№ 1
Орловская губерния не весьма живописна: поля, ровные, то взбегающие изволоками, то пересеченные оврагами; лесочки, ленты берез по большакам, уходящие в опаловую даль, ведущие Бог весть куда. Нехитрые деревушки по косогорам, с прудками, сажалками, где в жару под ракитами укрывается заленившееся стадо — а вокруг вся трава вытоптана. Кое-где пятна густой зелени среди полей — помещичьи усадьбы. Все однообразно, неказисто. Поля к июлю залиты ржами поспевающими, по ржам ветер идет ровно, без конца, без начала и они кланяются, расступаются тоже без конца-начала. Васильки, жаворонки… благодать.
Село Спасское-Лутовиново находится в нескольких верстах от Мценска, уездного
города Орловской губернии.
Огромное барское, в березовой роще, с усадьбой в виде подковы, с церковью
насупротив, с домом в сорок комнат, бесконечными службами, оранжереями, винными
подвалами, кладовыми, конюшнями, со знаменитым парком и фруктовым садом. В начале прошлого века это как-бы столица маленького царства, с правительством, чиновниками, подданными. Даже колонии были: разные подчиненные имения и села, всякие Любовши, Тапки, Холодовы.
1-я группа
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Будучи в здравом уме и твердой памяти, я, нижеподписавшийся, коллежский секретарь Иван Сергеевич Тургенев, на случай моей смерти завещаю все авторские права и литературную собственность на сочинения мои, как изданные, так и неизданные, а равно еще должные мне по контракту книгопродавцем-издателем Иваном Ильичем Глазуновым двадцать тысяч рублей - всецело французской подданной Полине Виардо-Гарсиа. Писано со слов моих и по личной моей просьбе в квартире моей в Париже, улице Дуэ, № 50, семнадцатого – двадцать девятого марта тысяча восемьсот восемьдесят третьего года действительным статским советником А.Н.Карцевым.
2-я группа
Боже мой! Что за роскошь «Отцы и дети»! Просто хоть караул кричи. Болезнь Базарова сделана так сильно, что я ослабел и было такое чувство, как будто я заразился от него. А конец Базарова? А старички? А Кукшина? Это чёрт знает как сделано. Просто гениально.
Сестра поправляется. Отец тоже. Ждем холеры, но не боимся, ибо готовы, но не умирать, нет, а тратить земские деньги. Если будет холера, то она много отнимет у меня времени.
Будьте живы, здравы, покойны. Анне Ивановне поклон особенный.
3-я группа
И. Чайковская. Татьяна Евгеньевна, вы ощущаете сложности в работе? Есть ли что-нибудь, что вам мешает?
Т. Е. Коробкина. Сказать откровенно, идет смена поколений. Прямо по Тургеневу: отцы и дети. Пришли люди не только другие в смысле возрастном, но и с другими ценностями и взглядами. В России их называют «эффективными менеджерами». Они владеют всеми навыками современного менеджмента, прекрасно считают деньги. Но им совершенно все равно, на чем зарабатывать. Я думаю, люди, которые сегодня пришли в культуру, никакого особенного тяготения к культуре не испытывают.
И.Чайковская. Вы знаете, как я отношусь к Тургеневке, я с юности люблю вашу библиотеку, связанную с именем любимого мною Тургенева. Верю, что все решит дискуссия, люди должны высказаться, какой они хотят видеть библиотеку.
4-я группа
Остановимся на двух подаваемых нам Тургеневым в кавычках написаниях. Вот они: «На конце этих четвертушек красовались старательно окруженные «выкрутасами» слова: «Пиотр Кирсаноф, генерал-майор»; «На бумажных их (банок. – Н. Ш.) крышках сама Феничка написала крупными буквами «кружовник»; Николай Петрович любил особенно это варенье».
Но мы очень ошибемся, если оба написания отнесем к неправильным. Написание Феничкой слова крыжовник в виде «кружовник» является, действительно, неверным, не соответствующим нормам русского правописания (и современного, и времен Тургенева). Это объясняется тем, что оно передает (между прочим, совершенно правильно) диалектное произношение ею слова крыжовник. Таким написанием, точно отражающим диалектную огласовку слова крыжовник, Тургенев хотел только подчеркнуть необразованность не шибко грамотной Федосьи Николаевны, дочки владелицы постоялого двора.
Домашнее задание
Математика можно представить себе по-разному: погруженным в решение задачи, увлеченно доказывающим теорему на доске или внимательно набирающим формулу на компьютере. А нельзя ли его вообразить, например… артистом? Наверное, можно, если он виртуозно, красиво, эмоционально и зажигательно преподносит свою науку. И все-таки это — весьма условная характеристика. Ведь математик — это ученый, а артист вряд ли интересуется серьезной математикой. Между тем в истории России XX века известно имя человека, который был и артистом, и математиком одновременно. Это — Роман Семенович Арраго.
Современники называли его “живой счетной машиной”. Он и правда считал как машина: извлекал кубические корни из чисел с двенадцатью знаками, возводил в квадрат четырехзначные числа, за несколько секунд перемножал многозначные числа. “Как вам это удается?” — спрашивали его на выступлениях пораженные зрители. Чудесные концерты-вычисления он объяснял по-детски наивно: “Я просто вычисляю в уме”.
Интерес к артисту-математику не ослабевал ни на минуту — ни в России, ни за рубежом. Во время каждого сеанса Арраго как будто становился маленькой вычислительной машиной, которая работала безупречно, как швейцарские часы. На одном из концертов Арраго сделал неожиданное публичное заявление, в котором просил передать после смерти свой мозг Институту имени Бехтерева. Этот добрый и скромный человек умер в возрасте 66 лет в 1949 г. Профессор Л.Л. Васильев позже писал о необычном артисте-математике.
