Поезжайте, братцы, вы в Москву, где ждет вас издательство «Скорпион» с несменным редактором Брюсовым. В «культурной столице» не место старине. Мы, футуристы, видим истинное творчество в отказе от всех традиций, в разрыве с идеологией и этическими взглядами, выраженными в творчестве всех литературных предшественников. Более того, наше направление охватило не только литературу, но и живопись. Знаете ли вы все, что в Москве открыта школа кубофутуристов, или «Гилея», в которой объединились художники и поэты, пытающиеся воплотить изобразительные принципы французских художников-кубистов и поэтические установки итальянских футуристов: Н.Д. и Д.Д. Бурлюки, В.В. Маяковский, В.В. Каменский, Вел. Хлебников, А.Е. Кручёных, Е.Гуро. В Петербурге – школа эгофутуристов, провозгласивших интуитивное творчество и стремившихся к пропаганде художественного и бытового индивидуализма: И. Северянин, В.И. Гнедов, К.К. Олимпов. Кубофутуристы – революционеры в искусстве, некоторые из них считают себя сторонниками социальной революции, а свою роль в современном искусстве видят в том, чтобы обновлять его так же, как обновляют общественную жизнь истинные революционеры [5, с. 198].
Заседатель-акмеист: «Речетворчество!»
В разговор вмешивается председатель заседания.
Председатель: Друзья! Позвольте! Все мы – это пласт, который сотворит новую культуру России, но, в то же время, мы должны сохранить для поколений и наследие прошлого. Так давайте же не будем спорить. Послушайте песню на слова молодой поэтессы Цветаевой.
Звучит романс «Мне нравится, что вы больны не мной»
Заседали артистического кафе, заинтересованные романсом, задают вопросы председателю об авторе.
Заседатель: Кто автор? Мы ничего не знаем об этой девушке.
Председатель: Родилась Марина Ивановна Цветаева 26 сентября (8 октября) 1892 г., в московской семье. Отец – И.В. Цветаев – профессор-искусствовед, основатель Московского музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, мать - М.А. Мейн (умерла в 1906 г.), пианистка, ученица А.Г. Рубинштейна, дед ее сводных сестры и брата – историк Д.И. Иловайский. Марина Цветаева начала писать стихи ещё в шестилетнем возрасте, не только на русском, но и на французском и немецком языках. Огромное влияние на формирование её характера оказывала мать, которая мечтала видеть дочь музыкантом. В детстве из-за болезни матери (чахотка) Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионах в Лозанне и Фрейбурге. Свободно владела французским и немецким языками. В 1909 г. слушала курс французской литературы в Сорбонне. Начало литературной деятельности Цветаевой связано с кругом московских символистов; она знакомится с В.Я. Брюсовым, оказавшим значительное влияние на её раннюю поэзию, с поэтом Эллисом (Л.Л. Кобылинским), участвует в деятельности кружков и студий при издательстве «Мусагет».
В 1910 г. Марина опубликовала (в типографии А.А. Левенсона) на свои собственные деньги первый сборник стихов — «Вечерний альбом». (Сборник посвящён памяти Марии Башкирцевой, что подчёркивает его «дневниковую» направленность). Её творчество привлекло к себе внимание знаменитых поэтов – Валерия Брюсова, Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва.
В этот же год Цветаева написала свою первую критическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». За «Вечерним альбомом» двумя годами позже последовал второй сборник – «Волшебный фонарь» [6, с. 65].
Председатель заседания обращается к Цветаевой.
Председатель: Цветаева сегодня здесь. Марина Ивановна, почитайте нам свои стихи.
Цветаева:
Стихи растут, как звезды и как розы,
Как красота — ненужная в семье.
А на венцы и на апофеозы —
Один ответ: «Откуда мне сие?»
Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
И снова в разговор вмешивается предсказательница.
Предсказательница: Вижу я тяжелую судьбу… Ты скоро выйдешь замуж и первые годы семейной жизни будешь счастлива. Но судьба поэта – это судьба государства. Многое придется пройти – войны, расставания, чужая страна, бедность, арест мужа и дочери. Двое детей, которые будут «чужими» тебе… Чувственная натура, ты «опустеешь», не сможешь творить. Три предсмертные записки – и тебя не станет…
Председатель: Что за гнусные наговоры! Впереди еще целая жизнь!
Звучит песня «На бледно-голубой эмали» на стихи Осипа Мандельштама (В.Щукин, группа «Серебряный век»)
Итог урока
Учитель истории: В августе 1921 года умер А.Блок и был расстрелян Н.Гумилев – Серебряный век русской поэзии прервался. Поэты Серебряного века прошли до конца свой путь страданий. Некоторые эмигрировали и прожили остаток жизни в мечтах о возвращении на Родину. Те же, кто остался в России, были уничтожены или просто «не допускались» в литературу. Но они не канули в Лету. В своих поэтических творениях им удалось показать всю красоту, глубину и силу русского слова. Открывайте почаще их стихи и читайте, читайте, читайте: поэзия Серебряного века словно глоток свежего воздуха.
Ученик читает стихотворение А. Дементьева «Век Серебряный заглох».
Век Серебряный заглох...
Возвратился Каменный,
Где уже неведом Блок,
Не прочитан Анненский.
Из души не рвется зов.
И пустуют залы.
У властителей умов
Появились замы:
Непотребная попса
В тыщах вольт и мраке...
Бьются в ритме голоса,
Как крутые – в драке.
А уж как распалены
Короли улова...
Не хватает тишины,
Чтоб услышать Слово.
Домашнее задание
Группы «Символисты», «Акмеисты», «Футуристы» готовят сборник в виде журнала, в котором будут отражены все вопросы, обсуждаемые на уроке, – направления в литературе конца XIX – начала XX в., поэты и писатели, жившие и творившие в это время, их стихотворения. Остальные обучающиеся должны написать исторический портрет Ахматовой или Цветаевой (по выбору).
Литература
Анна Ахматова. Соч.: 2 т. – М.: Цитадель, 2006
Павловский А.И. Анна Ахматова: Жизнь творчество: Кн. для учителя. – М.: Просвещение, 2004
Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. – СПб.: Нева, 2005
Лукницкая В. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. – СПб.: Лениздат, 2005.
Энциклопедия искусства XX века // под ред. О.Б. Красновой – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005
Цветаева А.И. Воспоминания. – М.: Советский писатель, 2009
108
205 711 
