Литературный вечер при свечах "Красною кистью рябина зажглась…" (Марине Цветаевой посвящается)

МКОУ « Калиновская СОШ»

П ровела:Девришева Г.Х.

«Красною кистью рябина зажглась…»

(Марине Цветаевой посвящается)

Ведущий. Марину Цветаеву как-то неловко называть «поэтессой». Она была великим поэтом – женщиной. Вся ее жизнь – это роман с собственной душой, отраженный в стихах.

(Лучом света высвечивается девочка, сидящая возле пианино, под музыку сонаты №14 Бетховена идет чтение):

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.

Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.

Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

Ведущий 2: 26 сентября 1892 года в семье Ивана Владимировича Цветаева, профессора московского университета, директора Румянцевского музея и основателя московского музея изящных искусств, и Марии Александровны Мейн родилась дочь Марина.

(Звучит музыка Е.Доги из телефильма «Гонки по вертикали», высвечивается девушка в строгом платье).

Цветаева: Кто создан из камня, кто создан из глины,-

А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти —
Тем гроб и нагробные плиты…
— В купели морской крещена — и в полете
Своем — непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня — видишь кудри беспутные эти?-
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной — воскресаю!
Да здравствует пена — веселая пена —
Высокая пена морская!

Ведущая. Шло время, и Марина из круглолицей девочки с глазами цвета крыжовника превратилась в невысокую светловолосую девушку с задумчивым взглядом близоруких глаз. Интерес к музыке у Марины постепенно угасает, особенно после смерти матери. У нее появилась глубокая страсть - книги. Простое и хотя бы приблизительное перечисление того, что прочла Цветаева к 18 годам, показалось бы неправдоподобным по количеству и разнообразию. Пушкин, Лермонтов, Жуковский, Лев Толстой…Немецкие и французские романтики, Гюго, Ламартин, Ницше, Жан-Поль Рихтер, пьесы Ростана, Гейне, Гете, книги, связанные с Наполеоном. Впрочем, лучше остановиться …(Звучит музыка Шопена).

Цветаева. Что же мне делать, слепцу и пасынку,

В мире, где каждый и отч и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям —
Страсти! где насморком
Назван — плач!

Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший — сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!

Ведущий. И эта страстность- на всю жизнь. Сама же она называла это качество «безмерностью в мире мер». Как разражало это ее качество многих и многих. как не хотели простить ей непохожести. безудержности. самого высокого градуса горения жизни!

Чтец. В старом вальсе штраусовском впервые

Мы услышали твой тихий зов,
С той поры нам чужды все живые
И отраден беглый бой часов.
Мы, как ты, приветствуем закаты,
Упиваясь близостью конца.
Всё, чем в лучший вечер мы богаты,
Нам тобою вложено в сердца.
Всё бледней лазурный остров — детство,
Мы одни на палубе стоим.
Видно грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим!

Ведущий : Когда Марина Цветаева отдала в печать свою первую книгу «Вечерний альбом», ей только исполнилось 18 лет. Любовь заполняет эту книгу, дышит ею, любовь к маме, сестре, к подругам по гимназии, к жизни, такой прекрасной и безоблачной (как недолго будет это длиться!). Валерий Брюсов, которому Цветаева отослала свой сборник с просьбой «просмотреть его», дал довольно суровый отзыв, хотя и назвал его «хорошей школой». Этот достаточно пренебрежительный отзыв сыграл, однако, свою роль: он утвердил в Цветаевой уверенность в том, что ее долг – невзирая ни на что, оставаться самой собою. Быть предельно искренней.

(Звучит вальс Шопена. под него появляются девушка и юноша. Они кружатся в вальсе, ведут беззвучный разговор, не сводят друг с друга глаз и обмениваются кольцами).

Ведущий: 5 мая 1911 года Марина приехала в Коктебель к Максимилиану Волошину, другу на всю жизнь, одному из немногих. На пустынном, усеянном мелкой галькой морском берегу она встретилась с семнадцатилетним Сергеем Эфроном, только что приехавшим туда из пансиона. Любовь с первого же дня – и на всю жизнь.

Ведущий 2: «Они встретились – семнадцатилетний и восемнадцатилетняя – 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой, коктебельском, волошинском берегу. Она собирала камешки, он стал ей помогать – красивый грустной и кроткой красотой юноша, почти мальчик с поразительными, огромными, в пол-лица глазами; заглянув в них, всѐ прочтя наперѐд, Марина загадала: если он найдѐт и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж. Конечно, сердолик этот он нашѐл тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от еѐ, зелѐных, - вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещѐнный, крупный камень, который чудом уцелел по сей день» (Из воспоминаний дочери М. Цветаевой А.С. Эфрон). Сергей Эфрон и Марина Цветаева. 1911г. Цветаева: Ждут нас пыльные дороги, Шалаши на час И звериные берлоги И старинные чертоги… Милый, милый, мы как боги: Целый мир для нас! М. Цветаева. На радость.

Диалог (Макс и Марина).

Марина: Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего побережья угадает, какой мой любимый камень.

Макс: Марина! Влюбленные, как тебе, может, это известно,- глупеют. И когда тот, кого ты полюбишь принесет тебе булыжник, ты совершенно искренне поверишь, что это твой любимый камень.

Марина: Макс, я от всего умнею! Даже от любви! А с камешком сбылось, ибо Сережа чуть ли не в первый день знакомства открыл и вручил мне - величайшая радость - сердоликовую бусину.

Ведущий. .Сережа и Марина нашли друг друга. Письма, которые они писали друг другу всю жизнь, невозможно читать бесстрастно. Это - потрясение, это невозможный накал страстей, обжигающий и сегодня.

Юноша (Сергей - Марине): «Я живу верой в нашу встречу. Без Вас для меня не будет жизни, живите! Я ничего от Вас не буду от Вас требовать - мне ничего не нужно, кроме того, чтобы Вы были живы... Берегите себя. Храни Вас Бог.

Ваш С.»

Девушка (Марина - Сергею): «Мой Сереженька! Не знаю, с чего начинать. То, чем и кончу: моя любовь к Вам бесконечна».

Чтец.

Я с вызовом ношу его кольцо!

Да, в Вечности - жена, не на бумаге!

Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз.

Мучительно великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно - бесполезно!-

Под крыльями раскинутых бровей-

Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

Всем вам, кто жил и умирал без страху!

Такие - в роковые времена-

Слагают стансы - и идут на плаху.

(«Я с вызовом ношу его кольцо»)

Ведущий.  Разве это не поэтическое предвидение, не роковое пророчество гениального поэта и любящей женщины?! Судьба? Да, судьба! Обвенчались Сережа и Марина в январе 1912г., а 5 сентября 1912 г. родилась дочь Аля - Ариадна Эфрон, которая станет для матери и ребенком, и подругой, и первым читателем. Потом на хрупкие плечи Али обвалится каждодневный быт, с его заботами, проблемами.

Чтец. Не знаю - где ты и где я.

Те ж песни и те же заботы. Такие с тобою друзья!

Такие с тобою сироты!

И так хорошо нам вдвоем-

Бездонным, бессонным и сирым... 

Две птицы: чуть встали - поем,

Две странницы: кормимся миром.

Ведущий. Цветаева всегда стремилась дать детям как можно больше для души. Несмотря на свой возраст (ей было 20 лет), она вкладывала в них Поэзию, Музыку, Романтику, Природу и Любовь. Так было и сыном Муром. Он стал для матери идолом. «Пока я живу, ему должно быть всегда хорошо»,- говорила Марина. Дети были частью Серёжи, любимого мужа, счастье с которым быстро сменилось тревогой за него.

Ведущий. В ноябре 1917г. их разлучили революционные события. Сергей уехал в Ростов, где формировалась добровольческая армия Корнилова - так понимал он тогда свой долг русского офицера. Цветаева именно теперь стала ревностной поборницей белого движения - то была романтика обреченности.

Цветаева. Что делали? - Да принимали муки, 

Потом устали и легли на сон.

И в словаре задумчивые внуки

За словом «долг» напишут слово «Дон».

- Вы хотите видеть мой день? Пожалуйста: встаю - холод - лужи - пыль от пилы - вёдра - кувшины, тряпки - везде детские платья, рубашки. Пилю, топлю, мою в ледяной воде картошку, которую варю в самоваре.

Потом уборка, стирка. Маршрут: в детский сад, за усиленным питанием, оттуда в столовую (на карточку от сапожников), к бывшему Генералову - не дают ли хлеб - оттуда опять в детский сад за обедом, оттуда -по черной лестнице, обвешенная кувшинами и жестянками, по черной лестнице - домой. Сразу к печке. Раздуваю. Разогреваю. Все обеды - в одну кастрюльку - суп вроде каши. Кипячу кофе. Пью. Курю. В 10 часов день окончен; в11 или 12 я уже в постель. Счастлива лампочкой у самой подушки, тишиной, тетрадкой, папироской, иногда - хлебом...»

Ведущий. В феврале 1920 г. умерла младшая дочь Ирина. Ещё один рубец на сердце, ещё одна седая прядь... В 1921 г. Марина Ивановна узнала, что муж её жив - она получила от него первую весть.

Юноша. « Наша встреча с вами была величайшим чудом, и ещё большим будет наша встреча грядущая. Когда я о ней думаю, сердце замирает: страшно - ведь большей радости и быть не может, чем та, что нас

ждёт».

Ведущий. На этом заканчивается первая часть горькой и невероятной судьбы Марины Цветаевой и начинается вторая - после России. (Звучит «Адажио» Альбинони).

В понедельник, ярким днём 15 мая 1922 г. Марина Ивановна с Алей сошли на вокзале в Берлине. А в июне она впервые после долгой разлуки увидела, наконец, мужа. Как долго стояли они оба, обнявшись, как стали вытирать друг другу мокрые от слёз щеки.

Ведущий. Именно этот летний вечер предопределил другую разлуку, долгую, семнадцатилетнюю разлуку с Россией.

Выполняя свою клятву, Цветаева едет к мужу. Прага, Париж, Вандея. . .Долгие версты и годы.

(Звучит музыка- 3-й концерт Рахманинова).

Идет чтение стихотворения «Тоска по родине! Давно…»

Девушка. (Цветаева). «Сын рос, дочь взрослела. В Париже я никому не нужна. Есть знакомые. Но какой холод я ощущаю постоянно! Все меня выталкивают в Россию, в которую я ехать не могу. Здесь я не нужна. Там я невозможна».

Чтец. (Из стихов к сыну):

Не быть тебе нулём

Из молодых - да вредным!

Ни медным королём,

Ни попросту - спортсмедным

Лбом, ни слепцом путей,

Коптителем кают,

Ни парой челюстей,

Которые жуют,

В сем полагая цель.

Ибо - в любую щель -

Я с моим ветром буйным!

Не быть тебе буржуем.

Ни галльским петухом,

Хвост заложившим в банке,

Ни томным женихом

Седой американки -

Нет, ни одним из тех,

Дописанных, как лист,

Которым - только смех

Остался ,только свист

Достался от отцов!

С той стороны весов

Я - с черноземным грузом!

Не быть тебе французом.

Но так же - ни одним

Из нас - досадных внукам!

Не будешь кем - порукой

-Я, что в тебя - всю Русь

Вкачала - как насосом!

Бог видит - побожусь! –

Не будешь ты отбросом

Страны своей.

Ведущий. Не правда ли, какое гордое и горькое стихотворение. Ей - то всю жизнь давали понять собственную ненужность, отдельность ото всего, а уж от эмиграции в огромной степени. Как, впрочем, и от родной, горячо и преданно любимой (но не любящей) страны. Отсюда и это слово «отброс».

Ведущий. И опять, конечно же, не быт стоит над всем, а ощущение «никому - ненужности», особенно ненужности её стихов.

Чтец.

В огромном городе моем - ночь.

Из дома сонного иду - прочь,

И люди думают: жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,

И где - то музыка в окне - чуть.

Ах, нынче ветру до зари - дуть.

Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь , и в окне - свет,

И звон на башне, и в руке - цвет,

И шаг вот этот - никому - вслед,

И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,

Ночною листика во рту - вкус,

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

Юноша. «Я подал прошение о советском гражданстве. Мне необходима поддержка моего ходатайства в ЦИКЕ... Я в течение пяти последних лет открыто и печатно высказывал свои взгляды, и это даёт мне право так же открыто просить и гражданство...».

Ведущий. В июне 1939 г. мать и сын сели в поезд. Отец и дочь уже там, пока ещё не в тюрьме, но уже в России. Из Парижа её с сыном не провожал никто. Ещё два года будет длиться Голгофа Марины, её расплата - за что? - непохожесть? нетерпимость? неумение приспосабливаться к чему бы то ни было? за право быть самой собой?

Расплата за любовь, земную и поэтическую, конкретную и космическую.

Цветаева. Москва. Голицыно, Болшево - они почти ничем не отличаются друг от друга. Без мужа и дочери, без жилья и друзей и абсолютно без всяких надежд...

В совет литфонда.

Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывшуюся столовую литфонда.

Не приняли.

Ведущий. Город Елабуга - последнее земное пристанище неукротимой души поэта. 31 августа 1941 г. великий русский поэт Марина Цветаева повесилась.

Девушка. ( Цветаева). «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але - если увидишь - что я больше не могла жить. Передай папе и Але - если увидишь - что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик».

Ведущий. Сын ничего не смог передать. Аля отбывала срок, Сергей Яковлевич будет расстрелян, сам же Георгий Эфрон погибнет на фронте.

Помолись, дружок, за бессонный дом,

За окно с огнём.

Ведущий. На кладбище в Елабуге есть такая надпись: « В этой части кладбища похоронена Марина Цветаева».

(Звучит песня А. Пугачевой на стихи Цветаевой «Уж сколько их упало в эту бездну...»)

Ведущий. Смерть поэта тоже входит в бытие поэта. А его бытие - это жизнь его стихов.

Чтец I. Моим стихам, написанным гак рано.

Что и не знала я, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам.

Моим стихам о юности и смерти

- Нечитанным стихам!

-Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!)

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Чтец II. Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня:

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

«Терпи, еще не кончен срок».

Ты сам мне подал - слишком много!

Я жажду сразу - всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,

За всех страдать под звук органа

И амазонкой мчаться в бой;

Гадать по звездам в черной башне.

Вести детей вперед, сквозь тень...

Чтоб был легендой день вчерашний,

Чтоб был безумием - каждый день!

Люблю я крест, и шелк, и каски.

Моя душу мгновений след,..

Ты дал не детство - лучше скажи

И дай мне смерть в 17 лет!

Чтец III. Книги в красном переплете

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлете,

Неизменившие друзья

В потертом, красном переплете.

Чуть легкий выучен урок,

Бегу тог час же к вам бывало.

Уж поздно! - Мама, десять строк!..

Но, к счастью, маму забывала.

Дрожат на люстрах огоньки...

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана, Кюи,

Я узнавала судьбы Тома,

Темнеет,.. В воздухе свежо...

Вот с факелом индеец Джо,

Блуждает в сумраке пещеры...

О, золотые времена,

Где взор смелее и сердце чище!

О, золотые имена:

Гек Финн, Том Сойер. Принц и Нищий.